Выполнил: Деревянко Николай Сергеевич
Студент группы 11 СПК
Проверила: Дарчеева Ирина Алексеевна
Содержание проектной работы
Биография
Учёба
В советской России
Командировка на Кавказ
В списке видных литераторов
Аресты, ссылки, гибель
Ход дела
Воронеж
Второй арест
Владивосток
Поэтика Осипа Мандельштама
11.1 Периодизация Творчества
11.2 Эволюция метрики Мандельштама
12. В литературе и литературоведении XX века
13. Смерть
14. Известные цитаты Мандельштама
Осип Эмильевич Мандельштам (имя при рождении — Иосиф; 2 (14) января 1891, Варшава — 27 декабря 1938, Владивостокский пересыльный пункт Дальстроя во Владивостоке) — русский поэт, прозаик и переводчик, эссеист, критик, литературовед. Один из крупнейших поэтов русской литературы XX века. Жертва сталинских репрессий. Реабилитирован посмертно «за отсутствием состава преступления»: по делу 1938 года — в 1956 году, по делу 1934 года — в 1987 году. Местонахождение могилы поэта до сих пор неизвестно.
Имя при рождении: Иосеф Хацкелевич Мандельштам
Дата рождения: 2 (14) января 1891
Место рождения: Варшава, Российская империя
Дата смерти: 27 декабря 1938 (47 лет)
Место смерти: Владперпункт, Владивосток, РСФСР, СССР
Гражданство (подданство)
Российская империя
Российская республика
РСФСР
СССР
Род деятельности:
поэт, писатель, литературовед, литературный критик, эссеист, переводчик
Направление: Символизм (до 1912)
акмеизм
Язык произведений: Русский, Итальянский
Родился в Варшаве, в еврейской семье 11 сентября 1911 года был зачислен на романо-германское отделение историко-филологического факультета Петербургского университета, где обучался с перерывами до 1917 года. Учился безалаберно, курс не окончил.
В 1911 году познакомился с Анной Ахматовой, бывал в гостях у четы Гумилёвых.
Первая публикация — журнал «Аполлон», 1910 г., № 9. Печатался также в журналах «Гиперборей», «Новый Сатирикон» и др.
С ноября 1911 года регулярно участвовал в собраниях Цеха поэтов[19][ 1]. В 1912 году познакомился с А. Блоком. В конце того же года вошёл в группу акмеистов.
Дружбу с акмеистами (Анной Ахматовой и Николаем Гумилёвым) считал одной из главных удач своей жизни.
Поэтические поиски этого периода отразила дебютная книга стихов «Камень» (три издания: 1913, 1916 и 1923[20] годов, содержание менялось). Находился в центре поэтической жизни, регулярно публично читал стихи, бывал в «Бродячей собаке», знакомился с футуризмом, сблизился с Бенедиктом Лившицем.
В 1915 году познакомился с Анастасией и Мариной Цветаевыми, сближение с Мариной произошло в 1916 году[
2].. Отец, Эмилий Вениаминович (Эмиль, Хаскл, Хацкель Бениаминович) Мандельштам (1856—1938), был мастером перчаточного дела, состоял в купцах первой гильдии, что давало ему право жить вне черты оседлости, несмотря на еврейское происхождение. Мать, Флора Овсеевна Вербловская (1866—1916), была музыкантом. В 1896 году семья была приписана в Ковно, а в 1897 году переехала в Петербург.
Осип получил образование в Тенишевском училище (окончил в 1907 году), российской кузнице «культурных кадров» начала XX века. В августе 1907 года подал прошение о приёме вольнослушателем на естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета, но, забрав документы из канцелярии, в октябре уехал в Париж.
В 1908—1910 годы Мандельштам учился в Сорбонне и в Гейдельбергском университете. В Сорбонне посещал лекции А. Бергсона и Ж. Бедье в Collège de France. Познакомился с Николаем Гумилёвым, увлёкся французской поэзией: старофранцузским эпосом, Франсуа Вийоном, Бодлером и Верленом.
В промежутках между зарубежными поездками бывал в Петербурге, где посещал лекции по стихосложению на «башне» у Вячеслава Иванова.
К 1911 году семья начала разоряться, и обучение в Европе стало невозможным. Для того чтобы обойти квоту на иудеев при поступлении в Петербургский университет, Мандельштам крестился у методистского пастора в Выборге.
