Иловайский. Закон инациональность
 Скачать 53.98 Kb.
|
1 2 Вопрос № 1. Понятие правового режима деятельности иностранного юридического лица При выяснение вопроса об объеме правоспособности иностранных субъектов на территории РФ, порядке возникновения и прекращения их субъективных гражданских прав и обязанностей решающее значение будет иметь не личный закон иностранного юридического лица, а национальное право принимающего государства. Поскольку, такое регулирование основывается на правовом режиме деятельности, который предоставляется таким участникам гражданского оборота. Правовой режим – это основные начала и принципы правового регулирования деятельности подобных субъектов. «Правовой режим» следует отличать от «правового положения» и «правового статуса», под которыми подразумевается совокупность прав и обязанностей конкретной группы лиц. Понятие «правовой режим» является более общим, раскрывающим самые основные принципы правовой политики в рассматриваемой области. На основе выбора того или иного правового режима в дальнейшем формируется правовое положение определенной группы лиц или индивидуальный правовой статус конкретного субъекта права[1]. Л.П. Ануфриева квалифицирует основные виды правового режима деятельности иностранных лиц как основные начала (принципы) всего международного частного права: «принцип национального режима или иное ведущее положение, определяющее основы правового регулирования соответствующих отношений (правового статуса субъектов иностранных государств вообще, их прав и обязанностей в конкретных сферах и т.д.) в той или иной области МЧП, направлены на «сквозное» регулирование, т.е. пронизывают все или многие разновидности общественных отношений... В результате, думается, целесообразно вынести рассмотрение данных вопросов за рамки коллизионного права»[2]. Понятие правового режима имеет в МЧП чрезвычайно важное значение. Оно определяет объем гражданской правосубъектности иностранного лица, набор тех конкретных прав и обязанностей, которыми может пользоваться та или иная группа иностранных лиц на территории определенного государства и т.д.. С точки зрения общего алгоритма решения частноправовых дел с участием иностранных субъектов необходимо: во-первых, определить, а признает ли принимающее государство правосубъектность таких иностранных лиц на своей территории? (Например, будет ли признана в Российской Федерация организация (юридическое лицо), зарегистрированное в Республике Северный Кипр или в Абхазии и т.п.); во-вторых, определить правовой режим, предоставленный таким субъектам. И только после установления указанных выше вопросов, в-третьих, следует обращаться к коллизионным нормам и специальным нормам прямого действия с целью определения конкретных прав и обязанностей иностранного лица в возникшем правоотношении. Как справедливо отмечает В.М. Корецкий, «нужно... раньше решить вопрос, какими правами иностранец пользуется, а затем уже говорить о тех правах, которые он в данном случае может осуществлять... Только тогда, когда знают, может ли иностранец пользоваться известными правами, обращаются к вопросу, какое законодательство должно регулировать их осуществление»[3]. Такой подход поддерживается и Л.А. Лунцем, который считает, что «признание за иностранцем гражданской правоспособности является необходимой предпосылкой коллизионного вопроса: коллизионная проблема применительно к отношению с участием иностранца возникает потому, что данные отношения рассматриваются как правоотношения, а иностранец - как правоспособное лицо. В тех случаях, когда правоспособность его, в виде исключения, ограничена... нет коллизионной проблемы, не возникает и вопроса о выборе закона для определения прав иностранца»[4]. В связи с этим следует согласиться с позицией тех авторов, которые выводят разновидности правового режима деятельности иностранных лиц за пределы коллизионного права. Вопрос № 2. Разновидности правовых режимов деятельности иностранных субъектов на территории РФ В современном законодательстве и доктрине принято выделять следующие основные правовые режимы: - режим недискриминации; - национальный режим; - режим наибольшего благоприятствования; и - преференциальный режим. Режим недискриминации берет свое начало в одном из основополагающих принципов международного публичного права - в принципе суверенного равенства государств[5]. Суть режима недискриминации заключается в недопустимости дискриминации иностранных лиц в зависимости от принадлежности государства их национальности к той или иной общественно-политической системе, объединению государств или по какому-либо иному признаку[6]. Режим недискриминации не требует специального закрепления в международных договорах, заключаемых договаривающимися государствами, поскольку его правовое действие основывается на норме ius cogens международного публичного права. В то же время в некоторых типах международных договоров (и в том числе в договорах о поощрении и защите капиталовложений) принято подчеркивать необходимость соблюдения режима недискриминации в отношениях между договаривающимися сторонами. Например, п.3 ст.3 Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Японии о поощрении и защите капиталовложений, подписанного в Москве 13 ноября 1998 г., содержит следующее положение: «Капиталовложениям и доходам инвесторов каждой Договаривающейся Стороны в любое время предоставляется справедливый и равноправный режим и постоянная защита и безопасность на территории другой Договаривающейся Стороны. Ни одна Договаривающаяся Сторона на своей территории никоим образом не применяет необоснованных или дискриминационных мер в отношении деловой деятельности в связи с капиталовложениями инвесторов другой Договаривающейся Стороны». Таким образом, фиксирование применения режима недискриминации в двусторонних международных договорах не является каким-либо преимуществом или предпочтением, оказываемым другому договаривающемуся государству, - речь идет лишь о фиксировании применения правового принципа, носящего обязательный характер для всех государств в силу общепризнанных норм международного публичного права. Нарушение режима недискриминации следует рассматривать одновременно и как нарушение принципа суверенного равенства государств, которое дает возможность другому государству ставить вопрос о привлечении виновного государства к ответственности, установленной нормами международного публичного права. В то же время нормы международного права могут предусматривать случаи правомерного ограничения прав лиц из определенного иностранного государства (введение торгового эмбарго, квот и ограничений, мер реторсий и репрессалий и т.п.). Национальный режим означает приравнивание объема правосубъектности иностранных физических и юридических лиц к объему правосубъектности местных физических и юридических лиц (страны осуществления коммерческой деятельности или принимающей страны). Таким образом, юридическое содержание национального режима состоит в уравнивании правового статуса отечественных и иностранных лиц. Прямым следствием применения национального режима является использование при правовом регулировании деятельности иностранного лица всего массива юридических норм, обычно применяемых в отношении отечественных физических и юридических лиц. Иными словами, национальный режим позволяет иностранному лицу воспользоваться всеми теми правовыми возможностями, которые предоставляются национальным законодательством своим собственным гражданам и отечественным юридическим лицам. Принцип национального режима может быть зафиксирован как (1) в международно-правовых документах, так и (2) на уровне законодательства отдельно взятого государства. На международном уровне национальный режим, как правило, закрепляется в договорах о правовой помощи, договорах о социальной помощи, договорах о торговом мореплавании и договорах, закрепляющих процессуально-правовые нормы о доступе иностранных лиц в национальные суды[7]. Типичным примером формулирования правил о национальном режиме в рамках международного договора служит ст. 1 Минской конвенции стран СНГ 1993 г. о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам: «1. Граждане каждой из Договаривающихся Сторон, а также лица, проживающие на ее территории, пользуются на территориях всех других Договаривающихся Сторон в отношении своих личных и имущественных прав такой же правовой защитой, как и собственные граждане данной Договаривающейся Стороны. 2. Граждане каждой из Договаривающихся Сторон, а также другие лица, проживающие на ее территории, имеют право свободно и беспрепятственно обращаться в суды, прокуратуру и иные учреждения других Договаривающихся Сторон, к компетенции которых относятся гражданские, семейные и уголовные дела (далее - учреждения юстиции), могут выступать в них, подавать ходатайства, предъявлять иски и осуществлять иные процессуальные действия на тех же условиях, что и граждане данной Договаривающейся Стороны. 3. Положения настоящей Конвенции применяются также к юридическим лицам, созданным в соответствии с законодательством Договаривающихся Сторон». На национальном уровне в Российской Федерации принцип национального режима применительно к физическим лицам закреплен в п.3 ст.62 Конституции РФ 1993г., в котором сформулированы следующее положение: «Иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Российской Федерации правами и несут обязанности наравне с гражданами Российской Федерации, кроме случаев, установленных федеральным законом или международным договором Российской Федерации». В отношении частноправовых вопросов деятельности иностранных юридических лиц принцип национального режима нашел свое выражение в п.1 ст.2 ГК РФ: «Правила, установленные гражданским законодательством, применяются к отношениям с участием иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц, если иное не предусмотрено федеральным законом». Важной отличительной чертой новейшего российского законодательства является ограничение возможностей отклонения от национального режима только на уровне международных договоров или федеральных законов. Установление изъятий из национального режима подзаконными нормативными актами является недопустимым. По мнению В.