Роль лексики в создании положительного имиджа политических деятелей. Роль лексики в создании положительного имиджа политических деяте. Курсовая работа по дисциплине лексикология роль лексики в создании положительного имиджа политических деятелей
 Скачать 173 Kb.
|
1 2 Министерство образования и науки Российской Федерации федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Оренбургский государственный педагогический университет»  Факультет иностранных языков Кафедра английского языка и МПАЯ КУРСОВАЯ РАБОТА ПО ДИСЦИПЛИНЕ ЛЕКСИКОЛОГИЯ РОЛЬ ЛЕКСИКИ В СОЗДАНИИ ПОЛОЖИТЕЛЬНОГО ИМИДЖА ПОЛИТИЧЕСКИХ ДЕЯТЕЛЕЙ
Оренбург, 2016г. Содержание Введение……………………………………………………………………........3 Глава 1. Теоретические основы………………………………………………7 1.1 Особенности политической коммуникации………………………………..7 1.2 Понятие «политический дискурс» в современной лингвистике…………12 Глава 2. Персуазивность политического дискурса………………………..26 2.1 Понятие «персуазивность» в отечественной и зарубежной лингвистике..26 2.2 Стратегии и тактики аргументации и убеждения в политическом дискурсе…………………………………………………………………………..31 Заключение………………………………………………………………………Список используемой литературы……………………………………………35Введение Политическая деятельность всегда играла особую роль в жизни общества. От определенной политической позиции зависит не только внутренняя ситуация государства, но и место страны на международной арене, ее взаимоотношения с другими государствами, ее роль в деятельности мирового сообщества. Однако важную роль в определении имиджа страны, а также ее отдельных политических лидеров играет способ ее презентации. Следовательно, посредством выступлений политики имеют возможность обратиться как к международному сообществу, так и к гражданам своей страны. Политическая речь представляет собой сложный многомерный процесс, так как в большинстве случаев политики в процессе выступления должны не только проинформировать аудиторию о каком-либо аспекте общественной жизни, но, что важнее, добиться расположения аудитории, создать положительный образ, убедить слушателей принять ту или иную позицию, а также заручиться поддержкой граждан. Анализируя речи политических деятелей, можно выявить стратегии и тактики аргументации, используемые ими с целью убеждения аудитории. Исследования выступлений позволяют, с одной стороны, прогнозировать дальнейшие действия и намерения политика, а с другой – устанавливать наиболее эффективные способы воздействия на слушателей. Интенсивное развитие политических технологий, возрастающая роль средств массовой информации, все большая театрализация политической деятельности способствуют повышению внимания общества к теории и практике политической коммуникации. Политический дискурс - это явление, с которым все сталкиваются ежедневно. Борьба за власть является основной темой и движущим мотивом этой сферы общения. Чем более открыта и демократична жизнь общества, тем больше внимания уделяется языку политики. Политическим дискурсом интересуются как профессионалы от политики, в том числе журналисты и политологи, так и самые широкие массы граждан. На повестку дня выходят вопросы теоретического моделирования политического дискурса - выявление механизмов порождения и функционирования политических текстов, анализ политических метафор как способа осмысления мира политики, характеристика речевого поведения политика, изучение вербальных и риторических стратегий в политической деятельности. В современном обществе возрастает значимость политической коммуникации, поскольку в условиях демократического социального устройства вопросы власти открыто обсуждаются, и решение целого ряда политических проблем зависит от того, насколько адекватно эти проблемы будут интерпретированы языком. В последние годы отдельные проблемы политического дискурса стали объектом активного обсуждения, как в научной, так и в публицистической литературе. Политический дискурс относится к особому типу общения, для которого характерна высокая степень манипулирования, и поэтому выявление механизмов политической коммуникации представляется значимым для определения характеристик языка как средства воздействия. В этом смысле важность и актуальность изучения политического дискурса продиктована необходимостью поиска для политиков оптимальных путей речевого воздействия на аудиторию, с одной стороны, и необходимостью понимания аудиторией истинных интенций и скрытых приемов языкового манипулирования, с другой стороны. Тема: роль лексики в создании положительного имиджа политических деятелей. Объект исследования: речевая коммуникация, в частности тактики и стратегии аргументации и убеждения, используемые в политическом дискурсе. Предмет исследования: система лингвистических средств, в частности лексика, характерная для построения политического текста со значительным аргументативным потенциалом. Актуальность работы обуславливается тем, что в многочисленных средствах массовой информации тема обращения политиков к народным массам анализировалась лишь с точки зрения использования информационной и воздействующей функций. Однако не было проведено анализа коммуникативных, экспрессивных, эстетических, а также ресурсных функций языка политических деятелей. Материалом для исследования составили труды отечественных и зарубежных лингвистов. Проблемы аксиологии исследуются Н. Д. Арутюновой, Е. М. Вольф. Различные аспекты языковой личности изучает Баранов А.