контр. В. Д. МордачевА. Н. Романов права
 Скачать 356.22 Kb.
|
|
ГЛАВА 2 Во ВсЕ ВрЕмЕНА, поД ВсЕмИ НЕбЕсАмИ ВсЕ тот жЕ прИзыВ Махатма Ганди. каждое право есть обязанность Права человека — неприкосновенны. Африканская поговорка Спиноза. о праве мыслить когда 2 × 2 = 4... или 5 Андре Шенье Ф.М. Достоевский Песталоцци Мариано Морено Видеть в соседе себя. Талмуд Всмотрись в душу человека. «Ханкампу» о свободе от страха Атхарваведа Цицерон Билль о правах Сервантес. как Дон-кихот освободил слугу Хосе Марти. о национальной свободе Птицы в клетке Игнацы Красицкий Джозеф, вождь индейского племени Душа человека не знает оков Ардашир i Нитирэн Государственная машина и общество Карл Маркс Икейский Вселенский Собор Аристотель. о волеизъявлении 6 21 5 когда гражданское неповиновение становится долгом Генри Давид Торо Илья Эренбург Жан-Жак Руссо Симон Боливар. Против тирании Аббат Сийес. если бы только... Слушайся голоса правды Гесиод Ганская пословица Абу-Бекр Киёси-Киёсава Школа Мо-Цзы Станислав Сташиц каждое право есть обязанность МАХАТМА ГАНДИ (1869 — 1948) Подлинный источник всех прав — обязанность. Если мы выпол- няем свои обязанности, то за правами далеко ходить не надо. Если же мы пренебрегаем обязанностями и гонимся лишь за правами, то по- следние будут все время ускользать от нас, словно блуждающий огонек. И чем больше мы гонимся за ними, тем меньше у нас надежды к ним приблизиться. Права человека — неприкосновенны АФРИКАНСКАЯ ПОГОВОРКА Право другого человека, что раскаленный уголь: схватишь — обо- жжешься. о праве мыслить СПИНОЗА «Богословско-политический трактат», 1670 …Положим, что эта свобода [суждения] может быть подавлена и люди могут быть так обузданы, что ничего пикнуть не смеют иначе, как по предписанию верховных властей; все-таки решительно никогда 6 22 5 не удастся добиться, чтобы люди думали только то, что желательно вла- стям; тогда необходимо вышло бы, что люди постоянно думали бы одно, а говорили бы другое и что, следовательно, откровенность, в высшей сте- пени необходимая в государстве, была бы изгнана, а омерзительная лесть и вероломство нашли бы покровительство; отсюда обманы и порча всех хороших житейских навыков. Но далеко не верно, что можно достигнуть того, чтобы все говорили по предписанному; напротив, чем больше стара- ются лишить людей свободы слова, тем упорнее они за нее держатся... когда 2 × 2 = 4... или 5 АНДРЕ ШЕНЬЕ 1762- 794, Франция, «Апология» Фрере был брошен в Бастилию за великолепный памфлет, который он написал. Допрашивать его пришел министр юстиции. Ответив на все его вопросы, Фрере сказал: — Вы, кажется, удовлетворены моими ответами. Не могли бы и вы ответить мне на один вопрос? — Какой? — За что меня держат здесь? — Вы слишком любопытны, — ответил министр и вышел. Какая-то дама в разговоре с де ла Туром заметила, что сажать в Бастилию умных людей, которые пишут правду, — это уж слишком жестоко. «Но, мадам, — ответил он, — а что же еще с ними делать?» Ф.М. ДОСТОЕВСКИЙ «Записки из подполья», 1864 Все дело-то человеческое, кажется, и действительно в том только и состоит, чтоб человек поминутно доказывал себе, что он человек, а не штифтик! Хоть своими боками, да доказывал; хоть троглодитством, да доказывал... Вы кричите мне... что ведь тут никто с меня воли не снимает; что тут только и хлопочут как-нибудь так устроить, чтоб воля моя сама, своей собственной волей, совпадала с моими нормальными интересами, с законами природы и с арифметикой. — Эх, господа, какая уж тут своя воля будет, когда дело доходит до таблички и до арифметики, когда будет одно только дважды два — четы- ре в ходу? Дважды два и без моей воли четыре будет. Такая ли своя воля бывает? 