Выпускная квалификационная работа трансформация межэтнических взаимоотношений в странах Западной Европы за последние 10 лет
 Скачать 1.25 Mb.
|
|
Глава 2. МЕЖЭТНИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В СТРАНАХ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ 2.1. Количественное изменение этносов Бельгии за последнее десятилетие Проблема, связанная с национализмом, национальностями является общей для всей Европы. Такая проблема имеет место не только на территории Европы, но и во всем мире даже на территории моноэтнических стран. Рассматривая специфику и изменения межэтнических отношений в Европе, необходимо определить страны, на примере которых представится возможным более наглядно рассмотреть и выявить тенденцию изменения межэтнических отношений. В Западной Европе объектом для данного исследования являются полиэтнические страны: Бельгия и Швейцария. Рассмотрим межэтнические отношения в данных странах, выступающих, с моей точки зрения, наиболее показательными примерами. Важно отметить, что многонациональные государства могут выжить только в том случае, если их различные национальные группы останутся им верны, а это возможно только при хорошей интеграции. Поэтому на данном этапе нам необходимо уметь различать патриотизм, чувство лояльности и чувство принадлежности к национальной группе. Бельгия – полиэтническое государство Западной Европы. Две главные этнические группы, составляющее население страны — фламандцы, составляющие около 56 % населения, 6,4 млн человек, и валлоны, составляющие около 36 % населения, 4,1 млн человек. Фламандцы живут в пяти северных провинциях Бельгии и говорят на нидерландском языке и его многочисленных диалектах. Валлоны живут в пяти южных провинциях, составляющих Валлонию, говорят на французском, валлонском и некоторых других языках. Ещё 73 тысячи немецкоязычных бельгийцев проживает в Валлонии у границы с Германией. По мнению исследователя Д.Левинсона, фламандцы и валлоны скорее представляют сообщества, а не самостоятельные этносы, так как для их представителей не составит труда перейти из одного сообщества в другое, сменив место жительства и выучив, соответственно, французский или нидерландский язык. [7] Трудно подсчитать, какая доля населения Брюсселя идентифицирует себя как фламандцы, а какая - как валлоны, но по различным оценкам 80% жителей Брюссельского столичного региона используют для общения дома французский язык, и лишь 20% - нидерландский. За последние годы значительно выросло число жителей Брюсселя, чьим родным и основным разговорным языком является арабский. Большинство населения Брюсселя в разной степени разговаривает минимум на трёх языках - французском, нидерландском и английском. По данным Statbel на 01.01.2021 год 67,3% населения Бельгии составляли бельгийцы с бельгийским происхождением, 20,1% - бельгийцы с иностранным происхождением и 12,6% - небельгийцы. В абсолютных цифрах это 7 753 000 млн. человек, 2 320 385 млн. человек и 1 447 853 млн. жителей соответственно. Рисунок 1 – статистика населения Бельгии по происхождению на 2021 год (составлено автором по [23])  Группа бельгийцев с иностранным происхождением очень разнообразна: 49,7% не имеют бельгийского гражданства в качестве первого зарегистрированного гражданства, но приобрели его впоследствии; 50,3% имеют бельгийское гражданство в качестве первого зарегистрированного гражданства, в том числе 20,3% из этой группы имеют обоих родителей с иностранным первым зарегистрированным гражданством и 30,0% имеют одного родителя с иностранным первым зарегистрированным гражданством. При сравнении трех бельгийских регионов наблюдаются существенные различия. В среднем каждый пятый житель Бельгии - бельгиец с иностранным происхождением. Этот процент самый низкий во Фландрии - 14,7%, увеличивается до 23,7% в Валлонии и доходит до 39,5% в Брюссельском столичном регионе. Рисунок 2 - Доля бельгийцев с иностранным происхождением по регионам в процентах (составлено автором по [23])  Доля небельгийцев во фламандском и валлонском регионах составляет около 10%. В Брюссельском столичном регионе этот показатель составляет 35,5%. Важно отметить, что национальность не говорит о том, мигрировал человек или нет. Национальность предоставляет информацию о происхождении человека. Страна рождения является лучшим показателем того, мигрировал человек в Бельгию или нет. Процент всех бельгийцев с бельгийским происхождением, которые родились на территории данного государства, составляет 98,3%, в абсолютном значении это 7 597 940 млн. человек. В то же время 70,0% бельгийцев иностранного происхождения и 16,0% небельгийцев родились в Бельгии. За последние десятилетия в Бельгии увеличилось разнообразие по