Учеб. пос Часть 2-2007_. В. В. Галыга, Л. А. Андреева, С. В. Булгаков, А. И. Донцова, Е. А. Нургазизова, Е. Н. Погодина, А. А. Хитров Под общей редакцией В. В. Галыги отечественная история часть II

• Название: В. В. Галыга, Л. А. Андреева, С. В. Булгаков, А. И. Донцова, Е. А. Нургазизова, Е. Н. Погодина, А. А. Хитров Под общей редакцией В. В. Галыги отечественная история часть II
• Анкор: Учеб. пос Часть 2-2007_.doc
• Дата: 01.08.2018
• Размер: 1.51 Mb.
• Имя файла: Учеб. пос Часть 2-2007_.doc
• Тип: Учебное пособие; #22298
• страница: 11 из 16

В 1988 г. в высшем партийном руководстве начали оформляться два политических направления. Одно, представленное М. Горбачевым и его единомышленниками, выступало за дальнейший поиск путей разрешения проблем, стоящих перед страной. Другое направление объединяло противников дальнейших перемен, опасавшихся, что не только идеология, но и политическая ситуация в СССР может выйти из-под контроля и принять неуправляемый характер. Наиболее заметной фигурой среди сторонников этого направления был член политбюро, секретарь ЦК КПСС Е.К. Лигачев, заведовавший вопросами идеологии, позже переведенный Горбачевым на «расстрельную» в советские времена должность – руководить сельским хозяйством. Противники перемен и тогда, и многие годы спустя, утверждали, что их беспокоила судьба страны. Если это так, то в контексте судьбы страны их в первую очередь беспокоила судьба партноменклатуры, сохранение в ее руках власти в стране. Но никакого, сколько-нибудь осмысленного плана выхода из кризиса у противников перемен не было. Не было такого плана и у сторонников продолжения перестройки, включая М. Горбачева.

2. К 1989 г. стало очевидно, что перестройка в том виде, в каком она декларировалась, потерпела неудачу. Перед властью встала дилемма – либо сворачивать перестройку, либо попытаться найти другие пути решения социально-экономических проблем. Принципиальную возможность таких решений подсказывал опыт советской истории. Можно было заявить, что перестройка выполнила свои задачи и вернуться к административно-бюрократическим методам управления государством и обществом, прекратив экспериментировать с гласностью и демократизацией. Такой путь выбрало руководство страны в конце 60-х гг., отказавшись от экономических реформ, с той разницей, что никакой гласности в те годы не было и в помине. Однако сделать это мешали, по меньшей мере, два обстоятельства. Если в 70-е гг. советская экономика подпитывалась нефтедолларами, то во второй половине 80-х такой возможности не было. Кроме того, ужесточение контроля над обществом могло вызвать недовольство Запада, а этого М. Горбачев не желал, поскольку советская экономика все больше нуждалась в передовых технологиях, машинах, оборудовании и кредитах, которые он рассчитывал получить на Западе.

Другим путем разрешения социально-экономических проблем мог стать разрыв с идеологическими догмами при сохранении полного контроля над политической системой, хозяйственной инфраструктурой и ключевыми отраслями экономики. Можно было попытаться допустить частное предпринимательство, частную собственность на средства производства, хозрасчетный принцип управления небольшими предприятиями, т.е. допустить то, что существовало в некоторых социалистических странах Восточной Европы. Пример такого шага – новая экономическая политика, введенная большевиками и существовавшая в 20-е гг. Но для этого нужны были серьезная аналитическая работа в области экономики и социальных отношений, политическая смелость и способность порвать с замшелыми идеологическими догмами. Однако, в отличие от большевиков 20-х гг., руководство СССР второй половины 80-х гг. оказалось к этому не способно, несмотря на целую армию советников, консультантов, экспертов и т.п. То, что необходимым условием любых реформ в России является политическая стабильность, лишний раз напомнил армяно-азербайджанский конфликт в Нагорном Карабахе.

Горбачев выбрал свой путь. Фактически отказавшись от реальных преобразований в экономике, он пошел на изменения в политической системе. Летом 1988 г. состоялась XIX партийная конференция, которая приняла решение о создании нового законодательного органа власти – Съезда народных депутатов СССР – в количестве 2250 человек. Две трети депутатов должны были избираться по территориальным округам, одна треть – от общественных организаций, включая КПСС. Съезд народных депутатов СССР был призван заменить декоративный Верховный Совет СССР, депутаты которого фактически назначались партийными органами. Вероятно, М.Горбачев рассчитывал, что новый законодательный орган сможет преодолеть пассивное сопротивление партноменклатуры и разработать основу социально-экономических преобразований. На деле получилось иначе. Первый съезд народных депутатов работал в мае-июне 1989 г. Никаких принципиальных решений в социально-экономической области съезд не принял, да и принять не мог, так как проходил в обстановке накала политических споров и эмоций. Кроме того, не были отработаны регламент и процедура работы съезда. Даже подсчитывать голоса «за» и «против» приходилось по головам, что было очень сложно, так как система электронного голосования попросту отсутствовала, потому что до этого все депутаты Верховного Совета СССР всегда голосовали «за». Такова была советская «демократия». Наконец, съезду никто не предложил программы реформ. Единственным практическим результатом его деятельности стало создание нового, двухпалатного Верховного Совета СССР и избрание М. Горбачева его председателем.

Руководство высшим законодательным органом не дало М.Горбачеву никаких преимуществ. В стране началась открытая критика деятельности КПСС, а уже на первом съезде народных депутатов звучали требования отмены шестой статьи Конституции СССР, закреплявшей руководящую роль партии. В обстановке ожесточенных политических дискуссий прошли и остальные съезды народных депутатов СССР (всего их было четыре). 14-26 декабря 1989 г. состоялся Второй съезд народных депутатов СССР, а 27 декабря на довыборах по Московскому национально-территориальному округу № 1 депутатом Верховного совета был избран Борис Николаевич Ельцин. В ноябре 1987 г. Ельцин, занимавший пост первого секретаря Московского областного и городского комитетов партии, на Пленуме ЦК КПСС выступил с резкой критикой руководства страны, осуществлявшего перестройку, по его мнению, медленно и нерешительно. Реакция последовала незамедлительно. Б.Ельцин был выведен из состава Политбюро и ЦК КПСС, снят с должности первого секретаря МК и МГК КПСС и отправлен на второстепенную должность в правительстве. После избрания депутатом Верховного совета Б.Ельцин стал лидером Межрегиональной депутатской группы политического объединения демократически настроенных и чрезвычайно амбициозных депутатов.

