Билеты. Вопрос 1 Поэзия Фета в детском чтении
 Скачать 222.21 Kb.
|
|
Корней Иванович Чуковский (1882 - 1969) по праву считается одним из любимых детских писателей. На протяжении всей своей жизни он общался с детьми, интересовался тем, о чём они говорят, думают, переживают, писал для них стихи и прозу, переводил лучшие образцы мировой детской поэзии. И всё же главным вкладом К. Чуковского в отечественную детскую литературу были и остаются его стихотворные сказки, адресованные самому маленькому читателю и ставшие "неотъемлемым атрибутом детства". У всех его сказок есть какая-то мораль. На страницах его сказок живет напряженной жизнью большой мир с его бытом, учащенным ритмом движения, уличными происшествиями. Ритмы его сказок были частично «сконструированы» им, частично заимствованы у русской классической поэзии. Каждая сказка Чуковского имеет замкнутый, завершенный сюжет. Но вместе с тем все вместе они легко поддаются циклизации и составляют своеобразный «животный» эпос. В сказках Чуковского самые статичные, косные, грузные, самые тяжелые на подъем вещи стремительно двигаются по всем направлениям, порхают с легкостью мотылька, летят со скоростью стрелы! Это увлекает и действительно заставляет следить за бурными вихрями, которые с первой строчки подхватывают и гонят вещи, например, в «Федорином горе» «Федорино горе» (1926) начинается с удивления перед небывальщиной: «Скачет сито по полям, / А корыто по лугам». Автор довольно долго держит читателя в напряженном изумлении. Только в третьей части появляется Федора, причитая и маня сбежавшую утварь обратно. Если в «Мойдодыре» неряха — ребенок, то в этой сказке — бабушка. Читатель, уже усвоивший урок «Мойдодыра», может понять недостатки других, в том числе и взрослых. В большинстве сказок начало действия совпадает с первой строчкой. В других случаях в начале перечисляется ряд быстро двигающихся предметов, создающих что-то вроде разгона, и завязка происходит уже как по инерции, например в сказке «Путаница». Сказка «Путаница» более выразительна, чем «Телефон», «Федорино горе», «Айболит», «Тараканище», «Краденое солнце» и «Муха-Цокотуха». В ней как будто происходит совсем непонятные вещи: ПУТАНИЦА Замяукали котята: "Надоело нам мяукать! Мы хотим, как поросята, Хрюкать!" А за ними и утята: "Не желаем больше крякать! Мы хотим, как лягушата, Квакать!" Свинки замяукали: - Мяу, мяу! Кошечки захрюкали: - Хрю, хрю, хрю! Уточки заквакали: - Ква, ква, ква! Курочки закрякали: - Кря, кря, кря! Воробышек прискакал И коровой замычал: - Му-у-у! Прибежал медведь И давай реветь: - Ку-ка-ре-ку! И кукушка на суку: "Не хочу кричать куку, Я собакою залаю: Гав, гав, гав!" Только заинька Был паинька: Не мяукал И не хрюкал - Под капустою лежал, По-заичьи лопотал И зверюшек неразумных Уговаривал: "Кому велено чирикать - Не мурлыкайте! Кому велено мурлыкать - Не чирикайте! Не бывать вороне Коровою, Не летать лягушатам Под облаком!" Но весёлые зверята - Поросята, медвежата - Пуще прежнего шалят, Зайца слушать не хотят. Наизусть В этой сказке мнимое отрицание реальности становится игровой формой ее познания и окончательного утверждения. Чуковский перенес эту форму в литературную сказку и впервые для ее обозначения стал употреблять термин «перевертыш». Перевертыши есть во многих сказках, а «Путаница» посвящена перевертышам целиком. Не одни только перевертыши перенес Чуковский из устного народного творчества в литературную сказку. Его сказки буквально пропитаны детским фольклором. В «Мухе-Цокотухе» Чуковский пародировал мелодраму — наиболее популярный жанр массовой литературы. Это сказывается в традиционной расстановке образов: добродетельная девица на выданье, злодей, кавалер, гости — добрые, да слабые духом. Мещанская мелодрама была разыграна поэтом на манер ярмарочного представления. Герои не описываются, а показываются, действие происходит на глазах читателя. Реплики героев и текст от повествователя могут быть озвучены как одним голосом (взрослого, читающего сказки детям), так и разными голосами (при простейшей театральной постановке). Многочисленные восклицания, патетичные жесты и реплики также относятся к числу театральных средств воздействия. Сказки Чуковского отражают действительность в обобщенной и отвлеченно-условной форме. Форма и содержание его сказок составляют органическое единство: причудливому сказочному содержанию у Чуковского отвечают столь же причудливые сказочные средства. Вопрос №31. Произведения С.