Задания по детской литературе. ПЗ Чуковский. 1. Судьба Корнея Чуковского происхождение, образование, круг общения, путь в русской культуре
 Скачать 41.95 Kb.
|
|
1. Судьба Корнея Чуковского: происхождение, образование, круг общения, путь в русской культуре. 2. Отношение Чуковского к детской литературе XIX века, к современным литературным явлениям. Особенности критики. 3. Учение о «веке ребенка» и уход Чуковского к детям («Я ушел к детям, как раньше ходили в народ»). 4. В чем для Чуковского гениальность каждого ребенка? 5. Какою должна быть литература для маленького гения? 6. Увлекла ли Чуковского биогенетическая теория детства? Из каких материалов книги «От двух до пяти» это можно понять? 7. Какую роль играл фольклор в теоретических и практических опытах детского писателя? 8. Смешное, страшное и праздничное в сказках Чуковского: какова их роль и соотношение между ними? 9. Проверьте на сказках и стихах Чуковского действие заповедей детским поэтам. Считаете ли вы их абсолютными, или возможна поэзия для того же возраста, построенная на иных принципах? 10. В чем заключается «высокое искусство» – перевод (по книге «Высокое искусство»)? 11. Сравните переводы с английского «Робина-Бобина» Маршака и Чуковского. 12. Как вы могли бы объяснить гонения на «чуковщину» в 20-е годы? 1) Корней Иванович Чуковский это псевдоним, а настоящее имя его Николай Васильевич Корнейчуков. Родился он в Петербурге в 1882 году в бедной семье. Свое детство он провел в Одессе и Николаеве. В одесской гимназии он познакомился и подружился с Борисом Житковым, в будущем также знаменитым детским писателем. Чуковский часто ходил в дом к Житкову, где пользовался богатой библиотекой, собранной родителями Бориса. Но из гимназии будущего поэта исключили по причине «низкого» происхождения, так как мать Чуковского была прачкой, а отца уже не было. Заработки матери были настолько мизерными, что их едва хватало, чтобы как-то сводить концы с концами. Пришлось самостоятельно проходить гимназический курс и изучать английский язык. Потом юноша сдал экзамены и получил аттестат зрелости. Он рано начал писать стихи и поэмы, а в 1901 году в газете «Одесские новости» появилась первая статья, подписанная псевдонимом Корней Чуковский. В этой газете он напечатал много статей на самые разные темы -о выставках картин, о философии, искусстве, писал рецензии на новые книги, фельетоны. Тогда же Чуковский начал писать дневник, который затем вел всю жизнь. В 1903 году Корней Иванович отправился в Петербург с твердым намерением стать писателем. Там он познакомился со многими литераторами и нашел себе работу - стал корреспондентом газеты «Одесские новости». В том же году он был командирован в Лондон, где совершенствовал свой английский язык и познакомился с известными писателями, в том числе с Артуром Конан-Дойлом и Гербертом Уэллсом. В 1904 году Чуковский вернулся в Россию и стал литературным критиком. Печатал свои статьи в петербургских журналах и газетах. В 1916 году Чуковский стал военным корреспондентом газеты «Речь». Вернувшись в Петроград в 1917 году, Чуковский получил предложение от М. Горького стать руководителем детского отдела издательства «Парус». Тогда же он стал обращать внимание на речь и обороты маленьких детей и записывать их. Такие записи он вел до конца своей жизни. Из них родилась известная книга «От двух до пяти». Книга переиздавалась 21 раз и с каждым новым изданием пополнялась. Вообще-то, Корней Иванович был критиком, литературоведом, а сказочником он стал совершенно случайно. Первым появился «Крокодил». Заболел маленький сын Корнея Ивановича. Отец вез его домой в ночном поезде, и чтобы хоть чуть-чуть облегчить страдания мальчика под перестук колес стал рассказывать сказку: «Жил да был крокодил, Он по улицам ходил Папиросы курил, По-турецки говорил, - Крокодил, Крокодил, Крокодилович... Мальчик очень