цель и смысл жизни. Цель и смысл жизни. Цель и смысл жизни
 Скачать 16.32 Kb.
|
|
«Цель и смысл жизни» Человек – существо смысложизненное. Каждый человек имеет на сознательном или подсознательном уровне понимание своего смысла жизни. Жизнь без представления о ее смысле невозможна. Вопрос о смысле жизни есть вопрос о том, для чего живет человек? Для чего он пришел в этот мир, если жизнь заканчивается смертью? Вопрос о смысле жизни, следовательно, есть вопрос о предназначении человека. Однако не всякий человек задумывается над глубинными вопросами бытия, будучи поглощенным удовлетворением своих растущих материальных потребностей. От понимания смысла жизни зависит то, как человек будет организовывать свою жизнь, какие выберет ценностные ориентиры, какие дела предпочтет делать, а какие нет. В чем же смысл жизни? Можно ли его правильно определить? Можно ли найти истинный смысл жизни? Ответы на этот глобальный вопрос настолько субъективны, что, кажется, существует множество ответов. Однако это только кажущееся многообразие. История поиска человеком смысла своего существования показывает, что все имеющееся разнообразие точек зрений можно свести к трем: религиозной, общественно-исторической и экзистенциальной. С точки зрения экзистенциального подхода смысл жизни у каждого человека свой. Сколько жизней, столько и смыслов. Каждый человек сам определяет свой смысл жизни. Если каждый сам определяет свой смысл, то нельзя вести речь и о предназначении человека, потому как предназначенность предполагает, что смысл задан изначально. Отсюда следует и отрицание общих критериев нравственности, что приводит к стиранию грани между добром и злом. Такая позиция ведет к оправданию любых поступков, вседозволенности. Экзистенциональное понимание смысла жизни, по сути дела, перечеркивает смысл жизни как таковой. Когда речь ведется о высшем смысле человеческого бытия, что и является предметом философии, речь ведется о том смысле, который объединяет людей в единое сообщество, выделяет их от всего остального живого мира. Поэтому у людей не может быть разного смысла жизни. Смысл один. А пути к нему разные. Экзистенциальный подход истинен тогда, когда под различными смыслами понимаются различные пути, способы реализации того единого смысла, который задан человеку как родовому существу. Представители общественно-исторического подхода утверждают, что смысл жизни человека – это служение обществу, будущим поколениям, содействие делу созидания светлого будущего человеческого рода. Однако если вопрос о смысле жизни возникает в связи с осознанием смертности человека, то этот вопрос остается также открытым, когда на него отвечаем с позиции общественно-исторической. Почему? Потому, что будущие поколения так же, как ныне живущие, смертны. Сведение смысла жизни к служению обществу, которое состоит из смертных людей, не предает жизни высший смысл. Этот смысл появляется только тогда, когда мы допускаем наличие смысла в самом Универсуме. Нет ни у отдельно взятого человека, ни у человечества как совокупности людей, народов, цивилизаций никакого жизненного смысла, нежели нет этого смысла у самого Универсума. Истинный смысл жизни, по моему мнению, может быть раскрыт именно с религиозной точки зрения. Почему лишь религиозному сознанию открывается эта истина? Почему лишь наличие Бога делает нашу жизнь в высшей степени осмысленной? В пользу подтверждения истинности религиозно понимаемого смысла жизни можно выделить несколько доводов. Во-первых, полагаю, что в самой постановке вопроса о смысле жизни заключается необходимость признания высшей сущности, которая и передает этот смысл всему миру. В самой постановке вопроса заключено отрицание у жизни всякого смысла, если она ограничена земными рамками. Действительно, если вопрос о смысле жизни возникает как вопрос о предназначении человека, как вопрос о том, ради чего человеку дана жизнь, то этот вопрос имеет смысл только как вопрос о соотношении конечной человеческой жизни и того бытия, который лежит за пределами чувственно воспринимаемого мира (бытия Высшей Сущности). Почему? Потому, что вопрос о смысле жизни, как было уже сказано выше, есть вопрос о том, для чего живет человек, если он смертен? Если этот вопрос возникает в связи с осознанием своей смертности, с конечностью земного бытия, то это значит, что сама постановка вопроса предполагает отрицание целесообразности всего того, что связано только с земным бытием. Все то, что имеет отношение только к земному существованию, не соотносимо с истинным смыслом жизни. Таким образом, понимание человека лишь как земного существа, по сути, есть отрицание всякого смысла человеческого бытия. Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод: вопрос о смысле жизни есть в действительности вопрос о том, есть ли Бог, бессмертна ли душа? Отсюда следует, что признание смысла жизни тождественно признанию существования Бога (понимаемого по-разному). Постановка и решение вопроса о смысле жизни должно неизбежно подводить человека к признанию существования Бога. Все, что делает человек в своем земном бытии, не имеет никакого смысла, если жизнь ограничена земными рамками. Действительно, если я спрашиваю, для чего живет человек, и мне отвечают, к примеру, чтобы есть, пить, веселиться, то здесь я еще не вижу ответа. Я же спрашиваю: для чего ему жить, если его, в конечном счете, ожидает смерть? Получается, что я спрашиваю в том числе: что выйдет из того, что человек живет, пусть даже весело, пусть даже с ощущением счастья, если его, в конечном счете, ожидает смерть? Любой из ответов, связывающих смысл жизни человека с его земным существованием, будь то счастье личное или светлое будущее рода человеческого, не дают утвердительного ответа на данный вопрос. Казалось бы, совершенно очевидно, что вопрос о смысле существования человека остается без ответа, когда на него отвечаем категориями конечного мира. Однако большинство современных людей сознательно (что маловероятно) или бессознательно (очень даже вероятно) связывает смысл жизни именно с посюсторонним миром. Они не видят или не хотят видеть, что вопрос о смысле жизни имеет смысл лишь как вопрос о соотношении конечного (земного) и бесконечного (трансцендентного) миров. Соотнесение смысла жизни только к земным делам (неважно каким), есть, в реальности, признание бессмысленности, абсурдности жизни. Такого рода ответы, предполагающие только блага земные (личные или общественные), означают по сути следующее: надо жить ради того, чтобы жить. Во-вторых, только в религиозном сознании происходит установление отношения с тем бытием, которое существует за пределами чувственно воспринимаемого мира, без признания которого человек не может реализовать высший смысл своего существования. Лишь допуская бытие Высшей Сущности, человек может обрести истинный смысл жизни, следовательно, и истинную нравственность. То, что истинная нравственность не существует вне религиозного сознания, доказала сама история, причем ярче всего история нашего народа. Человек понимает и чувствует свою причастность к делу приумножения добра в мире только тогда, когда осознает себя как частичку целенаправленного развития мирового целого, а не как результат слепой игры бессознательных сил. Только религиозное объяснение мира дает человеку надежду на целесообразность своего бытия. Вне связи с бесконечным миром (Богом) разрушается метафизическая сущность человека. Человек не может жить без идеи Бога, потому как в нем заложена неистребимая потребность устанавливать отношение с бесконечным миром. Тем не менее, вопреки фактам и доводам разума, многие сегодня в нашем обществе продолжают утверждать, что религиозное мировоззрение не совместимо с новыми открытиями в науке, что научное понимание мироустройства вытеснило из общественного и индивидуального сознания окончательно и бесповоротно заблуждения религиозного характера. Но вот что при этом интересно. Огромное количество людей – людей, по их собственным представлениям, «вооруженных назубок» научными знаниями, ведут себя как настоящие язычники: плюют через плечо, стучат по дереву и делают много чего другого, что относится к разряду суеверий. Из этого напрашиваются вполне определенные выводы: во-первых, большинство людей до сих пор являются носителями языческого сознания, и, во-вторых, человек действительно не может обходиться без установления отношений с иной, сверхчувственной реальностью. |