Реферат История Медицины Развитие медицины на Руси. Развитие медицины на Руси. 1. развитие медицины на руси до образования государства. 1 Исторические предпосылки
 Скачать 245.5 Kb.
|
|
"(10). Разумеется, не исключено, что среди этих врачей, имевших своих учеников, были как постоянные жители городов, в том числе придворные княжеские врачи, так и бродячие лекари. Это, впрочем, неудивительно. "Бродячие греки, персияне не переводились на Руси и долго после охотно брали на выучку желающих, — считал Л.Ф. Змеев и добавлял: — Не забудем, что в средние века во всей Европе учителя и ученики были сплошь бродячие, как и врачи практики". Плата, которую брали мирские (городские) врачи, была, вероятно, немалой: во всяком случае, в летописях нередки жалобы на высокую стоимость лечения и, несмотря на это, отсутствие эффекта от действий врачей. В летописи "Житие Варлаама Хутынского слепой в Новгороде много же и врачем разда и никое же пользы обрете"; попадья, чтобы помочь своему сыну Ивану, "много истощивши врачем, но ничто не успела". При этом, все-таки, люди уважали врачебный труд, понимали его сложность. Еще в Супрсальской рукописи XI в. и Толковой псалтыри XII в. записано: "Бали не повиньи, ли врачеве вскресять", т.е. врачи не ответственны за исход болезней, не поддающихся лечению. Важно отметить главное: как свидетельствуют памятники церковного и монастырского происхождения XII — XIII вв., врачи— и монастырские, и мирские — были хорошо известны в городах и весях Древнерусского государства, так же, как и в других крупных странах Европы. 2.6 ХИРУРГИЯ Как же лечили эти врачи? Каков же был у них, выражаясь современным язы- ком, объем оказываемой медицинской помощи? Входила ли туда хирургия? Несомненно, что в соответствии с уровнем медицины того времени древнерусские врачи занимались, главным образом, терапией, широко используя в качестве лекарственных средств и отечественную флору, и привозные лекарства. К терапии следует отнести и широко практиковавшееся лечение в банях. Бани исстари занимали большое место в народной жизни как одно из средств сохранения здоровья. Еще в Повести временных лет древнерусский историк, повествуя о путешествии апостола Андрея по "Словенской земле", писал: "Видех бани древены, и пережьгугь с рамяно, и совлокуися, и будут нази, и облеются квасом уснияным, и возьмут на ся прутье младое, и бьются сами, и того ся добьют, едва слезут се живи, и облеются водою студеною, и тако ожиуть. И то творять по вся дни". Естественно, что банным лечением широко пользовались и средневековые терапевты — представители основной медицинской специальности. Можно с уверенностью утверждать, что в Древнерусском государстве существовала и хирургия: специалисты-хирурги занимались оперативным лечением, оказывали помощь при различных ранениях и травмах, при заболеваниях, считавшихся тогда "хирургическими".Древнерусским лекарям приходилось сталкиваться с самыми различными болезнями, требовавшими хирургического лечения: это были ранения, переломы, вывихи, "расшибение с коней", "притрение возом", "хапление' (растерзание) зверем, "убиение скотом", "подавление кусом", "ожары" (ожоги), камчюг (мочепузырные камни), гвор, пузырь, кила (паховомошоночная грыжа), "недуг, егда в очи власы врастають" (трихиаз), "червивая болесть", пролежни после огневицы (сыпного тифа), томление женок при родах, "болезни зубом и скороньи" (челюстей), "кровавые кусы мяса во афендроне" (геморроидальные шишки), "гаггрена удов' как результат питания бедного населения зараженным спорыньей хлебом и пр. Конечно, самым частым были различные повреждения, боевые травмы, раны(11). Лечением всей этой, говоря по-современному, хирургической патологии занимались и лечцы — тогдашние "врачи общей практики", и специалисты-хирурги — в Древнерусском государстве их называли резалниками, рукодельниками, врачами рукодельными. Впрочем, процесс дифференциации врачебных специальностей шел уже тогда, свидетельством чему было существование узких специалистов — зубоволоков (зубных врачей), кровопусков и рудометов (они пускали кровь), затем кильных мастеров (они лечили грыжи), очных, чечуйных (они занимались геморроем) и др. О существовании хирургической помощи в Древнерусском государстве свидетельствуют Правда Русская — свод законов, относящийся к Х1 в., ко времени Ярослава