внимательно слушал. Наутро, проснувшись, он попросил папу снова рассказать вчерашнюю сказку. Оказалось, что мальчик запомнил ее всю наизусть. И второй случай. Корней Иванович услышал, как его маленькая дочка не желала мыться. Он взял девочку на руки и совершенно неожиданно для себя сказал ей: «Надо, надо умываться По утрам и вечерам. А нечистым трубочистам Стыд и срам! Стыд и срам!» Так появился «Мойдодыр». Его стихи легко читаются и запоминаются. «Сами лезут с языка» как говорят малыши. С тех пор стали появляться новые стихотворения: «Муха-цокотуха», «Бармалей», «Федорино горе», «Телефон», «Айболит». А замечательную сказку «Чудо-дерево» он посвятил своей маленькой дочери Муре. Кроме собственных сказок для детей он пересказывал для них лучшие произведения мировой литературы: романы Д. Дэфо о Робинзоне Крузо, Марка Твена о приключениях Тома Сойера. Он переводил их с английского языка на русский, и делал это великолепно. Недалеко от Москвы, в посёлке Переделкино, он построил загородный дом, где поселился вместе с семьей. Там он прожил много лет. Его знали не только все дети поселка, но и маленькие жители Москвы, и всей Советской страны, и за её рубежами. Корней Иванович был высокого роста, длинные руки с большими кистями, крупные черты лица, большой любопытный нос, щеточка усов, непослушная прядь волос, свисающая на лоб, смеющиеся светлые глаза и удивительно легкая походка. В Переделкине у него была очень важная работа. Рядом со своим домом он построил детскую библиотеку. Книги в эту библиотеку по просьбе Корнея Ивановича присылали детские писатели, издательства. В библиотеке очень уютно, светло. Есть читальня, где можно посидеть за столами и почитать, есть комната для малышей, где можно поиграть на ковре и порисовать карандашом и красками за маленькими раскладными столиками. Каждое лето писатель проводил для своих детей и внуков, а также для всех окрестных ребят, которых набиралось до полутора тысяч, веселые праздники «Здравствуй лето!» и «Прощай лето!». В 1952 году Чуковский опубликовал капитальный труд «Мастерство Некрасова», который был удостоен Ленинской премии. А в 1962 году стал почетным доктором литературы Оксфордского университета в Великобритании. В 1969 году писателя не стало. Дом Чуковского в Переделкине давно стал музеем. 2) К.Чуковский о детской литературе. Вопросами детской литературы Чуковский стал заниматься в 1907 году — как критик, заявивший о бездарности творений некоторых известных в те годы детских писательниц («...Кто же из детей догадается, что здесь ни малейшего участия души, а все винтики, пружинки, колесики», — писал он о Чарской). В 1911 году появилась его книга «Матерям о детских журналах», в которой он резко критиковал журнал «Задушевное слово» — за незнание возрастных особенностей детей, за навязывание маленьким читателям штампованных ужасов, обмороков, истерик, злодейств, геройств. Критик противопоставил «Задушевному слову» журналы «Юная Россия», «Родник», «Семья и школа», «Юный читатель»: «Здесь любят и чтут ребенка, не лгут и не виляют перед ним, говоря с ним трезво и спокойно», — однако и здесь не знают, не понимают ребенка. Как утверждал Чуковский, ребенок «создает свой мир, свою логику и свою астрономию, и кто хочет говорить с детьми, должен проникнуть туда и поселиться там». Дети — своего рода сумасшедшие, так как «твердые и устойчивые явления для них шатки, и зыбки, и текучи. <...