Этика. Виртуальное общение как новый вид общения в современном мире
 Скачать 268.82 Kb.
|
Баранов А.А., Рожина С.В. Кибербуллинг — новая форма угрозы безопасности личности подростка24.02.2018 Б  FacebookVKGoogle+PinterestTwitterEmailPrintFriendly В настоящее время проблема насилия в образовательной среде приобретает свою актуальность в связи с тем, что под угрозой находится психологическая безопасность индивида. Понятие «безопасность» определяется как состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз [5]. Психологическая безопасность — как состояние сохранности психики — предполагает поддержание определенного баланса между негативными воздействиями на человека окружающей его среды и его устойчивостью, способностью преодолеть такие воздействия собственными ресурсами или с помощью защитных факторов среды [2; 8]. Полноценное развитие индивида возможно только в определенных условиях. Центральное место среди них принадлежит качеству межличностного общения и психологической безопасности в образовательной среде. Особенно актуально исследование межличностных отношений в подростковом возрасте, когда «образ Я» как продукт самосознания проходит важный этап развития. Следовательно, в этот возрастной период воздействие психологического насилия накладывает на личность существенный отпечаток. Поскольку подростковый возраст характеризуется такими особенностями, как стремление к личностному росту, расхождением в идеальном и реальном «образе Я», неадекватным уровнем притязаний, неопределенностью жизненных планов и другими, то любая форма насилия над школьниками создает возможность закрепления в самосознании негативных представлений о себе. Зарубежными психологами было дано определение ситуации насилия в отношении личности в образовательной среде — буллинг (школьная травля). Проблему буллинга за рубежом разрабатывали такие авторы, как С. М. Агога, К. Ли, Э. Роланд и др. В России этот феномен изучается не так давно, но уже разработан перечень основных мер по преодолению буллинга, раскрыты психологические механизмы и дана личностная характеристика участников буллинга (И. Б. Ачитаева, И. С. Кон, Е. И. Файнштейн и др.). С развитием информационных технологий в жизни современного подростка произошли значительные изменения: появилась виртуальная реальность, в которой общение и межличностные отношения переходят на новый, незнакомый для них уровень. Буллинг становится опаснее для индивида, так как может осуществляться при помощи интернет-технологий. Впервые определение понятию «кибербуллинг» дал Билл Белси (Bill Belsey). По его мнению, кибербуллинг — это использование информационных и коммуникационных технологий, например электронной почты, мобильного телефона, личных интернет-сайтов, для намеренного, неоднократного и враждебного поведения лица или группы, направленного на оскорбление других людей [9]. Исходя из определения кибербуллинга, можно выделить его основное отличие от традиционного буллинга: все действия, направленные против личности, происходят в виртуальном пространстве. Но это не единственное отличие. В виртуальном пространстве появляется возможность создания альтернативного «образа Я», в результате чего может происходить деформация реального «образа Я»; при этом подросток не несет ответственности за свои поступки. В буллинге обидчик осознает сложившуюся ситуацию и может анализировать ее по мере предпринимаемых им действий. Как правило, он имеет высокий статус в группе и способен оказывать влияние на других ее членов. Однако кибербуллинг не поддается полному контролю со стороны обидчика — он является лишь одним из подающих идеи, но не имеет достаточного влияния на остальных участников кибербуллинга. В том случае, если обидчик вдруг захочет прекратить противоправные действия против жертвы, его соучастники будут их продолжать, и повлиять на них он не в силах. При этом виртуальное пространство может восприниматься подростком как нечто «ненастоящее», где все происходит «не по-настоящему», — в отличие от последствий, которые вполне реальны; но до определенного времени обидчик о них не думает. Попытка выхода за рамки своей сущности, то есть выход человека в виртуальность, может рассматриваться как непременное условие реализации его гносеологического потенциала и развития личности. Так, З. С. Завьялова [4] под виртуальностями понимает псевдореальности, создаваемые сознанием человека, под влиянием которых изменяется самосознание. Примером здесь могу служить религиозные и эзотерические практики, творчество, фантазии, сны, мечты и пр., помогающие человеку удовлетворить его потребность в фиктивном удвоении мира «Потребность в иллюзорной жизни, когда мир раскрывается как приключение, есть антропологическое свойство» [6]. Сегодня такая потребность может полностью удовлетворяться посредством компьютерной виртуальной реальности. Будучи еще одной возможностью для выхода человека за рамки своего материально-опосредованного