Литература Практическое занятие 1. 1. Предмет и задачи текстологии Текстология область филологической науки об истории текстов и принципах их издания
 Скачать 82.1 Kb.
|
|
1. Предмет и задачи текстологии Текстология — область филологической науки об истории текстов и принципах их издания; текстов, прежде всего, литературных и фольклорных, но также и научных, если были связаны с исследованием литературы, фольклора и языка. У рукописей, как и у книг, своя судьба, своя история. Текстология изучает рукописи, прижизненные и посмертные издания литературных произведений, дневников, записных книжек, писем; записи устного народного творчества. В зависимости от объекта исследования различают отрасли текстологии: текстология античности, Средневековья (медиевис- тическая), фольклора, восточных литератур, литературы Нового времени, исторических и лингвистических источников. Такое разнообразие не мешает считать науку единой. В системе филологических знаний текстология занимает вполне определенное и самостоятельное место. Она тесно связана с теорией и историей литературы, служит основой для литературоведения и исторического источниковедения. «Текстология, в частности исследование и расшифровка черновых рукописей, — писал С. М. Бонди, — принадлежит к числу тех дисциплин, объединяемых собирательным понятием «литературоведение», которые стоят ближе всего к тому, что мы называем точными науками. Выводы текстологических исследований менее всего могут быть произвольными и субъективными. Аргументация необходима строго логичная и научно убедительная»1. Текстология — это наука об истории текстов, она рассматривает тексты исторически. «Текстология анализирует текст не только в его пространственных измерениях и в окончательно сложившемся виде, но и во временном отношении, то есть диахронически»2. История текста — его возникновение и развитие — связывает текстологию с философской категорией историзма. 97 7-532 Изучение истории памятника на всех этапах его существования дает представление о последовательности истории создания текста. В истории текста отражены закономерности художественного мышления автора, его личность и мировоззрение, индивидуальность и творческая воля. Историю текста необходимо рассматривать и изучать как единое целое. Соотношение исторического и теоретического — важный принцип научной критики текста. Практическое применение текстологии заключается в научном издании литературного памятника, основанном на предварительном всестороннем изучении истории его текста. Споры, возникавшие много раз, о том, является ли текстология наукой или вспомогательной дисциплиной, имеют не только терминологический характер; они проясняют научный потенциал текстологического исследования и перспективы развития этой отрасли знаний. Правильный ответ на вопрос о значении текстологии заключается в анализе ее связей с филологической наукой. Вспомогательные дисциплины необходимы в научных изысканиях, однако они утрачивают свое значение и смысл, если теряют связь с наукой. Текстология же, как отмечал Н. Ф. Бельчиков, «определенно имеет научную основу, руководствуется научным методом, участвуя в решении вопросов, необходимых для развития литературоведческой мысли»3. 2. Европейская текстологическая наука История европейской текстологической науки прослеживается с древнейших времен, включает несколько основных этапов и тесно связана с развитием общественной жизни, науки и культуры. В античной филологии текстологические методы и приемы активно использовались в исправлении, толковании и комментировании текстов. Ранний этап развития «библейской критики» связан с именами Цельса, Порфирия, Оригена. Основываясь на их практическом опыте, «библейская критика» в последующие периоды стала приобретать научный характер и к XVII—XIX векам заложила основу принципов научного анализа библейских книг (Б. Спиноза, И. С. Землер, Г. В. Ф. Гегель, Д. Ф. Штраус). Эпоха Возрождения, сформировав новое историческое сознание, укрепила связь текстологии с науками гуманитарной сферы. Основателями европейской текстологии Нового времени считаются Р. Бентли, X. Порсон, И. Рейске, Фр.