Защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации

• Название: Защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации
• Дата: 02.05.2023
• Размер: 112.36 Kb.
• Имя файла: 13380963_132572519953973.docx
• Тип: Документы; #1104152
• страница: 3 из 5

Конституционный принцип свободы труда в  аспекте свободы выбирать род деятельности и профессию предполагает возможность гражданина, во-первых, избрать способ ее реализации (индивидуальная предпринимательская деятельность, коллективная предпринимательская деятельность путем объединения в  хозяйственные общества, кооперативы и  пр., работа по трудовому договору, государственная служба), а во-вторых, определить сферу своих профессиональных интересов и предпринять меры к приложению своего труда именно в этом направлении. Ограничение свободы индивида выбирать сферу приложения своих сил для реализации способности к  труду означает полное или частичное лишение лица, желающего трудиться в избранной им области, такой возможности. Такое ограничение возможно по двум направлениям: введение квалификационных требований для определенной работы, должности, профессии и введение ограничений на занятие определенной деятельностью по иным критериям. При этом первое мы бы назвали условием реализации права на выбор рода деятельности и  профессии, а второе — собственно ограничением свободы труда.

Оба этих случая укладываются в рамки п. 2 ст. 1 Конвенции МОТ № 111 «Относительно дискриминации в области труда и занятий»9 , которая закрепляет, что «всякое различие, исключение или предпочтение, основанные на специфических требованиях, связанных с определенной работой, не считаются дискриминацией». Аналогичное положение содержится в ст. 3 Трудового кодекса РФ, позволяя законодателю в рамках правового регулирования трудовых отношений устанавливать различия, предпочтения и ограничения при реализации свободы труда, которые либо определяются свойственными определенному виду труда требованиями, либо обусловлены публично одобряемыми целями (социальная и правовая защита отдельных категорий работников, обеспечение безопасности государства, поддержание баланса трудовых ресурсов, обеспечивающего гражданам РФ приоритетное трудоустройство, и др.). В качестве примеров закрепления условий допуска к профессии можно привести ст. 46 ФЗ «Об образовании в РФ», в соответствии с которой право на занятие педагогической деятельностью имеют лица, имеющие образование определенного уровня (среднее профессиональное или высшее), профессиональные качества которых отвечают установленным квалификационным требованиям, содержащимся в  квалификационных справочниках или профессиональных стандартах. Применительно к  доступу к  государственной гражданской службе квалификационные требования установлены ст. 12 ФЗ «О государственной гражданской службе РФ». Установление таких требований обеспечивает занятие соответствующих должностей лицами, способными выполнять возложенные на них обязанности. Примером же запрета на занятие профессиональной деятельностью, не связанного с уровнем профессиональной подготовки или квалификации лица, являются положения ст. 331 и 351.1 Трудового кодекса РФ, закрепляющие перечень категорий лиц, которые не могут быть допущены к педагогической и иной деятельности, связанной с непосредственными и регулярными контактами Такое законодательное решение призвано защитить права и законные интересы несовершеннолетних, ограждая их от общения с лицами, чьи качества потенциально представляют угрозу для их жизни, здоровья или нравственности. Приведенные примеры демонстрируют, что условия и  ограничения установлены для проверки каждого, претендующего на занятие соответствующим видом деятельности, и  предполагают оценку профессиональных и  личностных качеств любого кандидата. Кроме этого, в законодательстве мы находим примеры неперсонифицированных ограничений — установление квотирования рабочих мест для иностранных граждан в  зависимости от состояния рынка труда и  потребности в применении труда иностранных работников (ст. 18.1 ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в РФ»12). В таком случае профессиональные и личностные качества каждого отдельного претендента на занятие профессиональной деятельностью не имеют значения, поскольку ограничения устанавливаются в отношении численности работников, а не возможности каждого выполнять ту или иную работу, и призваны обеспечить гражданам РФ возможность трудоустройства13. Таким образом, реализация гражданами права на выбор рода деятельности и  профессии в  некоторых случаях оказывается в  оппозиции к  правам и  законным интересам третьих лиц либо публичным интересам. При этом законодателю не всегда удается соблюсти баланс между правами и законными интересами всех участников соответствующих отношений, в результате происходит необоснованное смещение границы такого баланса. Эти недостатки призван исправлять механизм конституционного правосудия.

Конституционный Суд выработал критерии, позволяющие оценить обоснованность ограничения прав и свобод граждан, в том числе при реализации права на выбор рода деятельности и профессии: ограничения должны быть справедливыми, адекватными, пропорциональными, соразмерными, необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей и не должны затрагивать само существо конституционного права, а содержащая их норма закона должна быть формально определенной, четкой, не допускающей расширительного толкования установленных ограничений и произвольного их применения. Как показывает практика, законодателю не всегда удается их соблюсти и обеспечить при введении условий допуска в профессию и ограничений на занятие профессиональной деятельностью необходимый баланс конституционных ценностей, прав и законных интересов субъектов в сфере труда, а также частных и публичных интересов.

