1. Этиканаука о морали, ее предмет. Роль морали как всеобщего регулятора поведения людей
 Скачать 439.6 Kb.
|
|
Часть 3 ст. 170 УПК предусматривает право следователя ограничиться при обыске предложением, выдать объекты, имеющие значение для дела, и при условии их добровольной выдачи не проводить дальнейших поисков, если нет оснований опасаться сокрытия разыскиваемых предметов и документов. Использование такого порядка в соответствующих случаях позволяет избавить обыскиваемых от не вызывающегося необходимостью стеснения их прав. Предметы и документы, относящиеся к интимным сторонам жизни граждан и не имеющие отношения к делу, не должны предъявляться другим лицам, в том числе понятым. Также не оглашается не относящаяся к делу личная переписка. В процесс е производства обыска не следует торопиться со вскрытием запертых помещений и хранилищ, не приняв мер к тому, чтобы они были открыты добровольно. После обыска, вызывающего, как правило, беспорядок в жилище, необходимо принять меры к восстановлению обычного состояния. Обыск всегда сопровождается эмоциональным напряжением. Он требует повышенной выдержки и такта со стороны следователя. Независимо от результатов сам факт производства обыска у гражданина бросает тень на его репутацию. Поэтому справедливо мнение о необходимости какой-то реабилитации таких лиц. В.В. Леоненко в качестве одного из вариантов предлагает официальное уведомление местных органов власти, жилищных органов, организаций, где работают эти лица о их непричастности к преступлению. Этические вопросы проведения обыска Обыск, будучи следственным действием, связанным с наиболее активным принудительным вторжением в личную жизнь граждан, определенным ограничением их прав и законных интересов, должен проводиться при особо строгом соблюдении не только требований закона, но и норм нравственности. Еще в 1918 году в инструкции о производстве обысков и арестов говорилось: “Пусть все те, которым поручено произвести обыск, лишить человека свободы и держать его в тюрьме, относятся бережно к людям, арестуемым и обыскиваемым, пусть будут с ними гораздо вежливее, чем даже с близким человеком, помня, что лишенный свободы не может защищаться и что он в нашей власти. Каждый должен помнить, что он представитель Советской власти — рабочих и крестьян и что всякий его окрик, грубость, нескромность, невежливость—пятно, которое ложится на эту власть”. Соблюдение этических правил, касающихся производства обыска, столь важно, что часть их прямо закреплена в законе (ст.ст. 168—172 УПК РСФСР). Как отмечалось выше, это:
Другие этические правила проведения обыска вытекают из норм социалистической морали и нравственности. 1. Поведение следователя и иных участвующих в обыске лиц должно быть тактичным, вежливым, направленным на исключение по возможности конфликтных ситуаций, Недопустимы проявления высокомерия, пренебрежительного отношения к окружающим. 2. Этичное отношение должно проявляться не только к обыскиваемому, но и к другим лицам, оказавшимся в момент обыска в помещении, а также ко всем участникам обыска, в том числе к понятым, которые отрываются, причем иногда надолго, от своих дел. 3. Приглашая понятых, следователь должен иметь в виду, что их присутствие не должно привести к разглашению каких-либо сведений, полученных в ходе обыска. Хотя закон прямо не предусматривает такого предупреждения понятых, но с точки зрения нравственности такое предупреждение правомерно. С учетом изложенного лучше приглашать понятых, не проживающих вблизи места обыска. 4. Не следует поручать понятым производство каких-либо поисковых действий, так как это—задача должностных лиц. Понятой, включившись в поиск, утрачивает свои свойства незаинтересованного, объективного лица. 5. Как правило, находящиеся в месте обыска дети должны быть удалены, дабы не травмировать их. 6. Во время обыска не должны оглашаться какие-либо обнаруженные документы и письма, не относящиеся к делу. 7. Следует принимать все меры убеждения до того, как прибегнуть к принудительному вскрытию хранилищ. 8. Бережно относиться к находящемуся в месте обыска имуществу, чему, в частности, способствует приглашение специалиста для вскрытия хранилищ. 9. По возможности не создавать беспорядка в помещении и на открытой территории, где производится обыск. Принимать меры к восстановлению нарушенной целости пола, стен и т. п. 86.