Реферат История Медицины Развитие медицины на Руси. Развитие медицины на Руси. 1. развитие медицины на руси до образования государства. 1 Исторические предпосылки
 Скачать 245.5 Kb.
|
|
(3). С принятием Русью христианства языческое врачевание, если и подвергалось каким-либо влияниям, то исключительно со стороны христианского мировоззрения, которое вошло в соприкосновение с языческим. Этим, вероятно, и можно объяснить содержание заговоров, не противоречивших, на первый взгляд, христианским догматам. Несмотря на, казалось бы, религиозную и христианскую основу подобных заговоров, трудно поверить, чтобы образованные, знакомые с основами медицины монахи - лечцы рекомендовали их вместо лечения. Все-таки зто, по-видимому, плоды "творчества' самонадеянных "целителей", которых тогда на Руси было пруд пруди. Разумеется, медицина Древнерусского государства вовсе не ограничивалась знахарством или применением народных средств врачевания. Являясь составной частью культуры, питаясь ее достижениями, медицина соответствовала ее общему уровню. Греческое христианство, застало в 980-е годы на Руси не простое деревенское знахарство, а значительно развитую языческую культуру. Волхвы, составлявшие, основную часть жреческого сословия древней Руси, занимались, в числе прочего, и лекарским знахарством этом им помогали женщины — ведьмы (от слова ведать), которых позднее, в XII в., называли бабы богомерзкие. Волхвы должны были, в частности, знать целебные свойства трав — это знание было результатом наблюдений, многими поколениями, начиная, вероятно, еще от первобытного общества. В общем, вполне правомерно считать, что волхвы были целителями, лечившими людей рациональными средствами народной медицины. Это подтверждают и записки путешественников, посетивших нашу страну в те далекие времена. А в "Книге драгоценных сокровищ", написанной около 30-х годов Х в., арабский писатель Ахмед Иб-Даста отмечал: «Есть у них знахари, из коих иные повелевают царю, как будто они начальники их (Русов). Случается, что приказывают они приносить жертву творцу их, что ни вздумается им: женщин, мужчин и лошадей, а уж когда приказывают знахари, не исполнить приказания нельзя никоим образом», речь здесь, очевидно, шла о волхвах(4). Следует, однако, отметить, что и после принятия христианства долгое время, на протяжении столетий, волхвы — хранители богатейших медицинских познаний языческих времен — оставались одними из авторитетнейших врачевателей. К их услугам прибегали не только простые люди, но и аристократические слои общества, княжеские роды. Священнослужители нередко обращали внимание на то, что русские, сами язычники в недавнем прошлом, несли своих детей, обращались при болезни к волхвам, а не к священникам, не в монастыри. Это подтверждают, в частности, и приведенные в русских летописях факты. Распространенность этого явления в средневековой России подтверждают многие исторические источники. В "Повести временных лет" упомянуто (1071 г.), что "много волхвуют жены чародейством, и отравою, и иными бесовскими кознями". В начале XVI в. в волховстве подозревали даже жену Василия Ш великую княгиню Соломониду (Соломонию), которую за это принудительно постригли в монахини. Даже в конце XVI в., в 1575 г., как свидетельствует летопись, " в Новгороде 15 жен, сказывают ведуны, волхвы". В 1591 г. в Астрахани по царскому указу были сожжены колдуны, обвиняемые в порче крымского царевича Мурат Гирея. В "Домострое" (XVI в.), представлявшем собой древнерусскую энциклопедию семейного быта, была, в какой-то мере, представлена и медицина. Используя, очевидно, различные источники, автор (это сочинение приписывается Сильвестру, священнику Кремлевского Благовещенского собора, бывшему одно время фаворитом Ивана Грозного) одну из глав посвятил тому, "како врачеваться христианам от болезни и от всяких скорбей". В главе этой описаны различные болезни — "от духов лукавых мучение, телу согнитие, костем ломота, оток и опухоль на все уды, проходом обоим заклад, и камень в удах, и глухота и слепота и немота; во утробе терзание и блевание злое; и на низ, в оба прохода, кровь и гной, и сухотная и