Главная страница

Реферат Аборт,стерилизация и контрацепция. Искусственный аборт, контрацепция и стерилизация


Скачать 170.5 Kb.
НазваниеИскусственный аборт, контрацепция и стерилизация
АнкорРеферат Аборт,стерилизация и контрацепция.doc
Дата28.09.2018
Размер170.5 Kb.
Формат файлаdoc
Имя файлаРеферат Аборт,стерилизация и контрацепция.doc
ТипДокументы
#25205
КатегорияФилософия. Логика. Этика. Религия
страница1 из 5
  1   2   3   4   5

Искусственный аборт, контрацепция и стерилизация - это современные формы медицинского вмешательства в репродуктивную способность человека. В XX веке оно приобретает массовый характер и происходит на фоне принципиальных изменений его нравственной оценки и юридического статуса. Цивилизованный мир - прежде всего государства Европы, США, Россия - пытается освободиться от традиции, в которой они существовали практически пятнадцать веков. Речь идет о традиции морально-религиозного осуждения и законодательного запрещения абортов. Известно, например, что плодоизгнание каралось смертной казнью во всех европейских государствах на протяжении нескольких столетий. За последние сорок лет в результате длительных дискуссий и обсуждений произошла отмена законодательного запрета или его ослабление в той или иной степени в Швеции (1946), в Англии (1967), во Франции (1979), в США (1973), в Италии (1978), в Испании (1978), в Нидерландах (1981), в Норвегии (1978). В то же время остаются еще государства, которых не затронула легализация абортов. Это страны с устойчивой католической культурой (например, Португалия).

С начала XX века и до сих пор вопрос о легализации абортов остается поводом для дискуссий специалистов, демонстраций граждан, заседаний парламентов. Острота в обсуждении проблем аборта сохраняется, несмотря на то, что эта проблема "стара как мир". Исторически отношение врача к аборту является одной из первых и основных этико-медицинских проблем, сохраняющих свою актуальность и сегодня. Это объясняется тем, что проблема аборта концентрирует в себе отношения между людьми на уровне нравственного, юридического, социально-политического, религиозного, научного сознания. Рассмотрев проблему аборта на каждом из этих уровней, можно ответить на вопрос, почему она является основной и принципиальной проблемой современной биомедицинской этики.
Этико-медицинский уровень проблемы аборта
Вопрос об отношении врачей, медицинских сообществ и ассоциаций к практике искусственного аборта имеет свою историю и свою логику. В этой логике есть две противоположные позиции. Движение от одной из них к другой и составляет историю вопроса об этико-медицинском отношении к плодоизгнанию.

Первая позиция выражена в Клятве Гиппократа. Среди многочисленных врачебных манипуляций Гиппократ специально выделяет плодоизгнание и обещает: "Я не вручу никакой женщине абортивного пессария" [1]. Так, в V в. до н.э. Гиппократ фиксирует позицию врачебного сословия о этической недопустимости участия врача в производстве искусственного выкидыша. Эта позиция тем более важна, что прямо идет вразрез с мнением великих моралистов и законодателей Древней Греции о естественной целесообразности аборта. Их взгляды обобщает и выражает Аристотель, который писал в "Политике": "Если же у состоящих в супружеском сожитии должен родиться ребенок сверх (этого) положенного числа, то следует прибегнуть к аборту, прежде чем у зародыша появится чувствительность и жизнь" [2].

В качестве второй позиции могут быть рассмотрены документы Ассоциации врачей России, В "Клятве российского врача" и в "Этическом кодексе российского врача", принятых в ноябре 1994 г. на 4-й Конференции Ассоциации, отношение к искусственному аборту никак не обозначено. Хотя на этой конференции высказывалось предложение включить в эти документы вопрос об этическом отношении Ассоциации к искусственному аборту, что особенно актуально для нынешней кризисной демографической ситуации в России, однако это предложение не было принято. Такой подход выявил разрыв не только с принципом Гиппократа, но и с этическими традициями российского медицинского сообщества, существовавшими в России до 1917 года.

С начала XX века на страницах русских медицинских журналов и газет весьма интенсивно разворачивалось обсуждение этико-медицинских проблем искусственного аборта. Так, в 1900 г. доктор Э.Катунский писал: "У акушера нет ни нравственного, ни юридического права производить эмбриотомию над живым плодом" [3]. В 1911 г. доктор Т.Шабад констатирует, что аборт - "это социальное зло". В то же время он практически один из первых ставит вопрос о "праве матери распоряжаться функцией своего тела", особенно в случае угрозы ее жизни. Фактически Шабад стоит у истоков либерального подхода к искусственному аборту, пытаясь найти аргументы против господствующего принципа, который, например, в католицизме был выражен так: "Вечная жизнь ребенка дороже временной жизни матери" [4]. При этом он ссылается на принцип иудейского врача и богослова Маймонида: "не следует щадить нападающего", который он трактует как разрешение на убийство ребенка в утробе матери, совершаемое врачом для спасения жизни матери. Такое действие не является преступным и не должно быть наказуемо.

