Учебник МФП. 9 Международное валютнофинансовое право
 Скачать 325 Kb.
|
|
b) Закат Бреттон-Вудской системы и либерализация финансовых отношений Эффективность изначальной Бреттон-Вудской системы объяснялась тем, что США и доллар США выступали её гарантами. Это было вполне реалистично с учетом экономической мощи этой страны по сравнению с большинством других государств в период, следовавший непосредственно за Второй мировой войной10. Однако в последующие годы экономическое и политическое положение США претерпело изменения. Вследствие этого основания, на которых была создана система, пошатнулись, что вызвало кризис, который в конце концов повлек за собой упразднение системы твердых обменных курсов. Закат изначальной системы прошел через следующие этапы:
Одновременно с отказом от твердых обменных курсов, начиная с 1971 года большинство членов ОЭСР последовательно упразднило ограничения на валютные операции. В настоящее время в промышленно развитых странах, а также во многих развивающихся странах и странах с переходной экономикой обмен валют регулируется лишь небольшим числом ограничений. После отмены твердых обменных курсов и упразднения ограничений на валютные операции, с начала 1980-х гг. основу международной валютно-финансовой системы составляет масштабная либерализация платежного оборота и оборота капитала, а также свободные обменные курсы. В отличие от Бреттон-Вудской системы сегодня мировая валютная система в меньшей степени регулируется политически и больше — за счет экономических механизмов. Эти изменения мировой валютной системы привели к изменению функций МВФ и представления этой организации о самой себе: если в рамках Бреттон-Вудской системы МВФ в первую очередь отвечал за обеспечение твердых обменных курсов, то с середины 1980-х гг. он занимается преимущественно управлением международным долговым кризисом и наряду с Всемирным банком предоставляет развивающимся странам кредиты общего назначения. Кроме того, в рамках условий кредитования МВФ консультирует политическое руководство своих государств-членов и осуществляет надзор за соблюдением государствами условий, на которых МВФ предоставляет кредиты этим государствам. 3. Проблемы и сложности, связанные с нынешней системой a) Валютно-финансовые кризисы 1990-х гг. Либерализация оборота капитала и валютного обращения, отказ от твердых курсов и стремительное расширение международного финансового оборота, главным образом в части краткосрочных и спекулятивных инвестиций – всё это повлекло за собой заметный рост риска серьезных колебаний обменных курсов и валютных кризисов, хотя валютно-финансовые кризисы периодически происходят уже не первое столетие13. Эта подверженность кризисам современной системы особенно проявилась в период мексиканского валютного кризиса 1994—1995 гг. (так называемый «текиловый кризис»), кризиса в Юго-Восточной Азии в 1997—1998 гг. и кризиса в России в 1998 – 1999 гг.. Несмотря на хорошую макроэкономическую обстановку начала 1990-х гг., в конце 1994 г. после ряда внутри- и внешнеполитических кризисов правительство Мексики снизило курс мексиканского песо, который был привязан к доллару США в пределах небольшого диапазона. За этим последовал кризис доверия к мексиканскому песо и валютные спекуляции. Всё это привело к тому, что центральный банк Мексики не смог удерживать обменный курс песо на установленном уровне, и песо в течение нескольких недель обесценился наполовину. Вследствие этого рост экономики сократился на 7%, а стоимость жизни непропорционально возросла, оставив далеко позади рост уровня заработной платы. После стремительного ослабления песо Мексика не смогла бы обслуживать бóльшую часть своего краткосрочного внешнего долга, деноминированного в долларах США. Поскольку последствия моратория на погашение задолженности Мексики оказались бы фатальными в первую очередь для коммерческих банков США, международное сообщество под руководством США и МВФ предоставило Мексике кредит на рекордную сумму –почти 50 млрд долларов США. Однако в качестве условия предоставления кредита Мексика была вынуждена согласиться с серьезными ограничениями на использование выручки от экспорта мексиканской нефти. В 1990-е гг. рынки Юго-Восточной Азии (т.н. «развивающиеся рынки», англ.: emergingmarkets) считались привлекательными для иностранных инвесторов. При этом основной интерес представляли краткосрочные капиталовложения (портфельные инвестиции). Однако с середины 1997 г. начался отток капитала, что, опять-таки в сочетании с валютными спекуляциями, повлекло за собой отказ Таиланда, Филиппин, Малайзии и Индонезии от привязки собственных валют к доллару США. Как и в случае с Мексикой, валюты стремительно обесценились в течение короткого периода, что также привело к сокращению национального дохода и росту уровня бедности в этих странах. На азиатский кризис МВФ также отреагировал предоставлением специальных кредитов на миллиардные суммы, потребовав от кредитуемых стран соблюдения курса строгой экономии расходов и проведения ряда структурных реформ экономической и финансовой политики, в том числе обеспечения конкретных показателей в социальной политике, политике на рынке труда и в сфере здравоохранения. Поскольку Малайзия не согласилась на эти условия, она отказалась от кредита МВФ и попыталась преодолеть кризис собственными силами. Несмотря на многообразие причин и предпосылок указанных кризисов, они стали