происхождению: Доля бельгийцев бельгийского происхождения снизилась с 81,8% в 2001 году до 74,3% в 2011 году и 67,3% в 2021 году; Доля бельгийцев с иностранным происхождением увеличилась на 5,7% в период с 2001 по 2011 год. За последнее десятилетие эта доля также увеличилась на 4,6%; Доля небельгийцев увеличилась с 8,4% в 2001 году до 10,2% в 2011 году и до 12,6% в 2021 году;  Рисунок 3 – изменение доли населения Бельгии по происхождению на 2021 год (составлено автором по [23]) Статистика по населению Бельгии в зависимости от национальности происхождения. Все бельгийцы по происхождению имеют бельгийское гражданство. Поэтому в данном анализе приводится статистика только бельгийцев иностранного происхождения и небельгийцев. По данным Statbel на 01.01.2021 бельгийцы с иностранным происхождением и небельгийцы распределялись по группам национальности происхождения следующим образом: 20,3% принадлежали к группе гражданства соседних стран, 28,1% - к группе гражданства ЕС27 (исключая соседние страны) и 51,7% - к группе гражданства за пределами ЕС27. Рисунок 4 – Доли иностранного населения в соответствии со страной происхождения на 2021г. в процентах от всего иностранного населения (составлено автором по [23])  При сравнении трех бельгийских регионов вновь наблюдаются значительные различия: Фламандский регион имеет меньшую долю людей, чья группа национальности по происхождению относится к странам ЕС27 (исключая соседние страны): 20,9% по сравнению с 28,1% на национальном уровне. В то же время во Фландрии больше доля людей, чья национальность по происхождению находится за пределами зоны ЕС27: 57,2% против 51,7% на бельгийском уровне. В регионе Валлония происходит обратное: большая доля выходцев из стран ЕС27 (исключая соседние страны): 39,2% и меньшая доля из стран, не входящих в зону ЕС27: 37,9%. В Брюссельском столичном регионе самая низкая доля выходцев из соседних стран: 13,8% по сравнению с 20,3% на национальном уровне. В этом регионе также проживает наибольшая доля людей, имеющих гражданство по происхождению за пределами зоны ЕС27: 60,7%, по сравнению с 57,2% во Фландрии и 37,9% в Валлонии. В последние десятилетия заметны некоторые изменения: За последние 20 лет доля людей, принадлежащих к группе гражданства происхождения из соседних стран, снизилась: с 28,0% в 2001 году до 23,8% в 2011 году и до 20,3% в 2021 году. С другой стороны, наблюдается увеличение доли граждан, принадлежащих к группе гражданства, происходящих из стран, не входящих в зону ЕС27, с 38,4% в 2001 году до 47,6% в 2011 году и до 51,7% в 2021 году. Таким образом, наглядно представлены статистические данные по составу населения в соответствии с различными критериями, а именно: по количеству иностранного населения, проживающего на территории Бельгии, по доли иностранного населения в соответствии с гражданством и страной происхождения. На диаграммах мы можем наблюдать изменения в количественном соотношении бельгийцев бельгийского происхождения и иностранного происхождения в разрезе нескольких временных промежутков. Население Бельгии, имеющее иностранное происхождение, неуклонно растет, такая тенденция также будет иметь место в будущем. Глобализация и всемирная интеграция являются основными факторами для тенденции изменения процентного соотношения бельгийцев в соответствии с происхождением. Необходимо отметить тот факт, что приток иностранного населения изменил свой вектор, так как за последние 20 лет иностранное население в Бельгии увеличивается именно за счет выходцев из стран, которые не входят в зону ЕС27. Поэтому географическая близость к Бельгии и долгая история взаимоотношений больше не являются превалирующим фактором для увеличения доли бельгийцев иностранного происхождения. Столичный регион Бельгии все так же остается регионом с большей долей населения, имеющего гражданство страны за пределами ЕС27. Доля бельгийцев бельгийского происхождения имеет тенденцию к уменьшеньшению, однако все еще остается абсолютным большинством в составе численности населения государства. Это может отражать и стабильную политику страны в отношении различных этносов, и мирный характер взаимоотношений этносов внутри Бельгии. 