-А. Вольф, Г. Герман. В XIX веке немецкая историко-филологическая школа внесла свой значительный вклад в развитие текстологической науки. Основное внимание было сосредоточено на изучении источников, однородных мотивов, выявлении «архетипа». Берлинский профессор И. Беккер (1785—1871) разработал критический метод в подготовке изданий греко-римских классиков. А его последователь — немецкий историк Леопольд фон Ранке (1795—1886) — применил метод Беккера к обширной области исторических исследований. Немецкая текстологическая школа базировалась преимущественно на исследовании древних литературных памятников. Основоположником новейшей филологической критики текста стал Карл Лахман (1793—1851). Ему принадлежит теория «общих ошибок», выявление которых указывало на сходное происхождение рукописей. Теория К. Лахмана отличалась устойчивыми нормами и строгой методикой; она строилась на количественном соотношении деталей. Приемы критической обработки античных текстов К. Лахман применил и к литературе немецкого Средневековья. Использование принципов текстологического исследования в изучении литературы Нового времени было введено немецкой текстологической школой М. Бернайса и В. Шерера. Идеи К. Лахмана получили развитие также и в трудах Пражской текстологической школы. Ее научная теория и практическая деятельность развивались преимущественно в историко-филологическом направлении текстологии. Однако механистическая теория К. Лахмана не была универсальной. С ее критикой выступил Ш. Бедье. Механистическая теория отдавала предпочтение хронологически раннему тексту, считая, что он «искажается» в позднейших списках. Применительно к новой литературе «незагрязненными» считались автографы и первые публикации. Сторонники механистической теории ратовали за внесение в позднее авторизованный текст всех замеченных при переходе от автографа к копии разночтений. С середины XIX века заметно усилилось внимание к текстологии во Франции. XX век был ознаменован появлением текстологической научной школы Г. Лансона, активной деятельностью парижского Института истории древних текстов. В начале 1970-х годов во Франции зародилось и начало активно развиваться молодое текстологическое направление — генетическая критика. Основным центром развития генетической критики стал парижский Институт современных текстов и рукописей (1ТЕМ). Философская база этой текстологической школы — рожденная XX веком теория относительности, которая во многом и объясняет взгляд генетической критики на текст и его историю. В центре внимания — происхождение, движение текста, воспроизведение всех этапов его создания в процессе письма, без предпочтения какой-либо одной из его редакций. Последний авторский текст не имеет преимуществ перед первоначальным черновиком; просто — разные стадии. «История текста иногда столь сильно отличается от конечного результата, что часто в ней следует видеть особую форму (а точнее — особые формы) произведения, которые не могут рассматриваться в категории конечной целесообразности, но, напротив, отвечают логике различных, сталкивающихся между собой возможностей»'. Генетическая критика значительно расширяет проблематику исследования и сферу своих интересов, обращаясь к сущности процесса письма: «не только генезис текста, но и генезис мысли»4. В свою очередь, это расширяет и объект генетической критики: «не только литературный текст, но и текст вообще»5. Это предполагает неизбежный синтез различных наук: лингвистики, истории, культурологии, психологии, медицины, математики и т. д. «Применительно к классическим формам искусства Нового времени, русскому XIX веку в частности, генетическая критика очень нужна, но недостаточна, — заметила Л. Д. Громова- Опульская. — Уравнивая в правах рукописный и печатный текст, черновики и окончательные результаты, мы рискуем стать разрушителями самой культуры»6. 3. Текстология в России Русская литература XI—XVII веков — литература по преимуществу рукописная. Это определило главные особенности создания, распространения и бытования ее многочисленных памятников. Переписка книг неизбежно вела к тому, что памятники древнерусской литературы теряли устойчивый текст, обрастая новыми и новыми редакциями. Чем дольше длилась жизнь литературного памятника, тем, как правило, больше появлялось его редакций, в которых отражались требования жизни, литературные вкусы, мастерство (или его отсутствие) переписчика. Первыми текстологическими опытами в России можно считать «исправление», систематизацию и описание рукописных книг в XVI—XVII веках; например, описи книг Иосифо-Воло- коламского монастыря и книг патриарха Филарета, описание рукописей Кирилло-Белозерского монастыря (конец XV века). Петровские времена отмечены большим интересом к древнерусской письменности. Как известно, указом 1722 года было велено собирать и привозить в столицу летописи, степенные книги, хронографы. С учреждением в 1724 году в Петербурге Академии наук началось освоение древних памятников русской истории. Много в этой области сделали академики Г. Ф. Миллер и Авг. Л. Шлёцер. Изготовленные с научными целями копии памятников письменности сохраняются до наших дней в «портфелях Миллера» (Российский