Я. Маршака для детей. Разнообразные тематики стихотворений. Самуил Яковлевич Маршак (1887—1964) оставил большое и разнообразное наследие: стихи для детей и взрослых, сказки для чтения и представления, сатирические эпиграммы, переводы, критическую и мемуарную прозу. При этом главным делом его жизни была детская литература. Для Маршака в детской книге не было мелочей. Чем младше возраст читателя, тем суровее были требования поэта-редактора к книге, которую он воспринимал целиком: содержание, язык, оформление, шрифты и формат, качество печати. Маршак не терпел «безработных» или стертых слов, штампов, вялых мыслей и ходульных эмоций. «Большая литература для маленьких» — так звучит его девиз. Поэзия для детей составляет главную часть творчества Маршака. Наиболее известные его стихотворения для самых маленьких были написаны между 1922 и 1930 годами. Это «Детки в клетке», сказки о глупом и умном мышонке, «Багаж», «Почта», «Пожар», «Вот какой рассеянный» и пр. Темы и сюжеты стихотворений даже для трех- и четырехлетних детей всегда остро современны, затрагивают не только мирок детской комнаты, как это бывало в дореволюционной поэзии, а весь большой мир, с его смешными, драматическими и героическими сторонами. Все, что выходило из-под пера Маршака, полно разнообразного движения: идут, бегут, едут герои, вещи, постоянно совершаются какие-то происшествия, перемены. Максимум внимания Маршак уделял композиции стихотворения; не теряя цельности, оно разбивается на ряд маленьких стихотворений, легких для запоминания, законченных в своей выразительности. Особенно хороши у Маршака такие жанры, как стихотворный рассказ, анекдотическая история, цикл лирических миниатюр. Классическими образцами стихотворных рассказов называют «Пожар», «Почту», «Почту военную», «Рассказ о неизвестном герое». Их отличают зримость деталей, достоверность образов, точные координаты действия. Все эти средства делают рассказ подобием взрослого документально-публицистического очерка. «Сказка о глупом мышонке», «Багаж», «Вот какой рассеянный» — эти и подобные сказки и истории имеют анекдотический сюжет. Они немногочисленны, но их значение особенно велико для тех лет, когда чистое веселье было сомнительным. « Сказка о глупом мышонке» похожа на басню и вместе с тем на спародированную колыбельную. Она отлично передает тонкие нюансы смешного. Повторяется одна и та же ситуация — приглашение очередной няньки к капризному мышонку. Та же ирония пронизывает историю дамы, сдававшей в багаж «Диван, / Чемодан, / Саквояж, / Картину, / Корзину, / Картонку/И маленькую собачонку» {«Багаж»). Уже само это перечисление настраивает читателя иронически по отношению к даме и к ее дорожной неприятности. В стихотворении «Вот какой рассеянный» Маршак смеется над своим персонажем уже открыто, почти каждая строфа — новое подтверждение смешной рассеянности. Герой — человек взрослый, и оттого он еще более смешон. В циклах миниатюр «Детки в клетке», «Круглый год», «Разноцветная книга», «Веселое путешествие от А до Я» познавательная информация растворена в лирической стихии. Эти циклы — россыпь самых разных стихотворных форм, среди которых маленький читатель легко выберет строфу себе по вкусу. В цикле «Детки в клетке» важны даже не сами животные, а их восприятие лирическим героем, который как будто переходит от клетки к клетке. К юмору постоянно примешиваются печать, сочувствие, ироническое сомнение. Лирического героя поражает внешний вид животных. Особая заслуга Маршака — создание публицистической поэзии для детей. Множество его стихотворений и поэм посвящено темам труда и гражданского воспитания. Наиболее известны «Война с Днепром», «Книжка про книжки», «Детям нашего двора», «Школа на колесах», «Костер в снегу». Первый политический памфлет для дошкольников — «Мистер-Твистер» (1933). Тема столкновения двух миров — социализма и капитализма — не была сама по себе новой в детской литературе, но под пером Маршака получила блестящее художественное решение. Где обедал, воробей? - Где обедал, воробей? - В зоопарке у зверей. Пообедал я сперва За решеткою у льва. Подкрепился у лисицы, У моржа попил водицы. Ел морковку у слона, С журавлем поел пшена. Погостил у нoсорога, Отрубей поел немного. Побывал я на пиру У хвостатых кенгуру. Был на праздничном обеде У мохнатого медведя. А зубатый крокодил Чуть меня не проглотил. наизусть Вопрос №32. С.