Сказка о мёртвой царевне и осеми богатырях. Царь с царицею простился,в путь дорогу снарядился, и царица у окна села ждать его одна
 Скачать 1.95 Mb.
|
|
Царь с царицею простился,в путь - дорогу снарядился, и царица у окна села ждать его одна.  Ждёт - пождёт с утра до ночи, смотрит в поле, инда очи разболелись, глядела с белой зори до ночи. Не видать милого друга!Только видит: вьётся вьюга,снег валится на поля,вся белёшенька земля. Девять месяцев проходит, с поля глаз она не сводит.вот в сочельник в самый, в ночь бог даёт царице дочь. Рано утром гость желанный,день и ночь так долго жданный, издалеча наконец воротился царь - отец. На него она взглянула, тяжело вздохнула, восхищенья не снесла и к обедне умерла. Долго царь был неутешен, но как быть? и он был грешен;год прошёл, как сон пустой, царь женился на другой. Правду молвить, молодица уж и впрямь была царица:высока, стройна, бела, и умом и всем взяла; но зато горда, ломилась своенравна и ревнива. Ей в приданое дано было зеркальце одно; свойство зеркальце имело:говорить оно умело. С ним одним она была добродушна, весела, с ним приветливо шутила и, красуясь, говорила:“свет мой, зеркальце! скажи, да всю правду доложи:я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?”и ей зеркальце в ответ:“ты, конечно, спору нет; ты, царица, всех милее, всех румяней и белее”.И царица хохотать, и плечами пожимать, и подмигивать глазами, и прищёлкивать перстами, и вертеться подбочась, гордо в зеркальце глядясь. Но царевна молодая,тихомолком расцветая, между тем росла, росла, поднялась - и расцвела, белолица, черноброва, нраву кроткого такого. И жених сыскался ей, королевич Елисей.  Сват приехал, царь дал слово,а приданое готово: семь торговых городов, да сто сорок теремов.На девичник собираясь, вот царица, наряжаясь перед зеркальцем своим, перемолвилася с ним:“я ль, скажи мне, всех милее, всех румяней и белее?”что же зеркальце в ответ?“Ты прекрасна, спору нет;но царевна всех милее,всех румяней и белее”. Как царица отпрыгнет, да как ручку замахнёт, да по зеркальцу как хлопнет, каблучком - то как притопнет!..“Ах ты, мерзкое стекло! Это врёшь ты мне назло. Как тягаться ей со мною? Я в ней дурь - то успокою. Вишь какая подросла! И не диво, что бела: мать брюхатая сидела, да на снег лишь и глядела! Но скажи: как можно ей быть во всём меня милей?Признавайся: всех я краше. Обойди всё царство наше, хоть весь мир; мне ровной нет. Так ли?” Зеркальце в ответ:“а царевна всё ж милее,всё ж румяней и белее”.делать нечего. Она, чёрной зависти полна, бросив зеркальце под лавку, позвала к себе Чернавку и наказывает ей, сенной девушке своей, весть царевну в глушь лесную и, связав её, живую, под сосной оставить там, на съедение волкам. Черт ли сладит с бабой гневной?Спорить нечего. С царевной вот Чернавка в лес пошла и в такую даль свела, что царевна догадалась и до смерти испугалась и взмолилась: “Жизнь моя! В чём, скажи, виновна я? Не губи меня, девица! А как буду я царица, я пожалую тебя”. Та, в душе её любя, не убила, не связала, отпустила и сказала: “не кручинься, бог с тобой”. А сама пришла домой.“Что? - сказала ей царица. - где красавица девица?” -“Там, в лесу, стоит одна, - отвечает ей она. - Крепко связаны ей локти; попадётся зверю в когти, меньше будет ей терпеть, легче будет умереть”. И молва трезвонить стала: дочка царская пропала! Тужит бедный царь по ней. Королевич Елисей, помолясь усердно богу, отправляется в дорогу за красавицей душой, за невестой молодой. Но невеста молодая, до зари в лесу блуждая, между тем всё шла да шла и на терем набрела. Ей навстречу пёс, залаял, прибежал и смолк, играя. В ворота вошла она, на подворье тишина. Пёс бежит за ней, ласкаясь, а царевна, подбираясь, поднялась на крыльцо и взялась за кольцо; дверь тихонько отворилась, и царевна очутилась в светлой горнице; кругом лавки, крытые ковром, под святыми стол дубовый, печь с лежанкой изразцовой. Видит девица, что тут люди добрые живут; знать, не будет ей обидно! - Никого меж тем не видно. Дом царевна обошла, всё порядком убрала, засветила богу свечку, затопила жарко печку, на полати взобралась и тихонько улеглась. Час обеда приближался, топот по двору раздался: семь румяных усачей. Старший молвил: “Что за диво! Всё так чисто и красиво. Кто-то терем прибирал, да хозяев поджидал.