Грачева 36 лет. 36 ЛЕТ СРЕДИ БОЛЬНЫХ ДЕТЕЙ - Дневник Е. К. Грачевой. 36 лет среди больных детей дневник Е. К. Грачевой Подлинник публикуемого впервые дневника Е. К. Грачевой 36 лет среди больных детей
 Скачать 102.62 Kb.
|
|
1899 год 1 января. Какая я счастливая! Просматривала старые дневники, открылась страница, где я писала о необходимости иметь доктора. Теперь приют посещают доктора: Э. А. Гизе, Зененко, С. А. Тривус. Студенты под руководством проф. Петри производят антропологические измерения. Говорят, что в будущем они должны дать многое для науки. Все посещают приют безвозмездно. Значит и не напрасно мои детки на свете живут—у них так много отклонений. Всех очень интересует Вася с маленькой головкой. На него надо обратить особое внимание. Как праздники кончатся, займусь с младшей группой (по уму, а не по годам). 7 января. Сегодня начинала занятия: куплено бумаги белой и цветной, карандаши черные и цветные, ножницы с тупыми концами, толстые иголки, самая крупная канва, шерсть ярких цветов. Дети все радостно рассматривали. Няня Люба говорит, что я даром деньги бросила, что младшие все испортят, лучше старшим отдать. Я не согласна. 14 января. Увы, няня права: бумагу рвут, мочат, карандаши грызут, канву щиплют. Чему и как их учить? Я не верю, чтобы ничего нельзя было сделать. Я виновата—не умею с ними заниматься! 17 января. Поехала к школьной подруге О. Е. Г. Попросила показать мне ее младшего сына и дочку 3-х лет. Закидала ее вопросами, как они развивались, когда и что стали понимать, чем интересоваться? Я никогда не имела дела с самыми маленькими детьми. Когда Оля узнала, зачем мне это надо знать, она обиделась. Я имела неосторожность сравнить ее 7-ми месячного сына с моим 10летним Васей. «Мои дети не идиоты»,—возмутилась подруга. Так я и ушла, ничего не узнав... Где бы мне получить нормального маленького ребенка для сравнения с моими детками? 22 января. Дело устроилось. Прачка будет приносить ко мне своих детей: Андрюшу 8-ми месяцев и Яшу 3-х лет. Она даже довольна, что дети будут под присмотром. Помощница тоже заинтересовалась и обещала за ними присмотреть. Ну а няне заплачу—пеленки менять будет. 10 февраля. Сколько интересных наблюдений. Я теперь знаю, что мои детки лучше берут вещи, чем Андрюша, но чаще бросают, а Андрюша роняет. Многие интересуются игрушками меньше Яши. Неужели мои дети в 8—10 лет глупее не только 3-летних, но даже 8-ми месячных детей? Д-р В. В. Клименко очень заинтересовался, дал мне указания, как лучше вести записи. Я ему буду их сдавать. Он дал мне 3 руб. на покупку игрушек и пособий. 23 февраля. Накупила много игрушек, только не буду давать детям играть—ломать. Это наш учебный материал. Больше всего нравится барабан, свистка многие боятся. Теперь я наверно знаю, что интересы 3-летнего нормального ребенка продолжительнее интересов 10-летних идиотов. Надо будет часы с минутной стрелкой приобрести. 30 марта. Частые заседания. Пожертвования прибавляются. Начинаем все вместе обдумывать, как лучше приют обставить. Всех жильцов, вероятно, выселят. Вот будет хорошо! Весь дом будет для приюта. 7 апреля. Осматривала новую клинику. Проф. Бехтерев был так любезен, все сам обошел. Как много интересного я видела! Жаль мне больных, поправятся ли они? Увы, говорят—много неизлечимо больных... Особенно мне понравилась светлая комната. Как должен одних обрадовать красный свет, а светлозеленый успокоить. Если бы я могла сделать что-нибудь такое для моих несчастных деток. Как тяжело мне их запирать. Г оворят—«они не сознают», но я сознаю, что запираю, как дикого зверя или преступника, несчастного, больного ребенка. Профессор против запоров и решеток. Скоро ли настанет то время, когда будут применять другие меры? / мая. Решен большой ремонт: беспокойное отделение будет совершенно отделено от других. Крик беспокойных не будет волновать других детей. Для Вани (он постоянно бьется головой о стены) обещают сделать мягкую комнату. Это будет дорого стоить, но добрые люди найдутся. 