бытия, виртуальная реальность создана по образу и подобию физического мира, но она представляет собой его свернутую упрощенную копию, что во много раз увеличивает возможности и способности человека, направленные на постижение самого себя и окружающей действительности. Однако, расширяя возможности человека, она увеличивает и круг опасностей, которыми могут сопровождаться такие свойства виртуальной реальности, как анонимность, отсутствие социальных ограничений, свобода действий, относительная безнаказанность, неограниченная доступность контактов, моментальная смена позиции, собеседника, взглядов и социальных характеристик (пола, возраста, профессии и пр.), отсутствие иной информации о собеседнике, кроме его сообщений в письменной форме и в виде графических символов. Человеку необходимо иметь «твердые точки соприкосновения с землей», поскольку только осознание своей физической сущности и ее конечности дает ему возможность безопасного выхода в виртуальность. Под «точками соприкосновения с землей» З. С. Завьялова, например, понимает психофизиологическую самоидентификацию личности, личностную самоидентификацию и социальную самоидентификацию в объективной реальности [4]. В подростковом же возрасте самосознание и самоидентификация претерпевают переосмысление и переоценку, и в этот период психика подростка еще более уязвима [1]. Кибербуллинг может быть и неосознанным, когда подросток предполагает, что просто пошутил, а то, что его «шутка» получила дальнейшее развитие в виде кибербуллинга, может и не знать. В традиционном буллинге пострадавший имеет возможность постоять за себя, знает обидчика в лицо. А в случае кибербуллинга возникает «дисбаланс сил»: обидчик, как правило, имеет больше возможностей реализовать свои намерения, хотя бы в силу анонимности. Также в традиционном буллинге жертвой обычно становятся дети, имеющие «стигмы потенциальной жертвы», т. е. внешние поводы, исполняющие роль формальных провокаторов для насильников [3]. Таковыми могут выступать любые «минимальные» и «максимальные» особенности детей — потенциальных жертв:
Что же касается кибербуллинга, то здесь иная ситуация: ему может подвергнуться любой ребенок, даже не имеющий «стигм» жертвы. Если в реальном пространстве абсолютная, тотальная свобода слова невозможна, так как значительные фильтры морали, нравственности и культуры ограничивают человека в его высказываниях, а враждебное, агрессивное поведение мешает его успешной социальной адаптации в обществе, то в мире виртуальном господствуют совершенно иные правила. Киберагрессору не обязательно иметь физическую силу, авторитет и влияние на сверстников, чтобы чувствовать свое превосходство. Кроме того, буллинг имеет свои временные рамки и заканчивается тогда, когда ребенок не находится в непосредственном контакте с обидчиком. Кибербуллинг же может воздействовать на жертву, не оставляя пространства и времени, в котором человек мог бы чувствовать себя защищенным. Буллинг может быть, например, в школе, а во дворе у ребенка — хорошая компания и верные друзья; таким образом, идет некая компенсация во взаимоотношениях со сверстниками. Дворовая компания может и не знать о положении этого ребенка в школе. Или наоборот. А кибербуллинг не оставляет возможности сохранить хорошие взаимоотношения со сверстниками вообще. Ребенок становится неуспешным, подавленным, обрываются все его связи с ровесниками. И это не только потому, что доступ к Интернету имеют все, а потому, что ребенок не знает, кто стал его обидчиком, и у жертвы появляются паранойя, отчуждение. Таким образом, можно сделать следующие выводы: во-первых, кибербуллинг одинаково сильно действует на разные поколения (его жертвой может стать как подросток, так и, например, школьный учитель). Во-вторых, кибербуллинг имеет специфические особенности и, в-третьих, в связи с этим актуализируется необходимость в разработке психологических средств (а также интернет-ресурсов, которые будут наиболее релевантными кибербуллингу) для превенции этого явления и помощи подросткам как наиболее частым пользователям социальных сетей. Компания McAfee, входящая в состав Intel Security, представила данные своего исследования «Подростки за компьютером-2014: вопросы защиты личной информации, общения в социальных сетях и кибербуллинга». В ежегодном исследовании изучаются поведение в виртуальном пространстве и особенности сетевого общения детей подросткового возраста. Консалтинговая фирма The Futures Company со 2 по 14 апреля 2014 г. провела устный опрос среди 1 502 молодых людей и девушек — американцев в возрасте от 10 до 18 лет, в равной мере охватывающий все возрастные категории обоих полов. В 2014 г. выявлен резкий скачок по одному из показателей: 87% подростков стали свидетелями кибербуллинга (запугивания и травли в сети), в 2013 г. — только 27%. Среди тех, кто признался в том, что сам стал объектом виртуальной травли, 72% в качестве причины назвали свою внешность, 26% — национальность или вероисповедание и 12% заявили, что решающим фактором послужила половая сфера [1]. Но это, естественно, не причины кибербуллинга, а то, посредством чего подростки пытаются оскорбить друг друга, или то, на что они в первую очередь обращают внимание. По мнению ряда авторов (Г.