Н. Язык политики исследуют В. И. Карасик, А. А. Стриженко, С. С. Беркнер и др. Политическую рекламу и образ лидера исследуют Т. Э. Гринберг, Г. Г. Почепцов, С. Ф. Лисовский, Н. М. Ракитянский. Языковые средства конструирования имиджа субъекта в политической коммуникации изучают Л. И. Гришаева, Е. Н. Катанова, О. В. Кашкина, М. А. Бойко Цель: выявление конкретных лексических средств аргументации, присутствующих в политическом дискурсе, необходимых для формирования положительного образа. Цель определила следующие задачи исследования: - проанализировать понятие «политическая коммуникация»; - рассмотреть понятия «дискурс» в целом и «политический дискурс»” в частности; -изучить сущности понятий “аргументация” и “убеждение”, их особенностей, истории развития, анализ основных стратегий и методов аргументации, существующих на сегодняшний день; -выявить конкретные лингвистические средства аргументации и убеждения в политическом дискурсе. Теоретическая значимость исследования связана с выделением набора лингвистических средств, специфичных для политического дискурса, содержащих и характеризующихся признаками аргументации. Полученные результаты способствуют пониманию языковых механизмов воздействия политического дискурса на социум, процессов воспроизводства идеологий в конкурирующих дискурсах; дальнейшему исследованию проблемы способов воздействия на аудиторию в политическом дискурсе. Практическая значимость работы заключается в том, что материалы и результаты исследования могут быть полезными при разработке теоретических курсов по социолингвистике, для факультетов иностранных языков, журналистики в университетах. Они могут найти применение на широком междисциплинарном уровне: в социологии, этносоциологии, этноконфликтологии, этнопсихологии. Глава 1. 1.1 Особенности политической коммуникации На сегодняшний день стало весьма популярным утверждение о том, что мы живем в эпоху общества информации. Действительно, в коммуникационные процессы вовлечены как отдельные люди, так и целые сообщества. Информация воздействует на нас и оказывает влияние в самых разнообразных областях человеческого бытия, не исключая, а в современных условиях развития средств информации даже предполагая широкое использование информационных технологий в политике. Система взаимоотношений между средствами массовой коммуникации и обществом могут изучаться под различными углами зрения. Центральным является вопрос: на каких принципах средства массовой коммуникации функционируют в конкретных политико-экономических и культурно-исторических условиях. Политическая коммуникация не существует сама по себе. Она является составляющей более крупной области политической деятельности. Для того чтобы приступить к анализу данного понятия необходимо рассмотреть его составляющие: «политика» и «коммуникация». Политика — «искусство управления государством» — всеохватывающий феномен общественной жизни, пронизывающий все её формы и включающий в себя все формы социальной активности людей, все виды деятельности по их организации и руководству в рамках процессов производства.(1,65с) Коммуникация — (от лат. communico – делаю общим, связываю, общаюсь) — предполагает некоторую информацию, мысль, эмоцию, чувство, которые передаются от человека к человеку, от одного поколения к другому, т.е. она представляет собой специфическую форму взаимодействия и общения людей в процессе их совместной деятельности (1,43с). Соответственно политическая коммуникация представляет собой совокупность теорий и методов, которыми могут пользоваться политические организации и органы власти с целью определения своих задач и влияния на поведение граждан. С ее помощью появляется возможность передачи политических знаний и опыта, а также формирования “образа” власти, так как сегодня, как и во все времена, правители стараются предстать перед массами с самой выгодной стороны, в зависимости от требований, которые предъявлялись к вождю, государю, президенту в каждую историческую эпоху. Следовательно, политическая коммуникация – это своеобразный вид политических отношений, без которого невозможно движение современного политического процесса. Сегодня многочисленные политические консультанты используют различные способы организации коммуникации для передачи смысла и значения. Существуют разные способы описания этих техник: описание предмета (внутри некоторого способа деятельности – рекламы, PR, имиджмейкинга, организации избирательной кампании), описание через идеологию. Взаимодействие и взаимопроникновение различных типов информации о политике, их взаимное дополнение друг друга позволяет создать полный и относительно достоверный, устойчивый и многогранный образ политической коммуникации, характер которой во многом изменился благодаря стремительному развитию новых технологий, обусловливающих