книга Бабичева. КНИГА. Земля стального пламени и горячего снега сталинград прифронтовой
 Скачать 1.97 Mb.
|
|
О героических боях дивизии под Сталинградом рассказывает книга "От Сталинграда до Праги", автор – командир дивизии Морозов И.К.: "Дни и ночи продолжалась тяжёлая работа. Дни и ночи солдаты рыли траншеи, сооружали землянки, блиндажи, оборудовали огневые позиции. На берегах в истоке реки Червлёной, в балках Морозова и Сухая на песчаных курганах ощетинились в сторону гитлеровцев подслеповатые, но страшные для них дзоты. Сталинградская степь руками воинов превращалась в грозную крепость.… В душный безветренный августовский день наблюдатели за воздухом доложили, что с юго-запада в нашем направлении летят большие группы вражеских самолётов. Вот оно началось! Эскадрильи немецких бомбардировщиков, разворачиваясь, шли на боевые порядки стрелкового полка майора Сорокина, окопавшегося в балках Морозова и Сухая с целью ввести противника в заблуждение и нанести ему потери ещё до подхода к главной оборонительной полосе дивизии. Прошло пять минут, и первая партия фугасных бомб разорвала воздух; земля закачалась под ногами. К грохоту авиабомб присоединились разрывы снарядов, тяжёлых орудий и бризантных мин шестиствольных миномётов. Над позициями боевого охранения и полка Сорокина встала чёрно-бурая завеса земли и дыма. Сорок минут длился авиационно-артиллерийский удар. Воины задыхались в дыму и пыли под развалинами блиндажей, землянок и траншей. Это была артподготовка противника к атаке.… Сквозь грохот взрывов едва слышно зуммировал телефон – звонил командир полка майор Сорокин. Он докладывал, что пехота и танки противника атаковали боевое охранение юго-западнее Кошар, юго-восточнее разъезда «55-й километр», на высоте 122,0 и на пяти курганах, южнее балки Морозова. - Немцы силами до батальона пехоты с шестью танками атаковали боевое охранение лейтенанта Алексея Кабанова. Подробности доложу через несколько минут. Разрешите.… И в эту минуту в телефонной трубке раздался треск. Связь с полком оборвалась. Полк Сорокина! Выдержит ли он первый, огромной силы удар! Сейчас же все наши бинокли и стереотрубы были направлены в сторону боевого охранения лейтенанта Кабанова, орудийного расчёта старшего сержанта Александра Алеканцева и полка майора Сорокина. Связь с ними отсутствовала… Я старался уяснить, что происходит на рубеже боевого охранения. Ведь это было первое боевое крещение воинов 422-й стрелковой дивизии. Немецко-румынские дивизии наносили удар по нашей дивизии в направлениях: первое – Зеты – Кошары – Червлёный; второе – вдоль железной дороги на разъезд «55-й километр» - станция Тундутово; третье – высота 122,0 – Стан Культурный – высота 108,2 и четвёртое – из леса Дубовый на высоту 118,3. А позже на сутки, сбив боевое охранение на пяти курганах у балки Морозова, противник перешёл в атаку в направлении высоты 112,7 и затем ещё раз через высоту 122,0 на Стан Культурный – высоту 108,2. … Передовые отряды, а затем и главные силы авангардов 29-й моторизованной, 371-й пехотной и 24-й танковой дивизий немцев обрушились на боевое охранение и на полк майора Сорокина. Шла неравная и ожесточённая борьба. Гитлеровцы хотели с ходу прорвать нашу оборону и ворваться в южные районы Сталинграда. Первым встретил фашистские танки и моторизованную пехоту взвод комсомольца лейтенанта Алексея Кабанова. Взвод занимал оборону на кургане, юго-восточнее переезда. Сосед справа – взвод лейтенанта Бурдейного – оборонял курган юго-западнее разъезда «55-й километр». На боевое охранение Кабанова и на его соседа справа навалился сразу целый батальон моторизованной пехоты и около 30 танков. Это