15 мая. Окончили школьные занятия. На экзамене был сам Стасюлевич. Зимой он нас навещал несколько раз, заинтересовался школой. Ему особенно нравится, что дети любят школу. Я рассказала ему, как «нормальные» зимой дразнили наших приходящих и учительницу «дураков». Но наши после елки показали им новые пальто и сапоги, «а вы все рваные, да грязные ходите», похвастали вкусной едой и мастерскими. Самый храбрый (из здоровых) спросил учительницу «дураков»—правда ли это? Она ему позволила и еще двум прийти и посмотреть. Вскоре пришли матери и просили принять их здоровых детей в эту школу. Тетради всех учеников и учениц надо хранить «для выставки»—такие они чистые и интересные. 18 мая. Великая радость! Пожертвована земля в Полюстрове. Там будут строить дачу. Хотели из нового несгораемого состава—уралит. Архитектор И. А. Балканский привез образец, а Мотя кусочек съела. Смеялись, что она всю дачу съест. / августа. Все лето прошло в ремонте. Мы переходили из комнаты в комнату. С беспокойными было очень трудно. Приходящие приходили на полдня. С ними и наши часто ходили на прогулки. Особенное удовольствие доставлял переезд на пароходе через Неву. Леля (привезен из Нижнего Новгорода) всегда кричал: «А вот питерская Волга!», чем обращал на себя внимание. Несколько раз были в Зоологическом саду. Со слабыми и калеками катались по островам. В саду устроили маленький огород. Мне хотелось показать детям, что как растет. 12 августа. Закладка дачи. Детей привезли в двухъ колясках. Соседи устроили угощение. Опасаюсь, что в будущем не все будут довольны такими соседями. Думаю, что на дачу лучше брать тех, кто может поправиться (школьников). 19 августа. Большой спектакль. Даже прессой отмечен. Хотим весело начать учебный год. Многие говорят, что детские спектакли вредны, но тот, кто видел, как дети веселы и оживлены—те дети, которые так много страдали— конечно изменит свое мнение. 20 августа. Начало школьных занятий. Советовали начать ученье позже, чтобы принять тех детей, которые по болезни не попали в городские школы. Но тогда наплыв был бы слишком велик, да и удобнее сразу приниматься за дело. Городская школьная комиссия будет давать ежегодно 1000 руб. Теперь школа обеспечена. 22 ноября. Приют выделен из Общества бедных и больных детей, стал самостоятельным учреждением. Говорят, что это лучше. 1900 год 10 мая. Дети переехали на дачу: 10 человек живущих и 10 приходящих, из них 10 девочек и 10 мальчиков. Выбрали тех, кто может поправиться. Жаль остальных! Я буду 1—2 раза в неделю ездить на дачу, отвозить грязное белье и привозить чистое. Об этом было много разговоров: прилично ли начальнице грязное белье возить... Что же еще человека посылать? А извозчик берет за поездку 2 руб. И так проезды дорого стоить будут. Добрые люди дают на больных детей деньги—надо быть очень экономной. Никакой труд не может быть унизителен. 3 июня. Утвержден устав вновь возникшего «Братства во имя Царицы Небесной», имеющего целью основать приюты для идиотов, эпилептиков и тех калек, которых не принимают в другие учреждения. Примечание: С моей помощью составлялся устав Братства. Сама я хлопотала, чтобы возможно больше разных несчастных можно было принять! Но как я раскаивалась, когда поняла свою ошибку! Не радость, а горе готовила я своим деткам. Как это я раньше не подумала, что тяжело, очень тяжело отсталому находиться под одной крышей с идиотом. А калеки? Как часто их обижали, а они дразнили своих «товарищей». Необходимо выделить эпилептиков. Их резкий крик, судороги пугают многих. Чем больше различных учреждений, самой строгой классификации больных, тем лучше. Когда это будет? Март—апрель . В газете «Новое время» появилась очень интересная статья проф. П. И. Ковалевского об эпилептиках,—описание иностранных учреждений для них. Вот поехать бы их посмотреть! 