формирование информационного общества. Без надлежащего информационного сопровождения функционирование современных политических институтов может быть существенно затруднено. Также необходимо учитывать, что современные информационные технологии, по мере расширения их сферы применения в жизни общества, создают реальную возможность манипулятивного воздействия на личность, в том числе и со стороны субъектов политического процесса. Близкое понимание сущности политической коммуникации содержится и в российской научной литературе. В ней под политической коммуникацией понимается “процесс взаимодействия политических субъектов на основе обмена информацией и непосредственного общения, а также средства и способы этого духовного взаимодействия”(2, 32с). В самом общем виде теория политической коммуникации рассматривает следующие комплексы проблем: 1) сущность и особенности строения и функционирования разнообразных средств политической информации: речи, жестикуляции, печати, средств массовой информации. Соответственно, изучаются деятельность коммуникативных сетей, по принципу: “отправитель – переработчик – адресат политической информации”, проблемы взаимодействия речевых и электронных каналов информации, властного контроля над СМИ и др.; 2) разработка и совершенствование знаковой, символической и семиотической систем для политико-коммуникативных передач, способы шифровки и дешифровки политической информации, создания различных политических мифологем, символических, рекламных и пропагандистских образов и сюжетов; 3) социально-политические последствия информационного воздействия на поведение и деятельность субъектов политики, формирование общественного мнения, течение электоральных процессов, политическое управление обществом. Политическая коммуникация подразумевает не одностороннюю направленность сигналов от элит к массе, а весь диапазон неформальных коммуникационных процессов в обществе, которые оказывают самое разное влияние на политику. Политическая жизнь в любом обществе невозможна без устоявшихся методов политической коммуникации. Существуют три основных способа коммуникации:
К ним можно отнести и особые коммуникативные ситуации или действия:
В политической коммуникации обыкновенно дело имеют с написанным или произносимым словом, но она может происходить и при помощи всякого знака, символа и сигнала, посредством которого передается смысл. Следовательно, к коммуникации надо отнести и символические акты – самые разнообразные, такие как сожжение повестки о призыве в армию, участие в выборах, политическое убийство или отправление каравана судов в плавание по всему свету. В значительной своей части политическая коммуникация составляет сферу компетенции специализированных учреждений и институтов, таких как средства массовой коммуникации, правительственные информационные агентства или политические партии. Тем не менее она обнаруживается во всякой обстановке социального общения, от бесед с глазу на глаз до обсуждения в палатах национального законодательного органа. Сущностной стороной политико-коммуникационных процессов является передача, перемещение, оборот политической информации. Под политической информацией понимаются сведения о политике, которыми обмениваются (собирают, хранят, перерабатывают, распространяют и используют) “источники” и “потребители” – взаимодействующие, в обществе индивиды, социальные группы, слои, классы. Политическая информация представляет собой совокупность знаний, сведений, сообщений о явлениях, фактах и событиях политической сферы общества. С ее помощью передаются политический опыт, знания, координируются усилия людей, происходит их политическая социализация и адаптация, структурируется политическая жизнь. Посредством коммуникации передается три основных типа политических сообщений: побудительные (приказ, убеждение); собственно информативные (реальные или вымышленные сведения); фактические (сведения, связанные с установлением и поддержанием контакта между субъектами политики). Политическая коммуникация выступает как специфический, вид политических отношений, посредством которого доминирующие в политике субъекты регулируют производство и распространение общественно-политических идей своего времени(4, 46с). В современных исследованиях политическая коммуникация рассматривается как неотъемлемый элемент политической системы общества, часть общественно-политического сознаниям бытия человека. В структуру политической системы обязательно входит информационно-коммуникативная подсистема, которая устанавливает связи между институтами политической системы. Значение этой подсистемы велико, ибо люди, как известно, способны оценивать действия, в том числе и политически, лишь при наличии определенного объема знаний и информации. Если в демократических обществах средства массовой информации достаточно независимы, то в авторитарных и тоталитарных они полностью подчинены правящей элите. Массовая коммуникация (или информационно-пропагандистская деятельность) есть деятельность социального субъекта по производству и распространению социально-политической информации, направленной на формирование (стабилизацию или изменение) образа мыслей и действий социального же субъекта. Эта деятельность осуществляется при посредстве специфических социально-политических институтов – средств, органов массовой информации. Их роль сейчас рассматривается и в ином аспекте. 