Рассказы небольшие. Виктор Захаров
 Скачать 113.4 Kb.
|
|
Борис Ганаго ЗЕРКАЛО Точка, точка, запятая, Минус, рожица кривая. Палка, палка, огуречик - Вот и вышел человечек. С этим стишком Надя закончила рисунок. Потом, боясь, что её не поймут, подписала под ним: “Это я”. Она внимательно осмотрела своё творение и решила, что ему чего-то не хватает. Юная художница подошла к зеркалу и стала разглядывать себя: что ещё нужно дорисовать, чтобы любой мог понять, кто изображён на портрете? Надя очень любила наряжаться и вертеться перед большим зеркалом, пробовала разные причёски. На этот раз девочка примерила мамину шляпку с вуалью. Ей захотелось выглядеть загадочной и романтичной, как длинноногие девушки, показывающие моды по телевизору. Надя представила себя взрослой, бросила в зеркало томный взгляд и попробовала пройтись походкой манекенщицы. Получилось не очень красиво, а когда она резко остановилась, шляпа съехала ей на нос. Хорошо, что никто не видел её в этот момент. Вот бы посмеялись! В общем, быть манекенщицей ей совсем не понравилось. Девочка сняла шляпу, и тут её взгляд упал на бабушкину шапочку. Не удержавшись, она примерила её. И замерла, сделав удивительное открытие: как две капли воды она была похожа на свою бабулю. Только морщин у неё пока не было. Пока. Теперь Надя знала, какой она станет через много лет. Правда, это будущее казалось ей очень далёким… Наде стало понятно, почему бабушка так любит её, почему с нежной грустью наблюдает за её шалостями и украдкой вздыхает. Раздались шаги. Надя торопливо положила шапку на место и побежала к дверям. На пороге она встретила… саму себя, только не такую резвую. А вот глаза были совсем такие же: по-детски удивленные и радостные. Наденька обняла себя будущую и тихо спросила: - Бабушка, а правда, что в детстве ты была мной? Бабушка помолчала, потом загадочно улыбнулась и достала с полки старинный альбом. Перелистав несколько страниц, она показала фотографию маленькой девочки, очень похожей на Надю. - Вот какой я была. - Ой, и правда, ты похожа на меня! – в восторге воскликнула внучка. - А может, это ты похожа на меня? – лукаво прищурившись, спросила бабушка. - Это не важно, кто на кого похож. Главное – похожи, – не уступала малышка. - Разве не важно? А ты посмотри, на кого была похожа я… И бабушка стала листать альбом. Каких там только не было лиц. И каких лиц! И каждое было по-своему красиво. Покой, достоинство и тепло, излучаемые ими, притягивали взгляд. Надя заметила, что все они – маленькие дети и седые старики, юные дамы и подтянутые военные – были чем-то похожи друг на друга… И на неё. - Расскажи мне о них, – попросила девочка. Бабушка прижала к себе свою кровинку, и заструился рассказ об их роде, идущем из давних веков. Уже подошло время мультиков, но девочке не захотелось их смотреть. Она открывала что-то удивительное, бывшее давно, но живущее в ней. А ты знаешь историю своих дедов, прадедов, историю своего рода? Может быть, эта история и есть твоё зеркало? Сергей Степанов КЛАД ДЛЯ ПОТОМКОВ Однажды Дима сидел с ребятами во дворе на лавочке. А неподалеку чей-то малыш ковырял лопатой землю. - Вот бы клад найти! - сказал Леня. - Может, за лопатой сбегать? А вдруг?.. - Здесь мы точно ничего не найдем, - остудил его Дима. - Здесь пять лет назад пустырь был. И сто лет назад. И никто, конечно, о нас не позаботился и ничего не закопал. - Жаль: - А давайте мы закопаем клад для наших потомков! - предложил Дима. - Здорово! - сказал Олег. - Вот они обрадуются, когда найдут! - А что мы закопаем? - спросил Леня. - Давайте сделаем так, - сказал Дима. - У меня есть большая пятилитровая банка. Каждый положит в нее что-то для него ценное, и эту банку мы закопаем! - Обязательно ценное? - спросил кто-то. - А как же! Это ведь клад! И все разошлись по домам и вскоре собрались опять. И девчонки пришли - они всегда все знают. Дима принес стеклянную банку с крышкой и свою любимую книгу "Приключения Тома Сойера". Наташка положила в банку какие-то бусы и свою фотографию в двухлетнем возрасте. - А фото зачем? - удивился Дима. - У них точно такие же дети будут! Это же НАШИ потомки! - Это еще неизвестно! - возразила Наташка. - По телевизору говорили, что в будущим люди будут с большой головой и маленьким туловищем! - Ну-ну! Точь-в-точь как ты на этом снимке! - А потом, я собираюсь стать знаменитой! Тогда эта фотография будет очень ценной! - Да я не против! - сказал Дима. Вадик принес старые монеты - не старинные, а просто недавно отмененные. - Монеты - это хорошо! - похвалил его Дима. - Они сейчас просто старые, а полежат лет сто-двести - глядишь, и превратятся в старинные! Было видно, что Вадику вдруг стало жалко отдавать такие ценные, почти старинные монеты, но он ничего не сказал. А Леня хотел положить в банку свой прошлогодний дневник. - А что же в нем ценного? - удивился Дима. - В нем и пятерок-то почти нет! - Зато эти тройки и четверки мне дались дорогой