Кто же? Выйди и покажись, с нами честно подружись. Коль ты старый человек, дядей будешь нам навек. Коли парень ты румяный, братец будешь нам названый. Коль старушка, будь нам мать, так и станем величать. Коли красная девица, будь нам милая сестрица”. И царевна к ним сошла, честь хозяевам отдала, в пояс низко поклонилась; закрасневшись, извинилась, что - где в гости к ним зашла, хоть звана и не была. В миг по речи те опознали, что царевну принимали; усадили в уголок,подносили пирожок; рюмку полную наливали, на подносе подавали. От зелёного вина отрекалась она; пирожок лишь разломила, да кусочек прикусила и с дороги отдыхать, отпросилась на кровать. Отвели они девицу вверх, во светлую светлицу, и оставили одну отходящую ко сну. День за днём идёт, мелькая, а царевна молодая всё в лесу; не скучно ей у семи богатырей. Перед утренней зарёю братья дружною толпою выезжают погулять, серых уток пострелять, руку правую потешить, сорока в поле спешит, иль башку с широких плеч у татарина отсечь, или вытравить из леса пятигорского черкеса. А хозяюшкой она в терему меж тем одна, приберёт и приготовит. Им она не прекословит, не перечат ей они. Так идут за днями дни. Братья милую девицу полюбили. К ней в светлицу раз, лишь только рассвело, всех их семеро вошло. Старший молвил ей: “Девица, знаешь: всем ты нам сестрица, всех нас семеро, тебя все мы любим, взять себе тебя мы все бы ради, да нельзя, так, бога ради, помири нас как-нибудь: одному женою будь, прочим ласковой сестрою. Что ж качаешь головою?Аль отказываешь нам? Аль товар не по купцам?” “Ой, вы, молодцы честные, братцы вы мои родные, - им царевна говорит, - коли лгу, пусть бог велит не сойти живой мне с места. Как мне быть? Ведь я невеста. Для меня вы все равны, все удалы, все умны, всех я вас люблю сердечно; но другому я навечно отдана. Мне всех милей королевич Елисей”. Братья молча постояли, да в затылке почесали. “Спрос не грех. Прости ты нас, - старший молвил поклонясь. - коли так, не заикнёмся уж о этом”. - “Я не сержусь, -тихо молвила она, - и отказ мой не вина”. Женихи ей поклонились, потихоньку удалились, и согласно все опять стали жить, да поживать. Между тем царица злая, про царевну вспоминая, не могла простить её, а на зеркальце своё долго дулась и сердилась: наконец об нём хватилась и пошла за ним, и, сев перед ним, забыла гнев, красоваться снова стала и с улыбкою сказала:“Здравствуй, зеркальце! скажи, да всю правду доложи: я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?” И ей зеркальце в ответ:“ты прекрасна, спору нет;но живёт без всякой славы, средь зелёной дубравы, у семи богатырей та, что всё ж тебя милей”. И царица налетела на Чернавку: “Как ты смела обмануть меня? и в чём!..” Та призналась во всём: так и так. Царица злая, ей рогаткой угрожая, положила иль не жить, иль царевну погубить. Раз царевна молодая, милых братьев поджидая, пряла, сидя под окном. Вдруг сердито под крыльцом пёс залаял, и девица видит: нищая черница ходит по двору, клюкой отгоняя пса. “Постой. Бабушка, постой немножко, - ей кричит она в окошко, - пригрожу сама я псу и кой-что тебе снесу”. Отвечает ей черница:“Ох ты, дитятко девица! Пёс проклятый одолел, чуть до смерти не заел. Посмотри, как он хлопочет! Ведь ко мне”. - Царевна хочет выйти к ней и хлеб взяла, но с крылечка лишь сошла, пёс ей под ноги - и лает и к старухе не пускает; лишь подойдёт старуха к ней, он, лесного зверя злей, на старуху. Что за чудо?“Видно, выспался он худо, - ей царевна говорит. - На ж, лови!” - и хлеб летит. Старушка хлеб поймала; “благодарствую, - сказала, - бог тебя благослови; вот за то тебе, лови!”  И к царевне наливное, молодое, золотое, прямо яблочко летит...Пёс как прыгнет, завизжит...Но царевна в обе руки хвать - поймала. “Ради скуки кушай яблочко, мой свет. Благодарствуй за обед...” - старушка сказала, поклонилась и пропала...И с царевной на крыльцо, пёс бежит и ей в лицо жалко смотрит, грозно воет, словно сердце пёсье ноет, словно хочет ей сказать:брось! - Она его ласкать, треплет нежною рукою:“Что, соколка, что с тобою? Ляг!” - ив комнату вошла, дверь тихонько заперла, под окно за пряжу села ждать хозяев, а глядела всё на яблоко. Оно соку спелого полно, так свежо и так душисто, так румяно - золотисто, будто мёдом налилось! Видны семечки насквозь...Подождать она хотела до обеда; не стерпела, в руки яблочко взяла, к алым губкам поднесла, потихоньку прокусила и кусочек проглотила...