Этические аспекты речи защитника. Защитник – адвокат в своей речи противостоит стороне обвинения в состязательном процессе. Участие защитник, как отмечалось подчиненно одной цели – выполнение функции защиты в уголовном судопроизводстве. Защитник может применять не противоречащие закону средства и способы защиты. Выступая на стороне человека, обвиняемого в нарушении закона, он сам должен неукоснительно соблюдать законы, пользоваться только законными средствами. Защитник должен применить нравственно допустимые приемы защиты. Он не вправе лгать суду, но он вправе высказывать свое мнение о том, что вина подсудимого не доказана, или о том, что показаниям его подзащитного суд должен доверять в большой мере, чем показаниям других участников процесса. Защищая конкретного человека от обвинения в преступлении, защитник не может оправдывать само преступление. Защита должна осуществляться на основе согласованности позиции защитника и подсудимого по принципиальным вопросам, и прежде всего по вопросу признания или отрицания вины. Если подсудимый отрицает свою вину, о признание его вины защитником будет означать оставление обвиняемого без защиты, превращение защитника в обвинителя, что нарушает конституционное право обвиняемого на защиту. Поэтому при столь существенном расхождении позиций обвиняемого и защитника по поводу признания или непризнания вины защитник, убежденный в том, что вина его подзащитного будет признана доказанной, вправе предложить обвиняемому избрать другого защитника. Однако если защитник продолжает участие в процессе, он должен поддерживать позицию обвиняемого, не признающего свою вину. И правовая, и нравственная обязанность защитника заключается в том, чтобы до конца защищать от обвинения другого человека, который доверил свою судьбу адвокату, надеясь на его помощь. Адвокат защитник в этой сложной ситуации должен использовать даже малейшие возможности для опровержения обвинения в его основе, а также представлять суду соображения о доказанных по делу фактах, говорящих в пользу подсудимого, положительно характеризующих его личность и т.д. Необходимо учитывать, что сама позиция подсудимого, последовательно настаивающего на своей невиновности, может породить сомнение в верности обвинительной версии, что вправе использовать защитник в своей аргументации. Структура речи защитника в какой-то мере может напоминать структуру речи обвинителя, так как они касаются одного предмета, но освещают его с разных сторон. В речи защитника ярко проявляется гуманизм самой профессии адвокат и миссии, выполняемой им в суде. Обвиняемый, представший перед судом, еще не осужден. Адвокат стремится к тому, чтобы доказать, что его подзащитный если и виновен, то не в той степени, в которой это представлено обвинением, либо вовсе невиновен, но оказался в положении подсудимого в результате некритического отношения к необоснованному обвинению. Речь защитник должна в концентрированной форме представить суду все то положительное, что характеризует личность и поведение подсудимого. Все обстоятельства, смягчающие наказание, установленные по делу, необходимо отчетливо и убедительно отметить в речи, а обстоятельства, отягчающие наказание или доказанные сомнительно, оценить соответствующим образом. Если защита ведется по групповому делу, то защитнику следует избегать в своей речи изобличения других подсудимых в совершении преступления. Вместе с тем может сложиться такая ситуация, когда защитник вынужден говорить, например, о том, что роль его подзащитного в преступлении не столь значительная, как других подсудимых, что его подзащитный не являлся организатором или активным исполнителем преступления. В этом случае всякие заявления защитника против других лиц можно считать оправданными, если без этого нельзя осуществлять защиту обвиняемого. Защитник должен быть предельно тактичным и сдержанным в отношении тех обвиняемых, против которых направлена его аргументация. Недопустимо строить защиту на подчеркивании негативных сторон личности потерпевшего, его отрицательных, нравственных качеств. Тем более нельзя унижать достоинство потерпевшего. Если действия потерпевшего на самом деле способствовали совершению преступления, спровоцировали его, то это обстоятельство может быть освещено в речи защитника. Но всегда следует помнить, что потерпевший – жертва преступления, а подсудимый – тот, кто обвиняется в причинении ему ущерба, горя нравственных страданий. В речи защитника нельзя использовать доводы, несостоятельность которых очевидна. В то же время адвокат в своей речи не обязан упоминать обстоятельства, могущие повредить защите, если о них не упомянул обвинитель. Здесь применяется правило о том, что «то, что не доказано бесспорно, не может быть положено в основу обвинения», или «версия подсудимого, не