Критика КПСС оппозиционно настроенными депутатами Верховного совета и СМИ находила все большую поддержку в народе по мере ухудшения социально-экономического положения в стране. В 1989 г. СССР потрясли шахтерские забастовки. Шахтеры получали высокую зарплату, но на нее нечего было купить. Условия труда шахтеров были очень тяжелыми. Острой была жилищная проблема в шахтерских регионах. Шахтеры требовали решения социальных и экономических вопросов отрасли, большей самостоятельности для местных властей в решении социально-хозяйственных задач. Шахтерские забастовки носили социально-экономический характер, но объективно они стали политическим фактором, свидетельствовавшим о кризисе советской системы.

Еще одним свидетельством кризиса стало нарастание межнациональных конфликтов. Вслед за армяно-азербайджанским конфликтом в Нагорном Карабахе (1988 г.), который продолжал тлеть, в 1989-1990 гг. произошли столкновения на межнациональной почве в городе Новый Узень в Северном Казахстане, погромы турок-месхетинцев в Узбекистане, столкновения киргизов и таджиков в Оше, грузин и абхазов в Абхазии. В 1989 г. на выборах в Верховные советы Литвы, Латвии и Эстонии победили политические движения, выступавшие за экономическую самостоятельность и большую политическую свободу, – «Саюдис» в Литве и народные фронты в Латвии и Эстонии.

В 1990 г. социально-экономическое положение в СССР еще более ухудшилось. Государственное хозяйство, разбалансированное непродуманными реформами, лишенное нефтедолларовой подпитки, приходило в упадок. В то же время возникло новое явление в экономике – кооперативное движение. Однако закон о кооперации не предусмотрел реалий советской системы. Цены на сырье, закупавшееся кооператорами, оставались государственными, а цены на продукцию кооперативов были рыночными. Это объективно создавало условия для спекуляции и развития коррупции в госаппарате. В то же время для десятков тысяч людей кооперативы стали возможностью применить свои предпринимательские способности, иметь заработок, немыслимый при социализме. Кооперативный сектор, ориентировавшийся в основном на торгово-посредническую деятельность и производство простейших изделий, не мог насытить потребительский рынок. Дефицитом стали практически все продукты и товары народного потребления. Из свободной продажи исчезли не только основные виды продовольствия, мебель, сложные бытовые изделия, но даже мыло, зубная паста и стиральные порошки. Возможность покупок не гарантировали даже талоны. Региональные власти начали ограничивать вывоз продовольствия за свои территории, вводить именные удостоверения для покупателей. Лозунг ускорения экономического развития остался в прошлом. Задачей властей всех уровней было обеспечить население продовольствием и приостановить развал экономики и управления. Это предполагалось сделать путем постепенно перехода к рыночным механизмам в экономике. В мае 1990 г. Верховному Совету СССР была представлена программа экономических преобразований, подготовленная под руководством академика Л.И. Абалкина. Она предусматривала постепенное внедрение рыночных отношений в планово-централизованную экономику. В том же году группой экономистов под руководством Г.А. Явлинского – в будущем создателя и лидера партии «Яблоко» - была разработана программа «500 дней». За это время предполагалось полностью реформировать советскую планово-распределительную экономку и ввести в действие рыночные механизмы. По прошествии многих лет реформ, ошибок, социальных катаклизмов стала очевидна абсурдность и утопичность предлагавшихся тогда проектов быстрых реформ в России.

Одна из проблем преобразований в социально-экономической сфере заключалась в том, что ни М. Горбачев, ни правительство, ни советские экономисты-академики, ни разношерстная демократическая оппозиция, сгруппировавшаяся вокруг Б. Ельцина, ни он сам – никто не имел представления о том, как реально действуют принципы рыночной экономики, с какими трудностями и издержками связан переход к ним. Кроме того, для любых реформ необходима хотя бы относительная политическая стабильность. В СССР ее не было. В 1990 г. прибалтийские республики открыто заявляют о необходимости выхода из состава союза.

Прочие союзные республики принимают декларации о государственном суверенитете. Это еще не было свидетельством их желания выйти из состава СССР. Таким образом, республики пытались самостоятельно справиться с валом социально-экономических проблем, тем более, что союзный центр не мог предложить никаких осмысленных рецептов в этой области. Не была исключением и Российская Федерация. В мае 1990 г. начал работать всенародно избранный Первый съезд народных депутатов РСФСР, председателем которого после напряженной борьбы был избран Б.Н. Ельцин. Съезд сформировал правительство РСФСР, которое возглавил И.С. Силаев. 12 июня 1990 г. съезд принял Декларацию о государственном суверенитете Российской советской Федеративной Социалистической Республики. Российская Федерация рассматривалась как «суверенное государство, созданное исторически объединившимися в нем народами», а суверенитет как «естественное и необходимое условие существования государственности России, имеющей многовековую историю, культуру и сложившиеся традиции». 907 делегатов съезда голосовали за Декларацию, 9 - воздержались и только 13 были против. Декларация не была направлена на разрушение Союза, она предусматривала пребывание РСФСР в Союзе на основе союзного договора, но существенно ослабляла позиции союзного центра, который явно не справлялся с социально-экономическим кризисом.

Примером полной неспособности высшего руководства СССР к осмысленным действиям может служить «павловский» обмен купюр, произведенный в апреле 1991 г. Предполагалось в течение трех дней обменять все находившиеся на руках у населения денежные купюры образца 1961 г. на новые. Снятие денег со сберкнижки ограничивалось 500 руб. При обмене купюр в количестве, превышающем месячную зарплату, требовалось письменно указать источник их происхождения. Предполагалось, что таким образом удастся изъять избыток денежной массы и крупные средства, сосредоточенные в руках теневиков и спекулянтов. Разумеется, ни один спекулянт не пострадал, так как средства, полученные незаконным путем, были вложены в валюту, товары народного потребления и т.п. Кроме того, заинтересованные лица знали о готовившемся обмене. Во всяком случае, не было озвучено ни одного конкретного примера успешности этой акции. Напротив, страну охватила паника. Миллионы законопослушных граждан оказались в ситуации, когда честно заработанные деньги могли превратиться в бумажки. Абсолютно бессмысленную акцию пришлось продлить на несколько дней. «Обмен денег» окончательно убедил народ, что от власти ничего хорошего ждать не приходится.