10 октября. Открытие курсов для сестер-нянь. Доктора отнеслись сочувственно к этому делу. Во время занятий сестер я буду у детей. В конце года издана иллюстрированная брошюра с описанием болезни и жизни больных детей до помещения их в приют. Много было хлопот, когда их снимали (не стояли смирно). 1901 год Великая радость: Братству разрешено проводить сбор во всех православных церквах всю IV неделю великого поста. Теперь не один приют будет обеспечен. Много несчастных можно будет еще принять. Сбор окончен. Начали деньги приносить. Все хотят посмотреть детей. Много сладкого принесли. Увы! Во всем есть две стороны: занялась сбором—совсем занятия оставила. Две недели упаковывали и рассылали брошюры, составляли списки. Теперь сбор принимаю, приют показываю. Яшу и Андрюшу велела больше не приносить, а жаль, я так любила эти наблюдения. Все записи сдала доктору В. В. Клименко. Архитектор И. И. Балинский и Н. П. Козлов представили проект нового дома. За невозможностью перевести беспокойных идиотов на частные квартиры, решили построить только половину, т.е. один большой четырехэтажный дом на месте сада (как жаль мне сада, он столько радостей доставлял детям). Кухня и прачечная будут наверху (американская система). Центральное отопление. Часть кушанья будет вариться паром. С постройкой будут очень торопиться. До снега стены должны быть возведены и покрыты крышей. 22 июня. День закладки нового дома. Отовсюду приходят прошения о приеме больных детей. Чтобы удовлетворить все прошения, надо не один, а много домов построить. 30 июня. Решено на собрании Братства открывать филиальные отделения по разным городам России (сбор идет отовсюду). Министерство земледелия дает землю в Райволо. Вот где будет хорошо деткам! Там будут более взрослые. Можно устроить огороды и скотный двор, что даст даже доход приюту, но я этому плохо верю. Могут ли наши дети так много работать? Они все больные, а потому всегда будут нуждаться в помощи. Нежданно-негаданно я попала в писательницы. Одна богатая, но несчастная мать (наша жертвовательница) дала мне 50 руб. для напечатания того, о чем я говорю сестрам-няням. Пишу на ночном дежурстве (я дежурю 1 раз в неделю). Я очень люблю обходить спальни, часто ребенок говорил мне ночью то, что не сказал бы днем при других и не ответил бы на вопросы о том же. Ночное дежурство сближает ночную с детьми. Девочки ночью зовут меня «мама», днем—как все: «тетя Катя». Надо особенно внимательно назначать ночных дежурных. Я еще колеблюсь, что лучше? Чтобы все дежурили по очереди, или иметь специально ночных? Как осторожно надо будить детей—многие пугаются, упорно отказываются идти в уборную. Это считают упрямством, а я уверена, что тут что-то другое, а не знаю, что? Как много невыясненного в поведении наших детей! Когда ими будут больше интересоваться, изучать, тогда станет ясно то, за что теперь на больных детей сердятся. Все чаще слышу столь ненавистное для меня слово «наказание». Нет, пока я начальница, детей наказывать не будут. А вот и новое, очень интересное дело. В соседнем доме наняли небольшую квартиру, туда переводят старших девочек. Старшей будет сестра Александра (очень добрая). Она когда-то имела мастерскую белья, но стала слаба глазами. Она будет принимать простые доступные детям заказы, кроить и руководить шитьем. Вот прекрасный случай проверить, сколько мои старшие девочки (большей частью припадочные) могут заработать. Весело справили новоселье. Весь день подсчитывали, сколько кто может заработать и что купить «на свои деньги». Считали, спорили, можем ли жить совсем «без помощи». Решили, что не можем, но попробуем. 9 декабря. Вчера в пользу приюта в большом зале городской думы при помощи волшебного фонаря известный деятель по обществу трезвости А. Р. показывал фотографии детей, рассказывал их печальные биографии. Приют делается все более популярным. 