Виза или Когда За Дело Берутся Бабушки
 Скачать 436 Kb.
|
|
— Мам, вы зачем Кадиллак заказали? Я в шоке стояла у подъезда и не верила глазам: белоснежный красавец CTS, украшенный приторно-розовыми сердечками, розочками и бантиками, сверкал стеклами в ожидании невесты. Родители скромно потупились и подтолкнули меня в салон. Папа уселся рядом с водителем, мама со мной, придерживая фату и подол платья, и мы поехали во Дворец Бракосочетаний. Петра у входа не наблюдалось. Зато на ступенях стояли немного растерянные Фаина Петровна, Марья Борисовна и Ба. — Фаина? А где жених? – мама с беспокойством озиралась вокруг. — Мы забыли свидетелей, — Марья Борисовна горестно вздохнула, — а в книге расписываться надо… — В чем проблема? Ба, будешь моей свидетельницей? – глаза бабули радостно засияли, и она гордо согласилась, тут же кинувшись к сумочке за зеркальцем, чтобы поправить кудряшки и помаду. Я подобрала юбки и направилась к кабинету регистраторши. Так и есть, Петр с хмурым выражением подпирает стенку, со злостью набирая что-то в телефоне. От вида жениха я чуть не споткнулась. Синий костюм сидит на нем идеально, светлая рубашка и темно-синий шелковый галстук – хоть сейчас на обложку журнала! Мимо него прошла какая-то девушка в вечернем платье, видимо, гостья на чьей-то свадьбе. Я заметила откровенный взгляд, брошенный на Петра, и чуть не зарычала на неё! — Дайте пройти! – грубо потеснив нахалку плечом, прислонилась к стене рядом с Петей. – У нас проблемы? — Приятного мало, —кивнул он, не отрываясь от телефона. — Ищем свидетелей? — Своего я нашел. Попросил знакомого, он как раз в командировке у нас в городе… — Бом замолк на полуслове, подняв на меня глаза. Забавно. Неужели я настолько хорошо выгляжу, что Петр лишился дара речи? Бросила украдкой взгляд на зеркальную стену напротив. Априори, в пышном свадебном платье любая девушка приобретает налет очаровательности и загадки. Да, волосы убраны высоко, открывая плечи и шею, корсет затянут почти до предела, высоко приподнимая грудь, глаза от освещения и эмоций блестят, макияж опять же соответствующий: румянец на щеках, темные круги от кошмарной ночи щедро замазаны корректором… Нет, меня с Петром на одну обложку не поместят! — Ты очень красивая, — Петр убрал руки в карманы и, склонив голову, с улыбкой наблюдал за мной. — Спасибо, платье выбирали вместе. Тебе идет синий, —в свою очередь сделала комплимент я. Будем расшаркиваться или жениться? Нервы ни к черту, быстрее бы уже это кончилось, и курить хочется… — А ты не хочешь позвонить какой-нибудь подруге, попросить её приехать? —З ачем? — я равнодушно пожала плечами. – Возьму Ба в свидетельницы… — Макса инфаркт хватит, —улыбнулся от такой перспективы Бом. — Главное, чтобы не бабулю. Ну что, мы идем расписываться или нет? — Ждем еще десять минут. Макс уже едет, —Петр стал серьезным, и я бы сказала, раздражительным, словно его переключили. – Юля, скажи, ты настолько спокойно относишься к свадьбе, потому что вообще замуж не хочешь или тебя не устраиваю я в роли жениха? Почему ты безразлична к происходящему? Я на работе не могу сосредоточиться, думаю, как мы будем жить дальше, мама с бабушкой неделю в расстроенных чувствах ходят, твои, вижу, тоже переживают! На твоем лице написано, что ты в худшем случае лимон съела,… могла бы улыбнуться, или заплакать в конце-концов, и не морщиться, когда со мной рядом находишься!.. Петр выдохнул, ожидая моего ответа. А я… — Поможешь мне? – и, не дожидаясь его ответа, схватила его за руку и потащила к туалету. Если сейчас нервы не успокою, точно заистерю. Нашел, тоже мне, образец спокойствия… — Э-э, ты уверена, что нужно зайти с тобой? – Петя упирался ногами и руками