К ВОПРОСУ О ПОНЯТИЯХ «ЛЕГАЛЬНОСТЬ» И «ЛЕГИТИМНОСТЬ» ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ. Статья Исмаилова. Удк 340 Исмаилов А. М
 Скачать 24.54 Kb.
|
|
УДК 340 Исмаилов А.М. Новосибирский военный ордена Жукова институт имени генерала армии И.К. Яковлева войск национальной гвардии Российской Федерации, профессор кафедры, научный руководитель Добренький Д.Е Новосибирский военный ордена Жукова институт имени генерала армии И.К. Яковлева войск национальной гвардии Российской Федерации, курсант 5 курса К ВОПРОСУ О ПОНЯТИЯХ «ЛЕГАЛЬНОСТЬ» И «ЛЕГИТИМНОСТЬ» ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ IN CLAUSE OF DEFINITIONS «LEGALITY» AND «LEGITIMACY» OF GOVERNMENTAL POWER Аннотация. Актуальность проблемы обусловливается как административно-правовыми изменениями в отдельных государствах, происходящими в современном мире. Ранее легальность и легитимность как ресурсы власти использовались в качестве требования священности и традиционности существующей власти (внутреннему обоснованию власти населением страны). Ключевые слова: государственная власть, легальность, легитимность, законность, типология государств. Annotation. The urgency of the problem is determined both by administrative and legal changes in individual states taking place in the modern world. Previously, legality and legitimacy as resources of power were used as a requirement for the sanctity and traditionality of the existing power (internal justification of power by the population of the country). Key words: state power, legality, legitimacy, legal, typology of the states. Сегодня открывается возможность детального изучения соотношения легальности и легитимности. Прежде всего, «это фундаментальная характеристика любого режима» [1]. Другие исследователи считают целесообразным рассматривать легитимность вне властных отношений. Данная позиция выражает нормативный подход к категории «легитимность». Например, Ю.В. Ирхин, В.Д. Зотов рассматривают легитимность с точки зрения фактической значимости власти для людей благодаря закону человеческой расположенности» [4]. Как справедливо отмечает Ю.Н. Давыдов «…легитимность оказывается, не свойством самого социального порядка, но свойством определенного представления о нем, отправляясь от которого люди ведут себя определенным образом…» [5]. Указанная позиция впервые была высказана М. Вебером, который особо отмечал, что «значимость» социального порядка, в конечном итоге, определяется степенью такой значимости для конкретного индивида и вероятностью ориентации на него [6]. А.А. Дуденкова [7], ссылаясь на Ф. Гизо, обращает внимание на историческую составляющую легитимности и её значимость, обусловленную, прежде всего, её происхождением: политическая легитимность есть право, основанное на древности, на длительности и на разуме. Легитимность – божественное право, естественное право, т. е. то, что должно служить мерой правоты закона, сколь законным он ни был по формальным основаниям. Учитывая разность позиций, мы понимаем легитимность в качестве субъективной категории, которая выражает определенное отношение людей (одобрение, приятие, отрицание) к государственной власти, её институтам и осуществляемой ими политике. Теперь рассмотрим категорию «легальность». Понятие «легальность» впервые получило оформление в рамках немецкой административной доктрины XX в. Так, по мнению Отто Майера (1895 г.), легальность понимается в качестве типичного способа функционирования общественной администрации и её бюрократического аппарата [8]. Другими словами, акцент ставится на формализованную юридическую составляющую легальности. Важно подчеркнуть, что в рамках доктрины, указанный «основной закон» рассматривается в качестве выражения общей воли народа, хотя такой закон мог быть не обеспечен достаточной степенью легитимности. В таком виде и М. Вебер включил её в типологию законной власти. Однако Вебер подчеркивал, что легальность – это соблюдение неких процедурных правил, касающихся формирования и исполнения собственных решений со стороны государства как структуры неличностной власти. Приказы, директивы, по его мнению, являются строго формальными и не имеют какой-либо внутренней правильности, не могут быть оценены внешним субъектом. С резкой критикой данного подхода выступил К. Шмитт. Согласно представлениям исследователя, вопрос о легальности государственной власти является излишним, так как нейтрализует саму идею легитимности, уничтожает идеи «дух» закона, священность, справедливость и иное внутреннее содержание власти, права и закона. В современной литературе указывается, что легальность обладает юридическими функциями и по своей сути является правовым процессом. С учетом этого важного свойства можно отметить, что легальность – состояние политико-правовых отношений, которые характеризуются строгим их соответствием писаным законам общества. При анализе взаимосвязи легальности и легитимности важным представляется рассмотреть вопросы их происхождения и первоначального соотнесения в истории науки. К.