> Нет, задача детского журнала вовсе не в том, чтобы лечить детей от детского безумия — они вылечатся в свое время и без нас, — а в том, чтобы войти в это безумие, вселиться в этот странный, красочный, совершенно другой мир и заговорить с детьми языком этого другого мира, перенять его образы и его своеобразную логику (потому, что своя в этом другом мире логика!)». Часто за поэзию для детей берутся, считал критик, те, кто не понимает стихов, либо те, кто не понимает детей, а то и не понимающие ни стихов, ни детей: «Мне это кажется преступлением. Писатель для взрослых может быть бездарным сколько угодно, но писатель для детей обязан быть даровитым». Чуковский презирал авторов, старавшихся «возможно скорее овзрослить и осерьезить ребенка»: «Оттого в мировой литературе до самого последнего времени не было ни одной веселой детской книги. По-детски смеяться с ребенком — до этого не унижались писатели» — так категорично высказался он в книге «Маленькие дети», вышедшей в 1928 году и ставшей этапом в работе над книгой «От двух до пяти»). Не считая, что детей необходимо воспитывать только на бессмыслицах, Чуковский был уверен, что «детская литература, из которой эти бессмыслицы выброшены, не отвечает многим плодотворным инстинктам 3- и 4-летних детей и лишает их полезнейшей умственной пищи». Вредно внушать детям через детскую книгу то, что не соответствует их возрасту или непонятно им: это отбивает у них желание читать вообще. Это, по словам критика, похоже на то, как если бы грудного ребенка вместо молока его матери насильно кормили бифштексами. К.Чуковский доказывал, что любой ребенок обладает огромными творческими возможностями, даже гениальностью; ребенок — величайший труженик на ниве родного языка, который как ни в чем не бывало ориентируется в хаосе грамматических форм, чутко усваивает лексику, учится читать самостоятельно. Взрослым, а особенно детским писателям и педагогам, надо бы не наклоняться к детям, а стать детьми: если «мы, как Гулливеры, хотим войти к лилипутам», то мы должны «сами сделаться ими». «Заповеди для детских поэтов» — глава в книге «От двух до пяти». Эту книгу Чуковский писал на протяжении шестидесяти с лишним лет. Создание ее началось с разговора о детской речи, а со временем книга превратилась в фундаментальный труд о самом ребенке, его психике, об освоении им окружающего мира, о его творческих способностях. Глава «Заповеди для детских поэтов» — это обобщение и собственного опыта работы для детей, и работы коллег — Маршака, Михалкова, Барто, Хармса, Введенского и др., а также опора на образцы лучших детских книг — ершовского «Конька-горбунка», сказки Пушкина, басни Крылова. К.Чуковский делает главный вывод: народная поэзия и словотворчество детей совершаются по одним законам. Детский писатель должен учиться у народа, который в течение «многих веков выработал в своих песнях и сказках идеальные методы художественного и педагогического подхода к ребенку». Второй учитель детских поэтов — сам ребенок. Прежде чем обращаться к нему со своими стихами, необходимо изучить его вкусы и потребности, выработать правильный метод воздействия на его психику. 3) Ни минуты без работы Пожалуй, для детей Корнея Чуковского не было проступка страшнее, чем бездельничать, играть в карты или как—то иначе тратить время впустую – это вызывало у Чуковского презрение и гнев. Лидия Корнеевна в своей книге «Памяти детства» пишет: «Увидев, что мы слоняемся без толку, он мигом находил нам занятие: обертывать учебники разноцветной бумагой, ставить по росту книги на полках у него в кабинете, полоть клумбы или, открыв окно, выхлопывать пыль из тяжелых томов. Чтобы не валандались, не лоботрясничали»! Однако правило праздного времяпровождения не распространялось на игру. Корней Чуковский поощрял любые занятия, которые развивали фантазию, командный дух, заставляли малышей мыслить, рассуждать и творить. Вся наша жизнь — игра Играя с детьми в им же самим придуманные игры, Корней Чуковский не боялся быть нелепым и смешным, не пытался казаться взрослым и говорить свысока. В эти моменты он становился таким же ребенком, вместе с ребятишками садился прямо на пыльную дорогу после условного сигнала «блямс!». Писатель любил сочинять малышам загадки, и учил их самих придумывать стихотворные ребусы для младшего – Бобы. Несмотря