опровергнутая обвинением, должна признаваться за истинную». Иными словами, если обвинитель должен представить суду достоверные доказательства вины подсудимого, то защитнику достаточно обосновать, что обвинение не представило такие достоверные доказательства, и поэтому в силу презумпции невиновности подсудимый должен быть оправдан. Судебная речь защитника будет тогда достигать своей цели, когда защитник владеет искусством доказывать, убеждать, спорить, владеет приемами судебного красноречия. С развитием состязательности в уголовном процессе эти навыки приобретает все более актуальное значение. Конечно, судебные прения ни в правовом, ни в нравственном отношении нельзя рассматривать как «потасовку» между сторонами. Их участники, говорящие публично, вправе пользоваться лишь нравственно дозволенными приемами, обязаны уважать честь и достоинство своих процессуальных противников и других участвующих в деле лиц, помнить, что они обращаются к суду, уважение к которому проявляется и в соблюдении нравственных норм. С введением в действие УПК РФ появятся новые нравственные проблемы, связанные с нормами гл. 40 УПК «Особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением». В соответствии со ст. 314 УПК РФ, обвиняемый вправе заявить о согласии с предъявленным ему обвинением и ходатайствовать о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства по уголовным делам о преступлении, наказание за которое не может превышать пяти лет лишения свободы. Такое ходатайство может быть заявлено только после консультаций с защитником, участие которого в процессе является обязательным. Необходимо, иметь в виду, что адвокат может рекомендовать обвиняемому согласиться с предъявленным обвинением лишь в случае, если он считает, обвинение доказанным и у него нет сомнения, что такое согласие будет для обвиняемого добровольным, а не вынужденным. Свое мнение защитник высказывает в суде. Если же им или другими участниками процесса будут высказаны какие-либо сомнения по поводу вины обвиняемого в преступлении, рассмотрение уголовного дела будет проводиться судом по общим правилам. Защитник-адвокат в своей речи, естественно, противостоит стороне обвинения в состязательном процессе. В отличие от по зиции прокурора как "говорящего публично судьи" позиция за щитника не может не быть односторонней. Его участие в судеб ных прениях подчинено определенным нравственным началам. Главное в нравственно оправданном ведении защиты в це лом и в содержании и построении защитительной речи - уме ние верно определить свою позицию, опираясь на правовые и нравственные ориентиры. Защитник может применять только законные средства и способы защиты. Выступая на стороне человека, обвиняемого в нарушении закона, он сам должен неукоснительно соблюдать законы, пользоваться только легальными средствами. Защитник вправе применять лишь нравственно допусти мые приемы защиты. В частности, он не вправе лгать суду, склонять суд к неправде, хотя бы это было выгодно его подза щитному. "У адвоката не только нет права на ложь, не только нет права на использование искусственных, надуманных, фаль сифицированных доказательств - у него нет права и на неис кренность, нет права на лицедейство" * - пишет Я. С. Киселев. Защищая конкретного человека от обвинения в преступле нии, защитник не может оправдывать само преступление. А. Ф. Кони, критикуя в свое время пороки адвокатуры, писал о справедли вой тревоге в связи со случаями, когда "защита преступника обращалась в оправдание преступления, причем, искусно из вращая нравственную перспективу дела, заставляла потерпев шего и виновного меняться ролями... " *. Защита должна осуществляться на основе согласованности позиции защитника и подсудимого по принципиальным вопро сам, и прежде всего по вопросу признания или отрицания вины. По поводу последнего положения во многих публикациях приводились и приводятся аргументы в пользу двух противо положных точек зрения, да и адвокатура, и суды далеко не сразу и не твердо встали на одну определенную позицию. Речь идет о ситуации, когда подсудимый в суде виновным себя не признает и последовательно настаивает на своей невиновности, а в процессе судебного следствия виновность его подтверждена достаточными и проверенными доказательствами и сам защит ник приходит к убеждению, что его подзащитный виновен, стро ить же защитительную речь на отрицании виновности беспер спективно. Многие авторы считают, что в таком положении возможно и нравственно оправдано расхождение позиций подсудимого и защитника. Защитник в своей речи вынужден признать винов ность