2.2. Количественное изменение этносов Швейцарии за последнее десятилетие Швейцария – полиэтническое государство Западной Европы. Население государства всегда было разнообразным. Прежде всего, существовало языковое разнообразие. На территории Швейцарии 4 языка признаны государственными: немецкий, французский, итальянский, ретороманский. Постепенный рост международной миграции привел к большему разнообразию национальностей. Сегодня разнообразие остается ключевой характеристикой населения, проживающего в Швейцарии. Помимо четырех государственных языков, около десяти языков являются широко используемыми на территории государства. Существует более 20 различных диалектов, на которых в настоящее время говорят в Швейцарии. Из 60 000 человек, говорящих на романском языке, существует два литературных диалекта, оба из которых имеют свою собственную письменность, и два нелитературных диалекта, на которых можно только говорить. Со своей стороны, итало-швейцарцы говорят на трех различных диалектах, но в качестве литературного языка используют "высокий" итальянский - итальянский язык Италии. Франко-швейцарцы - единственная языковая группа, которая говорит и пишет на одном общем диалекте. Государством проводилось исследование, которое показало, что проезжая по Швейцарии человек будет встречать новый язык или диалект каждые 30 километров. Культурное разнообразие также сопровождается разнообразием национальностей и мест рождения. Доля иностранных граждан в населении Швейцарии составляет 25%. В стране насчитывается почти 200 различных национальностей. Наиболее многочисленными из них являются итальянцы (15% постоянно живущих в стране иностранцев), немцы (14%), португальцы (12%), французы (7%) и косовары (5%). Таким образом, в составе населения Швейцарии заметна европейская иммиграция, особенно из соседних стран. В дополнение к такому разнообразию национальностей, среди владельцев швейцарских паспортов каждый восьмой родился за границей и, следовательно, имеет опыт миграции. Некоторые группы несут видимые признаки миграционного прошлого или принадлежности к определенной группе по внешности, цвету кожи и т.д. Согласно результатам исследования 2021 года, 21% людей, проживающих в Швейцарии, утверждают, что их не воспринимают как швейцарцев. Этот показатель составляет 12% среди граждан Швейцарии и 48% среди лиц с иностранным гражданством, т.е. в 4 раза больше. Эта разница также наблюдается в зависимости от миграционного статуса: среди людей без миграционного прошлого 7% считают, что что их не воспринимают как швейцарцев с точки зрения внешнего вида, по сравнению с 41% людей с миграционным прошлым. 91% постоянно проживающего населения в возрасте от 15 до 88 лет идентифицируют себя со Швейцарией, в частности, с ее ценностями и культурой. Между гражданами и негражданами нет различия, когда речь идет о чувстве идентификации со Швейцарией: иностранные граждане ощущают его в той же степени, что и швейцарцы. В этом контексте разнообразия часто всплывают вопросы сосуществования и интеграции. По данным социального опроса 2020 года в то время, как 64% населения считают, что интеграция мигрантов в целом проходит хорошо, 58% считают, что расизм является важной социальной проблемой. Опрос о многообразии и сосуществовании в Швейцарии также показывает, что негативные мнения об иностранных гражданах или целевых группах сохраняются и остаются стабильными в течение периода 2016-2020 годов. 6% населения негативно относятся к иностранным гражданам, что отражает индекс ксенофобии, а от 6 до 11% демонстрировали враждебное отношение к мусульманам, людям с другим цветом кожи и евреям. Что касается личного опыта, 28% населения обозначили, что они были жертвой дискриминации в Швейцарии. Несмотря на преобладающую открытость и толерантность, повседневная жизнь некоторых групп населения характеризуется опытом отчуждения, которые препятствуют сосуществованию в швейцарском обществе. Таблица 1 - Структура иностранного населения, проживающего в Швейцарии (составлено автором по [24])
 Рисунок 5 - Постоянно проживающее иностранное население на 31 декабря 2020г. - по гражданству (составлено автором по [24])Иностранным гражданином считается лицо, проживающее в Швейцарии в определенный период времени, но не имеющее швейцарского гражданства. Постоянно проживающее иностранное население является базовым населением в статистике населения. К нему относятся все иностранные граждане, имеющие вид на жительство сроком не менее 12 месяцев или проживающие в Швейцарии в течение 12 месяцев. Большинство иностранцев, постоянно проживающих в Швейцарии, являются европейцами и в основном приезжают из стран-членов Евросоюза. Граждане Италии, Германии, Португалии и Франции составляют большинство иностранцев из стран-членов ЕС, а также всех иностранцев, постоянно проживающих в Швейцарии Рассмотрим результаты социального опроса по выявлению причин дискриминации на 2020 год.  Рисунок 6 - Основания для дискриминации, 2020г. Статистика по населению, которое стало жертвой дискриминации в Швейцарии (составлено автором по [23])Приведенные выше цифры показывают, сколько людей чувствуют себя дискриминированными и какие группы чаще всего сталкиваются с негативным отношением. Также рассматриваются повседневные ситуации, в которых встречаются дискриминационные действия или слова. 