Радаев В., Шкаратан И. Социальная стратификация. Учебное пособие Для высших учебных заведений москва наука 1995

• Название: Учебное пособие Для высших учебных заведений москва наука 1995
• Анкор: Радаев В., Шкаратан И. Социальная стратификация.doc
• Дата: 30.01.2017
• Размер: 1.39 Mb.
• Имя файла: Радаев В., Шкаратан И. Социальная стратификация.doc
• Тип: Учебное пособие; #1266
• Категория: Социология. Политология
• страница: 5 из 17

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 39. С. 15.

⁹ Anderson С. The Political Economy of Social Class. Englewood Cliffs, (N. J.), 1974. P. 50.

61

Весьма точно уловил социологическое видение социальных отношений и классовых различий у К. Маркса российский социолог Ю. А. Левада: «Очевидно, что подход Маркса к обществу — это макроподход, который проявляется в том, что категории анализа общества разработаны применительно к его глобальной структуре. В «Капитале» неоднократно подчеркивается, что категория производственных отношений, например, действует не в рамках связей отдельного рабочего с отдельным капиталистом, а в рамках связей классов, в рамках макроструктуры общества»¹⁰.

В марксовом восприятии класса важное место занимает категория интереса, объяснение противоположности интересов основных классов.

Люди, находящиеся в различных отношениях к средствам производства, имеют противоположные интересы. В буржуазном обществе лица, владеющие фабриками, заинтересованы в максимизации прибыли, создаваемой рабочими. А рабочие, естественно, сопротивляются этой эксплуатации. Но класс капиталистов, в силу обладания экономической властью, обладает и государственной властью, и вследствие этого может подавлять любое эффективное выражение несогласия со стороны рабочих.

Важным моментом является и объективность существования классов, независимо от того, осознают это сами члены класса или нет.

Понятие объективности существования классов является отличительной чертой подхода Маркса к изучению стратификации.

Здесь мы переходим от структурной теории классов, основанной на различении общности деятельности, отношения к собственности и образа жизни, к характеристике их как субъектов социального действия. При изучении классов и их отношений важны, по Марксу, следующие понятия: классовая сознательность, классовая солидарность и классовый конфликт.

Под классовой сознательностью понимается осознание классом своей роли в производственном процессе и своего отношения к другим классам. Сознательность подразумевает, например, осознание рабочим классом степени эксплуатации со стороны имущих классов, которые лишают рабочих причитающейся им доли прибавочного продукта, созданного ими же. Для окончательного конституирования класса из изолированных индивидов необходимо осознание единства, ощущение отличия от других классов и даже враждебности но отношению к другим классам. Конечная стадия сознательности, по мнению Маркса, достигается тогда, когда рабочий класс начинает понимать, что своей справедливой цели он может достичь, лишь уничтожив капитализм, но для этого нужно объединить свои действия.

¹⁰ Левада Ю. А. Некоторые проблемы системного анализа общества в научном наследии К. Маркса // Маркс и социология. Информ. бюл. ССА. Серия «Материалы и сообщения». М., 1968. № 3. С. 78—79.

62

Под классовой солидарностью подразумевается степень осознания единства или даже воля к совместным действиям, необходимым для достижения их политических и экономических целей. Классовый конфликт имеет два этапа: 1. Неосознанная борьба между рабочими и капиталистами за более справедливое распределение прибавочного продукта, когда классовая сознательность еще недостаточно развита.

2. Сознательная и целенаправленная борьба между двумя классами, когда рабочие осознают спою историческую роль и выступают совместно за улучшение своего положения и, в конечном итоге, за переход собственности над орудиями производства в свои руки.

По Марксу, рабочие неизбежно придут к осознанию своего положения и будут совместно бороться за его улучшение при «соответствующих обстоятельствах», т. е. когда их положение небезнадежно или когда они перестают верить в счастливую загробную жизнь. Так как Маркс считал, что рабочие не всегда могут достичь требуемого уровня сознания, то он разработал понятие «искаженного сознания», которое вело их к адаптации и принятию капитализма.

Обсуждение марксова понимания классов не прерывается уже более столетия. Одна библиография составила бы солидный том. Далее мы будем рассматривать некоторые этапные для истории стратификационной теории интерпретации его видения классов.

3. Оппоненты и апологеты (от К. Маркса до М. Вебера) Почти одновременно с Марксом и в противовес ему свои представления о социальном неравенстве высказал Герберт Спенсер автор естественноорганического учения о классах (1820-1903 гг.), Он видел сущность эволюции общества в переходе от гомогенности к гетерогенности, т. е. в возрастающем разнообразии. Г, Спенсер выдвинул идею о всеобщей тенденции к росту внутренней дифференциации, сопровождающейся усовершенствованием процесса интеграции органов. Стержень его подхода к общественному развитию — признание аналогии между биологическим и социальным организмами. В то же время он указывает, что индивидуальный организм обладает «конкретностью», а социальный «дискретен», т. е. его живые элементы относительно свободны. Поэтому общество не может и не должно поглощать отдельную личность. Социальный процесс проявляется в том, что человечество переходит от обществ, в которых личность целиком подчинена социальному целому, к обществам — где социальный организм служит составляющим его индивидам.

По Спенсеру, всякое развитое общество имеет три институциональных системы. Поддерживающая система — это организация частей, обеспечивающих в живом организме питание, а в обществе — производство необходимых продуктов. Распределительная система обеспечивает связь различных частей социального организма на основе разде 63

ления труда. Наконец, регулятивная система в лице государства обеспечивает подчинение составных частей целому.

Он считал источником классовых различий завоевание. Победители образуют господствующий класс, побежденные становятся рабами или крепостными. Г. Спенсер находил в обществе три крупных системы органов — три крупных класса. Низший класс выполняет функции поддержания жизни общества путем добывания материалов для пищи и изготовления ее; средний класс занят доставкой этих продуктов, их покупкой и продажей (они выполняют функции сосудистой системы у животных); высший класс — руководящий, направляющий, господствующий.