1.2 Понятия «дискурс» и «политический дискурс» Понятие «дискурс» существует относительно недолго, однако оно (так же как и понятие «текст») многозначно и многопланово. Само понятие «дискурс» пришло к нам вместе с понятием «дискурс-анализ», когда внимание исследователя стало переключаться с текста на «затекст». Наиважнейшим становится контекстное поле, в частности социальный контекст, а затем и знаковый контекст (интертекстуальность – текстовые поля и текстовые секвенции). В результате понадобилось включить в анализ текстов такие категории, как жанр, нарратив, сценарий (литературоведческая парадигма), фрейм, миф (эпистемическая парадигма), аудитория, роль, статус (социологическая парадигма), интерпретация (герменевтическая парадигма). Как мы видим, дискурс-анализ игнорирует не только границы каждого конкретного текста, но и дисциплинарные разграничения, приобретая статус междисциплинарного исследовательского направления [33, с. 11]. Дискурс – это слово, которое пришло к нам в середине прошлого века из французского языка, да так и осталось в этом звучании с той только разницей, что для исследователей, работающих в рамках социальных наук, это – ′дискурс, а для лингвистов это – дис′курс. Характерно, что два варианта произношения связаны с двумя вариантами содержания термина. Двузначность понятия «дискурс» заключается в том, что под ним понимается и деятельность и ее результат [5, 3, 7, 10, 14]. Дискурс – это целенаправленное социальное действие и речь, погруженная в жизнь. Дискурс трактуется исследователями также как сложное единство языковой практики и экстралингвистических факторов [32]. Для сохранения цельности дискурс-исследований ключевым (интегративно значимым) является обощающее понятие код, вбирающее в себя как вербальные, так и невербальные «знаки» [27, с. 6]. По мнению Ухвановой-Шмыговой И.Ф., если дискурс является процессом, а не результатом, то его изучение возможно только на материале современных текстов. Так дискурс-анализ становится методикой, работающей с ограниченным числом текстов, и определяется как анализ исключительно устной речи в процессе ее звучания [32, с. 7]. Если же дискурс является продуктом речевой деятельности, тогда под дискурс-анализом понимается анализ любых сообщений/текстов, независимо от времени их порождения. Здесь уже в фокусе внимания и сам текст, и те условия его функционирования, которые получили свое отражение в тексте. Текст рассматривается как определенный комплекс, построенный на основе взаимодействия целого ряда кодов (вербальных и невербальных) [4, 14]. И там, и тут текст – это событие. Но если в одном случае текст – это событие взаимодействия реальных людей, то в другом – взаимодействия текста и читающего/смотрящего/слушающего [26; 11]. Сегодня дискурс-анализом занимаются не только социологи и лингвисты. Работы дискурс-исследователей схожи с деятельноятью специалистов по рекламе и связям с общественностью, имиджмейкеров [23]. Дискурс – это любой текст (устный и письменный, современный и исторический, реальный и искусственно сконструированный) во всей его полноте и многозначности, полифоничности и полифункциональности, с учетом реального и потенциального, реального и «достраиваемого», конструируемого. Его план содержания, кроме непосредственно коммуницируемого, включает в себя целый комплекс знаний о мире, социуме, коммуникантах, коммуниктивных кодах и их взаимодействии [32, с. 10]. Соответсвенно, дискурс-анализ – это комплексный анализ всех видов содержания и реконструкции всех видов заложенных в него контекстов. Дискурс – это текст, «открываемый» субъектами в процессе коммуникации. Открытие происходит как для говорящего/пишущего, так и для слушающего/читающего, либо переводчика, интерпретатора. Текст неизбежно вбирает в себя массу значений или всевозможных аспектов, видов, типов содержания. В нем – и значения, которые вкладывают субъекты коммуникации, и значения, которые рождаются от совмещения коммуникативного и ситуативного планов рождения и восприятия речи. Это также и значения, рождающиеся от характеристик речи и поведения, а также от разнообразного опыта коммуникантов: интеллектуального, национально-культурного, исторического, языкового, речевого, социального, эстетического и т.д. [32, с. 10]. Синтез и владение этим огромным множеством оттенков содержания являет собой то, что называют дискурс-компетенцией коммуниканта. Наличие дискурс-компетенции позволяет быть коммуникативно грамотным и значит предвидеть последствия функционирования текстов в социуме, а также учесть их влияние как на судьбы общества, так и свою собственную судьбу [32, с. 11]. Дискурс – это (так же как и текст) деятельность, феномен и функция одновременно. Но в дискурсе деятельность сужена до ее социально-ориентированных речевых проявлений. В свою очередь, при рассмотрении дискурса в качестве феномена, связанного с деятельностью, акцент делается на то, что это феномен социально-ориентированной речевой деятельности, «прочитанный» лишь с этих позиций. Наконец, дискурс если и рассматривается с позиций его функциональной нагрузки, то лишь в функции социальной ориентации и организации [35, с. 12]. Шейгал Е.