подсудимого доказанной и, соответственно, настаивать на смягчении его участи. Так, Л. Д. Кокорев в одной из последних работ писал: "Руководствуясь нравственными принципами, ад вокат не может утверждать то, в чем сам не убежден, не может лгать, не может поступать против своей совести и внутреннего убеждения. И если в ходе расследования, судебного следствия адвокат пришел к выводу, что вина обвиняемого установлена, он из этого и должен исходить, строя свою защиту; иной путь будет ложью, сделкой с совестью" *. Другие ученые высказывают противоположное мнение: защитник, который вопреки воле подсудимого переходит, по сути, на позицию обвинения, оставляет подзащитного без помо щи, без защиты. "Создается такое, совершенно нетерпимое с юридической и этической точек зрения положение: в судебном разбирательстве происходит состязание не между прокурором и защитником, а между прокурором и защитником, с одной сто роны, и подсудимым, с другой. Между прокурором и адвокатом создается "трогательное единение". Заявление защитника о виновности подсудимого представляет чрезвычайно тяжелый удар по защите... " *. Судебная практика последнего времени, как правило, ис ходит из того, что признание защитником виновности подсуди мого, когда последний ее отрицает, означает нарушение права на защиту, обязанности защитника использовать все законные средства и способы защиты, не действовать во вред обвиняемому. Что касается нравственной стороны такого решения, то здесь приходится идти по пути морального выбора в условиях морального конфликта, когда соблюдение одной нормы влечет за собой нарушение другой. Но предпочтение все же следует отдать нравственной обязанности до конца защищать от обви нения другого человека, который доверил свою судьбу адвока ту, надеется на его помощь. А обвинение пусть поддерживает тот, кому это положено. Разумеется, защитник-адвокат в этой сложной ситуации должен использовать даже малейшие воз можности для опровержения обвинения в его основе, а также представить суду соображения о доказанных по делу фактах, говорящих в пользу подсудимого, положительно характеризую щих его личность и т. д. Необходимо учитывать, что сама пози ция подсудимого, последовательно настаивающего на своей не виновности, может породить сомнение в верности обвинительной версии, что вправе использовать защитник в своей аргу ментации. Структура речи защитника в какой-то мере напоминает структуру речи обвинителя, так как они посвящены одному предмету, хотя освещают его с разных сторон. Но здесь, конеч но, нет таких жестких канонов, которые определяют построе ние речи обвинителя, выступающего от имени государства. В речи защитника ярко проявляется гуманизм самой про фессии адвоката и его миссии, выполняемой в суде. Он стре мится помочь человеку, который, пусть по своей вине, попал в беду, или же тому, кто вовсе не виновен, но может оказаться осужденным по ошибке в результате некритического отноше ния к необоснованному обвинению. Обвиняемый, представший перед судом, еще не осужден. Защитник более чем другие уча стники судебного разбирательства обязан уважать достоинство подсудимого, щадить его самолюбие и выступать в их защиту, в том числе и при произнесении своей речи. Защитник, по выра жению А. Ф. Кони, - "друг, советник" обвиняемого. Речь защитника должна в концентрированной форме пред ставить суду все то положительное, что характеризует лич ность и поведение подсудимого. Все обстоятельства, смягчаю щие ответственность, установленные по делу, необходимо от четливо и убедительно отметить в речи, а обстоятельства, отяг чающие ответственность или доказанные сомнительно, оценить соответствующим образом. При характеристике подсудимого нельзя допускать преувеличения, вопреки фактам утверждать о несуществующих добродетелях подсудимого. Это может по родить недоверие к речи и позиции защитника в целом. Если защита ведется по групповому делу, то защитнику следует из бегать в своей речи изобличения других подсудимых в совер шении преступления. Но в жизни возникают такие ситуации, когда интересы подсудимых противоречивы и между их защит никами дискуссия неизбежна. При этом защитник одного под судимого заинтересован в том, чтобы суд признал виновным в целом или в большей части подсудимого, которого защищает другой защитник. На практике адвокаты в подобных случаях говорят о праве своеобразно понимаемой "необходимой оборо ны", что отражает вынужденный характер действий фактиче ски на стороне обвинения. Ю. И. Стецовский пишет, что адвока ту очень важно "стремиться ограничить защиту тем миниму мом, который