ак. Assassins Creed 2 Ренессанс. Высоко в небе, на башнях палаццо Веккьо и Барджелло, то вспыхивало, то затухало пламя факелов. Чуть севернее редкие фонари освещали площадь перед собором
 Скачать 1.67 Mb.
|
|
– Здравствуй, Галеаццо, мой маленький… – а затем повернулась к кормилице. – Незетта, а где Бьянка и Оттавиано? – Простите меня, госпожа. Когда на город напали, они играли за воротами, на площади… С тех пор мы их так и не нашли. Ответ испугал Катерину. Она собралась что-то сказать Незетте, но в этот момент за стенами цитадели раздался радостный рев. К Эцио и Никколо подбежал капитан, которого прежде они видели на парапете. – Наемники получили подкрепление с гор, – сообщил он. – Не знаю, сколько еще мы сумеем продержаться. Он повернулся к лейтенанту: – На парапет! Пушки к бою! Капитан, лейтенант и артиллеристы побежали к лестницам. И вдруг сверху посыпались стрелы – это наемники Орси, притаившиеся на крышах окрестных домов, открыли беспорядочную стрельбу. Катерина велела кормилице и детям бежать в дом. – Пушки! – не переводя дыхания, крикнула она Эцио. – Пушки – наша единственная надежда! Не дайте этим мерзавцам прорваться в цитадель! Аудиторе вместе с Макиавелли бросились к пушкам. Несколько артиллеристов были убиты стрелами. Та же участь постигла капитана и лейтенанта. Стонали раненые. Уцелевшие солдаты пытались опустить стволы тяжелых пушек, направляя их на скопление вражеских солдат внизу. Наемники получили не только заметное людское подкрепление: по улицам катили осадные башни и катапульты, а под стены цитадели приволокли тяжелый таран. Эцио понимал: какой бы неприступной ни была цитадель, осаду с нескольких сторон ей не выдержать. Пока что единственным их преимуществом была артиллерия. Значит, надо стрелять, и как можно скорее. Однако цели находились не на окрестных холмах, а внутри городских стен. Погибнут не только наемники, но и ни в чем не повинные жители. Оставив Никколо командовать артиллеристами, Эцио побежал искать Катерину. Последнее слово должно быть за ней. – Их много. Слишком много. У них – осадные башни и катапульты. Но чтобы сдержать их натиск, мы должны стрелять прямо по улицам. Взгляд Катерины поразил его ледяным спокойствием. – Стреляйте, если иного выхода нет, – сказал она. Аудиторе задрал голову. Макиавелли стоял на парапете, ожидая сигнала. Молодой ассасин решительно махнул рукой. Он поднимался на парапет, когда грянул первый выстрел. Среди артиллеристов были опытные солдаты, знавшие, откуда начинать обстрел. Вскоре пушечное ядро разнесло первую осадную башню, затем вторую. Та же участь постигла катапульты. Узкие улочки Форли не годились для маневров. После нескольких пушечных выстрелов лучники и арбалетчики Катерины повели прицельную стрельбу по наемникам, еще остававшимся в городе. Враг отступал, и вскоре солдаты Сфорцы завладели парапетами городских стен. Не обошлось без жертв. Несколько домов превратились в дымящиеся развалины, под которыми погибли мирные жители. И победа, по меткому выражению Макиавелли, была больше похожа на временную передышку. Форли по-прежнему был окружен наемниками Орси и отрезан от поставок провизии и воды. Вскоре Катерина, Никколо и Эцио поднялись на парапет внешней стены, чтобы самим оценить обстановку. Соотношение сил было не в пользу городского гарнизона. Жители Форли как могли наводили порядок на улицах. Особых запасов пищи, а тем более воды, в городе не было, и все это знали. Осунувшаяся, измученная Катерина думала только о своих детях – девятилетней Бьянке и восьмилетнем