Учеб. пос Часть 2-2007_. В. В. Галыга, Л. А. Андреева, С. В. Булгаков, А. И. Донцова, Е. А. Нургазизова, Е. Н. Погодина, А. А. Хитров Под общей редакцией В. В. Галыги отечественная история часть II
 Скачать 1.51 Mb.
|
|
Литература
Вопросы и задания для самоконтроля
ТЕМА 15. Ссср в годы перестройки (1985-1991 гг.) План
1. Сравнительно небольшой период советской истории второй половины 80-х – начала 90-х гг. ХХ столетия, получивший название «перестройка», по-прежнему вызывает острые споры и дискуссии, предмет которых находится не в области гуманитарных наук, а в области политики, идеологии и социальных отношений. Позиции сторон в этих дискуссиях, чаще всего, определяются не системными аргументами и здравым смыслом, а эмоциями, политическими взглядами и тем социальным и материальным положением, в котором оказался тот или иной субъект в результате перестройки. Всего за несколько лет могучая держава с колоссальным военным, экономическим, природным и людским потенциалом, казавшаяся незыблемой, разрушилась. Коммунистическая партия превратилась из правящей на одной шестой части земли в оппозиционную (к слову, вполне комфортно существующую в нынешней России). Идеи социализма и коммунизма, делавшие притягательным образ СССР для миллионов людей, стали предметом насмешек. Чтобы ответить на вопрос, почему перестройка закончилась таким образом, следует рассмотреть ее в историческом контексте всего советского периода отечественной истории. В 1985 г. Генеральным секретарем ЦК КПСС стал один из членов Политбюро, секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачев. Новый руководитель партии и государства был относительно молод, энергичен, мог разговаривать без «бумажки» и ничем не напоминал трех прежних генеральных секретарей, с трудом поднимавшихся на трибуну Мавзолея в дни официальных праздников. С приходом нового лидера советское общество традиционно связывало надежды на перемены к лучшему, на то, что власть, наконец, обратит внимание на существовавшие в стране проблемы. Жизнь подавляющего большинства населения страны «развитого социализма» заметно отличалась от благостной картины, рисовавшейся в речах партийных руководителей. Советская экономика, несмотря на огромный производственный потенциал, созданный тяжелым трудом нескольких поколений советских людей и колоссальные сырьевые ресурсы, шла к стагнации. Возможности для экстенсивного экономического развития СССР были исчерпаны еще в 70-е гг., а обеспечить интенсивный путь развития экономики не позволяли ее планово-распределительный характер и сформированная за годы советской власти система экономических и социальных приоритетов. Наиболее ярко экономические трудности иллюстрировала неспособность СССР обеспечивать себя продовольствием. Во все возрастающих масштабах зерно и другое продовольствие закупалось за рубежом. Острейшей, несмотря на масштабное строительство, была жилищная проблема. Миллионы людей продолжали жить в бараках и коммуналках, очереди на получение жилья растягивались на годы и десятилетия. Заработная плата большинства советских людей позволяла удовлетворять лишь минимальные потребности, но даже это было нелегко, так как в магазинах зачастую отсутствовали многие продукты и промышленные товары народного потребления (не говоря о качестве последних). Обычным явлением были многочасовые очереди. Во многих районах страны сложилась тяжелейшая экологическая обстановка, но руководство предпочитало этого не замечать. Население об экологических проблемах не информировалось. Пороки и недостатки советской социально-экономической системы формировали соответствующий тип социального поведения. Массовый характер приобрели пьянство и алкоголизм, нередко на рабочем месте. Отсутствие продуктов и товаров на прилавках, низкое качество советских изделий стали одной из причин бурного роста черного рынка и теневой экономики, соответственно коррупции в государственных органах. Человек труда – рабочий, колхозник, инженер, ученый – формально пользовался уважением, но фактическим мерилом жизненного успеха к середине 80-х гг. стало обладание возможностью «доставать», «пробивать», «добывать» те или иные материальные, социальные блага, «умение жить», в том числе за счет обмана государства и общества. Воровство с места работы стало бытовым явлением и уже не осуждалось обществом. Для воров, тащивших с работы, был даже придуман специальный термин – «несуны». Социальная апатия была обусловлена и тем, что рядовой гражданин СССР фактически был полностью бесправен перед государственной властью. Подавляющее большинство членов общества было устранено от управления им. Сама партийная бюрократия, правившая страной, окончательно оформилась в привилегированную касту, создавшую для себя недоступную большинству граждан СССР систему социальных привилегий. В условиях однопартийной диктатуры КПСС сделать карьеру в любой разрешенной сфере деятельности можно было, только обладая партбилетом. Должность в партийном аппарате открывала доступ к упомянутым выше привилегиям. Это, в свою очередь, приводило к тому, что партийные органы заполнялись не убежденными коммунистами, а карьеристами и приспособленцами. В то же время любая здравая инициатива, любое полезное предложение в партаппарате были невозможны без одобрения сверху. Среди партийной бюрократии было немало, в принципе, неглупых и неплохих людей, видевших реальные проблемы советского строя. Но в целом партийная бюрократия, огражденная недоступными народу привилегиями, скованная идеологическими догмами, была не способна генерировать новые идеи, принимать сложные управленческие решения. Происходила ее политическая и нравственная деградация. Принимать решения в СССР традиционно имело право только высшее партийное руководство, олицетворявшееся Генеральным секретарем ЦК КПСС. М.С. Горбачев формировался как партийный руководитель в 50-70-е гг. и по своим убеждениям не был реформатором. Однако он отдавал себе отчет в том, что под внешней стабильностью скрывались серьезные социально-экономические проблемы, а в народе существовало скрытое недовольство. Горбачев чувствовал, что общество ожидало от власти перемен к лучшему. Следует отметить, что различные социально-профессиональные группы советского общества имели различные представления о лучшей жизни и по-разному видели цели перемен. Наиболее общим стремлением было ожидание «наведения порядка» в стране. Именно эту мысль сформулировал Горбачев вскоре после прихода к власти: «Советские люди приветствуют открытое и правдивое обсуждение назревших в обществе проблем, всецело одобряют и поддерживают курс на повышение требовательности, повсеместное наведение порядка, решительное улучшение методов хозяйствования». Партийное руководство во главе с Горбачевым открыто заявило о назревших проблемах, но приступило к их разрешению, по сути, прежними административно-хозяйственными методами. Горбачев пытался заставить эффективно работать управленческий аппарат, добиться своевременного реагирования на жалобы и пожелания населения, реального выполнения экономических планов и социальных программ, повышения эффективности экономики путем усиления контроля, активизировать борьбу с преступностью и теневой экономикой. В упомянутом выступлении Горбачев подчеркнул еще раз: «Главное сейчас – мобилизация организационных, экономических и социальных факторов, наведение порядка, повышение ответственности и дисциплины, улучшение организации производства и труда, чтобы обеспечить лучшее использование того, чем располагает страна». Для того, чтобы реализовать этот план, следовало, прежде всего, добиться эффективной работы партийного аппарата, управлявшего страной, иначе говоря, перестроить его работу. В начале правления М.Горбачева термин «перестройка» и означал не более, чем перестройку работы органов управления, в первую очередь, партийных. «Демократизация» понималась как более внимательное отношение аппарата к жалобам и просьбам трудящихся, «гласность» - как открытое, но в дозволенных рамках, обсуждение общественных проблем. «Ускорение» мыслилось как ускоренное развитие экономики за счет усиления контроля над производством и трудом. Перестройкой в 1985-1986 гг. стал называться весь комплекс мероприятий, намеченных М.Горбачевым. Курс на перестройку утвердил состоявшийся в феврале 1986 г. XXVII съезд КПСС. В косвенной форме съезд признал, что экономика СССР находится в состоянии стагнации, а народ устранен от принятия решений в общественной и государственной сфере. В докладе М.