6 23 5 ПЕСТАЛОЦЦИ 1746 — 1827, Швейцария История учит нас, что автократические режимы с незапамятных времен присваивают себе права, которые отнюдь не способствуют соз- данию благоприятных социальных условий для народа. Из века в век их притязания на абсолютную власть и посягательства на неотъемлемые права людей вынуждают народы браться за оружие. МАРИАНО МОРЕНО «Гасетт де Буенос-Айрес», 1810 Любой тиран может заставить своих рабов петь хвалебные гимны свободе. Человек из цепей (солдаты и бродячие акробаты) — персонажи пантомимы. Рисунок итальянского художника Дж. Брачелли, 1624 Видеть в соседе себя ТАЛМУД Саббат, 31 Что тебе неприятно, того не делай ближнему, все остальное только комментарий. Всмотрись в душу человека «ХАНКАМПУ» Япония «Правосудие Итакура Сигемуне», 1701 С тех пор как Сигэмунэ был назначен судьей, он каждый день приходил в здание суда, делал поклон в сторону запада и входил в зал. Он садился за бумажной ширмой, ставил перед собой чайные принад- 6 24 5 лежности и начинал вершить правосудие... Когда много лет спустя кто- то пожелал узнать, почему он судит таким образом, Сигэмунэ ответил: «Я слушаю судебные дела из-за бумажной ширмы потому, что не хочу видеть лица судимых мною; есть лица безобразные и приятные, искрен- ние и злые и еще множество всяких других. Слова человека с честным лицом кажутся правдивыми, а человека со злым лицом — лживыми, хотя он может говорить святую правду. Слушая дело человека с при- ятным лицом, мы склонны верить, что он подвергся несправедливым гонениям; а слушая дело человека с уродливым лицом, мы склонны думать, что он виновен. А так как сердце наше всегда готово верить нашим глазам, то, прежде чем подсудимый успеет что-либо сказать в свою защиту, мы в сердце своем уже выносим ему приговор, при- числяя его либо к преступникам, либо к честным, добродетельным людям, и, слушая дело, порой находим подкрепление нашему мнению. Но когда слушание дела подходит к концу, то оказывается, что среди кажущихся добродетельными есть подлые, а среди кажущихся подлыми — добродетельные, среди лживых — искренние, а среди искренних — лживые, среди мошенников — честные и т.д. Трудно понять сердце человека, в особенности глядя на его лицо. Раньше приговор выносили, судя по внешности человека и по его поведению в суде. Но это может позволить себе лишь тот, кто никогда не ошибается; обыкновенных же людей, вроде меня, легко ввести в за- блуждение внешностью и манерой поведения. Ведь человек, который должен предстать перед судьей, испытывает не просто страх, а ужас, и это естественно: судья может осудить его на смерть или даровать ему жизнь. Этот человек не всегда знает, что ему следует сказать и как себя вести, и судья признает его виновным. Таким образом, гораздо лучше, если мы не видим друг друга; вот почему я и велел поставить бумажную ширму». Поэтому, ежедневно молясь богам, Сигэмунэ каждый раз давал обет быть совершенно беспристрастным, и, преисполнившись благодати и открыв сердце свое справедливости, он продолжал вершить правосудие. о свободе от страха АТХАРВАВЕДА Книга XiX, 2200—1800 годы до нашей эры, Индия Да оградит нас от страха срединная среда; да оградят нас от страха и небо и земля. Пусть ниоткуда не ведаем мы страха: ни от того, что впереди нас, ни от того, что позади, или вверху, или внизу. И пусть не- 6 25 5 ведом будет нам страх ни перед другом, ни перед врагом, ни перед тем, кто с нами, ни перед тем, кто вдали от нас. Да не изведаем мы страха ни ночью, ни днем. И пусть повсюду будут у меня друзья. ЦИЦЕРОН 106—43 годы до нашей эры. «Об обязанностях» ...Которые в свободном государстве так себе устраивают, чтобы их боялись, безумнее этих ничего не может быть. Как бы ни были подавле- ны законы силами кого-либо, как бы ни запугана вольность, все-таки, однако, высказываются они или иногда молчаливыми суждениями, или скрытыми голосами о почести. Больнее укушения вольности пре- рванной, чем удержанной. БИЛЛЬ О ПРАВАХ Англия, 1689 1. Что притязания на власть приостанавливать законы или ис- полнение законов королевским повелением, без согласия парламента, незаконны. 2. Что притязания на власть изъятия от законов или исполнения законов королевским повелением так, как эта власть присваивалась и применялась в недавнее время, незаконны. 