Владимировича: впрочем, как указывалось в ней, эта «книга не есть сочинение тогдашнего времени, но за несколько веков до Ярослава существовавшая, и токмо оным великим Князем в некоторых статьях исправленная». Так вот, в параграфе XIII "О мече" было сказано ясно и недвусмысленно: "Кто кого поранит мечом, но несмертельно, с такового взыскать в казну пени три гривны, а уязвленному, на излечение раны— гривну". Понятно, что излечение раны проводил профессионал, получавший за это определенный гонорар, вероятно, не менее гривны, что, по тем временам, составляло немалую сумму. Кстати, о более или менее адекватном возмещении расходов, связанных с лечением ранений, шла речь в ряде документов, вносивших регламентацию в управление и судопроизводство средневековой России. Так, анализируя Уставные грамоты XIV — XVI вв., определявшие порядок местного правительственного управления, историк Н.П.Загоскин выяснил, что в так называемой Двинской грамоте, относящейся к 1398 г., времени княжения в Москве Василия Дмитриевича, содержалась статья Нанесение ран кровавых и синих, в которой говорилось: «а за кровавую рану тридцать бел, а за синюю рану пятнадцать бел, а вина противу того»; понят- но, что деньги эти шли на лечение. Аналогичные статьи были и в западнорусских уставных грамотах и других литовско-русских законодательных памятниках. Еще в одной старинной рукописи — "Изборнике Святослава" (XI в.) — указывается, что врач должен уметь оказывать хирургическую помощь — уметь разрезать кожу, ампутировать конечности (делать "орезание удное"), прижигать раны, бороться с нагноением. Хирургическую операцию перенес, в частности, сам Святослав — у него была опухоль (по всей видимости, гранулема). Однако операция эта оказалась безуспешной, князь умер. 2.7 ИНСТРУМЕНТЫ ИСПОЛЬЗУЕМЫЕ ХИРУРГАМИ Резалники при своих манипуляциях использовали различные инструменты: чаще всего это были "ножь врачевьский" и "бричь" (бритва). По мнению Н.А. Богоявленского, изящные топорки, рисунки которых так обычны в книжных орнаментах древнего Новгорода, представляли иногда соединение обушкового снаряда с копьецом на конце топорища: они служили для рассечения и прокола мозолей — к ним тогда относили и чумные бубоны, и сибиреязвенные карбункулы. Было еще "кроило" — массивный нож, которым "раскроивались" твердые и надутые апостемы (подкожные нарывы). Использовали резалники и некоторые из плотницких инструментов, например, пилу, свердло, тесле, которое имело вид удлиненного долота. Были в употреблении также "щипьци", "иглы", "лопастна" (шпатель), ложечки, щупы, пинцеты, клещи. Обилием названий и форм отличался и набор кровопуска: "прогон", "стрек", "высекало", "ражнь", "гвоздие", 'шило", "бодець", "аргалие" или "железьце кровопустьное": последнее ковалось кузнецами в виде острого пружинящего молоточка, приводившегося в действие щелчком рудомета, им "били жилу". Среди хирургических инструментов древнерусских резалников были "безбань" или "стрекало — врачебный нож (от стрекати — колоть), "ножицы, ими же кровь поущають (от ножиць-ножик), бричь (бритва) или иначе "стригальник, и др. Инструменты ("уряд',"рудие", "прикута", "снасти", "брищетва") содержали в ящичках (лагалище, "ларець", "ковчежець"), упрощенные изображения которых можно видеть на древнейших иконах Луки, Кузьмы и Демьяна, Анастасии-"целительницы" в фондах Русского музея в Санкт-Петербурге и Третьяковской галереи в Москве(12). Понятно, что все эти инструменты не хранились втуне, а использовались резалниками для проведения оперативных методов лечения. Правда, в основном это бы- ло то, что сейчас называют малой хирургией — лечение ран и ожогов, удаление зубов, кровопускание и пр. Но резалники проводили и более крупные операции: в их числе были и ампутации, и лечение переломов костей, и даже такие сложные вмешательства как трепанация черепа. По всей вероятности, в древнерусской медицине шел процесс своеобразной профессионализации хирургии, специализации врачевателей хирургического профиля, использовавших наиболее радикальные методы лечения. Так, доказано, что древнерусские резалники владели техникой трепанации. Еще в 1893 г. на берегу Днепра при раскопках, относящихся к IX — ХП вв., был найден череп с трепанационным отверстием в области лобного бугра: гладкие края и правильные очертания дефекта