23 декабря. Сегодня распустили школу. Приходящие опечалены. Я им позволила приходить только обедать. По праздникам дети оставались до 4-х часов, но с поступлением Пети и двух братьев Г. шалости и шум так увеличились, что живущие стали просить покоя, да и игрушки стали пропадать. Жаль мне приходящих. Как будут теперь они проводить праздники? На улице? Не только мои дети, но и здоровые нуждаются в разумном отдыхе. Когда и как это осуществится/ 1902 год 31 января. Скоро кажется перестану писать дневник. Времени нет. Много занимаюсь малышами. Школа тоже не мало берет времени. Надо составить программу. Городская школа для них трудна, да и надо ли им так много познаний, которые они приобретают с таким трудом, а применить, увы, не умеют. Думаю лучше больше внимания обращать на полезный труд—ремесла. Это время тоже придется побольше с сестрами позаняться, подготовить их к 1-му выпуску курсов сестер. Жаль, они все больше начинают интересоваться уходом за больными. Очень довольны, что будут дежурить в Георгиевской общине, а занятия с детьми многим кажутся ненужными, «лишь бы не упали, не подрались». Они дали игрушки, а как дети играют, кто из детей чем больше интересуется, они не наблюдают. Это меня очень опечалило. В Райволо будет целая колония. К 5-ти десятинам прикуплена смежная земля, теперь у нас 42 десятины. Можно сельскохозяйственную школу устроить, или просто без затей—детей к огородным работам приучать. Что лучше? Опять приближается 4 неделя великого поста, все мы заняты рассылкой воззваний и брошюр. Решено открыть филиальное отделение в Курске. Детки, милые детки, все больше отдаляюсь я от вас. Совсем захлопоталась! А хотелось бы мне, как прежде, быть только с детьми. Слышу жалобы на них, а по-моему мои детки очень хорошие, только надо к ним осторожно подходить, осторожно говорить, во избежание ссор и никогда не забывать, что все они больные, а не дурные, как, к сожалению, многие говорят... 18 июня. Закладка первого барака в Райволо. 23 июля. Первый выпуск сестер. Экзамен прошел благополучно. Разве можно было не пропустить сестру из-за неудачного ответа, если она целый год с великим терпением ухаживала за больными детьми. Все чаще задумываюсь, что важнее—теория или практика? Знание или любовь? Сестры получили белье, нашивные кресты—в отличие от сестер Красного креста. Названы сестрами, а не сестрами-нянями, как я хотела. Их познания равняются бонне. Но нужны и особые учительницы-руководительницы, а где их взять? Вернее, где им подготовляться? Ведь нужны не одна, а много школ для больных детей. Как торжественно, хорошо все было при выпуске. Мне особенно понравились слова: «Ваше служение ценится, как самое значительное, превосходящее все наши служения тому же делу. И мы трудимся: одни собирают средства, другие думают, как бы устроить наилучшее жилище для детей, иные озабочены, как бы вызвать к жизни приюты для таких детей по всей России, но ваш труд непосредственного, постоянного изо дня в день, неотходимого служения детям превосходит все наши труды. Его нельзя купить, нельзя достойно оценить на деньги...» Думаю, что никогда и нигде так хорошо не жилось больным детям, как на Белоозерской, в это, столь счастливое для меня время. 15 сентября. Освящение нового дома. В I этаже слабое отделение для полных идиотов и для беспокойных, во II этаже—канцелярия и Фребелевское отделение. Хорошо, свободно, есть, где детям побегать. В III этаже—школа и ремесленное отделение, в IV этаже—столовая сестер и их спальни. Через лестницу—большая кухня, где часть кушаний будет приготовляться паром. Отдельный ход в большую прачечную с паровым бучильником, для дезинфекции белья больных. Большая паровая сушильня, белье сушится в 1/4 часа, что очень важно для нас при массе неопрятных больных. Рядом большая бельевая и гладильня. В них можно будет приучать старших девочек полезному труду. Есть своя баня и души с холодной, теплой и горячей водой для водолечения. На всех лестницах устроены предохранительные сетки. Часто, стоя у окна, я смотрела, как быстро росли стены нового дома! Все предусмотрено, все сделано, чтобы детям хорошо в нем жилось, но где я найду много добрых людей, которые будут любить и жалеть моих