В.С. Мухина, Возрастная психология. В. С. Мухина Возрастная психология
 Скачать 1.6 Mb.
|
|
Глава III. Механизмы развития личности и ее социального бытия В отечественной психологии утвердилось положение о том, что личность развивается через присвоение своей всесторонней сущности личность человека тоже производится - создается общественными отношениями, в которые индивид вступает в своей деятельности. Тем самым в психологии возникает проблема внешней детерминации, обусловливающей развитие и становление личности. Л. С. Выготский разработал теорию, показывающую, как через других мы становимся самим собой, почему с необходимостью все внутреннее в высших формах было внешними доказал, что вся высшая психическая функция необходимо проходит через внешнюю стадию развития, потому что функция является первоначально социальной. Это - центр всей проблемы внутреннего и внешнего поведения». 2 В связи с этим возникает вопрос о механизмах производства человека. Психический механизм производства целостного человека имеет социальные детерминанты и представляет собой систему реакций и процессов, складывающих и преобразующих действий, состояний и структуры личности 3 Механизмом присвоения отдельным индивидом всесторонней человеческой сущности является идентификация (от позднелат. identificftio -отождествление). В психологии идентификация представлена как процесс эмоционального и иного самоотождествления человека с другим человеком, группой,образцом. Мы будем различать интериоризационную идентификацию, которая обеспечивает само присвоение и вчувствование в другого, а также экстрариоризационную идентификацию, которая обеспечивает перенос своих чувств и мотивов на другого. Только во взаимодействии эти идентификационные механизмы дают возможность индивиду развиваться, рефлексировать и быть адекватным социальным ожиданиям. Идея присвоения сама по себе была бы механической (здесь можно привести в качестве примера аналогичное социологизаторским положение о научении, если бы она не была представлена в диалектическом единстве с идеей о внутренней сущности человека, его активности и зависимости обстоятельств от самоосуществления индивида» 4 Кроме того, человек как общественное животное только в обществе и может обособляться. Люди творят обстоятельства и друг друга. Марксистское положение о том, что индивиды как физически, таки духовно творят друг друга, представляет человека в двух его ипостасях: как объекта и субъекта деятельности. Даже по отношению к самому себе человек выступает с субъект-объективных позиций. Механизмом отстаивания отдельным индивидом своей природной и человеческой сущности является обособление Частный, не требующий особого внимания случай обособления - отчуждение. Обособление - действие (внешнее и внутреннее) по значению глагола обособиться. Обособиться - отделиться, выделиться из общего целого занять особое положение. Отчуждение - органичное для русского языка понятие. У Вл. Даля: 1) отчуждать- значит делать чужим, чуждым удалять, отстранять, устранять 2) отчуждаться - быть отчуждаемым, становиться как бы чужим 3) отчуждение - действие обособления. Идентификация и обособление здесь рассматриваются как диалектически связанные механизмы, по своей глубинной сущности находящиеся в единстве и противоположности 5 Мы рассматриваем идентификацию как механизм отождествления индивидом себя с другим человеком или любым объектом. Идентификация есть непосредственное переживание субъектом (той или иной степени) своей тождественности с объектом идентификации. В свою очередь, обособление мы будем рассматривать как отстранение, стремление индивида выделиться из числа других, закрыться от объекта общения. Обособление есть непосредственное переживание субъектом той или иной степени своей отстраненности от объекта обособления. Объективно идентификация выступает как механизм присвоения индивидом своей человеческой сущности, как механизм социализации личности, а обособление - как механизм индивидуализации личности. Обратимся к анализу этих положений 1. Идентификация как механизм социализации и индивидуализации личности Происхождение механизма идентификации Элементарную идентификацию - уподобление - мы можем найти в любом сообществе стадных (стайных) животных. Во-первых, детеныши имитируют действия, формы поведения взрослых особей. Среди приматов мы наблюдаем особенное обезьянничание молодняка в их отношениях со взрослыми. Это обстоятельство дает основание говорить о бессознательной идентификации и имитационном обучении у животных Во-вторых, описанные зоопсихологами, биологами и этологами врожденные формы поведения выступают для всех особей одного вида как сигнальные и одновременно идентификационные стимулы. Именно поэтому мы наблюдаем в животном мире такие формы повеления одной особи по отношению к другой, которые мы антропоморфно называем сопереживанием и соучастием. В-третьих, в сообществах стадных (стайных) животных мы наблюдаем склонность к кооперации именно потому, что они объединены идентификационными отношениями. Тревога, защита, игры и др. происходят в соответствии с врожденными сигналами (позы, действия звуки, которые идентифицируют состояния животных. Так, сигнал опасности, издаваемый одним животным, включает автоматически физиологические механизмы (расширение кровеносных сосудов, выброс глюкозы в печень, усиление сердечной деятельности, мышечная мобилизация и т.