коррупция. В 1977 году в сша был принят федеральный Закон о борьбе с коррупцией в международной деятельности, имеющий, как и многие другие внутренние юридические акты сша, неправомерное экстерриториальное распространение
 Скачать 22.16 Kb.
|
|
В 1977 году в США был принят федеральный Закон о борьбе с коррупцией в международной деятельности, имеющий, как и многие другие внутренние юридические акты США, неправомерное экстерриториальное распространение. С тех пор, и в особенности после 2005 года, американские ведомства полюбили «бороться» с взяточничеством в «недружественных» странах и при этом закрывать глаза на себя и поступки союзников. Все, кто на международной арене пытался оспаривать пропаганду Белого дома и апеллировать к докладам Всемирного банка, ежегодно фиксировавшего почти триллион долларов, уходивших в США на взятки и «отмывку» средств, привычно обвинялись в нарушении прав человека, ущемлении свобод и зеркальной коррупции. Поэтому в итоге под давлением информационной войны в коррумпированность всего незападного мира и ореол США начали верить не только европейцы, но и сами граждане Америки. А между тем, если внимательно рассмотреть американские законы и то, как ведет себя европейский политический класс, подобные заявления начнут казаться обычным лицемерием. В 2014 году через Конгресс США был проведен законопроект «О бюджетных расходах и отчислениях», названный экспертами «Кромнибус» — суммой терминов «нормальное финансирование» (Omnibus) и «финансирование правительства в условиях бюджетного кризиса» (Сontinuing resolution, или CR). Простым жителя Америки Кромнибус преподносился как выход из тупика, но на самом деле затевался в качестве средства, способного прикрыть затерявшийся в 1600-страничном документе законодательный акт. Закон, позволяющий американским банкам впервые начать осуществлять масштабные инвестиции со счетов вкладчиков в невиданные ранее по рискам активы (торговлю деривативами), а в случае неудачи списывать все убытки на налоги граждан США. От начала зарождения этого законопроекта и до того момента, как 57-ю голосами демократов «за» абсолютно антинародный акт одобрил конгресс, процессом занимались легализованные взяточники. То есть сотрудники со знаменитой K Street улицы в Вашингтоне, известной как Мекка для высокопоставленных лоббистов. Отбросив ширму из американской процедуры, процесс легализованной коррупции на данном примере выглядел так: крупнейшие банки, пожелавшие протолкнуть закон о частном обогащении обратились к профессиональным посредникам, — лоббистам, состоящим из бывших членов администрации, сенаторов и конгрессменов. Далее нанятые лоббистические центры, в зависимости от сохранившихся у их сотрудников связей, выбрали точки доступа к необходимым чиновникам. А поскольку в данном случае речь шла о законопроекте, то первым делом лоббисты попытались задействовать не профильные ведомства, а руководство конгресса — спикера палаты представителей и глав партии большинства (ими как не сложно догадаться по голосованию в 2014 году были демократы). Таким образом, основная часть работы нанятого банками лобби была направлена на подкуп партийного руководства, а задачей получивших «гарантии» депутатов было вынести вопрос на пленарное заседание. Параллельно к моменту обсуждения лоббисты нанятых фирм должны были реализовать ресурсы для создания коалиции голосующих. И хотя обычно, учитывая жесткое противостояние партий и их членов, лоббисты могут протолкнуть далеко не все поправки, не говоря уже о законах полноформатного образца, в данном случае за их спиной стояли крупнейшие банки государства, поэтому результатом стал принятый документ. Как видно, общая концепция коррупции между компаниями и государством в США мало чем отличается от таковой в странах, которые Вашингтон клеймит коррумпированными. Так, например, если российская фирма посчитает полезным внесение некоторых поправок в законодательство РФ, ей точно так же придется выйти на политических деятелей или чиновников с тем, дабы склонить их к обсуждению своей точки зрения. Формально они могут попытаться донести ее через форумы, союзы предпринимателей и прочие площадки, но на деле, чаще всего делать это приходится напрямую, через конкретных людей. Иными словами, большой бизнес заручается необходимыми связями в большинстве стран мира, а их контактные чиновники в зависимости от должности автоматически становятся продвиженцами их