был передовой отряд 29-й моторизованной дивизии немцев. Отряд хотел с ходу смять боевое охранение и овладеть разъездом «55-й километр». Воины-дальневосточники встретили немцев ураганным огнём. Десять раз немцы атаковали взвод Кабанова и к вечеру отошли на железную дорогу. Здесь в первый день они потеряли роту пехоты и 13 танков, на второй день – до ста человек и 12 танков. Двое суток шёл неравный бой за разъезд «55-й километр» и курган с отметкой 122,0. Взвод Кабанова к вечеру второго дня был окружён врагом. Самолёты фашистов несколько раз бомбили железнодорожные постройки и курган. Рвались снаряды, гитлеровцы забрасывали окопы гранатами. К исходу вторых суток от взвода Кабанова осталось восемь человек, почти все они были ранены. С наступлением темноты вместе со снайперами Самаром и Катковым лейтенант Кабанов зарядил оставшиеся противотанковые гранаты, набил последние патроны в пулемётную ленту. Когда всё было готово, Кабанов приказал солдатам отходить, а сам остался прикрывать их отход. Немцы атаковали Кабанова. Он метнул в них гранаты, затем прилёг к пулемёту. Так он работал один за пулемётный расчёт и за гранатометчиков, отражая атаки гитлеровцев. А когда кончились патроны, и окружившие Кабанова немцы во всё горло стали орать: «Рус! Сдавайся!», герой-комсомолец рванул кольцо на связке противотанковых гранат… Позднее, когда разъезд и курган были отбиты, солдаты обнаружили в нише для бутылок с горючей жидкостью записку, в которой значилось: «Немцы предложили сдаться в плен. УМИРАЮ, НО В ПЛЕН НЕ СДАЮСЬ! Комсомолец лейтенант Алексей Кабанов». В тех же боях, в которых смертью героя пал лейтенант Алексей Кабанов, беспримерный воинский подвиг совершил и командир орудия старший сержант Александр Алеканцев. Он прибыл на НП командира полка майора Сорокина, широкоплечий, рослый, внимательно выслушал боевой приказ: «Противник ожидается с юга вдоль железной дороги Сальск – Сталинград. Бои идут в районе станции Тингута и Тингутинского лесничества. Ваш орудийный расчёт назначается в распоряжение боевого охранения лейтенанта Кабанова. Он должен занять позицию в районе юго-западный отрог балки Сухая, не допустить прорыва танков противника и в случае отхода боевого охранения поддержать его своим огнём» … Шагая с товарищами по опалённой земле, Алеканцев встретил вышедших из балки солдат. Он снял карабин с плеча, но тут же обратно взял его на ремень, разглядев звёзды на пилотках солдат. Это отходили от Тингуты к Сталинграду наши части. Лица воинов были черны от пыли и порохового дыма, одежда порвана, обувь разбита. Многие шли, опираясь на плечи товарищей и санитаров. Подойдя вплотную к балке, подступившей к железной дороге, артиллеристы остановились. Сразу же за балкой вновь простиралась степь, лишь кое-где поросшая тёмными кустами курая и полыни. С юга по степи тянулась грунтовая дорога. Упершись в балку, дорога круто сворачивала влево и, обогнув её, уходила на село Большие Чапурники и Красноармейск. - Здесь и встанем, - сказал Чебунину Алеканцев. – Отрог балки используем как противотанковый ров, сусликовые кучки – как минное поле, замаскируем и попробуем обмануть немчуру. - Вот он, настоящий передний край, который не раз представлялся мне, когда я выводил на занятия расчёт своего орудия», - думал Алеканцев. Вечером притянули орудия, оборудовали огневую позицию, разместили ящики со снарядами. Расположились на отдых. Тревожная ночь обступила балку. - Чебунин, ты спишь? – спросил Алеканцев. - Какое там, - отозвался Чебунин, - разве уснёшь? Из расчёта никто не спал, только Александр Скороход вздремнул. Григорий Шанкин слышал глубокое дыхание Скорохода, тоже