Теория Спенсера представляла собой род апологетики и оправдание существующих общественных порядков, Ведь по Спенсеру, как животнос не может существовать без основных органов, так и человечество навечно обречено пребывать в состоянии отношений господства и подчинения. Естественный отбор привел сильных к господству и приковал низшие классы к вечному пребыванию на низших ступенях социальной лестницы», Важный вклад в становление теории социального неравенства внес австрийский социолог Людвиг Гумплович (1838-1909 гг.) ¹². Он обратил внимание на роль и значение социальных групп в строении общества, признав в этих социальногрупповых образованиях (общественных классах) простейшие и основные элементы социума, являющиеся исходными при изучении социальной жизни. Гумплович восстал против стремления ученых выводить закономерности исторического процесса из поведения отдельных индивидов. Мысль о том, что предметом социологического знания являются не индивиды, а «социальные группы» — ключевая для Гумпловича. Необходимо познать их отношения: господства и подчинения, общность их материальных и духовных интересов, стремлений и т. д.

Гумплович видел в группе подлинную и высшую надындивидуальную реальность, определяющую поведение индивидов. Первыми группами в истории, по его мнению, были орды, объединенные антропологическими и этническими признаками. Между ними существовало состояние непрерывной вражды. Сначала они уничтожали друг друга, а затем, в ходе социальной эволюции, победители порабощали побежденных. Так родилось государство, но межгрупповые конфликты не исчезли. По Гумпловичу, в процессе взаимодействия более сильный элемент (социальный или этнический) стремится подчинить своим целям более слабый элемент, чтобы заставить его работать на себя, служить средством удовлетворения потребностей.

Итак, отношения господства и подчинения — общее и основное деление социальных классов; они в то же время являются и отношениями ¹¹ Спенсер Г. Основания социологии. СПб., 1898. Т. 1, 2.

¹² Гумплович Л. Основы социологии. СПб., 1899.

64

народнохозяйственного разделения труда между классами. Правда, для Гумпловича не суть важно: является ли деление на господ (или господствующих) и на зависимых (или подчиненных) классовым или сословным.

Классовое расчленение, по его мнению, особенно резко выступает там, где сохранились и еще не затушевались этнические различия между частями общества. Вообще для него социальный класс исторически связан единством происхождения, расовой принадлежности и племенного родства. Получается, что классы — естественное порождение господства более сильной и одаренной расы над более слабой. Но постепенно дифференциация классов, первоначально основанная на этнических различиях, начинает строиться на разделении труда.

В современном ему европейском обществе Гумплович находил три основных класса: дворян, буржуазию и крестьян. Он характеризует их как общности, до некоторой степени замкнутые относительно друг друга. Эта замкнутость связана с наследованием имущества, профессии и общественного положения. Противоположность классов усиливается их этнической гетерогенностью, которую можно наблюдать, например, в Восточной Европе. Так, средний класс (торговопромышленное сословие) в Венгрии, Польше, Чехии и России это по преимуществу немцы.

В те же годы, когда вышли основные труды Гумпловича, в Германии получила распространение теория возникновения классов на основе разделения труда и образования профессий. Видным представителем этого направления был Густав Шмоллер (1838-1917 гг.). Он выдвинул теорию множественности критериев различий между классами (в профессии, трудовой деятельности, владении, образовании, политических правах, а также в психологии и расах). После детального рассмотрения этих различий он предложил следующие основы образования классов: раса, разделение труда и образование профессий, распределение дохода. При этом разделению труда и образованию профессий Шмоллер не без колебаний придавал решающее значение.

Для Шмоллера неравномерное распределение собственности и доходов есть лишь результат разделения труда и образования профессий.

Главную противоположность между наемными работниками и предпринимателями он также видел не во владении, не в различии размеров имущества и дохода, а в разделении труда. К этому он добавлял, что появление профессий и разделения труда внутри народов создает при известных условиях особые разновидности в народном характере, которые путем наследственной передачи переходят из поколения в поколение. Благодаря этому образуются расхождения в условиях труда, способе жизни. С прогрессирующим разделением труда духовная и физическая приспособленность к определенного рода деятельности настолько развивается, что дети зачастую продолжают профессию отцов, выбирают жен большей частью из одного и того же круга родственных профессий. В итоге вырабатывается определенный вид 3. В. В. Радаев, О. И. Шкаратан 65

воспитания, нравственности и привычек, что во всей совокупности своей способствует закреплению типических классовых черт.

Важнейшей характеристикой классов Шмоллер считал их иерархичность. Причину таковой иерархии он видел частично в распределении власти и политической силы, но главным считал присущее человеку чувство и способ мышления, требующие псе приводить к определенному порядку, все подвергать оценке, все сложные явления одного вида сводить в единый общий ряд. Каждая профессиональная группа и каждый общественный класс получают в общественном мнении оценку; в зависимости от того, что они дают обществу, им как бы присваивается ранг. Высшая оценка и ранг завоевываются в течение поколений. Нередко поэтому в первом ранге находится класс, уже не соответствующий такой оценке. Классовая иерархия является стимулом общественного прогресса, поскольку, подобно индивиду, каждый класс стремится подняться на высшую социальную ступеньку. Шмоллер считал полезным господство аристократии, он поддерживал идею выживания сильнейших, более жизнеспособных и деятельных.

Особую концепцию исторических наслоений разработал известный немецкий социолог Вернер Зомбарт (1863-1941 гг.). По его мнению, каждый класс — продукт определенной исторической эпохи, воплощающий хозяйственную систему прошлого и в то же время сохраняющийся в хозяйственной системе настоящего. Старая хозяйственная система воплощается в каком-либо одном классе, остающемся и в новом общественно-хозяйственном строе. В итоге получается вместо противоборствующих классов иерархия сословий, пронизанная идеалистическим кредо своего творца (класс-носитель духа, идеи соответствующей ему хозяйственной системы, сознательно развитого убеждения людей в их общности).

Не очевидно, почему у Зомбарта дворяне и мещане-ремесленники — социальные классы, которые воплощают в себе идею старой феодальной системы, а крестьяне и духовенство лишены этой привилегии.