5. Что обращаться с ходатайствами к ко- ролю составляет право подданных, и всякое задержание и преследование за такие ходатайства незаконны. 9. Что свобода слова, прений и всего того, что происходит в парла- менте, не может подать повода к преследованию или быть предметом рассмотрения в каком-либо суде или месте, кроме парламента. 10. Что не допускается требование чрезмерных залогов, ни наложе- ние чрезмерных штрафов или жестоких и необычайных наказаний. 12. Что всякие пожалования и обещания из сумм, ожидаемых от штрафов и конфискации до осуждения, незаконны и недействительны. как Дон-кихот освободил слугу СЕРВАНТЕС «Дон-Кихот», 1615 Только успел Дон-Кихот немного отъехать, как вдруг справа, из чащи леса, до него донеслись тихие жалобы, точно кто-то стонал, и, едва заслышав их, он тотчас воскликнул: 6 26 5 — Хвала небесам за ту милость, какую они мне явили, за то, что так скоро предоставили они мне возможность исполнить мой рыцарский долг и пожать плоды моих благих желаний! Не подлежит сомнению, что это стонет какой-нибудь беззащитный или же беззащитная, нуж- дающиеся в помощи моей и защите. С этими словами он дернул поводья и устремился туда, откуда до- летали стоны. Проехав же несколько шагов по лесу, увидел он кобылу, привязанную к дубу, а рядом к другому дубу привязан был голый до пояса мальчуган лет пятнадцати, и вот этот-то мальчуган и стонал — и стонал не зря, ибо некий дюжий сельчанин нещадно стегал его рем- нем, сопровождая каждый удар попреками и нравоучениями. Смотри в оба, а язык держи за зубами, - приговаривал он. А маль- чуган причитал: Больше не буду, хозяин, Христом-богом клянусь, не буду, обещаю вам глаз не спускать со стада. Увидев, что здесь происходит, Дон-Кихот грозно воскликнул: — Неучтивый рыцарь, как вам не стыдно нападать на того, кто не в силах себя защитить! Садитесь на коня, возьмите копье, — надобно заметить, что у сельчанина тоже было копье, он прислонил его к тому дубу, к коему была привязана кобыла, — и я вам докажу всю низость вашего поступка. Сельчанин, обнаружив у себя над головой увешанную доспехами фигуру, перед самым его носом размахивавшую копьем, подумал, что пришла его смерть. — Сеньор кавальеро, — вкрадчивым голосом заговорил он, — я наказываю мальчишку, моего слугу, который пасет здесь отару моих овец; из-за этого ротозея я каждый день недосчитываюсь овцы. И на- казываю я его за разгильдяйство, вернее, за плутовство, а он говорит, что я из скупости возвожу на него напраслину, чтобы не платить ему жалованья, но я клянусь богом и спасением души, что он врет. — Как вы смеете, мерзкий грубиян, говорить в моем присут- ствии, что он врет? — воскликнул рыцарь. — Клянусь солнцем, всех нас освещающим, что я сию минуту вот этим самым копьем проткну вас насквозь. Без всяких разговоров уплатите ему, не то, да будет мне свидетелем всевышний, я с вами разделаюсь и уложу на месте. Ну, отвязывайте его, живо! Сельчанин, понурив голову, молча отвязал своего слугу, тогда Дон-Кихот спросил мальчика, сколько ему должен хозяин. Мальчик 6 27 5 ответил, что всего за девять месяцев, считая по семи реалов за месяц. Дон-Кихот высчитал, что в сумме это составляет шестьдесят три реала, и сказал сельчанину, чтоб он немедленно раскошеливался, если только ему дорога жизнь. На это испуганный сельчанин ответил так: он, де- скать, уже клялся, — хотя до сих пор об этом не было и речи, — и теперь говорит, как на духу, что долг его вовсе не так велик, ибо надлежит при- нять в расчет и сбросить со счетов стоимость трех пар обуви, которые износил пастух, да еще один реал за два кровопускания, которые был ему сделаны, когда он занемог. Это все так, — возразил Дон-Кихот, — однако вы ни за что ни про что отхлестали его ремнем, пусть же это пойдет в уплату за обувь и кровопускание ведь если он порвал кожу на башмаках, которые вы ему купили, то вы в свою очередь порвали ему собственную его кожу. И если цирюльник пускал ему кровь когда он был болен, то вы пускаете ему кровь, когда он находится в добром здравии. Таким образом, тут вы с ним в расчете. Беда в