В 1991 г. социально-экономический кризис по существу привел к народнохозяйственному параличу. Сложилась парадоксальная ситуация: работали все органы партийного и государственного управления – президент, он же генеральный секретарь, Политбюро, ЦК, правительство, Верховный Совет СССР, органы исполнительной и законодательной власти всех уровней; все предприятия, учреждения, магазины, колхозы и т.п. Но в стране ощущался недостаток самых элементарных продуктов. Дурным предзнаменованием стали очереди за хлебом. Страна с колоссальным экономическим потенциалом, с великой историей и культурой начала получать гуманитарную помощь с Запада. Иначе, как национальным позором, это назвать нельзя. Кстати, гуманитарная помощь, поставлявшаяся в СССР безвозмездно, как правило, продавалась в магазинах за деньги или разворовывалась различными способами.

Социально-экономический кризис сопровождался ростом политической напряженности. В начале 1991 г., действуя под давлением партийного аппарата и военной верхушки, Горбачев попытался силой восстановить контроль над Прибалтикой. В январе 1991 г. он потребовал от демократического Верховного Совета Литвы, взявшего курс на выход из Союза, восстановить действие Конституции СССР. Против безоружных людей были направлены войска, в том числе бронетехника и даже спецподразделение «Альфа», предназначенное для борьбы с терроризмом. Во время захвата телецентра в Вильнюсе погибли 14 человек из числа гражданского населения. Эта акция привела к тому, что М. Горбачев окончательно лишился симпатий демократически настроенной части общества, напугала союзные республики, послужив еще одним аргументом в пользу отделения от Москвы.

На этом фоне обостряется противостояние между союзным центром и российскими властями во главе с Ельциным, выразившееся, в частности, в «войне законов» между союзными и российскими властями. Развитие политических событий в стране поставило вопрос о самом существовании СССР. На состоявшемся 17 марта 1991 г. референдуме, организованном союзным центром, из 80 % проголосовавших 76,4 % высказались за сохранение СССР. Однако сама постановка вопроса: «Считаете ли Вы необходимым сохранение СССР как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантированы права и свободы человека любой национальности?» - допускала очень широкое толкование. Под «обновленной федерацией» и гарантированными «в полной мере» «правами и свободами» каждый голосовавший мог понимать свое. На дополнительный вопрос о целесообразности выборов Президента Российской Федерации 80 % голосовавших ответили положительно. Референдум не ослабил накала политической борьбы. Выборы Президента РФ означали усиление позиции российского руководства и дальнейшее ослабление союзного центра, который не придумал ничего лучше, чем ввести в Москву войска в день начала работы съезда народных депутатов РФ. Это вызвало резкое недовольство российских депутатов и общественности. Войска были выведены из столицы.

В июне 1991 г. состоялись выборы Президента РФ. В первом туре, получив 57 % голосов, был избран Б.Н. Ельцин, с именем которого в то время связывались надежды на демократическое переустройство страны. Перед угрозой окончательной потери власти союзный центр ускорил процесс подготовки нового союзного договора, который должен был определить принципы взаимоотношений центра и республик. Этот процесс получил название «Новоогаревского», так как проходил в резиденции Горбачева в Ново-Огарево. Прибалтийские республики в переговорах не участвовали. Предполагалось значительно расширить реальную самостоятельность союзных республик при сохранении единого союзного государства. Переговоры шли очень сложно, так как позиции союзного центра и республик по многим позициям не совпадали. В июле Новоогаревский процесс фактически остановился.

29 июля 1991 г. Б.Ельцин подписал указ «О прекращении деятельности организационных структур политических партий и массовых общественных движений в государственных органах, учреждениях и организациях РСФСР». Поскольку других партий, кроме КПСС, не существовало, выполнение этого указа означало разрушение организационной основы КПСС и лишало ее однопартийной монополии на власть. В этих условиях реакционеры в руководстве страны взяли курс на государственный переворот с целью разгрома демократической политической оппозиции и устранения российского руководства во главе с Б. Ельциным. В то же время руководство Компартии Российской Федерации старалось оттянуть выполнение указа о «департизации». Руководитель КПРФ В.А. Купцов добился встречи с Б. Ельциным и попросил его не устанавливать определенные даты реализации указа. Такой даты указ и не имел, но Ельцин заявил, что указ должен быть выполнен до конца 1991 г. Б. Ельцин, руководитель Казахстана Н. Назарбаев и окончательно потерявший политический авторитет М. Горбачев начали обсуждение персонального состава нового руководства СССР, так как на 20 августа 1991 г. была назначено подписание нового союзного договора. Но 18 августа несколько представителей высшей партноменклатуры посетили Горбачева, который, несмотря на тяжелейший кризис в стране, нашел время для отдыха в форосе, в Крыму. Они предложили ему подписать указ о создании ГКЧП – Государственного комитета по чрезвычайному положению – внеконституционного органа, призванного разгромить демократическую оппозицию и стабилизировать обстановку в стране. М.Горбачев, якобы, отказался это сделать и был изолирован в Форосе. Действительно ли Горбачев отверг идею создания ГКЧП, имел ли к ней отношение, был ли он полностью изолирован или предпочитал выжидать – открытый вопрос. На следующий день 19 августа 1991 г. СМИ СССР передали заявление ГКЧП о том, что М. Горбачев «по состоянию здоровья» не может исполнять обязанности руководителя страны, и его полномочия переходят к вице-президенту СССР Г. Янаеву, а власть в СССР – к ГКЧП. В состав ГКЧП вошли Г. янаев, министр обороны Д. Язов, председатель КГБ В. крючков, премьер-министр В. Павлов, тот самый, что организовал обмен денег, министр внутренних дел В. Пуго и еще три высокопоставленных чиновника – А. Тизяков, О. бакланов и В. Стародубцев. ГКЧП запретил те элементарные демократические свободы, которые руководство СССР вынуждено было дать обществу в 1989-1991 гг. Были запрещены политические партии и организации, митинги, демонстрации, введена цензура. В социально-экономической области ГКЧП не предложил ничего нового, продекларировав ряд лозунгов демагогического характера. В Москву были введены войска, в том числе танки и другая бронетехника. Однако российское руководство во главе с Б.Ельциным не испугалось, потребовав созыва съезда народных депутатов СССР и выяснения действительного положения М. Горбачева. Вокруг здания правительства РФ – «Белого дома» - начали стихийно собираться люди. Партийные и государственные власти на местах в подавляющем большинстве, так или иначе, поддержали ГКЧП, но активных действий в его поддержку не предпринимали. Вокруг Белого дома круглосуточно находились тысячи людей. В Москве начались массовые митинги и демонстрации в поддержку российского руководства и против ГКЧП. Резко отрицательно на действия ГКЧП отреагировал Запад. Ельцин действовал твердо и решительно, проявив качество политического лидера. Своим указом он подчинил себе все союзные органы власти, действовавшие на территории России. ГКЧП не предпринимал никаких действий, но угроза кровопролития сохранялась. 21 августа ГКЧПисты поняли, что проиграли. Вероятно не зная, что им делать, заговорщики вылетели в форос к М. Горбачеву, который отказался с ними разговаривать. Какова бы ни была его действительная роль в упомянутых событиях, он выступил в роли жертвы заговорщиков. Вскоре члены ГКЧП и еще несколько их высокопоставленных сторонников были арестованы по распоряжению российского руководства. М. Горбачев вернулся в Москву.