Зомбарт приводит по сему поводу довольно странный аргумент, что дескать, крестьяне лишены экономической окраски и могли принадлежать к самым различным хозяйственным системам. Но таким же образом можно судить и о дворянстве. Отстраняя крестьянство от представительства идеи феодально-земледельческой системы в новом классовом обществе, Зомбарт находил ему позицию в мелкой буржуазии.

Он обнаруживал в крестьянстве ту же общую с укладом жизни ремесленников систему ценностей, которую он определял как идею «пропитания». Эта идея сводится к тому, что хозяйственная ремесленническая организация, так же как и земледельческо-крестьянский строй хозяйства, определяется своими собственными потребностями; каждая хозяйственная ячейка работает столько, чтобы хватило ей на содержание; здесь лежит в основе хозяйства, главным образом, расходный принцип, по которому доходы определяются расходами, а не наоборот.

66

Историческая схема Зомбарта для Германии при этом такова: в начале XIX столетия можно найти два самостоятельно сложившихся социальных класса: феодальных землевладельцев, с их зависимыми и крепостными, и ремесленников, с учениками и подмастерьями; со второй же половины XIX столетия возникает новое общество, с двумя новыми социальными классами: буржуазией и пролетариатом. В этом новом обществе старые социальные классы, однако, остаются: к концу XIX века ни крестьянство не изменилось в своем составе, ни дворянство не потеряло своего былого могущества и силы.

Зомбарт находил, что классовая структура в XIX веке не упростилась, а усложнилась. Характеризуя буржуазию и юнкерство в Германии того времени, Зомбарт доказывал, что не деньги (класс буржуазии) покупают себе власть и престиж в Германии, а наоборот — власть и престиж (юнкерство) здесь подчиняют себе деньги, «извлекая из тела представителей этих последних жало капитализма». Зомбарт, по-видимому, не считал отношения между трудом и капиталом центром классовых взаимоотношений, по крайней мере для Германии. В течение последних десятилетий XIX века, по его мнению, противоположность труда и капитала проявлялась далеко не так ясно, как, например, вражда докапиталистических классов с классом капиталистическим. Зомбарт не склонен был, однако, к признанию смягчения классового антагонизма с развитием капитализма, хотя в то же самое время он и писал о том, что проявление резкой классовой противоположности является скорее признаком более ранних исторических эпох. Основную особенность классовых отношений нового времени Зомбарт видел в усложнении их и росте многообразия оттенков этих взаимоотношений¹³.

Предтечами современных теоретиков стратификации можно признать авторов теории классов на основе социальных рангов. Одним из них был французский социолог Рене Вормс (1869—1926 гг.) ¹⁴. В литературе, по его мнению, доминируют два направления, два взгляда на этот вопрос: по одному — классы не что иное, как профессии, или, по крайней мере, — совокупность нескольких связанных профессий (например, класс землевладельцев, класс солдат, класс духовенства и т. д.); по другому взгляду, класс — совершенно отличная от профессий категория, определяющаяся «социальным рангом». Можно принадлежать к одной и той же профессии, но относиться в общественном «мнении» к различному социальному рангу, и, равным образом, в одном и том же социальном ранге могут быть люди различных профессий. Вормс принимает второй взгляд и старается развить его и обосновать.

Вормс рассматривал классовое расчленение общества вместе с профессиональным. То и другое расчленение существенно различны, но ¹³Материал но концепциям Г. Шмоллера и В. Зомбарта см. в книге известного русского социолога и экономиста С. И. Солнцева «Общественные классы. Важнейшие моменты в развитии проблемы классов и основные учения». Петроград, 1918.

¹⁴Основная работа: Общественный организм. СПб., 1897.

3* 67

нельзя представить себе одно, не уяснив другого. Различие же между ними в том, что профессии, если можно так выразиться, расположены одни наряду с другими, одни возле других. Классы же расположены иначе: они также идут как бы рядами, но эти ряды возвышаются одни над другими, как бы лежат слоями одни над другими. По мысли Вормса, можно себе представить в обществе, с одной стороны, ряд групп: группу занятых в промышленности; группу лиц, принадлежащих к администрации; группы служащих в армии и т. д. Но, с другой стороны, внутри каждой из этих групп можно различить ряды новых групп, идущих в ином направлении. Так, в группе занятых в индустрии, идут, возвышаясь одна над другой, группы рабочих, мастеров, хозяев; среди лиц, принадлежащих к администрации, возвышаются группы мелких чиновников, столоначальников, директоров; в армии, в свою очередь, мы находим группы солдат, унтер-офицеров, офицеров. Рабочий, мастер и хозяин первой группы принадлежат к одной и той же профессии; точно так же к одной и той же профессии принадлежат: мелкий служащий в администрации, столоначальник и директор или начальник, а в армии — унтер-офицер, солдат и офицер. Но соответствующие слои этого второго порядка, в каждой профессии, вместе взятые, составят собою уже класс; так например, высшие слои трех указанных профессий, именно — хозяева, директора или начальники и офицеры — составят один социальный класс, высший класс; солдаты, мелкие служащие и рабочие составят низший класс и т. д. Отсюда Вормс приходит к выводу, что профессия обнимает собою лиц, непосредственно сотрудничающих в одном и том же деле, в одном и том же занятии, независимо от того, каков ранг этих сотрудничающих лиц.

Класс же, по Вормсу, заключает в себе всех тех, которые принадлежат к одному и тому же рангу, к одной и той же социальной ступеньке, какова бы ни была их профессия. Деление по профессиям он называет горизонтальным; деление же на классы вертикальным.

Итак, Вормс предложил понимать под классом совокупность индивидов, ведущих одинаковый образ жизни, имеющих в силу одинаковости своего положения одинаковые стремления и одинаковый образ мыслей. Эта «одинаковость в положении» — результат, во-первых, сотрудничества индивидов в одном общем деле, а, во-вторых (независимо от первого признака), — равенства богатства. «Социальный ранг», по Вормсу, множественная, агрегированная (но не субординированная) характеристика индивидов по богатству, власти, престижу, воспитанию, образу жизни и т. д. Вормс не отрицает борьбу между социальными классами. При этом под борьбой классов он разумеет коллективные усилия классов, имеющих низкий ранг, вырвать у высшего класса те преимущества, благодаря которым он расположился вверху, занимая высший ранг.