в дверной проем комнаты для девочек. — Не тормози, Петя! Я уже три дня об этом мечтаю… —простонала я, вталкивая непонятливого парня. Ура-ура, окошко с форточкой есть, и подоконник удобный, можно присесть и… Блин, кто придумал эти подъюбники с кольцами? Попробовав дотянуться до подола и так и этак, я пропыхтела примолкшему Петеньке: — Помоги, что стоишь? Вспыхнув до корней волос, Бом приблизился ко мне и спросил, сглотнув: — Три дня мечтаешь?.. До вечера никак нельзя подождать? — А мне что-то сейчас мешает? – я, наконец, подцепила край платья с нижними юбками и выставила ближе к Пете ногу с подвязкой. — Достань, а? Петя посмотрел на ногу в белоснежном чулке, перевел взгляд мне на …хм… плечи, и нервно шагнул ближе: — Юля… — по этой хрипотце в голосе я догадалась взглянуть на нас со стороны. Ёшкин кот! Не сдержалась, и рука сама собой отвесила парню подзатыльник. Ничего, ему полезно, быстрее ерунда всякая из головы вылетит. — Дурак! У меня под подвязкой сигареты спрятаны! Из-за намеков Ба родители поверили в мою беременность и запретили курить! Петя, бурча что-то себе под нос, присел передо мной на корточки и потянулся к подвязке. Ммм, его темная макушка рядом с моим бедром в кружевном чулочке вызывала те самые ассоциации, за которые сама же и пристыдила парня. Он еще не прикоснулся, а по ноге уже мурашки побежали… В этот момент дверь туалета распахнулась: — Юля, ты здесь? О, … Петя? – Фаина Петровна заморгала, часто-часто открывая и закрывая рот. — Мам, это не то, что ты думаешь… — пропыхтел Петя из-под моих юбок, которые я от неожиданности выронила из рук. Ой, как неловко!.. — Ничего-ничего, уже ухожу! Макс приехал, вас все ждут, пора начинать… Я скажу, что вы идете, — мама Пети попятилась к двери и выскочила из туалета. — Что за день! Опять не подымить! – я стукнула кулаком по подоконнику. — Тебе детей рожать, а ты куришь! Бросала бы, —Петя поднялся с пола и отряхивался, приводя себя в порядок. — По-моему, не твое дело, когда мне курить, а когда детей рожать! – перепрятала пачку в лиф платья и гордо прошествовала из туалета, слыша, как Петя обиженно пыхтит в спину. – Ты себя ежиком вообразил, что ли? — Чего? – Петр догнал меня на лестнице к главному залу. — Не дыши так громко, а то люди не то подумают… —слова замерли на языке, потому что я увидела довольные и немного сконфуженные лица наших близких, на которых было написано большими буквами ЧТО они думают о нашем отсутствии, и КТО им об этом сказал. Фаина Петровна скромно потупила глазки в пол, типа не причем. Воистину, дочь Марьи Борисовны! — О, Петр, ты оказывается конспиратор тот еще! Почему раньше не познакомил меня с такой очаровательной девушкой? Сейчас на твоем месте мог быть я! – шагнул к Петру с рукопожатием приятный блондин в деловом костюме. — Это Макс Ветров. Макс – Юля, моя невеста, —мне показалось, или Петя намеренно выделил слово «моя»? Макс выглядел немного старше Бома и солиднее. Это с ним Петр на рыбалку ездил? Не представляю его в рыбацких штанах и с удочкой в руках, а вот в офисе с секретаршей на коленках… О чем я думаю, а? — Нонна Григорьевна, бабушка невесты и ваша сегодняшняя спутница. Я подружка невесты. Для вас просто Нонна, —бедный мужчина, увидав свою спутницу, нервно захихикал, а Ба добила его психику, игриво подмигнув. Церемония началась. Чувствую плечом руку Петра, боковым зрением замечаю наших мам, сцепивших руки, Марью Борисовну с платочком у глаз, и папу с нервными бисеринками пота на лбу. Фотограф, предоставленный ЗАГСом, неутомимо щелкает вспышкой, запечатлевая столь великий момент для истории. Фарс, всё фарс, неужели никто не видит? И кому нужна речь о неземной любви и взаимном уважении, когда