старался уснуть, но так и не смог. Рослые, как на подбор, они были ещё очень молоды: старшему из артиллеристов шёл двадцать второй год. - Вот где мы будем принимать боевое крещение, - скал Григорий Шанкин. - Выходит так, - ответил Шанкину Момот, копаясь в своём ранце. Видя, что бойцы не спят, а солнце уже выползло из-за Волги и греет степь, Алеканцев поднялся, потянулся и, проверяя своё предположение, спросил: - Чебунин, ты всегда точно определяешь. Скажи, где, по-твоему, танки немцев пойдут? - Вдоль железной дороги и левее, - ответил Чебунин. - Справа или слева дороги? – переспросил Алеканцев. - Прямо на нас, на боевое охранение лейтенанта Кабанова. Немецкие танки не заставили себя ждать. Кабанов несколько раз предупреждал расчёт Алеканцева о готовности и приказывал разворачивать орудие то в одну, то в другую сторону. Напряжение росло. Вот загремела артиллерия, налетели, как пираты, «мессершмитты» и штурмовики немцев. За ними наблюдал Григорий Шанкин и ругал их, на чём свет стоит. Прибежал комбат капитан Сергей Боровик и приказал: - Танки противника подпустить на 500 метров, не бояться и бить наверняка. Мы, - сказал он, - рядом, в балках Морозова и Сухой тоже встретим гитлеровцев как следует. На горизонте, левее железной дороги, появились длинные облака пыли, послышался гул моторов. - Идут! – громко доложил наблюдавший подносчик снарядов Момот. Танки немцев шли по ровной степи, переваливаясь в бороздах вспаханной колхозной земли. На орудие Алеканцева двигалось до 30 машин. Их подпустили близко. Степь охала, дрожала. С треском разрывали воздух залпы орудийных выстрелов. Наводчик Алексей Чебунин спокойно и быстро наводил оружие в цель, подносчик Момот подносил снаряды, Григорий Шанкин заряжал, а правильный Александр Скороход поворачивал орудие настолько, насколько необходимо было для глубокой наводки в цель. - Готов! – махнул правой рукой Чебунин. - Огонь! – скомандовал Алеканцев. Одна 45-миллиметровая пушка вступила в бой против 30 танков, 30 пушек и пулемётов, против 120 отборных гитлеровских солдат и офицеров. На место подбитых танков лезли другие. Некогда было взглянуть, что делается у соседей. Поэтому Алеканцев и его боевые друзья не могли сразу понять, что случилось, когда гитлеровские танки перестали стрелять и поспешно, как с перепуга, начали отходить. Орудийный расчёт Алеканцева прекратил стрельбу, стали слышны частые залпы соседних орудий. Дымились подожжённые немецкие танки, их было 13, остальные отходили, ползли по степи, не зная, где укрыться от губительного огня наших артиллеристов. Алеканцев и Шанкин бросились к Скороходу, который силился что-то сказать, но так и не смог. Осколок снаряда попал ему в грудь. Александр Алеканцев накрыл своим платком лицо Скорохода. Теперь они стали к орудию вчетвером. Два соседних орудия вышли из строя. Было видно, что гитлеровцы сосредоточивают танки и снова пойдут в атаку на комсомольскую пушку. - Если немецкие танки не преодолеют балку – наш противотанковый ров, - сказал своим товарищам Алеканцев, - мы ещё им покажем. Рано утром на позиции полка майора Сорокина пошли в атаку около 100 танков и два пехотных полка немцев. В семистах метрах от орудия Алеканцева, в кустах бурьяна, показались 20 танков противника. Орудийный расчёт Алеканцева не дрогнул и принял бой. Всё было готово к стрельбе, и всё-таки командир приказал: - Орудие к бою! Зарядить бронебойным! Справа железная дорога, слева балка, впереди противник. Чебунин, по среднему танку огонь! По правому огонь! По левому огонь! Огонь! Ещё огонь! Хватит, дымит, гад! Первыми выстрелами орудия комсомольцев было остановлено 4 танка. Три горели, а четвёртый вертелся, и его добивали.