Слабая сторона теоретической концепции Вормса — неопределенность понятия «социального ранга», — приводит к нарушению основного требования научной классификации: ясности и определенности критерия 68

разделения объектов. Общественные классы реально подменены группами, выделенными по интуитивно подобранным значимым и равноправным признакам.

В конце XIX — начале XX века зародилось учение об общественных классах на основе различий в уровне жизни, родственное концепции «социального ранга», а также распределительные теории. Вся эта группа учений о классах исходила либо из размеров богатства, либо из различий источников существования. Сами по себе эти показатели существенны при характеристике классов, но спорен вопрос, могут ли они служить главным критерием классового разделения. Такие теории получили широкое хождение среди марксистов после смерти и Маркса, и Энгельса. В частности, М. Туган-Барановский по существу совершенно отвергал основной марксистский критерий разделения классов — отношения собственности — и принимал в качестве основного классоформирующего признака распределительные отношения. Э. Бернштейн выдвинул в качестве критерия для понятия «класс» степень имущественной обеспеченности, величину дохода разных групп населения.

К. Каутский, считавший себя ортодоксальным марксистом, по существу также был сторонником распределительной теории классов. Он считал признаком класса общность источников дохода, вытекающую отсюда общность интересов и общую противоположность их интересам других классов¹⁵. Эта неспособность К. Каутского, как, впрочем, и других последователей Маркса, дать научное определение классов толкнула П. Сорокина к такому комментарию: «С этой точки зрения (К. Каутского) существуют три основных класса: землевладельцы, капиталисты и наемные рабочие. Но легко понять, что на основании признаков Каутского число классов получается большее: не только интересы капиталистов противоречат интересам рабочих, но, как он сам признает, сплошь и рядом интересы промышленного капитала противоречат интересам денежного или торгового капитала и т. д.

Чтобы избежать этого противоречия, Каутский вводит понятия промежуточных классов, подклассов и вторичных классовых подразделений, в итоге чего понятие класса теряет всякую определенность, исчезает всякая граница между классом и профессией: неизвестно, где кончаются «промежуточные и побочные классы и подклассы» и где начинается профессия.

... Недостатки теории Каутского были признаны и марксистами.

Некоторые из них, в частности Бернштейн, выдвинули иной критерий для понятия класса. Таким критерием служит степень имущественной обеспеченности, величина дохода разных групп населения. Этот критерий ясен, но он сводит понятие класса к элементарной группировке богатых и бедных. Таким образом, у марксистов нет точного понятия ¹⁵Каутский К. Очередные проблемы международного социализма. СПб., 1906.

С. 13—14.

69

класса. А сообразно с этим мы не обладаем точными признаками ни класса буржуазии, ни класса пролетариата»¹⁶.

Если суммировать сказанное, то можно сделать тот вывод, что социологическая мысль встретила серьезные трудности при изучении проблемы классов. В то же время до 1917 г. для нее было характерно ясное и откровенное признание наличия классов в обществе, несходства их интересов. Правда, при дифференциации конкретных обществ на конкретные классы, при определении критериев классообразования и классовой дифференциации наступал полный разнобой мнений. Так, Спенсер выделял низшие, средние, высшие классы; Зомбарт: юнкерство, буржуазию, мелкобуржуазное мещанство, пролетариат; М. Ковалевский (для России): городской и сельский пролетариат, крестьянобщинников, сельское духовенство, мелких собственников, купцов и промышленников. Многие из этих взглядов ныне неоправданно забыты.

4. Макс Вебер: классический этап становления социологии неравенства Решающее значение для складывания современных представлений о сущности, формах и функциях социального неравенства, наряду с Марксом, имел Макс Вебер (1864—1920 гг.) — классик мировой социологической теории¹⁷. Идейная основа взглядов Вебера состоит в том, что индивид является субъектом действия, а типический индивид — субъектом социального действия.

В противовес Марксу Вебер кроме экономического аспекта стратификации учитывал такие аспекты, как власть и престиж. Вебер рассматривал собственность, власть и престиж как три отдельных, взаимодействующих фактора, лежащих в основе иерархий в любом обществе.

Различия в собственности порождают экономические классы; различия, имеющие отношение к власти, порождают политические партии, а престижные различия дают статусные группировки, или страты.

Отсюда он сформулировал свое представление о «трех автономных измерениях стратификации». Он подчеркивал, что «классы», «статусные группы» и «партии» — явления, относящиеся к сфере распределения власти внутри сообщества»¹⁸.

Вебер не дал точного и объемного определения классов. Его концепция классов вкраплена в созданную им общую теорию индустриального общества и социального действия. Классы, по Веберу, — виды возможностей индивида на рынке, т. е. возможности обладания благами и получения доходов в условиях рынка товаров и труда. Класс, другими словами, это люди, находящиеся в одной классовой ситуации, ¹⁶Сорокин П. Система социологии. М., 1993. Т. 2. С. 371—372.

¹⁷ Вебер М. Класс, статус и партия II Социальная стратификация. М., 1992.

Вып. 1; Он же. Избранные npoизведения. М., 1990.

¹⁸Вебер М. Основные понятия стратификации II СОЦИС. 1994. № 5. С. 148.

70

т. е. имеющие общее положение в экономической сфере — сходные профессии, одинаковые доходы, приблизительно одинаковое материальное положение. Отсюда следует, что не общие .

групповые (как у Маркса) интересы, а интересы среднего человека, входящего в класс, стремление его и ему подобных получить доступ на рынок, блага и доход служат источником классовой борьбы. Поэтому способность к «массовидным действиям» является следствием общих настроений и сходных реакций на ситуацию.

Вебер соглашался с некоторыми основополагающими положениями К. Маркса в гораздо большей степени, чем думают многие современные исследователи стратификации, в особенности с экономическими аспектами стратификации. Так же как и для Маркса, для Вебера отношение к собственности являлось основным фактором, детерминирующим жизненные шансы индивидуума, а тем самым и класса в целом.

