8пр,р. Выдающиеся языковеды
 Скачать 31.68 Kb.
|
|
Актюбинский региональный государственный университет имени К.Жубанова  На тему: Выдающиеся языковеды Выполнила: Кабибулла А Проверила: Мурсалиева А Актобе, 2020 г Содержание: 1.В.фон Гумбольдт – основоположник общего языкознания. 2. Потебня – языковед и мыслитель. 3. Список литературы 1.В.фон Гумбольдт – основоположник общего языкознания. Вильгельм Гумбольдт (1767—1835). Гумбольдт был разностороннее образованным человеком, «одним из величайших людей Германии», как оценил его В. Томсен1 . Он занимался языко- знанием, литературоведением, философией, был политическим дея- телем и дипломатом. Лингвистические познания Гумбольдта были необычайно обширны: его отличало глубокое знание не только индоевропейских языков, но и других языков мира — от баскского до малайско-полинезийских и индейских языков Америки. По- добная эрудиция и лингвистический диапазон позволили ему сде- лать основательные и безупречные в фактическом отношении вы- воды. Своими трудами он заложил основы общего теоретического языкознания, поставив и разрешив (правда, в идеалистическом ду- хе) ряд важнейших проблем языкознания и оказав глубочайшее влияние на последующее развитие лингвистики. В этом отношении его можно поставить в один ряд с такими лингвистами, как Бопп и Соссюр, Фортунатов и Бодуэн де Куртенэ, оказавшими глубокое и длительное влияние на деятельность целых лингвистических школ. Если Бопп пренебрегал общими идеями науки о языке, пред- почитая выяснять точные подробности, то Гумбольдт, напротив, в своих работах излагал исключительно общие идеи языковедче- ского и философского характера, устанавливал типы языковых структур, начал построение научной теории языка, основанной на применении сравнительно-исторического метода и на привлечении языков разного типа. Первой лингвистической работой Гумбольдта был доклад «О сравнительном изучении языков применительно к различным эпохам их развития» (1820). В последующие годы он работал над своим основным трехтомным сочинением «О языке кави на острове Ява» («UberdieKawispracheaufderInselJawa»), опубликованным уже посмертно его братом А. Гумбольдтом в 1836—1840 гг. Чрез- вычайно важное значение имеет теоретическое введение к этому труду «О различии строения человеческих языков и его влиянии 1 Т о и с е н В. История языковедения до конца XIX века, с. 64. 48 на духовное развитие человеческого рода» («UberdieVerschiedenheitdesmenschlichenSprachbauesundihrenEinfluBaufdiegeistigeEntwicklungdesMenschengeschlechts»). Именно в этой работе содержится наи- более полное изложение взглядов Гум- больдта на язык. Основные положения концепции Гумбольдта. Гумбольдт считал, что язы- кознание должно стремиться к созданию собственных методов изучения языка. «Сравнительное изучение языков только „ „ . , в том случае сможет привести к верным Вильгельм Гумбольдт и существенным выводам о языке, разви- тии народов и образовании человечества, если оно станет предметом самостоятельного исследования, на- правленного на выполнение своих задач и следующего своим целям». Создавая философию языка, Гумбольдт в своих построениях следует философии Канта, а отчасти Фихте и Шеллинга. Следуя Канту, он рассматривает сознание в качестве особого начала, не- зависимого от объективно существующей материальной природы и развивающегося по своим особым законам. Он считает, что «язык есть душа во всей ее совокупности. Он развивается по законам духа». В плане агностицизма трактуется и связь звуковой материи языка со значением в языке: «Как часть человеческого организма, тесно связанная с внутренними духовными силами, она находится в зависимости от общих склонностей народа, но сущность и причины этой зависимости представляют непроницаемую тайну». Об этой черте философии Канта В. И. Ленин писал: «Когда Кант допуска- ет, что нашим представлениям соответствует нечто вне нас, какая- то вещь в себе, — то тут Кант материалист. Когда он объявляет эту вещь в себе непознаваемой, трансцендентной, потусторонней, — Кант