П.Звекова, под изъятиями из национального режима в этом случае необходимо понимать не только ограничения правосубъектности иностранных лиц, но и предоставление им дополнительных преимуществ и привилегий[8]. Иной точки зрения придерживаются авторы одного из авторитетных комментариев к Гражданскому кодексу России: «Исключения из общих норм гражданского законодательства для отношений с участием иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц могут быть установлены только на уровне федерального закона. Это, однако, не исключает, что положения, которые расширяют права иностранцев, предоставляют им особые льготы и преимущества, могут быть приняты органом власти и управления любого уровня, если, разумеется, решение соответствующего вопроса не выходит за рамки установленной для органа компетенции»[9]. К сожалению, не было внесено ясности в рассматриваемый вопрос и нормами Федерального закона от 9 июля 1999г. № 160-ФЗ «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации», в абз. 2 п. 2 ст. 4 которого установлено, что «изъятия стимулирующего характера в виде льгот для иностранных инвесторов могут быть установлены в интересах социально-экономического развития Российской Федерации. Виды льгот и порядок их предоставления устанавливаются законодательством Российской Федерации». Здесь сразу же возникает непростой вопрос о толковании употребленного понятия «законодательство Российской Федерации». С одной стороны, если этот термин был употреблен в смысле, который в него вкладывается ГК РФ, то мы должны считать, что под законодательством понимаются только федеральные законы (п. 2 ст. 3 ГК РФ). Однако, систематическое толкование приведенной нормы показывает, что, скорее всего, имеет место более широкое понимание термина «законодательство Российской Федерации», поскольку в других нормах той же ст. 4 Федерального закона «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» употребляется термин «федеральные законы». Принцип законодательной экономии не позволяет говорить о том, что для обозначения одного и того же круга нормативных актов законодатель мог использовать в рядом расположенных нормах два различных термина - «федеральные законы» и «законодательство Российской Федерации». Таким образом, на сегодняшний день представляется предпочтительной точка зрения о возможности предоставления иностранным лицам льгот и преимуществ не только федеральными законами и международными договорами, но и актами меньшей юридической силы. Заслуживает поддержки также точка зрения В.П. Звекова о том, что «действие принципа национального режима... не может быть ограничено положениями международного договора РФ, решение о согласии на обязательность которого для Российской Федерации выражено в форме подзаконного акта»[10]. Тенденция самоограничения государства в вопросе введения изъятий из национального режима, как представляется, достигла своего апогея в уже упоминавшемся Федеральном законе «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации», в п. 2 ст. 4 которого закреплена следующая норма: «Изъятия ограничительного характера для иностранных инвесторов могут быть установлены федеральными законами только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». Таким образом, государство отказывает себе (а заодно и своим гражданам и отечественным юридическим лицам) во введении изъятий из национального режима, обусловленных чисто экономическими побуждениями, стремлением предусмотреть протекционистские меры для той или иной отрасли производства или торговли. Причем такое самоограничение вводится не международным договором, в котором аналогичные обязательства принимались бы и другими договаривающимися государствами, а в одностороннем порядке на уровне национального нормативного акта. Вряд ли стоит приветствовать такой подход законодателя, закрывающий возможности оперативного реагирования государства на ситуацию в отечественной экономике и участие в ней иностранных инвесторов. Формулировка рассматриваемой нормы скопирована с п. 3 ст. 55 Конституции РФ, однако в Основном законе РФ не предусматривается автоматическое применение закрепленной в ней нормы к иностранным лицам. Таким образом, п. 2 ст. 4 Федерального закона «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» не может быть оправдан простой ссылкой на конституционные положения и требует дополнительного обоснования своей целесообразности. Такая законодательная норма способна породить в ближайшем будущем многочисленные споры, связанные с оспариванием правомерности