Основное противоречие Вебера с Марксом состоит в том, что по Веберу класс не может быть субъектом действия, так как он не является общиной. В отличие от Маркса Вебер связывал понятие класса лишь с капиталистическим обществом, где важнейшим регулятором отношений выступает рынок. Посредством него люди удовлетворяют свои потребности в материальных благах и услугах. Однако на рынке люди занимают разные позиции или находятся в разной «классовой ситуации», Здесь все продают и покупают. Одни продают товары, услуги; другие — свою рабочую силу. Отличие здесь в том, что одни владеют собственностью, а у других она отсутствует.

У Вебера нет четкой классовой структуры капиталистического общества, поэтому разные интерпретаторы его работ дают несовпадающие перечни классов. Учитывая его методологические принципы и обобщая его исторические, экономические и социологические работы, можно следующим образом реконструировать веберовскую типологию классов при капитализме.

1. Рабочий класс, лишенный собственности. Он предлагает на рынке свои услуги и дифференцируется по уровню квалификации.

2. Мелкая буржуазия — класс мелких бизнесменов и торговцев.

3. Лишенные собственности «белые воротнички»: технические специалисты и интеллигенция.

4. Администраторы и менеджеры.

5. Собственники, которые также стремятся через образование к тем преимуществам, которыми владеют интеллектуалы.

5. 1. Класс собственников, т. е. те, кто получает ренту от владения землей, шахтами и т. п.

5. 2. «Коммерческий класс», т. е. предприниматели.

Вебер утверждал, что собственники — это «позитивно привилегированный класс». На другом полюсе — «негативно привилегированный класс», сюда он включал тех, кто не имеет ни собственности, ни квалификации, которую можно предложить на рынке. Это люмпен-проле 71

тариат. Между двумя полюсами находится целый спектр так называемых средних классов, которые состоят как из мелких собственников, так и из людей, способных предложить на рынке свои навыки и умения (чиновники, ремесленники, крестьяне).

Вебер не принимал распространенных в его время идей о гармонии классовых отношений. Для Вебера свобода контракта на рынке означала свободу собственника эксплуатировать рабочего. Однако в этом вопросе между ним и Марксом были существенные различия. Для Вебера конфликт классов по поводу распределения ресурсов был естественной чертой любого общества. Он даже не пытался мечтать о мире гармонии и равенства. С его точки зрения, собственность — это лишь один из источников дифференциации людей, и его ликвидация лишь приведет к возникновению новых.

Вебер считал необходимым признание того факта, что «закон господства» является объективным технологическим законом и что общество в силу этого оказывается для неимущего рабочего класса, по собственным словам М. Вебера, «домом рабства». Он подчеркивал, что рационализация означает деление общества на правящий класс собственников, руководствующийся исключительно своей выгодой, и лишенный собственности рабочий класс, вынужденный смириться со своим жребием под угрозой голода. Однако Вебер никогда не обсуждал вопроса о возможном революционном выступлении масс. Не исключено, что он воспринимал революцию столь опасной, что чувствовал себя неспособным думать о ней. В то же время он ясно показывал, что даже под маской демократии политическая власть остается неизменно в руках экономически привилегированного класса, т. е. класса, владеющего и контролирующего средства производства.

Вебер, в отличие от Маркса, сомневался в вероятности того, что рабочие смогут «подняться, до «настоящей» классовой сознательности и объединиться в общей классовой борьбе против системы, эксплуатирующей их. Это может произойти, по Веберу, только в том случае, когда контраст жизненных шансов перестанет восприниматься рабочими как неизбежный и когда они поймут, что причиной этого контраста является несправедливое распределение собственности и экономическая структура в целом.

Вебер считал, что возможны разнообразные формы классовых выступлений, но только некоторые из них ведут к изменению основных форм собственности, преобладающих в данном обществе. Здесь он сходится с Марксом, когда тот говорил о так называемом искаженном сознании рабочих, которое отвлекает их от основной цели их борьбы — уничтожения существующих отношений собственности.

Как же Вебер находил выход из противоречия — между признанием классовых антагонизмов и униженного положения рабочих, с одной стороны, и умолчанием о революционном разрешении классовых конфликтов, с другой? На первое место, как следствие рационального строя, Вебер ставит признание «императивной координации». Порядок — 72

прежде всего. Он готов анализировать лишь различные стороны, в которых может воплощаться неизбежное, бесспорное, необходимое подчинение. Вызов законности для Вебера невозможен.

Нo его предположению, мыслима лишь одна рациональная экономика, которая является технократической системой, действующей через механизм привилегий собственности и классового господства.

Поэтому там не может существовать никакой дихотомии интересов.

В рациональном обществе Вебера те, кто оказывается в неблагоприятном положении, становятся скромными в силу необходимости быть в согласии с разумом. В атом смысле класс представляет собой своего рода отражение в обществе количественной рациональности рынка. Благодаря атому становится явным, кто чего стоит и кто что делает в обществе. При этом то, что люди получают, и то, что они делают, зависит от их «жизненных шансов». Эти «шансы» являются вероятностными оценками продолжительности и качества жизни.

Социальный класс является функцией общей оценки «жизненных шансов». У одних эти шансы велики, они подкрепляются высоким престижем в рациональной системе капитализма, у других они низкие, оскорбляющие человеческое достоинство.

Перейдем теперь ко второму автономному измерению стратификации, предложенному Вебером, — иерархии статусных групп. Вебер разработал целостное учение об условиях, необходимых для формирования статусных групп. Он с уверенностью заявляет, что их основу составляют общины, именно в общинах формируются статусные группы.

В свою очередь, общины состоят из статусных групп. В основе статусных групп лежит некоторое разделяемое всеми количество социально приписываемого престижа (или почести).

