Вопрос квалиф преступлений. Курсовая вопрос классификации преступлений против жизни. Вопросы квалификации преступлений против жизни

• Название: Вопросы квалификации преступлений против жизни
• Анкор: Вопрос квалиф преступлений
• Дата: 18.10.2022
• Размер: 0.95 Mb.
• Имя файла: Курсовая вопрос классификации преступлений против жизни.docx
• Тип: Курсовая; #738953
• страница: 2 из 3

Глава 2 Современные проблемы и особенности правового регулирования системы преступлений против жизни
2.1. Новеллы в системе преступлений против жизни
Согласно официальной статистике на сайте Всемирной организации здравоохранения каждый год количество совершаемых самоубийств превышает 800 000 чел., то есть один человек каждые 40 секунд. Самоубийства являются третьей по значимости ведущей причиной смертности в возрастной группе 15–19 лет. В наш век быстрейшего развития компьютерных технологий огромное количество времени люди проводят в глобальной информационно-телекоммуникационной сети «Интернет». Особенно это распространенно у подростков и в целом у лиц младше 18 лет. Специально для «Лаборатории Касперского» организацией IconKids&Youth в 2016 г. было проведено масштабное исследование, призванное установить статистические показатели влияние и общего занимаемого времени, которое проводят дети в Интернете. Результаты оказались неутешительными, поскольку целых 56 % детей, участвующих в исследовании свой свободный досуг посвящали интернету [12].

Таким образом, на сегодняшний день у детей сформирована культура проведения времени за электронным гаджетом. Можно ввести новое понятие виртуальная социализация, потому что в основном ребенок в интернете общается со своими сверстниками, друзьями или товарищами по интересам. Однако Интернет предлагает доступ к материалам разного характера, с которыми несовершеннолетнему не стоит ознакамливаться из-за особенностей психического устройства каждого отдельно взятого ребенка. Это так называемое негативное проявление виртуальной социализации. К тому же в интернете полно расчетливых, хитрых и психически больных людей, которые могут отрицательно повлиять на формирование личности ребенка.

В России очень высоки показатели подростковой суицидальности. По данным ЮНИСЕФ в мире она занимает третье место, уступая Белоруссии и Казахстану. В 2015 – 2018 годы происходит резкий всплеск подросткового суицида. Начинает появляться информация о возникновении так называемых «групп смерти» в русскоязычном секторе сети интернет. Основной целью этих сообществ стало склонение несовершеннолетних к самоубийству.

До 2017 г. уголовная ответственность, связанная с самоубийством, была лишь выражена одной статьей уголовного кодекса, а именно ст. 110 УК РФ (доведение до самоубийства) [2]. Однако по своему составу, а именно по объективной стороне, исключалась возможность привлечь лицо за вышеуказанное деяние к уголовной ответственности.

В результате широкого недовольства общественности и усугубившейся ситуации законодатель принял Федеральный закон от 07.06.2017 N 120-ФЗ [4], который дополнил систему преступлений против жизни новыми двумя преступлениями, предусматривающие ответственность за склонение или содействие совершению самоубийства, а также за организацию деятельности, побуждающей к самоубийству.

В 2016 г. согласно официально публикуемой статистике на сайте Судебного Департамента при Верховном Суде РФ относительно числа осужденных за конкретные составы преступлений, за доведение до самоубийства было осуждено 10 человек. С введением новых уголовных норм количество осужденных выросло до 15 человек за 2017 г. Что характерно, из вышеперечисленных 25 подсудимых впоследствии невменяемым признали лишь одного.

В связи с этим предстает целесообразным и актуальным провести уголовно-правовой анализ и дать характеристику преступлению, предусмотренного ст. 110.1 УК РФ [2], а также рассмотреть отличия данного преступления от смежных составов преступлений против жизни.

Первое, что сразу можно заметить при начале уголовно-правового анализа вышеуказанной статьи – это введение законодателем нового понятия «склонение» к самоубийству, которые отграничивает данное преступление от состава, предусмотренного ст. 110 УК РФ (доведение до самоубийства) [2].