Осуждение уголовного наказания матери и врача было итогом работы XII Пироговского съезда в 1913 году. Тем не менее на съезде и после него, в обсуждениях его итогов, основная тенденция в российском врачебном мире - моральное неприятие аборта - сохраняется.

Так, например, д-р Л.Личкус, выступая на съезде, говорил: "Преступный выкидыш, детоубийство и применение противозачаточных средств - симптом болезни современного человечества" [5]. Российские врачи с тревогой констатировали образование особого класса "профессионалов-плодоистребителей", нелицеприятно называя их "выкидышных дел мастерами". Вот точка зрения д-ра Я.Выгодского (из стенограммы съезда): "Принципиальный взгляд на выкидыш как на зло и убийство должен быть сохранен, производство выкидыша как профессия для врача недопустима" [6]. Проф. Б.Ф.Вериго полагал, что "всякий же аборт, произведенный врачом за плату, должен быть наказуем, тогда как всякий аборт, произведенный врачом бескорыстно, не должен считаться преступлением" [7]. Д-р Д.Жбанков писал: "Неопровержима связь между культурой настоящего времени и упадком ценности жизни, как своей, так и чужой: выкидыш и самоубийство - явления одного порядка" [8]. И еще одно мнение: "Ни один уважающий себя врач, правильно понимающий задачи медицины, не будет делать выкидыш по исключительному желанию женщины, а всегда будет руководствоваться строгими медицинскими показаниями. Мы, врачи, всегда будем чтить завет Гиппократа, что задача медицины сохранять и удлинять человеческую жизнь, а не разрушать ее, хотя бы и в зародышевом состоянии" [9].

XII Пироговский съезд, признав неморальность искусственного выкидыша, тем не менее пришел к выводу, что государству необходимо отказаться от принципа уголовной наказуемости плодоизгнания. В резолюции Съезда от 2 июля 1913 года сказано: "1. Уголовное преследование матери за искусственный выкидыш никогда не должно иметь места. 2. Также должны быть освобождены от уголовной ответственности и врачи, производящие искусственный выкидыш по просьбе и настоянию. Исключение из этого положения должны составлять врачи, сделавшие искусственный выкидыш из корыстных целей своей профессией и подлежащие суду врачебных советов" [10].

Итогом широкого обсуждения в печати морально-этических проблем аборта в начале века было различение и разведение вопросов об его этической недопустимости и уголовной наказуемости.
История вопроса о юридическом статусе плодоизгнания
Как известно, в Древней Греции и Древнем Риме плодоизгнание не считалось преступлением. Начиная со II века н.э. христианство распространяет заповедь "не убий" и на находящийся во чреве матери зародыш. Нормоформирующей установкой по этому вопросу становится постановление Константинопольского Собора 692 года, в котором говорится: "Разницы нет, убивает ли кто-либо взрослого человека или существо в самом начале его образования" [11]. К каноническим относится и суждение Василия Великого (IV-V вв. н.э.): "Умышленно погубившая зачатый в утробе плод подлежит осуждению как за убийство" [12]. Эти идеи проникают в светское законодательство европейских государств с начала средних веков. В VII веке законодательство вестготов устанавливает в качестве наказания за изгнание плода смертную казнь. Такой подход является типичным для европейского законодательства Средних веков и Нового времени. В 1649 г. смертная казнь за плодоизгнание была введена в России.

Под влиянием христианской морали и законов в XV, XVI, XVII веках аборт как медицинская операция практически исчезает из врачебной деятельности. Поворотным становится 1852 г. После упорной борьбы в Парижской медицинской академии, под давлением вопиющей статистики женской смертности при кесаревом сечении, аборт снова , вступает в число акушерских операций в случаях анатомического сужения таза у беременных женщин. Вслед за этим медицинская наука начинает отстаивать и другие медицинские показания к искусственному аборту, и прежде всего в тех случаях, где беременность угрожает жизни матери. Смертная казнь за плодоизгнание начинает вытесняться из законодательств европейских государств, сохраняя за собой при этом статус преступления "против жизни, против семьи и общественной нравственности".