Казалось бы, совершенно обоснованное введение в  законодательство требования о наличии у педагога образования определенного уровня (ст. 46 ФЗ «Об образовании в РФ») на практике оказалось несправедливым по отношению к педагогическим работникам, не имеющим такого образования, но успешно работавшим до введения такого требования и принятия соответствующих профессиональных стандартов и обладающим умениями и навыками, достаточными для осуществления педагогической деятельности, что подтверждалось их регулярной аттестацией. В  результате конкретного нормоконтроля ч. 1  ст.  46  названного Закона была признана не соответствующей Конституции РФ как позволяющая увольнять таких работников на основании их несоответствия формальным критериям. Таким образом, было констатировано, что сам факт несоответствия работника формальным критериям, установленным после начала работником профессиональной деятельности, не может служить достаточным основанием для ограничения его права на доступ к избранной им профессии, т. е. налицо нарушение баланса в правовом регулировании между частным интересом работника и правами и законными интересами воспитанников образовательных организаций. В деле о «судимых педагогах» (Постановление от 18.07.2013 № 19-П15) Конституционному Суду пришлось оценивать обоснованность введенного законодателем запрета на занятие педагогической и иной деятельностью, связанной с непосредственными и регулярными контактами с детьми (ст. 331 и 351.1 Трудового кодекса РФ), с  точки зрения соблюдения баланса между правом граждан на выбор рода деятельности и профессии и необходимостью защиты прав и законных интересов несовершеннолетних, оценивая как составы и тяжесть преступлений, привлечение к ответственности за совершение которых стало препятствием для занятия педагогической деятельностью, так и  стадии уголовного преследования и  основания прекращения уголовных дел, а также выявлять правовые последствия декриминализации деяний. В итоге Суду для достижения баланса в правовом регулировании пришлось «расщеплять» вывод о  конституционности оспариваемых норм, определяя обоснованность введенного законодателем запрета в  зависимости от того, какое преступление было совершено лицом, какой тяжести, снята ли судимость, по какому основанию прекращено уголовное преследование, с целью защиты лиц, чье право на свободное распоряжение своими способностями к труду законодателем было несоразмерно ограничено, т. е. граница баланса между конституционными правами и свободами различных субъектов была смещена настолько, что это повлекло за собой нарушение прав граждан. Баланс частных и публичных интересов как критерий конституционности закона использовался Конституционным Судом при оценке норм, связанных с  доступом к  государственной службе различных видов. В  таких случаях речь идет о  столкновении конституционных прав граждан свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию и на доступ к государственной службе и государственных (публичных) интересов по обеспечению эффективного функционирования государственного аппарата, безопасности и правопорядка в государстве. Отправной точкой в таких делах служит правовая позиция Конституционного Суда, согласно которой специфика государственной службы как профессиональной предопределяет право государства устанавливать в  законодательстве требования, обусловленные публичными целями, к  избравшим ее лицам, в  том числе к их профессиональным и морально-этическим качествам, с которыми граждане, избравшие такую деятельность, соглашаются16. Вместе с тем особенности государственной службы не позволяют вводить такие требования и ограничения, которые нарушали бы баланс конституционно защищаемых ценностей, публичных и частных интересов, на что также неоднократно указывал Конституционный Суд, призывая законодателя соблюдать критерий соразмерности вводимых ограничений и их соответствие конституционно одобряемым целям. Ярким примером предъявления законодателем специальных требований к государственным служащим являются нормы о запрете лицам, имевшим или имеющим судимость либо подвергавшимся уголовному преследованию, состоять на государственной службе того или иного вида, которые неоднократно были предметом рассмотрения Конституционного Суда и оценивались на соответствие перечисленным выше критериям. Постановлением Конституционного Суда от 21.03.2014 № 7-П17 п. 7 ч. 3 ст. 82 ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» был признан не соответствующим Конституции в той части, в какой допускал увольнение сотрудника ОВД, в отношении которого до вступления в силу оспариваемой нормы было прекращено уголовное преследование по делу частного обвинения в связи с примирением сторон, а также сотрудника, совершившего деяние, которое на момент увольнения не признавалось преступлением (было декриминализовано). Такое же решение было принято в отношении лиц, подвергавшихся уголовному преследованию по делам публичного обвинения, которые были прекращены в связи с примирением сторон или в связи с деятельным раскаянием, если на момент решения 16 Данная позиция была впервые сформулирована в Постановлении от 06.06.1995 № 7-П по делу о  проверке конституционности абз.  2 ч.  7 ст.  19 Закона РСФСР от 18.04.1991 «О  милиции» в  связи с  жалобой гражданина В.М.Минакова (Доступ из  СПС «КонсультантПлюс») и  получила свое развитие в ряде других решений применительно к различным видам деятельности, связанной с осуществлением публичных функций, — государственной гражданской службе, военной службе, службе в органах внутренних дел и пр.

Мотивируя свои решения, Конституционный Суд отметил, что наличие в законе дисквалифицирующего препятствия для прохождения государственной службы обусловлено повышенными репутационными требованиями к служащим, являющимся представителями публичной власти, т. е. не носит произвольного характера. Нарушение же баланса частных и публичных интересов явилось следствием придания законодателем значения решающего фактора для оценки возможности лица продолжать службу по формальному критерию  — самому факту судимости или факту прекращения уголовного преследования  — без учета иных обстоятельств (таких как основание прекращения уголовного дела, декриминализация деяния и т. д.) в условиях наличия для таких лиц единственного последствия — увольнения со службы. Иные критерии оценки возможности лица находиться на государственной службе и надлежащим образом исполнять возложенные на него служебные обязанности в  случае наличия у  него судимости указаны Конституционным Судом в Постановлении от 08.12.2015 № 31-П20, где суд принял во внимание не только особенности вида государственной службы, но и специфику конкретной должности, замещаемой сотрудником, а также функции подразделения, в котором он проходит службу21. С  целью восстановления баланса публичных интересов и  частных интересов сотрудников Федеральной противопожарной службы Конституционный Суд признал невозможным безусловное увольнение сотрудников, занимающихся тушением пожаров и  проведением аварийно-спасательных работ, без учета факторов, позволяющих оценить риски наступления неблагоприятных последствий при продолжении ими службы (в том числе обстоятельств, связанных с видом совершенного преступления, давности его совершения, последующее поведение сотрудника и др.).