Е. Ураева, О.Н. Боголюбова, Н.А. Селиверстова, Питер Мак-Ларен), причины подобного поведения, лежат намного глубже. Выявление этих причин откроет психологам возможность предотвратить кибербуллинг. На основании анализа большого числа литературных источников мы выделили следующие причины кибербуллинга: 1. Стремление к превосходству как достижение наибольшего из возможного, по А. Адлеру, является фундаментальным законом человеческой жизни. Чувство это врожденное: мы никогда от него не освободимся, потому что это стремление и есть сама жизнь. Процесс начинается на пятом году жизни, когда формируется жизненная цель как фокус нашего стремления. Со временем она становится источником мотивации, силой, организующей нашу жизнь и придающей ей смысл. Превосходство как цель может принимать и негативное (деструктивное), и позитивное (конструктивное) направление. Позитивное учитывает благополучие и других людей (развитый социальный интерес). Суть концепции социального интереса состоит в том, что люди подчиняют свои личные потребности делу социальной пользы. Выражение «социальный интерес» происходит от немецкого неологизма Gemeinschaftsgefühl — термина, значение которого невозможно полностью передать на другом языке одним словом и даже фразой. Оно означает что-то вроде «социального чувства», «чувства общности» или «чувства солидарности». Предпосылки социального интереса врожденные, но они требуют осознанного развития в социальном окружении (прежде всего, в семье). Негативное направление обнаруживается у людей со слабой способностью к адаптации, у тех, кто борется за превосходство эгоистичным поведением. Примером стремления к превосходству среди подростков может быть, например, борьба за социальный статус в группе сверстников. 2. Субъективное чувство неполноценности, или комплекс неполноценности — совокупность психологических и эмоциональных ощущений человека, выражающихся в чувстве собственной ущербности и иррациональной вере в превосходство окружающих над собой. Комплекс неполноценности возникает вследствие разнообразных причин, таких, как дискриминация, душевные травмы, свои собственные ошибки и неудачи и т. п. Первым, кто исследовал и описал комплекс неполноценности, был венский психоаналитик Альфред Адлер. По его мнению, испытывая чувство неполноценности, человек активизирует свою деятельность: он стремится компенсировать имеющиеся у него от рождения недостатки или дефекты; пытается преодолеть свою неполноценность, самоутвердиться в жизни; он делает всё для того, чтобы стать более совершенным. Кибербуллинг содержит все необходимые условия для компенсации собственной неполноценности — от создания виртуального (субъективно идеального) образа Я до самоутверждения через принижение другого. Кроме того, таким детям обычно свойственна низкая самооценка. 3. Зависть. Зависть — то же соперничество, только скрытое: человек стремится победить, но соперничает как бы внутри себя, ведя счет уже тогда, когда воображаемый соперник об этом и не подозревает [2]. Зависть для личности одновременно и мотивация, и ограничение. С одной стороны, человек, завидуя, стремится к тому же, что имеет другой человек, или к превосходству над ним. Если бы не было зависти, люди не стремились бы к превосходству и не совершали открытий. Фраза или мысль о том, что нужно сделать что-нибудь так хорошо, «чтобы все обзавидовались», хоть и выглядит порой нелепо, но часто приносит неплохие результаты. С другой же стороны, зависть ограничивает мотивацию достижением именно той цели, которой кто-то другой уже достиг, вследствие чего внимание рассеивается и ситуация искажается. Ограничение мотивации сужает мышление до потребности чужого успеха, что может грозить потерей идентификации и стремлением к чужим целям, а значит, настоящей личностной деструкцией. Двигатель зависти — идея конкуренции, на которой базируется идеология ряда современных стран. Причин для зависти среди подростков может быть множество, начиная с внешнего вида и заканчивая любыми успехами в жизни. 4. Месть. Месть — действия, произведенные из побуждения адекватно ответить на реальную или мнимую несправедливость, причиненную ранее; в одних культурах месть считается нормой и благородным делом (кровная месть, вендетта); в других, в том числе в христианстве, месть порицается. Часто выделяют женскую месть; принцип мести входит в политическую практику государств мира (например, месть террористам), причем даже тех, которые официально придерживаются христианства. Месть начинается с приступа возмущения, подобного внутреннему взрыву, который вызван неожиданными и несправедливыми событиями. Желание отомстить сопровождается приливом сил и энергии, в душе человека зажигается огонь, так как задета его гордость. В этом случае, обиженные, занимающиеся кибербуллингом, чувствуют, что они исправляют сложившуюся ситуацию или защищают себя и других людей. Как правило, эти люди не воспринимают себя как хулиганов. Месть, как правило, овладевают теми, кто уже однажды подвергся кибербуллингу, и пострадавший считает, что его обидчик это заслужил. При этом возникает чувство облегчения и оправдания за то, что они пережили. 