56% респондентов заявили, что имели опыт дискриминации из-за гражданства, а 35% - из-за языка или акцента. Далее упоминаются следующие основания для дискриминации: пол 27%, политические взгляды 20%, возраст 20%, религия 19%, профессиональное положение 18% и характерная внешность 16%. 14% жертв заявили, что подверглись несправедливому обращению из-за своего этнического происхождения. Таким образом, проведя анализ и изучив статистические данны, можем сделать вывод, что большое разнообразие национальностей Швейцарии отражается на межэтнических взаимоотношениях. Коренное население государства не является единым этносом, поскольку Швейцария объединяет на своей территории четыре основные этнические группы, о которых говорилось ранее. Германошвейцарцы, франкошвейцарцы, италошвейцарцы и ретороманы составляют большинство населения государства, однако доля постоянного населения иностранного происхождения имеет тенденцию к увеличению. Основные характеристики этноса, а именно, принадлежность, цвет кожи, язык, становятся признаками для дискриминации. Мы можем составить прогноз, что по мере увеличения культурного и национального разнообразия в Швейцарии будет увеличиваться доля населения, ставшего жертвой дискриминации по этническому признаку. 2.3. Репрезентация этносов в политических структурах Бельгии Хотя Бельгия была многонациональной с момента своего создания в 1831 году, этнолингвистическая напряженность между франко- и нидерландоговорящими жителями не давала повода для требований о деволюции вплоть до эпохи после Второй мировой войны. В течение всего девятнадцатого века и первой половины двадцатого века французский язык использовался как язык политики, бизнеса и администрации, даже если на нем говорило лишь большинство жителей Брюсселя и Валлонии. В результате в 1930-х годах был принят ряд языковых законов, сделавших голландский и французский языки единственными языками управления во Фландрии и Валлонии соответственно, и превратили Брюссель в двуязычную национальную столицу. Таким образом, хотя Бельгия не была федеративным государством до 1993 года, определение четкой идентификации территориальных однородных языковых образований было процессом, начавшимся в 1930-х годах и завершившимся формальной демаркацией языковой границы в 1962-1963 годах. Три важных социологических события подтолкнули требование деволюции: Во-первых, в 1960-х годах появился класс фламандских политиков, которые были получили образование исключительно в голландскоязычных школах и университетах и, таким образом, были более и поэтому более активно требовали строгого соблюдения языковых законов. Во-вторых, хотя Валлония была промышленным сердцем Бельгии, послевоенный упадок угольной и сталелитейной промышленности привел к тому, что основная часть социально-экономической политики переместилась во Фландрию. Фландрии. Она была более успешна в привлечении прямых иностранных инвестиций и развитии средних предприятий и сферы услуг. Оба фактора значительно укрепили политические ресурсы фламандских политических классов. В-третьих, политическая напряженность была сосредоточена на официальной демаркации языковых границ: поскольку Брюссель имел двуязычный статут, а Фландрия и Валлония были, а Фландрия и Валлония были одноязычными, франкоязычные граждане, проживающие в фламандских пригородных муниципалитетах вокруг Брюсселя, были заинтересованы в расширении границ столицы, чтобы обеспечить свое языковое выживание. И наоборот, ведущие фламандские политические элиты не хотели распространять двуязычие на франкоязычные меньшинства, проживающие в этих районах: политика двуязычия, как они опасались, приведет к процессу франкофикации, подобному тому, который произошел в Брюсселе. Сила фламандских политических классов была такова, что они могли транслировать свои территориальные взгляды на языковую политику. Политическая напряженность в преддверии и после демаркации языковой границы стимулировала рост этнолингвистических партий, наиболее заметными из которых были Фламандский народный союз VU и франкоязычный Фронт демократических франкофонов. Успех этих регионалистских партий подорвал поддержку избирателей традиционных бельгийских партий, а именно, христианских демократов, либералов и социал-демократов, которые по-прежнему носили унитарный характер. В результате отношения между голландскими и франкоязычными членами основных партий становились все более напряженными, поскольку они предлагали различные стратегии по возвращению потерянных электоратов. В конечном итоге эти противоречия способствовали распаду традиционных партий по языковому