Оттавиано. Братья Орси, которых до сих пор никто не видел, появились в тот же день. Во вражеском лагере пронзительно запела труба. Войско наемников расступилось, пропуская двоих всадников на гнедых лошадях. На обоих были кольчуги. Рядом ехали пажи, везя гербовой щит с изображением медведя и куста. Процессия приблизилась к стенам на расстояние арбалетного выстрела. – Катерина! – выкрикнул один из всадников, привстав в стременах. – Катерина Сфорца! Я же знаю: вы прячетесь за стенами вашего милого городишка. Ответьте же мне! – Чего вам надо? – сердито спросила Катерина, опираясь на парапет. Всадник улыбнулся во весь рот: – Мне? Ничего. Я лишь хотел узнать, не потерялись ли у вас… детишки? Эцио встал рядом с Катериной. Всадник удивленно посмотрел на него: – Так-так… Эцио Аудиторе, если не ошибаюсь? Рад познакомиться. Изрядно о вас наслышан. – А вы, надо полагать, fratelli[145] Орси, – сказал Эцио. Второй всадник поднял руку: – Они самые. Я Лодовико. – А я Чекко, – представился первый. – К вашим услугам! – добавил он, сухо рассмеявшись. – Basta! – крикнула им Катерина. – Хватит! Где мои дети? Отпустите их! Лодовико отвесил ей шутовской поклон: – Непременно, синьора. Они нам не нужны. Мы охотно вернем их вам, но в обмен на кое-что. Прежде это принадлежало вашему незабвенному покойному муженьку. Плод его трудов на благо… наших друзей. – Его голос зазвучал жестче. – Я имею в виду некую карту! – И еще – некое Яблоко, – добавил Чекко. – Вас удивляет, что мы о нем знаем? Мы не настолько глупы, как вам казалось. Или вы думали, что у нашего… заказчика нет шпионов? – Да, – сказал Лодовико. – Яблоко вы тоже должны отдать. Или, быть может, вы хотите, чтобы я перерезал вашим малышам горлышки и отправил на свидание с их папочкой? Катерина молча слушала. Ею снова овладело ледяное спокойствие. Когда настал ее черед говорить, она выкрикнула: – Bastardi! Вздумали меня напугать своими пошлыми угрозами? Подонки! Вы ничего от меня не получите! Вам понадобились мои дети? Берите их. У меня есть орудие, с помощью которого я могу наделать еще! – И задрала подол своего платья. – Катерина, меня не интересуют ваши выходки, – сказал Чекко, разворачивая лошадь. – И уж тем более меня не интересуют ваши прелести. Вы непременно передумаете, но на это мы вам даем всего час. Ваши сорванцы находятся в окрестной деревушке, больше похожей на трущобы, и пока что живы и здоровы. Но если время истечет и мы не получим того, за чем явились, мы умертвим ваше потомство, после чего вторгнемся в ваш городишко и силой заберем карту и Яблоко. Так что оцените нашу щедрость и проявите благоразумие. Никому из нас не нужны лишние жертвы. Братья ускакали. Катерина привалилась к парапету, тяжело дыша. Чувствовалось, она была потрясена своими словами и поведением. – Катерина, нельзя жертвовать жизнью ваших детей, – подойдя к ней, сказал Эцио. – Никакое дело не стоит подобных жертв. – Даже спасение мира? – спросила она, и ее бледно-голубые глаза вспыхнули под гривой рыжих волос. – Нам нельзя уподобляться им, – ответил молодой ассасин. – Преданность делу и фанатизм – не одно и то же. – Эцио! Других слов я от вас не ожидала! – Катерина порывисто обняла его. – Дорогой мой, мы не можем рисковать жизнью моих детей. Но у меня язык не поворачивается просить вас вызволить их из плена и привести ко мне. – Я попытаюсь, – сказал Эцио. – Никколо, я долго не задержусь. Во всяком случае, надеюсь. Но что бы со мной ни случилось, постарайся защитить Яблоко. И, Катерина… – Он повернулся к ней. – Да? – Вы знаете, где