ГКЧП потерпел поражение по ряду причин. Во-первых, ГКЧПисты не предложили обществу никаких конкретных внятных, осмысленных рецептов разрешения социально-экономических проблем. Население, потерявшее за годы перестройки веру в способность власти вообще что-либо изменить к лучшему, заняло по отношению к ГКЧП в лучшем случае выжидательную позицию. Во-вторых, армия и КГБ не рискнули проливать кровь собственного народа. Солдаты, офицеры и генералы не могли не сознавать, что ответственность за кровопролитие ляжет именно на них, а не на того, кто будет отдавать устные приказы, от которых потом открестится. М. Горбачев всегда отрицал (и отрицает) свою личную ответственность за события в Тбилиси в 1989 г., в баку в 1990 г. и в Вильнюсе в 1991 г., несмотря на то, что он был главой государства и верховным главнокомандующим. Третья причина поражения ГКЧП заключается в том, что его не поддержал своими действиями партийно-государственный аппарат на местах. События 19-21 августа оказались для местной партноменклатуры неожиданными. Сознавая, что сохранить свои привилегии в прежнем виде не удастся, региональное партноменклатура думала не о сохранении союзного государства и прежней системы власти, а готовилась к захвату собственности, к приватизации для себя. Поэтому выступление ГКЧП застало ее врасплох.

После краха ГКЧП реальная власть в столице перешла к российскому руководству во главе с Б. Ельциным. Съезд народных депутатов РСФСР возложил ответственность за попытку переворота на КПСС и потребовал от М. Горбачева распустить эту партию. Последний вынужден был согласиться. Таким образом, указ о департизации был фактически выполнен, а в ноябре 1991 г. КПСС указом Б.Ельцина была запрещена. Следующим шагом Б.Ельцина стало установление контроля над государственными, экономическими, военными и научно-образовательными структурами СССР на территории России. В конце 1991 г. начался распад СССР. Союзные республики, испуганные глупостью и непредсказуемостью союзного руководства при очевидной неспособности Москвы справиться с социально-экономическим кризисом, начали самостоятельно искать пути выхода из него. Ярким примером является Украина – славянская республика, исторически тесно связанная с Россией. На референдуме о независимости, состоявшемся 1 декабря 1991 г., до 80 % граждан Украины проголосовали за независимость, в том числе в русскоязычных восточных и юго-восточных областях. На следующий день Россия признала независимость Украины, так как по-другому в той обстановке поступить было невозможно. Чтобы ввести процесс обособления союзных республик в какие-то рамки и избежать инцидентов, могущих привести к гражданской войне, 8 декабря 1991 г. Б. Ельцин, президент Украины Л. Кравчук и председатель Верховного Совета Белоруссии С. Шушкевич собрались в Белоруссии, в Беловежской Пуще, и декларировали прекращение существования СССР как субъекта международного права и геополитической реальности. Также было заключено соглашение об объединении России, Украины и Белоруссии в Содружество независимых государств (СНГ). К этому соглашению присоединилось большинство республик бывшего СССР, и 21 декабря 1991 г. в Алма-Ате руководители 11 республик подписали декларацию в поддержку Беловежского соглашения. Литва, Латвия и Эстония категорически отказались вступать в СНГ, Грузия присоединилась к СНГ позже, в 1993 г. Таким образом, Советский Союз исчез с политической карты мира, просуществовав, считая с момента захвата власти большевиками, 73 года – небольшой для истории срок.

Вопрос о том, почему рухнула советская политическая и социально-экономическая система и распался СССР, является главным в новейшей истории нашего Отечества. Однозначного ответа на этот вопрос нет. Подобно перестройке он вызывает множество политических споров и эмоциональных оценок. Широко распространено суждение, что СССР «развалили» Б. Ельцин, Л. Кравчук и С. Шушкевич, что распад СССР и гибель советского строя произошли из-за «предательства» советской политической элиты, подрывной работы Запада, обмана народа «демократами» и т.д., и т.п. Сторонниками подобных взглядов написаны уже, наверное, тысячи книг и статей, сказаны миллионы слов с различных трибун. Однако, если оставаться на позициях здравого смысла, возникает множество вопросов. Если Б. Ельцин и его сторонники развалили СССР, то почему они не встретили абсолютно никакого сопротивления ни со стороны союзных республик, ни в самой России? Почему партийная номенклатура, десятилетиями клявшаяся в верности «пролетарскому интернационализму», сама первая начала растаскивать страну по углам? Почему «советский народ» позволил так быстро и легко себя обмануть? Если политический класс СССР вдруг оказался состоящим из «предателей», то по каким принципам он формировался?

К распаду СССР и гибели советской системы привели не «предатели» и «заговорщики», а процессы, происходившие в социально-экономической, политической и духовно-нравственной сфере советского общества и советского государства. Захватив власть в 1917 г., большевики установили однопартийную диктатуру, исключив любую возможность для общества непосредственно влиять на власть. Предполагалось, что диктатура сохранится только на переходный период к коммунизму. Однако политическая и социально-экономическая система, созданная большевиками, могла существовать только в условиях диктатуры. В самой монополии коммунистов на власть были заложены причины будущего кризиса советской системы. В годы гражданской войны и в 20-е гг. это обстоятельство отчасти компенсировалось колоссальной политической волей большевиков, их смелостью и самоотверженностью, способностью временно отступать от догм и признавать свои ошибки. В успехах большевиков не последнюю роль сыграли выдающиеся политические качества В.И. Ленина. Власть сама по себе Ленина не интересовала. Она была ему необходима для реализации идей, которые он вынашивал всю жизнь, для построения нового общества. Напротив, для Сталина власть была смыслом жизни. Ради ее укрепления он практически полностью уничтожил «ленинскую гвардию» – политическую элиту большевиков, и основательно запугал партию. В период его правления были заложены главные принципы продвижения по партийно-государственной линии – абсолютная преданность руководству, готовность выполнить любой приказ. Человек оценивался по анкетным данным, а не по личным деловым и нравственным качествам. Эти принципы сохранились и после Сталина. Результатом такой селекции и явилась политическая элита 70-80-х гг., оказавшаяся не способной решить политические и социально-экономические задачи даже в рамках плановой экономики, которая в принципе имела ресурс для модернизации.