И. рассматривает дискурс как целостное речевое действие с семиологических позиций, тем самым совершается системное описание функционирующего языка, языка в действии. Она приходит к выводу, что адресант использует комбинации элементарных речевоздействующих сил при доминировании одной из них в составе обощенной коммуникативной силы дискурса. В то же время, интерпретируя языковые знаки коммуникативного уровня в определенном тексте (предикативные единицы, предложения, последовательности предложений и т. д.) как единицы речевой деятельности (речевые акты, речевые шаги, речевые ходы и т. д.), автор утверждает, что необходимо рассматривать их функциональные свойства как аспекты функционирования данных знаков в их традиционном понимании: семантическом, сигматическом, синтаксическом (лексико-синтаксическом) и прагматическом [35, с. 15]. Центральной интегративной единицей речевой деятельности, находящей отражение в своем информационном следе – устном/письменном тексте, является дискурс. Коммуникативно-функциональное описание предполагает рассмотрение взаимодействия синтаксических, семантических и прагмалингвистических особенностей текста и его компонентов в ракурсе деятельностного подхода к языку. Согласно Шейгал Е.И., дискурс характеризуется такими коммуникативно-функциональными параметрами, как: 1) предельность и одновременно отсутствие строгих структурных ограничений. Дискурс может включать в себя любое количество и перечень единиц речевой деятельности: от последовательности двух и более речевых актов до множества речевых событий; 2) системность, заключающаяся в соблюдении закономерностей продуцирования любого дискурса и его составляющих регулярными способами речевой деятельности (сигматическими, семантическими, прагматическими, синтаксическими); 3) функциональная завершенность и коммуникативная определенность конкретного дискурса, Этот параметр собственно деятельностный (функциональный) и служит, как следует из коммуникативно-функционального подхода к исследованию, основным смыслоразличительным в реальной коммуникации и выделительной в научно-исследовательской практике критерием перехода единиц речевой деятельности в конкретный дискурс языковой личности [35, с. 16]. Дискурс может рассматриваться как коммуникативная ситуация, включающая сознание коммуникантов и текст, создающийся в процессе общения. В дискурсе находят отражение фрагменты действительности – внешняя по отношению к дискурсу ситуация, являющаяся содержательным предметом, темой общения, и коммуникативная среда или ситуация, составляющая предметное окружение коммуникантов во времени и пространстве в процессе языкового взаимодействия, Данное определение дискурса не противоречит пониманию его как центральной интегративной единицы межличностного общения. Оно дополняет такое определение субстанциональным компонентом, указывая на природу участвующих в межличностном общении субъектов окружающего мира [23, с. 16]. Речедеятельностное пространство дискурса многомерно. Разносторонняя разработка понятийного аппарата семиотики применительно к лингвистике позволяет распространить, с учетом особенностей речевой деятельности, основные характеристики описания языкового знака на его функционирование в условиях реальной коммуникации. К таким характеристикам языкового знака относятся прежде всего аспекты описания отношений, в которые он вступает с объектами речевой/неречевой действительности: сигматический, семантический, прагматический, синтаксический. Аспекты языкового знака могут рассматриваться в коммуникаимвно-функциональном плане как координаты речепроизводства (коммуникативного развертывания) дискурса [35, с. 16]. Коммуникативно-функциональное пространство дискурса интегрирует речевоздействующие силы четырех вышеназванных координат и описывает совокупное речевое воздействие на адресата, планируемое автором дискурса. Применительно к дискурсу конкретной языковой личности реализованные речевые действия в этих измерениях принимают характер использованного потенциала данных координат в виде применяемого адресантом соответствующего арсенала сигматических, семантических, прагматических и синтактических способов речевой деятельности [35, с. 17]. Речедеятельностное пространство конкретного дискурса языковой личности рассматривается как соответственно развернутая по данным координатам интеграция элементарных речевоздействующих сил: аргументирующей (семантика), мотивирующей (сигматика), прагматической (прагматика) и аккумулирующей (синтактика). Вектором аргументирующей силы является тот объект или явление, на семантическое описание которого ориентирован дискурс. Семантическая информация регулируется критерием истинности/ложности смыслов. Такая информация может не быть общей для адресанта и адресата. Вектором