Горбачева на съезде говорилось: «Сегодня первоочередная задача партии, всего народа – решительно переломить неблагоприятные тенденции в развитии экономики, придать ей должный динамизм, открыть простор инициативе и творчеству масс…». Съезд также принял «новую редакцию» Программы КПСС. Предыдущая, третья Программа партии, принятая на XXII съезде КПСС в 1961 г., декларировала построение в СССР коммунизма к 1980 г. Поскольку идея построения коммунизма, не говоря уже о конкретных сроках, не вызывала у советских людей ничего, кроме смеха, решено было отказаться от утопии, но сделать так, чтобы это не выглядело признанием ошибочности курса на построение коммунизма. Поэтому и появился термин «новая редакция». По сути, это была новая программа КПСС, отражавшая курс на перестройку. Основные направления перестройки 1985-1987 гг. видны из названий важнейших постановлений ЦК КПСС, принятых в этот период: «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма», «Об основных направлениях ускорения решения жилищной проблемы в стране», «О мерах по усилению борьбы с нетрудовыми доходами», «О дальнейшем укреплении социалистической законности и правопорядка, усилении охраны прав и законных интересов граждан», «О введении аттестации ответственных работников аппарата местных партийных органов», «О мерах по коренному повышению качества продукции» (последнее постановление – совместно с Советом Министров СССР) и т.п. Уже на первом этапе перестройка столкнулась с трудностями. Администрирование не привело к положительным результатам. Наиболее ярким примером служит так называемая антиалкогольная кампания, первое время пользовавшаяся достаточно широкой общественной поддержкой. Кампания действительно позволила временно снизить смертность от алкоголя, травматизм и потери рабочего времени на производстве. Пьяница перестал быть «героем улицы». Однако воплощение в жизнь установок партийного руководства на местах доходило до абсурда. Резкое сокращение количества винно-водочных магазинов, ограничение времени продажи спиртного, проверка милицией документов в очередях за спиртным – все это привело к тому, что население начало переходить на спиртосодержащие жидкости, суррогаты. Расцвела торговля спиртным «из-под полы», «с черного хода», по завышенной цене, началось развитие теневой водочной отрасли производства. Причиной этого была вовсе не злокозненность чиновников на местах, якобы желавших настроить народ против Горбачева. В тот период чиновники за свое положение не опасались. Постановление о борьбе с пьянством и алкоголизмом содержало указания общего характера о запретах и ограничениях. Партийные органы поняли постановление как очередную кампанию и, традиционно желая отличиться перед центром наилучшим образом, довели запреты и ограничения до крайностей. Но главная причина неудачи антиалкогольной кампании состояла в том, что государство не создало серьезной альтернативы спиртному. И дело заключалось не в недостатке спортивных сооружений, клубов, домов отдыха и т.п., а в отсутствии серьезных социальных стимулов трудиться лучше. В СССР сохранялся и даже возрастал дефицит продуктов и промтоваров народного потребления, создавая так называемый отложенный спрос. Поэтому население и тратило деньги на спиртное. Кроме того, борьба с пьянством на рабочем месте не сопровождалась материальным стимулированием за добросовестный труд. Собственно экономические преобразования не привели к качественному росту экономики, так как не выходили за рамки административных новаций. Госприемка, призванная не допускать выпуск некачественной продукции, по существу дублировала отк, подчинявшиеся директорам предприятий и пропускавшие брак, так как этого требовали плановые показатели. Аттестация рабочих мест превратилась в формальную процедуру, не влиявшую на зарплату рабочего. «Новый механизм ценообразования» и хозрасчет на предприятиях не могли дать эффекта в масштабах всей советской экономики, поскольку система управления, плановые показатели, директивы не только сковывали экономику, но и связывали ее в единый механизм, все детали которого были взаимозависимы. Поэтому отдельные экономические преобразования без изменения управленческих и правовых основ деятельности этого механизма приводили лишь к его разбалансированию и новым проблемам. Более чем скромные успехи в экономической области не позволяли надеяться на успешное разрешение социальных проблем. К 1988 г. в обществе еще сохранялись надежды на позитивные перемены, но одновременно начало зреть социальное недовольство, раздражение тем, что лозунги перестройки и обещания власти расходились с реальным положением дел. Дефицит продуктов и промтоваров народного потребления возрос еще больше, советская