свидетельствовали, что трепанация производилась с помощью инструментов. В 1949 г. близ славянского города Белая Вежа при раскопках могильника Х — XI вв. обнаружили череп со следами двух рубленых ран и прижизненной трепанации в наружно-боковом отделе лобной кости. Хирургическая тактика говорит о большой наблюдательности и высоком знании дела. Там же был найден еще один череп со следами прижизненной трепанации в передней половине правой теменной кости. Конечно, наибольшая потребность в хирургической помощи и спрос на лечцов - резалников возникали во время войн Кстати, в хирургической практике резалников, наряду с оперативными методами лечения, видное место занимала и русская баня. Пребывание в паровой (парной) бане было составным элементом лечения таких, например, заболеваний как кила (грыжа) — ее вправляли лишь после банных процедур, или кровопускание, или лечение нарывов и ран. Культура Древнерусского государства, обогащенная новыми связями, на протяжении нескольких столетий продолжала успешно развиваться. Через Византию, унаследовавшую традиции античной учености, образованности и мудрости, древняя культура попадала на Русь. Немало дали сохранявшиеся связи со странами Востока и Северной Европы. 3 РАЗВИТИЕ МЕДИЦИНЫ ПОСЛЕ ТАТАРО – МОНГОЛЬСКОГО НАШЕСТВИЯ 3.1 ИНФЕКЦИОННЫЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ После монголо- татарского нашествия наступает эпоха великого возрождения, характеризующаяся как период становления единой русской национальной культуры под верховодством Москвы. В этот период явный прогресс в медицине Средневековой России, об этом свидетельствуют записи литописцев, сведения с описанием моровых поветрий – эпидемий. В Николвской летописи имеюется точное описание симптомов чумы 1364г.. «а болезнь была таковой: прежде как рогатеною ударила за лопатку и против сердца под груди, или промежи крил(лопаток) и разболиться человек и начнёт кровию харкати и огонь разбиет (его), посеем пот, потом дрожь иметь и тако в болести полежав овии (некоторый) день един (один) поболевши умираху, а друзии два дни, а иныи три дни». Или «преже же мор, был, кровью храчюче мерли, потом же железою разболевшись, ти тако же, два дни или 3 дни полежавше, умираху, железа же одинако, но иному на шее, иному на стегне (бедре), овому же под скулою, иному же за лопаткою»(13). Ясно — речь шла о чуме, летописец давал почти классическое описание этой страшной болезни. Следует подчеркнуть, что дальше в летописи прилежный историк подробно описывал распространение чумы, как бы предугадывая правильное объяснение переноса инфекции. За скупыми строками летописей и бесстрастными констатациями древних историков открываются судьбы отечественной медицины, живые черты деятельности известных и, гораздо чаще, безвестных лекарей. Естественно, что прогресс российской медицины и хирургии был прямо и непосредственно связан с развитием национальной культуры. Монастыри продолжали оставаться не только центрами культуры, но и своеобразными очагами медико-хирургической помощи. По-прежнему действовали больницы. К сожалению, нам неизвестны имена тех монахов-лекарей, которые, следуя христианской традиции, "безмездно" оказывали медицинскую помощь. Древнерусские историки — авторы дошедших до нас старинных летописей — основное внимание уделяли, как мы говорим сейчас, элите общества — великим и удельным князьям, высшим иерархам православной церкви, и лишь изредка, чаще всего, когда речь шла о болезни представителей элиты, поминали о деяниях лечцов монастырских, да и мирских тоже, об их медицинской практике. Впрочем, как свидетельствуют летописцы, к врачеванию были причастны и другие священнослужители, подчас самого высокого ранга. Так, успешно, судя по всему, занимался медицинской практикой митрополит Алексий: при князе Дмитрии Донском он, как свидетельствует Степенная книга, "во Орде, царицю Занибекову Тайдулу, слепу и болящу, исцели". О методах его исцеления неизвестно. Во время осады Москвы в 1611 г. в Троице-Сергиевом монастыре строили больницы для раненых. Монастырские люди ездили по селам, дорогам, подбирали раненых: "одни были изломаны, обожжены, у других ремни из хребтов вырезали, волосы с головы содраны, руки и ноги обсечены". В 1655 г. келарь Иринарх построил своим иждивением в Троицком Калязинском монастыре церковь во имя Алексея Божия человека и при ней больничные кельи. В Соловецком монастыре в XVII в. была "вся братия рядовая и больничная": в этот и другие монастыри даже в XVII в. помещали и больных, и тяжелораненых. На церковном соборе 1681 г. в 3-м предложении царь Федор Алексеевич указывал, что "в Москве и во всех городах устроены больницы для престарелых и больных монахов". Но в монастырях теперь "больничного строения" нет. Собор ре- шил престарелых и немощных старцев "успокаивать в больнице. Для больных же нищих предположено построить 2 богадельни. 