Учёба:
С ноября 1911 года регулярно участвовал в собраниях Цеха поэтов. В 1912 году познакомился с А. Блоком. В конце того же года вошёл в группу акмеистов.
Дружбу с акмеистами (Анной Ахматовой и Николаем Гумилёвым) считал одной из главных удач своей жизни.
Поэтические поиски этого периода отразила дебютная книга стихов «Камень» (три издания: 1913, 1916 и 1923 годов, содержание менялось). Находился в центре поэтической жизни, регулярно публично читал стихи, бывал в «Бродячей собаке», знакомился с футуризмом, сблизился с Бенедиктом Лившицем.
В 1915 году познакомился с Анастасией и Мариной Цветаевыми, сближение с Мариной произошло в 1916 году.
В советской России:
После Октябрьской революции работал в газетах, в Наркомпросе, ездил по стране, публиковался в газетах, выступал со стихами, обрёл успех.
В 1919 году в Киеве познакомился с будущей женой, Надеждой Яковлевной Хазиной. В Гражданскую войну скитался с женой по России, Украине, Грузии; был арестован белогвардейцами в Крыму. Имел возможность бежать с белыми в Турцию из Крыма, но, подобно Волошину, предпочёл остаться в Советской России. В Грузии был арестован меньшевистским правительством как белогвардеец, освобождён по личному указанию Бении Чхиквишвили.
Поверхностно знавший его Н. Чуковский оставил о нём этого периода такие воспоминания: «Осипа Эмильевича Мандельштама я очень любил, знаком был с ним в течение семнадцати лет, довольно часто встречал его, но никогда не был с ним близок — отчасти из-за разницы в возрасте, отчасти оттого, что он, со свойственной ему откровенностью, никогда не скрывал от меня пренебрежительного отношения ко всему, что я писал. Ему чужды были не только мои робкие литературные попытки, но и весь строй моих литературных пристрастий. ... Мандельштам был невысокий человек, сухощавый, хорошо сложенный, с тонким лицом и добрыми глазами. Он уже заметно лысел, и это его, видимо, беспокоило…». Пребывая на Украине, Мандельштам, возможно, контактировал с группой украинских неоклассиков (современные литературоведы отмечают некоторое сходство между поэтикой неоклассиков и Мандельштама).
9 марта 1922 года Надежда Хазина и Осип Мандельштам зарегистрировали свой брак (в 2019 году в Киевском городском архиве была обнаружена соответствующая запись).
Познакомился с Борисом Пастернаком.
Стихи времени Первой мировой войны и революции (1916—1920) составили вторую книгу «Tristia» («Скорбные элегии», заглавие восходит к Овидию), вышедшую в 1922 году в Берлине.
В 1923 году вышла «Вторая книга» и с общим посвящением «Н. Х.» — жене. В 1922 году в Харькове вышла отдельной брошюрой статья «О природе слова».
С мая 1925 по октябрь 1930 года наступила пауза в поэтическом творчестве. В это время Мандельштам писал прозу; к созданному в 1923 году «Шуму времени» (в названии обыгрывается блоковская метафора «музыка времени») прибавилась варьирующая гоголевские мотивы повесть «Египетская марка» (1927).
В 1928 году напечатан последний прижизненный поэтический сборник «Стихотворения», а также книга его избранных статей «О поэзии».
Командировка на Кавказ:
В 1930 году закончил работу над «Четвёртой прозой». Н. Бухарин помог с командировкой Мандельштама в Армению. В Эривани поэт познакомился с учёным, биологом-теоретиком Борисом Кузиным, между ними завязалась тесная дружба. Встреча описана Мандельштамом в «Путешествии в Армению». Н. Я. Мандельштам считала, что эта встреча оказалась «судьбой для всех троих. Без неё — Ося часто говорил, — может, и стихов бы не было». Позднее Мандельштам писал о Кузине: «Личностью его пропитана и моя новенькая проза, и весь последний период моей работы. Ему и только ему я обязан тем, что внёс в литературу период т. н. „зрелого Мандельштама“». После путешествия на Кавказ (Армения, Сухум, Тифлис) Осип Мандельштам возвратился к написанию стихов.