В первом русском уголовном кодексе 1832 года изгнание плода упоминается среди видов смертоубийства. Согласно статьям 1461,1462 Уложения о наказаниях 1885 года искусственный аборт карался четырьмя-пятью годами каторжных работ, лишением всех прав состояния, ссылкой в Сибирь на поселение. Новое Уголовное Уложение 1903 года смягчает меры пресечения. "Мать, виновная в умерщвлении своего плода, наказывается заключением в исправительный дом на срок не свыше трех лет, врач - от полутора до шести лет" [13].

Подлинная революция в законодательстве относительно абортов происходит в России после 1917 года. 18 ноября 1920 года вступает в силу Постановление Наркомздрава и Наркомюста, которое полностью легализует искусственный аборт: "Допускается бесплатное производство операции по искусственному прерыванию беременности в обстановке советских больниц, где обеспечивается ей максимальная безвредность" [14], Россия становится первой страной мира (не считая Франции периода революции 1791-1810 гг.), где происходит полное освобождение женщин и врачей от уголовной ответственности. Запрещение абортов в 1936 году сменилось их легализацией в 1955 г. Легализация была продолжена и в Законе РСФСР о здравоохранении 1971 г. и в Основах законодательства РФ об охране здоровья граждан 1993 г. Последнее законодательство отличается четкой регламентацией медицинской процедуры: по желанию женщины аборт производится до 12 недель беременности, по желанию женщины и социальным показаниям -до 22 недель, по желанию женщины и медицинским показаниям - независимо от срока беременности [15].

Динамика юридических санкций - от смертной казни до полной легализации (не только в России, но и в Европе) - ставит вопрос о причинах таких кардинальных перемен, происходящих в течение последних сто лет. Ответ на этот вопрос предполагает выход на уровень социально-политических процессов.
Социально-политические аспекты проблемы аборта
Большинство исследователей полагают, что основная причина юридической легализации искусственного выкидыша - это массовый "эпидемический" рост числа абортов, которые в неблагоприятных условиях "подполья" калечили и уносили огромное число жизней. У этой точки зрения есть свои основания, но есть и недостатки. Ее логика аналогична суждению: если патология приобретает массовый характер, то она должна превратиться в "норму". Кроме того, эта точка зрения предполагает следующий вопрос: в чем причины самой этой массовости?

Отвечая на него, долгое время полагали, что рост числа искусственных выкидышей стимулировали экономические основания - тяжелые материальные условия, нужда, бедность. Но эти аргументы не выдерживали критики уже в предреволюционной России, когда статистика свидетельствовала о практически равном числе абортов среди обеспеченных слоев населения и в малообеспеченных семьях.

В начале XX века весьма влиятельным был социально-политический подход к проблеме аборта. Я.Либерман в 1914 году утверждал: "Дайте женщине равное с мужчиной положение в обществе, повысьте уважение к ее личности, уничтожьте презрение к внебрачной матери и ее детям, создайте условия, обеспечивающие существование всех рождающихся детей, признайте право на материнство и охраняйте его, воспитайте в подрастающих поколениях чувство уважения к институту материнства, обеспечьте каждую мать на время беременности и кормления ребенка - и не будет никакой надобности в уголовной репрессии для сохранения прироста населения и общественной нравственности... и наступит то блаженное время, когда врачам не придется прибегать к нему (аборту - И.С.)... ибо к ним (за редким и малым исключением) для этого и не будут обращаться" [16].

За годы советской власти эти условия были практически созданы, по крайней мере на уровне официальной идеологии, что тоже значимо. Тем не менее в 1986 г. в СССР было произведено только официально зарегистрированных - 7 млн. 116 тыс. абортов, в 1988 г. - 7 млн. 265 тыс. Относительный показатель искусственных абортов в СССР был самым высоким в мире - на 1000 женщин 15-44 лет - 120 абортов (с учетом официально незарегистрированных абортов эта цифра еще более внушительная).

Как ни парадоксально, но условия, которые, по мнению Либермана, должны были привести к ликвидации потребности в искусственных абортах, напротив, стали новым мощным основанием роста этой потребности. Равное с мужчинами положение женщины в обществе, включение ее в общественно-полезную трудовую деятельность, заботы о карьере, т.е. социально-активный образ жизни, потребности современного общественного производства в женском труде - факторы, обеспечивающие постоянный и гарантированно-высокий уровень числа абортов.