… Через одну-две минуты, и он замер, густо задымив. Снаряды и мины немцев пахали землю и рвались вокруг орудия, осколки стучали в орудийный щит. Немецкий снаряд разорвался сзади, кто-то вскрикнул и застонал. Упали одновременно подносчик снарядов Мамот и заряжавший Шанкин. Действуя теперь вдвоём, Александр Алеканцев и Чебунин подожгли ещё три и подбили два немецких танка. Танки горели в двадцати метрах от орудия. Наводчик Чебунин, заменявший теперь и подносчика и заряжающего, вдруг споткнулся и упал. Он был ранен в голову. Дым и пыль от горящих танков, от разрывов мин и снарядов, раздуваемые ветром, закрыли всю степь, и в этом кромешном аду Алеканцев остался у орудия один. Уже 9 танков, как огромные обгорелые головёшки, застыли на скатах кургана. А 11 продолжали наседать. Алеканцев решил во что бы то ни стало выполнить задачу, не пропустить танки и обеспечить успех боя взвода лейтенанта Алексея Кабанова. Первый снаряд, выпущенный Алеканцевым, попал в танк, но не поразил его и отлетел. От второго снаряда танк загорелся. Радость охватила Алеканцева. Он снова зарядил орудие, навёл его на танк. - Выстрел! – скомандовал сам себе Алеканцев, и второй танк задымил и остановился. Но остальные, как разъярённые чудовища, ползли на Алеканцева. Фашистская пуля больно впилась в тело. Но Алеканцев снова зарядил орудие и подал себе команду: - По фашистским танкам огонь! Невиданный поединок продолжался. Загорелся ещё один гитлеровский танк. Остальные били по орудию уже прямой наводкой. Снаряды опрокинули пушку вверх колёсами, осколок перебил Алеканцеву левую руку. Казалось, всё кончено. Но он собрал последние силы, взвалил на себя тяжелораненого наводчика Алексея Чебунина и стал отходить. - Терпи, Алёша, - шептал сквозь зубы Алеканцев, - скоро дойдём до наблюдательного пункта полка. Несколько раз падал, терял сознание Алеканцев и снова полз, но всё-таки дотащил на себе Чебунина. Когда командир полка майор Сорокин приехал в расположение медицинского батальона и склонился над носилками героя, старшего сержанта комсомольца Алеканцева, тот доложил чуть слышным голосом: - Товарищ майор, за 24 часа боя сожжено 18 и подбито 7 фашистских танков. Они не прошли… Пехоту не считали. Лейтенант Кабанов погиб. После выздоровления Алеканцев остался в строю. Прошло с тех пор много лет. Сейчас мне известно, что он по-прежнему служит в Советской Армии. Его орудие № 2203, как реликвия боевого подвига под Сталинградом, хранится в артиллерийском музее в городе Ленинграде.… Так дрались с врагом воины нашей молодой 422-й стрелковой дивизии. Героями становились многие. Герой снайпер Самар. Сын нанайского народа Самар ещё в детстве занимался охотой на пушного зверя. Долго и упорно он овладевал искусством меткой стрельбы из малокалиберной винтовки... В дивизию Самар прибыл в период её формирования из города Комсомольска-на-Амуре с группой комсомольцев, направленных горкомом ВЛКСМ. Самар плохо знал русский язык, но хорошо его понимал. Он был дисциплинирован. Любил оружие, особенно карабин и пистолет, отлично из них стрелял... Первое боевое крещение он получил в бою за разъезд «55-й километр» и курган 122,0 в составе боевого охранения лейтенанта Кабанова. Здесь он проявил упорство, отвагу и большой снайперский талант. Гитлеровцы надеялись сокрушить стойкость дальневосточников численным превосходством на суше и в воздухе. Но это им не удалось. Снайпер Самар окопался правее лейтенанта Кабанова. Свой счёт он открыл с первого выстрела. С детской простодушностью он бросал взгляд на своего командира и, глотнув из фляги воды, протягивал её командиру: - Выпейте и помяните