государственный архив древних актов — РГАДА); их ценность особенно велика в тех случаях, когда сам памятник утрачен. К систематической эдиционно-текстологической работе приступили позже. В числе первых опытов русской научной исторической критики — издания Несторовой летописи (И. С. Барков и И. К. Тауберт; 1761), «Русской правды» (Авг. Л. Шлёцер; 1767). «Опыт исторического словаря о российских писателях» (1772), объединивший сведения о 300 авторах, начиная с древнейших времен, подготовил Н. И. Новиков. Им же создана «Древняя российская вивлиофика»; в 1773—1774 годах она вышла в 10 томах, в 1788—1791 годах — в 30. Новый этап был связан также и с развитием авторского начала в литературе. Эдиционные достижения европейской книжной культуры, ее опыт и приемы были применены в изданиях сочинений Феофана Прокоповича (С. Ф. Наковальнин; 1760— 1765), А. Д. Кантемира (И. С. Барков и И. К. Тауберт; 1762), М. В. Ломоносова (арх. Дамаскин Семенов-Руднев; 1778), А. П. Сумарокова (Н. И. Новиков; 1781—1782). Первые десятилетия XIX века отмечены развитием русской текстологической мысли, в значительной мере обогатившей библиографические и книговедческие исследования древнерусских исторических и литературных памятников. Этот процесс существенно повлиял на возникновение фольклористики — текстологической обработки записей произведений устного народного творчества. Вопрос о самобытности русской культуры, как в письменном, так и в устном ее выражении, в числе первых ввели в круг научных проблем А. X. Востоков, И. М. Борн, М. Н. Макаров. «Слово о полку Игореве» — открытие, публикация и утрата оригинала — дало основание обстоятельным изысканиям, преимущественно текстологического свойства, а также сопоставлениям произведений народной поэзии с историческими и литературными памятниками древнерусской письменности. Собиранием рукописей, их изучением и описанием активно занимались граф Н. П. Румянцев и сотрудники его кружка К. Ф. Калайдович, митрополит Евгений Болховитинов, А. X. Вос- токов, П. М. Строев. Текстология древнерусских памятников заметно обогатилась их археографическими трудами. Учрежденная в 1834 году Археографическая комиссия не только разбирала и систематизировала собранные в экспедициях рукописи; результатом ее самостоятельной научной работы стало «Полное собрание русских летописей» (1841). В 1861 году рукописное собрание Н. П. Румянцева было перевезено из Петербурга в Москву и положило начало Румянцевскому музеуму (ныне Российская государственная библиотека — РГБ). В изданиях Археографической комиссии начали применяться результаты точных лингвистических и палеографических исследований. А. X. Востоков подготовил образцовое «Описание русских и славянских рукописей Румянцевского музеума» (1842), издал Остромирово Евангелие (1843). Трудами митрополита Евгения Болховитино- ва были составлены справочные издания: «Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина» (1818; 1827) и «Словарь русских светских писателей, соотечественников и чужестранцев, писавших в России» (1838; 1845). В начале 1830-х годов в отечественном источниковедении возникла «скептическая школа», многими нитями связанная со взглядами Авг. Л. Шлёцера. Главой школы выступил М. Т. Ка- ченовский. Его метод исторического исследования строился на убеждении, что не всякому свидетельству древнего памятника можно верить. Скептицизм (то есть критическое и очень серьезное сравнение текстов, «критика свидетельств»') заключал в себе как безусловные достоинства, так и очевидные недостатки. Критическая мысль М. Т. Каченовского способствовала совершенствованию методов исследования повествовательных источников, приучала оценивать каждый факт с точки зрения внутренней достоверности и соответствия общим законам исторического развития. В то же время сторонники школы успешно доказывали баснословность многих известий русских летописей, склонялись к перечеркиванию киевского периода русской истории лишь на том основании, что повествующие о нем документы сохранились не в ранних, а в более поздних списках XIII—XIV веков. Применительно к литературным источникам идеи Авг. Л. Шлёцера развил М. П. Погодин. Настаивая на изучении всех вариантов текста, пользуясь приемом аналогии, он доказал ошибочность многих конкретных выводов «скептиков». В подходе к литературному материалу М. П. Погодин успешно применил анализ общеисторических и общенациональных условий возникновения, бытования и распространения памятника. Уроки М. П. Погодина, как надо «читать и разбирать старинные рукописи»7, в свою очередь развил Ф. И. Буслаев. Крупнейший представитель русской мифологической школы разработал идею неразрывности