В списке видных литераторов:
В начале 1930-х годов поэтический дар Мандельштама достиг расцвета. Его имя было включено в список видных советских литераторов, который куратор культуры в Политбюро ЦК ВКП (б) Л. М. Каганович составил и направил Сталину в апреле 1932 года, перед принятием судьбоносного постановления «О перестройке литературно-художественных организаций» (23 апреля 1932 года), ознаменовавшего начало подготовки Первого съезда советских писателей и создания Союза.
В советский период творчества у Мандельштама вышло 8 книг из 10, хотя договоров с издательствами он заключил больше.
Самостоятельно изучал итальянский язык, читал в подлиннике «Божественную комедию». Программное поэтологическое эссе «Разговор о Данте» писалось в 1933 году. Мандельштам обсуждал его с А. Белым.
В 1933 году в «Литературной газете», газете «Правда» и журнале «Звезда» вышли разгромные статьи в связи с публикацией мандельштамовского стихотворения «Путешествие в Армению» («Звезда», 1933, № 5). Публикация во многом была заслугой литературоведа Цезаря Вольпе.
Аресты, ссылки и гибель:
В ноябре 1933 года Осип Мандельштам написал антисталинскую эпиграмму «Мы живём, под собою не чуя страны», которую прочёл полутора десяткам человек.
Борис Пастернак называл этот поступок самоубийством:
Как-то, гуляя по улицам, забрели они на какую-то безлюдную окраину города в районе Тверских - Ямских, звуковым фоном запомнился Пастернаку скрип ломовых извозчичьих телег. Здесь Мандельштам прочёл ему про кремлёвского горца. Выслушав, Пастернак сказал: «То, что вы мне прочли, не имеет никакого отношения к литературе, поэзии. Это не литературный факт, но акт самоубийства, который я не одобряю и в котором не хочу принимать участия. Вы мне ничего не читали, я ничего не слышал, и прошу вас не читать их никому другому». Кто-то из слушателей донёс на Мандельштама. Следствие по делу вёл Николай Шиваров.
Ход дела:
В ночь с 16 на 17 мая 1934 года Мандельштама арестовали по доносу неизвестного сексота из литературных кругов. «Ордер на арест был подписан самим Ягодой. Обыск продолжался всю ночь. Искали стихи, ходили по выброшенным из сундучка рукописям. Мы все сидели в одной комнате. Было очень тихо. За стеной у Кирсанова играла гавайская гитара. Следователь при мне нашёл „Волка“ и показал О. Э.. Он молча кивнул», — вспоминала Анна Ахматова.
Уже 26 мая поэт был осуждён на три года ссылки в Чердынь (Пермский край). Осипа Мандельштама сопровождает жена, Надежда Яковлевна. Супруги прибывают в Чердынь 3 июня и временно поселяются в больнице, из окна которой вскоре выбросился Мандельштам.
В начале июня 1934 года Бухарин пишет Сталину: «О поэте Мандельштаме. Он был недавно арестован и выслан. До ареста он приходил со своей женой ко мне и высказывал свои опасения, на сей предмет в связи с тем, что он подрался (!) с Алексеем Толстым, которому нанёс „символический удар“ за то, что тот несправедливо якобы решил его дело, когда другой писатель побил его жену. Я говорил с Аграновым, но он мне ничего конкретного не сказал. Теперь я получаю отчаянные телеграммы от жены Мандельштама, что он психически расстроен, пытался выброситься из окна и т. д. Моя оценка О. Мандельштама: он — первоклассный поэт, но абсолютно несовременен; он — безусловно, не совсем нормален; он чувствует себя затравленным и т. д. Так как ко мне все время апеллируют, а я не знаю, что он и в чём он „наблудил“, то я решил тебе написать и об этом /…/ P. S. О Мандельштаме пишу ещё раз (на обороте), потому что Борис Пастернак в полном умопомрачении от ареста Мандельштама, и никто ничего не знает». Резолюция Сталина на этом письме: 《Кто дал им право арестовать Мандельштама? Безобразие…》. В одном из писем Сталину Бухарин также отмечает, что «поэты всегда правы, история за них» (Бухарин был расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР в марте 1938 года – за несколько месяцев до гибели Осипа Мандельштама).