признаку. За исключением двуязычного избирательного округа Брюссель-Халле-Вильвурд, голландско- и франкоязычные партии больше не конкурируют друг с другом. Раскол партий по языковому признаку позволил ранее единым партиям ужесточить свои предвыборные позиции по регионалистским вопросам, а после проведения выборов вновь сомкнуть ряды. Действительно, организационный разрыв политических партий по языковому принципу не ознаменовал собой конец консенсусного формирования политики в Бельгии. Разделение населения Бельгии на этнолингвистические группы существовало давно, однако осознание необходимости федерализации бельгийского государства появилось лишь в последние десятилетия двадцатого века. Раскол традиционных политических партий предшествовал передаче полномочий субнациональным регионам и сообществам в процессе федерализации Бельгии. В основе трансформации Бельгийского государства лежали серьезные социальные причины: давление регионов и особенно этнолингвистических групп в пользу деволюции и передачи им значительных полномочий, которыми в унитарном государстве распоряжалась центральная власть. Процесс федерализации Бельгии отвечал требованию фламандцами культурной автономии и стремлению валлонов к экономической автономии. Формирование регионов, компетентных в вопросах экономической политики, удовлетворило одно из традиционных требований валлонского движения. И хотя достижение экономической автономии не было главной деятельностью Фландрии, придание регионам экономических полномочий также приветствовали во Фландрии в качестве важного элемента в развитии автономии фламандцев. Степень неравенства в представительстве населения в верхней палате парламента неодинакова в различных федерациях. Меньше всего это неравенство наблюдается в Бельгии. Достижением Бельгийского федерализма является то, что внутренне присущий федерации процесс деволюции, то есть передачи полномочий на нижние этажи власти и управления, смог сдержать острую напряженность в отношениях между группами, говорящими по-нидерландски и по-французски. Особенностью бельгийского федерализма является то, что он не только использует региональную территорию в качестве основы своей федеральной структуры, но и включает в себя нетерриториальный компонент. Федерации обычно объединяют несколько территориально определенных субъектов, в бельгийском случае это три региона: Фламандский регион, Валлонский регион и Брюссельский столичный регион. Каждый регион имеет свой собственный парламент и исполнительную власть, и наделен конституционно закрепленными полномочиями. Однако, как показал вышеприведенный анализ, бельгийская партийная система является биполярной и структурирована вокруг двух основных лингвистических сообществ. Используя в качестве критерия язык, а не территорию, Бельгия разделена на три языковых сообщества: Фламандское сообщество, объединяющее говорящих на голландском языке жителей Фландрии и Брюсселе, Французское сообщество, объединяющее франкоговорящих жителей Валлонии и в Брюсселе, и немецкоязычное сообщество на востоке страны. Каждое из этих сообществ имеет свой собственный парламент и исполнительную власть, и наделено конституционно закрепленными полномочиями. На практике понятие региона и сообщества в значительной степени совпадают. Если не принимать во внимание особый случай Брюсселя и немецкоязычного Сообщества, Сообщества также имеют территориальную структуру. Например, принцип индивидуальности работает только в отношении Брюсселя, поскольку Французское сообщество не имеет власти над франкоговорящими, проживающими во Фламандском регионе, а Фламандское сообщество не имеет права голоса над голландскоговорящих, проживающих в Валлонии. Следовательно, существует только одно фламандское правительство и парламент, обслуживающие региональные компетенции для граждан, проживающих во Фламандском регионе, и компетенции Сообщества, адресованные всем жителям фламандского региона и голландскоговорящим жителям Брюсселя. Поскольку группа франкоговорящих, проживающих в Брюсселе, как доля от общей группы франкоговорящих бельгийцев значительно больше, Французское сообщество и Валлонский регион не были объединены. Несмотря на то, что по бельгийской конституции страна состоит из названных трех этнолингвистических коммун с признанием трех официальных языков, Бельгия, тем не менее, считается биполярной федерацией, поскольку главным аспектом всей политической и экономической жизни является конфликт интересов между двумя самыми многочисленными группами – фламандцами и валлонами. Достаточно показательным является тот факт, что в Бельгии в отличие от некоторых других федераций конфликтные отношения характерны скорее не для отношений между федеральным