языка и мифа, языка и народного предания. О диссертации Ф. И. Буслаева «О влиянии христианства на славянский язык. Опыт истории языка по Остромирову Евангелию» (1848) А. Н. Пыпин писал, что «это был первый опыт применить сравнительное и историческое языкознание к древностям славянского языка, откуда извлекалась бытовая картина такой далекой поры, на исследование которой подобным путем еще никогда не покушалась русская наука»8. Впоследствии Ф. И. Буслаев подробно изложил свои научные воззрения в капитальном двухтомном труде «Исторические очерки русской народной словесности и искусства» (СПб., 1861). Мифологическая школа и пришедшая ей на смену теория литературного заимствования значительно расширили историко-литературные знания, стали важным, поворотным этапом в развитии русской науки о литературе, который А. Н. Пыпин точно охарактеризовал «научно-литературной реакцией»3. Соединив точные текстовые исследования с широкими истори- ко-литературными обобщениями, они дали начало ведущим направлениям литературоведческой мысли XIX века — истори- ко-культурному и сравнительно-историческому. Историзм как научный принцип неизменно предполагает изучение явлений в развитии; как новое слово в науке в середине XIX века он отвечал потребностям времени и приобретал прочное основание. Овладение историческим подходом к предмету изучения было присуще всем отраслям филологических знаний. Фольклористы А. Н. Афанасьев, П. Н. Рыбников, П. И. Якуш- кин в своих трудах стремились к расширению вариантного состава материалов, обновляли методы их собирания. Практическая основа изданий сборников устного народного творчества придавала принципам их текстологической обработки самостоятельное теоретическое значение. 1 Буслаев Ф. И. Мои воспоминания. М., 1897. С. 128. 2 Пыпин А. Н. История русской этнографии. СПб., 1891. Т. 2. С. 80. 3 Пыпин А. Н. История русской литературы. СПб., 1898. Т. 1. С. 39. Настойчивее стала обращать на себя внимание ученых новая и новейшая литература. Вырабатывался исторический взгляд на литературное наследие писателей XVIII и XIX веков. Одним из первых о том, что для развития современной национальной культуры необходимы «критические разборы книг, отдельно и ежегодные обозрения литературы вообще»9, заговорил на страницах «Московского телеграфа» Н. А. Полевой. Он «первый обратил критику на все важнейшие современные предметы»10. Продолжение большинства его идей — в литературно-критической деятельности В. Г. Белинского. Задуманный в 1841 году В. Г. Белинским и частично осуществленный им в циклах статей труд «Критическая история русской литературы» был нацелен на противопоставление условно-эстетического взгляда на отдельные литературные произведения новому, историческому на все наследие писателя в его творческой полноте и хронологической последовательности. Эдиционная культура заметно развивалась и достигла в России к середине XIX века высокого уровня. Этому во многом способствовала сложившаяся организация академической издательской деятельности. «Известия Академии наук по Отделению русского языка и словесности» (1852—1863) и «Ученые записки II Отделения Академии наук» (1854—1863) стали образцовыми филологическими журналами не только для своего времени. Отделение этнографии при созданном в 1845 году в Петербурге Императорском Русском географическом обществе своими добротными изданиями также участвовало в общем процессе развития отечественной издательской культуры. В деле публикации памятников древней и новой литературы неоценимы заслуги Ф. И. Буслаева и Н. С. Тихонравова. Ими был создан образцовый для своего времени тип научного издания. Сравнительно-исторический метод филологических исследований разработал А. Н. Веселовский, что также имело громадное значение для совершенствования методики текстологического анализа. Применительно к новой литературе на раннем этапе развития русской текстологической науки было заметно подражание опыту классической филологии. Но вскоре начались поиски собственных методов; связано это было с серией научно-крити- ческих изданий. В 1851 году П. В. Анненков начал подготовку первого в России научно-критического издания Сочинений А. С. Пушкина (Т. 1—7. СПб., 1855—1857). Текстологический анализ рукописей поэта, доступ к которым был получен у Н. Н. Ланской, лег в основу историко-литературного изучения творчества А. С. Пушкина. Параллельно П. В. Анненков создал еще один труд: «Материалы для биографии Пушкина» (1855). Оба издания составили комплексное исследование. Научное новаторство П. В. Анненкова высоко оценили Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов, Н. А. Некрасов, И. С. Тургенев и др. |