13 июня 1934 года состоялся телефонный разговор Сталина с Борисом Пастернаком: "С первых же слов Пастернак начал жаловаться, что плохо слышно, потому что он говорит из коммунальной квартиры, а в коридоре шумят дети. В те годы такая жалоба ещё не означала просьбы о немедленном, в порядке чуда, устройстве жилищных условий. Просто Борис Леонидович в тот период каждый разговор начинал с этих жалоб. Мы с Анной Андреевной тихонько друг друга спрашивали, когда он нам звонил: «Про коммунальную кончил?» Со Сталиным он разговаривал, как со всеми нами, — вспоминала Н. Я. Мандельштам. — Сталин сообщил Пастернаку, что дело Мандельштама пересматривается и что с ним всё будет хорошо. Затем последовал неожиданный упрек, почему Пастернак не обратился в писательские организации или ко мне и не хлопотал о Мандельштаме. «Если бы я был поэтом и мой друг поэт попал в беду, я бы на стены лез, чтобы ему помочь»… Ответ Пастернака: «Писательские организации этим не занимаются с 27 года, а если б я не хлопотал, вы бы, вероятно, ничего бы не узнали…» Затем Пастернак прибавил что-то по поводу слова «друг», желая уточнить характер отношений с Осипом Мандельштамом, которые в понятие дружбы, разумеется, не укладывались. Эта ремарка была очень в стиле Пастернака и никакого отношения к делу не имела. Сталин прервал его вопросом: «Но ведь он же мастер, мастер?» Пастернак ответил: «Да дело не в этом…» «А в чём же?» — спросил Сталин. Пастернак сказал, что хотел бы с ним встретиться и поговорить. «О чём?» «О жизни и смерти», — ответил Пастернак. Сталин повесил трубку".
В середине июня 1934 года Осипа Мандельштама вызвали к районному коменданту в Чердыни Попкову для выбора нового города высылки. Комендант потребовал, чтобы город был выбран немедленно, в его присутствии. При этом запрещалось селиться в двенадцати важнейших городах, включая те населённые пункты, где у поэта уже были налажены дружеские или рабочие связи (Москва и область, Ленинград и область, Харьков, Киев, Одесса, Ростов-на-Дону, Пятигорск, Минск, Тифлис, Баку, Хабаровск и Свердловск).
Воронеж:
Мандельштамы выбрали Воронеж. Надежда Мандельштам вспоминала: «Провинции мы не знали, знакомых у нас не было нигде, кроме двенадцати запрещённых городов да ещё окраин, которые тоже находились под запретом. Вдруг О. М. вспомнил, что биолог Леонов из ташкентского университета хвалил Воронеж, откуда он родом. Отец Леонова работал там тюремным врачом. «Кто знает, может, ещё понадобится тюремный врач», — сказал О. М., и мы остановились на Воронеже». Жили в нищете, изредка им помогали деньгами немногие не отступившиеся друзья. Время от времени Осип Мандельштам подрабатывал в местной газете, в театре. В гостях у них бывали близкие люди, мать Надежды Яковлевны, артист В. Н. Яхонтов, Анна Ахматова. Здесь он писал знаменитый цикл стихотворений (т. н. «Воронежские тетради»). В январе 1937 года, находясь в ссылке, Осип Мандельштам написал оду, восхваляющую Сталина. Комментируя этот поступок, он напишет в письме к К. И. Чуковскому в апреле того же года:
То, что со мной делается, — дольше продолжаться не может. Ни у меня, ни у жены моей нет больше сил длить этот ужас. Больше того: созрело твёрдое решение всё это любыми средствами прекратить. Это — не является «временным проживанием в Воронеже», «адом-высылкой» и т. д.
Это вот что: человек, прошедший через тягчайший психоз (точнее, изнурительное и острое сумасшествие), — сразу же после этой болезни, после покушений на самоубийство, физически искалеченный, — стал на работу. Я сказал — правы меня осудившие. Нашёл во всем исторический смысл. Хорошо. Я работал очертя голову. Меня за это били. Отталкивали. Создали нравственную пытку. Я всё-таки работал. Отказался от самолюбия. Считал, чудом, что меня допускают работать. Считал чудом всю нашу жизнь. Через 1 1/ 2 года я стал инвалидом. К тому времени у меня безо всякой новой вины отняли всё: право на жизнь, на труд, на лечение. Я поставлен в положение собаки, пса...
Я — тень. Меня нет. У меня есть одно только право — умереть.