5. Развлечение. Кибербуллинг может начаться и с обычной шутки (Л.А. Найденова, И.С. Осипов, П.Ю. Еремеев). Но шутки бывают разными: одни шутят безобидно, поднимая всем настроение, так сказать, без жертв. Другие иронично подтрунивают над окружающими, всерьез никого не обижая, хотя неприятный осадочек может и остаться. А третьи шутят крайне язвительно, и объекту подобного юмора точно не до смеха. Многие люди, став мишенью для насмешек, становятся подавленными, не могут нормально работать, чувствуют себя неполноценными. Из-за постоянного страха быть осмеянным такой человек старается стушеваться, меньше бывать на людях… Зигмунд Фрейд, глубоко изучавший человеческие бессознательные мотивации, расценивал юмор как символическое уничтожение врага. Вообще, уничтожение — это цель неприкрытой яростной агрессии. Юмор — это ещё и способ возвышения себя. Ведь это он смешной, а я — не смешной, я остроумный. То есть, как и во всех других случаях конфликтогенного поведения, внутренние мотивы направления юмора на партнера — это самовозвышение за счет унижения другого. К сожалению, многие подростки считают, что опубличивание нелепых фотографий или личной информации — это интересно, развлекательно. Но в дальнейшем шутка может получить свое развитие в интернете и уже не поддается контролю [3]. 6. Конформизм. Конформизм — это «изменение поведения или убеждения… в результате реального или воображаемого давления группы» (Kiesler & Kiesler, 1969, p. 2). Конформизм может иметь и отрицательное, и некоторое положительное значение, например, при сохранении традиций коллектива, налаживании взаимодействия. Подчинение групповым нормам может быть явным или завуалированным. Конформизм проявляется в склонности избегать самостоятельных решений, в пассивной, приспособленческой ориентации на восприятие готовых решений, стандартов поведения, оценок. Есть несколько разновидностей конформизма (Nail et al., 2000). Рассмотрим две из них — уступчивость и одобрение. Иногда мы проявляем конформность, не веря по-настоящему в то, что делаем. Мы повязываем галстук или надеваем платье, хотя не любим ни того ни другого. Подобный внешний конформизм называется уступчивостью. Мы уступаем требованиям окружающих, чтобы заслужить поощрение или избежать наказания. Если наша уступчивость представляет собой ответ на недвусмысленный приказ, то ее можно назвать подчинением. Именно так можно описать и поведение подростков, которые в кибербуллинге присоединяются к группе сверстников-обидчиков, чтобы быть принятым группой и заслужить ее уважение. Иногда подростки сами начинают искренне верить в то, что их «вынуждает» делать группа. Они оправдывают собственные действия, считая, что оскорбляемый ими человек этого действительно заслуживает. Такой внутренний, искренний конформизм называется одобрением. Нередко одобрение возникает после уступки. Кроме того, у таких подростков возникает иллюзия социальной защиты, которая приводит к эмоциональному благополучию. 7. Проблемы в семейных взаимоотношениях:
Всё это приводит к тому, что подросток ищет какой-то путь решения своих проблем: к примеру, выплеснуть накопившийся аффект в киберпространство. 8. Низкий уровень развития эмпатии. Эмпатия (от греч. empatheia — сопереживание) — постижение эмоционального состояния, проникновение-вчувствование в переживания другого человека. Термин «эмпатия» введен Э. Титченером. В разное время к вопросу об особенностях эмпатии в онтогенезе обращались такие ученые, как М. Хоффман, Т.П. Гаврилова, И.М. Юсупов, Ф.Е. Василюк, М.В. Осорина и др. По мнению многих авторов, эмпатия — личностное свойство, которое имеет социальную природу и, как любое социально обусловленное свойство, поддается целенаправленному формированию. Подростковый возраст характеризуется И.М. Юсуповым как период маргинальной социализации. Подросток находится как бы в промежуточном, пограничном положении между различными социальными и возрастными группами, что накладывает определенный отпечаток на его психику и может выражаться в повышенной тревожности, неконтактности в общении, агрессивности, эгоцентричности, а также проявляться в реакциях эмансипации, компенсации, группирования со сверстниками и т. д. В подростковом возрасте особенно велика и потребность в дружеских отношениях, которые предполагают стремление к полному пониманию и принятию другого, определяя интимно-личностный характер общения со сверстниками. Но намного проще установить хорошие взаимоотношения со сверстниками другими путями. Большинство подростков, которые занимаются кибербуллингом, считают, что в этом нет ничего плохого. Некоторые исследования показали, что 40% студентов не сочувствуют своим жертвам в Интернете и их не мучает совесть. Вместо этого, многие подростки сообщили, что занятия кибербуллингом помогали им чувствовать себя веселыми, ощущать свою популярность и силу [5]. 