мотивирующей силы является тот перечень объектов и явлений, которые тесно связаны с личностью адресата и создаю фонд общих знаний коммуникантов. Сигматическая информация предназначается для сигнализации адресантов адресату о наличии у них такого фонда общих мнений и регулируется критерием искренности/неискренности [35, с. 18] Признание того, что дискурс – это текст, реализуемый в субъектной ситуации общения, ведет за собой понимание того, что в содержании дискурса, как бы на равных, выступают два плана - предметно-тематический и субъектно-тематический. Иначе говоря, мы пишем/говорим о чем-то, а значит о себе; в своем дискурсе мы постоянно конструируем не только мир, но и себя, и делаем это постоянно, каждый раз как бы заново, под-тверждая либо отрицая коммуницируемое ранее. Но мир реальности неоднозначен, впрочем, как и мир знаков, ибо оба они постоянно меняются. И это не удивительно: в основе развития каждой - дихотомические структуры. И если мир реальности предстает перед нами в столкновении субъект-предметных (наше общение с миром) и субъект-субъектных взаимоотношений (наше общение друг с другом), то мир знаковой реальности - в столкновении знаков (кодов), которые их (эти взаимоотношения) репрезентируют, а это, соответственно, языковые и речевые формы репрезентации [29, 30, 42]. В настоящее время отмечается возросший интерес лингвистов к проблемам дискурса активных социальных групп и прежде всего – политиков. Политический дискурс представляет собой явление, которое имеет частотное проявление и особое социальное значение в жизни общества. Вместе с тем феномен политического дискурса не поддается однозначному определению. Политический дискурс является сложным объектом исследования, поскольку лежит на пересечении разных дисциплин – политологии, социальной психологии, лингвистики и связан с анализом формы, задач и содержания дискурса, употребляемого в определенных («политических») ситуациях. В.Н. Базылев считает, что политический дискурс может рассматриваться как вариант фатической речи (её жанровая разновидность) в том плане, что частные цели политического дискурса (помимо собственно информационного содержания) подчинены начальному контактному импульсу, а информативная задача высказывания становится вторичной. Для того чтобы быть «правильно» (адекватно замыслу) понятым реципиентами, автор текста должен апеллировать к коллективным знаниям и представлениям. Если же речь идёт о тексте в политической сфере, то, вероятно, должна иметь место апелляция к когнитивной базе, поскольку политики и политические обозреватели адресуются (точнее - в идеале должны стремиться к этому) ко всему населению страны, а не к какой-то его части. По концепции А.Н. Баранова и Е.Г. Казакевича политический дискурс образует «совокупность всех речевых актов, используемых в политических дискуссиях, а также правил публичной политики, освещенных традицией и проверенных опытом», подчеркивается его институциональность [Баранов, Казакевич 1991: 6]. В институциональном дискурсе общение происходит не между конкретными людьми, а между представителями одного или разных социальных институтов (правительства, парламента, общественной организации, муниципалитета) и представителем другого социального института или гражданином (избирателем). При семиотическом подходе политический дискурс определяется каксвоеобразная знаковая система, в которой происходит модификация се-мантики и функций разных типов языковых единиц и стандартных рече-вых действий [Шейгал 2000: 3]. Политический дискурс также трактуется как институциональное общение, которое, в отличие от личностно-ориентированного, использует определенную систему профессионально-ориентированных знаков, т.е. обладает собственным подъязыком (лексикой, фразеологией и паремиологией). С учетом значимости ситуативно-культурного контекста, политический дискурс представляет собой феномен, суть которого может быть выражена формулой «дискурс = подъязык + текст + контекст». В.З. Демьянков считает, что политический язык отличается от обычного тем, что в нем:
Выделяя в рамках политической филологии политическую лингвистику, В.З. Демьянков указывает, что её предметом являются: а) синтактика, семантика и прагматика политических дискурсов; б) инсценировка и модели интерпретации этих дискурсов, в частности именования политологически значимых концептов в политическом употреблении в сопоставлении с обыденном языком.. Общественное предназначение политического дискурса - внушить адресатам (гражданам сообщества) необходимость «политически правильных» действий и /или оценок. Некоторые ученые подвергают сомнению существование феномена политического дискурса, считая, что языковые черты своеобразия политического дискурса немногочисленны и не столь просто поддаются идентификации, а обычные лексические и грамматические маркеры, по которым можно выделить политический дискурс как своеобразное явление, не выходят за рамки соответствующих идиоэтнических языков. По мнению П.Б. Паршина, под политическим языком подразумевается вовсе не язык или, по крайней мере, не совсем и не только язык. Он выдвигает тезис о том, что предметом политической лингвистики является идиополитический дискурс, т.