Свобода труда как право трудиться или отказаться от труда и  право выбирать сферу приложения своих сил и возможностей, род деятельности и профессию представляет собой основополагающий принцип, позволяющий человеку на основе собственных интересов и предпочтений обеспечить себе средства к существованию. Вместе с тем эту свободу, как и любую другую, нельзя абсолютизировать, поскольку реализация одним лицом своих прав и свобод может нарушить права и свободы других лиц, затруднить их реализацию или вовсе сделать ее невозможной. По этой причине механизм правового регулирования, включая правотворчество, правоприменение и конституционный нормоконтроль, должны обеспечить оптимальное согласование прав, свобод и законных интересов всех участников соответствующих правоотношений, публичных и частных интересов. В такой ситуации неизбежным становится ограничение свободы труда и возникает опасность чрезмерного сужения границ реализации этой свободы вплоть до ее исчезновения. Критерием конституционности такого ограничения выступает баланс конституционных ценностей, прав и  законных интересов субъектов правоотношений, частных и публичных интересов, достигаемый путем соблюдения в правовом регулировании отношений в сфере труда справедливости, адекватности, пропорциональности, соразмерности вводимых ограничений. В  этом качестве баланс конституционных ценностей, прав и законных интересов субъектов в сфере труда следует признать не только условием реализации свободы труда, но  и  конституционной ценностью, подлежащей самостоятельной конституционной защите.

Глава 2. Способы защиты конституционных прав в системе основных прав и свобод гражданина

2.1. Способы защиты конституционных прав и свобод человека и гражданина

Правоохранительные органы призваны всесторонне обеспечивать соблюдение прав и свобод человека и гражданина теми субъектами правовых отношений, которые их нарушают или намереваются нарушить. Безусловных гарантий соблюдения прав и свобод человека и гражданина не бывает.

Вообще юридические гарантии, в том числе конституционные, представляют собой такие правовые условия и средства, которые позволяют на государственном уровне обеспечить должный объем реализации, охраны и защиты прав и свобод человека и гражданина, с участием правоохранительных органов.

Например, Т. Г. Иванцова пишет, что «Конституция России 1993 г. устанавливает реальную защиту прав и свобод граждан». С этим утверждением сложно в полной мере согласиться, поскольку, по мнению диссертанта, конституционные (учредительные) нормы закрепляют такие правовые условия, которые является стандартом для других отраслей права — гражданского, уголовного, административного и др., что позволяет формировать устойчивую и стабильную систему законодательства⁷.

Поэтому, на наш взгляд, реальную защиту прав и свобод человека и гражданина обеспечивает не Конституция РФ, а органы государственной власти, правоохранительные органы, которые действуют в пределах своих полномочий и на основе высшей юридической силы норм основного закона государства, обязательности их право реализации. Здесь необходимо отметить, что разъяснение представителями правоохранительных органов прав, обязанностей и ответственности не должно носить фактический характер, как это часто происходит на практике, когда подпись лица — подозреваемого, обвиняемого и др.в процессуальном документе означает, что ему разъяснены его права и законные интересы.

Вместе с тем, чтобы ответить на поставленный нами вопрос следует обратиться к одному из заседаний рабочей группы по внесению поправок в Конституцию РФ, на котором член рабочей группы —Е. Б. Султанов отметил: «если их не включили в ч. 3ст. 118 Конституции РФ, то меня не устраивает ответ, что это будет решено субъектами Федерации».

Очевидно, что Е. Б. Султанов связывает не включение конституционных / уставных судов в редакцию ч. 3 ст. 118 Конституции РФ с рисками упразднения таких судов, поскольку если они не нашли свое отражение в норме конституции страны, значит может измениться и редакция норм федерального конституционного закона о судебной системе РФ.

К тому же такие суды, по мнению Президента РФ, не демонстрируют бурную деятельность. Вместе с тем, на наш взгляд, конституционные / уставные суды являются важнейшим элементом судебной системы и соблюдения конституционной законности и конституционного правопорядка, поэтому занижение их роли не способствует развитию правового и демократического государства в России.

Другой аспект, который заслуживает особого внимания, затрагивает корректировку деятельности судов в части иерархической расстановки сил, решающий вопрос о коллизиях между Конституционным Судом РФ и Верховным Судом РФ.

В соответствии с ч. 4 ст. 125 Конституции РФ высший орган конституционной юстиции по жалобам граждан проверяет конституционность нормативных правовых актов, указанных в п. «а» и «б» ч. 2 ст. 125 Конституции РФ, в случаях, когда закон примени в конкретном деле и когда заявителями были исчерпаны все внутригосударственные средства судебной защиты⁸..

Такой подход в рамках конституционной реформы судебной системы, во-первых, обозначает ведущую роль Конституционного Суда РФ по отношению к другим судам, делая высший орган конституционной юстиции своего рода высшей и «окончательной» судебной инстанцией, во-вторых, создаются риски перегрузки Конституционного Суда РФ в деле защиты прав и свобод человека, основ конституционного строя и по другим вопросам его компетенции, что автоматически влечет необходимость продолжения создания в субъектах РФ конституционных / уставных судов, которые по некоторым данным, однако требующим проверки, созданы только в 14 субъектах РФ из 85.

Что касается прокуратуры, то конституционные реформы коснулись и этого важного органа государственной власти. В частности, если до проведения конституционной реформы в ч. 1 ст. 129 Конституции РФ закреплялось, что компетенция и организационно-функциональные вопросы регулируются федеральным законом, то в современной редакции этой нормы конституции дается определение понятию прокуратуры, которое является более объемным по сравнению с тем, которое закреплено в федеральном законе о прокуратуре.