выступает как идеалист» 1 . Наряду с этим Гумбольдт постоян- но подчеркивает и стремится глубоко раскрыть связь языка и мыш- ления. Он заявляет, что «язык есть орган, образующий мысль. Умственная деятельность — совершенно духовная, глубоко внутрен- няя и проходящая бесследно — посредством звука речи материали- зуется и становится доступной для чувственного восприятия. Дея- тельность мышления и язык представляют поэтому неразрывное единство». Конечно, между этими правильными формулировками и агностицизмом имеется противоречие, но подобных противоречий при исходных идеалистических позициях и тонких диалектических рассуждений у Гумбольдта очень много. 1 Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 18, с. 206. 49 Гумбольдт подчеркивает эволюцию, развитие языка. По его мнению, язык никогда не может быть мертвым произведением. «Язык есть не продукт деятельности (ergon), а деятельность (епег- geia). Его истинное определение поэтому может быть только гене- тическим». Каждое поколение получает от предыдущего язык в готовом виде, но в этих готовых формах содержится все для обновле- ния языка и вечного движения его в результате человеческого твор- чества. Подобная трактовка языка Гумбольдтом предвосхищает последующее разграничение диахронии и синхронии, на котором настаивали Бодуэн де Куртенэ и в особенности Соссюр. Вместе с тем взгляды Гумбольдта во многом противоречат тому, что мы виде- ли у основоположников сравнительно-исторического языкознания. Он много занимался языками различных систем, а также так назы- ваемыми примитивными языками. В этом плане Гумбольдт сравни- вал различные языки с чисто структурной стороны, не обращая вни- мания на их генетическое родство. Устанавливая общие принципы лингвистического исследования, он подчеркивал значение функции (роли тех или иных элементов) в языке: «Расчленение строения языков, необходимое для их изучения, может привести к выводу, что они представляют собой некий способ достижения определен- ными средствами определенной цели». Гумбольдт живо чувствовал особый характер каждого языка и был способен быстро отмечать его особенности. Гумбольдт, первым обратил внимание на системный характер языка. По его мнению, язык — это внутренне взаимосвязанный организм. «Характерная форма языка отражается в его мельчай- ших элементах, и вместе с тем каждый из этих элементов тем или иным и не всегда ясным образом определяется языком». Деление языка на составные части — результат научной абстракции и классифицирующей деятельности человека. «Для того чтобы чело- век мог понять хотя бы одно-единственное слово не просто как ду- шевное побуждение, а как членораздельный звук, обозначающий понятие, весь язык полностью и во всех своих связях уже должен быть заложен в нем. В языке нет ничего единичного, каждый от- дельный его элемент проявляет себя лишь как часть целого». Гум- больдт заметил, что язык состоит не только из фактов, из достигну- того состояния, но в нем, в его системе заключены способы, по- средством которых осуществляется дальнейшее развитие. По его мнению, «язык как совокупность его продуктов отличается от от- дельных актов речевой деятельности». Уже прочно оформившиеся элементы образуют в известном смысле мертвую массу, но в ней заключается живой зародыш нескончаемых изменений. Подобное разграничение приводит к выделению в языковой деятельности двух моментов — языка и речи. Поразительно тонкие диалектические формулировки характе- ризуют позицию Гумбольдта: «Речь строится не из предшествую- щих ей слов, а, наоборот, слова возникают из речи: ...