Доведение до самоубийства является носящей осознанный характер деятельностью виновного, формирующей у потерпевшего устойчивую мотивацию на совершение самоубийства. Доведение до самоубийства, таким образом, следует рассматривать как физическое или психическое воздействие на потерпевшего, которое направлено на подавление его желания продолжать жизнь посредством создания невыносимых для потерпевшего условий. В свою очередь, категория склонения с этимологической точки зрения трактуется как убеждение в необходимости совершения какого-либо поступка или принятия определенного решения» [8]

Оба понятия имеют схожие черты:

• 
  представляют собой процесс;
  
• 
  содержание процесса – действия, являющиеся результатом волевых усилий.
  

Склонение подразумевает некую форму убеждения для совершения конкретных действий.

Выше рассматривалась трактовка по правилам русского языка, однако при юридическом подходе, толкование будет более узким. Как уже рассматривалось в предыдущей главе состав доведения до самоубийства является материальным по своей конструкции. То есть, для привлечения к уголовной ответственности под данной статье, необходимо наступление последствий в форме самоубийства или покушения на самоубийства жертвы.

Для привлечения к уголовной ответственности, по составу склонения к самоубийству, наступления общественной опасных последствий не требуется, то есть важен сам факт деяния. Конструкция в данной статье носит формальный характер. Однако это применимо лишь к первым трем частям данной статьи. Части 4, 5, 6 ст. 110.1 УК РФ [2] имеют признаки материальной конструкции, то есть необходимо наступление последствий в виде самоубийства или покушения на самоубийство потерпевшего как квалифицирующего и особо квалифицирующего признака, а также причинно-следственная связь между деянием и последствиями.

Среди основных критериев, позволяющих отграничить составы преступлений статей 110 и 110.1 УК РФ [2] можно выделить объективную сторону составов, а именно способ совершения преступления.

В статье доведение до самоубийства приведен исчерпывающий перечень способов совершения данного преступления, а именно:

• 
  систематическое унижение человеческого достоинства потерпевшего;
  
• 
  угрозы потерпевшему;
  
• 
  жестокое обращение с потерпевшим.
  

Данный перечень предполагает психическое или физическое насилие над потерпевшим, проявляющееся в форме действия и бездействия.

При рассмотрении диспозиции ст. 110.1 можно сделать вывод об открытом перечне способов совершения данного преступления, поскольку в конструкции предусмотрен термин «иной способ». «Склонение к совершению самоубийства путем уговоров, предложений, подкупа, обмана или иным способом при отсутствии признаков доведения до самоубийства».

Таким образом, при анализе перечня способов совершения склонения к самоубийству, законодатель преимущественно выделяет такое воздействие на потерпевшего как интеллектуальное, хотя его нельзя назвать единственным способом совершения данного преступления.

Несмотря на это, при формулировании признаков состава преступления данный способ не может быть самым оптимальным по правилам юридической техники. Сразу встает вопрос о том подлежат ли квалификации действия, касающиеся угрозы разглашения компрометирующих сведений о потерпевшем. С распространенной научной точки зрения «разглашение компрометирующих сведений рассматривается в качестве формы угрозы».

Таким образом, с учетом каждого индивидуального случая, вышеуказанное деяние может попасть под категорию «иной способ совершения преступления».

При рассмотрении данного подхода можно сделать, вывод о невозможности единообразного правоприменения. Кроме того, возникают вопросы о правильности применения и обоснованности терминов формального состава преступления ст. 110.1 УК РФ [2], где в качестве способов указаны только: уговоры, предложения, подкуп, обман. Здесь законодатель исключил физическое или психическое насилие, как способ совершения данного преступления. Не подлежит сомнению тот факт, что все способы доведения до самоубийства носят высокую степень общественной опасности, а некоторые могут образовать самостоятельный состав преступления.

Моментом окончания преступления доведения до самоубийства считается наступление общественных опасных последствий, чего не требуется при квалификации по статье 110.1 УК РФ (речь идет о первых трех частях статьи) [2].

Таким образом, все возникающие вопросы по поводу отсутствия общественно опасных последствий вытекают из момента, когда определяется оконченность преступления, предусмотренные в основном составе ст. 110.1 УК РФ [2].