3.2 ПО ДАННЫМ ДРЕВНИХ ЛЕТОПИСЕЙ Бесценные свидетельства о прошлом медицины в нашем отечестве оставили нам древнерусские историки — летописцы. В самом деле, древнерусские летописи — это искусно составленные исторические энциклопедии, в которых содержится богатый и разнообразный исторический материал по самым различным вопросам; затрагиваются в них и некоторые медицинские проблемы, чаще всего связанные с болезнями сильных мира сего и с непередаваемо страшными тогда моровыми поветриями. Вот, например, что рассказывает Ипатьевская летопись о болезни (1289 г.) князя Владимира Васильевича Волынского: «Нача емоу гнити исподнаго оуоустна первого ле мало на другое и на третьее болма нача гнити и еще же емоу не вельми болноу но ходашь и ездашеть на коне.... Исходящоу же четвертомоу летоу и наставши зиме и нача болми немочи и впада емоу все мясо с бороды и зоуби исподнии выгниша вси и челюсть бородная перегни се же бы вторы Иев... И леже потом вон не вылазя но болми нача изнемогати и впада емоу мясо все с бороды и кость бородная перегнила бяше и бы видити гортань и не вокоуша по семь недель ничегоже разве одиное воды и то же по скоудоу и бь в четверг на ночь поча изнемогати и яко бы в коуры и поэна в собе дх изнемогаю ко исходоу дши и созрев на нбо и воздав хвалу Боу... и тако преставися благоверный холюбивый великий князь Володимер он Василков вноук Романов... преставление же его бы во Любомли горо"(14). Благодаря этому документальному и красочному описанию, автор которого фиксировал все изменения в состоянии здоровья князя (и делал это, по-видимому, со слов лечившего его врача), современный медик может распознать заболевание, о котором идет речь: скорее всего, это был рак нижней губы. К сожалению, летопись не сообщает, как лечили князя — может быть, еще и потому, что исход лечения оказался фатальным. Гораздо подробнее и квалифицированнее освещает летописец болезнь Василия 3 (отца Ивана Грозного). Впрочем, это неудивительно, поскольку при дворе Василия 3 были иноземные врачи они, конечно же, помогали в описании заболевания. Исторические изыскания, анализ древнерусских летописей позволили выяснить кое-что о врачах иностранцах, трудившихся при дворе Василия 3. Так, Н.М. Карамзин писал о каком-то враче — греке по имени Марко, который прибыл ко двору русского царя из Константинополя, уже несколько десятилетий находившегося во власти турецкого султана. Султан в письме Василию 3 просил отпустить Марко домой, к семье, т.к. он якобы приехал в Россию только по торговым делам. Но русский царь не пожелал сделать этого и так отвечал султану: Марко издавна служит мне добровольно, и лечит моего новгородского наместника: пришли к нему жену и детей. По данным современных российских историков, Марк Грек подвизался в Москве как лекарь и купец. Сначала русские дипломаты хлопотали в Константинополе о том, чтобы султан разрешил его жене выехать на Русь — видимо, греческий врач приехал в Москву надолго, с самыми серьезными намерениями. Марк вел доверительные беседы с государем (Василием III ), из чего следует, что он был одним из придворных лекарей". Впоследствии, правда, его планы изменились, что, видимо, и послужило причиной просьбы турецкой стороны отпустить его в Константинополь. По словам жившего тогда в Москве императорского посла Сигизмунда Герберштейна, Марк Грек первым осмелился высказать Василию III рез- кие замечания по поводу "тяжких заблуждений русского православия". За это он был тотчас взят под стражу и бесследно исчез, все попытки вызволить его из беды окончились ничем. Несколько позже, как сообщает летопись, при дворе Василия III было уже два иноземных врача — Николай Булев (Луев) и Феофил. Николай Булев был родом из богатого немецкого города Любека. Известно, что он окончил