Что это дает для практики деятельности органов прокуратуры или для вопроса о реформировании надзорных ведомств в аспекте осуществления правоохранительной функции государства или вообще для теории конституционного права, правоохранительной деятельности, иных отраслей российского права? Представляется, что, во-первых, если конституционные положения, в дефинитивном смысле, определяют прокуратуру РФ как единую федеральную централизованную систему органов государственной власти с указанными основными полномочиями, топри сопоставительном анализе редакции ч. 1 ст. 129Конституции РФ и ч. 1 ст. 1 Федерального закона No 22021 «О Прокуратуре Российской Федерации» выявляется следующее.

В указанной норме закона о прокуратуре, прокуратура — это такая централизованная система органов власти, которая действует от имени РФ, т. е. от имени государства.

С этой позиции нормы Конституции России, по словам Н. С. Бондаря, наполненные конституционно значимой энергией не сужают, а наоборот расширяют роль и место прокуратуры в общем государственном механизме охраны и защиты прав и свобод человека и гражданина, поскольку в конституционной интерпретации учредительных положений

Основног озакона прокуратура стоит на страже основных ценностей государства и общества — прав и свобод человека и гражданина, и хотя по закону о прокуратуре она действует от имени государства, все же в новой редакции ч. 1 ст. 129 Конституции РФ выявляется социальная направленность деятельности органов прокуратуры, поскольку охраняя и защищая интересы неопределенного круга лиц, прокуратура именно обеспечивает охрану и защиту прав, свобод и законных интересов граждан, следовательно, действует не только от имени государства, но и в интересах людей, населения, граждан⁹.

Это означает, что в конституционно правовой науке и иных смежных с ней отраслях права выявляется самостоятельный наукометрический аспект социальной направленности деятельности российской прокуратуры, имеющий исследовательский теоретический и практический потенциал.

Таким образом, условия конституционной реформы прокуратуры как органа власти, осуществляющего правоохранительную функцию государства, позволяют сделать вывод о расширении объема функциональности надзорных ведомств исходя из их социальной значимости и в аспекте социальной направленности прокуратуры, что стало возможным только в условиях внесения поправок в Конституцию РФ.

Конституция РФ в ст. 29 гарантирует свободу слова и право на свободные поиск, получение, передачу и распространение информации, однако с акцентом на то, что это должно осуществляться законными способами, без нарушения прав иных лиц.

Способы распространения информации в сегодняшних реалиях весьма многообразны.

Отличительными особенностями современной цивилизации являются развитие информационных систем и глобализация коммуникационного пространства.

Сегодня интернет технологии проникли абсолютно во все сферы общественной жизни.

К сожалению, в цифровом мире практически невозможно избежать столкновения с фейковыми новостями и большим количеством различных типов дезинформации в Интернете, которые справедливо характеризуются учеными как вызовы цифрового медиапространства.

Их исследование в последние годы вызывает неподдельный научный интерес не только российских и зарубежных ученых в список которых входят юристы, политологи, социологии, специалисты IT сферы и др.Дезинформация в Интернете зависит от мотивации тех, кто распространяет ложные новости.

Это может быть пропаганда, целью которой является введение аудитории в заблуждение и продвижение политической программы или предвзятой точки зрения посредством искажения фактов и предоставления ложной информации.

Не менее распространена и журналистика низкого качества, причины которой различны.

В частности, в погоне за набором большого количества аудитории и заработком денег, а порой и проведением собственного пиара они не уделяют должного внимания проверке фактов перед публикацией, в результате чего их ошибки могут послужить причиной распространения фейковых новостей¹⁰..

Весьма распространено также использование «кликбейтов» или заголовков, вводящих в заблуждение, привлекающих внимание значительной аудитории. Для этого достаточно использовать сенсационный заголовок или возмутительную, имеющую общественный резонанс тему.

Для «подогрева» интереса аудитории к некоторым новостям такие СМИ часто гиперболизируют достоверную информацию, используют фальшивые факты или громкие заголовки. Нередко фейковая информация распространяется через фальшивые новостные сайты, которые создаются мошенниками.

Внешний вид подобного рода сайтов максимально напоминает вид подлинных, что призвано вызвать доверие пользователей. Фейковые новости в социальных сетях также могут распространяться ботами, массово выпускающими статьи независимо от надежности их источников. Они могут создавать поддельные аккаунты, на которые накручиваются подписчики¹¹..

Последствия распространения фейковых новостей могут быть достаточно серьезными и нести в себе ряд опасностей, в том числе:– разжигание и обострение социальных конфликтов, подрыв устоев национальной безопасности; – дезинформация, приводящая к ощущению, что нельзя верить всему, что читаем.

Безусловно, это подрывает доверие к серьезным новостным источникам;

– влияние на психоэмоциональное поведение человека, в панику и подталкивание к совершению неразумных, необдуманных, а иногда даже опасных поступков. Особое обострение вопрос о распространении фейковых новостей и фейковой информации о деятельности государств и представителей власти обрел в период пандемии новой коронавирусной инфекции¹²..

В силу особенностей нового заболевания, а также ускоренных темпов разработки вакцин и проведения программ вакцинации особенную популярность приобрели фейки антигосударственного характера, как правило, двух видов:

1) антигосударственные фейки, дискредитирующие прививки, вводящие категории нерабочих/вредных прививок, – имела место так называемая антипрививочная пропаганда;

2) антигосударственные фейки, дискредитирующие государственную систему как неспособную справляться с новой инфекционной опасностью.

Так, по данным Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (далее – Роскомнадзор), только за два месяца 2022 г. ею удалено около 2,4 тыс. фейковых материалов, касающихся различных аспектов COVID19. В этот список входили материалы о продаже поддельных сертификатов о вакцинации от COVID19 и QR коды.