том, сеньор кавальеро, что я не взял с собой денег, — при- дется Андресу пойти со мной, и дома я уплачу ему все до последнего реала. Чтобы я с ним пошел? — воскликнул мальчуган. — Час от часу не легче! Heт, сеньор, ни за что на свете. Если я останусь с ним наедине, то он сдерет с меня кожу, вроде как со святого Варфоломея или с кого- то там еще. Он этого не сделает, — возразил Дон-Кихот, — я ему прикажу, и он не посмеет меня ослушаться. Пусть только он поклянется тем рыцарским орденом, к которому он принадлежит, и я отпущу его на все четыре стороны и поручусь, что он тебе заплатит. Помилуйте, сеньор, что вы говорите! — воскликнул мальчуган. — Мой хозяин вовсе не рыцарь, и ни к какому рыцарскому ордену он не принадлежит, это Хуан Альдудо, богатый крестьянин из деревни Кинтанар. Это ничего не значит, — возразил Дон-Кихот, — и Альдудо могут быть рыцарями. Тем более что каждого человека должно судить по его делам. Это верно, — согласился Андрес, — но в таком случае как же прикажете судить моего хозяина, коли он отказывается платить мне жалованье, которое я заработал в поте лица? Брат мой Андрес, да разве я отказываюсь? — снова заговорил сельчанин. — Сделай милость, пойдем со мной — клянусь всеми 6 28 5 рыцарскими орденами, сколько их ни развелось на свете, что уплачу тебе, как я уже сказал, все до последнего реала, с радостью уплачу. Можно и без радости, — сказал Дон-Кихот, — уплатите лишь ту сумму, которую вы ему задолжали: это все, что от вас требуется. Но бой- тесь нарушить клятву, иначе, клянусь тою же самою клятвою, я разыщу вас и накажу; будь вы проворнее ящерицы, я все равно вас найду, куда бы вы ни спрятались. Если же вы хотите знать, от кого получили вы этот приказ, дабы тем ревностнее приняться за его исполнение, то знайте, что я — доблестный Дон-Кихот Ламанчский, заступник обиженных и утесненных, засим оставайтесь с богом и под страхом грозящей вам страшной кары не забывайте обещанного и скрепленного клятвою. С этими словами он пришпорил Росинанта и стал быстро уда- ляться. Сельчанин посмотрел ему вслед и, удостоверившись, что он миновал рощу и скрылся из виду, повернулся к слуге своему Андресу и сказал: — Поди-ка сюда, сынок! Сейчас я исполню повеление этого заступника обиженных и уплачу тебе долг. — Я в этом нимало не сомневаюсь, ваша милость, — заметил Ан- дрес. — В ваших же интересах исполнить повеление доброго рыцаря, дай бог ему прожить тысячу лет, он такой храбрый и такой справед- ливый, что, если вы мне не уплатите, клянусь святым Роке, он непре- менно вернется и приведет угрозу свою в исполнение. — Я тоже в этом не сомневаюсь, — сказал сельчанин, — но я так люблю тебя, желанный мой, что желаю еще больше тебе задолжать, чтобы затем побольше заплатить. Тут он схватил мальчугана за руку и, снова привязав его к дубу, всыпал ему столько горячих, что тот остался чуть жив. — Теперь зовите заступника обиженных, сеньор Андрес, по- смотрим, как он за вас заступится, — сказал сельчанин. — Полагаю, впрочем, что я вас еще недостаточно обидел — у меня чешутся руки спустить с вас шкуру, чего вы как раз и опасались. Однако ж в конце концов он отвязал его и позволил отправиться на поиски своего судьи, дабы тот претворил в жизнь вынесенное им решение. Пастушонок с кислою миною удалился, поклявшись сы- скать доблестного Дон-Кихота Ламанчского и во всех подробностях рассказать ему о том, что произошло, дабы он принудил хозяина за- платить сторицей. Как бы то ни было, Андрес ушел в слезах, а хозяин посмеивался. Тем временем доблестный Дон-Кихот, заступившись 6 29 5 таким образом за обиженного, в восторге от этого происшествия кото- рое показалось ему великолепным и счастливым началом рыцарских его подвигов, и весьма довольный собою, ехал к себе в деревню... о национальной свободе ХОСЕ МАРТИ Куба «Золотой возраст», 1889 Свобода — это право быть честным: не лицемерить ни на словах, ни в мыслях... Есть люди, которые чувствуют себя счастливыми, хотя они и живут недостойно. Есть другие люди, которые безмерно