действительно необходим для опровержения об винения или смягчения ответственности подзащитного. Всякие заявления защитника против других лиц можно считать оправ данными, если без этого нельзя осуществить защиту обвиняе мого, доверившего защитнику свою судьбу. Защитник должен быть предельно тактичным и сдержанным в отношении тех обвиняемых, против которых направлена его аргументация" *. Недопустимо строить защиту на подчеркивании негатив ных сторон личности потерпевшего, его отрицательных нравст венных качеств. Тем более нельзя унижать достоинство потер певшего. Если действия потерпевшего на самом деле способст вовали совершению преступления, спровоцировали его, и это имеет юридическое значение, то это обстоятельство может и должно быть освещено в речи защитника. Но всегда следует помнить, что потерпевший - жертва преступления, а судят того, кто обвиняется в причинении ему ущерба, горя, нравст венных страданий. В речи защитника нельзя использовать доводы, несостоя тельность которых очевидна. Обман, ложь, сознательное иска жение фактов глубоко безнравственны. Они несовместимы с престижем адвоката как человека и как юриста, выполняю щего гуманные функции. А с позиций результативности за щиты они представляют опасность и для судьбы клиента ад воката. Обнаруженный обман даже "в мелочах" подрывает доверие ко всему, что говорил защитник, так как честность градаций не имеет. В то же время адвокат в своей речи не обязан упоминать обстоятельства, могущие повредить защите, если о них не гово рил обвинитель. Это относится также к критике обвинения с позиции: "то, что не доказано бесспорно, не может быть поло жено в основу обвинения" или: "версия подсудимого, не опро вергнутая обвинением, должна признаваться за истинную". Здесь мы имеем дело с нравственным правом строить тактику защи ты в соответствии с правами, предусмотренными законом. Судебная речь защитника будет тогда достигать своей цели, когда защитник владеет искусством доказывать, убеждать, спо рить и приемами судебного красноречия. С развитием состяза тельного начала в российском уголовном процессе эти умения приобретают все более актуальное значение. В своей речи защитник прямо ведет полемику, спор с об винением. И сама манера, форма этого спора должна отвечать определенным нравственным установлениям. В "Пособии для уголовной защиты", изданном в 1911 году, профессор Л. Е. Владимиров рекомендовал адвокатам пом нить, что "судебный бой не есть академический спор и здесь целесообразно быть односторонним и пристрастным". Он ре комендовал защитникам: "... будьте постоянно и неуклонно несправедливы к обвинителю... Рвите речь противника в клочки и клочки эти с хохотом бросайте на ветер. Противник должен быть уничтожен весь, без остатка... Нужно осмеять соображе ния обвинителя, осмеивайте их! Будьте беспощадны. Приди райтесь к слову, к описке, к ошибке в слове... Это ведь не умственный диспут, а потасовка словами и доводами, пота совка грубая, как сама общественная жизнь людей". (Владимиров Л. Е. Пособие для уголовной защиты. СПб., 1911. С. 169). Несколько ранее он же писал: "... судебное состязание не есть бой, не есть война; средства, здесь дозволяемые, должны ос новываться на совести, справедливости и законе". Конечно, судебные прения ни в правовом, ни в нравствен ном отношении нельзя рассматривать как "потасовку" между сторонами, своего рода "игру без правил". Их участники, гово рящие публично, вправе пользоваться лишь нравственно доз воленными приемами, обязаны соблюдать собственное достоин ство, уважать честь и достоинство своих противников и других участвующих в деле лиц, помнить, что они обращаются к суду, уважение к которому проявляется и в соблюдении нравствен ных норм. 87.Содержание, предмет и задачи судебной этики, её структура. 88.Нравственная сторона организации судебных процессов. 89.Нравственная характеристика процессуальных документов, фиксирующих собираемые доказательства Протокол осмотра места происшествия - основной процессуальный документ, отражающий ход и результаты этого следственного действия и служащий доказательством. В протоколе описываются все действия следователя, используемые методы и научно-технические средства, а равно все обнаруженное в той последовательности, в какой производился осмотр, и в том виде, в каком обнаруженное наблюдалось в момент осмотра. В протоколе перечисляется и описывается также все изъятое при осмотре. Протокол может быть написан от руки или изготовлен с помощью технических средств (напечатан на машинке, набран на компьютере). Протокол осмотра места происшествия как документ состоит из вводной и основной части. В вводной части протокола указывается: время производства осмотра - год, месяц, число, время начала и окончания осмотра; должность звание, фамилия и. о. лица, производившего осмотр; повод к производству осмотра, характер происшествия; должность, звание, фамилия и. о. специалистов, принимавших участие в осмотре; фамилия, имя и отчество понятых и их адрес. 