для предло- жения и речи язык устанавливает только регулирующие схемы, 50 предоставляя индивидуальное оформление их произволу говоря- щего». Гумбольдт, подчеркнув мыслительную функцию языка, боль- шое внимание уделяет звуковой стороне языка и его коммуника- тивной функции. «В действительности язык развивается только в обществе, и человек понимает себя постольку, поскольку опытом установлено, что его слова понятны также и другим». В беспорядоч- ном хаосе слов и правил, которые обычно именуют языком, нали- чествуют только отдельные элементы, воспроизводимые речевой деятельностью. Сущность языка заключается в его воспроизведе- нии. Поэтому следует сосредоточивать внимание на связной речи. По Гумбольдту, язык представляет собой беспрерывную деятель- ность духа, стремящуюся превратить звук в выражение мысли. «При рассмотрении языка вообще или же при анализе конкретных и отличающихся друг от друга языков мы сталкиваемся с двумя явлениями — звуковой формой и ее употреблением для обозначе- ния предметов и для связи мыслей». Звуковая форма — это веду- щий принцип различия между языками. Процесс употребления осуществляется требованиями, которые предъявляет мышление языку, вследствие чего возникают общие законы языка. Этим, в частности, объясняется тождество обозначений, передачи понятий в разных языках, не имеющее отношения к генетическим свя- зям. Гумбольдт считал, что понятие, хотя и в неоформившемся виде, предшествует слову, которое только оформляет и фиксирует поня- тие. В связи с таким пониманием структуры языка становится понятной и его формулировка: «В языке таким чудесным образом сочетается индивидуальное со всеобщим, что одинаково правильно сказать, что весь род человеческий говорит на одном языке и что каждый человек обладает своим языком». Последняя цитата из труда ученого вынуждает выяснять характер отношений между индивидуальным и общественным факторами в функционировании языка. Язык, по Гумбольдту, является средством самовыражения индивида, это орган внутреннего бытия, само это бытие, находящееся в процессе внутреннего самопознания и про- явления. Эта индивидуалистическая и произвольная трактовка сущности языка нашла развитие в лингвистических работах К- Фос- слера, Б. Кроче и многих современных неогумбольдтианцев. Как же связать индивидуалистическое объяснение языка с его обще- ственной сущностью, которую Гумбольдт не может игнорировать? Эта связь, как и следовало ожидать, у него оказывается чрезвычай- но противоречивой. С одной стороны, он подчеркивает, что «рече- вая деятельность даже в самых своих простейших формах есть соединение индивидуальных восприятий с общей природой челове- ка». Понимая, что ссылки на природу человека мало что объясняют, и не зная законов развития общества, Гумбольдт выдвигает идею «национального мировоззрения», «народного духа», которым якобы руководствуется развитие языка и которое способно объяснить раз- 51 личие человеческих языков. Это самая спорная и малоубедительная сторона концепции Гумбольдта. В языке, по мнению Гумбольдта, фиксируется определенное мировоззрение, отражающее духовные качества народа — его но- сителя. «Язык всеми тончайшими фибрами своих корней связан с народным духом... Духовное своеобразие и строение языка наро- да настолько глубоко проникают друг в друга, что, коль скоро существует одно, другое можно вывести из него... язык есть как бы внешнее проявление духа народа, язык народа есть его дух, и дух народа есть его язык — трудно себе представить что-либо более тождественное». Подобная абсолютизация национальных особенностей связана у Гумбольдта со своеобразным пониманием взаимоотношений между человеком и его мышлением, языком и объективной действительностью. Гумбольдт преувеличивал зна- чение языка и полагал, что язык находится между человеком и воздействующим на него внешним миром. Активная роль языка приводит к тому, что он рисует умственному взору каждого чело- века картину внешнего мира в соответствии с особенностями того мировоззрения, которое отражено в языке. Гумбольдт утверждал: «Если звук стоит между предметом и человеком, то весь язык в целом находится между человеком и воздействующей на него внут- ренним и внешним образом природой... Так как восприятие и дея- тельность человека зависят от его представлений, то его отношение к предметам целиком обусловлено языком». Против подобных рассуждений Гумбольдта резко выступал рус- ский материалист и революционер