Шопенгауэр доклад. Шопенгаузен. А. шопенгауэр, С. Кьеркегор
 Скачать 89.5 Kb.
|
|
А. ШОПЕНГАУЭР, С. КЬЕРКЕГОР, Ф. НИЦШЕ - ВОЗМУТИТЕЛИ СПОКОЙСТВИЯ В ФИЛОСОФИИ XIX в. Философия нового времени основывалась на некоторых главных для нее принципах и ценностях: на вере в разум и науку, в развитие познания, господствующее положение метода, системы, в человека как разумное и свободное существо, в социальный прогресс, в человече- ство, в нравственно-гуманистические принципы, в обновляемую и при- миряемую с разумом внутреннюю религиозность. Уже в XVIII в. неко- торые философы подвергали отдельные принципы и ценности сомне- нию, пытаясь вырваться за рамки рационализма, сциентизма, прогрес- сизма, логицизма. Но сколько-нибудь существенного воздействия на облик философии, на ее место в культуре они не оказали. Более замет- ные изменения произошли в XIX в. Появились мыслители и соответ- ственно формы философствования, которые, правда, еще не были спо- собны разрушить традиционные рационалистические подходы, именно в это время достигшие высочайшего признания и широкого распростра- нения, но уже пробили брешь в привычных воззрениях. Современники плохо понимали этих мыслителей, встречали их идеи враждебно. Но в XX в. пробил их исторический час: современная мысль проявляет глу- бокий и постоянный интерес к идеям, концепциям, произведениям "мя- тежных" философов. Речь идет об А. Шопенгауэре, С. Кьеркегоре, Ф. Нищие. АРТУР ШОПЕНГАУЭР (1788-1860) Немецкий философ Артур Шопенгауэр' родился 22 февраля 1788 г. в городе Данциге (Гданьске) в семье богатого купца. Он учился в школе в Гамбурге. Мальчик выказал столь блестящие способности, что отец предложил ему пройти гимназический курс экстерном и вместо обучения в школе провести время в путешествиях. Артур посетил Бель- гию, Англию, Швейцарию, Австрию. В 1805 г. он возвратился на роди- ну. Отец хотел, чтобы сын продолжил его дело. Артура отдали в обу- чение в торговую фирму. Юноша, однако, сразу понял, что не испыты- вает тяготения к деловой карьере. От несчастного случая погиб отец. Теперь Артур должен был сам выбирать свой путь в жизни. В 1807 г. он стал студентом Геттингенского университета - сначала медицинско- го, потом философского факультета. Переход на философский факуль- тет не означал для Шопенгауэра прекращения занятий медициной. 06 образовании, полученном Артуром в университетские годы, биографы обычно говорят в приподнятых тонах: считается, и справедливо, что оно было разносторонним и сделало молодого Шопенгауэра знатоком медицины, астрономии, физики, химии, а одновременно и тогдашних "наук о духе", включая прежде всего философию. В 1811 г. Шопенга- уэр перевелся в Берлинский университет, где в то время преподавали такие блестящие философы и лекторы, как Фр. Шлейермахер и И. Г. Фихте и где весьма обстоятельные курсы читались по естествен- ным и математическим наукам. Диссертацию "О четверояком корне достаточного основания" Шо- пенгауэр защитил в Иенском университете. К 1813 г. относится знаком- ство с Гете, под влиянием которого молодой ученый написал трактат "О зрении и цвете". Несколько последующих лет были заполнены поисками оригинальной философской системы. Результатом стала дей- ствительно новаторская работа "Мир как воля и представление" (1818 г., т. 1; второй том вышел лишь в 1844 г.). Впоследствии она прочно вошла в перечень классических произведений философии. Однако при жизни Шопенгауэра изложенные в ней взгляды не имели успеха и почти не обрели последователей. С 1820 г. Шопенгауэр был доцентом Берлинского университета. В те годы в философии царил Гегель: быст- ро разрасталась и крепла его школа. Гегелевская система была для Шопенгауэра воплощением всего, с чем он собирался бороться в фило- софии. (Подобную вражду к учению Гегеля станет проявлять и Кьерке- гор.) И вот Шопенгауэр, движимый скорее ненавистью, чем трезвым расчетом, объявил свои курсы в те же часы, в которые читал свои лекции прославленный Гегель. Результат предсказать было нетрудно: аудитории, в которых читал лекции Гегель, ломились от слушателей, к Шопенгауэру же на лекции почти никто не ходил. Это укрепило его в ненависти к Гегелю и его