страда- ют, видя, что их собратья живут недостойно. Если есть много людей, лишенных человеческого достоинства, то есть и люди, которые явля- ются воплощением достоинства и честности. Вот эти-то честные люди и восстают с неукротимой силой против тех, кто лишает народы воли и независимости, то есть лишает их человеческого достоинства. Эти честные люди выражают чаяния тысяч людей, целого народа. Такие люди священны. Птицы в клетке ИГНАЦЫ КРАСИЦКИЙ Польша «Басни», 1779 «Что плачешь? — старого чижа птенец спросил. — Живешь спокойней здесь, чем раньше в поле жил». «Ты в клетке родился, вовек не жил иначе, А я на воле рос и нынче в клетке плачу». ДЖОЗЕФ, ВОЖДЬ ИНДЕЙСКОГО ПЛЕМЕНИ Северная Америка XiX век Земля — мать всем людям, и поэтому каждый имеет право в равной степени пользоваться всеми ее благами. Думать, что человек, рожден- ный свободным, может быть счастлив, не имея возможности свободно передвигаться по стране, так же нелепо, как ожидать, что реки потекут вспять. Индейцы, согнанные на небольшой клочок земли, имеющие право свободно передвигаться только в его пределах, никогда не будут 6 30 5 счастливы, не смогут развиваться и благоденствовать. Когда я думаю о том, в каких условиях нам приходится жить, сердце мое леденеет. Душа человека не знает оков АРДАШИР i iii век, Персия Советы правителям Знайте, что вы властны только над телами своих подданных, но не над их сердцами. Знайте, что вы можете завладеть всем, что у них есть, но только не их разумом. НИТИРЭН Япония «Сэндзи Сё», 1275 Честью великой было для меня рождение в пределах вашего цар- ства, и поэтому тело мое всегда будет принадлежать вашей светлости, но душа — никогда. Государственная машина и общество КАРЛ МАРКС «Гражданская война во Франции», 1871 «Первый набросок. — Коммуна» Централизованная государственная машина, которая своими вез- десущими и многосложными военными, бюрократическими, церков- ными и судебными органами опутывает... как удав, живое гражданское общество, была впервые создана в эпоху абсолютной монархии как оружие нарождавшегося современно общества в его борьбе за осво- бождение от феодализма... Всякий второстепенный отдельный интерес, порождаемый взаи- моотношениями социальных групп, отрывался от самого общества, фиксировался и делался независимым от него и противопоставлялся ему в форме государственного интереса, обслуживаемого государ- ственными жрецами с точно установленными иерархическими функ- циями... ...Все революции только усовершенствовали эту государственную машину, вместо того чтобы сбросить с себя этот мертвящий кошмар. 6 31 5 ИКЕЙСКИЙ ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР 325 год нашей эры Сцена голосования, изображенная на римской монете (137 год до нашей эры]. о волеизъявлении Преобладать должно мнение большинства. АРИСТОТЕЛЬ «Афинская полития» iV век до нашей эры Народу предлагается в дополнение к имеющимся уже налицо десяти пробулам выбрать еще новых двадцать из людей в возрасте свыше сорока лет от роду, всех этих лиц привести к присяге в том, что они действительно будут предлагать меры, какие почтут наилучшими для государства, и вменить им в обязанность составить законопроект о мерах спасения. При этом и из остальных граждан всякому желаю- щему предоставляется право вносить письменные предложения, для того чтобы эти лица из всего этого имели возможность выбирать наи- лучшее. когда гражданское неповиновение становится долгом ГЕНРИ ДАВИД ТОРО Соединенные Штаты Америки «Гражданское неповиновение», 1849 Основная причина того, почему при народовластии реальная власть в стране в течение долгого времени принадлежит большинству, 6 32 5 заключается не в том, что большинство всегда право, и не в том, что меньшинство находит это справедливым, а в том, что большинство в физическом смысле всегда сильнее. Однако образ правления, при кото- ром всегда и во всех случаях проявляется только воля большинства, не может быть всегда справедливым, даже если подходить к справедливости с человеческой меркой. Но разве