несчастных деток? Так хорошо жилось в первых двух-трех комнатах в маленьком деревянном доме. Там была родная семья, здесь будет большой приют-больница. Каждому отдельно можно было уделить много внимания, ласки, изучить его привычки, речь, жесты. Возможно ли это будет в массе? Вспомнила я слова московского доктора М. (он был послан за границу осмотреть детские учреждения для устройства в Москве приюта для эпилептиков). Он был у нас перед отъездом, все подробно осмотрел. На обратном пути опять заехал. Он рассказал мне много интересного о заграничных учреждениях, а на прощанье сказал: «Много видал я различных учреждений, некоторые роскошно обставлены, с мраморными ваннами, массой пособий, но нигде не видал я таких веселых детей, как у вас». Это лучшая похвала, которую я слышала за время моей работы. Отныне я ставлю мерилом моей работы—НАСТРОЕНИЕ ДЕТЕЙ. Они веселые, довольные—все хорошо. Если раздражены—надо узнать причину и немедленно изменить то, что их раздражает. Весь инвентарь был обновлен. Куплено много нового. Заготовлена масса белья и одежды. Все, что можно было, шили дети. Они получили ту же плату, что в «Доме трудолюбия». Это имело громадное нравственное влияние, доказало им, что и они могут быть полезны даже своей семье (Наташа заплатила 3 руб. за угол больной матери). «Теперь мы настоящие люди!»—сказал Сережа, когда принес своей матери 15 коп., свой первый заработок. Хотелось бы мне подробно описать мои наблюдения о труде и заработках детей, но не знаю, хватит ли сил? А записей много... Новоселье справили хорошо. Все дети были одеты в новые платья. Для них было много сладкого. По совету А. Р. для гостей не было вина (он основатель общества трезвости в С. Петербурге, собрал 35.000 братчиков, но ранняя смерть прекратила его полезную деятельность). Когда рабочие узнали, что не будет 'водки—остались не совсем довольны, но когда убедились, что и у гостей рюмки на столе не поставлены, успокоились. 1 октября. Не успела я отдохнуть, вернее, вполне устроить новый дом, как пришлось спешить в Курск—на открытие приюта. При психиатрической больнице в селе Сапргово нам дали квартиру на 30 детей. Грустно было сестрам уезжать из Петербурга, не пришлось им пожить в новом доме. Сама я ходила по психиатрической больнице с врачами и выявляла среди душевнобольных—детей. Эти дети полные идиоты—беспокойные или слишком тихие. Эти несчастные дети жили среди взрослых душевнобольных. Удивила меня их одежда: длинная нижняя рубашка—и больше ничего! Ездила по магазинам, закупала .материал для шитья им белья и платья. Добрые люди и в Курске нашлись: денег пожертвовали, а в магазинах большую уступку сделали. Шить будут душевнобольные. Заинтересовало меня одно платье, сшитое душевнобольной—на спине был вышит большой цветок. «Это я своему ребенку шью - вышиваю,—говорила несчастная мать.—Отняли его у меня злые люди...» Приводили по 2—3 ребенка. Надо было видеть их радость, когда их одели. Эти, как казалось, ничего не понимающие дети стали улыбаться, гладили, приподнимали платье или рубашку, даже сиделки удивились. Сколько было слез-крика, когда за первым обедом одна облила платье. Пришлось его силой снять, но тотчас одетое другое платье успокоило ребенка. Надо обратить больше внимания на одежду детей. Не будет ли это хорошим воспитательным средством? 15 октября. Вернулась в Петербург. Все благополучно. Дети ведут себя хорошо: берегут мебель и одежду, друг другу напоминают, чтобы царапин и пятен не было (все выкрашено белой краской), если прольют, спешат вытереть. Хорошая просторная обстановка и одежда являются хорошим лекарством— лучше брома успокаивает. 31 декабря. Опять году конец! Как быстро время летит! Этот год был очень хороший. Принято ,35 новых. Благодаря обширному помещению и хорошей обстановке, удалось их хорошо разместить, тщательно распределить, что сразу приучило новых детей к порядку и ввело в колею. Те дети, которые дома были «невозможны», сразу делаются спокойнее. |