Меня и жену толкают на самоубийство. В Союз Писателей — не обращайтесь, бесполезно. Они умоют руки. /.../
В мае 1937 года закончился срок ссылки, и поэт получил разрешение выехать из Воронежа. Они с женой возвратились ненадолго в Москву. В заявлении секретаря Союза писателей СССР Владимира Ставского 1938 года на имя наркома внутренних дел Н. И. Ежова предлагалось «решить вопрос о Мандельштаме», его стихи названы «похабными и клеветническими». В письме к одному из главных организаторов массовых репрессий Ставский выражает озабоченность по поводу растущей поддержки поэта среди литераторов: «Его поддерживают, собирают для него деньги, делают из него «страдальца» — гениального поэта, никем не признанного. В защиту его открыто выступали Валентин КАТАЕВ, И. ПРУТ и другие литераторы, выступали остро. /.../ Вопрос не только и не столько в нём, авторе похабных клеветнических стихов о руководстве партии и всего советского народа. Вопрос — об отношении к Мандельштаму группы видных советских писателей. И я обращаюсь к Вам, Николай Иванович, с просьбой помочь». Работа самого Ставского в Союзе писателей велась под руководством подотчётного Ежову капитана госбезопасности Журбенко, дававшего ему указания, «кого увольнять, а кого нет».
Второй арест
В начале марта 1938 года супруги Мандельштам переехали в санаторий Саматиха (Егорьевский район Московской области, ныне отнесено к Шатурскому району). Там же в ночь с 1 на 2 мая 1938 года Осип Эмильевич был арестован вторично и доставлен на железнодорожную станцию Черусти, которая находилась в 25 километрах от Саматихи (Надежде Мандельштам не разрешили проводить мужа, больше она его не видела). Оттуда его доставили во Внутреннюю тюрьму НКВД. Вскоре его перевели в Бутырскую тюрьму.
20 июля 1938 года было утверждено обвинительное заключение, местами дословно повторяющее письмо Ставского Ежову от 16 марта 1938 года:
/ ... / Следствием по делу установлено, что Мандельштам О. Э. несмотря на то, что ему после отбытия наказания запрещено было проживать в Москве, часто приезжал в Москву, останавливался у своих знакомых, пытался воздействовать на общественное мнение в свою пользу путём нарочитого демонстрирования своего «бедственного» положения и болезненного состояния. Антисоветские элементы из среды литераторов использовали Мандельштама в целях враждебной агитации, делая из него «страдальца», организовывали для него денежные сборы среди писателей. Мандельштам на момент ареста поддерживал тесную связь с врагом народа Стеничем, Кибальчичем до момента высылки последнего за пределы СССР и др. Медицинским освидетельствованием Мандельштам О. Э. признан личностью психопатического склада со склонностью к навязчивым мыслям и фантазированию. Обвиняется в том, что вёл антисоветскую агитацию, то есть в преступлениях, предусмотренных по ст. 58-10 УК РСФСР. Дело по обвинению Мандельштама О. Э. подлежит рассмотрению Особого Совещания НКВД СССР.
Оперуполномоченный 5 отделения 4 отдела 1 Управления НКВД
Младший Лейтенант Государственной Безопасности: П. Шилкин (ШИЛКИН)
«СОГЛАСЕН»: нач. 5 отделения 4 отдела 1 Управления НКВД
С. Лейтенант Государственной Безопасности: Л. Райхман (РАЙХМАН)
СПРАВКА:
1) обвиняемый МАНДЕЛЬШТАМ О.Э. арестован 30/ IV–38 г. и содержится во Внутренней тюрьме.
2) Вещественных доказательств по делу нет.
оперуполномоченный 5 отделения 4 отдела 1 Управления НКВД
Младший Лейтенант Государственной Безопасности: П. Шилкин (ШИЛКИН)[51]
2 августа Особое совещание при НКВД СССР приговорило Мандельштама к пяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере.
Владивосток:
8 сентября он был отправлен этапом на Дальний Восток.
Из пересыльного лагеря Владперпункт (Владивосток) он послал последнее в своей жизни письмо брату и жене:
Дорогой Шура!
Я нахожусь — Владивосток, СВИТЛ, 11 барак. Получил 5 лет за к. р. д. по решению ОСО. Из Москвы, из Бутырок этап выехал 9 сентября, приехали 12 октября. Здоровье очень слабое. Истощён до крайности. Исхудал, неузнаваем почти. Но посылать вещи, продукты и деньги не знаю, есть ли смысл. Попробуйте все-таки. Очень мёрзну без вещей.