не возможна такая форма правления, при которой высшим судией будет не воля большинства, а совесть?.. Большинство людей служит государству не своими человеческими качествами, а как орудия, то есть плотью и кровью. Из них набирается армия, милиция, тюремная стража, полиция, ополчение. Как правило, у таких людей нет ни свободы суждения, ни моральной свободы, они низводят себя до такого уровня, что могут быть сравнены с деревом, землей или камнем; вместо них с тем же успехом могли бы служить и деревянные куклы. Эти люди вызывают уважения не больше, чем соломенное чучело или ком грязи, их можно поставить в один ряд с лошадьми или собаками. И тем не менее их всюду считают уважае- мыми, добрыми гражданами. Другие — к ним относятся государственные и политические дея- тели, юристы, священники, чиновники — служат государству своим умом, но их мало интересует моральная сторона дела, и потому они с равной степенью вероятности могут служить, сами того не подозре- вая, как дьяволу, так и богу. Лишь очень немногие — герои, патриоты, подвижники, преобразователи в лучшем смысле слова, действительно люди — служат государству также и по совести и поэтому часто идут наперекор ему, а оно так же часто видит в них своих врагов... Как же следует относиться к нынешнему государственному устройству Амери- ки? По-моему, поддерживать его позорно для человека. Я не могу даже на минуту признать своим государством ту политическую организацию, которая одновременно является государством рабов. Все люди признают право на революцию, то есть право отказать в повиновении и восстать против государства, когда его деспотизм или недееспособность достигают предела и становятся невыносимыми. Однако почти все говорят, что сейчас такое время еще не пришло, хотя и согласны с тем, что именно так обстояло дело в 1775 году. Если бы кто-то сказал мне, что наше правительство плохо тем, что обложило пошлиной некоторые ввозимые из-за океана товары, я, скорее всего, не стал бы поднимать из-за этого Шум, ибо могу обойтись и без них. Во всяком механизме действует сила трения... 6 33 5 Но если сила трения подчиняет себе механизм, а угнетение и грабеж вырастают в стройную систему, я скажу тогда, что такой меха- низм больше не нужен. Другими словами, если одну шестую нации, считающей себя оплотом свободы, все еще составляют рабы и целая страна захвачена иноземной армией и подвергнута действию военных законов, то, я думаю, это и есть самое подходящее время для того, что- бы честные люди восстали и осуществили революцию. И этот их долг становится еще более насущным именно потому, что в роли угнетателя выступает их собственная страна... Несправедливые законы все еще существуют; так что же нам делать — подчиняться им, попытаться изменить их, признавая лишь до тех пор, пока наша попытка не увенчается успехом, или отринуть их, не медля ни минуты? В таком государстве, как наше, люди обычно счита- ют, что лучше всего подождать, пока большинство нации не убедится в необходимости изменить законы. Они полагают, что если восстанут против этих законов, то такое средство исправления зла принесет больше бед, чем само зло. Но если средство против зла опаснее самого зла, то виновато государственное устройство, ибо именно оно создает благоприятные условия для этого. Почему бы самому государству не подготовить заранее почву для всевозможных реформ? Почему бы ему иногда не считаться с мнением меньшинства? Почему оно так отчаянно сопротивляется любым изменениям? Почему оно не побуждает своих граждан быть всегда начеку, подмечать его недостатки и своевременно их исправлять?.. В государстве, которое вопреки всякой справедли- вости может кого угодно бросить в тюрьму, истинное место каждого честного человека именно там — в тюрьме. ИЛЬЯ ЭРЕНБУРГ «Необычные похождения Хулио Хуренито и его учеников», 1921 Очень быстро можно научиться не стеснять себя, но нужны желез- ные века нового, неслыханного искуса, чтобы потерять волю теснить других. ЖАН-ЖАК РУССО «Об общественном договоре», 1762 