на возраст, он участвовал во всех забавах, и даже камни к берегу носил вместе со всеми. В своей книге детских воспоминаний дочь Чуковского Лидия рассказывает о том, как малышами они с отцом укрепляли берег Финского залива, на котором стояла их дача в поселке Куоккале. Нужно было наполнять камнями огромные корзины, которые Корней Иванович установил на берегу. Сам он брал камни крупнее, малыши – поменьше. «Он остановится возле корзины, подождет нас – камни над головой – мы станем кругом. «Бросай!» – скомандует он, и с каким веселым грохотом грянутся камни в корзину! Ради этого грохота мы и трудились – несли… Игра это была или труд?» Экзамен по английскому Английский язык стал для Чуковского окном в мир. По найденному невесть где самоучителю он, будучи еще одесским мальчишкой, каждый день разучивал все новые и новые слова. Он знал, что этот багаж позволит ему когда—нибудь прочитать в оригинале его любимых писателей и поэтов, и ради этого счастья узнавания был готов тратить на новые слова часы и дни. Каждое утро дети начинали с небольшого экзамена. Нужно ответить отцу все, что было задано накануне, без запинки и паузы, причем английское слово считалось выученным, если ребенок мог перевести его в обоих направлениях, написать, составить предложение с ним и узнать его в любом тексте, в любом контексте. В письме уже взрослому семнадцатилетнему сыну Николаю Чуковский пишет: «Я твердо убежден, что тебе, поэту, и вообще будущему интеллигенту, огромным подспорьем будет английский язык. Русский, не знающий ни одного иностранного языка, все равно что слепой и глухой. 7 лет, не жалея трудов, я тяну тебя за уши к этому знанию. А ты упирался. А ты бездарно норовил ускользнуть. Ни разу не было, чтобы ты сам, своей волей, захотел узнать, наконец, как следует этот язык, которым я стал заниматься в 17 лет, один, без учителей, без учебников, без всякой поддержки» . Чтение стихов Чтением стихов сопровождалась каждая морская прогулка семейства Чуковских. Корней Иванович читал много, наизусть и самых различных произведений, совсем не детских. Бывало и так, что многие слова в поэтических произведениях были незнакомы и непонятны ребятам, но, несмотря на это, они все равно понимали, о чем идет речь, улавливали общий смысл благодаря ритму стиха. Много позже Корней Иванович напишет в послесловии к своей книге взрослым о детях «От двух до пяти»: «Изумительный детский слух к музыкальному звучанию стиха, если только он не загублен скудоумными взрослыми, легко схватывает все эти вариации ритмов, которые, я надеюсь, в значительной мере способствуют стиховому развитию детей» . Культура и семейные ценности Больше всего писатель боялся невежества, боялся, что дети его будут похожи на тех неграмотных оборванцев, на которых он вдоволь насмотрелся в своем мещанском одесском детстве. Он дорожил статусом интеллигента вовсе не из тщеславных соображений, ему было действительно жаль бездарных людей, не умеющих и не желающих знакомиться с огромной, сияющей мировой культурой. Поэтому—то он так непримиримо выбивал из собственных детей леность, равнодушие к новым знаниям, пытался раскрыть талант каждого, заразить жаждой творчества, пусть даже вначале это приходилось делать силой. Равнодушие к сторонним оценкам При всей своей требовательности Чуковский был совершенно равнодушен к успехам детей в гимназии. После случая, когда директор учебного заведения выпорол воспитанника, он и вовсе переведет Колю и Лиду на домашнее обучение, но до тех пор успеваемость сына и дочери поэта не заботили. Он не верил, что учителя смогли бы увлечь своими знаниями ребят, а потому и не требовал от них результатов. Зато поощрял Корней Иванович любые увлечения, например Коле, любившему географию, привозил из каждой поездки атласы и карты. Удивительно, что так же он относился к нелюбимым предметам, помогая детям избавиться от