Джироламо спрятал карту? – Я выясню. – Найдите и оберегайте ее. – Как ты намерен поступить с братьями Орси? – спросил Макиавелли. – Я уже добавил их к своему списку. Они ничем не лучше тех, кто убил моих близких. Поначалу мною руководила только месть. Теперь я знаю: есть дело, служение которому выше жажды мщения. Аудиторе и Макиавелли пожали друг другу руки, обменявшись понимающими взглядами. – Buona fortuna, amico mio[146], – сурово произнес Никколо. – Buona fortuna anche[147]. Деревушек вокруг Форли было несколько, но отыскать нужную Эцио не составило труда. Чекко проявил недопустимую беспечность, назвав ее «больше похожей на трущобы». Как и многие деревни Романьи, населенные подневольными крестьянами, эта тоже была маленькой и бедной. К тому же она недавно пережила последствия разлива реки, на которой стояла. Но жители вовсе не были лентяями и неряхами. Они заново, хотя и наспех, побелили стены своих домов и починили соломенные крыши. Дорога, проходившая через деревню, еще не успела полностью просохнуть. Однако во всем остальном это была обычная деревня, жители которой привыкли полагаться лишь на свои руки и довольствоваться тем, что имеют. Мирную обстановку Санта-Сальваццы портило лишь присутствие наемников Орси. Наверное, потому Чекко и выболтал, где его люди держат Бьянку и Оттавиано. Осталось выяснить – в каком из домов. Эцио вооружился двулезвийным клинком, клинком с пистолетом и легким мечом. Он надел простой длиннополый плащ из грубой шерсти, какие носили крестьяне. Его лицо, как всегда, скрывал глубокий капюшон. Лошадь он оставил в придорожной рощице и дальнейший путь проделал пешком. Чтобы наемники Орси ничего не заподозрили, он взвалил себе на плечи вязанку хвороста, позаимствованную в ближайшем сарае. Согнув по-крестьянски плечи и опустив голову, он двинулся в Санта-Сальваццу. Жители деревни занимались повседневными делами. Естественно, присутствие наемников никого не радовало. Солдаты приняли Эцио за одного из местных и не обратили на него внимания, зато крестьяне сразу заметили чужака. Узнав, что он из Форли, сочувственно закивали и подсказали, где следует искать детей Катерины. Молодой ассасин пошел к большому дому, стоявшему в самом конце деревни, на отшибе. Старуха, несшая воду с реки, сказала, что одного ребенка точно держат там. К счастью для Эцио, наемников в деревне было мало. Основные силы братья Орси стянули для осады Форли. Времени на спасение детей Катерины у Аудиторе почти не было. Дверь дома была плотно заперта, как и ставни на окнах. К дому прилегали постройки, образуя внутренний двор. Оттуда слышался сердитый звонкий детский голос. Эцио быстро взобрался на крышу и увидел Бьянку Сфорцу – миниатюрную копию ее матери. Она распекала двух угрюмых солдат Орси. – Вас двоих что, нарочно выбрали меня сторожить? Никого получше не нашлось? – презрительно спрашивала девчонка, не выказывая ни капли страха. Характером она тоже пошла в мать. – Stolti![148] Вам все равно несдобровать! Моя мама никому не позволит и пальцем меня тронуть. Чтоб вы знали: мы – женщины из рода Сфорца – не хрупкие цветочки! Мужчины бывают падки на нашу красоту, но она обманчива. Мой отец в этом убедился! – Солдаты туповато переглядывались. А Бьянка, передохнув, продолжала: – Надеюсь, вы не думаете, будто я вас хоть чуточку испугалась? Потому что вы ошибаетесь. И еще: если с головы моего брата упадет хоть волосок, моя мама выследит вас и съест живьем. Capito?