90.Нравственные проблемы использования в доказывании научно-технических средств,не обозначаемых в УПК В проблеме одорологического метода Р. С. Белкин выделяет 4 аспекта: естественно-научный и технический, процессуальный, этический и тактический .Естественно-научный и технический аспект проблемы. Вопреки утверждениям противников одорологии, индивидуальность и относительная неизменяемость запаха человека относится к числу бесспорно установленных закономерностей, несмотря на отсутствие общепринятой теории запаха. Это положение подтверждено исследованиями биологов, медиков, кинологов и разделяется большинством криминалистов . Поскольку индивидуальный запах человека зависит, в первую очередь, от состояния источников его выделений: потовых желез, «пахучих» и жировых желез, жизнедеятельность которых подвержена известным возрастным изменениям, – относительная неизменяемость запаха лежит в меньшем временном интервале, чем, скажем, неизменяемость признаков почерка или, разумеется, папиллярного узора. Однако продолжительность периода, в течение которого запах человека остается неизменным, как свидетельствует обширная практика, достаточен для широкого использования запаховых следов в раскрытии и расследовании преступлений. Так обстоит дело с естественнонаучными основами одорологического метода. В техническом плане задача представляется решенной уже в настоящее время. Разработанные и успешно применяемые средства, методики отбора и хранения запаховых проб обеспечивают практически неограниченную во времени их сохранность в неизменном виде и возможность сравнения в любой момент с объектами, появляющимися в поле зрения следователя или оперативного работника. Применение полиграфа допускается только с добровольного согласия допрашиваемого; отказ от испытания на полиграфе, равно как и предложение подвергнуться испытанию при отказе со стороны допрашиваемого не должны фиксироваться ни в одном процессуальном документе; отказ от испытания не может ни в какой форме толковаться во вред допрашиваемому. разработка процессуального порядка испытаний на полиграфе требует предварительно накопить значительный эмпирический материал на основе использования полиграфа в оперативно-розыскной деятельности. Некоторые следователи могут попытаться использовать гипноз как средство форсировать проведение следствия. Такой подход к данному методу получения информации – верный способ его дискредитировать. Гипнорепродукцию обстоятельств происшествия целесообразно осуществлять только после завершения основной работы по делу. Если же в ходе обычных допросов получено достаточно информации, то проводить следственный гипноз нет необходимости. В подавляющем большинстве случаев гипноз – крайнее средство дознания, к которому прибегают, когда все другие источники информации исчерпаны или же их просто не оказывается. 91.Этические аспекты речи обвинителя. Обвинительную речь прокурора традиционно и в соответствии с ее логикой принято делить на ряд последовательных частей, хотя каждая конкретная речь, естественно, строится в зависимости от обстоятельств дела. Обвинительная речь прокурора обычно начинается с характеристики особенностей рассматриваемого дела, преступления, в котором обвиняется подсудимый. До последнего времени было обязательным в обвинительной речи давать "общественно-политическую" оценку преступления. При этом считалось, что она "должна быть необходимым элементом каждой обвинительной речи" *. Правильнее было бы вместо этого политизированного понятия выделять в речи раздел, посвященный характеристике правовых и нравственных особенностей уголовного дела, рассматриваемого судом, оценке опасности преступления и специфике дела. Именно с характеристики особенностей преступления или участвующих в деле лиц начинал свои речи в суде А. Ф. Кони в бытность его прокурором. Таким образом, главное, что определяет нравственную характеристику всей речи прокурора-обвинителя, — правильность его позиции по существу, справедливость выводов, которые он представляет на рассмотрение суда. Прокурор, настаивающий, к примеру, на осуждении человека, вина которого в преступлении не доказана, поступает безнравственно. |