Выше было указано, что состав данного преступления имеет формальную конструкцию, то есть преступление совершено в момент совершения деяния. Анализируя уголовное законодательство можно сделать вывод, что законодатель использует различные категории понятия «склонение». Например: склонение, вербовка или иное вовлечение. Данные формулировки можно встретить в ст. 151.2, 205.1, 212, 282.1 и 282.2 УК РФ [2].

Все вышесказанное позволяет рассматривать данное преступление как преступление против жизни. Одним из основополагающих признаков, которая выделяется у данного преступления – это создание ситуации, при которой возникает фактическая угроза жизни потерпевшего, при квалификации которого не обязательно совершение деяния в виде фактического причинения вреда жизни.

Подводя итоги, можно сказать, совершение действий, направленных на склонение к самоубийству согласно ст. 110.1 УК РФ [2] являются достаточным для того, чтобы признать преступление оконченным, вне зависимости от согласия потерпевшего.

Кроме того, законодатель устанавливает ответственность по составу, предусмотренного частью 2 ст. 110.1 УК РФ [2] за содействие в совершении самоубийства, объективная сторона которого выражается в: предоставлении необходимой информации, дачи указаний, устранении препятствий его совершения, предоставление орудий и иных средств совершения самоубийства, а также обещание скрыть орудия и средства самоубийства после его совершения.

Категория содействия общепринято трактуется как «деятельное участие в чьих-либо делах для их облегчения или оказания помощи» .

Можно сделать вывод, что в здесь можно наблюдать правовую проблему, поскольку речь идет именно в содействии совершения самоубийства, а не содействия в совершении преступления, вследствие чего возникает вопрос обоснована ли повышенная санкция (лишение свободы сроком до трех лет) ч.2, ст. 110.1, по сравнению с первой частью ( лишение свободы до двух лет) [2].

Один из авторов научной статьи «Новеллы уголовного законодательства о преступлениях против жизни: критический анализ» Дубовиченко С.В. отмечал, что при содействии совершению самоубийства виновный своими действиями укрепляет решимость потерпевшего на совершение самоубийства, однако такая решимость уже сформировалась в сознании потерпевшего, в то время как при склонении к самоубийству умысел потерпевшего на его совершение изначально отсутствует и формируется в его сознании вследствие действий виновного . Из сложившейся уголовной практики подстрекатель как соучастник и его действия представляют по мнению законодателя наиболее общественно опасное воздействие, чем такой соучастник как пособник, что можно наблюдать в ч.4 ст. 31 УК РФ [2] при использовании института добровольного отказа от преступления.

Таким образом, законодатель пошел по пути криминализации составов содействия и склонения к самоубийству, вследствие актуальности разграничения вышеназванных составов с таким преступлением как убийство.

Можно предположить, что вышеперечисленные деяния можно рассматривать как опосредованную форму приготовления либо покушения к убийству, то есть в результате деяние совершается преступление путём использования других лиц, которые не подлежат уголовной ответственности в силу определенных обстоятельств. Данную гипотезу подтверждает формулировка ст. 110 и 110.1 УК РФ [2]. В ст. 110 УК РФ отсутствует умысел (как прямой, так и косвенный) на совершение убийства, то есть умышленное лишение жизни человека [2]. В ст. 110.1 используется формулировка «склонение к самоубийству», включающая в себя цель деяния, выражающегося в смерти потерпевшего, что вызывает непростую правовую задачу отграничения данного состава от убийства [2].

Целесообразным представляется обратиться к мнению Крыловой. Н. Е., которая отмечает, что вышеупомянутые «группы смерти», которые заставляют несовершеннолетних совершать убийство путем сложных манипуляций с психикой потерпевших, фактически совершают убийство потерпевшего. Автор, однако, делает оговорку о том, что квалифицировать деяние как убийство следует только в тех случаях, когда степень воздействия на психику потерпевшего оказывается настолько сильной, что им утрачивается способность осознавать свои действия и руководить ими.

Похожее мнение выражал также Бородиным С. В. , который полагал, что уговор несовершение самоубийства не осознающего значение данного действия лица либо создание обстановки для лица, в которой оно не видит иного выхода, кроме самоубийства, следует квалифицировать как убийство.