Другой причиной неспособности советского руководства ответить на вызов времени – был механизм передачи власти. В КПСС к власти приходили путем политических интриг, «подковерной» борьбы. Приход к власти тех или иных группировок в первую очередь был обусловлен не пониманием ими проблем, стоявших перед страной, а способностью к политическим интригам. Партийный аппарат за несколько десятилетий создал себе скрытые от народа и законодательно нигде не зафиксированные социальные привилегии. Партийная бюрократия в принципе не желала ничего менять. Все перечисленные факторы привели к тому, что к 80-м гг. советский политический класс деградировал политически, умственно и нравственно. Он был способен сохранять общую стабильность в условиях однопартийной диктатуры, но был совершенно не способен выйти за рамки идеологических догм и предложить обществу осмысленную программу преодоления кризисных явлений в экономике и социальной сфере.

Главной социально-экономической причиной провала перестройки, краха социализма и распада страны была сама социально-экономическая система, созданная большевиками и с изменениями, существовавшая семьдесят с лишним лет. Уничтожив капиталистическую эксплуатацию и полуфеодальные пережитки в России, экспроприировав собственность и построив социально-экономическую политику на основе государственного производства и распределения, коммунистическая партия не устранила эксплуатацию, а трансформировала ее. Вместо помещиков и капиталистов хозяином средств производства стал партийно-государственный аппарат. Капиталистическую эксплуатацию заменили идеологические стимулы и прямое внеэкономическое принуждение к труду с помощью террора и голода, применявшееся, за исключением короткого периода НЭПа, до середины 50-х гг. ХХ в. В более мягких формах принуждение существовало и позже. Основной, базовый стимул к труду, – материальный, личная материальная и социальная заинтересованность в результатах труда были в сознании Советской власти второстепенными факторами и никогда не учитывались в полной мере. За исключением отдельных социально-профессиональных групп, в первую очередь, партноменклатуры, население СССР жило в крайне стесненных материальных условиях, обусловленных низкой заработной платой и дефицитом. Социалистический строй мог гарантировать минимальное удовлетворение элементарных потребностей. В то же время он создавал немало возможностей для незаконного обогащения. Во многих случаях лучше жил не тот, кто лучше работал, а тот, кто лучше устраивался, «умел жить». Об этом еще до прихода к власти большевиков провидчески писал русский философ и политический мыслитель В.В.Розанов: «В «социальном строе» один везет, а девять лодырничают. И думается: «социальный вопрос» не есть ли вопрос о девяти дармоедах из десяти, а вовсе не в том, чтобы у немногих отнять и поделить между всеми». Население СССР, к началу 90-х гг. разуверившееся в обещаниях власти сделать жизнь лучше, отнеслось к крушению социализма либо одобрительно, либо равнодушно.

Модернизация существовавшей в СССР социально-экономической системы в принципе была возможна. Советский Союз обладал для этого исходными условиями: колоссальными природными и людскими ресурсами, огромным индустриальным потенциалом, созданным тяжелым трудом нескольких поколений, хорошей системой образования. Однако для того, чтобы осуществлять преобразования, нужны были политическая воля, смелость, способность выйти за рамки идеологических догм, знания. Но как раз этими качествами советский политический класс не обладал. В самый критический момент, когда решалась судьба социализма и судьба СССР, власть не смогла предложить обществу никаких аргументов, кроме танков. В этих условиях союзные республики начали самостоятельно искать пути выхода из кризиса, грозившего социальным хаосом. Однако Россия, как многонациональное государство, существовала несколько столетий, пережив не один кризис. Почему же не сохранился Советский Союз?

Национальные союзные республики в составе Союза ССР пользовались существенными социально-экономическими возможностями, получая от союзного центра, нередко в ущерб Российской Федерации, колоссальные средства, имея полный доступ к экономическому, культурному и научно-образователь-ному потенциалу страны. Но так было, пока планово-распределительная экономика обеспечивала эти возможности. Социально-экономический кризис отразился на всех союзных республиках. Очевидная неспособность союзного центра преодолеть этот кризис и стала одной из причин распада СССР. Уход из Союза в тот момент был «бегством от рубля». В распаде СССР сыграли роль и события 19-21 августа 1991 г. Они окончательно убедили руководство и население союзных республик, что от союзного центра ничего конструктивного и осмысленного ожидать не следует, что его действия ведут к политической дестабилизации. Находившаяся у власти в союзных республиках партноменклатура в тот момент менее всего была озабочена сохранением единства страны. Все, что ее интересовало, – сохранение при любых условиях собственной власти и захват государственной собственности. В тех конкретно-исторических условиях никакой союзный договор не мог сохранить СССР.

На судьбу СССР повлияла позиция Российской Федерации и собственно русского народа. Ни в какой мере не умаляя вклада других народов в строительство многонационального Российского государства до революции, в создание общего потенциала СССР, следует отметить, что по воле истории государствообразующим народом стал русский народ вместе с родственными славянскими народами – белорусским и украинским. Русские были единственным народом СССР, не имевшим своего национально-государственного образования. Крупные народы имели свои союзные республики, другие народы и народности – автономные образования в рамках союзных республик, в том числе РСФСР. Уровень жизни в союзных республиках, за исключением некоторых республик Средней Азии, был выше, чем в РСФСР. Это было обусловлено не тем, что русские хуже работали, а тем, что материальные ресурсы по политическим и идеологическим причинам распределялись, исходя из интересов других республик. В Закавказье и в Средней Азии фактически легально существовала теневая экономика, общепринятым явлением была коррупция. В этих регионах продавалось и покупалось практически все – от дипломов до партбилетов и руководящих должностей. При этом практически во всех национальных республиках в той или иной степени господствовали убеждения, что они «кормят» Россию, что Москва их «объедает», живя за их счет. (События, последовавшие за распадом СССР, уже наглядно показали, кому было больше выгоды от пребывания в Союзе.) Поэтому у русского народа, да и других народов Российской Федерации не было никаких стимулов, чтобы удерживать вокруг себя «братские» республики. Попытки «предотвратить распад СССР» в тех конкретно исторических условиях не могли привести ни к чему, кроме «югославского» сценария распада страны, то есть гражданской войны. Вместе с тем распад СССР стал трагедией для миллионов русских и вообще славян. В большинстве бывших союзных республик «русскоязычные» стали людьми «второго сорта». Пришедшие к власти в некоторых республиках на волне национализма политические силы выдвигали лозунги типа «Чемодан – вокзал – Россия». Были разорваны складывавшиеся десятилетиями хозяйственные, культурные и научные связи России с союзными республиками, что имело отрицательные последствия для всех сторон.