торговля продолжала оставаться средоточием хамства, обмана, коррупции. Зарплаты, в отличие от дефицита, не возрастали. На этом фоне постепенно зрело недовольство привилегиями партаппарата. Последний тоже был недоволен, поскольку видел в лозунгах «гласности» и «демократизации» угрозу своему привилегированному положению. В центральных средствах массовой информации появилась сначала осторожная, но постепенно нараставшая критика деятельности различных государственных учреждений и ведомств, появились более-менее правдивые публикации о войне в Афганистане. Интеллигенция, образованные слои советского общества ожидали дальнейшего расширения свободы слова, снятия идеологических запретов на обсуждение не только острых проблем современной общественной жизни, пороков советской системы, но и трагических событий советской истории, требующих осмысления. В конце 1987 г. М. Горбачев решился на небольшую поправку в идеологии, дав добро на дозированную критику сталинских репрессий. В СМИ начали появляться материалы о репрессированных деятелях партии, о лагерях, гонениях Сталина и его окружения на науку и культуру. В ноябре 1987 г. в докладе «Октябрь и перестройка: революция продолжается», посвященном 70-летию Октябрьской революции, М.Горбачев сформулировал идеологический постулат, суть которого была в следующем: Ленин разработал план построения социализма в СССР с использованием нэпа, рассчитанный на длительный период, учитывающий личную материальную заинтересованность трудящихся. Но Сталин, укрепившись у власти, отказался от «ленинского завещания» и создал административно-командную систему, которая способствовала мобилизации сил страны на построение социализма, помогла обеспечить победу над фашизмом, но не учитывала реальные социальные интересы трудящихся. То есть в нынешнем положении дел виноват не социализм в том виде, в каком он строился с 1917 г., а отступления от «ленинского плана построения социализма», допущенные в 30-е гг. и не преодоленные позже. И для того, чтобы добиться устранения всех недостатков советской системы, партии и обществу надо вернуться на путь, указанный Лениным, в частности, учитывать личные, материальные интересы трудящегося индивидуума. По сути, М. Горбачев не изобрел в этой области ничего нового. «Возвращение» к «ленинскому принципу материальной заинтересованности» декларировал Н. Хрущев в середине 50-х гг. Первые годы перестройки, вопреки ожиданиям, не привели к желаемым позитивным переменам в экономике и социальной сфере. Горбачев сделал ставку на прежние административно-командные методы управления экономикой, решения социальных задач. Орудием реализации этих методов стал партийно-государственный бюрократический аппарат, не способный и не желавший работать так, как того хотел Горбачев. Экономика, находившаяся в состоянии стагнации, постепенно входила в кризис. В связи с падением цен на нефть на мировых рынках закончился поток нефтедолларов, питавший ее в 70-х – первой половине 80-х гг. Ни в одном из приоритетных направлений социальной политики не произошло сколько-нибудь заметных позитивных перемен. Наиболее ярким свидетельством неудачи социально-экономических новаций Горбачева были огромные очереди за самыми необходимыми продуктами питания. Напротив, в идеологической сфере произошли немыслимые ранее изменения. В сентябре 1987 г. под председательством члена Политбюро А.Я. Яковлева была образована Комиссия Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями 1930-40-х – начала 1950-х гг. Комиссия приступила к изучению и пересмотру этих материалов и реабилитации лиц, не реабилитированных при Хрущеве по политическим соображениям. В 1988 г. гласность и демократизация начали выходить за отведенные им рамки. В СМИ, главным образом центральных, началась открытая и острая критика сталинизма, появились публикации не только о жертвах сталинских репрессий, реабилитированных при Хрущеве, но и о репрессированных деятелях внутрипартийных оппозиций, о насильственном характере коллективизации и голоде в СССР в начале 30-х гг. Это вызвало недовольство партноменклатуры и реакционно настроенной части общества. Опасения партаппарата были вполне обоснованны, так как критика сталинизма в действительности разрушала всю систему советской идеологии, построенной не на аргументах, а на запретах. Даже частичное снятие этих запретов делало идеологию беспомощной и несостоятельной. |