интересов. Разница состоит лишь в том, что США легализовали эту позицию, назвав ее лоббизмом, в то время как для прочих стран подобное описывается коррупцией властных структур. Подобная подмена понятий и дает США предлог описывать взяточничество легальным «продвижением корпоративных интересов», а в прочих странах ту же схему называть казнокрадством и воровством. При этом классическое определение коррупции звучит вполне определенно и называет таковым актом «использование должностным лицом своих властных полномочий и доверенных прав в целях личной выгоды». Лоббисты и чиновники, с которыми они работают в Европе и США, полностью вписываются в это определение. Показательна в этом плане информация центра Gallup, по «совпадению» прекратившая выходить в том же 2014 году. До этого момента главным вопросом ежегодного мониторинга выступала следующая фраза: «Is corruption widespread throughout the government in this country, or not» (распространена ли коррупция во всем правительстве в этой стране, или нет)? «Да» в 2009 году ответили 66% американцев, а в 2013-м таковых насчитывалось уже почти 80%. То есть в государстве, в котором, по официальной версии, коррупция минимальна, а по сюжетам СМИ — ее вообще нет, вопрос взяточничества ставится его гражданами в виде второй, после безработицы, государственной проблемы. Причем скачок этого осознания пришелся на тот период не просто так, а ввиду решения Верховного суда США дать право корпорациям расходовать сколь угодно много средств на политические кампании, то есть на проталкивание купленных политиков во власть. Учитывая, что самые выгодные коррупционные инвестиции — это как раз вклады в политическую сферу, где всего за несколько миллионов долларов, вложенных в предвыборные кампании через лоббизм, можно заработать миллиарды, данный закон лишь еще раз доказал очевидное. Конечно же, у легализованной коррупции есть и свои плюсы, в частности — необходимость каждые три месяца направлять в соответствующие органы отчеты, в случае если фирма нанимает лоббиста, а также требовать от чиновника, вступившего в контакт, публиковать информацию о доходах и имуществе. Но на деле все это сводится к тому, что о нюансах общения никто не знает, а если законодатель захочет отправиться в путешествие на частном самолете «партнера», запрещено подобное будет лишь в том случае, если расходы не прописаны в отчете, если же у такого путешествия будет задокументирована благовидная цель, она станет частью легальных контактов чиновника. Формально расходы, подразумевающие подкуп или подарки для лоббистов, также воспрещены, но на практике юридическая казуистика, например, номер в отеле на сумму в полмиллиона долларов за ночь, встречается повсеместно. Причем огромную роль в этом играет принципиальная разница русского и западного менталитета в восприятии таких вещей: в России первична справедливость, на Западе — формальный закон. Поэтому если взятка выставляется частью юридической нормы, для большинства американцев она перестает быть коррупцией. Так, в 2016 году большой шум наделал отчет некоммерческой организации Global Witness, сотрудники которой сняли на скрытую камеру переговоры с представителями 13 крупнейших юридических компаний Нью-Йорка. На видео, записанном на скрытую камеру, сотрудники представились советниками министра из африканской страны, желающими потратить незаконно нажитые миллионы так, чтобы американские власти не обнаружили источники средств. Результат оказался ошеломляющим, 12 из 13 лучших юридических фирм США тут же предложили рабочие схемы и лишь один юрист отказался обсуждать отмывание преступных средств из моральных соображений. Но самым удивительным было то, что юридические компании рекомендовали использовать не преступные схемы, а методы (трастовые фонды, подставные фирмы, банковские счета, и даже себя в качестве доверительного собственника офшорного траста), которые ни на гран не нарушали американское законодательство, но при этом позволяли легально сделать то, что в любой другой стране называлось бы преступлением. При этом на бытовом уровне американцы действительно стараются избегать коррупции, поскольку понимают, что система не на их стороне, люди же обладающие большими деньгами, напротив, имеют спектр возможностей и не опасаются серых схем, поскольку осознают, что при наличии средств защиту в США всегда можно обеспечить. В то же время это не значит, что в случае предложения взятки на дороге