Я. Маршак. «Двенадцать месяцев» В 1943 году Маршак создает пьесу-сказку «Двенадцать месяцев. Она написана по мотивам народных сказок о падчерицах. В таких сказках в роли могучих покровителей нередко выступаю! олицетворенные силы природы, например русские персонажи Морозко, Баба Яга. Ближе всего к пьесе Маршака словацкая народная сказка «Двенадцать месяцев», которую в 1857 году обработала и пересказала чешская писательница Божена Немцова.Но Маршак не ограничился пересказом давно бытующего сюжета, а расширил и обогатил его. В пьесе-сказке Маршака вечный конфликт между трудолюбием и праздностью приобретает социальные черты благодаря разработке сюжетной линии, связанной с маленькой королевой и ее придворными. В то же время включение этой линии не нарушило связи пьесы с народной сказкой. Композиция пьесы интересна тем, что действие то разворачивается в русском сказочном пространстве и с русскими героями (лес, изба; солдат, звери, мачеха и дочка), то перекидывается в пространство западных сказок (королевский дворец; «западные» королева, профессор, гофмейстерина, канцлер, послы, прокурор). Ввод в сказочную ситуацию начинается у Маршака с того момента, когда падчерица попадает в лес. И в самом лесе, и в его обитателях, и в двенадцати месяцах года автор выделяет лучшие, добрые начала, помогающие победе добра над злом. С помощью характеристики, которую дают девочке месяцы, автор подчеркивает трудолюбие своей героини, ее доброту, приветливость: «Мы, зимние месяцы, ее хорошо знаем. То у проруби ее встретишь с ведрами, то в лесу с вязанкой дров. И всегда она веселая, приветливая...» — так отзывается о девочке Январь. Он и остальные месяцы олицетворяют собой светлый, добрый мир. Атмосфера этого чудесного мира создается Маршаком на основе традиций фольклора. Драматургический конфликт довольно сложен, двуедин. Это конфликт между мачехой, дочкой, королевой и другими героями, далекими от природы, — и силами природы, воплощенными в братьях-Месяцах; в то же время это конфликт социальный, порождающий столкновения между мачехой и падчерицей, королевой и падчерицей. В облике двенадцати месяцев сливаются воедино реальные и сказочные черты, сплетаются обыкновенное и чудесное, и это изображение на грани фантастического и действительного делает их образы романтизированными и лирическими. Когда же речь заходит о тех, кто противостоит добрым силам,— об противоположностях главной героини, автор применяет не лирические, а сатирические краски. Так, мачеха и ее дочка с их бессмысленной жадностью вызывают у читателя отвращение и протест, стремление активно бороться с носителями зла. Но если эти два персонажа изображены открыто сатирически, а придворные королевы даже карикатурно, то сложнее образ маленькой королевы. Она неглупа, разбирается в людях, умеет дать правильную оценку того отрицательного, что ее окружает, но, избалованная властью и безнаказанностью, привыкла к общему поклонению и безоговорочному исполнению всех своих прихотей. В обрисовке этого характера Маршак пользуется не только сатирическими, но и лирическими штрихами. Две главные героини, падчерица и королева, обладают характерами более сложными, чем их фольклорные прототипы. Такого, чтобы падчерица была способна отказаться от выполнения приказа, не бывает в народной сказке. Королеву немного жаль: она сирота, многого не понимает из-за плохого воспитания и неограниченной власти. Живая, непосредственная девочка, она способна быть лучше, чем позволяют ей дворцовые условия, что опять-таки не свойственно фольклорным королевам. В пьесе углублены характеры практически всех персонажей, усложнен конфликт — в соответствии с реальными жизненными противоречиями; тем самым пьесе-сказке придано реалистическое звучание. Так, пьеса «Двенадцать месяцев» в соответствии с гуманистическими традициями устного народного творчества воспитывает в детях нравственные качества, формирует жизненную позицию. Вопрос № 33. С. Михалков и его книги о дяде Степе. Сергей Владимирович Михалков родился 12 марта 1913 г. в Москве. Первое посещение издательства будущим писателем было очень ранним. В 7 лет, написав печатными буквами «Сказку про медведя», он сам отнес ее в детское издательство. Печататься С. Михалков стал с 14 лет. Это было стихотворение «Дорога» в июльском номере журнала «На подъеме» 1928 г. (Ростов-на-Дону). В 1928 г. Михалкова зачисляют в актив при Терской Ассоциации пролетарских писателей. В настоящее время он является почетным гражданином Пятигорска. В 2003 г. в связи с 90-летием писателя его именем названа детская библиотека в Пятигорске. В семнадцать лет Михалков приезжает в Москву. Поступает