Множество стран (в частности, Китай, Сингапур, Российская Федерация) стали на законодательном уровне вводить ограничения в отношении СМИ за распространение фейков о коронавирусной инфекции и особенностях противостояния ей. Уже на стадии пандемической фейкоистерии можно было отметить несколько особенностей, присущих современному медиапространству в данном аспекте:

1) особенности человеческого взаимодействия в массовом обществе неизбежно заключаются в формировании и распространении слухов. Процесс формирования слухов сродни мифотворчеству и заключается в укреплении социальных связей, дает фундамент для выстраивания общественного дискурса, позволяет людям действовать в рамках единого информационного поля.

Помимо этого, строящиеся на распространении наиболее «острой» информации, привлекают людей по причине некоторой степени приверженности к «избранным», которые ей обладают. Когнитивными психологами из Университета Канзаса Д. Салливаном, М. Ландау и З. Ротшильдом был проведен научный эксперимент, в результате которого ученые пришли к выводу, что распространение слухов позволяет человеку ощущать мнимое чувство контроля над ситуацией в условиях, когда в действительности он не способен на нее

Это приводит к заметному снижению стресса. Причем, как показала пандемия COVID19, наиболее склонны к распространению слухов эмоционально нестабильные, неустойчивые люди, на психику которых оказало отрицательное влияние какоелибо событие, связанное с объектом их слухов, либо люди, не имеющие никакого отношения к ситуации, что позволяет им держаться подальше от ситуации и формировать специфичные картины происходящего;

2) в рамках распространения фейковой информации никакой роли не играет степень распространяемых слухов и домыслов. Любая информация, которая попадает в поле зрения человека, вне зависимости от его доверия к ней, неизбежно будет дальше транслироваться с одинаковой степенью «эфирной доли». Более того, если человек сомневается в информации, выше шанс того, что он будет занимать больше медиапространства для рассуждений на ее счет, в силу чего она вызовет больше интереса и шанс ее дальнейшего хода в разы выше. ¹³.

Это наглядно подтвердил проведенный в марте 2020 г. эксперимент, в ходе которого респонденты должны были определить, является предложенная новость фейком или нет, а исходя из сделанного вывода решить, необходимо ее распространять или нет. В итоге даже те новости, которые были сочтены фейком, были распространены в социальных сетях и получили большое пространство для обсуждения

3) рост количества слухов пропорционален степени нестабильности обстановки в государстве. Как правило, на распространение слухов не влияют ни пол, ни возраст, ни образование распространителя информации. Основным фактором выступает степень социальной нестабильности, в силу чего за счет деформаций коллективного мышления деформируется и общественный дискурс вместе с общественным информационным потоком, который формирует рамки для рассуждений и неизбежно втягивает человека в пучину, в рамках которой невозможно мыслить вне фейковых понятий и категорий.

На момент особенного обострения коронавирусной инфекции крайне высокая степень вины в большом количестве фейков и высокой степени недоверия общества к вакцинам лежала на СМИ. Согласимся с верным признанием А. М. Плотниковой и Т. В. Цыганова, что СМИ не справились с ролью посредником между обществом и государством, не смогли создать необходимое информационное поле для распространения достоверной информации касательно вакцинации, что стоило многим людям жизни

В условиях резко обострившейся конфронтации с Западом проблема распространения фейков стала еще более актуальной и приобрела высокую степень государственной важности. В 2022 г. Интернет захлестнула волна фейковой информации о специальной военной операции, проводимой на территории Украины.

Новости распространяются повсеместно – в социальных сетях, почте, телевидении и иных СМИ, что поставило на повестку дня серьезнейший и злободневный вопрос – осуществление оперативной и всесторонней борьбы с фейками.

Только за период с февраля по май 2022 г. Роскомнадзором удалено более 117 тыс. фейков о проведении специальной военной операции (в том числе касающихся самой сущности конфликта, действий и потерь Вооруженных Сил РФ и др.), 38 тыс. призывов к протестам. В результате эффективной работы органов власти за указанный период заблокировано 1177 ресурсов с украинской националистической пропагандой. Суммарно количество аудитории заблокированных ресурсов составило более 202 млн пользователей¹⁴.

Учитывая масштабы фейковых новостей, серьезность их последствий, в том числе тот факт, что фейки – это действенный инструмент информационной войны, представители власти в борьбе с ними должны консолидировать усилия с различными институтами гражданского общества, чтобы неравнодушные граждане получали достоверную и своевременную информацию о ходе специальной военной операции на территории Украины, что в конечном счете будет способствовать минимизации информационного давления на население. На данный момент ведется активная работа по предоставлению информации о происходящем на территории Украины. Минобороны России регулярно проводит брифинги с целью освещения действий российской армии, которая активно борется против националистической агрессии правящего киевского режима¹⁵..

В рамках официальных источников опубликования информации о действиях российских властей («Парламентская газета», «Российская газета» и др.) проводится регулярное освещение новостей о реальных событиях геополитического характера, имеющих влияние на функционирование РФ.Несмотря на это, количество фейков остается на высоком уровне. К сожалению, далеко не все пользователи понимают то, как устроена индустрия фейков и что мы находимся на поле информационной войны. Самое страшное, что большинство пользователей не умеют правильно распознавать и «отфильтровывать» фейковую информацию. У распространения фейков есть и экономическая подоплека, поскольку фейки предназначены также для заработка на интернеттрафике и распространении ложной информации. По мнению эксперта из МВД России А. Трифонова, в 2021 г. автор Telegramканала «Ковид Сопротивление» на тиражировании фейков о вакцинации и COVID19 заработал до 22,6 млн руб. .