кашель; и главоболение и зубная болезнь, и камчюг и френьгючи, и расслабление и трясение, и всякие, тяжкие, различные недуги. Все это рассматривалось как наказание гнева Божия". Характерно, однако, что в "Домострое" хотя и не было никаких конкретных советов по лечению болезней, все же содержалось серьезное предостережение: "Не призывающе к себе ни чародеев, ни кудесников, ни волхвов, ни зелейников: ни- каких бесовских врачеваний"(5). Влияние волхвов, вера в их всемогущество сохранялись очень долго. Такой для своей эпохи весьма даже просвещенный человек, как Иоанн IV, окруженный многими врачами он перед смертью совещается с волхвами, которых собрали в России и Лапландии до 60, по случаю появления кометы, и которые, по словам летописцев, верно предсказали день его смерти". 2.3 МОНАСТЫРСКАЯ МЕДИЦИНА Но все - таки эпохальным для тогдашней медицины было время, когда древняя Русь стала христианским государством. Именно тогда появились монастыри, которые были не только сугубо религиозными учреждениями, но и формой социальной организации жизни людей на основе общих взглядов. Уже в первой половине в России было известно до 70 монастырей, причем в крупных городах их насчитывалось большое число по17-18 в Киеве и Новгороде, Владимире, Смоленске, Чернигове и Галиче. В средневековой России, как и в других европейских государствах того времени, монастыри были очагами науки и культуры и в том числе и медицины. Здесь, в монастырях, действовали первые в древнерусском государстве больницы, основали их по примеру Афонского и других монастырей Византийской империи. Как считали историки, господство религиозного сознания в средневековье вместе со слабостью медицины того времени отдавали в распоряжение церкви множество тяжело или неизлечимо больных еще задолго до их смерти. Например, в рассказе Киево-Печерского патерика об организации Феодосием больницы (странно- приимницы ) в монастыре в 1060 — 1070 гг. ясно указывается, что тяжелобольные, которых приносили в монастырь, прежде чем они поступали в монастырскую больницу, постригались, т.е. превращались в монахов. По всей вероятности, странноприимница Печерского монастыря была не единичным подобным учреждением, ибо в тогдашнем законодательстве было узаконено их существование и даже определено их финансовое положение, Хотя о точной дате открытия монастырских больниц говорить трудно, все же следует считать, что они появились в древней Руси одновременно, по-видимому, с монастырями. Во всяком случае, первое сохранившееся упоминание о монастырских больницах относится ко времени княжения Владимира Святого (Х в.): именно он, как свидетельствуют летописи, вместе с митрополитом Леоном (Леонтием) установил своеобразную подать (налог) — десятину в пользу "нищих, сирот, сирых, больных и пр". Это были весьма солидные средства. В Уставе святого кйязя Володимира, крестившего Русскую Землю, говорилось: «А се о десятинах. От всякого княжа суда десятая векша, и с торгу десятая неделя, от дани и от виры и всего схода и прибытка, и от лова княжа, от всякого стада и от всякого жита десятое в соборную церковь, царь или князь в девяти частях, а церкви сборная в десятой части». Кстати, в этом "Уставе" говорилось не только о больницах, но и о банях, которые издревле занимали особое место в жизни народа, в т.ч. мероприятиях, связанных с охраной здоровья: «Монастыри, и бани их, больницы, и врачи их»— этот текст содержится в позднейшей Иосафовской редакции. В древнейшем списке устава Владимира, написанном в Новгороде в конце Х111 в., в числе "церковных людей" упомянуты, между прочими, лечец, задушный человек, слепец, хромец, монастыреве больницы, гостинницы, странноприимницы: "это люди церковные богадельные". Все они — и люди, и учреждения — поручались ведению архиереев. Таким образом, именно монастырская больница, находившаяся в ведении православной церкви, была учреждением, где работал лечец (лекарь, врач). Кстати, в некоторых списках Устава Владимира (Смоленская грамота) были расширены статьи о церковных людях — в списке лиц, подлежащих суду церкви, оказались лечец и прощеник, под прощениками, по-видимому, следует понимать многочисленную группу людей, которые тем или иным способом получили "прощение", "прощу", т.