системе. В 1831 г. Шопенгауэр покинул Берлин из-за эпидемии холеры (Ге- гель тогда, как известно, умер от этой болезни.) В 1833 г. Шопенгауэр поселился во Франкфурте-на-Майне. В 1836 г. им была написана рабо- та "О воле в природе' ; в дополнение к первому тому книги появилось сочинение "О свободе человеческой воли", которое имело успех, прав- да, недолгий и не на родине, а в Норвегии, где Шопенгауэру за него была присуждена премия. Но затем снова наступили годы отчуждения, неуспеха, забвения. Тем не менее выходили из печати новые произведения Шопенгауэра: "06 основании морали" (1841), "Две основные пробле- мы этики" (1841), "Парерга и паралипомена (Примечания и дополне- ния)" (1851), частью этой книги были ставшие потом знаменитыми "Афоризмы житейской мудрости". В 50-е годы Шопенгауэр начал при- обретать известность. Но многим современникам и ближайшим потом- кам он казался чудаком, эксцентриком, чьи экстравагантные идеи обре- чены на забвение. История, однако, показала, что различные философ- ские течения и направления впоследствии стали возводить свои идеи к концепции Шопенгауэра, и в особенности к его критике, направленной в адрес традиционной философии. Ф. Ницше, в начале творческого пути (пусть лишь на время) испы- тавший огромное влияние Шопенгауэра, заметил: с помощью Шопенга- уэра мы можем проникнуться враждебностью к нашему времени, но тем самым это время сумеем глубоко постигнуть^. И сам Шопенгауэр с грустью и одновременно с гордостью отмечал, что он несовместим со своей эпохой. О непримиримости к эпохе, в которую им довелось жить, станут потом твердить и Кьеркегор, и Ницше, причем последний про- возгласит нигилизм, отрицание и пересмотр ценностей своего времени живым нервом, исходным принципом философии. Время не принимало этих мыслителей, а они резко критиковали его как эпоху небывалого кризиса и распада. Однако в целом ситуация оказалась более сложной и парадоксальной. Ибо есть немало обоснованного и в заключениях тех исследователей, которые доказывали, в какой сильной мере интересую- щие нас здесь философы были духовными сыновьями своей эпохи и получили толчок от тех или иных идей-ценностей, выработанных имен- но в новое время. И в самом деле, Шопенгауэр, который считал неприемлемыми и даже враждебными гегелевские конструкции, одновременно в "Мире как воле и представлении" сделал основанием своих воззрений филосо- фию Канта. Главные произведения Канта он оценивал как самое важ- ное явление, которое знала философия на протяжении своего двухты- сячелетнего развития. Однако то, что началось после Канта, вызывает суровое осуждение Шопенгауэра: Кант, по его мнению, сделал великие открытия в философии, вернул ей утраченное уважение, а потом нача- лись "всеобщие хлопоты", писание речений и сочинений людьми, кото- рые меньше всего думали об истине, а заботились о своих "материаль- ных" или "партийных" интересах. Периоды философской "сутолоки", согласно Шопенгауэру, - самое неблагоприятное время для философ- ских размышлений. Он едко высмеивал "профессорскую философию". Вместе с тем отношение Шопенгауэра к функциям и задачам филосо- фии всегда оставалось ответственным и серьезным. Шопенгауэр был одним из первых в XIX в., кто в философском синтезе, позволяющем обрести оригинальное и созвучное будущему еди- ное воззрение, наряду с некоторыми центральными идеями Канта и Платона почетное место отвел восточным философским учениям, преж- де всего санскритской литературе; он предсказал и предвосхитил воз- росшее в нашем веке влияние Вед (Упанишад) и буддизма. Более того, он был убежден в том, что скорректировать ошибки великих мыслите- лей европейской философии поможет как раз знание и глубокое внут- реннее переживание восточного духовного опыта. Философия А. Шопенгауэра - яркое, оригинальное, но глубоко противоречивое явление. Парадоксы подстерегают читателя его произ- ведений на каждом шагу. С одной стороны, из-за идей кризиса, отрицания, мрачных предска- заний и предчувствий учение Шопенгауэра всегда считали не только антипрогрессистским, но и пессимистическим, чуть ли не апокалипта- ческим. Сам Шопенгауэр признавал, что разделяет установки "песси- мизма". Он