Более того, сегодня значительно выросло количество аудитории, среди которых и новые пользователи, посещающие поддельные сайты и каналы, которые помимо психологического давления и дезинформации активно собирают пожертвования, далеко не всегда идущие по обозначенные цели. Государство ведет активную борьбу с фейками, опровергает недостоверные новости, публикует собственные данные о ходе специальной военной операции.

Однако психологически человек устроен так, что при получении дозы стресса и страха перед быстрыми изменениями он жаждет больших эмоций.

Именно поэтому людей так легко обмануть на эмоциональном фоне, чем умело пользуются создатели фейковых новостей.Как верно замечает С. М. Небренчин, в силу особенностей современных геополитических конфликтов противостояние между государствами в наше время представляет собой гибридную смесь различного рода негативных воздействий, предполагающих давление на противника в различных аспектах его государственной жизни

Наиболее популярными методами давления во время ведения гибридного противостояния являются политические и экономические. Формирование неблагоприятной экономической обстановки в стране за счет давления через санкционные ограничения, с параллельной дискредитацией власти и правящего режима внутри самой страны, создает серьезные предпосылки для различного рода волнений социального характера, что дестабилизирует государство и способно вывести его из геополитической борьбы.

Попытка достижения своих корыстных целей подобными методами происходит прямо сейчас на наших глазах. Для выведения из строя российской экономики и дискредитации нынешней власти в России происходит сильнейшее за всю историю экономическое давление со стороны западных стран. Количество санкций, введенных в отношении России в связи с проведением ей независимой внутренней и внешней политики, которая невыгодна западным олигархическим «демократиям», просто зашкаливает

Помимо этого в медиапространстве развернулась достаточно активная борьба за владение массовым сознанием.Понимая серьезность последствий информационной дезинформации, 7 марта 2019 г. был скорректирован Федеральный закон от 27 июля 2006 г. No 149ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (далее – ФЗ No 149).

Изменения и дополнения направлены на противодействие фейковым новостям, распространяемым в сети Интернет под видом достоверных. Фактически на законодательном уровне идет речь о раскрытии смысла понятия «фейковая новость», под которой понимается информация, распространяемая «под видом достоверных сообщений, которая создает угрозу причинения вреда жизни и (или) здоровью граждан, имуществу, угрозу массового нарушения общественного порядка и (или) общественной безопасности либо угрозу создания помех функционированию или прекращения функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, кредитных организаций, объектов энергетики, промышленности или связи» ¹⁶.

Между тем реалии COVID19 и специальной военной операции показали, что подобных законодательных корректировок недостаточно, поскольку в данный момент во многих медиаресурсах в открытом доступе ходит множество различных материалов, направленных на дискредитацию Вооруженных Сил РФ и правящего режима, проводящих специальную военную операцию по денацификации и демилитаризации Украины. Пользуясь возможностями контроля большей части наиболее популярных медиаплощадок, принадлежащих западным транснациональным корпорациям, антироссийский политический дискурс всячески продвигает идеи дискриминации русскоговорящего населения. С этой целью распространяется множество фейков, не имеющих отношения к реальности, но при этом сделанных крайне качественно.

Основная цель подобного рода фейков – психологическое давление на массовое сознание за счет распространения наиболее жестокой клеветы о действиях российской армии, чтобы вызвать жалость, гнев и агрессию, что позволяет мобилизовать еще больше изготовителей фейкового контента в медиапространстве, которые уже за счет психологических манипуляций на чистом энтузиазме создают новые фейки и продолжают линию антироссийской пропаганды.

Среди наиболее значимых детерминантов, влияющих на искажение информации в фейковых новостных публикациях, ученые справедливо выделяют технологии, бизнес и политику

Технологические особенности распространения информации в наше время предполагают формирование новостей из фрагментарных вырезок в виде фото и видеоматериалов, а также различных обрывочных фактов о произошедших событиях. В итоге любая картина в рамках определенного

Публичное право: теория и практика применения23медиаресурса формируется в виде лоскутного одеяла из различных сообщений, которые периодически противоречат друг другу.

В рамках одного медиаресурса информация может выкладываться и сразу же опровергаться.Изза особенностей функционирования СМИ в рамках рыночной конкуренции они вынуждены создавать новостные сообщения «на скорую руку», чтобы они не утратили своей сенсационности и актуальности.

В таких условиях практически невозможно наладить нормальную процедуру проверки достоверности фактов, особенно когда новостных поступлений для публикаций становится все больше в силу множества одновременно происходящих событий.Индустрия новостей в условиях подобного рода строгой рыночной конкуренции неизбежно будет направлена на прибыль и формирование хороших условий для финансирования. Погоня за рейтингами и поиском инвесторов является мощнейшим фактором для искажения реальности в новостях¹⁷..

Тенденция, направленная на формирование контента в погоне за рейтингами и финансированием, создает пространство для формирования информационного «мусора» в новостном пространстве. Часто многие незначительные новости раздуваются до огромных масштабов, в то время как могут замалчиваться либо очень мало освещаться действительно важные, социально значимые события.

Стоит особенно учитывать последний аспект, который в нынешних условиях с точки зрения своего значения занимает первое место. Политический фактор формирования информационного поля имеет исключительное влияние. Политическая ангажированность конкретных медиаресурсов – это один из ключевых факторов, подталкивающих распространителей информации к стремлению манипулировать общественным сознанием и подтасовывать информацию.

При этом стоит учитывать, что все эти факторы действуют в достаточно специфичной связке: особенности технологий распространения информации создают условия для фрагментированного и обрывочного представления о происходящих событиях, коммерциализация СМИ открывает простор для манипуляций медиаресурсами за счет их финансирования и механизмов повышения рейтингов, а политическое давление и влияние извне, совмещая все предыдущие особенности СМИ в наше время, начинают воздействовать на коммерческий интерес СМИ через их финансирование, манипулируя при этом «лоскутностью» представляемых фактов для создания удобной той или иной политической силе картины мира.