Крушение СССР, советской политической и социально-экономической системы поставило перед бывшими республиками СССР, включая Россию, вопрос о выборе путей общественно развития. Россия сделал выбор в пользу сохранения многонационального государства, строительства демократических институтов и рыночной экономики с различными формами собственности. Однако отстранение КПСС от власти вовсе не означало создание благоприятных условий для развития новой государственности, демократии и рыночной экономики. Гибель старой системы закономерно привела к тяжелейшему политическому, социально-экономическому и духовно-нравственному кризису.

Даже спустя много лет далеко не все осознают, в каком положении оказалась страна после 1991 г. По своему масштабу и разрушительному действию начавшийся еще в конце перестройки кризис можно сравнить со Смутным временем начала XVII столетия и революцией 1917 г. Никто в России – ни демократические силы, ни российские власти во главе с Б.Ельциным, ни их политические оппоненты – не представлял, как следует развивать на демократических принципах многонациональное государство, как действуют механизмы рыночной экономики, как следует строить демократические институты и как они должны функционировать. России предстояло идти по новому, неизведанному пути. Наше Отечество ожидали трудные времена и новые потрясения.

3. Особенностью начавшейся в 1985 г. перестройки стало то, что изменения в социально-экономической и внутриполитической сфере сочетались с переменами в области внешней политики. Советский Союз, обладавший огромным экономическим и военным потенциалом, на первый взгляд успешно противостоял Западу в «Холодной войне», непрерывно расширяя сферы влияния в Азии, Африке и Латинской Америке. Однако во внешней политике назрел ряд серьезных проблем. Продолжалась скрывавшаяся от народа бессмысленная война в Афганистане, конца которой не было видно. Вторжение советских войск в Афганистан и приход к власти в США республиканцев во главе с Р.Рейганом положили конец «разрядке» и начало новому этапу гонки вооружений. Для советской экономики, сползавшей в стагнацию, гонка вооружений становилась непосильным бременем. Немало средств расходовалось на содержание по всему миру коммунистических партий, «прогрессивных» общественных организаций, разнообразных партизан и повстанцев, советского лобби в западных странах, а также на экономическую помощь социалистическим странам. Несмотря на это, идея добиться экономического и политического превосходства над западным миром перешла в область фантастики. Стремясь преодолеть социально-экономические трудности, советское руководство рассчитывало на западные кредиты и, особенно, на привлечение передовых технологий, по разработке и внедрению которых в экономику СССР существенно отставал от Запада. Отдельной проблемой были напряженные отношения с Китаем, вызванные его враждебной политикой и территориальными претензиями к СССР.

Приступая к решению внешнеполитических задач, новое советское руководство не собиралось отступать от принципиальных политических и идеологических позиций, но стремилось сделать внешнюю политику более гибкой, менее заидеологизированной, более привлекательной для мировой общественности. Спустя некоторое время эта внешнеполитическая концепция была подробно сформулирована Горбачевым в книге «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира», вышедшей вначале в «экспортном» варианте на иностранных языках, а затем на русском. Книга также имела целью познакомить зарубежную, главным образом, западную общественность с политикой перестройки, что должно было повысить симпатии к СССР. В главе III книги «Каким мы видим современный мир» был сформулирован основной постулат нового внешнеполитического курса: «Пришла пора покончить со взглядами на внешнюю политику с имперских позиций. Ни Советскому Союзу не удастся навязать кому-то свое, ни Соединенным Штатам не удастся. Можно на время подавить, заставить, подкупить, сломать, взорвать. Но это только на время. С точки зрения долгосрочной политики…никому не удастся подчинить других. Значит, остается одно – равные отношения».

В 1985-1987 гг. главным вопросом международных отношений и внешней политики СССР было продолжение зашедших в конце 70-х гг. в тупик советско-американских переговоров об ограничении ядерных вооружений. Переговоры 1985-1986 гг. были практически безрезультатными, так как обе стороны не желали идти на компромиссы. Но в декабре 1987 г. в Вашингтоне было достигнуто соглашение об ограничении одного типа вооружения – ракет средней дальности, способных нести ядерные боеголовки. Советские ракеты располагались в Восточной Европе и на территории СССР, американские – в западноевропейских странах НАТО. По договору США ликвидировали 869 таких ракет в Европе, СССР – 1752 ракеты не только средней, но и малой дальности в ГДР, Чехословакии и СССР. Неожиданная для военно-политических кругов и общественности СССР односторонняя ликвидация ракет малой дальности, о которых не шла речь на переговорах, ликвидация советских ракет в Сибири и на Дальнем Востоке были односторонней уступкой США. Позже этот договор многие в СССР и России посчитали предательством. Следует разобраться, чем в действительности мог руководствоваться М.Горбачев, так как сам он толком никогда не объяснял этот поступок. Едва ли в тот момент сыграли роль экономические проблемы СССР. Кризисные явления в экономике еще не дали о себе знать в полную силу. Изготовленные ранее ракеты не требовали больших расходов. Скорее всего, М.Горбачев пытался добиться пропагандистского эффекта, убедить Запад в том, что СССР действительно желает снижения международной напряженности. И совершил грубейшую международную ошибку. Результат оказался отрицательным. Односторонняя уступка была расценена Соединенными Штатами как слабость СССР и возможность оказывать на него давление, требуя дальнейших односторонних уступок.

Важнейшим вопросом было прекращение войны в Афганистане. Уже в 1985 г. Горбачев заявил руководству СССР о необходимости вывода советских войск из Афганистана, а в феврале 1988 г. об этом было заявлено стране. Решение вывести советские войска из Афганистана было абсолютно правильным решением. Бессмысленная война, цели которой не понимало и само советское руководство, уносило все больше жизней и советских людей и афганцев. Однако советское руководство отказалось от прямых политических переговоров непосредственно с моджахедами и подключило к переговорному процессу США, в чем не было необходимости. Обязательство США прекратить поставки вооружения моджахедам фактически сводилось на нет военной помощью из Пакистана и арабских стран. В феврале 1989 г. советские войска окончательно вышли из Афганистана. Вывод войск и неспособность (или нежелание) Москвы оказать эффективную поддержку лояльному к СССР афганскому режиму Наджибуллы также были расценены Соединенными Штатами как слабость Москвы.