В большинстве своем статусные группы аморфны. В противоположность чисто экономически детерминированной классовой ситуации статусная ситуация есть любой типичный компонент жизненной судьбы людей, который детерминирован специфическим, позитивным или негативным, социальным оцениванием почести. Такая почесть, по Веберу, может обозначать любое качество, оцениваемое большинством людей. Статусное оценивание имеет связь с классовыми различиями.

Собственность практически проявляет себя в качестве статусной характеристики. Так, в экономике соседской общины очень часто самые зажиточные становились лидерами, в чем проявлялось уважение к мим.

В то же время Вебер отмечает, что статусная почесть совсем не обязательно связана с классовой ситуацией. Напротив, статусная почесть находится в четкой оппозиции всему, что связано с собственностью. И это нормальное положение дел. Не умаляя значения имущественного положения и его влияния на статус, Вебер говорит, что статус противостоит претензиям на него со стороны имущих. Как имущие, так и неимущие могут зачастую принадлежать к одной и той же группе.

73

Если различия в собственности ведут к различиям жизненных шансов, то различия в статусе, говорит Вебер, ведут, как правило, к различиям в стиле жизни, т. е. в поведении и принципах жизни. Стиль жизни задается общей для группы «субкультурой» и измеряется «статусным престижем». Статусная группа в связи с этим способна проводить довольно осознанную линию поведения, поскольку через стандарты поведения, заключенные в общей для нее субкультуре, она способна контролировать и даже направлять поведение своих членов.

Статусные группы приобретают престиж (почесть) главным образом путем узурпации: они претендуют на определенное вознаграждение и добиваются существования своих претензий в форме определенных норм и стилей поведения и особых преимуществ на занятие теми или иными исключительными видами деятельности. И хотя в современном обществе группы не имеют под собой юридического основания, соответствующие юридические привилегии не заставляют себя долго ждать, так как статусные группы стабилизируют свое положение путем обретения экономической власти.

Как пишет Вебер, стратификация по статусам идет рука об руку с монополизацией идеальных и материальных благ и возможностей.

Помимо специфического статусного престижа, который всегда предполагает дистанцию и какую-то исключительность, мы обнаруживаем также монополию на материальные блага всех видов. Престижное выделение может состоять в привилегии носить специальный костюм, есть особью блюда, запрещенные для остальных, отдыхать в недоступных другим местах и т. д. Материальная монополия предоставляет самый эффективный мотив для исключительности статусной группы, но сама по себе она не всегда достаточное условие. Здесь «работают» и брачные связи в своем кругу, и многое другое. Вебер особенно отмечает, что «по мере роста замкнутости статусной группы, конвенциально предпочитаемые возможные для членов ее занятия постепенно перерастают и юридически закрепленную монополию на особые должности. Некоторые блага также превращаются в объекты монополизации, проводимой статусными группами. В типичном случае это включает «унаследованное земельное владение», а также часто собственность на рабов, крепостных и, наконец, специальные виды торговли»¹⁹.

Третья форма ассоциации, которой Вебер уделял внимание, это партия. Считая, что причины деления общества на кланы лежат в экономике, и что в основе существования статусных групп лежит престиж, он характеризовал партии как объединения людей по убеждениям.

Поведение партии хороню осознано, так как эта группа является субъектом истории, динамичным моментом во всякого рода преобразованиях, совершающихся в обществе, Партии являются воплощением власти. Они существуют только в общинах, имеющих какой-то ¹⁹ Там же. С. 152.

74

рациональный порядок и штат сотрудников, которые следили бы за претворением этого порядка в жизнь.

Вебер видел прочную связь между классами, статусными группами и партиями. Он писал: «Партии могут представлять интересы, исходя из «классового» или «статусного положения» и набирать своих приверженцев или из данного класса, или же из статусной группы. Но партии совсем необязательно быть классово или статусно-ориентированной, и зачастую она не является ни той, ни другой»²⁰.

Таким образом, веберовская трактовка социального неравенства предполагает, что в нем на одном и том же человеческом материале, выступая в различных конфигурациях, существуют и взаимодействуют три типа стратификационных иерархий. Они в значительной степени независимы друг от друга и с разных сторон и на разных принципах упорядочивают и стабилизируют поведение членов общества. Такой подход, по мнению Вебера, позволяет лучше понять закономерности развития и строения общества, чем предположение чистой связи между ними и разделение их на «первичные» и «производные».

5. Стратификационные исследования 1930—1960-х годов: одномерная и многомерная стратификация От общих суждений о природе и характере социального неравенства социологи постепенно перешли к эмпирическим изысканиям, раскрывающим реальную картину социальной жизни. Работы подобного рода проводились и в XIX — начале XX века. Однако систематические исследования начались в 30-е годы, и их широкое развитие связано, прежде всего, с деятельностью американских социологов.

Среди выдающихся исследователей стратификации нужно упомянуть прежде всего Роберта Линда с его знаменитой книгой «Middletown» (1930 г.). Это первая крупная работа в американской социологии, в которой анализировалась типичная американская общность (community) в терминах влияния экономической власти на политические, социальные, образовательные и религиозные институты общности. При этом Линд одновременно опирался на марксистскую и веберовскую традиции.

Другое имя, заслуживающее особого внимания, — Ллойд Уорнер. Он провел серию исследований социальной структуры и функций северовосточной общности (Yankee City), первое масштабное эмпирическое изучение социальной стратификации в США. Уорнер следовал веберовской традиции относительно статусных групп. Он предпринял попытку разработать стандартный индекс статусных характеристик (a Standard Index of Status Characteristics), отправляясь от таких моментов как образование, место жительства, доход и происхождение. Все эти факторы, с точки зрения Уорнера, используются американцами при оценке ²⁰ Gerth H. H. Mills C. W. From Max Weber. N. Y., 1958. P. 94.

75

их социальной стоимости, при выборе друзей для себя и для своих детей²¹.

В противоположность Марксу Уорнер в большей степени полагался на «субъективные» критерии стратификации, т. е. на то, как члены той или иной общины (общности) оценивают социальное положение друг друга, чем на такие «объективные» различия, как например, доход.