д.) не только у той особи, которая увидела эту опасность, но и у всех однородных особей, слышащих этот сигнал. Здесь происходит идентификация на биологическом, природном уровне - и все стадо мобилизовано к бою или бегству. Крик боли одного животного также задает идентификационное состояние остальным особям того же видано здесь поведение не столь однозначно. Тоже мы будем наблюдать призвуках, издаваемых животными в состоянии возбуждения и т.п. Таким образом, налицо определенные биологические предпосылки процесса идентификации у человека. Роль идентификации в период предыстории человеческого общества была весьма значительной. Родовой индивид был погружен в поле родовой идентификации. Именно это было организующим началом гармонии рода. Родовое Мы определяло идентификационные отношения членов рода идентификация формировала склонность к кооперации, а необходимость кооперироваться развивала идентификацию, поднимая ее с биологического уровня на социальный. Антропосоциогенез проходил под определяющим влиянием труда. Биологические стадные формы существования и биологические формы идентификации предков человека уступили место социальным отношениям. Теперь идентификация протекала не только на уровне врожденных сигналов, но и на социальном уровне, прежде всего в труде. Родовой ребенок отождествлял свои действия с орудийными действиями взрослого, он пытался подражать не только самому действию, но и его результату. Таким образом, продукт труда стал идентифицироваться с неким образцом Постепенно развивался иродовой учитель Первоначальная педагогика состояла в том, что учитель начал фиксировать ^имание на своих действиях, предлагая ученику делать тоже самое. На заре человечества родовой человек был склонен одушевлять все ^ое окружение и отождествлять с собой все предметы, которые он видел. Идентификация стала развиваться и как способность приписывать свои особенности, склонности и чувства другим. Природа одухотворилась. Каждый предмет чувствовал, мыслил, становился опасным или дружественным. Надо было иметь его ввиду постоянно, надо было угадать его желание. Родовой человек, будучи человеком природными телесным, становился существом социальными духовным. Идентификация отношения материи младенца Новорожденный ребенок современного человека сохранил этологические признаки лица, которые обусловливают возникновение защищающих форм поведения у его матери. Кроме этого у младенца очень быстро вырабатывается пралингвистическая знаковая система (мимика, особенно улыбки, жесты, восклицания и т.д.). Такие образования, значимые для общения, формируются на врожденной основе через присвоение ребенком идентифицирующегося поведения взрослого. Ребенок впервые недели уже способен подражать некоторым мимическим действиям, которые ему демонстрируют. При этом мать пристально всматривается в лицо своего дитяти, стараясь угадать возможности ребенка, идентифицируясь с ним, а затем как бы придвигает то, что есть пока нереализованная мимическая и душевная потенция, предлагая ему повторить возможные выразительные движения и эмоционально поощряя его. Присвоенные младенцем элементы пралингвистической знаковой системы умиляют не только мать, но и большинство взрослых. Это своеобразие младенческой мимики действует воодушевляюще на взрослых людей, особенно на женщин (и тем более на маму. Они тут же стремятся вознаградить малыша эмоционально и ждут ответной улыбки. Ребенка учат эмоционально выразительному отождествлению с другим человеком с первых недель его появления на свет. В свою очередь, та элементарная знаковая система, которой овладевает ребенок, стимулирует определенные реакции у матери. Очень часто мать начинает пользоваться детской мимикой и жестами для общения с ребенком. На этом уровне они отождествляют средства общения и достигают определенной степени идентификации. Ребенок сам начинает побуждать мать на улыбки и воспроизведение его жестов. Улыбка младенца приводит мать в гармоническое состояние радости от общения сними она сторицей воздает ему за любовь. Здесь мы наблюдаем отношения развивающейся взаимной идентификации, которая обеспечивает формирование у ребенка чувства доверия сначала к матери, а позднее и к человеку вообще. Идентификационные отношения взрослого могут быть двух видов: непосредственные и специально отработанные- предстающие в общении с детьми как техника воздействия с воспитательными целями. 