центром и субъектами федерации по вертикали, а для конкурентных отношений между двумя регионами страны – Валлонией и Фландрией по горизонтали. Несмотря на указанные проблемы, бельгийская федерация основывается на принципе юрисдикционной исключительности, который означает, что решение каждого конкретного вопроса относится к юрисдикции только одной власти – федерального правительства, коммун или регионов; юрисдикция любой другой власти в этом случае исключается. Объем конкурентной или совместной компетенции, которые требуют совместно принятых решений фламандскими и франкоговорящими политиками, сокращен до абсолютного минимума. Бельгийская федеративная система была сконструирована таким образом, чтобы требовалось как можно меньше межправительственного сотрудничества. Преобладающие правила принятия решений в центре гарантируют, что федеральный парламент не может принять решение против интересов ни одного из языковых сообщества. Само федеральное правительство состоит из равного числа голландских и франкоязычных членов и должно получить большинство в парламенте от обеих языковых групп. Взаимоотношения основных этнолингвистических групп Бельгии получили отражение как в структуре самой федерации, так и в закрепившей ее конституции. Основные преимущества бельгийского федерализма: Во-первых, бельгийский процесс деволюции смог сдержать острую напряженность между голландско- и франкоязычными группами. За последние двадцать лет произошло относительно немного масштабных демонстраций, которые можно напрямую связать со сбоями в работе федеральной системы или напряженностью между многонациональными группами. Каждое из трех последних федеральных правительств смогло почти полностью завершить свой четырехлетний срок полномочий, что является некоторым свидетельством институциональной стабильности. Готовность представителей фламандских левоцентристских партий поддерживать сильной федеральной перераспределительной роли уравновешивает желание некоторых лидеров фламандских правоцентристских партий передать некоторые части политики социального обеспечения в ведение регионов. Во-вторых, несмотря на делегирование полномочий регионам и сообществам, бельгийское население в целом более охотно отождествляет себя с Бельгией. Если мы позволим гражданам выразить свою лояльность либо исключительно своему региону, либо Бельгии, либо в равной степени обоим, либо больше региону, чем Бельгии, или наоборот, то доля граждан, готовых перенести свою идентичность на бельгийский конец континуума, со временем скорее увеличилась, чем уменьшилась. Этот сдвиг наиболее заметен во Фландрии. В отличие от своих бабушек и дедушек или даже родителей, молодые взрослые, говорящие на голландском языке, которые живут во Фландрии, не обозначают какие-либо дискриминационные ситуации, которые могут быть связаны с языком, на котором они говорят. Бельгийский федерализм предоставляет им достаточно условий для того, чтобы преуспевать в общественной или частной жизни. Достоинства бельгийского федерализма должны быть сопоставлены с некоторыми существенными недостатками: Во-первых, несмотря на то, что Бельгия состоит из трех регионов и трех сообществ, ее политика по своей сути является биполярной. Немецкоязычное Сообщество само по себе слишком мало, чтобы иметь какое-либо значительное влияние на формирование национальной политики. Биполярность относится не только к партийной системе, она также выражается в наличии двух отдельных сфер общественной коммуникации: в стране не существует нет значительных газет или еженедельников, радио- или телеканалов, которые бы удовлетворяли потребности и голландского, и французского сообществ. Обе общины все больше живут бок о бок. После федеральных выборов некоторые вопросы часто представляются как игра двух игроков. Во-вторых, партии и партийные элиты играют центральную роль в формировании национальных компромиссов, благодаря которым система работает. Рядовые члены партии все больше вовлекаются в предварительный отбор кандидатов на государственные должности, но недавнее изменение избирательного закона, увеличивающее размер избирательных округов, а также более заметную роль СМИ, подчеркивает значимость лишь немногих партийных лидеров в управлении политической системой. Состав федерального Конституционного суда является еще одной иллюстрацией высокой степени партийной политизации: суд состоит из равного числа голландских и франкоязычных судей; один судья должен знать немецкий язык. Этнолингвистические конфликты регулярно происходят в многонациональных государствах и нередко приводят к утрате территориальной целостности страны. Королевство Бельгия в течение многих десятилетий последовательно разрешает длящийся