университет в Падуе, был даже профессором медицины и астрологии (в то время — нередкое сочетание). В Россию он приехал вместе с Юрием Делатором, послом императора Священной Римской империи, и остался здесь практиковать. Правда, по другим данным, ученый медик и ревностный католик из Любека, сторонник церковной унии католической и православной церквей, или, как говорят сейчас, Никола Булев был приглашен на Русь в 1489 — 1491 гг. и должен был помочь в составлении новых Пасхалий — таблиц, содержащих ключевые слова и круги, для нахождения времени пасхи и других подвижных праздников. Умный и образованный врач, Булев понравился царю Василию III, который сделал его своим придворным медиком. Сначала Булев жил в Новгороде, а затем, став врачом самого царя, переехал в Москву.Однако жизнь в России не пришлась ему, видимо, по нраву, и он написал домой о своем желании возвратиться в Германию. Письмо дошло до императора Максимилиана. Когда в 1519 г. в Москву приехал посол императора Ян Криштон, он при первом же свидании с боярами просил передать царю просьбу своего повелителя о деле некоего Магистра Николая Любчанина, позволили его отпустить, чтоб ему кости свои донести до своего родства.Но Василий III не захотел, вероятно, отпускать своего врача, и поэтому императорский посол при очередном свидании с боярами вновь повторил просьбу отпустить Николая Булева.Переговоры о судьбе Николая окончились ничем, царское решение осталось неизменным. Врач Булев так и остался в Москве, где прожил до конца жизни. Интересно, что Булев пытался претворить в жизнь идею о церковной унии кА толиков и православных. По свидетельству монахов Иосифо-Волокаламского монастыря, Булев написал письмо брату известного церковного деятеля Иосифа Волоцкого, в котором отстаивал идею единства веры и приводил истинное русское православие "к соединению латынскому". Известно также, что Булев был знаком с Максимом Греком — известным ученым-энциклопедистом и богословом, тоже воспитанником итальянского университета, жившим в то время в Москве. Николая Булева считают переводчиком с немецкого на русский нашей первой медицинской энциклопедии — Вертограда 1534 г. Феофил, как и Николай Булез, тоже был родом из Любека, его знали в придворных кругах германских государств. Дитрих Шонберг, посланник Прус- ского магистра Альбрехта, который в феврале — марте 1517 г. вел переговоры с Василием III, однажды обратился к русскому царю с просьбой — как сказано в посольской книге, "туто ж бил челом великому князю от магистра о Фефиле о немчине, чтоб его пожаловал отпустил к магистру'. Однако врач Феофил был, очевидно, тоже, как и Николай Булев, необходим Василию III, и тот не удовлетворил просьбы посланника: "Князь великий ему о Фефиле велел отвечать: тот человек у нас лечит человека доброго, и нам его ныне отпустить непригож". Но, добавил русский царь, "а впредь аж даст Бог, Фефила к магистру отпустим". Это обещание оказалось невыполненным — царь не хотел лишаться врача. Таким образом, оба врача, формально свободные люди, вынуждены были остаться в России, продолжать лечить и пользоваться уважением. Но когда заболел сам Василий 3 помочь они ему все - таки не смогли. 3.3 ВРАЧЕБНЫЕ СПЕЦИАЛЬНОСТИ Помимо образованных (в той или иной мере) врачей-монахов, пользовавших своих пациентов в монастырях, в средневековой России действовали, как указывалось выше, многочисленные мирские врачи, профессиональные лечцы, постигавшие азы своей профессии в порядке ремесленного ученичества, часто в семьях потомственных целителей. Среди них преобладали специалисты "терапевтического" профиля — камчужные (по лечению ломоты, в современном понимании — ревматизма), очные (они занимались консервативным лечением болезней глав), чепучинные (специалисты по сифилису), те, кто лечил от порчи (предки современных психоневрологов) и др. Однако, как указывалось выше, были среди них и лечцы чисто "хирургического профиля — резалники: среди них различались костоправы ( травматологи ), камнесечцы (специалисти по лечению болезней мочевого пузыря), кровепуски и рудометы (они пускали кровь), кильные мастера (занимались лечением килы, т.е. грыжи), чечуйные (лечили геморрой). Позднее, в XV — XVI вв., в свидетельствах современников упоминаются также алхимисты, лекари польской породы, ученики общелекарские и др |