их груза: «Я была горестно лишена малейших способностей к арифметике, – пишет Лидия, – Убедившись, что математическое мышление мне чуждо, что, сколько я ни трачу сил на задачи и примеры, дело оканчивается слезами, а не ответами, он начал решать задачи за меня и бесстыдно давал их мне переписывать, к превеликому ужасу нашей домашней учительницы. «Знает таблицу умножения, четыре правила – и хватит с нее! – говорил он. – Восемь лет случаются раз в жизни. Нечего загружать голову тем, чему голова сопротивляется. А такая свежесть восприятия, такая память больше не повторится». Наперегонки со страхом Смелость – отнюдь не врожденная черта. Корней Чуковский воспитывал ее в своих детях, собственным примером доказывая, что страх не может одолеть человека. Он без устали плавал, нырял, ходил на лыжах. Даже считающийся современным изобретением сноусерфинг, детский поэт освоил в начале прошлого века, катаясь по замерзшему Финскому заливу, чем немало удивлял окрестных жителей. «Он и нас отучает бояться, меня и Колю. Велит лазить по раскидистым соснам. Выше. Еще. Еще выше! Но тогда он сам стоит под сосной и командует, и можно держаться за его голос» , – вспоминает дочь сказочника. Но случалась с малышами и реальная опасность, непридуманная и не режиссированная отцом. Однажды на прогулке на них напала огромная соседская собака, выкопавшая лаз под забором. Корней Чуковский запретил детям убегать, взял их за руки и приказал повторять за ним, что бы ни случилось: «Раз, два, три! Делайте то же, что я!» «…Он отталкивает наши руки и опускается на четвереньки в пыль. И мы рядом с ним. Все семеро на четвереньках: он, да Боба, да Коля, да я, Матти, Ида, Павка. «Гав, гав, гав!» – лает он. Мы не удивляемся. Удивляется насмерть собака. «Гав, гав, гав», – подхватываем мы. Собака, словно в нее запустили камнем, поджав хвост, бежит прочь. Наверное, впервые в своей собачьей жизни она увидела четвероногих людей. Мы долго еще продолжаем лаять – долго еще после того, как он поднялся, отряхивая ладонями штаны, а собака на брюхе уползла в сад и забилась под зеленое крыльцо. Ему не сразу удается унять нас. Оказывается, это такое наслаждение – лаять на собак!» 4) Слушая разговоры детей, играющих на пляже, Чуковский пришёл к выводу, что их речь не просто занимательна, но и познавательна: она может быть интересна и педагогам, и психологам, и лингвистам. Начиная с 1920-х годов писатель «ушёл в детвору»: он, подобно натуралисту, изучающему природные явления, собирал и систематизировал материал, связанный с «лепыми нелепицами» малышей При подготовке книги Чуковский обозначил возрастные границы: исследованию подлежал мир детей от двух до пяти лет. В этот период каждый малыш ненадолго становится «гениальным лингвистом»; после шести его языковая одарённость начинает постепенно исчезать, а к восьми, когда ребёнок уже хорошо знако́м с основными элементами речи, необходимость выдумывать новые слова и их формы отпадает. Подтверждая это наблюдение, Лидия Чуковская рассказывала, что отец почти непрерывно, «в изобилии», читал своим детям стихи — он считал, что «такого обострённого чувства ритма, как в детстве, у взрослых не будет уже никогда». После выхода в свет первого издания книги («Маленькие дети», 1928) писатель обратился к читателям с просьбой поделиться своими наблюдениями за детским языком. С той поры в течение сорока лет почта не знала отдыха: письма от родителей, учителей, воспитателей шли мешками: Если бы я обнародовал весь имеющийся у меня материал, получилось бы по крайней мере десять-двенадцать томов. Дополненное издание книги (под названием «От двух до пяти») вышло в свет в 1933 году; оно принесло автору всенародную любовь, потому что никто до Чуковского не пытался поговорить с родителями о детях серьёзно, искренне и в то же время «без идеологической трескотни». 