На фоне социально-политических факторов весьма условным выглядит психоэмоциональный мотив аборта - "стыд за грех", "страх позора", который скорее работает в государствах с устойчивой религиозной культурой, хотя говорить о подлинно религиозных мотивах подобных поступков, естественно, неуместно. Мотивы психоэмоционального уровня наполняются новым содержанием - боязнь общественного мнения, приспособление к социально-бытовым стандартам.

Один из них - организационная структура здравоохранения, предусматривающая существование специальных направлений, обеспечивающих производство абортов, разработку медицинских методик искусственного аборта, анестезиологическое обеспечение, подготовку специальных медицинских кадров. Современная технологическая комфортность искусственного прерывания беременности, его общедоступность, бесплатность - благоприятные условия не только производства, но и гарантия устойчивого воспроизводства практики абортов.

Перечисленные факторы, взаимодополняя друг друга, не могли и не могут существовать в морально-мировоззренческом вакууме. В настоящее время наиболее влиятельной формой морально-мировоззренческого оправдания абортов является либеральная.
Либеральный подход к проблеме аборта
Если законодательства государств Европы и Америки, запрещающие медицинскую практику абортов вплоть до 1-й половины XX века, были сформированы под влиянием морально-религиозных установлении, то современные законодательства, легализирующие аборты, имеют своим основанием либеральную идеологию.

Либеральное оправдание аборта базируется на двух принципах. Первый - это право женщины распоряжаться своим телом. Второй - отрицание личностного статуса плода.

Первый принцип - "право женщины распоряжаться своим телом" - завоевывал себе место в европейской культуре с трудом. Его первые рубежи - это так называемые медицинские показания к аборту, т.е. специфически медицинские случаи, например, анатомически узкий таз, или гидроцефалия плода (водянка мозга), когда рождение ребенка ставит жизнь матери под угрозу. Постепенно происходило расширение медицинских показаний, к ним стали относить болезни сердца, почек, туберкулез, душевные болезни, наследственные заболевания и т.п.

В первой половине XIX века входит в оборот понятие "социальные показания", которое вначале включало изнасилование, сношение путем обмана, чрезмерная нужда. Постепенно объем понятия расширяется, и оно начинает включать "желание мужа", "неблагоприятную семейную жизнь", "желаемое количество детей". В итоге цивилизованный мир приходит к признанию права женщины быть совершенно автономной в принятии решения о прерывании беременности и не только в первой ее трети. Например, в случаях больших сроков беременности, согласно "Инструкции о порядке разрешения операции искусственного прерывания беременности по немедицинским показаниям" 1988 г. основаниями немедицинского характера для прерывания беременности по желанию женщины являются -"смерть мужа во время беременности, пребывание женщины или ее мужа в местах лишения свободы, лишения прав материнства, многодетность (число детей свыше пяти), развод во время беременности, инвалидность у ребенка. Если у женщины есть основания, не предусмотренные настоящей инструкцией, то вопрос о прерывании беременности решается комиссией (медицинского учреждения - И.С.) в индивидуальном порядке". И если, как правило, такие операции достаточно дороги (весной 1994 г. - 400 тыс. руб. - 2,5 средней месячной зарплаты), то в Москве, например, существуют такие медицинские организации, которые осуществляют аборты только с большим сроком беременности и совершенно бесплатно. Это медицинские научно-исследовательские учреждения, использующие эмбриональный материал поздних сроков беременности (18-22 недели) для фетальной терапии.

С 1996 года в России согласно распоряжению премьера Виктора Черномырдина действует расширенный перечень социальных показаний для искусственного прерывания беременности сроком до 22 недель. 22 недели - это срок реальной выживаемости и жизнеспособности родившихся в этом возрасте детей. Лишать детей этой жизнеспособности могут женщины, признанные безработными или имеющие безработного мужа, женщины, не имеющие жилья, проживающие в общежитии или на частной квартире и т.п. Либеральность подобного распоряжения может быть сравнима только с либеральностью Постановления Наркомздрава и Наркомюста 18 ноября 1920 года, согласно которому Россия стала первой страной мира, полностью легализовавшей искусственный аборт.

Либеральная легализация аборта окончательно развела юридическое и моральное измерение проблемы. Это разведение разделяет и религиозно-философская, т.е. консервативная, в нашей терминологии, позиция. Например, Е.Н.Трубецкой в своей докторской диссертации "Религиозно-общественный идеал западного христианства в XI веке" прослеживает организующую роль исторического христианства в политической жизни современных культурных народов и приходит к выводу, что смешение "порядка благодатного с порядком правовым" обрекает "порядок благодатный" на утрату своей силы [17].
  1   2   3   4   5


написать администратору сайта