в литературный институт, параллельно работая на Москворецкой ткацко-отделочной фабрике, летом едет помощником топографа геолого-разведочной экспедиции в Казахстан, работает в изыскательской партии московского управления воздушных линий на Волге. Этот жизненный опыт находит отражение в его стихах, которые с 1933 г. стали появляться на страницах «Правды», «Известий», «Комсомольской правды», «Вечерней Москвы». С первых литературных опытов С. Михалков активно пробовал себя в разных жанрах, откликался на важные события в жизни страны. Однако нельзя не признать, что стихи для взрослых, написанные в подражание В. Маяковскому, не отличались высокими поэтическими достоинствами. Гораздо удачнее были детские стихи, из числа которых особенно выделяется поэма «Дядя Степа». Имя веселого, доброго и мудрого героя тетралогии «Дядя Степа», «Дядя Степа — милиционер», «Дядя Степа и Егор», «Дядя Степа — ветеран» давно стало нарицательным. Михалкову удалось создать обаятельный образ взрослого человека — благородного, гуманного, отзывчивого старшего друга «всех ребят со всех дворов». Отношение дяди Степы к людям определятся по-детски естественной верой в торжество добра, утверждение справедливости. В стихотворениях о дяде Степе проявились наиболее сильные стороны таланта Михалкова — детского писателя: оптимистический взгляд на мир, светлая вера в человека, жизнерадостная, подчас озорная выдумка, мягкий юмор. Основной прием, которым пользуется Михалков для создания образа своего героя, — поэтическая гипербола — имеет в этом произведении особый характер. Дядя Степа — «самый главный великан» — живое воплощение спокойной, благожелательной силы, которая так пленяет ребенка в героях народной сказки. Но здесь этот исполин введен поэтом в обычную обстановку большого города, поселен и «прописан» им в Москве. Как любой обыкновенный человек, он работает, задумывается, развлекается. Герой постепенно растет от произведения к произведению, вместе с расширением кругозора, увеличением интеллектуальных и нравственных возможностей юного читателя. Для самых маленьких поэт шутливо обыгрывает бытовые детали образа: Брал в столовой дядя Стёпа Для себя двойной обед. Спать ложился дядя Стёпа - Ноги клал на табурет. Сидя книги брал со шкапа. И не раз ему в кино Говорили: - Сядьте на пол Вам, товарищ, всё равно! Но зато на стадион Проходил бесплатно он: Пропускали дядю Стёпу - Думали, что чемпион. От ворот и до ворот Знал в районе весь народ, Где работает Степанов, Где прописан, Как живет, Потому что всех быстрее, Без особенных трудов Он снимал ребятам змея С телеграфных проводов. И того, кто ростом мал, На параде поднимал, Потому что все должны Видеть армию страны. Все любили дядю Стёпу, Уважали дядю Стёпу: Был он самым лучшим другом Всех ребят со всех дворов. Наизусть Михалков не боится поставить своего героя и в комическое положение. Но, лишив, таким образом своего «великана» сказочной условности, сделав его «своим человеком» среди ребят-читателей, поэт изобретательно отыскивает такие обстоятельства, при которых огромный рост дяди Степы помогает ему совершать важные и гуманные поступки: он достает бумажного змея, запутавшегося в проводах, спасает от огня голубей, упавшего в реку мальчишку, унесенную на льдине бабку, предотвращает крушение поезда. Так, из сочетания в образе героя смешного и героического, обыденного и необычайного слагается его большая эмоционально-повелительная сила. Более старшие читатели «Дяди Степы» способны уловить динамику сюжета. Характер героя раскрывается в непрерывном действии, каждый эпизод обогащает этот характер, вносит в его трактовку все новые и новые оттенки. Но при этом сохраняется главное основание доверия к персонажу — его доступность, понятность, нравственная ясность, определенность. Благодаря этому контакту с юным слушателем, читателем дядя Степа получает право говорить о вполне серьезных вещах. Со времени появления героя С. Михалкова минуло немало десятилетий. Серьезно изменились социальные реалии, даже некоторые бытовые и технические детали, упоминаемые в произведении, сейчас требуется комментировать. И все-таки история о дяде Степе и в современных условиях сохраняет для дошкольников и младших школьников значительный нравственно-воспитательный потенциал. Писатель сумел вызвать симпатию к персонажу, в доступной детям форме подчеркнув и укрупнив его положительные человеческие качества. Вопрос №34. Отражение внутреннего мира ребенка в лирических стихотворениях С. Михалкова. |