Статья 110.2 УК РФ [2] закрепляет уголовную ответственность за организацию деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства путем распространения информации о способах совершения самоубийства или призывов к совершению самоубийства [21]. Анализируя диспозицию данной статьи, можно прийти к выводу, что в объективной стороне составов преступления отсутствует определенность формулировки.

Статья 110.1 УК РФ подразумевает наступление ответственности за склонение к самоубийству, носящее персонифицирующий характер, в то время как в ст. 110.2 УК РФ такой призыв имеет неконкретизированный характер [2].

Согласно п.5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2011 No11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» разъясняется формулировка «публичные призывы», относящиеся к экстремистской деятельности, где Верховный суд указал, что публичными призывами в применительно к статье 280 УК РФ следует признавать выраженные в любой форме обращения к третьим лицам, направленные на побуждение их к осуществлению экстремистской деятельности . Соответственно, применяя данное разъяснение к ст. 110.2 УК РФ под призывами следует понимать обращение, относящееся к неопределенному кругу лиц, выражающееся в разных формах (прямых или косвенных), включая форму организации деятельности, которая направлена на побуждение к совершению самоубийства путем предоставления информации о способах его совершения, которое может укрепить намерение на совершение самоубийства у потерпевшего.

Большая часть уголовных правовых норм, например: ст.205.2, ст. 280, ст. 280.1 и ст. 354 УК РФ. Одним из обязательных признаков объективной стороны, выражающийся в форме призыва является его публичность. Данный признак отсутствует лишь в ст. 212 УК РФ, которая устанавливает уголовную ответственность за призывы к массовым беспорядкам.

Поскольку диспозиция части 1 статьи 110.2 УК РФ не содержит признака публичности относительно призывов к совершению самоубийства – это порождает немалый недостаток юридической техники, который затрудняет разграничения составов склонения и призыва к совершению самоубийства. Кроме того, в части 2 ст. 110.2 УК РФ признак публичности является квалифицирующим признаком к этому составу преступления.

Таким образом, были найдены существенные противоречия в ст. 110.1 и ст. 110.2 УК РФ, которые разрешить посредством толкования не представляется возможным и которые вырисовывают большой пробел правового регулирования относительно уголовной ответственности за склонение к самоубийству.

Законодатель по-прежнему подводит нас к тому, что право на жизнь, которое гарантируется и признается статьей 20 Конституции РФ признается наивысшей ценностью как наиболее значимое естественное право человека и гражданина, поскольку в случае посягательства на данное право последствия будут носить необратимый и невозвратный характер. Для обеспечения данного права законодатель устанавливает строгие меры по уголовно-правовой охране права на жизнь, выражающиеся в принятии жестких мер уголовной ответственности в случае посягательства, которые законодатель делит на виды, на жизнь человека.

Таким образом, законодатель, выделяя новые составы преступления, относящиеся к разновидностям склонения к совершению самоубийства, идет по пути развития уголовного законодательства и усиления мер уголовно-правовой охраны. Основная проблема заключается в совершенствовании более точных законодательных формулировок, а также усилении ответственности за вышеописанные преступные посягательства на жизнь человека. Неудивительно, что в результате принятых мер количество преступлений против жизни уменьшается каждый год, что было описано выше.
2.2 Актуальные проблемы квалификации и назначения наказания за преступления против жизни, пути их решения
Современным уголовным законодательством склонение к совершению самоубийства путем подкупа, уговоров, обмана или предложений, а также другими способами в случае отсутствия признаков доведения до самоубийства запрещается. Данная уголовно-правовая норма была введена Федеральным законом «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в части установления дополнительных механизмов противодействия деятельности, направленной на побуждение детей к суицидальному поведению» от 07.06.2017 N 120-ФЗ. Вводя данные изменения, законодатель реализовал существующие доктринальные положения, касающиеся конструированию состава склонения к самоубийству.