этнолингвистический конфликт с помощью правовых инструментов. Бельгийский опыт предлагает полиэтническим государствам действующую модель мирного урегулирования конфликтов путем гибкого использования распространенных конституционно правовых механизмов, а также создания новых способов преодоления этнолингвистических противоречий, в случае неэффективности существующих механизмов. Борьба между политическими элитами за избирателей и сторонников может вестись в терминах конкурирующих измерений категоризации, одним из которых является этническая принадлежность. Опыт Бельгии показал, что в кризисных ситуациях конституционный обычай может реализовать задачу разрешения конфликта гораздо эффективнее, чем формализованные конституционные процедуры. Правовой обычай способен успешно восполнять отсутствие стабильного законодательного регулирования в условиях обострения этнолингвистических противоречий. Так, допускаемая обычаем вариативность процесса формирования федерального Правительства Бельгии, способствует сглаживанию исходных межпартийных разногласий и делает возможным достижение компромисса даже в период острого политического кризиса. С переходом от унитарного государства к федеративному в центр проведения политики вместо политических партий и их представителей выдвинулись правительства общин и регионов. Каждый из шести субъектов федерации – трех общин и трех регионов – обладает большой совокупностью исключительных полномочий, осуществление которых находится вне сферы федерального контроля. Эта логика исключительных прерогатив, по мнению бельгийских авторов, предотвратила иерархические отношения между федеральным правительством и правительствами субъектов федерации и во многом свела к минимуму напряженность в межправительственных отношениях. Соответственно связи при осуществлении политики устанавливаются путем убеждения и добровольного сотрудничества 2.4. Репрезентация этносов в политических структурах Швейцарии Характерная для Швейцарской федерации тенденция делегировать выполнение многих важных функций непосредственно кантонам объясняется политологами тем фактом, что характер формирования Швейцарской федерации снизу вверх предупредил возникновение сильной центральной бюрократии. В результате этого центральное правительство стало полагаться на уже существовавшие кантональные и другие структуры, которым пришлось выполнять его функции. Швейцарский федерализм был предназначен для того, чтобы интегрировать в едином обществе различные лингвистические и религиозные группы. Федерализм гарантирует права представительства этих лингвистических групп во всех сферах федеративной политической системы. И как следствие, мало сомнений в том, что федерализм достиг своей цели интегрирования социально-культурных групп. Швейцария состоит из 26 кантонов, (6 из них – полукантоны), и более чем 2900 коммун. Кантоны обладают значительной автономией. Каждый кантон имеет свою конституцию, свое правительство, свой парламент, свои суды и свои законы, хотя они, конечно, должны быть совместимы с законами Конфедерации. Кантоны также обладают значительной административной автономией и свободой принятия решений. Они имеют независимый контроль над своими системами образования и социальными службами, и в каждом из них есть своя полиция. Каждый кантон также имеет свой собственный уровень налогообложения. Будучи многоязычной страной с многочисленными меньшинствами, Швейцария предоставляет кантонам значительные возможности для самостоятельных действий. Официальными языками Конфедерации являются немецкий, французский и итальянский. Ретороманский язык является официальным языком для общения с лицами, говорящими на ретороманском языке. Кантоны определяют свои официальные языки. В целях сохранения гармонии между языковыми сообществами они обязаны соблюдать традиционное территориальное распределение языков и принимать во внимание коренные языковые меньшинства. Федерализм - это институциональная структура. Но это также и политический процесс. Федеральные власти часто не используют все имеющиеся у них полномочия, а когда имеют дело с кантонами и коммунами, используют свои полномочия с осторожностью. Вместо того чтобы принимать решения в одностороннем порядке, федеральные власти ведут переговоры и уважают кантоны или коммуны как равных партнеров. Процесс урегулирования или взаимного согласования между федеральными, кантональными и коммунальными властями стал элементом политической культуры, в основном неформальным, и лишь изредка предписывается в качестве юридической процедуры. Швейцария имеет давнюю традицию защиты меньшинств и привлечения всех политических группировок к осуществлению власти. Это также связано с системой прямой