[149] – Пасть заткни, дурочка малолетняя, – не выдержал караульный, что был постарше. – Не перестанешь болтать – кляп тебе в рот запихнем! – Как ты смеешь мне угрожать?! В любом случае ты несешь чушь. И тебе это с рук не сойдет, а я уже через час снова буду дома. Скучно мне тут с вами. Стоите как бараны и ждете, когда вас убьют! – С меня хватит, – не выдержал караульный. Он потянулся, чтобы схватить Бьянку за руку, но в этот момент Эцио выстрелил в него из пистолета. Пуля попала солдату прямо в грудь. Он зашатался и рухнул на траву. Мундир стал мокрым от крови. «А эта пороховая смесь получше прежней», – успел подумать ассасин и с кошачьим изяществом прыгнул вниз. Солдата помоложе он ударил двулезвийным клинком, не дав даже протянуть руку к грубому солдатскому кинжалу. Первый удар пришелся в предплечье. Лезвие клинка перерезало сухожилия, как ленты. Рука солдата повисла плетью. Второй удар пришелся под челюсть – лезвие пробило рот и достигло черепа. Эцио выдернул клинок и даже не посмотрел в сторону убитого. – Их здесь только двое? – спросил он невозмутимую Бьянку, перезаряжая пистолет. – Да! Не знаю, кто вы, но спасибо за помощь. Мама вас щедро вознаградит. Но нужно еще освободить моего брата Оттавиано. – А ты знаешь, где его держат? – Его повели к сторожевой башне возле разрушенного моста. Надо спешить! – Будешь показывать мне дорогу. Но от меня – ни на шаг. Башня находилась на некотором расстоянии от деревни. Эцио появился там очень вовремя. Если Бьянку стерегли двое караульных, то рядом с Оттавиано находился сам Лодовико Орси. Мальчишку он держал за воротник. В отличие от сестры, маленький Сфорца хныкал, прихрамывая на одну ногу. – Ты?! – увидев Эцио, удивленно воскликнул Лодовико. – Зачем пожаловал? Брось девчонку и возвращайся к своей хозяюшке. Поторопи ее, не то эти детки станут покойничками. – Я к маме хочу, – заныл Оттавиано. – Отпусти меня, противный злой дядька! – Заткнись, marmocchio![150] – рявкнул на него Лодовико. – Эцио, ты меня слышал? Отправляйся за Яблоком и картой, иначе я порешу детишек Катерины. – Я пи-пи хочу! – заявил Оттавиано. – Chiudi il becco[151], черт тебя дери! – Отпусти его, – потребовал Эцио. – Хотелось бы посмотреть, что́ ты мне сделаешь! Не смей приближаться ко мне, дурень! Один твой шаг, и я перережу ему горло. Глазом моргнуть не успеешь! До сих пор Лодовико держал Оттавиано двумя руками, толкая перед собой, однако сейчас был вынужден освободить одну руку, чтобы выхватить меч. Мальчишка попытался вырваться, но Орси поймал его за запястье. Воспользовавшись моментом, Эцио выстрелил. На сердитом лице Лодовико отразилось недоумение. Пуля ударила его в шею, пробив яремную вену. Глаза похитителя округлились. Выпустив Оттавиано, он рухнул на колени, зажимая рану. Кровь струилась у него между пальцев. Мальчишка бросился к сестре. – Stai bene[152], Оттавиано! – по-взрослому повторяла Бьянка, крепко обнимая брата. Эцио не рисковал приближаться к Лодовико. Тот по-прежнему сжимал в руке меч. Кровь заливала ему камзол, из тонкой струйки превратившись в поток. – Не знаю, каким оружием снабдил тебя дьявол, чтобы справиться со мной, – хрипло произнес Лодовико. – Только вынужден тебя огорчить: ты все равно проиграешь эту игру. Мы, Орси, вовсе не дураки, какими нас считают. Если кто и дурак, так это ты. Ты и Катерина! – Ошибаешься. Ты все-таки глуп, Лодовико, – холодно, без всякой злости сказал ему Эцио. – Умереть ради мешка серебра. Неужели ты всерьез считаешь, что оно того стоило? – Я знаю то, что неизвестно тебе, – морщась от боли, возразил Орси. – Тебя перехитрили. Что бы ты ни делал, Великий магистр