84 Идентификационные отношения ребенка со взрослыми взрослого с ребенком способствуют эмоциональной причастности малыша к человеческому роду. Таким образом, реально механизм идентификации на социальном уровне начинает прививаться через присвоение ребенком идентифицирующего поведения другого человека путем подражания. Межличностная идентификация (онтогенез и бытие. В онтогенезе личности овладение идентификацией как способностью приписывать свои особенности, склонности и чувства другим (экстрариориза-ционная идентификация, как способностью приписывать себе особенности, склонности и чувства других, а также переживать их как свои (интериоризационная идентификация, ведет к формированию механизмов социального поведения, к установлению отношений с другим человеком на положительных эмоциональных началах. Развитие способности к идентификации определяет формирование социально значимых свойств личности, например, таких, как способность к сопереживанию сочувствию и сорадости) и активному нравственному отношению к людям, к человечеству, к самому себе. Идентификация в качестве техники общения ложится в основу демократического стиля воздействия взрослого (воспитателя, учителя) или группового лидера. Установлено, что в условиях демонстрируемой идентификации повышаются настроение, самооценка и социальная активность ребенка: он общается с группой на уровне рефлексии и сопереживания. Идентификация как стиль общения обеспечивается формированием позитивных идентификационных личностных качеств. При этом общение со сверстниками выступает как школа социальных отношений - ребенок практикуется в действиях, присвоенных им от взрослого. В отношениях со взрослыми и сверстниками ребенок не только принимает на себя роль другого, но и идентифицируется с ним, усваивая тип его поведения, его чувств и мотивов или приписывая другому собственные мотивы. Перенос собственных чувств и мотивов на другого - типичная форма экстрариоризационной идентификации. Она становится свойственной ребенку на ранних этапах онтогенеза. В детстве приписывание своих чувств и мотивов другому человеку или предмету проявляется очень ярко. Из непосредственных наблюдений детей в специально созданных ситуациях видно, сколь велика готовность ребенка переносить свой эмоциональный опытна другого человека или неодушевленный предмет. Поэтому ребенок легко идентифицируется с куклой или с другой любимой игрушкой кукле он приписывает то или иное состояние, которое известно самому малышу (экстрариоризационная идентификация, затем ребенок интерио-ризируется с этим состоянием куклы и действует в игре от имени куклы и от своего имени. Не только сюжет, но и переживания идентификационных состояний захватывают ребенка и придают игре особую значимость. Развитие способности к идентификации дает ребенку возможность различать и распознавать эмоции и чувства другого, а позднее соотносить их с эталонным нормативным поведением. Идентификация как феномен социогенеза личности, как механизм, определяющий бытие личности, имеет двойное воздействие на развивающегося индивида. С одной стороны, идентификация обеспечивает присвоение многообразных психических действий, формирует способность к установлению положительных взаимоотношений с людьми, ведет к развитию социально значимых личностных качеств. С другой стороны, идентификация может привести к растворению индивида в другом человеке, выхолащиванию индивидуального. В условиях разумного воспитания социальное развитие человека идет в направлении формирования личностных качеств, обеспечивающих успешное существование индивида в группе и группы в целом. Идентификация обеспечивает усвоение конвенциональных ролей, норм, правил поведения в обществе. Первое рождение личности обусловлено присвоением структуры самосознания, как уже об этом говорилось ранее, свойственной любому социализированному человеческому индивиду в любой человеческой культуре независимо от уровня развития производственных отношений (сказанное относится к самой структуре, ноне к содержанию, ее наполняющему. Присвоение структуры самосознания осуществляется через механизм идентификации. В онтогенезе личности происходит идентификация с именем, со специальными образцами, развивающими притязания на признание, с полом, с образом Я в прошлом, настоящем и будущем, наконец, с теми общественными ценностями, которые обеспечивают бытие личности в социальном пространстве и дают ей возможность