Родная Наденька, не знаю, жива ли ты, голубка моя. Ты, Шура, напиши о Наде мне сейчас же. Здесь транзитный пункт. В Колыму меня не взяли. Возможна зимовка.
Родные мои, целую вас.
Ося.
Шурочка, пишу ещё. Последние дни я ходил на работу, и это подняло настроение.
Из лагеря нашего как транзитного отправляют в постоянные. Я, очевидно, попал в «отсев», и надо готовиться к зимовке.
И я прошу: пошлите мне радиограмму и деньги телеграфом.
Поэтика Осипа Мандельштама:
Периодизация творчества:
Л. Гинзбург (в книге «О лирике») предложила различать три периода творчества поэта. Эту точку зрения разделяет большинство мандельштамоведов (в частности, М. Л. Гаспаров):
1. Период «Камня» — сочетание «суровости Тютчева» с «ребячеством Верлена».
«Суровость Тютчева» — это серьёзность и глубина поэтических тем; «ребячество Верлена» — это лёгкость и непосредственность их подачи. Слово — это камень. Поэт — архитектор, строитель.
2. Период «Тристий», до конца 1920-х годов — поэтика ассоциаций. Слово — это плоть, душа, оно свободно выбирает своё предметное значение. Другой лик этой поэтики — фрагментарность и парадоксальность.
Мандельштам писал позже: «Любое слово является пучком, смысл из него торчит в разные стороны, а не устремляется в одну официальную точку». Иногда по ходу написания стихотворения поэт радикально менял исходную концепцию, иногда попросту отбрасывал начальные строфы, служащие ключом к содержанию, так что окончательный текст оказывался сложной для восприятия конструкцией. Такой способ письма, выпускающий объяснения и преамбулы, был связан с самим процессом создания стихотворения, содержание и окончательная форма которого не были автору «предзаданы». (См., например, попытку реконструкции написания «Грифельной оды» у М. Л. Гаспарова.)
3. Период тридцатых годов XX века — культ творческого порыва и культ метафорического шифра.
«Я один пишу с голоса», — говорил о себе Мандельштам. Сначала к нему «приходил» метр («движение губ», проборматыванье), и уже из общего метрического корня вырастали «двойчатками», «тройчатками» стихи. Так создавались зрелым Мандельштамом многие стихотворения. Замечательный пример этой манеры письма: его амфибрахии ноября 1933 года («Квартира тиха, как бумага», «У нашей святой молодёжи», «Татары, узбеки и ненцы», «Люблю появление ткани», «О бабочка, о мусульманка», «Когда, уничтожив набросок», «И клёна зубчатая лапа», «Скажи мне, чертёжник пустыни», «В игольчатых чумных бокалах», «И я выхожу из пространства»).
Н. Струве предлагает выделить не три, а шесть периодов:
1. Запоздалый символист: 1908—1911
2. Воинствующий акмеист: 1912—1915
3. Акмеист глубинный: 1916—1921
4. На распутье: 1922—1925
5. На возврате дыхания: 1930—1934
6. Воронежские тетради: 1935—1937
Эволюция Метрики Мандельштама:
Метрика - Это учение о стихотворных размерах, а также сами стихотворные размеры.
М. Л. Гаспаров описывал эволюцию метрики поэта следующим образом:
1908—1911 — годы ученья, стихи в традициях верленовских «песен без слов». В метрике преобладают ямбы (60 % всех строк, четырёхстопный ямб преобладает). Хореев — около 20 %.
1912—1915 — Петербург, акмеизм, «вещественные» стихи, работа над «Камнем». Максимум ямбичности (70 % всех строк, однако господствующее положение 4-стопный ямб делит с 5- и 6-стопным ямбом).
1916—1920 — революция и гражданская война, выработка индивидуальной манеры. Ямбы слегка уступают (до 60 %), хореи возрастают до 20 %.
1921—1925 — переходный период. Ямб отступает ещё на шаг (50 %, заметными становятся разностопные и вольные ямбы), освобождая место экспериментальным размерам: логаэду, акцентному стиху, свободному стиху (20 %).
1926—1929 — пауза в поэтическом творчестве.