е. «своеобразие того, что, как, кому и о чем говорит тот или иной субъект политического действия». В своей работе мы принимаем в качестве рабочего определения «политического дискурса» речевую деятельность политических субъектов в сфере институциональной коммуникации. Коммуникативными особенностями политического дискурса являются институциональность, конвенциональность и публичность (официальность). К числу институциональных характеристик политического дискурса относятся его функции. К основным функциям политического дискурса Р. Водак относит: 1) персуазивную (убеждение), 2) информативную, 3) аргументативную, 4) персуазивно-функциональную (создание убедительной картины лучшего устройства мира), 5) делимитативную (отличие от иного), 6) групповыделительную (содержательное и языковое обеспечение идентичности). В работах других зарубежных лингвистов, посвященных языку политики, выделяются наряду с информационной функцией также контролирующая функция (манипуляция сознанием и мобилизация к действию), интерпретационная функция (создание «языковой реальности» поля политики), социальная идентификация (дифференциация и интеграция групповых агентов политики) и агональная функция. Политический дискурс, наряду с религиозным и рекламным, входит в группу дискурсов, для которых ведущей функцией является регулятивная. Исходя из целевой направленности, основной функцией политического дискурса можно считать его использование в качестве инструмента политической власти (борьба за власть, овладение властью, ее сохранение, осуществление, стабилизация или перераспределение). Однако, по мнению Е.И. Шейгал, данная функция по отношению к языку настолько же глобальна, насколько коммуникативная функция всеохватывающа по отношению к языку. В связи с этим предлагается дифференцировать функции языка политики в качестве аспектных проявлений его инструментальной функции по аналогии с тем, что все базовые функции языка рассматриваются как аспекты проявления его коммуникативной функции. Е.И. Шейгал в рамках инструментальной функции языка политики выделяет восемь функций:
- функция легитимизации власти (объяснения и оправдание решений относительно распределения власти и общественных ресурсов); функция воспроизводства власти (укрепление приверженности системе, в частности, через ритуальное использование символов); - функция ориентации (через формулирование целей и проблем, формирование картины политической реальности в сознании социума);
- функция социальной дифференциации (отчуждение социальных групп); - агональная функция (инициирование и разрешение социального конфликта, выражение несогласия и протеста против действий властей); - акциональная функция (проведение политики через мобилизацию или «наркотизацию» населения: мобилизация состоит в активизации и организации сторонников, тогда как под наркотизацией понимается процесс умиротворения и отвлечения внимания, усыпление бдительности) . Наиболее значимым проявлением инструментальной функции языка политики, которое должно стимулировать к совершению действий, является мобилизация. Стимулирование может осуществляться как в форме прямого обращения (в таких жанрах, как лозунги, призывы и прокламации, законодательные акты), так и в создании соответствующего эмоционального настроя (надежды, страха, гордости за страну, уверенности, чувства единения, циничности, враждебности, ненависти). В современной отечественной политической лингвистике существует несколько направлений исследования политического дискурса.. В первую очередь проблемы политической коммуникации нашли отражение в работах, посвященных изучению тоталитарного языка. В монографии Н.А. Купиной рассматривается словарь советских идеологем, относящихся к политической, философской, религиозной, этической и художественной сферам, а также языковое сопротивление и языковое противостояние коммунистической идеологии внутри России. Значительный вклад в изучение политической коммуникации сделан А.К. Михальской. Проблема отношения речи и власти исследуется ею в плане сравнительно-исторической риторики с привлечением материала СМИ. А.К. Михальская отмечает: «Если для политиков предшествующих эпох необходимо было в первую очередь владение искусством публичного выступления (оратории), то для современного политического лидера этого недостаточно. Требуется также, а возможно, и в первую очередь, мастерство публичного диалога». От сделанных автором теоретических обобщений речевого поведения политиков отталкиваются многие последующие исследователи политического дискурса. В русле подходов к изучению политической речи, разработанных А.К. Михальской, исследуют современную политическую коммуникацию М.В. Китайгородская и Н.