максимум, на что мы рассчитываем — обмануть бюрократическую машину? А если у невесты замирает сердце и душа трепещет где-то в животе, наверное, это проблемы самой невесты, кому какая разница, правда? И разве догадывается кто-нибудь о том, что я очень хочу… — …а сейчас прелестный ангел преподнесет вам символы супружества – ваши обручальные кольца! Регистраторша зависла на высокой ноте и уставилась в угол зала, где стояла девочка лет пяти в белом платье, картонным нимбом и парочкой белых карнавальных крыльев. Она важно дошагала до нас, держа на вытянутых руках серебристый поднос с сиреневой коробочкой, которую вручила Петру. Ой, только бы никто не заметил, у меня поджилки трясутся! Так, а на какую руку должна ему кольцо одевать: левую? Правую? Не перепутать бы…Безымянный палец правой руки, безымянный палец правой руки… Пауза затянулась, и я, наконец, обратила внимание на Петю. Бледный жених вертел в руках пустую коробочку! Он что, забыл кольца? Или они выпали по дороге? — О, внучек, прости старушку! Я в машине вынула колечки из пиджака, чтобы ты ненароком не обронил, —Марья Борисовна резво оказалась около нас и протянула Пете завернутые в носовой платочек кольца. Петр быстро-быстро надел мне колечко, я машинально проделала с ним то же. Регистраторша облегченно выдохнула: — И ангел скажет вам напутственное слово! Девочка открыла было рот, но тут моя свидетельница вскипела праведным гневом: — А целоваться молодым когда?! — Женщина, у нас сценарий, —прошипела сквозь натянутую улыбку регистраторша. Ба смерила её завучевским взглядом, после которого школьникам обычно хотелось признаться в списывании, разбитом окошке в раздевалке и надписи «трудовик-дурак», лишь бы поскорее оказаться где-нибудь подальше. Рентген. Терминатор – троечный плагиат с моей Ба, точно говорю! Девочка испуганно пискнула и убежала в свой угол. Регистраторшу проняло, и ей ничего не оставалось, как разрешить жениху поцеловать невесту. Жених почему-то взял невесту за руку и поцеловал в уголок губ. Однако поцелуй засчитали и радостно обхлопали. Далее мы ставили свои росписи, танцевали и позировали для фото. — Юля, улыбайся! – в пятый раз попросила мама. — Мам, меня уже тошнит от всего, —я вымученно изобразила улыбку. — Ой, токсикоз? Так рано? – мамуля всплеснула руками. – Водички принести? Или тебе лучше присесть? Голова не кружится? Не пей шампанское! Она вырвала у меня из рук фужер и с громким звоном поставила его на фуршетный столик. Все обернулись на нас. — Ирина, ты что буянишь? – папа строго посмотрел на маму. — Юлю тошнит, — сделав круглые глаза, громким шепотом оповестила зал мама. Регистраторша и фотограф понятливо хмыкнули. Макс одобрительно хлопнул Петра по плечу и с явным уважением назвал его мужиком. Петр криво улыбнулся, а я чуть не заплакала! Не думала, что фиктивный брак настолько непредсказуемый процесс! Нервы, переживания, стресс (ого, стихами говорю). Да я после такого бракосочетания в ЗАГС ни ногой! Первый и последний раз! Жених, кое-как освободив меня из объятий мамы, хмуро спросил: — Ты чего? — Ничего. — А зачем тогда? — Что? — Играешь, — буркнул он. — Я не играю… — Не играешь? – удивился Петр. — Ты чего? – кажется, мы на разных языках разговариваем! — Ничего. Понятно. И что ему понятно, когда я совсем запуталась? Просветил бы кто… Я бы непременно докопалась до истины и узнала, о чем вообще мы разговаривали, если бы нашу честную компанию не попросили освободить зал для следующих брачующихся. Вспомнив о ресторане, нас быстренько рассадили по машинам: меня с родителями в кадиллак, Петр сел в свою, забрав Фаину Петровну и Марью Борисовну, а Ба погрузилась во внедорожник Макса, аргументировав тем, что он не