Основная заслуга Уорнера заключается в разделении американского общества на классы, состоящие из индивидов с одинаковым престижным рангом. Именно Уорнер выдвинул идею существования шестиклассовой структуры вместо обычной двух или трехклассовой. Уорнер определил классы как группы, в существование которых верят члены общества и которые размещаются соответственно на высших или низших уровнях²².

Другой американский социолог Ричард Сентерс писал, что общественный класс является тем, чем люди его коллективно считают. Он определял классовое разделение американского общества, опрашивая выборочно людей, к какому социальному классу они себя причисляют²³.

Таково первое направление в западной литературе по стратификации, представители которого в качестве ведущего критерия выдвигают престиж, воплощающийся в определенном коллективном мнении о «высшем-низшем» положении индивидов или групп.

Авторы, примыкающие ко второму направлению, утверждают, что в определении классовых позиций человека следует руководствоваться тем, к какому классу он сам себя причисляет.

Однако в целом преобладают непсихологические трактовки классом.

Среди них особое распространение получила концепция, по которой и основе классовых членений лежат профессиональные различия. В американской социологии одним из первых эту концепцию разрабатывал Элба М. Эдвардс, который выступил с нею в 1933 г. В результате он выделил следующие «классы» в американском обществе: 1. Лица, получившие специальное образование.

2. Собственники, управляющие и чиновники: а) фермеры (собственники, арендаторы); б) оптовые и розничные торговцы; в) другие собственники, управляющие и чиновники.

3. Клерки и подобные им работники обслуживания, 4. Квалифицированные рабочие и мастера.

5. Полуквалифицированные рабочие: а) полуквалифицированные рабочие в промышленности; б) другие полуквалифицированные рабочие.

6. Неквалифицированные рабочие: ²¹ Warner W. L., Lunt P. S. The Social Life of the Modern Community. New Haven 1941.

²² Warner W. L., Heker M., Cells K. Social Class in America. A. Manual of Procedure for Measurement of Social Status. Chicago, 1949.

²³ Centers R. The Psychology of Social Class. Princeton. 1949.

76

а) сельскохозяйственные рабочие; б) промышленные и строительные рабочие; и) другие рабочие; г) прислуга.

Таким образом, а данном случае, но мнению автора, представлена функциональная классификация населения, которая может быть применена для социального статуса или использована как экономический индекс²⁴.

Английский социолог С. Прейс предложил следующую схему социального разделения населения Англии.

1. Высшая социальная группа.

а) высшая и профессиональная администрация; б) управляющие.

2. Средняя социальная группа: а) контролеры высшего ранга, равные им лица, не занимающиеся физическим трудом; б) контролеры низшего ранга или равные им лица, не занимающиеся физическим трудом; в) кодифицированные рабочие и равные им лица, не занимающиеся физическим трудом.

3. Низшая социальная группа: а) полуквалифицированные рабочие; б) неквалифицированные рабочие²⁵.

Данная группировка не является ни чисто профессиональной, ни классовой или функциональной. Группировки Эдвардса, Прейса и многих других авторов представляют собой смесь, в которой уже действительно трудно выделить классы с их интересами, с их разным местом в экономической жизни общества. На самом деле профессиональное и классовое разделение индивидов не совпадают. Заметим, что отождествление класса с профессией давно уже подвергается критике с позиции многомерной стратификации. Так, П. Сброкин в книге «Society, Culture and Personality» (N. Y., 1947) отмечал, что профессия должна выполнять одну функцию, тогда как класс выполняет много функций. При приравнивании класса к профессии многофункциональная группировка заменяется одно-функциональной, тем самым серьезно обедняя действительное положение класса.

В 50-60-е годы имела хождение в кругах западных социологов и распределительная теория классов. Эту теорию поддерживал американский социолог Бернард Барбер, чьи работы занимают заметное место и американской социологии²⁶. Особое место занимает Райт Миллс ²⁴ Edwards A. М. A Social-Economic Grouping of the Gainful Workers of the United States// J. Amer: Stataist. Assoc. 1993. Vol. 28, N 12. PP. 377-387: Idem. A Social-Economic Grouping of the Gainful Workers of the United States. Wash. (D. C), 1938.

²⁵ Abronovitcli S. The Ruling Class. L., 1961. P. 117.

²⁶ Barber B. Social Stratification: A Comparative Analysis of Structure and Process. N. Y. .

1957.

77

автор знаменитой книги «Властвующая элита» (М., 1959) (подробнее си. (1 главе о теориях элит).

Среди теорий одномерной стратификации, когда классы выделяются по одному доминирующему признаку, необходимо отметить организационную теорию классов. Впервые эту теорию выдвинул А. А. Богданов (1873-1928 гг.). Он утверждал, что суть классовых отношений состоит в отношениях между организаторами производства и организуемыми. При этом Богданов давал высокую оценку роли организаторов. Эта концепция получила развитие в западной социологии.

Автором, который ее активно разрабатывал, являлся Джеймс Бернхэм, основоположник технократического направления в социологии классов.

Бернхэм считал, что в XX веке управление экономикой шаг за шагом ускользает из рук капиталистов, которые теряют спой статус правящего класса. Ведь на ранних стадиях капитализма типичный буржуа был одновременно и управляющим. Возникновение и широкое распространение акционерного капитала означало переход власти к менеджерам, поскольку тот, кто контролирует, тот и обладает собственностью.

СССР он рассматривал как первое в мире государство менеджеров.

Россией, по мнению Бернхэма, правят руководители предприятий, средств массовой информации, общественных организаций. Подобным же образом он оценивал приход к власти в Германии нацистов²⁷.

Однако в современной социологии преобладают сторонники теорий классов и стратов, основывающихся на множественных критериях. Они опираются преимущественно на традицию, идущую от М. Вебера. По стимулом для широкого распространения многокритериальной стратификации послужили и труды П. Сорокина. Еще в одной из ранних работ он отмечал, что класс является кумулятивной, нормальной, солидарной, полузакрытой, но с приближением к открытой, типичной для нашего времени группой, составленной из кумуляции трех основных группировок — профессиональной, имущественной, объемно-правовой. Класс, по мнению П. Сорокина, — совокупность лиц, сходных но профессии, но имущественному положению, по объему прав, а, следовательно, имеющих тождественные социально-правовые интересы. Здесь предлагается плюралистский, многофакторный подход к общественным классам²⁸.