9. Отсутствие умения разрешать конфликты. Конфликты, возникающие на данном этапе развития личности, — неотъемлемая часть, атрибут их взросления и эмоционального развития. Многие привыкли понимать конфликт как нечто негативное, но в конфликтах можно найти и положительные компоненты: ребенок учится решать проблемы и находить общий язык со сверстниками, осознавать и принимать точку зрения другого человека, а также отстаивать свою с помощью общественно приемлемых форм, что, несомненно, способствует развитию личности. В межличностных отношениях конфликт могут вызвать и такие, казалось бы, простые вещи, как манера одеваться или говорить, как способ приема пищи или курения — всё то, что относится к области вкусов, моды и другим подобным мотивам. Только конструктивный диалог поможет принять наиболее правильное решение при выходе из конфликтной ситуации, выявить скрытые проблемы и наладить нормальные доверительные взаимоотношения. Но, учитывая особенности развития личности в пубертатный период, мы понимаем, что подросток еще не способен прибегнуть к конструктивному диалогу с оппонентом, даже многим взрослым это дается весьма трудно. Не зная, как найти наиболее удачный способ разрешения конфликта, или считая свою позицию наиболее значимой, всячески не принимая мнение оппонента, подросток может перенести этот конфликт в киберпространство. Там в его распоряжении — огромная аудитория слушателей, с помощью которой он ощущает себя более сильным и переходит на новый, более продвинутый, уровень отстаивания своих интересов. В кибербуллинге наблюдается перевес сил на стороне одного из участников конфликта, кроме того другой участник даже не догадывается, кто его оппонент. Неравновесность сил приводит к тому, что обижаемый не может в полной мере постоять за себя, неспособен к сопротивлению, полностью беззащитен. 10. Индивидуально-личностные характеристики индивида (акцентуации характера, проблемы в эмоционально-волевой сфере и др.). Рассмотрим некоторые из них. Акцентуация характера — это крайний вариант нормы, при котором отдельные черты характера чрезмерно усилены, вследствие чего обнаруживается избирательная уязвимость в отношении определенного рода психогенных воздействий, при хорошей устойчивости к другим. Иными словами, акцентуация представляет собой вариант психического здоровья (нормы), который характеризуется особой выраженностью, заостренностью, непропорциональностью некоторых черт характера всему складу личности и приводит ее к определенной дисгармонии. Но при определенной явной акцентуации подросток может быть наиболее склонен к кибербуллингу. Например, истероидный или демонстративный тип, его основные особенности — эгоцентризм, крайнее себялюбие, ненасытная жажда внимания, потребность в почитании, в одобрении и признании действий и личных способностей. Многие из этих потребностей подросток может удовлетворить в полной мере при кибербуллинге: собственная личность не задевается, большое количество внимания, поддержка огромной аудитории, возвышение себя за счет принижения другого. Или, например, эпилептоидный тип, которому присущи склонность к злобно-тоскливому настроению с накапливающейся агрессией, проявляющейся в виде приступов ярости и гнева (иногда с элементами жестокости), конфликтность, вязкость мышления, скрупулезная педантичность. Кибербуллинг — один из способов выплеснуть агрессию в онлайн-пространство, при этом заняв доминирующую позицию в конфликте. Все вышеперечисленные причины взаимосвязаны друг с другом и взаимообусловлены. Так, например, испытывая чувство собственной неполноценности, подросток испытывает зависть к более развитым и успешным сверстникам, вследствие чего у него возникает стремление к превосходству над окружающими людьми. Кроме того, проблемы в семейном воспитании обуславливают возникновение нарушений в личностной сфере подростка и могут усугублять протекание подросткового возрастного кризиса. А часть причин как раз являются возрастными особенностями личности подростка: конформизм, инфантилизм, стремление быть принятым сверстниками, иметь среди них высокий социальный статус и др. Но, помимо причин кибербуллинга, существуют так называемые благоприятные условия, позволяющие обидчику осуществить задуманное. К ним относятся:
Подытожим: появление такого феномена, как кибербуллинг, обусловлено не только рядом возрастных причин, но и наличием особых социально-информационных условий, способствующих его распространению. |