е. чудесное исцеление, и в результате этого оказались под эгидой церкви. Дело в том, что в религиозном сознании древности и средневековья болезнь представлялась наказанием человеку за его грехи, а выздоровление — прощение их. Судя по отечественным памятникам, духовное прощение и физическое исцеление не разделялись в сознании древнерусских людей: термин прощение употреблялся, когда подразумевалось чудесное выздоровление. Таковы рассказы Устюжского летописного свода об исцелении в церкви Бориса и Глеба в Смоленске (1177 г.). Ослепленные князья Ярополк и Мстислав "поидоша на прощение к св. мучеником Борису и Глебу, и бывшим на Смядыни и прозревшим во церкви св. мученик..."; сообщения ряда летописей (1413 г.) об "исцелении" от иконы богородицы под Можайском: Явилося жалования и прощения людем много: слепым, хромым, раслабленым, глухим и немым"(6). То, что лечцы, да и больницы, были отчуждены от мирскаго ведомства, означает, что они во всем подчинялись церкви. Таким образом, именно эти лечцы играли основную роль в медицине, хотя были, несомненно, и мирские, т.е. как бы гражданские лечцы. Бесспорно, что с первых же шагов на русской земле православная церковь взяла медицину под свое крыло — подобно тому, как это было в Византии, или как поступала православная, да и католическая церковь, во многих странах Европы. Уже в скором времени больницы стали, очевидно, непременной частью монастырей, впрочем, и церквей тоже: во всяком случае, при сооружении новых церквей и различных зданий для монастырей предусматривалось строительство и медицинского корпуса. Так, в Никоновской летописи говорится, что Ефрем, митрополит Киевский "в лето 6599 (т.е. в 1091 г.) ....6e же тогда зданиа многа воздвигл: докончав церкви святаго архангела Михаила, и заложи церковь камену на воротах градных... другую церковь и строение банное, и врачеве и болницы, всем приходящим безмездно врачевание, такоже и в Милитине в своем граде устрои, и по иным своим градом митрополским, иже суть и со уезды и с волостьми и с селы; се же не бысть прежде в Руси; и град бе Переаславль заложил камень, от церкви святого Федора, и с прочими здании, и съверши его чюдне". Иными словами, митрополит Ефрем не только построил больницы, но и установил, что больных надо лечить 'безмездно", т.е. бесплатно(7). Таким образом, монастырские и церковные больницы (и в Киеве, и в Переяславле, и в Милитине, и в других городах) стали непременной принадлежностью социального устройства Древнерусского государства. (Кстати, уместно напомнить, что о больных заботились не только в монастырях: как свидетельствует Ипатьевская летопись, в 1175 г. князь Андрей Боголюбский "веляшет по вся дни возити по городу брашно и питие разноличное больным".) Важно обратить внимание и на то, что больницы эти были общедоступными, так как в них "медицинская помощь" оказываемая лечцами, была бесплатной ( безмездно врачевание ), в отличие от помощи других, мирских, или гражданских, лечцов. Итак, очевидно, что монастырские больницы были специальными учреждениями, где работали опытные лечцы — "врачи-профессионалы". 2.4ВРАЧИ Кто же были они, эти первые на Руси профессионалы-медики? Обычно, ссылаясь на труды средневековых историков, пишут, что у князя Владимира Святого.был врач Иоанн Смер (Смера), родом половчанин: в 987 — 990 гг. он, по повеленью Владимира, побывал в Панонии, Сербии, Булгарии, Мизии, Византийской империи, Египте. Может быть, это и так, хотя сомнения все-таки есть. Ведь Смер мог быть и волхвом (знахарем, народным врачом ), т.