ценой! Знаешь, сколько я учил "Мороз и солнце"? Три дня! Но тут все поддержали Диму и отказали Лене в праве передать свой дневник потомкам. Тогда Леня достал фотоаппарат "Смена". - А тебе не жалко? - спросил Дима. - Мне для истории ничего не жалко! - торжественно сказал Леня. Дима хотел щелкнуть затвором, но затвора на месте не оказалось. - Ничего! В музей поставят! Под стекло! - сказал Леня. Маринка положила в банку журнал мод. А Олег хотел положить дощечку с какими-то каракулями. - Это что за иероглифы? - спросил Дима. - Я эти значки из головы выдумал! Нарочно! Пусть они попробуют расшифровать! Головы сломают! - Ты что же - над нашими родными потомками поиздеваться решил? - строго спросил Дима. И Олег выбросил эту дощечку и положил в банку игрушечный пистолет. - Пусть знают, что у нас тут были трудные времена, - сказал он. И Дима закрыл банку крышкой. Выбрали укромное место в углу двора, и мальчишки по очереди стали копать яму - не очень мелкую, но и не очень глубокую - чтобы клад все-таки нашелся, а не сгинул под землей навеки. Положили в ямку банку, засыпали землей, притоптали и разошлись. В течение ближайших нескольких дней Дима часто вспоминал о "Приключениях Тома Сойера". Так захотелось перечитать! "Вот перечитаю и опять положу! - подумал он. - Вообще можно и через год положить. Потомки-то еще не скоро будут откапывать: Они еще не родились даже:" И вот, улучив момент, когда во дворе никого не было, Дима откопал клад. И с удивлением увидел, что в банке лежит только его книга! Больше ничего не было! Ни фотоаппарата, ни монет, ни бус, ни журнала мод, ни пистолета… СОЛДАТСКОЕ СЕРДЦЕ (По С. Алексееву)
Е.И.Носов "Малая родина" Вот пишут: малая родина... Что же это такое? Где ее границы? Откуда и докуда она простирается? По-моему, малая родина — это окоем нашего детства. Иными словами, то, что способно объять мальчишеское око. И что жаждет вместить в себя чистая, распахнутая душа. Где эта душа впервые удивилась, обрадовалась и возликовала от нахлынувшего восторга. И где впервые огорчилась, разгневалась или пережила свое первое потрясение. Тихая деревенская улица, пахнущий пряниками и кожаной обувью тесный магазинчик, машинный двор за околицей, куда заманчиво пробраться, тайком посидеть в кабине еще не остывшего трактора, потрогать рычаги и кнопки, блаженно повздыхать запах наработавшегося мотора; туманное таинство сбегающего под гору колхозного сада, в сумерках которого предостерегающе постукивает деревянная колотушка, гремит тяжелой цепью рыжий репьистый пес. За садом — змеистые зигзаги старых, почти изгладившихся траншей, поросших терновником и лещиной, которые, однако, и поныне заставляют примолкнуть, говорить вполголоса... И вдруг, снова воротясь к прежнему, шумно, наперегонки умчаться в зовущий простор луга с блестками озерков и полузаросших стариц, где, раздевшись донага и взбаламутив воду, майкой начерпать в этом черном киселе чумазых карасей пополам с пиявками и плавунцами. И вот наконец речушка, петлявая, увертливая, не терпящая открытых мест и норовящая улизнуть в лозняки, в корявую и петлючую неразбериху. И если не жалеть рубах и штанов, то можно продраться к старой мельнице с давно разбитой плотиной и обвалившейся кровлей, где сквозь обветшалые мостки и в пустые проемы буйно бьет вольный кипрей. Здесь тоже не принято говорить громко: 210 ходит молва, будто и теперь еще в омуте обретается мельничный водяной, ветхий, обомшелый, и будто бы кто-то слыхал, как он кряхтел и отдувался в кустах, тужась столкнуть в омут теперь уже никому не нужный жернов. Как же не пробраться туда и не посмотреть, страшась и озираясь, лежит ли тот камень или уже нет его... За рекой — соседняя деревня, и забредать за реку не полагается: это уже иной, запредельный мир. Там обитают свои вихрастые окоемщики, на глаза которых поодиночке лучше не попадаться... Вот, собственно, и вся мальчишеская вселенная. Но и того невеликого обиталища хватает с лихвой, чтобы за день, пока не падет солнце, набегаться, наоткрывать и на-впечатляться до того предела, когда уже за ужином безвольно начнет клониться опаленная солнцем и вытрепанная ветром буйная молодецкая головушка, и мать подхватывает и несет исцарапанное, пахнущее рогозом и подмаренником, отрешенное, обмякшее чадо к постели, как с поля боя уносит павшего сестра милосердия. И видится ему сон, будто взбирается он на самое высокое дерево, с обмирающим сердцем добирается до вершинных ветвей, опасно и жутко раскачиваемых ветром, чтобы посмотреть: а что же там дальше, где он еще не бывал? И вдруг что-то ломко хрустит, и он с остановившимся дыханием кубарем рушится вниз. Но, как бывает только во снах, в самый последний момент как-то так удачно расставляет руки, подобно крыльям, ветер упруго подхватывает его, и вот уже летит, летит, плавно и завораживающе набирая высоту и замирая от неописуемого восторга. Малая родина — это то, что на всю жизнь одаривает нас крыльями вдохновения. |