очевидным следствием либерализации международного финансового оборота и введения свободных обменных курсов: валюта может, в первую очередь вследствие атак спекулянтов, обесцениться в считанные недели, что имеет далеко идущие последствия для национальной экономики и национального дохода. Антикризисное управление, которым вынужден был заняться МВФ в ходе указанных валютных кризисов, высвечивает изменение роли этой организации: при существенном участии МВФ государствам были предоставлены специальные кредиты и поставлены конкретные задачи в рамках реформирования экономической политики. Это сопровождалось значительным расширением полномочий МВФ. Однако стало также ясно, что МВФ не в состоянии предупреждать или хотя бы прогнозировать кризисы. Скорее, его возможности ограничивались предоставлением кредитов уже после того, как кризис достигал своего пика. Новейшие валютные кризисы также продемонстрировали, что МВФ более не в состоянии гарантировать стабильность международной валютно-финансовой системы. b) «Новая международная финансовая архитектура»? Неспособность МВФ предотвратить валютно-финансовые кризисы 1990-х гг. стала не единственной из причин, по которой стало возрастать значение других участников международных финансовых отношений. В первую очередь следует указать на сотрудничество в сфере валютно-финансовой политики в формате так называемой «Большой восьмёрки» (Великобритания, Германия, Италия, Канада, Россия, США, Франция и Япония)14. , которое приобрело особое значение в конце 1990-х гг. Объединение ведущих промышленно развитых страны, до вхождения в него России известное как «Большая семёрка», возникло по инициативе Германии и Франции в 1975 году. Несмотря на постоянство состава и институциональное единство, в случае с «Большой восьмёркой» речь идет о сотрудничестве, не влекущем за собой правовых последствий; наряду с аспектами валютно-финансовой политики члены объединения занимаются вопросами экономической политики. Значение «Большой восьмёрки» объясняется тем большим влиянием, которым государства-члены пользуются на уровне МВФ и Всемирного банка. Так, например, план действий МВФ, ставший реакцией на азиатский кризис, был создан в значительной степени благодаря инициативе «Большой семёрки». Возникший в 1999 году Форум финансовой стабильности (англ.: FinancialStabilityForum) также стал результатом усилий «Большой семёрки»15. На Форум было возложено выявление проблем и слабых мест в международной финансовой системе, выработка соответствующих предложений, в частности, международных финансовых стандартов, контроль за их реализацией и выполнение функций площадки, опосредующей координацию и обмен мнениями. В апреле 2009 года ФФС был преобразован в Совет по финансовой стабильности (англ.: Financial Stability Board)16. Участниками Совета являются министерства финансов, центральные банки и органы финансового надзора 24 государств (включая Россию) и ЕС, 4 международные финансовые организации (МВФ, Всемирный банк, ОЭСР и Банк международных расчетов), а также международные объединения регулирующих и надзорных органов (англ.: International Standard-Setting and Other Bodies)17. Наряду с указанными форматами существуют другие неформальные объединения разных государств, в некоторых из них представлены значимые развивающиеся страны; участники этих объединений пытаются предотвращать валютные кризисы и нестабильность на международных финансовых рынках. Вопросам о том, удается ли это таким объединениям и каким именно образом, не место в учебнике по международному экономическому праву. Тем не менее, с точки международного права стóит отметить, что элементы «новой международной финансовой архитектуры», которая, вероятно, формируется в настоящее время, не замыкаются в рамках традиционных международно-правовых организаций, а опираются на куда более гибкие и юридически необязательные механизмы и процедуры. Такая форма управления международной валютно-финансовой системой представляет собой прекрасный пример тех новых форм регулирования международных валютных отношений, которые обозначаются термином «управление глобальной экономикой» (англ.: globaleconomicgovernance)18. Сегодня ещё рано выносить окончательное суждение о том, обеспечат ли эти новые формы более высокий уровень эффективности. Тем не менее, включение МВФ и Всемирного банка в новую систему свидетельствует о невозможности полного отказа от институционализированных форм сотрудничества. Необходимо также остановиться на проблеме легитимации этих новых форм сотрудничества: решения, которые принимаются в рамках этих новых форм, имеют последствия для всей международной валютно-финансовой системы, однако, во-первых, в их создании участвуют лишь немногие страны, которые, по сути, сами себя уполномочили на принятие соответствующих решений. Во-вторых, в работу этих объединений не вовлечены парламенты стран-участниц, отсутствует механизм судебного контроля (как на национальном, так и не международном уровнях). По этой причине всё чаще звучит требование о том, чтобы состав этих неформальных объединений стал более представительным. Так, формат «Большой восьмерки» был расширен до «Большой двадцатки» путем включения в эту структуру экономически значимых стран с переходной экономикой и развивающихся стран. Однако вопрос о том, была ли тем самым удовлетворительно решена проблема легитимации, остается открытым, поскольку многие страны по-прежнему