знает дорогу и кто-то должен ему показать. Возражения бедняги Макса о супер-пуппер крутом GPS-навигаторе Ба пропустила мимо ушей, включив режим «старенькой глухой бабушки». Не сомневаюсь, уж кто-кто, а Макс запомнит нашу свадьбу надолго… —…Четыре! Пять! Мо-лод-цы! – радостно захлопали бабули, а мы с Петром смущенно отодвинулись друг от друга. Традиционное «горько» в нашем исполнении тянуло на слабенькую двоечку. Осознав невозможность отказа от поцелуя, молодые, то бишь мы, решили смухлевать: прижались друг к другу губами, словно в старых советских фильмах. На удивление, родственники поверили и остались довольны. По-моему, Макс тоже ничего не заметил. Застолье текло своим чередом. Бабушки вспоминали наши игры, утирая платочками уголки глаз. Мамы заговорщицки шептались на краю стола, кажется, выбирают имя внуку или внучке. Папа, нашедший в свидетеле свободные уши, делился с ним впечатлениями о «бюрократическом аппарате паспортного стола» и будущей поездке в Канаду. Принесли смену блюд, папа проконтролировал наполненность наших рюмок и бокалов и стал произносить двадцатый или сотый тост. Чокнулись, выпили. Ба затянула песню «Напилась я до пьяна…», и к припеву из нашего маленького зала разносился стройный хор, на который сбежалась посмотреть половина присутствующих из основного зала и кое-кто из персонала. Воспользовавшись свободной минуткой, я потянула Петю на улицу. — Юлька, тебе плохо? – озабоченно пропыхтел жених, —упс , забыла – муж, коего я буксировала за собой. — Издеваешься? Хочешь сказать, ты себя замечательно чувствуешь на этом празднике? – я завернула за угол ресторана к елочкам и принялась выуживать заветную пачку из декольте. — Они стараются для нас, —Петр прислонился плечом к стене, немного нависнув надо мной. — Отодвинься, пропахнешь дымом, — смущенно выдохнула в сторону. — А ты? — Я привыкла. — Очень плохо. — Вот не надо лечить по поводу вредных привычек! У меня нервы! — Коле нравилось целовать курящую девушку? — Он сам курит! И какая тебе разница? К чему его вспомнил? – я начала закипать, чертов ПМС! Знаю, что придираюсь к пустякам, но ничего не могу поделать. Пока не поскандалю, а потом не поплачу – не отпускает. Ба в такие дни отпаивает меня ромашковым чаем. Интересно, есть в меню ресторана успокоительный сбор? — Мне не нравится, когда девушка курит. Тем более беременная, —Петр задумчиво проводил взглядом окурок, брошенный мной под елочку. — И? Каким образом это заявление относится ко мне?! — Непосредственным. — Петя, неужели ты считаешь меня беременной? — А разве нет? – нахмурился новоиспеченный муж. Я закатила глаза. Сумасшествие нынче передается воздушно-капельным путем, не иначе. — Напомни, дорогой, когда это мы успели? —уперев руки в бока, танком ринулась на Бома. —В шкафу, что ли? — Ну… может, не от меня? – Сконфузился парень. — В форточку надуло? — От Коли? – не хотел сдаваться Петя, хоть и пятился от меня ко входу ресторана. Охранник в дверях, наблюдающий за нашим передвижением, не выдержал и с негодованием вмешался: — Девушка, что же вы, даже не помните, от кого забеременели? — Не помню! Потому что не беременная! – рявкнула я на бедного мужчину и перевела взгляд на Петю. Мой фиктивный муженек пытался незаметно улизнуть внутрь, пока я с охранником препираюсь. — Ты куда это? Мы еще не поговорили! — По-моему, поговорили… — Петя, нужно кое-что решить. — Срочно? — Предлагаешь, года два подождать? — Юля, мне кажется, ты перенервничала сегодня… — Да ты что! Чудеса дедукции, Ватсон! — Не ерничай. — Я сама серьезность. — Ага. С детства как была командиршей, так и осталась. — А ты хлюпик и маменькин сынок. Вернее, бабулин. Размазня! Баба в юбке, от которого жена