В целях нивелирования особенно остро стоящего в наше время политического фактора еще в 2017 г. был принят Федеральный закон от 25 ноября 2017 г. No 327ФЗ, вносящий изменения в ст. 10.4, ст. 15.3 ФЗ No 149 и ст. 6 Закона РФ от 27 декабря 1991 г. No 2124I «О средствах массовой информации».

Им была введена категория «иностранный агент», статус которого предполагает формирование отдельного реестра лиц, признанных таковыми. Минюст России вправе признать иностранным агентом любое иностранное СМИ, получающее финансирование или имущество от иностранных органов или граждан непосредственно или через российские юридические лица. Такие иностранные агенты приравнены в своих обязанностях к НКО – иностранным агентам. Ведение реестра признанных иностранных СМИ – иностранных агентов также отнесено к компетенции Минюста России¹⁸..

Помимо того, в 2018 г. была введена возможность признания физических лиц иностранными агентами в случае, если они распространяют информацию для неограниченного круга лиц и получают иностранное финансирование. Возможно также признать в том же статусе лицо, которое распространяет информацию иностранных агентов либо участвует в создании информационных продуктов совместно с ними и при этом имеет финансирование изза рубежа.

Как уже отмечалось ранее, после начала специальной военной операции на территории Украины со стороны множества СМИ, как иностранных, так и отечественных, «посыпался» поток фейковых новостей о действиях российских Вооруженных Сил. Для их дискредитации использовалось множество манипулятивных методов. Часто доходило до того, что фейковые материалы о якобы множестве жертв со стороны мирного населения были представлены кадрами жертв военных конфликтов Ирака или Сирии

Подхватив информационную истерию, раздутую СМИ, некоторые психически неустойчивые граждане, а также граждане, имеющие прозападную политическую позицию, стали выходить на несанкционированные митинги и демонстрации, нарушая общественный порядок.

В общественных местах имели место акты вандализма в виде распространения надписей дискредитационного характера.

Политически ангажированные слои населения стали участвовать в распространении фейков прозападных СМИ, усиливая влияние фейкоистерии и разгоняя дискурсивную спираль по распространению ложной информации

.В целях защиты граждан РФ от распространения ложной информации о действиях ее Вооруженных Сил на территории Украины была введена соответствующая административная и уголовная ответственность. Фактически приведенное ранее в настоящем исследовании определение недостоверной (фейковой) информации было в значительной степени расширено¹⁹.

В настоящее время ФЗ No 149 также относит к подобным сведениям распространяемую под видом достоверных сообщений недостоверную информацию, содержащую данные об использовании Вооруженных Сил РФ в целях защиты интересов РФ и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности, а равно содержащую данные об исполнении государственными органами РФ своих полномочий за пределами территории РФ в указанных целях, или информацию, направленную на дискредитацию использования Вооруженных Сил РФ в целях защиты интересов РФ и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности, в том числе призывов к воспрепятствованию использования Вооруженных Сил РФ в указанных целях, а равно направленную на дискредитацию исполнения государственными органами РФ своих полномочий за пределами территории РФ в указанных целях, информацию, содержащую призывы к введению в отношении РФ, ее граждан либо российских юридических лиц политических, экономических и (или) иных санкций, информацию, содержащую обоснование и (или) оправдание осуществления экстремистской деятельности, включая террористическую деятельность, предложение о приобретении поддельного документа, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей, информационных материалов иностранной или международной неправительственной организации, деятельность которой признана нежелательной на территории РФ, и др.

Сегодня сразу несколькими статьями Кодекса РФ об административных правонарушениях (далее – КоАП РФ) предусмотрены серьезные штрафы, размер которых находится в прямой зависимости от субъекта правонарушения и тяжести наступивших последствий.

Так, ч. 9 ст. 13.15 КоАП РФ предусмотрена административная ответственность за распространение в СМИ, в информационнотелекоммуникационных сетях заведомо недостоверной общественно значимой информации под видом достоверных сообщений, создавшее угрозу причинения вреда жизни и (или) здоровью граждан, имуществу, угрозу массового нарушения общественного порядка и (или) общественной безопасности либо угрозу создания помех функционированию или прекращения функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, кредитных организаций, объектов энергетики, промышленности или связи, если эти действия лица, распространяющего информацию, не содержат уголовно наказуемого деяния. ²⁰.

Субъектами данного правонарушения могут выступать физические лица, должностные лица и юридические лица.

При этом санкция является относительно определенной, устанавливая нижнюю и верхнюю границу административного штрафа. Нижняя граница для граждан составляет от 30 тыс. руб., для должностных лиц – от 60 тыс. руб., для юридических лиц – от 200 тыс. руб., а верхняя граница – 100 тыс. руб., 200 тыс. руб., 500 тыс. руб. соответственно.

В случае повторного совершения подобных деяний штрафные санкции увеличиваются и составляют: для граждан – от 100 тыс. руб. до 300 тыс. руб. с конфискацией предмета административного правонарушения или без таковой; для должностных лиц – от 300 тыс. руб. до 600 тыс. руб.;

для юридических лиц – от 500 тыс. руб. до 1 млн руб. с конфискацией предмета административного правонарушения или без таковой.За распространение в СМИ, в информационнотелекоммуникационных сетях под видом достоверных сообщений заведомо недостоверной информации об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан, и (или) о принимаемых мерах по обеспечению безопасности населения и территорий, приемах и способах защиты от указанных обстоятельств следует административный штраф на юридических лиц в размере от 1,5 млн руб. до 3 млн руб. с конфискацией предмета административного правонарушения или без таковой.