Таким образом, перед правоприменителем в результате принятого законодательного решения встает вопрос соотношения двух криминообразующих понятий: «доведение» и «склонение» к самоубийству. Оба названные понятия имеют схожий признак, который выражается в побудительности воздействия на человека, из-за которого у потерпевшего возникает намерение совершить самоубийство. Однако эти понятия не тождественны. У склонения есть отличительный признак содержательности воздействия. На практике это значит, что перед склоняемым проводится презентация определенной модели поведения в доступной форме склоняющим. Именно поэтому нельзя назвать склонением формирование у лица определенного отношения к кому-либо или к чему-либо, а также вызывание у лица определенного эмоционального состояния с целью вызвать реакцию или другое воздействие, в случае если склоняющий не раскрыл объективную сторону перед склоняемым деяния, которое он задумал.

Показательным будет приведение примера из судебной практики при возникновении вопроса о наличии признаков подстрекательства в действиях лица к преступлению с целью лучшего понимания вышесказанного.

После совместного распития спиртных напитков между П. и М. возникла ссора, в ходе которой П. оскорбил М., за что М. нанес побои П. Подойдя к плакавшему П., И. сказал: «Что ты распустил нюни? Иди, дай ему». П. взял доску, подошел к сидевшему М. сзади и с силой ударил его доской по голове, причинив тяжкий вред здоровью, от чего М. на следующий день скончался. В ходе рассмотрения дело дошло до Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ, которая отменила производство по делу, а также все предыдущие решения судов, вследствие отсутствия признаков состава преступления, отметив то, что И, несмотря на совет отомстить обидчику, сказал это без особой определенности и без цели склонить П причинить потерпевшему тяжкие телесные повреждения.

Также показателен пример, где Верховный суд РФ не смог квалифицировать действия лица, которое предложило побить потерпевшего другому лицу как подстрекательские, впоследствии действия были переквалифицированы с побоев на разбойное нападение.

Можно также привести пример мировое произведение литературы, где при подстрекательстве отсутствует признак содержательности. Речь идет о трагедии Шекспира «Отелло», а именно о воздействии Яго на Отелло.

Кроме того нельзя считать подстрекательством «рассуждения о прелестях воровской жизни», которые могут часто происходить в быту и повседневной жизни. Уголовный закон определяет подстрекательство через термин «склонившее» (ч. 4 ст. 33 УК РФ) [2], что является актуальным для всех уголовно правовых норм, базирующиеся на понятии «склонение», куда также включается норма, закрепленная в ст. 110.1 УК РФ [2].

Таким образом, можно сделать вывод, что понятие «склонение к самоубийству» обозначает, что лицо, которое склоняет в различных формах указывает потерпевшему на самоубийство как желаемое и необходимое поведение.

В случае квалификации ст.110 УК РФ [2] наблюдается иная ситуация, поскольку субъект преступления, применяя закрепленные в уголовном законе способы не ставит самоубийство как необходимую или возможную модель поведения. Только в этом случае возможно наступление уголовной ответственности по ст. 110 УК РФ [2].

Например, жестокое обращение с потерпевшим не подразумевает предложение совершить самоубийство, однако в случае его совершения, виновное лицо несет ответственность за доведение до самоубийства.

Один из основополагающих признаков, характеризующий склонение- наличие у лица, которое склоняет прямого умысла и специальной цели добиться у потерпевшего модели поведения, которая закончится совершением конкретного действия.

Доведения в отличие от склонения допускает к покушению на самоубийство или непосредственно самоубийство косвенный умысел, а по мнению некоторых правоведов – неосторожность.

Проводя сравнительно-юридический анализ санкций ст. 109 и ст. 110 УК РФ [2], можно сделать вывод, что опровергается возможность привлечения к уголовной ответственности за неосторожное доведение до самоубийства. Часть первая ст. 109 УК РФ содержит санкцию в виде лишения свободы до двух лет [2]. Санкция ч. 1 ст. 110 УК РФ имеет интервал наказания в виде лишения свободы от двух до шести лет [2]. То есть весьма сомнительным выглядела бы норма, при котором неосторожное доведение до самоубийства наказывалось строже, чем обычное причинение смерти по неосторожности.

Все вышесказанное подкрепляется судебной практикой: «Как следует из диспозиции ст. 110 УК РФ [2], она не содержит специального указания о неосторожной форме вины совершения данного преступления. Следовательно, в силу ч. 2 ст. 24 УК РФ [2] исключается уголовная ответственность лица, совершившего по неосторожности доведение другого лица до самоубийства либо же до покушения на самоубийство». Что интересно, в некоторых источниках делается полностью противоположный вывод о допустимости любой формы вины в рассматриваемом составе преступления.