сбежала… — Повтори, —Петя нехорошо прищурился и шагнул ко мне. Мы все еще стояли у порога ресторана. Охранник маячил за спиной, готовый морально поддержать Петра. Думаю, в случае чего, виноватой во всем окажусь я. Набережная, где располагался ресторан, была погружена в вечерние тени, разбавленные каплями фонарей и фарами проезжающих машин. Теплый ветер дул с речки, маня освежиться после жаркого дня. Парочки, тут и там гуляющие вдоль берега, гитара уличного музыканта, шум летних кафе и гудки прогулочных теплоходов наполняли вечер. Вечер моей свадьбы. Внезапно подумала о том, что этот день останется в памяти навсегда – ведь сегодня я вышла замуж. И ЗАГС, и песни Ба в ресторане, и недовольство Петра — это часть моей личной истории, кусочки пазла, под названием жизнь. Решаясь на фиктивный брак, я думала о нем как о черновике, о заполнении графы в документах на визу, а оказалось, что пишу набело, живу и чувствую здесь и сейчас. Чувствую, хотя и не должна. Переживаю за наши отношения с Петром, несмотря на то, что номинально никаких отношений между нами быть не может, если, конечно, брак действительно фиктивный… Мысли пронеслись в моей голове вихрем, заставив потрясенно смолкнуть на полуслове. — Что? – Петр рассерженно ждал моих слов. Весь запал для скандала куда-то делся, и я сникла, замотав головой. —Договаривай! – Петя встряхнул меня, схватив за плечи. Не в силах ничего сказать и забыв о том, что сейчас ему наговорила, я судорожно выдохнула, отгоняя набежавшие слезы. — Пусти… — Нет уж, давай поговорим. Ты сама хотела решить что-то! – Петя злился, и желваки на его скулах ходили ходуном. Некстати вспомнился наш якобы поцелуй за столом, не идущий ни в какое сравнение с поцелуем в его прихожей. И пусть тот был вызван желанием позлить бывшую, он нравился мне куда больше целомудренного прикосновения сжатыми губами. Догадывается ли Петр о том, что больше всего на свете я хочу поцеловать его? И к черту Коленьку, визу и Канаду… — Юль, чего ты? Не вздумай, Юля! Не реви, ты не маленькая! – Петя стал тормошить за плечо, наверное, с мужской точки зрения, пытался успокоить. Слезы помимо воли потекли ручьями, горло перехватило от всхлипов, и я зарыдала. И знаю ведь – из-за ерунды реву, и повода особо никакого нет, а себя жалко-о-о… Петя беспомощно стоял рядом, то и дело нерешительно прикасаясь к моему плечу, и что-то говорил. По тону сказанного понимала: успокаивает. Ууу, истукан каменный! Нет бы обнять, поцеловать… Ха, Юлька, ты себя сейчас представь со стороны. Нос распух, сопли, слезы, тушь течет, губы дрожат – красотуля, одним словом! И станет он ради тебя костюм пачкать? — Тихо, тихо, Люлька, тихо, малыш, — внезапно поняла, что пока сама с собой разговаривала, Петр успел обнять одной рукой, и в данный момент гладит по спине, крепко прижимая к своему боку. Тепло от прикосновений успокаивало и завораживало. Была бы кошкой, мурлыкнула, а так лишь судорожно выдохнула и поудобнее пристроилась у его бока. Идеально. Мы идеально подходим друг другу. И почему я раньше не замечала, что Бом такой красивый, сильный, заботливый? — Извини, что заставил участвовать во всем этом. Ты не хотела торжества, а я настоял. Не подумал, что задеваю твои чувства. Наверное, весь вечер представляешь на моем месте Колю и жалеешь, что у вас ничего не вышло. Должно быть, ненавидишь меня за это, я понимаю, —голос звучал у моего уха тихо и проникновенно, парень мягко обнимал за талию и вытирал носовым платком мое лицо. Понимаешь ты, как же! Да если хочешь, я вообще о Кольке не вспоминаю рядом с тобой! Для меня эротический сон с его участием кошмаром показался, а ты, дундук этакий, думаешь, что могу его на твоем месте представлять?.. |