присвоить общественные нормативы прав и обязанностей. Второе рождение личности связано сформированием мировоззрения, с построением связной системы личностных смыслов. Активная воля, организованная мировоззрением в социальном проявлении индивида, оценивается как самостоятельность. Здесь механизм идентификации действует на эмоциональном и когнитивном уровнях. Развитая личность ориентируется на идеологию, мировоззрение и прогнозирует себя в будущее, формируя идеальный образ своей жизненной позиции, эмоционально и рационально идентифицируется сними стремится соответствовать этому образу. Идентификация в искусстве В филогенезе человеческого рода, в мифологическом сознании людей доклассового общества предметы и явления природы, боги, герои, демоны, духи и пр. были наделены 86 теми же свойствами и способностями, что и человек. Только так, через идентификацию с неизвестным, родовой человек мог проникнуть во внутренние свойства этого неизвестного. Отождествление другого с собой давало возможность хоть как-то понять этого другого. Вытеснение из себя этих свойств и возложение их на другого позволяли лучше разобраться не только в этом другом, но ив себе самом. Антропоморфизм форма идентификации, позволяющая своеобразно познавать мир. На современном уровне развития человеческого познания антропоморфизм уже не может представлять собой действенную силу освоения мира. Для этого мир нашей планеты достаточно изучен. Но первоначальные наивные формы идентификации нужны человечеству. Во-первых, развитие человека в детстве базируется на тех механизмах, которые существовали в начальный период развития человеческого рода. Во-вторых, специфика искусства требует от автора переживания своей тождественности с другим, приписывания своих особенностей, свойств, чувств другими способности отождествляться с особенностями, свойствами и чувствами других. Процесс идентификации - неотъемлемая черта художественного творчества. Для примера обратимся к поэзии Уолта Уитмена. Как пишет К. Чуковский, слово идентичность (identity - одинаковость, тождество) - любимое слово Уолта Уитмена. Куда ни взглянет, он видит родственную близость вещей, все они сделаны из одного материала. И дошло до того, что какую вещь не увидит, про всякую говорит это - я. В этом его восклицании живое чувство своей идентичности с миром, и ощущение это он делает своим поэтическим приемом. У. Уитмен стремится довести свое со-радование, сострадание, сочувствие до полного слияния с другой личностью, тем самым расширяя пространство и время. Он обращается к еще не родившимся, к далеким потомкам, которые будут жить в будущем и которые уйдут, как ионно не в небытие, а в новые грядущие поколения. Поэтическая идентификация учит человека жить не только между башмаками и шляпой, а быть поистине целостным человеком 2. Обособление как механизм социализации и индивидуализации личности Происхождение механизма обособления Реакцию бессознательного обособления можно наблюдать в любом сообществе стадных (стайных) животных. Несмотря на то что эти животные объединены в стадо (стаи, они и внутри этого объединения действуют обособленно каждый стремится занять более высокое иерархическое место, каждый устремлен к пище и биологическому комфорту для себя Такое естественное, природное обособление каждого отдельного животного в стаде (стае) создает предпосылки к выживанию каждого представителя вида. Среди приматов мы чаще наблюдаем обособление. Животное, поедающее лакомство, отворачивается от остальных, чтобы другие не отняли у него еду. Вожак отнимает у членов стада все, что мало-мальски привлекает его внимание. Агрессия - особая форма обособления. Животное в этом состоянии сигнализирует остальным, что оно небезопасно. Реакция агрессии чаще всего является реализацией потребности в обособлении. Реакции, сигнализирующие о стремлении животного к обособлению, проявляются через враждебные позы, действия, звуки. Животное может обособиться от членов стада. Но есть случаи обособления стада от животных других видов или от чужих своего вида. В этот момент все животные стада объединяются в общем стремлении к удалению пришельца-врага. Таким образом, в животном мире мы находим некоторые биологические предпосылки к обособлению человека. В период предыстории человеческого общества обособление играло весьма значительную роль. Родовой индивид был погружен только в поле родовой идентификации. Мы - реально существующая, малая по численности первобытная родовая общность, в которой прежде всего развивался механизм идентификации. Всякие другие - Они. Род стремился обособиться от Они, так как последние несли в себе опасность разрушения рода. В отношении рода со всеми Они обособление всякий раз приобретало форму