Если бы я принимал во внимание только силу и последствия, из нее проистекающие, я бы сказал: «Пока народ, принужденный по- виноваться, повинуется, он поступает хорошо; но как только, имея 6 34 5 возможность сбросить с себя ярмо, народ сбрасывает его, он поступает еще лучше: так как народ, возвращая себе свою свободу по тому же праву, по какому она была у него отнята, был вправе вернуть себе ее — или же не было никакого основания отнимать ее у него». Против тирании СИМОН БОЛИВАР 1783 -1830, Венесуэла Самое опасное — это вверять власть одному человеку на долгое время. Он привыкает приказывать, люди — повиноваться, и так воз- никает узурпация власти, тирания… Добрые обычаи, а не сила — вот истинные устои закона и справед- ливости; укрепляя справедливость, мы укрепляем и свободу... Многие народы и в прошлом и в настоящем сбрасывали с себя ярмо угнетения, но лишь немногие из них сумели насладиться редки- ми драгоценными мгновениями свободы — очень быстро они снова попадали в прежние оковы, ибо не столько правительства, сколько сами народы влекут за собой бремя деспотизма... По-моему, только демократия может дать людям полную свободу. Но где то демократи- ческое правительство, которое всегда олицетворяло бы собой и власть, и процветание, и стабильность? если бы только... АББАТ СИЙЕС Франция Речь при обсуждении конституции, 20 и 21 июля 1789 Если бы люди научились видеть друг в друге непременное условие собственного счастья, они жили бы на земле в мире и согласии, уве- ренно продвигаясь вперед к общей цели. Совсем иное дело, когда они видят друг в друге помеху: люди сто- ронятся друг друга или враждуют. И тогда человечество кажется всего лишь чудовищной ошибкой природы. 6 35 5 Слушайся голоса правды ГЕСИОД Viii век до нашей эры. Греция «Работы и дни» Басню теперь расскажу я царям, как они ни разумны. Вот что однажды сказал соловью пестро глазому ястреб, Когти вонзивши в него и неся его в тучах высоких. Жалко пищал соловей, пронзенный кривыми когтями, Тот же властительно с речью такою к нему обратился: «Что ты, несчастный, пищишь? Ведь намного тебя я сильнее! Как ты ни пой, а тебя унесу я, куда мне угодно. И пообедать могу я тобой, и пустить на свободу. Разума тот не имеет, кто меряться хочет с сильнейшим: Не победит он его, — к униженью лишь горе прибавит!» Вот что стремительный ястреб сказал, длиннокрылая птица. Слушайся голоса правды, о Перс, и гордости бойся! Гибельна гордость для малых людей. Да и тем, кто повыше, С нею прожить нелегко; тяжело она ляжет на плечи, Только лишь горе случится. Другая дорога надежней: Праведен будь! Под конец посрамит гордеца непременно Праведный. Поздно, уже пострадав, узнаёт это глупый... Перс! Хорошенько запомни душою внимательной вот что: Слушайся голоса правды и думать забудь о насильи. ГАНСКАЯ ПОСЛОВИЦА Сильному не пристало угнетать слабых. АБУ-БЕКР Первый арабский халиф Vii век Если я иду правильным путем, помоги мне не сойти с него; если я сверну с истинного пути, наставь меня вновь на этот путь. Тот, кого почитаете вы сильным, в моих глазах ничтожен, пока не пройдет он испытания справедливостью; того же, кого вы считаете ничтожным, почитаю я сильным, пока не воздадут ему должное по справедливости. 6 36 5 КИЁСИ-КИЁСАВА Япония «Джорнал», 2 декабря 1944 Задача образования в будущем — воспитать такое общество, которое бы не считало, что любая государственная власть является высшим, непререкаемые авторитетом, которому люди должны слепо подчиняться. ШКОЛА МО-ЦЗЫ Китай V век до нашей эры Что значит править с помощью насилия? Это значит, по логике вещей, что великие будут нападать на малых, сильные — грабить сла- бых, хитрые станут обманывать простодушных, знать будет презирать низкорожденных, а богатые — бедных, большинство будет преследо- вать меньшинство, а молодые будут притеснять старых. СТАНИСЛАВ СТАШИЦ 1755—1826. Польша «Человеческий род» Свобода, если она не зиждется на справедливости, — пустое слово, иллюзия. Громче всех славословят свободу самые жестокие тираны. |