Сторонником многофакторных критериев П. Сорокин остался и в позднейших своих работах²⁹.

Американский социолог Милтон М. Гордон, тоже сторонник множественности критериев, писал, что термин «социальные классы» применяется к делениям главных статусов, которые стратифицируют общину; термин «экономические классы» следует использовать, чтобы определить интенсивность экономической силы; термин «политические ²⁷ Burnham J. The Managerial Revolution. What is Happening in the World. N. Y., 1941.

²⁸ Сорокин П. Система социологии. 1993, Т. 2. С. 375-376; впервые издана в 1920-м г.

в Петрограде.

²⁹ Sorokin P. Society. Culture and Personality. N. Y., 1947. P. 236-255.

78

классы» можно употреблять, чтобы определить устойчивые сегменты продолжительности политической силы; наконец, термин «профессиональные классы» может быть применен к группам в профессиональной классификации, Он отмечал, что в динамическом взаимовлиянии всех стратификационных разнообразий экономические и профессиональные факторы играют самую значительную роль, но добавлял, что другие факторы также существенно проявляются в классификации населения.

Как вывод он подчеркивает, что социальный статус, экономическая сила и структура политико-общинной силы должны рассматриваться концептуально как определенные сущности, динамическое и структуральное взаимовлияние которых должны изучаться эмпирически³⁰.

В послевоенные годы основополагающим принципом стратификационных концепций являлся функционализм. Т. Парсонс, Л. Уорнер, Б. Барбер и другие авторы этого направления истолковывали социальное неравенство как «функционально необходимое для сохранения общества, части которого рассматривались как объединенные и взаимозависимые в системе, находящейся в равновесии»³¹.

Большой интерес представляет собой личный вклад Т. Парсонса в проблему стратификации, Хотя он не занимался ею специально, тем не менее ему принадлежит заслуга формулирования ряда положений о социальной стратификации на самом высоком уровне обобщения, Парсонс считал, что сущностью стратификации в любом обществе является относительная моральная оценка, система ценностей, в терминах которой оцениваются различные социальные единицы, Что же касается такой оценки, то Парсонс находится здесь под влиянием уорнеровской традиции и его системы субъективных оценок. Далее Парсонс разрабатывает классификацию условий, в соответствии с которыми тот или иной вид деятельности или те или иные человеческие качества оцениваются больше, чем другие. Эти условия зависят от главной тенденции данного общества, которая может заключаться втом, что общество стремится к достижению поставленных целей или же акцент делается на сплочение и интеграцию, Одним из основных вариантов приложения общей теории функционализма к проблемам социальной стратификации является концепция К. Дэвиса и У. Мура, которые так же как и Т. Парсонс утверждали, что их теория объясняет функциональную необходимость и универсальное наличие стратификации в каждом обществе, Под стратификацией ими понималось неравномерное распределение материальных благ и общественного престижа. Это неравномерное распределение определяется функциональной важностью (значимостью) позиции. Важность позиции может быть, по их работам, истолкована двояко. В субъек ³⁰ Gordon M. M. Social Class in American Sociology. Durham, 1958, P. 248-256 etc, ³¹ Хинкл Р. Ч. мл., Босков А. Социальная стратификация в перспективе // Современная социологическая теория в ее преемственности и изменении. Перевод с англ. М., 1961.

С. 436.

79

тивном значении позиция важна потому, что люди признают ее таковой. В объективном значении позиция важна вне зависимости от того, что считают люди; в этом смысле важность позиции суть отражения власти, место в иерархичных структурах социальной организации.

В. Веселовский, известный польский социолог, в своей критике функциональной теории стратификации особое внимание обратил на механизм мотивации, побуждающей людей к профессиональной подготовке, являющейся условием высокого ранга позиции (по доходам, престижу и власти). Он считает, что теория Дэвиса и Мура прежде всего внеисторична. Она исходит из представления об устойчивости человеческой натуры и постоянства и универсальности существующих систем во всех человеческих общностях. Дэвис и Мур полагали, что образование и профессиональная квалификация являются ценностямисредствами, а доходы и престиж — ценностями-целями. Между тем образование и квалификация сами по себе в современных обществах являются ценностями-целями. Таким образом, делает вывод В. Веселовский, неравномерное распределение доходов и престижа не является само по себе «функциональной необходимостью» для общества³².

К этому следует добавить, что функционалисты стремились отделить социологические законы от экономических. Особенно странно это выглядит в стратификационных концепциях. Как метко выразился американский социолог Райт Миллс: «Трудно, например, вообразить более бесплодную процедуру, чем анализ... стратификации в Соединенных Штатах в терминах «господствующей системы ценностей», не принимающей во внимание известную статистику жизненных шансов, основанную на уровнях собственности и дохода». Далее он отметил, что при рассмотрении реальных ситуаций как у Т. Парсонса, так и у других функционалистов «внезапно возникает вся экономическая и профессиональная структура, понимаемая в чисто марксистских понятиях, а не в понятиях нормативной структуры, проектируемой высокой теорией. Это вызовет надежду, что высокие теоретики не полностью потеряли контакты с исторической реальностью»³³.

Сказанное не снимает позитивной оценки выдающегося вклада функционалистов в создание подлинно научного подхода к изучению проблем социального неравенства. Не случайно, что несмотря на многолетнюю критику (вполне справедливую) не сложилось и поныне равноценного функционализму научного направления, по иному и более глубоко объясняющего сущность социальной стратификации.

³² Wesolоvski W. Klasy, warstwy i wladza. Warszawa, 1966. S. 129-162.

³³ Миллс Р. Ч. Высокая теория / Mills W. C. The Sociological Imagination. Chap. 2.

Grand Theory. N. Y., 1959 // Структурно-функциональный анализ в современной социологии: Информац. бюлл. ССА. 1968. Серия: Переводы и рефераты. №. 6 вып. 2. С., 416417.

80