лишены возможности участия в соответствующих структурах. с) Международная валютно-финансовая система после финансово-экономического кризиса 2007—2009 гг.19 Глобальный финансово-экономический кризис, начавшийся в 2007 г. и, в отличие от кризисов 1990-х гг., коснувшийся в первую очередь промышленно развитых стран, экономические последствия которого ещё долгое время ощущались во многих странах, также отразился на международной валютно-финансовой системе. Однако пока ещё нельзя с уверенностью говорить о том, что будет создана новая институциональная структура, или предсказывать, из каких элементов она будет состоять. Причиной кризиса стали необеспеченные и непрозрачные сделки на рынке недвижимости США (кризис субстандартного кредитования, англ. subprimecrisis), который регулировался в недостаточной мере. Он быстро распространился на другие инновационные и высоко спекулятивные финансовые инструменты и – из-за международных взаимосвязей финансовых рынков – привел к краху многочисленных банков и финансовых учреждений по всему миру. Несмотря на то, что начиная с 2010 года финансово-экономические последствия кризиса были в значительной степени преодолены, с этого времени в некоторых странах зоны евро (например, в Греции) финансово-экономический кризис трансформировался в кризис суверенного долга. Эта трансформация объясняется в основном масштабными мерами по спасению банковского сектора, которые были приняты на государственном уровне. Данный кризис продемонстрировал существенные недостатки и пробелы в регулировании международных финансовых операций и одновременно показал, что на международном уровне отсутствует адекватный многосторонний механизм управления международными финансовыми отношениями. Институциональные последствия финансово-экономического кризиса особенно явно проявились в преобразовании формата «Большой восьмёрки» в так называемую «Группу двадцати» (она же: «Большая двадцатка»)20. В состав последней входят страны «Большой восьмёрки» (включая Россию), а также Австралия, Аргентина, Бразилия, Индия, Индонезия, Китай, Мексика, Саудовская Аравия, Турция, ЮАР и Южная Корея и Европейский Союз. «Большую двадцатку» поддерживают Совет по финансовой стабильности, Международная организация труда (МОТ), МВФ, ОЭСР, ООН, Всемирный Банк и ВТО. «Большая двадцатка» частично воспринимается как новый институциональный формат многостороннего сотрудничества в рамках регулирования международных финансовых рынков. Однако в настоящее время нельзя с уверенностью сказать о том, какие именно функции управления будут фактически выполняться этим неформальным объединением. До настоящего времени в сфере международных финансовых отношений «Большая двадцатка» заявляла о себе недостаточно убедительно. В 2013 г. Россия была страной-председателем в «Большой двадцатке»21. В связи с этим Россия выдвинула ряд инициатив. 5-6 сентября 2013 г. в Санкт-Петербурге состоялся саммит «Большой двадцатки». Его ключевым результатом стал «Санкт-Петербургский план действий», который определяет стратегию стран «Большой двадцатки» по достижению устойчивого, уверенного и сбалансированного роста. Кроме того, в год российского председательства был успешно проведён обзор и анализ выполнения обязательств, взятых на себя странами-участницами «Группы двадцати» в предшествующие годы. В рамках дальнейших институциональных изменений в апреле 2009 года ФФС (Форум финансовой стабильности) был преобразован в Совет по финансовой стабильности (СФС), в состав которого были приняты страны «Большой двадцатки», ранее не являвшиеся членами ФФС. Цель — международная финансовая стабильность — осталась прежней. Точнее всего СФС можно описать как международную сеть, задачи которой лежат в сфере анализа рисков, координации деятелшьности государств в этой сфере и обмена информацией. Кроме того, СФС может заниматься разработкой международных стандартов. Так, СФС разработал: - «Ключевые атрибуты эффективных режимов урегулирования несостоятельности финансовых институтов» (одобрены 4 ноября 2011 г. лидерами стран «Большой двадцатки» на саммите в г. Канны, Франция); - «Принципы межгосударственного сотрудничества по кризисному управлению»; - 9 принципов построения систем материального стимулирования в финансовых организациях22. В деятельность СФС вовлечены также государства, формально не состоящие в нем. В частности, в СФС была создана Региональная консультативная группа на пространстве Содружества Независимых Государств. Ее цель – расширить взаимодействие с государствами СНГ, не являющимися членами СФС, в области финансового регулирования и надзора в интересах глобальной финансовой стабильности. Финансово-экономический кризис 2007 – 2009 гг. также имел свои последствия для роли и функции МВФ. МВФ, как и большинство экономистов, не смог спрогнозировать кризис и не был к нему готов. Тем не менее, значение МВФ вследствие кризиса опять-таки возросло. Это объясняется, с одной стороны, тем, что МВФ оказал поддержку в ходе преодоления кризиса, предложив новые инструменты кредитования (см. ниже), с другой, — тем, что многие наблюдатели отводят ему роль потенциальной базы для формирования новой институциональной структуры международного валютно-финансового регулирования. Рост влияния стран с переходной экономикой на международные финансовые отношения повлек за собой также первые институциональные реформы в сфере выработки решений на уровне МВФ. |