патрульный в США ее никогда не возьмет. При желании он попросту сделает это иным способом, направив «нарушителя» на определённую станцию СТО, где ему продемонстрируют видимость ремонта, а водитель, в свою очередь, изобразит видимость оплаты сервисных услуг. В остальном же для сокрытия факта коррупции у Вашингтона есть масса пропагандистских мер. В частности, ежегодный отчет восприятия коррупции, выпускаемый Transparency International и тиражируемый как основной топ-лист. В нем США неизменно занимают места наиболее «чистых» от коррупции стран мира, что закономерно, если учесть, что одним из главных спонсоров «независимого» НКО выступает ФРС США, не раз замешанная в крупнейших коррупционных скандалах. Более того, если взятка или подкуп подобными методами оказываются неприемлемыми по ряду причин, у лоббизма остается еще один сценарий — заручиться поддержкой конгрессмена или сенатора через участие в его будущей карьере. Так, почти все чиновники и политические функционеры знают, что после окончания госслужбы они окажутся на вышестоящих постах тех частных корпораций, интересы которых в свою карьеру защищали. Поэтому, грубо говоря, фонд всех взяток американских чиновников на занимаемом посту ожидает коррупционеров по окончанию срока. До тех же пор депутатам вполне хватает добровольных «пожертвований» от частных партнеров. Кроме того, далеко не все лоббисты обязаны регистрироваться в качестве таковых перед продвижением интересов за деньги. Юридическим критерием лоббиста в США является порог времени, который они направляют на продвижение чужих интересов. Так, лица, тратящие менее пятой части рабочего дня (ниже 20% от графика) на лоббизм, имеют право не регистрироваться в качестве подобного деятеля, а, следовательно, и не заполнять отчеты о тратах, суммах и контактах. Учитывая, что наиболее авторитетные лоббисты решают вопросы через короткий телефонный звонок или личную встречу, подобное почти всегда занимает меньший период времени. Иначе говоря, мелкие корпоративные вопросы и вправду проводятся через лоббизм вполне прозрачно, что и выставляется остальному миру напоказ, однако все серьезные решения протаскиваются корпоратократией через классическую коррупцию. Помимо этого, в фокус внимания соответствующих правоохранителей попадают лишь те, кто регистрируется в качестве лоббиста, наблюдать за прочими, кто занимается лоббизмом в высших эшелонах власти, не заполняя регистрационных форм, практически невозможно. Тем более, если заказчик нанимает компанию-консультант, которая в свою очередь нанимает СМИ и организует информационную экспансию нужной точкой зрения через блогеров, пикеты и активистов. То есть воздействует на законодателей через электорат. Логично, что подобная практика в ЕС и США касается не только гражданской сферы. Служители Пентагона не меньше американских чиновников увязли в защите интересов военно-промышленного комплекса и курирующих лоббизм частных корпораций. Подобная коррупция пронизывает американскую систему насквозь, и именно ввиду этого даже Пентагон десятилетиями не может отчитаться о судьбе 8,5 трлн долларов, выделенных министерству с 1996 года. Многие генералы американского минобороны годами распределяют военные заказы одним и тем же компаниям, а затем, выходя на пенсию, попадают на высокооплачиваемую «почетную» должность в ту же фирму. Если же деньги нужны прямо сейчас, то их проводят через классические коррупционные сметы. Например, за время прокладки тоннеля для восточной ветки метро Нью-Йорка его стоимость с 1998 года увеличилась с 3 миллиардов до 8,4 миллиарда долларов США, в 2014 году возросла до $10,8 млрд, к августу 2018 года раздулась до $11,1 млрд, а в этом году график ввода и вовсе был смещен на 2022 год. И это при том, что только в прошлом (2018 году) и только лишь в Москве было разом открыто 18 новых станций. Всего этого не видно за ширмой пропаганды США исключительно потому, что в финансовом плане американская экономика паразитирует на остальном мире и колоссальными доходами заглушает вопросы американцев развлечениями и уровнем жизни. С циничной точки зрения, простым жителям США все равно, сколько миллиардов ворует их верхушка, до тех пор, пока их уровень жизни выше, чем у остальных. Но рано или поздно экономика Соединенных Штатов вернется в реальный мир, и простой гражданин Америки ужаснется масштабам «цивилизованной» коррупции, в которой Вашингтон десятилетиями «уличал» других… |