очередного оккупанта. За первые сутки боя Самар уничтожил 48 гитлеровцев. Так молодой посланец нанайского народа стал мстить гитлеровцам за их злодеяния, совершаемые на советской земле. В один из вечеров после кровопролитного оборонительного боя Самара вызвали на командный пункт и зачитали приказ по дивизии, в котором сообщались результаты его боевой работы, объявлялась благодарность, присваивалось звание сержанта и представлялось право «свободной охоты» за врагом. И тут же командование дивизии наградило Самара именным оружием с оптическим прицелом и монограммой... За 20 суток незатихающих боёв Самар истребил 190 гитлеровцев, за что был награждён орденом Красного Знамени. Потребность в снайперах росла, развивалось снайперское движение. Командование организовало ускоренную подготовку снайперов. Дело это поручили инструктору сверхметкого огня сержанту Самару. Он учил будущих снайперов выбору места расположения, маскировке, быстрым маневрам, перенесению огневой позиции с одного участка на другой, хитрости в борьбе с коварным врагом... В октябре сержанта Самара приняли в партию, а накануне он был представлен к высшей правительственной награде. Эти два больших события в жизни сержанта Самара вызвали в нём новый прилив энергии. - Товарищ комдив, - с азартом говорил Самар. – На правом фланге, у балки Купоросная снайперским огнём надо закрыть дорогу гитлеровцам к Волге за водой, а на левом фланге дивизии немцы просматривают, что делается у нас. Противник, товарищ комдив, видит, что творится во всей Бекетовке и Старой Отраде. Выбить ему глаза – это могут сделать снайперы. - Вы выдвигаете правильную задачу для снайперов, - сказал я. – Но, товарищ Самар, вам известно, что немцы ищут вас, чтобы уничтожить? - Э-э, - протянул Самар. – Меня живым взять – руки коротки. Убить тоже не так просто. Мы друг друга крепко защищаем. Всполошилась вся 29-я моторизованная дивизия генерала Лейзера. Снайперы блокировали все передовые наблюдательные пункты врага, загнали всех в траншеи, не давали немцам у балки Купоросная ходить к Волге за водой. Смерть настигала офицеров-наблюдателей и пулемётчиков. Самар со своим напарником Катковым стрелял так, что немцы на высоте 145.5, могли передвигаться только по-пластунски. Командование 29-й моторизованной дивизии стянуло на этот участок всех своих лучших снайперов, подготовило батарею шестиствольных миномётов, пулемётную группу и приказало уничтожить наших снайперов. За Самаром было установлено специальное наблюдение. От Орлиного утёса на правом берегу Волги, северо-восточнее авторемонтного завода, до спуска и выхода из балки Купоросная было 800-1000 метров. Стрелять надо было вдоль крутого берега по противнику, выходящему из балки, или вниз, когда он появлялся у самой Волги. Около 9 часов утра Самар заметил немца, ползущего по дну ручья, впадающего в Волгу. Самар его не тронул, невыгодно было пугать немца и тем самым открывать себя: бить – так наверняка. Солнце освещало мушку справа. Немец пристроился на камне и, сидя, кружкой наливал воду в канистру. Самар хорошо видел в оптический прицел ухо и висок врага. - 800! – доложил Самару Катков. Через пару секунд последовал выстрел, заглушённый взрывом брошенной гранаты. Оккупант сначала замер, а потом упал в Волгу. Из балки Купоросная выскочили два немца и подбежали к убитому. Раздались ещё два выстрела, и на берегу Волги уже лежали три гитлеровца. Одного из них уничтожил боевой друг Самара сержант Катков. До вечера немцы к Волге не подходили. Перед рассветом Самар и Катков переместились в рощу «Топорная» с задачей сорвать работу наблюдательного пункта гитлеровцев на высоте. Блестели под восходящим