демократии в Швейцарии. Швейцарский народ не только голосует на парламентских выборах каждые четыре года; он также может голосовать по каждой конституционной поправке, по многочисленным законам и другим политическим решениям - не только на национальном, но и на кантональном и коммунальном уровне. В Швейцарии развита система рассредоточенной власти. Кантоны и местные общины пользуются значительной автономией; на всех уровнях основные политические партии участвуют в исполнительной власти; и сами граждане во многих важных вопросах являются теми, кто принимает окончательные решения. Такое рассредоточение власти - это швейцарский способ решения проблемы культурного разнообразия. Однако швейцарская демократия - это не экспортный образец, а опыт, который показывает, что демократия может работать иначе, чем в большинстве других стран. Распыление власти имеет и негативную сторону, а именно определенную неподвижность системы. Кантоны представлены в Сенате, Федеральном собранием Швейцарии, который разделен на две палаты - Палату представителей, представляющую народ, и Сенат, представляющий кантоны. Сенат состоит из 46 делегатов кантонов: два места на полный кантон, одно место на половину кантона. Каждый кантон имеет одинаковое количество голосов в Сенате. Кроме того, палаты парламента имеют абсолютно одинаковые полномочия, и ни один федеральный закон не может быть принят без согласия обеих палат. Однако влияние кантонов через Сенат ограничено из-за того, что кантональным правительствам не разрешается инструктировать своих представителей. Швейцария является примером многоуровневой легитимности, которую удерживают вместе многочисленные лояльности. Фактически, национальная легитимность строится на легитимности муниципальной и кантональной демократии. Это легитимность, способствующая культурному и политическому разнообразию благодаря автономии, демократии и верховенству закона как основным общим ценностям. Эта легитимность поддерживается уже более 150 лет благодаря активным демократическим институтам на всех трех уровнях власти. Демократию нельзя сводить к эффективному механизму для получения большинства голосов. Демократия - это процедура, обеспечивающая самоопределение федерации, кантонов и муниципалитетов. Более 150 лет назад швейцарский федерализм смог превратить врагов в партнеров. Федерализм также должен стать инструментом, который научит будущие поколения тому, что для мирного урегулирования конфликтов и обеспечения верховенства закона все демократические возможности могут и должны быть открыты. 2.5. Репрезентация этносов в экономике Бельгии Характеристики, на основании которых происходит этническая идентификация и категоризация, имеют немаловажное значение. Они имеют объективные социальные последствия. Классификация на основе экономических возможностей указывает на владение определенными этническими группами институтами государства, секторами экономики и культуры, что может привести к ограничению прав и возможностей других групп, но как это происходит, зависит от возможностей, которые предоставляет институциональная структура. В связи с глобализацией экономики доля групп растет. Я хочу предоставить некоторые основные статистические данные об их весе в бельгийской экономике. Данные статистики представлены из реестра многонациональных групп ЕГР. ЕГР - это статистический регистр многонациональных групп, имеющих как минимум одно юридическое лицо как минимум в двух странах ЕС. Это необходимо для подготовки высококачественных статистических данных о деятельности предприятий по всему миру, таких как статистика иностранных филиалов и статистика прямых иностранных инвестиций. Для получения информации о подразделениях, расположенных в государствах-членах ЕС и странах ЕАСТ, ГЭР использует данные из соответствующих национальных статистических регистров предприятий, а для получения информации о подразделениях, расположенных за пределами ЕС и стран ЕАСТ, используются частные коммерческие источники. В данной статистике понятие национальность группы - это национальность подразделения, принимающего решения. Многонациональные группы в эконмическом секторе представлены группами, которые имеют юридические подразделения как минимум в двух странах Европейского Союза. Количество респондентов в базе данных, с точки зрения групп, увеличилось на 70% между 2014 и 2015 годами, что является значительным, и снова почти на 25% между 2015 и 2016 годами. Показатели между 2016 и 2017 годами не сильно различны, так как количество групп увеличилось всего на 4%. Что касается дочерних компаний, то в период с 2014 по 2017 год наблюдается регулярный ежегодный рост на 15% - на данный момент. | ||||||||||||||||||||||||||||||||