Вывод советских войск из Афганистана стал одним из факторов, способствующих нормализации отношений с Китаем. Активизация советской дипломатии в отношении КНР и отказ СССР от политической и идеологической критики Китая привели к потеплению советско-китайских отношений. Визит Горбачева в Пекин в мае-июне 1989 г. положил конец политическому и идеологическому противостоянию СССР и Китая. Следует отметить, что руководство КНР не испытывало (и не испытывает) абсолютно никаких дружеских чувств по отношению к СССР и России. Поворот во внешней политике Китая был вызван сугубо прагматическими соображениями. В конце 70-х гг. Китай начал масштабные экономические реформы, в связи с чем возросли его потребности в сырьевых ресурсах, которыми был богат Советский Союз. Сравнительно отсталая в то время индустрия Китая не могла производить современное высокотехнологичное вооружение. Получить оружие и военные технологии КНР было неоткуда, кроме СССР. Территориальные разногласия СССР и КНР до конца не были урегулированы.

В конце 80-х гг. ХХ в. на советскую внешнюю политику начали влиять новые факторы. Значительно возросла финансовая задолженность СССР США и странам Западной Европы. К середине 80-х гг. в связи с падением мировых цен на нефть иссяк поток нефтедолларов. Не сумев добиться повышения эффективности экономики в первые годы перестройки, советское руководство прибегло к масштабным финансовым заимствованиям за рубежом. Рост внешней задолженности СССР стал для Запада одним из инструментов давления на Советский Союз. Например, под давлением США СССР прекратил строительство Красноярской РЛС, которая имела исключительно оборонительное значение, но укрепление безопасности СССР не входило в планы Вашингтона.

Еще одним важным фактором стал распад Организации Варшавского Договора, объединявшей СССР и страны-сателлиты Восточной Европы. Внутриполитические перемены в СССР в той или иной степени повлияли на страны Восточной Европы. Власти Польши, Венгрии и Чехословакии по примеру Москвы пошли на некоторое ослабление тоталитарных режимов, однако это не удовлетворило недовольства коммунистическим строем народов этих стран. В 1989-1990 гг. в Польше, Венгрии и Чехословакии произошли «бархатные революции», в результате которых власть перешла к демократической оппозиции. Монополии на власть лишились коммунисты в Болгарии. В Румынии диктаторский режим Чаушеску был свергнут в результате стихийных народных выступлений, а сам Чаушеску расстрелян. С 1990 г. начались политические перемены в Албании – реликтовом заповеднике сталинизма. С начала 90-х гг. начался распад Югославии, сопровождавшийся кровопролитными межнациональными и межконфессиональными конфликтами. Крушению коммунистических режимов в большой степени способствовало и то, что входивший в социально-экономический и политический кризис Советский Союз практически прекратил оказывать социалистическим режимам Восточной Европы политическую и экономическую поддержку. Советской помощи лишились также Куба, Вьетнам, Лаос, прочие «прогрессивные» государства и страны «социалистической ориентации». Поддержка одного только диктаторского режима Ф.Кастро на Кубе, фактически паразитировавшего на советском бюджете, обошлась СССР, по разным данным, в сумму от 20 до 30 млрд. долл. США!

Политические силы, пришедшие к власти в Польше, Венгрии и Чехословакии потребовали ускорения процесса вывода советских войск из этих стран, который начался еще в 1989 г. Условия для вывода большого количества людей и техники не были подготовлены, но СССР, уступая политическому давлению Запада, согласился на ускоренный вывод. При этом войска США оставались в Западной Европе. Советское руководство, с 1989 г. не принимавшее ни одного важного внешнеполитического решения без фактического одобрения США и ведущих западноевропейских стран, даже не поставило перед ними вопрос о финансовой помощи для обустройства выводимых войск. Своими средствами обеспечить это обустройство СССР не смог, и в результате десятки тысяч солдат и офицеров, вернувшихся из Восточной Европы, оказались «в чистом поле».

В 1998 г. эти перемены коснулись и ГДР, руководство которой любой ценой пыталось сохранить обанкротившийся и в политическом, и в прямом смысле коммунистический режим. Осенью 1989 г. после жестокого разгона оппозиционных демонстраций, вызвавшего возмущение общественности, в руководстве ГДР произошел «дворцовый переворот», устранивший прежнее руководство страны во главе с Э. Хонеккером. Вскоре в ГДР началась «бархатная революция», первым актом которой стало падение Берлинской стены. На пресс-конференции 9 ноября один из членов нового руководства страны, секретарь Берлинского окружкома Шабовски не смог отвертеться от вопроса о том, как скоро граждане ГДР получат право свободно путешествовать, ответил: «Они могут ехать, когда захотят, и никто не станет их задерживать». Через несколько часов десятки тысяч людей собрались у стены. Пограничники ГДР решили, что руководство открыло границу и освободили проходы на всех кпп. Спустя некоторое время стену начали разрушать всеми подручными средствами, и она перестала существовать. После этого вопрос объединения Германии стал делом ближайшего будущего. М.Горбачев заверял руководителей ГДР Э. Кренца и Х. Модрова в том, что Советский Союз на стороне ГДР. Однако погружавшийся в пучину кризиса СССР не хотел и не мог спасать своего сателлита. Ведущие мировые державы по-разному смотрели на вопрос об объединении Германии. Соединенные Штаты решительно и активно поддерживали идею объединения Германии, полагая, что новая Германия должна стать членом НАТО. Франция не выступала против права немецкого народа самому решать свою судьбу, но считала идею объединения неактуальной. Великобритания полагала, что объединение Германии возможно с согласия всех 35 государств, подписавших в 1975 г. Хельсинское соглашение. В этих условиях федеральный канцлер Г.Коль активизирует переговоры с Москвой. Щедрые кредиты, еще более щедрые обещания, решительность и настойчивость Г.коля приносят результаты. Когда в конце января 1990 г. глава ГДР Х. Модров прибыл в Москву, М. Горбачев дал ему понять, что не будет препятствовать западногерманским планам объединения. В феврале 1991 г. для закрепления успеха западногерманские руководители прибыли в Москву и добились от советской стороны официального заявления, что объединение Германии – дело самих немцев. Еще в марте 1990 г. в ГДР прошли первые свободные выборы, в результате которых коммунисты потеряли власть. Никаких сил, способных противостоять объединению, в ГДР не было. Так как этот вопрос имел не только внутригерманский, но и международный характер, в переговорах по объединению Германии приняли участие державы-победительницы – СССР, США, Великобритания и Франция, а также ФРГ и ГДР. Поэтому переговоры получили название «два плюс четыре». В ходе переговоров было решено, что границы объединенной Германии будут соответствовать внешним границам ФРГ и ГДР, в состав новой Германии войдет весь Берлин. Советский Союз настаивал, чтобы в отношении новой Германии еще пять лет действовали права держав-победительниц. Но Г. Коль добился снятия этих требований. Москва согласилась с правом Германии на полный суверенитет и право вступать в любые союзы. 12 сентября 1990 г. в Москве министрами иностранных дел СССР, США, Великобритании, Франции, ФРГ и ГДР был подписан договор об окончательном урегулировании германского вопроса. СССР обязывался к концу 1994 г. вывести с территории Германии войска, а Германия выделяла 12 млрд. марок на строительство в России жилья для выводимых советских войск – небольшую сумму сравнительно с политической и экономической ценой вопроса для Германии.