Ф. Завершинский отмечает, что отождествление рассматриваемых понятий, вероятно, происходит по причине концентрации внимания на рационально-правовой стороне легитимности в период Нового времени. Потому что именно в этот период происходит переход от теологической к целерациональной легитимации, а также существенной формализации властных отношений. Впоследствии исследование данного понятия М. Вебером как порядка священности, государственной власти, придает легитимации новый оттенок – доверительности и авторитетности властных отношений. Таким образом, по мнению автора, тезисы о первоначальном отождествлении легальности и легитимности не находят достаточного подтверждения. Логично предположить, что эти ресурсы государственной власти исторически развивались параллельно и не могут быть содержательно сведены в одно понятие. На различных этапах мировой истории большее значение придавалось тому или иному термину в зависимости от прогресса сознания индивида и усложнения структурной и политической организации общества. На современном этапе развития общества отмечается относительное единство мнений в вопросе соотношения и взаимосвязи легальности и легитимности государственной власти, однако существуют самые различные подходы. Например, А. Дегтярев полагает, что легитимность и легальность – тесно взаимосвязанные категории, их разграничить достаточно сложно. Основное различие, автор усматривает в следующем: «легитимность» отличается от «легальности» тем, что «легальность» характеризуется только формальным соответствием социального порядка юридическим законам страны, тогда как в первом случае речь идет также о соответствии обычаям [11]. В обществе переходного типа, где существуют и находятся в состоянии острого конфликта различные системы ценностей, легитимность не может даже в части формальной узаконенности характеризовать такое общество, так как законы далеко не всегда отражают быстро меняющуюся реальность общественных (и властных) отношений. В настоящее время в литературе преобладает тезис о том, что легальность и легитимность представляют собой качественно разные ресурсы государственной власти [13]. И с этим нельзя не согласиться. Ещё М. Вебер [14], К. Ясперс акцентировали внимание на том факте, что легитимность и легальность различны не только по сути, которую они выражают, но и по структуре, прежде всего, по источникам их формирования. Сегодня к числу таких оснований можно добавить ресурсы, свойства рассматриваемых явлений, процедуру их формирования, используемые методы и иные. Таким образом, рассматриваемые свойства власти не могут быть отождествлены, как не должны взаимно исключать и противоречить друг другу. В заключение следует отметить, что легальность и легитимность – хотя и самостоятельные, но в тоже время в большой степени взаимосвязанные категории. В целях укрепления легальности через легитимность и наоборот, можно назвать следующие меры: выработка надежных правовых механизмов законотворчества; учет интересов различных социальных и политических сил при принятии решений; приоритет компромисса, демократических норм и процедур при решении возникающих конфликтов; повышение эффективности властных институтов; формирование национально ориентированной политической элиты; повышение эффективности реализации социальной функции государства в целом и многие иные. Литература: 1. Социологический энциклопедический словарь / под ред. Г.В. Осипова. – М.: Норма: Инфра-М, 1998. – С. 157. 2. Ирхин Ю.В., Зотов В.Д., Зотова Л.В. Политология: учебник. – М.: Юристъ, 2002. – С. 171. 3. Давыдов Ю.Н. Современный политологический словарь / под ред. В. И. Даниленко. – М.: Nota Bene, 2000. – С. 248-249. 4. Вебер М. Избранные произведения. – М.: Прогресс, 1990. 5. Дуденкова А.А. Легитимность как теоретическая категория: политико-правовой анализ // Философия права. – 2005. – № 4. – С. 65. 6. Современный политологический словарь / под ред. В. И. Даниленко. – М.: Nota Bene, 2000. – С. 236-237. 7. Дегтярев А.А. Основы политической теории. – М., 2002. – С. 51. 8. См.: Ирхин Ю.В., Зотов В.Д., Зотова Л.В. Политология: учебник. – М.: Юристъ, 2002. – С. 171. 9. Шпакова Р.П. Легитимность и демократия (уроки М. Вебера) // Полис. – 1994. – № 2. – С. 170-171. |