Идентичное понимание смысла о неосторожной форме вины отражено в п. 4 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 18.10.2012 № 21 «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования».

Таким образом, проблема двойственности трактовки о том, что неосторожная форма вины может предусматриваться лишь в Особенной части УК РФ неоднократно поднималась и обсуждалась правоведами. Проблема субъективного состава доведения до самоубийства также присутствует, однако учитывая добавления квалифицированного состава и в целом ужесточения санкции, можно исключить неосторожную форму вины в данном преступлении.

Однако это не дает оснований исключить косвенный умысел в субъективной стороне ст. 110 УК РФ [2]. Субъект будет привлечен к уголовной ответственности, если он сознательно допускал наступление последствий или относился к ним безразлично, но при этом не желал, чтобы потерпевший совершил самоубийство.

Вышеописанные формы вины никак не могут относиться к склонению, где уголовная ответственность наступает только в случае прямого умысла.

Подводя итоги, можно сказать, что у склонения два основных признака: наличие прямого умысла и специальной цели, а также содержательность воздействия. Возникают ситуации, когда деяния имеют признаки как доведения, так и склонения к самоубийству. Например: систематическое унижение человеческого достоинства, сопровождающееся предложениями совершить самоубийство, одновременно является и склонением к самоубийству, и доведением до самоубийства.

Для разрешения правовой коллизии сходства двух составов преступления законодатель ввел конструкцию в диспозицию ч.1 ст. 110.1 УК РФ [2]: «при отсутствии признаков доведения до самоубийства». С одной стороны законодатель разрешил данную проблему, с другой – не учел многие факторы: формы и виды вины, санкции и т.д. Например, субъект преступления совершает побудительное целенаправленное воздействие, сопровождающиеся жестоким обращением, которое повлекло самоубийство, то квалификация возможна только по ст. 110 УК РФ [2], поскольку вышеописанная конструкция не позволяет применить ст. 110.1 УК РФ [2]. То есть в данном случае санкция предусматривает наказание в виде лишения свободы от двух до шести лет. Однако если изменить способ у данного деяния, то есть не путем жестокого обращения, а уговорами, что носит менее общественную опасность, то состава преступления будет уже квалифицироваться по ч.4 ст. 110.1 УК РФ (склонение к самоубийству, повлекшее самоубийство) [2]. Санкция данной статьи предусматривает наказание в виде лишения свободы от 5 до десяти лет.

Таким образом, данную проблему можно решать разными способами: путем согласования санкций и квалифицирующих признаков, что представляет собой труднейшую и объемную задачу, поскольку учесть все обстоятельства практически невозможно. В качестве альтернативного решения проблемы – это перемещение вышеописанной конструкции из ст. 110.1 УК РФ [2] в ст. 110 УК РФ [2]. Данное мера представляется достаточно логичной, поскольку склонение как содержательное и целенаправленное воздействие несет большую общественную опасность чем доведение. Таким образом, диспозиция ч. 1 ст. 110 УК РФ [2] может выглядеть следующим образом: «доведение лица до самоубийства или до покушения на самоубийство путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего, при отсутствии признаков склонения к совершению самоубийства». При введении данной конструкции в состав ст. 110 УК РФ [2] будут учитываться случаи нецеленаправленного или нецеленаправленного воздействия, что будет выражаться в двух моделях преступлений. Первая модель – у субъекта нет цели добиться самоубийства потерпевшего, но он сознательно это допускает или относится безразлично к последствиям как форме самоубийства, так и в форме покушения на самоубийство, реализуя предусмотренные законом способы. Вторая модель – субъект непосредственно не предлагает потерпевшему совершить самоубийство, но воздействует указанными способами с целью спровоцировать реакцию потерпевшего в виде самоубийства. Учитывая изменившейся объем запрета доведения до самоубийства, представляется логичным смягчить наказание усиленной санкции ч. 2 ст. 110 УК РФ [2].