е. представителем народной медицины, и, конечно же, незаурядным специалистом — иначе бы не стать ему лекарем князя Владимира. Известно также, что будучи половчанином (половцем), он был язычником, а христианство принял лишь во время поездки в Египет: следовательно, до этого обучение медицине у врачей (например, в Византии) и знакомство с достижениями древней медицины были ему вряд ли доступны. Не работал он и в монастырских больницах — их тогда не было. Все это, конечно, формальные моменты, но их тоже следовало бы принимать во внимание. В отличие от Смера, о медицинской деятельности которого никаких сведений не- осталось, другие киевские врачи (жившие, правда, немного позднее) прославились, согласно древнерусским летописям, своим врачебным искусством. Древнерусский историк оставил нам красочные описания высокогуманных деяний первых врачей — монахов Киево-Печерского монастыря: под монашескими клобуками у них были солидные знания медицины. В Киеве известен был как врач Антоний Печерский, первый настоятель Киево-Печерского монастыря. Антоний Печерский, преподобный (983 — 1073) — русский святой, основатель Киево-Печерской лавры, один из родоначальников русского монашества. Принял пострижение на Афоне, а в 1028 г. вернулся в Киев, где предавался отшельническому подвигу в пещере на Берестовой горе, увлекая своим примером будущих иноков Киево-Печерской лавры.В летописи о нем говорится: "Яко же бо он, великий, покрываа свою святость, больныа исцеляше от своеа яди, мияся тем врачевное зелие подаваа, и тако здраво бываху молитвою его"(8). Хотя о методах лечения Антония больше не сказано ничего, ясно, что он применял, выражаясь современным языком, только терапевтические и психотерапевтические способы. Гораздо больше летописец рассказывает "о святом и блаженнем Агапите, беэмездном враче. Агапит, преподобный печерский (? — 1095), поступил в Киево-Печерскую лав- ру при Антонии, а после смерти Антония поселился в его пещере, подвизался на по- сте и молитвах, лечил больных. Агапит был преданным учеником Антония — в летописи о нем говорится, что Агапит лечил всех, кто находился в Печерском монастыре, пре- жде всего, конечно, иноков: они часто приходили к нему в келью, либо Агапит сам шел к ним. "И егда кто от братиа раэболяшеся, — свидетельствовал летописец, — и тако остави келию свою, приходяще ко болящему брату и служаще ему". Больным он сам готовил лекарства ( еже сваряше зелие ), оставаясь с ними в продолжение всего заболевания ("Аще ли продолъжаше недуг... сий же блаженный Агапит пребываше неотступно"). Результаты проводившегося им лечения (тоже, вероятно, терапевтического и психотерапевтического) были неплохими: недаром же Агапит "прозван бысть лечець, сему бо дарова Господь дар исцеления". Во всяком случае, в Киеве он пользовался репутацией отличного врача, к нему в монастырь приходило много пациентов, которых он успешно лечил: в летописи говорится, что "слышанно бысть о нем в граде (т.е. в Киеве ), яко некто в монастыре лечець, и мноэи болящии при- хождаху к нему, и здрава бываху". Агапит, "безмездный врач", исцелил князя Владимира Мономаха, заболевшего в Чернигове. Он, однако, не захотел нарушить своего обета ("безвыходного" пре- бывания в монастыре) и потому ответил отказом посланным князя на просьбу посетить их больного господина в Чернигове; не принял он от него и богатых даров (после того, как дал ему исцеление посланным эелием), но потребовал, чтобы исцеленный князь раздал свое имение, что Владимир и исполнил. Уже одно это отношение Владимира к Агапиту (в сочетании с фактом потери князем своего сына), могло вызвать знаменитое поучение Мономаха. В ту пору в Древнерусском государстве медицинской практикой занимались и иноземные врачи: они приезжали, главным образом, из восточных стран (Армения, Сирия и др.) и, конечно же, наряду с византийской, были знакомы и с арабской медициной. Например, почти такой же известностью, как Агапит, пользовался в Киеве еще один врач, о котором летопись сообщала, что был он "армянин родом и верою, хитр бе врачеванию, яко таков не бе прежде его". Этот врач якобы по одному взгляду на больного ставил диагноз и прогноз болезни ("еже только видев болящего, познаваше и поведа ему смерть, нарек ему день и час ). Летописец писал о споре, разгоревшимся между врачом-армянином и Агапитом, превзошедшим его во врачебном искусстве. Пришедшего к заболевшему Агапиту армянина, предсказавшего ему, по пульсу, смерть на 3-й день, тот обличает в отсутствии у него врачебного мастерства. Вот как говорится об этом в летописи: "Блаженный же (т.е. Агапит) с яростию глагола тому (т.