1930—1934 — интерес к экспериментальным размерам сохраняется (дольник, тактовик, пятисложник, свободный стих — 25 %), но вспыхивает бурное увлечение трёхсложниками (40 %). Ямба − 30 %.
1935—1937 — некоторое восстановление метрического равновесия. Ямбы вновь возрастают до 50 %, экспериментальные размеры спадают на нет, но уровень трёхсложников остаётся повышенным: 20 %.
В литературе и литературоведении XX века:
Исключительную роль в сохранении поэтического наследия Мандельштама 1930-х годов сыграл жизненный подвиг его жены, Надежды Мандельштам, и людей, ей помогавших, таких как Сергей Рудаков и воронежская подруга Мандельштамов — Наталья Штемпель. Рукописи хранились в ботиках Надежды Яковлевны и в кастрюлях. В своём завещании Надежда Мандельштам фактически отказала СССР в каком-либо праве на публикацию произведений Мандельштама.
В кругу Анны Ахматовой в 1970-е годы будущего лауреата Нобелевской премии по литературе Иосифа Бродского называли «младшим Осей». По мнению Виталия Виленкина, из всех поэтов-современников «только к одному Мандельштаму Анна Андреевна относилась как к какому-то чуду поэтической первозданности, чуду, достойному восхищения».
По оценке Николая Бухарина, высказанной в письме Сталину в 1934 году, Мандельштам — «первоклассный поэт, но абсолютно несовременен».
До начала перестройки воронежские стихи Мандельштама 1930-х годов в СССР не издавались, но ходили в списках и перепечатках, как в XIX веке, или в самиздате.
Мировую славу поэзия Мандельштама получила до и независимо от публикации его стихов в Советском Союзе.
С 1930-х годов его стихи цитируются, множатся аллюзии на его стихи в поэзии совершенно разных авторов и на многих языках.
Мандельштама переводил на немецкий язык один из ведущих европейских поэтов XX века Пауль Целан.
Французский философ Ален Бадью в статье «Век поэтов» причислил Мандельштама к ряду из шести поэтов, взявших на себя в XX веке ещё и функцию философов (остальные пятеро — это Малларме, Рембо, Тракль, Пессоа и Целан).
В США исследованием творчества поэта занимался Кирилл Тарановский, который проводил в Гарварде семинар по поэзии Мандельштама.
Владимир Набоков называл Мандельштама «единственным поэтом Сталинской России».
Смерть:
27 декабря 1938 года, не дожив совсем немного до своего 48-летия, Осип Мандельштам скончался в пересыльном лагере. Причина смерти — паралич сердца и артериосклероз. Тело Мандельштама до весны вместе с другими усопшими лежало непогребённым. Затем весь «зимний штабель» был захоронен в братской могиле. Местонахождение могилы поэта до сих пор точно неизвестно. Вероятное место захоронения — старый крепостной ров вдоль речки Сапёрки (спрятанной в трубу), ныне аллея на ул. Вострецова в городском районе Владивостока — Моргородок.
Я знаю одно: человек, страдалец и мученик, где-то умер. Этим кончается всякая жизнь. Перед смертью он лежал на нарах и вокруг него копошились другие смертники. Вероятно, он ждал посылки. Её не доставили, или она не успела дойти… Посылку отправили обратно. Для нас это было вестью и признаком того, что О. М. погиб. Для него, ожидавшего посылку, её отсутствие означало, что погибли мы. А всё это произошло потому, что откормленный человек в военной форме, тренированный на уничтожении людей, которому надоело рыться в огромных, непрерывно меняющихся списках заключённых и искать какую-то непроизносимую фамилию, перечеркнул адрес, написал на сопроводительном бланке самое простое, что пришло ему в голову — «за смертью адресата» — и отправил ящичек обратно, чтобы я, молившаяся о смерти друга, пошатнулась перед окошком, узнав от почтовой чиновницы сию последнюю и неизбежную благую весть. (Мандельштам Н. «Воспоминания»).
Исследователи творчества поэта отмечали «конкретное предвидение будущего, столь свойственное Мандельштаму», и то, что «предощущение трагической гибели пронизывает стихи Мандельштама». Предвидением собственной судьбы стало переведённое Мандельштамом ещё в 1921 году стихотворение грузинского поэта Н. Мицишвили:
《Когда я свалюсь умирать под забором в какой-нибудь яме,
И некуда будет душе уйти от чугунного хлада —
Я вежливо тихо уйду. Незаметно смешаюсь с тенями.