Н. Розанова. Сопоставление политического дискурса с советским политическим языком позволило им выявить основные тенденции в изменении характера современной политической коммуникации, и прежде всего – это замена жестко вертикальной модели общения между властью и народом, свойственной тоталитарному обществу, на модель с широкой зоной горизонтальных связей, свойственную демократическим обществам. Заслугой авторов является описание «многоголосия» в современной политической коммуникации не только на материале СМИ, но и устной речи политиков. Ещё одно направление изучения политического дискурса касается перестроечных и постперестроечных инноваций в русском языке конца XX века. Предпринятый нами обзор ни в коем случае не претендует на полноту охвата имеющейся по рассматриваемому вопросу литературы. Бесспорно, что исследование политического дискурса только начато и нуждается как в уточнении самого феномена политического дискурса, так и в более глубоких и масштабных описаниях материала с позиций дескриптивного и когнитивного подходов. На наш взгляд, нерешенные задачи изучения политического дискурса касаются прежде всего уточнения самого понятия политического дискурса, так как во многих работах он трактуется слишком широко. Другая нерешенная задача – описание речевого поведения политиков в плане речевого воздействия. Необходимость исследования политического дискурса на материале речи политиков диктуется тенденциями развития политической коммуникации, наблюдаемыми в нашем обществе, а именно – «орализацией» общения, значительным возрастанием роли устной речи, увеличением её удельного веса в общении и повышении значимости устной речи как формы существования языка. Это является свидетельством смены монологической коммуникативной парадигмы устной диалогической коммуникативной парадигмой. Политический текст является продуктом столкновения различных интересов и стратегий, равнодействующих идей, волевых усилий и дискурсов политических субъектов [34, с. 170]. Политический текст – это вербализованная политическая деятельность во всех ее проявлениях: как знаковых/символических (нормативная и аккумулятивная деятельность), так и незнаковых (тексты-перформативы). Это понятие охватывает тематический объем и стилевые особенности реализованной в языке и средствами языка политической активности. Политический дискурс – это совокупность политических дискурсий социума: дискурса власти, контрдискурсии, публичной риторики, закрепляющих сложившуюся систему общественных отношений либо дестабилизирующих ее [35]. Современные исследования речей политических лидеров представлены двумя методиками: дискурс-анализом (максимально широкая исследовательская парадигма) и семиотическим анализом (более узкий подход, т.к. он не учитывает в достаточной мере общественно-исторических условий, в которых функционирует объект анализа, а сконцентрирован лишь на знаковой характеристике дискурса) [34, с. 164 ]. Политический дискурс-анализ представляет собой сложную систему работы с текстом, позволяющую препарировать дискурс на разных уровнях. Более того, политический дискурс может быть проанализирован, с точки зрения разных подходов (дискурсная прагматика, гендерный подход, конверсационный анализ, изучение структуры аргументации и т.д.) [45]. Традиционно внимание исследователей привлекает уровень содержания. В этой связи, анализ идеологий, систем включения / исключения и т.д. сводится к выявлению доминирующих стереотипов представления о «своих» и «чужих», изучению клишированности, автоматизаций дискурса и т.д., что на уровне выбора источниковедческих методик означает приверженность к частотному анализу, анализу тематического ряда (преимущественно при работе с источниками массовой коммуникации) и, лишь отчасти, исследованию семантических структур. Отчасти это означало бы попытку ответить на вопрос: «Что Они говорят о Нас?» [9]. В этой связи, необходимо обратиться к грамматике, локальной семантике (на уровне локальной семантики не просто исследуется "политический словарь", а уделяется внимание импликациям, согласованности смыслов и т.д.), синтаксису, стилю, риторике, структуре аргументации и т.д. и в данном случае необходимо ответить на вопрос: «Как Они говорят о Нас?». В этом контексте наибольший интерес представляет (широко разработанная в лингвистике) система анализа риторических ходов, экземплицирующих стратегии позитивной саморепрезентации и негативного представления «другого». Согласно Шейгал Е.И., из всех видов коммуникативных действий для «политического» дискурса наиболее характерно интенциональное действие «убеждение», проявляющееся а разных этноспецифических модусах-поступках. Эти этнокультурные модусы создаются сложным переплетением двух видов стереотипов: языковых, связанных с семантическими преференциями самого языка, и коммуникативных, связанных со сложившимися нормами поведения и ценностными критериями в обществе. Убеждение эффективно в том случае, если оно осуществляется по принципам, отражающим устоявшиеся манеры поведения и взаимоотношения в коллективе [35, с. 33]. Итак, интерпретируя политический дискурс в его целостности, нельзя ограничиваться чисто языковыми моментами, иначе суть и цель политического дискурса пройдут незамеченными. Понимание политического дискурса предполагает знание фона, ожиданий автора и аудитории, скрытых мотивов, сюжетных схем и излюбленных логических переходов, бытующих в конкретную эпоху. 1 2 |