е. армянину): сицева ли суть твоего врачевания отрази: смерть ми поведаа, а помощи ми не можешь? Аще есм худог, то дай же ми живот; сице ли сим не владееши, то почто укоряешь мя, осуждаа в 3-й день умрети ми?". В это время к Агапиту пришел больной из Киева и, превозмогая себя, тот встал и дал ему лекарство(9). В эти же, примерно, времена врачебной деятельностью в монастыре занимался и Алимпий (Алипий) преподобный (? — 1114). Алимпий был незаурядным художником-иконописцем — этому ремеслу он научился у прибывших в Киев греческих мастеров. Кроме того, Алимпий с помощью известных ему иконописных красок успешно лечил проказу и кожные болезни. Вот что сообщает об этом Патерик Печерский: «Некто от Киева богатых прокажен и много от волъхвов и от врачев лечим бываше и от поганых человек искааше помощи и не полоучи, но и горшее себе приобрете поноуди некто сего от дроуг итти в печерьский манастырь и молитв от отец ономоу же приведеноу бывшю в манастырь игоумен же повеле напоити (его) гоубою от кладязя святого Феодосия главоу же и лице емоу помазаша (емоу) и тако (абие) воскип весь гноен за неверование его яко сего всем бегать смрада ради бывающего и се (он же) возвратися в дом свой плачася и сетоуя не исходя оттудоу во многи дни смрада ради...» Позднее этот больной, рассказывается в Патерике Печерском, пришел к преподобному Алимпию, известному иконописцу, и тот "взем вапницю и шаровными ва- пы ими же иконы писааше и (сим) лице емоу оукраси (и) строупы гнойныя замазав сего на первое подобие благообразное (зие) претворив". Затем Алимпий привел больного в церковь, где, после причастия святых тайн, "повеле ему оумытися от воды (водою) ею же поповы (священницы) оумываются (и) тоу абие спадоша емоу строупие и исцеле . В рукописи подчеркивается, что скорому исцелению вси оудивишася". Секрет успехов медицинской деятельности монахов Печерского монастыря заключался, скорее всего, в использовании того, что мы называем сейчас комплексным лечением, с обязательным применением психотерапевтических методов. "Все эти иноки, обладая даром исцеления, если и давали что-либо больным, то лишь из смирения — как говорит Патерик — не желая обнаружить присущую им способность исцелять, было ли то сьедобное зелие или елей — не в них дело; сила крылась в молитве, по которой наступало исцеление. Из этого, правда, ученый делал неожиданный вывод, что этот дар исцеления монахи противопоставляли врачеванию, основанному на человеческом знании: везде, где последнее оказывалось бессильным, получался благоприятный результат, лишь только больные прибегали к чудесной силе исцеления по монашеской молитве; он даже считал, что "монахи не врачевали, т.е. не прибегали к человеческим знаниям, а исцеляли, т.е. прибегали к сверхъестественному вмешательству, путем молитвы". С таким толкованием согласиться, конечно, нельзя. Те печерские монахи, кто занимался врачебной практикой, были образованными, знающими людьми, профессионалами, искушенными в медицинских делах. Помощь ближним, которую они оказывали, руководствуясь христианским милосердием, основывалась, без сомнения, на знаниях, почерпнутых из различных источников, прежде, всего, из рукописей медицинского и естественно-научного содержания, переведенных с греческого, болгарского, латинского и других языков и содержавших опыт многих врачей. 2.5 МИРСКИЕ ВРАЧИ - ЛЕЧЦЫ Существенно, однако, и то, что уже в XI — XIII вв. в Древнерусском государстве медицинской практикой занимались, помимо монастырских врачей-монахов, и другие профессионалы — мирские, или городские, врачи — лечцы. Они, в отличие от монахов, не покидавших свои обители, лечили больных в их домах; при этом занимались они своим ремеслом, опять-таки в отличие от монастырских врачей, отнюдь не "безмездно", а за определенную плату. Например, о таких врачах говорится в летописи XI в. "Посмертные чудеса святителя Николая архиепископа Мирликийского чудотворца — эти врачи неоднократно приходили к юноше Николе, получали вознаграждение, хотя так и не смогли ничем ему помочь: "Юноша бе некто именем Никола ... лежаще месяць 6 огнем великим жгом ... врачеве же прихожаху ему и не можаху никоея же ползы створити |