Если в результате наступила смерть человека, был причинен вред здоровью или имуществу, произошло массовое нарушение общественного порядка и (или) общественной безопасности, прекращение функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, кредитных организаций, объектов энергетики, промышленности или связи, то размер штрафа увеличивается и составляет для юридических лиц от 3 млн руб. до 5 млн руб. с конфискацией предмета административного правонарушения или без таковой. Как следует из официальной статистики Судебного департамента при Верховном Суде РФ, всего в 2021 г. поступило 2055 дел об административных правонарушениях (ст. 13.15 КоАП РФ) по первой инстанции, по которым было назначено 1260 административных штрафов Федеральный закон от 1 апреля 2020 г. No 100ФЗ ввел ст. 207.2, уголовная ответственность по которой наступает в случае публичного распространения заведомо ложной общественно значимой информации, повлекшей наступление тяжких последствий.

Санкция указанной статьи и по ч. 1, и по ч. 2 является альтернативной, включая штраф, исправительные работы, принудительные работы и лишение свободы. При этом если в результате совершения указанного деяния по неосторожности наступила смерть человека или иные тяжкие последствия, то наказание является более жестким, включая лишение свободы на срок до пяти лет.Более того, федеральными законами от 4 марта 2022 г. No 31ФЗ и No 32ФЗ введены новые составы административного правонарушения (ст. 20.3.3 КоАП РФ) и преступления (ст. 207.2, 280.3 УК РФ): публичные действия по дискредитации использования Вооруженных Сил РФ и публичное распространение заведомо ложной информации об использовании Вооруженных Сил РФ²¹.

Приведенная выше статистика и обращение к судебной практике свидетельствуют о том, что названные нормы административного и уголовного законодательства применялись уже не раз в разных регионах России, причем в связи с привлечением к ответственности как за фейки о карантинных мерах и о COVID19 в целом, так и за фейки о специальной военной операции (например, постановление мирового судьи судебного участка No 7 г. Армавира Краснодарского края от 16 апреля 2020 г., постановление мирового судьи Усманского судебного участка No 1 Усманского судебного района Липецкой области от 28 сентября 2020 г., постановление мирового судьи судебного участка No 16 Волжского судебного района Республики Марий Эл от 21 сентября 2021 г. и др.).Проведенное исследование дает основания для следующих выводов:вопервых, сегодня мы являемся свидетелями нового витка распространения фейков, в том числе уже откровенно политического характера.

На нынешнем этапе на все проблемы, что были указаны выше, накладывается прямой умысел распространения недостоверной информации со стороны множества западных политических субъектов. Используется широкая и разветвленная сеть различных методов давления и способов дестабилизации общества. При этом проводится прямая работа по финансированию распространителей фейковой информации и их поддержке.

2.2.Зарубежный правовой опыт защиты прав и свобод на примере Франции

Сегодня теория социального государства вовсе не нова, поскольку её предложил ещё в XIX веке немецкий философ и экономист Л. фон Штейн. Согласно идее Штейна, первоочередной функцией государства должно было стать восстановление равенства и свободы, что способствовало бы развитию и прогрессу для всех слоёв общества. В XX веке идеи Л. фон Штейна были воплощены в жизнь, целый ряд стран отошли от патерналистской политики в сторону социального государства. Подобная политика добилась существенных результатов, что привело к росту уровня и качества жизни населения цивилизованных стран

Противники ББД в свою очередь выдвигают тезисы, что реализация полноценного ББД сильно ударит по экономике страны за счет сверхзатрат на регулярные выплаты, повысит рост цен на товары первой необходимости за счет инфляции, приведет к иждивенческой модели поведения у ряда лиц²²..

Практика применения ББД пока не имеет исключительно положительного эффекта. Проводимые эксперименты в Финляндии, Испании, Канаде, США и других странах, так и не привели к внедрению ББД в масштабе всей территории страны. Как отмечают исследователи, эффекты от реализации данной программы в Кувейте и Катаре «позитивны, но незначительны» ²³.

А вот в Иране внедрение ББД признано негативным и программа была закрыта в связи с ухудшением макроэкономической ситуации

Отдельные эксперименты в Европе не дают основания констатировать положительный или отрицательный эффект. Как видится, элементы ББД очень заманчивы в первую очередь тем, что гарантия минимального дохода может обеспечить позитивную основу для достижения социального прогресса общества.

Однако характер универсальности и безусловности делает ББД обременительным для государства, может создать дополнительные финансовые риски и сложности. Представляется, что принципы ББД должны найти органичное место в социальной политике страны, путем изменения и дополнения уже существующей модели социальной политики.
В этот раз на проблемы чисто когнитивнопсихологического характера в плане склонности людей верить недостоверной информации и распространять ее наслаиваются проблемы прямого геополитического давления со стороны властных субъектов, что в разы усугубляет фейковую истерию, которую раздувают политически ангажированные СМИ;вовторых, борьба с фейками должна носить комплексный характер, включая меры правотворческого и правоприменительного содержания.

С одной стороны, законодатель должен учитывать особенности геополитической обстановки, внутреннюю социальноэкономическую и политическую обстановку в стране, своевременно реагируя на их изменения и корректируя административное и уголовное законодательство, ужесточая его, в том числе вводя принципиально новые нормы, что мы и наблюдаем в современных реалиях.

С другой стороны, представители власти должны консолидировать свои усилия, проводя совместную работу с множеством СМИ, работающих на реальное освещение происходящих событий, как на украинской, так и на российской территории.

Только объединение таких усилий и слаженная работа властных структур государства и различных институтов гражданского общества создадут эффективные условия для нормальной реализации конституционного права на свободное распространение информации, а также для противостояния общества фейковым воздействиям.