5) Хорошая детская книга может развить в ребенке любовь к чтению. Однако неправильно подобранная или бездарно оформленная книга может стать причиной того, что ребенок навсегда потеряет интерес к литературе. Литература для детей должна соответствовать ряду требований, чтобы быть им интересной, выбирая книги для ребенка обратите внимание на: - страницы книги должны быть из плотной, качественной бумаги, белого или бежевого оттенка. Переплет в книге должен быть твердым (мягким) и с хорошо прошитыми страницами; - размер книги не должен быть слишком большой и не очень маленький, чтобы ребенку было удобно держать в руках и удобно листать странички. Для этого достаточно формата А4; - тема книги должна отвечать потребностям и опыту ребенка. Она должна также соответствовать его уровню восприятия. Кроме того, содержание книги должно представлять собой материал, интересный детям, вызывать у него желание сопереживать персонажам. Хорошо, если книга будет содержать иллюстрации, так как ребенку нужны зрительные образы. Хорошо дать ребенку рассмотреть их перед началом чтения, чтобы стимулировать его любопытство. Важно, чтобы этот эмоциональный фон поддерживал родитель, предлагая ребенку обсудить прочитанное, высказать свое мнение; - стиль книги должен быть написан простыми предложениями, а ее абзацы должны быть короткими. Следует избегать запутанного и темного изложения. Стиль должен стимулировать воображение и образ мышления ребенка. Если это детская сказка, то соответствующая возрасту. Книга должна быть снабжена иллюстрациями; не больше 200 страниц; шрифт в книге не менее 12 кегля и, обязательно, одинаковым расстоянием между буквами; - словарный запас в детских книгах, должны использоваться слова из наиболее часто употребляемой лексики. Новые слова должны вводиться в предложениях, которые знакомы ребенку, поскольку это даст ему возможность понять их. Для того чтобы новые слова могли быть восприняты детским сознанием, они должны повторяться на разные лады. Каждая страница не должна содержать более двух новых слов, а каждое из новых слов должно позднее повторяться в книге более пятнадцати раз. Важно заметить, что использование во время работы множества новых слов рассеивает внимание ребенка; - иллюстрации книги должны содержать привлекательные рисунки и яркие цветные картинки, иметь не сложный сюжет, похожим на реальные предметы, реальных животных и т.д., желательно на белом фоне – и не более одного изображения на странице, чтобы привлечь внимание ребенка. Следует выбирать книги с выдержанными в спокойной цветовой гамме иллюстрациями; - экологичность детской книги. Книга не должна чрезмерно пахнуть типографской краской и краска не должна отпечатываться на руки. Хорошая детская книга та, которую с интересом прочтёт и взрослый. Читайте вместе с ребенком и дарите ему радость от общения с книгой. 6) «От двух до пяти»— книга Корнея Чуковского, посвящённая детской речи. Впервые увидела свет (под заглавием «Маленькие дети») в 1928 году. Начиная с третьего издания выходила под названием «От двух до пяти». При жизни автора выдержала более двадцати изданий, каждое из которых существенно дополнялось и дорабатывалось. Книга открывается главой о детском языке, в которой автор не только приводит примеры «лепых нелепиц», но и рассуждает о неосознанном мастерстве каждого ребёнка, усваивающего огромное количество новых слов и их элементов. Слыша строчку «Царь дрожащего творенья» и преобразуя её в «Царь, дрожащий от варенья», мальчик создаёт сочетание, которое лингвисты называют «народной этимологией». Детские приставки, по наблюдению Чуковского, свободно отсоединяются от корня (привык → вык, недотёпа → тёпа, нелепо → лепо): такое словообразование возвращает некоторым выражениям их давний, исконный смысл. Благодаря незашоренности своего мышления трёхлетние дети легко изобретают слова никовойный, всехный, рогается, людь. |