солнцем окуляры стереотруб на немецком наблюдательном пункте. Самар удобнее уселся на дереве, чтобы лучше разить врага. Надо было у врага отбить охоту вести наблюдение с горы, оттуда видно многое. Амбразура на НП была одна. Из неё немцы наблюдали в бинокли, стереотрубы выдвигались из щелей. Это был передовой наблюдательный пункт 29-й моторизованной фашистской дивизии. - Вижу амбразуру и стереотрубу, - доложил Катков Самару. – Небольшая балочка от Лысой горы к нам, рядом с балочкой – белое пятно, выше два-три метра – амбразура. - Вижу, - ответил Самар. - Бей первым по биноклю в амбразуру, - сказал Катков, - я потом – по стереотрубе. Наблюдаю и веду огонь вторым сейчас же за тобой. После выстрела не двигайся, а наблюдай за моим выстрелом. - Выстрел! Готов! – крикнул Катков. - Выстрел! Готов! – сказал Самар. Вражеский НП ослеп. Приборы были выведены из строя. Всего 299 гитлеровских солдат и офицеров уничтожил Самар и сам пал смертью храбрых под огнём снайперов и шестиствольной батареи немцев, всё же выследивших отважного сына нанайского народа". (И. К. Морозов. «От Сталинграда до Праги». Записки командира дивизии. Нижневолжское книжное издательство. Волгоград. 1976). С 25 августа по 8 сентября гитлеровцам удалось овладеть х. Хаара-Усун, станом Культурный и высотой 118,3. В конце августа гитлеровцы захватили х. Щетинино. В ночь с 13 на 14 сентября дивизия переподчиняется командующему 64-й армии и получает задание на рассвете 14 сентября атаковать противника в направлении железная дорога - Купоросное - шоссейная дорога - юго-западная окраина Ельшанки и овладеть авторемонтным заводом, рощами Квадратная и Топорная. Завязались упорные трёхдневные бои. Советскими войсками завод и рощи были взяты. 24 октября 422-я сд совместно с 7-м ск наносит удар в направлении Зелёная Поляна - Песчанка, чтобы разбить противника в районах севернее рощ Квадратная и Топорная - совхоз «Горная поляна». К исходу дня 422-я сд успешно выполнила эту задачу. 28 октября 422-я сд прорвала оборону противника, овладела частью посёлка Купоросное и начала наступать в направлении метизного завода. В результате боя в плен было взято более 1500 солдат вермахта. В начале ноября дивизия вновь включена в состав 57 армии. В ночь на 20 ноября части дивизи занимают оборону 6 км южнее ст. Тундутово и до западных скатов выс. 118.3. После массированной артиллерийской подготовки и атаки пехоты дивизия заняла колхоз им. Нариманова, выс. 148.0, а 21 ноября колхоз им. 8 марта и с. Варваровка. 23 ноября дивизия принимает участие в окружении вражеской группировки на участке южнее и юго-западнее с. Цыбенко, Рокотино. С 16 по 25 января дивизия ведет упорные бои за ж.д. депо, хлебозавод, вокзал Сталинград -2, церковь на Дар-горе. К вечеру 27 января части дивизии очистили Ворошиловский район города от гитлеровцев. В ночь с 28 на 29 января 1943г. начался штурм опорных пунктов гитлеровцев, расположенных в укрепленных зданиях больницы... 31 января 1943 бойцы 422-й сд водрузили Красное знамя на руинах здания вокзала Сталинград-1. 1 марта 1943 года 422-я сд была переименована в 81-ю гв. сд (Энциклопедия Сталинградская битва. Июль 1942 – февраль 1943. Волгоград, 2010) 2 февраля 1943 года 422 стрелковая дивизия получила свою первую благодарность от Верховного Главнокомандующего. За боевые действия под Сталинградом 1917 бойцов и командиров были награждены орденами и медалями СССР. Из них: орденом Ленина - 1; орденом Красного Знамени - 51; Отечественной войны I степени - 5; Отечественной войны II степени - 26; Александра Невского - 2; Красной Звезды - 360, медалями: «За отвагу» - 854; «За боевые заслуги» - 616. |