введения изъятий из национального режима в ряде федеральных законов последнего времени. Формально можно усмотреть противоречие между коллизионной нормой ст.1202 ГК РФ, определяющей пределы действия личного закона юридического лица, и широким применением принципа национального режима для решения вопросов о правовом статусе иностранного юридического лица. В ряде случаев принцип национального режима просто парализует применение личного закона юридического лица. К примеру, личный закон юридического лица может разрешать приобретение земельных участков или участков на праве собственности, а национальное законодательство может в этом смысле ограничивать правоспособность отечественных, а значит, и иностранных юридических лиц. Довольно удачное толкование подобной ситуации дается в постатейном комментарии к части третьей ГК РФ применительно к сфере действия личного закона физического лица: «Причина появления этого необычного на первый взгляд положения кроется в том, что в новом ГК законодатель предпринял попытку значительно расширить сферу применения двусторонних коллизионных норм, т.е. норм, содержащих общее правило выбора применимого права - формулу прикрепления... Однако желание максимально расширить область применения двусторонних коллизионных привязок, использовав их и при определении вопросов гражданской правоспособности физических лиц, породило известные сомнения в сохранении принципа национального режима для иностранных граждан и апатридов. Следует полагать, что никакого отхода от принципа распространения национального правового режима на иностранцев и лиц без гражданства не произошло. Гражданская правоспособность указанных лиц возникает на основе их личного закона, однако ее объем, основания прекращения или ограничения на территории РФ определяются аналогично правоспособности граждан России. Если же суд решает вопрос о гражданской правоспособности иностранцев или апатридов, пребывающих за пределами РФ на территории другого государства, он руководствуется исключительно их личным законом»[11]. В основе режима наибольшего благоприятствования лежит приравнивание правового статуса иностранного лица не к правовому статусу местных физических и юридических лиц (как это имеет место при национальном режиме), а к наиболее выгодному статусу, которым обладают на территории принимающего государства иностранные лица из любого другого иностранного государства. Закрепление режима наибольшего благоприятствования означает, что физические и юридические лица страны, пользующейся этим правовым режим, имеют возможность претендовать на наиболее благоприятные условия, которые на территории этого государства предоставляются иностранным лицам из любого третьего иностранного государства (принцип favour one - favour all - «благо одного - благо всех»). Как и национальный режим, режим наибольшего благоприятствования не является общепринятой международно-правовой нормой, поэтому он требует своего закрепления в международно-правовых документах. В целях облегчения формулирования основных положений этого режима Комиссией международного права ООН был разработан рекомендательный проект статей о клаузулах о наиболее благоприятствуемой нации. В тексте этого документа использован термин «режим не менее благоприятный, чем режим, распространенный на третье государство»[12]. В частности, режим наибольшего благоприятствования положен в основу взаимоотношений членов Всемирной торговой организации (ВТО). Он закреплен следующим образом в ст. 1 Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ): «Любое преимущество, благоприятствование, привилегия или иммунитет, предоставляемые в отношении любого товара, происходящего из любой другой страны или предназначаемого в любую другую страну, должны немедленно и безусловно предоставляться подобному же товару, происходящему из территории всех других Договаривающихся Сторон или предназначаемому для территории всех других Договаривающихся Сторон». В ст.2 Генерального соглашения по торговле услугами (ГАТС) предусматривается, что «В отношении любой меры, охватываемой настоящим Соглашением, каждый член ВТО должен предоставить немедленно и безусловно для услуг и поставщиков услуг любого другого Члена ВТО режим, не менее благоприятный, чем тот, который он предоставляет для тех же услуг или поставщиков услуг любой другой страны»[13]. Режим наибольшего благоприятствования установлен в рамках Североамериканской зоны свободной торговли (НАФТА) на основании трехстороннего Договора 1992 г. о создании зоны свободной торговли между США, Канадой и Мексикой. В Соглашении о партнерстве и сотрудничестве между Европейскими сообществами и их государствами-членами, с одной стороны, и Российской Федерацией, с другой стороны, подписанном на о. Корфу 24 июня 1994г., стороны предусмотрели взаимный доступ на рынки на основе режима наибольшего благоприятствования[14]. Как правило, при закреплении