Н. Г. Чернышевский. Он ука- зывал на невозможность зависимости умственной полноценности народа от строя языка. В статье «О классификации людей по языку» Чернышевский писал: «Не в том главное дело, каковы формы языка, а в том, каково умственное состояние народа, говорящего языком» 1 . Человек, по Гумбольдту, оказывается в своем восприятии мира це- ликом подчиненным языку, который ведет этого слепца по истории, как поводырь. Практическая деятельность людей, следовательно, совершенно исключается, а язык оказывается в какой-то степени творцом существующего мира. «Тем же самым актом, посредством которого он из себя создает язык, человек отдает себя в его власть, каждый язык описывает вокруг народа, которому он принадлежит, круг, из пределов которого можно выйти только в том случае, если вступаешь в другой круг». Изучение иностранного языка мож- но поэтому сравнить с приобретением новой точки зрения в преж- нем миропонимании. На таком понимании Гумбольдт строил свое учение о внутренней форме языка, отражающей особенности на- ционального мировоззрения, и о внутренней форме слова, в которой отражаются отличительные и мотивирующие признаки каждого языка при наименовании понятий. 2. Потебня – языковед и мыслитель. Потебня, Александр Афанасьевич — известный ученый; малоросс по происхождению и личным симпатиям, род. 10 сентября 1835 г. в небогатой дворянской семье Poменского уезда Полтавской губ.; учился в Радомской гимназии и в Харьковском университете по историко-филологическому факультету. В Университете П. пользовался советами и пособиями П. и Н. Лавровских и находился отчасти под влиянием проф. Метлинского, большого почитателя малорусского языка и поэзии, и студента Неговского, одного из наиболее ранних и усердных собирателей малорусских песен. В молодости П. также собирал народные песни; часть их вошла в "Труды этн.-ст. эксп." Чубинского. Недолго пробыв учителем русской словесности в Харьковской 1 гимназии, П., по защите магистерской диссертации: "О некоторых символах в славянской народной поэзии" (1860), стал читать лекции в Харьковском университете, сначала в качестве адъюнкта, потом в качестве профессора. В 1874 г. защитил докторскую диссертацию: "Из записок по русской грамматике". Состоял председателем Харьковского историко-филологического общества и членом-корреспондентом Академии наук. Скончался в Харькове 29 ноября 1891 г. Весьма прочувствованные его некрологи были напечатаны профессорами В. И. Ламанским, М. С. Дриновым, А. С. Будиловичем,М. М. Алексеенком, М. Е. Халанским, H. Ф. Сумцовым, Б. М. Ляпуновым, Д. И. Багалеем и мн. др.; они собраны Харьковским историко-филологическом обществом и изданы в 1892 г. отдельной книжкой. Другие бибграфические данные о П. см. в "Материалах для истории Харьковского университета", Н. Сумцова (1894). Общедоступное изложение лингвистических положений П. дано в обширной статье проф. Д. Н. Овсянико-Кулаковского: "П., как языковед-мыслитель" (в "Киевской Старине", 1893, и отдельно). Подробный обзор этнографических трудов П. и оценку их см. в I вып. "Современной малорусской этнографии" Н. Сумцова (стр. 1 — 80). Кроме вышеупомянутых диссертаций, П. написал: "Мысль и язык" (ряд статей в "Журн. Мин. Нар. Пр.", 1862; второе посмертное издание вышло в 1892), "О связи некоторых представлений в языке" (в "Филолог. Записках", 1864, вып. III), "О мифическом значении некоторых обрядов и поверий" (в 2 и 3 кн. "Чтений Моск. Общ. Ист. и Древн.", 1865), "Два исследования о звуках русского языка" (в "Филолог. Записках", 1864—1865), "О доле и сродных с ней существах" (в "Древностяхт" Моск. Археол. общества", 1867, т. II), "Заметки о малорусском наречии" (в "Филологических Записках", 1870, и отдельно, 1871), "К истории звуков русского языка" (1880—86), разбор книги П. Житецкого: "Обзор звуковой истории малорусского наречия" (1876, в "Отчете сб Уваровских премиях"), "Слово о Полку Игореве" (текст и примечания, в "Филолог. Записках", 1877—78, и отдельно), разбор "Народн. песен Галицкой и Угорской Руси", Головацкого (в 21 " О отчете об Уваровских премиях", 37 т. "Записок Академии Наук", 1878), "Объяснения малорусских и сродных народных песен" (1883—87) и др. Под его ред. вышли сочинения Г. Ф. Квитки (1887—90) и "Сказки, пословицы и т. п., запис. И. И. Манджурой (в "Сборнике Харьковского Истор.