все равно получит свое! – Его лицо превратилось в гримасу. Вся грудь Лодовико была мокрой от крови. – Лучше добей меня, Эцио, если в тебе есть хоть капля милосердия. – Тогда умри достойно, Орси. Твоя смерть все равно ничего не значит. – Склонившись над ним, Эцио раздвинул края раны. Через мгновение Лодовико Орси не стало. Эцио закрыл ему глаза и произнес привычное: – Requiescat in pace. Нужно было как можно скорее возвращаться в Форли. Эцио подошел к детям, смотревшим на него во все глаза. – Идти сможешь? – спросил он у Оттавиано. – Постараюсь. Только болит ужасно. Аудиторе нагнулся, чтобы осмотреть ногу мальчишки: это было всего лишь растяжение, однако насчет боли маленький Сфорца не врал. Эцио посадил его к себе на плечи. – Терпи, маленький duce[153], – сказал он. – Скоро вы оба будете дома. – А можно мне сначала пи-пи? Я давно хочу. – Можно, только быстро. О том, чтобы вести детей через деревню, не было и речи. Для крестьянских ребят они были слишком нарядно одеты. К тому же солдаты Орси наверняка уже хватились Бьянки. Эцио переменил оружие, приладив ядовитый клинок. Оттавиано сидел у него на плече. Бьянка держалась за левую руку. Деревню они обходили перелесками. Достигнув пологого холма, молодой ассасин глянул на Санта-Сальваццу. Солдаты Орси бежали к сторожевой башне. В лесу было тихо. Дорога до места, где Эцио оставил лошадь, показалась ему вечностью. Усадив детей впереди, он забрался в седло, и они поехали в Форли. Уже на подъезде Аудиторе поразила странная тишина, царившая в городе. И куда делись наемники Орси? Пытались ли они снова штурмовать город? Чуя неладное, Эцио пришпорил лошадь. – Синьор, поезжайте к южному мосту, – попросила Бьянка, державшаяся за луку седла. – Оттуда ближе всего к дому. Оттавиано дремал. Подъехав к стенам города, молодой ассасин увидел, что южные ворота открыты. В это время оттуда выехал небольшой отряд, сопровождавший Катерину и Никколо. Эцио мгновенно понял, что его собрат-ассасин ранен. Он поспешил навстречу, быстро спешился и передал детей в руки матери. – Ради бога, скажите, что тут произошло? – спросил Эцио, глядя то на Катерину, то на Никколо. – И почему вы покинули город? – Ох, Эцио! – воскликнула Сфорца. – Простите! Мне так жаль! – Что случилось?! – Это была уловка. Они хотели застать нас врасплох, – с отчаянием в голосе ответила Катерина. – И похищение детей тоже было лишь отвлекающим маневром! – Но город в безопасности? – спросил Аудиторе, глядя на Макиавелли. – Да, город в безопасности, – вздохнул Никколо. – Орси он больше не интересен. – Что ты имеешь в виду? – Когда мы отбили их наступление, то позволили себе ослабить бдительность. Решили немного передохнуть, заняться ранеными. И в тот момент Чекко контратаковал нас. Они все продумали заранее! Наемники налетели как саранча. Я бился с Орси врукопашную. Сражение было не из легких. Но его солдаты напали на меня сзади… А теперь, Эцио, я взываю к твоему мужеству. Чекко Орси забрал Яблоко! Аудиторе на секунду утратил дар речи. – Что?! Нет! Куда он скрылся? – допытывался Эцио, озираясь по сторонам. – Получив желаемое, Чекко тут же скомандовал отступление. Его армия разделилась. Мы не знали, у кого находится Яблоко. И потом, мы были слишком измотаны сражением, чтобы тут же пуститься в погоню. Но Чекко с отрядом направились на запад, в горы. – Значит… все потеряно?! – воскликнул Эцио. Лодовико оказался прав: они недооценили братьев Орси. – Слава богу, что карта осталась у нас, – сказала Катерина. – Чекко не рискнул тратить время на ее поиски. |