отчуждения, выражаемого в агрессии. По существу, первоначально это было близкое к животному отчуждение. Антропосоциогенез, как мы говорили выше, проходил под определяющим влиянием труда. Социальные отношения людей в рамках развивающегося труда объединяли их в идентификационных действиях и требовали появления рефлексирующего обособления, необходимого для следования за развивающимися родовыми законами (табу, для успешного овладения орудиями труда и всей остальной родовой культурой. В самом деле, чтобы освобождающийся от биологических форм поведения человеческий род смог сохраниться в этом мире, необходимо было создать законы, равные по неукоснительности природным стимульным поведенческим формам. Такими законами стали родовые табу. Сызмальства подрастающее поколение идентифицировали с родом. Определяющее значение в этой родовой идентификации имело табу. Нарушивший табу автоматически отчуждался от рода. Если соблюдение родовых правил обеспечивало индивиду родовую идентификацию, кооперацию во всех ее видах разделение крова, пищи, защиту от чужих и пр, то нарушение этих правил отторгало индиви- „ ^ак чужого. Он изгонялся, он переставал быть своим. Нередко род уничтожал отступника, демонстрируя определенный максимализм. Так, через крайние формы обособления - через отчуждение - у индивидов формировалось понимание необходимости родового долга и одновременно осуществлялся контроль. Управление родом принадлежащими к нему индивидами (каждый как все) имело непреходящее значение именно оно обеспечивало выживание небольших по численности групп людей в экстремальных условиях, когда человек (отнюдь еще не sapiens) должен был противостоять бесконечно огромному миру. Социальное бытие рода, особенно трудовая деятельность, требовали не только воспроизводства родового опыта, но и каких-то нововведений. Распределение труда, разделение родовых функций требовали большей индивидуализации людей, выделения, осмысливания родом их достоинств и недостатков. Очевидно, на этом этапе родового развития человека появляется некий прообраз имени - индивидуального знака родового человека. Этот знак присваивался каждому индивиду по различным законам. Синкретическое мышление не могло сразу породить систему имянаречения. Одни индивиды получали прозвища за свои родовые деяния (подвиги на охоте, создание улучшенного орудия и пр, другие - по ассоциациям, связанным с рождением, с каким-либо событием, запечатленным в сознании рода, и т.д. Как бы тони было, индивидуальный знак уже выделял человека из его родового Мы, индивидуализировал, обособлял. Получив имя, родовой человек получали точку отсчета своих поступков и деяний. Это было начало социального разрешения на индивидуализацию, на обособление. Однако табу требовало неукоснительного следования предписаниям рода. За каждым следил не только его род, но и более могущественный, чем человек, тотем. Тотем в представлении родового сообщества - праотец этого рода. Тотемом мог быть неодушевленный предмет или животное (нов родовом сознании он был одушевлен, реже - явление природы. Каждый род носил имя своего тотема - духовного покровителя. Родовое сознание порождало нормативность и создавало социального контролера - тотем. Нарушение табу отдельным индивидом требовало сиюминутной расправы с ним рода. Табу держало род в готовности к противостоянию всему враждебному. Это - жесткая обязанность, перворожденное в сознании человека Надо, которое обеспечивало выживание отдельного индивида и всего рода. Табу формировало волю человека и дисциплинировало его по законам социального бытия. Но табу создавало и обязанности, права самого рода, не выделяя индивида. Труд, как мы знаем, начал индивидуализировать человека в социальном отношении. Наиболее способные создавали не только улучшенные орудия, не только превосходили других в трудовой деятельности, но и ощущали необходимость улучшения социальной системы рода. Если успехи в первых деяниях были очевидны (например, появлялось больше добычи в результате использования улучшенного орудия, то новаторство в социальной области воспринималось как отступничество. Тот родовой индивид, который, несмотря на ожидаемую кару, стремился к нововведениям в социальном плане, был поистине не только новатором, но и подлинным революционером, прообразом личностного начала в человеке. Сколько их было, безымянных теперь «родовы; отступников», - в действительности истинных перволичностей! Для того чтобы родовой человек предпринял попытку ввести новаторские идеи в родовую социальную систему, он должен был ж только породить эту идею, но и найти в себе силы обособиться oi родовых табу, тотема и самого рода. И это обособление было уж качественно новым по сравнению с отчужденной агрессией к чужому племени. |