Советский Союз поступил правильно, не препятствуя собственно объединению германского народа. Однако это фактически означало продвижение НАТО на Восток. Но этот вопрос был оставлен без внимания советским руководством. Весной 1991 г. было законодательно зафиксировано упразднение фактически прекративших существование Варшавского договора и Совета экономической взаимопомощи. НАТО, противостоявший ОВД в годы холодной войны, напротив, сохранялся. После объединения Германии в ее восточных землях была размещена военная инфраструктура НАТО. О желании вступить в НАТО открыто заявляли политические силы, пришедшие к власти в Восточной Европе. В этих условиях советское руководство, видимо, даже не задумывалось над тем, как в новых геополитических условиях будут обеспечиваться внешнеполитические интересы страны. В принципе, вступление любых суверенных государств в любые союзы является их суверенным правом. Однако роспуск ОВД при сохранении НАТО, вывод советских войск из Восточной Европы, открытое стремление восточноевропейских стран в НАТО – все это объективно создавало условия для нарушения баланса военных сил в Европе в пользу НАТО. Но ни М. Горбачев лично, ни советское руководство ничего не пыталось сделать для того, чтобы исключить подобное развитие событий и обеспечить в международно-правовом отношении внешнеполитические интересы СССР в новых условиях. Лидеры западных стран и руководители НАТО ограничились устными обещаниями, что НАТО не будет угрожать СССР.

Плоды такого «стратегического партнерства» Российская Федерация начала пожинать в 90-е гг. В 1997 г. на Мадридском саммите НАТО было принято решение о начале процедуры приема Польши, Венгрии и Чехословакии в Североатлантический альянс, которая завершилась в 1999 г. При этом решено было не размещать на территории новых членов НАТО ядерное оружие. В начале следующего столетия в НАТО был принят ряд новых стран Восточной Европы. Военная инфраструктура Североатлантического альянса значительно продвинулась к границам России. В 2006 г. уже не НАТО, а США поставили вопрос о размещении в Польше и Чехословакии систем противоракетной обороны якобы для того, чтобы защитить США и Европу от иранских и северокорейских ракет, которых у этих стран нет и в обозримом будущем не будет.

Изменение военно-политической обстановки в Европе также поставило вопрос о судьбе договоренности об ограничении обычных вооружений в Европе. Договор об ограничении таких вооружений был подписан в 1990 г. За то время, когда в Европе происходили вышеупомянутые перемены, НАТО фактически игнорировал этот договор. Ни одно из восточноевропейских государств, вступивших, либо собиравшихся вступить в НАТО, не присоединилось к этому договору.

В 1991 г. внешняя политика СССР окончательно утратила какой-либо осмысленный характер. По другому не могло и быть, когда на международных встречах с участием Советского Союза обсуждались вопросы предоставления ему гуманитарной помощи. К этому следует добавить развал и деградацию государственной власти внутри страны. Дошло до того, что один из руководителей бесконечно реформировавшегося КГБ, бывший партийный чиновник В. Бакатин передал США всю информацию о средствах разведки в новом здании посольства США в Москве. (До сих пор остается неясным, сделал он это по своей инициативе или по распоряжению свыше.) Американцы в ответ подобных шагов почему-то не сделали.

Внешнеполитические ошибки и просчеты периода перестройки служат весьма полезными уроками для нынешней России. Главный из этих уроков заключается в том, что у Российской Федерации как крупного государства, мировой державы со своими геополитическими интересами нет и не может быть «друзей» на международной арене. На этой арене считаются только с сильными, а те самые «равные отношения», которые когда-то предлагал Западу М. Горбачев, Россия может построить, только опираясь на прочную экономическую и военно-политическую основу, а не на личные симпатии и идеологические тезисы. В конце 80-х гг. ХХ в. руководство страны утратило понимание того, что односторонние, ничем не оправданные уступки США и НАТО не приводят к взаимным уступкам, а лишь подталкивают эти силы к новым требованиям. Существующие на Западе по сей день симпатии к М.Горбачеву обусловлены тем, что в СССР при нем начались «гласность» и «демократизация». Причина «горбомании» состоит в том, что при нем рухнула держава, внушавшая Западу страх (который, к сожалению, остается в сознании европейцев и сегодня по отношению к России). Несколько лет западный мир - от лидеров государств до обывателей – не без удовольствия наблюдал развал и деградацию великой державы, которая к началу 90-х гг. клянчила кредиты и получала гуманитарную помощь из продуктов с давно просроченным сроком хранения.

Поддержка, которую находили на Западе почти все начинания советского руководства в конце 80-х – начале 90-х гг., была вызвана отнюдь не стремлением помочь СССР стать демократической, процветающей и сильной страной, а тем же, чем руководствовалась Германия, помогая российским революционерам в 1917 г. Основы этой политики еще в первой половине XIX столетия изложил французский политик и государственный деятель Адольф Тьер. Выступая в 1831 г. в палате депутатов Франции по внешнеполитическим вопросам, Тьер, в частности, сказал о России: «Её можно победить только революциями, когда её раздробят». «Перестроечное» руководство СССР не смогло понять, что Россия, как крупное государство с масштабными внешнеполитическими интересами всегда было и будет для Запада, да и для многих стран на Востоке, не обязательно врагом, но обязательно конкурентом, независимо от того, какая форма правления и общественный строй в ней существуют – абсолютная монархия, коммунистическая диктатура или демократия.

Еще в 1948 г. живший в эмиграции выдающийся русский философ и политический мыслитель И.А. Ильин писал о том, каким должно быть отношение будущей возрожденной России к окружающему миру: «…с кем бы мы не говорили, к кому бы мы не обращались, мы должны зорко и трезво измерять его МЕРИЛОМ ЕГО СИМПАТИЙ И НАМЕРЕНИЙ В ОТНОШЕНИИ ЕДИНОЙ, НАЦИОНАЛЬНОЙ РОССИИ и не ждать от завоевателя спасения, от расчленителя – помощи, от религиозности совратителя – сочувствия и понимания, от погубителя – благожелательности и от клеветника – правды». Итоги внешней политики СССР второй половины 80-х – начала 90-х гг. (как и последующие международные события с участием России) полностью подтверждают эти слова.