-Филолог. Общества", 1890). После смерти П. были изданы еще следующие его статьи: "Из лекций по теории словесности. Басня, Пословица, Поговорка" (Харьков, 1894; превосходный этюд по теории словесности), отзыв о сочинении А. Соболевского: "Очерки из ист. русск. яз." (в 4 кн. "Известий отд. рус. яз. и слов. Имп. акад. наук", 1896) и обширная философская статья: "Язык и народность" (в "Вестнике Европы", 1895, сент.). Весьма крупные и ценные научные исследования П. остались в рукописях неоконченными. В. И. Харциев, разбиравший посмертные материалы П., говорит: "На всем лежит печать внезапного перерыва. Общее впечатление от просмотра бумаг П. можно выразить малорусской пословицей: вечиренька на столи, а смерть за плечима... Здесь целый ряд вопросов, интереснейших по своей новизне и строго-научному решению, вопросов порешенных уже, но ждавших только последней отделки". Харьковское историко-филологическое общество предлагало наследникам П. постепенное издание главнейших рукописных исследований П.; позднее Академия наук выразила готовность назначить субсидию на издание. Предложения эти не были приняты, и драгоценные исследования П. еще ждут опубликования. Наиболее обработанным трудом П. является III том "Записок по грамматике". "Записки" эти находятся в тесной связи с ранним сочинением П. "Мысль и язык". Фон всей работы — отношение мысли к слову. Скромное заглавие труда не дает полного представления о богатстве его философского и лингвистического содержания. Автор рисует здесь древний строй русской мысли и его переходы к сложным приемам современного языка и мышления. По словам Харциева, это "история русской мысли под освещением русского слова". Этот капитальный труд П. после его смерти был переписан и отчасти редактирован его учениками, так что вообще вполне приготовлен для печати. Столь же объемист, но гораздо менее отделан другой труд П. — "Записки по теории словесности". Здесь проведена параллель между словом и поэтическим произведением, как однородными явлениями, даны определения поэзии и прозы, значения их для авторов и для публики, подробно рассмотрено вдохновение, даны меткие анализы приемов мифического и поэтического творчества и, наконец, много места отведено различным формам поэтической иносказательности, причем везде обнаруживаются необыкновенно богатая эрудиция автора и вполне самобытные точки зрения. Кроме того П. оставил большой словарный материал, много заметок о глаголе, ряд небольших историко-литературных и культурно-общественных статей и заметок, свидетельствующих о разносторонности его умственных интересов (о Л. Толстом, В. Ф. Одоевском, Тютчеве, национализме и др.), оригинальный опыт перевода на малорусский язык "Одиссеи". По отзыву В. И. Ламанского, "глубокомысленный, оригинальнейший исследователь русского языка, П. принадлежал к весьма малочисленной плеяде самых крупных, самобытных деятелей русской мысли и науки". Глубокое изучение формальной стороны языка идет у П. рядом с философским пониманием, с любовью к искусству и поэзии. Тонкий и тщательный анализ, выработанный на специально-филологических трудах, с успехом был приложен П. к этнографии и к исследованию малорусских народных песен, преимущественно колядок. Влияние П., как человека и профессора, было глубоко и благотворно. В его лекциях заключался богатый запас сведений, тщательно продуманных и критически проверенных, слышалось живое личное увлечение наукой, везде обнаруживалось оригинальное миросозерцание, в основе которого лежало в высшей степени добросовестное и задушевное отношение к личности человека и к коллективной личности народа. Список литературы 1. Литературная энциклопедия: В 11 т. - М., 1929-1939. 2. https://studopedia.net/ |