Вдруг она, моя душа, пошатнулась не дыша, белые руки опустила, плод румяный уронила, закатились глаза, и она под образа головой на лавку упала и тиха, недвижна лежит... Братья в ту пору домой возвращались толпой с молодецкого разбоя. Им навстречу, грозно воя, пёс бежит и ко двору, путь им кажет. “Не к добру! - Братья молвили, - печали не минуем”. Прискакали, входят, ахнули. Вбежав, пёс на яблоко стремглав с лаем кинулся, озлился проглотил его, свалился и умер. Напоен был ядом, знать, оно. Перед мёртвою царевной, братья в горести душевной, все поникли головой и с молитвою святой с лавки подняли, одели, хоронить её хотели и раздумали. Она, как под крылышком у сна, так тиха, свежа лежала, что лишь только не дышала. Ждали три дня, но она не восстала ото сна. Сотворив обряд печальный, вот они во гроб хрустальный труп царевны молодой положили - и толпой понесли в пустую гору, и в полуночную пору, гроб её к шести столбам, на цепях чугунных там осторожно привинтили и решёткой оградили; и, пред мёртвою сестрой сотворив поклон земной, старший молвил: “Спи во гробе; вдруг погасла, жертвой злобе, на земле твоя краса; дух твой примут небеса.  =Нами ты была любима и для милого хранима - не досталась никому, только гробу одному”. В тот же день царица злая, доброй вести ожидая, втайне зеркальце взяла и вопрос свой задала:“я ль, скажи мне, всех милее, всех румяней и белее?”И услышала в ответ:“ты, царица, спору нет,ты на свете всех милее, всех румяней и белее”. За невестою своей королевич Елисей между тем по свету скачет. Нет как нет! Он горько плачет, и кого ни спросит он, всем вопрос его мудрён; кто в глаза ему смеётся, кто скорее отвернётся; к красному солнцу наконец обратился молодец: “свет наш солнышко! Ты ходишь круглый год по небу, светишь зиму с тёплою весной, всех нас видишь под собой. Аль откажешь мне в ответе? Не видало ль где на свете ты царевны молодой? Я жених ей”. - “Свет ты мой, - красное солнце отвечало, - я царевны не видал. Знать, её в живых уж нет. Разве месяц, мой сосед, где-нибудь её да встретил или след её заметил”.  Елисей,спрашивает у солнца,где ему искать невесту Тёмной ночки Елисей дождался в тоске своей. Только месяц показался, он за ним с мольбой погнался. “Месяц, месяц, мой дружок, позолоченный рожок! Ты встаёшь во тьме глубокой, круглолицый, светлоликий, и, обычай твой любя, звёзды смотрят на тебя. Аль откажешь мне в ответе?  Елисей и Месяц Не видал ли где на свете, ты царевны молодой? Я жених ей”. - “Братец мой, - отвечает месяц ясный, - не видал я девы красной. На стороже я стою, только в очередь мою. Без меня царевна, видно, пробежала”. - “Как обидно!” - королевич отвечал. Ясный месяц продолжал: “погоди; об ней грустить, может быть, ветер знает. Он поможет. Ты к нему теперь ступай, не печалься же, прощай”.  Елисей и Ветер Елисей, не унывая, к ветру кинулся, взывая:“ветер, ветер! Ты могуч, ты гоняешь стаи туч, ты волнуешь сине море, всюду веешь на просторе, не боишься никого, кроме бога одного. Аль откажешь мне в ответе? Не видал ли где на свете ты царевны молодой? Я жених её”. -“Постой, - отвечает ветер буйный, - там за речкой тихоструйной есть высокая гора, в ней глубокая нора; в той норе, во тьме печальной, гроб качается хрустальный на цепях между столбов.Не видать ничьих следов вкруг того пустого места; в том гробу твоя невеста”. Ветер далее побежал. Королевич зарыдал и пошёл к пустому месту, на прекрасную невесту, посмотреть ещё хоть раз. Вот идёт, и поднялась перед ним гора крутая; вкруг неё страна пустая; под горою тёмный вход. Он туда скорей идёт. Перед ним, во мгле печальной, гроб качается хрустальный, и в хрустальном гробе том, спит царевна вечным сном. И о гроб невесты милой он ударился всей силой. Гроб разбился. Дева вдруг ожила. Глядит вокруг изумлёнными глазами; и, качаясь над цепями, сделав вдох, произнесла:“как же долго я спала!”И встаёт она из гроба...Ах!..и зарыдали оба.  10.Царевна и Елисей в том момент, когда царевна очнулась В руки он её берёт и на свет из тьмы несёт, и, беседуя приятно, в путь пускаются обратно, и трубит уже вся молва:дочка царская жива! Дома в ту пору без дела злая мачеха сидела перед зеркальцем своим и беседовала с ним, говоря: “я ль всех милее,всех румяней и белее?”И услышала в ответ:“ты прекрасна, слова нет, но царевна всё ж милее, всё румяней и белее”. Злая мачеха, вскочив,об пол зеркальце разбив, в двери прямо побежала и царевну повстречала. Тут её тоска взяла, и царица умерла. Лишь её похоронили, свадьбу тотчас учинили, и с невестою своей обвенчался Елисей; и никто с начала мира не видал такого пира; я там был, мёд, пиво пил, да усы лишь обмочил. |