режима наибольшего благоприятствования стороны международного договора стремятся, как можно более отчетливо, оговорить все возможные изъятия в целях исключения споров и разногласий. В качестве примера можно привести условия ст.3 Соглашения 1996 г. между Правительством РФ и Правительством Итальянской Республики о поощрении и взаимной защите капиталовложений: «Режим наиболее благоприятствуемой нации, предоставляемый в соответствии с п.1 настоящей статьи, не будет распространяться на льготы и преимущества, которые Договаривающаяся Сторона предоставляет или предоставит в будущем в силу: - ее участия в зоне свободной торговли, таможенном или экономическом союзе; - соглашений между РФ и государствами, ранее входившими в состав СССР, в области экономического сотрудничества; - соглашений об избежании двойного налогообложения или других договоренностей по вопросам налогообложения; - соглашений об облегчении приграничной торговли». Такого рода изъятия создают основу для предоставления другой разновидности правового режима - преференциального режима. Преференциальный режим предполагает предоставление специальных льгот и преимуществ иностранным лицам из стран определенной категории. Наиболее распространенные примеры преференциального режима - Общая система тарифных преференций в международной торговле, предоставленных развивающимся странам, а также соглашения между приграничными государствами и государствами, входящими в единый экономический, таможенный или иной союз государств. Для России вопрос об использовании преференциального режима имеет важное значение применительно к участию в СНГ и иным объединениям бывших советских республик, прежде всего в связи с ратификацией - Договора о таможенном союзе и едином экономическом пространстве (подписан в Москве 26 февраля 1999г.)[15] и - Договора об учреждении Евразийского экономического сообщества (подписан в Астане 10 октября 2000г.)[16]. [1] Звеков В.П. Международное частное право: Курс лекций. С. 177-178. [2] Ануфриева Л.П. Международное частное право. Т. 1: Общая часть. М., 2000. С. 103-104. [3] Корецкий В.М. Очерки международного хозяйственного права. Вып. 1. Харьков, 1928. С. 105. [4] Лунц Л.А. Курс международного частного права: Общая часть. С. 23. [5] И.И. Лукашук характеризует основное содержание принципа суверенного равенства государств следующим образом: «Государства обязаны уважать суверенное равенство и своеобразие друг друга, а также все права, присущие суверенитету, уважать правосубъектность других государств. Каждое государство имеет право свободно выбирать и развивать свою политическую, социальную, экономическую и культурную систему, устанавливать свои законы и административные правила» (Лукашук И.И. Международное право: Общая часть: Учебник. – М.:, 1997. С.264.). [6] Богуславский М.М. Международное частное право. Учебник. – М.: Юридическая литература, 1998. С. 30. [7] Богуславский М.М. Указ. соч. С. 101. [8] Звеков В.П. Указ. соч. С. 179. [9] Научно-практический комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации: для предпринимателей. 2-е изд. - М.:, 1999. С. 31 (Автор главы - МИ. Брагинский). Этот вопрос представляет практический интерес с точки зрения возможности применения норм ряда указов Президента РФ и постановлений Правительства РФ, предоставляющих иностранным лицам дополнительные преимущества по сравнению с отечественными гражданами и юридическими лицами. [10] Звеков В.П. Указ. соч. С. 182. [11] Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный). Часть третья / Под общ. ред. А.П. Сергеева. М, 2002. С. 225 - 226 (автор приведенного комментария – И.В. Елисеев). [12] Ушаков Н.А. Режим наибольшего благоприятствования в межгосударственных отношениях. М, 1995. [13] Подробнее см.: Дюмулен И.И. Всемирная Торговая Организация. М, 1997. [14] Соглашение о партнерстве и сотрудничестве, учреждающее партнерство между Российской Федерацией, с одной стороны, и Европейскими сообществами и их государствами-членами, с другой стороны (Заключено на о.Корфу 24.06.1994) (с изм. от 17.12.2014). Документ вступил в силу 01.12.1997г. (Собрание законодательства РФ. 20.04.1998. № 16). Россия ратифицировала данный документ (Федеральный закон от 25.11.1996 N 135-ФЗ). // Действующее международное право. Т. 3.- М.: Московский независимый институт международного права, 1997. С. 225 - 254. [15] Договор о Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве (Подписан в г. Москве 26.02.1999) (с изм. от 10.10.2014). Документ вступил в силу 23 декабря 1999 года. Россия ратифицировала данный документ с оговоркой (Федеральный закон от 22.05.2001 № 55-ФЗ). // Московский журнал международного права. 2001. № 4. С. 259 - 282. [16] Договор об учреждении Евразийского экономического сообщества (Подписан в г.Астане 10.10.2000) (с изм. от 10.10.2014) // Сборник базовых документов Евразийского экономического сообщества.- М., 2008. С. 26 - 36. 1 2 |