И собаки меня пожалеют, целуя под ветхой оградой.
Не будет процессии. Меня не украсят фиалки,
И девы цветов не рассыплют над чёрной могилой…》
Свидетельство о смерти О. Э. Мандельштама было вручено его брату Александру в июне 1940 года ЗАГСом Бауманского района Москвы.
Известные цитаты Мандельштама:
《Когда я умру потомки спросят моих современников: «Понимали ли вы стихи Мандельштама»? — «Нет, мы не понимали его стихов» — «Кормили ли вы Мандельштама, давали ли ему кров?» — «Да, мы кормили Мандельштама, мы давали ему кров» — «Тогда вы прощены»》
《Россия — не Америка, к нам нет филологического ввозу; не прорастет у нас диковинный поэт, вроде Эдгара По, как дерево от пальмовой косточки, переплывшей океан с пароходом. Разве что Бальмонт, самый нерусский из поэтов, чужестранный переводчик эоловой арфы, каких никогда не бывает на Западе; переводчик по призванию, по рождению, в оригинальнейших своих произведениях. Положение Бальмонта в России — это иностранное представительство от несуществующей фонетической державы, редкий случай типичного перевода без оригинала. Хотя Бальмонт и москвич, между ним и Россией лежит океан.》
Список литературных произведений
Мандельштам О. Э. Собрание сочинений в трёх томах. Вступительные статьи проф. Кларенса Брауна, проф. Г. П. Струве, Б. А. Филиппова. — Washington: Inter-Language Literary Associates/Международное Литературное Содружество, 1967.
Мандельштам, Осип. Собрание сочинений. IV — дополнительный том. Под редакцией Г. Струве, Н. Струве, Б. Филиппова. — Paris: YMCA-Press, 1981.
Мандельштам О. Э. Сочинения. В 2 т. / Вступ. ст. С. С. Аверинцева. — М.: Художественная литература, 1990. — 200 000 экз.
Том 1 — 640 с.
Мандельштам О. Э. Собрание сочинений в 4 т. — Изд-во «Арт-Бизнес-Центр», 1993—1999. Подготовлено Мандельштамовским обществом.
Мандельштам О. Э. Полное собрание сочинений и писем. В 3 т. / Сост., подг. текста и комм. А. Г. Меца. — М.: Прогресс-Плеяда, 2009—2011.
Том 1. Стихотворения. / Вступ. ст. Вяч. Вс. Иванова. — 2009. — 808 с. — ISBN 978-5-93006-095-9.
Том 2. Проза. — 2010. — 760 с. — ISBN 978-5-93006-088-1.
Том 3. Проза. Письма. — 2011. — 944 с. — ISBN 978-5-904995-10-2.
Приложение. Летопись жизни и творчества. / Сост. А. Г. Мец при участии С. В. Василенко, Л. М. Видгофа, Д. И. Зубарева, Е. И. Лубянниковой. — 2014. — 536 с.
Мандельштам О. Э. Стихотворения — Л.: Советский писатель, 1973. — 336 с. — (Библиотека поэта. Большая серия) (переизд. в 1974, 1978 и 1979 гг.)
Мандельштам О. Э. Стихотворения. Избранная проза: / Сост. послесл., коммент. А. Г. Мец; оформл. В. Э. Коваля. — Волгоград: Ниж.-Волж. кн. изд-во, 1991. — 453 с. — 50000 экз. — ISBN 5-7610-0253-1
Мандельштам О. Э. Камень / Изд. подгот. Л. Я. Гинзбург, А. Г. Мец, С. В. Василенко, Ю. Л. Фрейдин. — М.: Наука, 1991. — 400 с. (Литературные памятники).
Мандельштам О. Э. Полное собрание стихотворений / Вступительные статьи М. Л. Гаспарова и А. Г. Меца. Составление, подготовка текста и примечания А. Г. Меца. — СПб.: Гуманитарное агентство «Академический проект», 1997. — 718 с. (Новая библиотека поэта) — ISBN 5-7331-0090-7.
Мандельштам О. Э. Стихотворения. Проза. / Сост., вступ. статья и коммент. М. Л. Гаспарова. — М.: АСТ; Харьков: Фолио, 2001. — 736 с.
|
Скачать 58.07 Kb.