исходил из того, что в мире царят зло и несчастье. С другой стороны, читатель обнаружит в его сочинениях стремление мыс- лителя обрести прочные - отнюдь не ложные, иллюзорные - духов- ные принципы и опоры. Философию Шопенгауэра называли, и не без оснований, " этикой жизнеотрицания". Но ее же причисляли - и опять- таки обоснованно - к историческим первоистокам так называемой фи- лософии жизни, которая поместила в центр целостное понятие "жиз- ни", противопоставляемое абстрактным философским схемам и спеку- ляциям прошлого. С одной стороны, мир, как его изображает Шопенгауэр, предстает перед нами в разорванном, полным противоречий опыте. С другой сто- роны, его философия направлена на поиски глубинного смысла мира и опыта, живого "пульсирующего" единства, как бы произрастающего из одного корня. С одной стороны, Шопенгауэр считает, что мир социума и культуры в современную ему эпоху и в философии этой эпохи стал обесчелове- ченным и обезбоженным. С другой стороны, он берет на себя поистине титаническую задачу средствами философии и этики "очеловечить" мир природы и культуры, понять его как "проекцию" человеческого, при этом решительно размежевываясь с традиционными рационалистически- ми способами проецирования разумного в мир действительного. Основные идеи философии Шопенгауэра Мир как представление и воля Исходные идеи учения Шопенгауэра фиксируются названием его главной книги: мир как воля и представление. Шопенгауэр пишет: "Мир есть мое представление: вот истина, которая имеет силу для каждого живого и познающего существа, хотя только человек может возводить ее до рефлексивно-абстрактного сознания, и если он дей- ствительно это делает, то у него зарождается философский взгляд на вещи. Для него становится тогда ясным и несомненным, что он не знает ни солнца, ни земли, а знает только глаз, который видит солнце, руку, которая осязает землю; что окружающий мир существует лишь как представление, т. е. исключительно по отношению к другому, пред- ставляющему, каковым является сам человек... Итак, нет истины более несомненной, более независимой от всех других, менее нуждающейся в доказательстве, чем та, что все существующее для познания, т. е. весь этот мир, является только объектом по отношению к субъекту, созер- цанием для созерцающего, короче говоря, представлением... Все, что принадлежит и может принадлежать миру, неизбежно отмечено печатью этой обусловленности субъектом и существует только для субъекта. Мир есть представление". И тут же добавляет: "Новизной эта истина не отличается"^. В самом деле, изображение мира как данного через мое сознание (здесь: представление), имеет глубокие корни в предше- ствующей философии нового времени, так или иначе укладывающейся в русло трансцендентализма. От Декарта через Канта и Беркли тянется традиция, в соответствии с которой при исследовании человеческого познания мир толкуется как являющийся нам через наши представления. Концепция Шопенгауэра четко и однозначно перемещает такие идеи в центр философии. Соглас- но Шопенгауэру, Кант сделал неверные дуалистические выводы из энергично введенного и хорошо доказанного им трансценденталистско- го тезиса. Между тем требуется лишь последовательное продвижение по пути трансцендентального познавательного и жизненного опыта. Исходный трансценденталистский тезис определяет как теоретико-познавательную, так и смысложизненную пози- цию Шопенгауэра. Шопенгауэр подчеркивает, что "тезис о мире как моем представле- нии и о его данности через мое переживание, который с таким трудом и посредством сложных интеллектуальных выкладок обретает европейс- кая философия, в восточных системах мудрости, например в Ведах, дан как простая, изначальная позиция. Европейскому же духу еще сле- дует научиться такой простоте и изначальности жизненно верных фило- софских предпосылок и подходов. Сложнее обстоит дело с истолкование мира как воли. Здесь поле- мика против классического подхода вступает в решающую стадию. Клас- сическую философию никак нельзя было упрекнуть в недооценке про- блемы воли. Вопрос о воле, ее отношении к разуму и ее свободе считал себя обязанным ставить и так или иначе решать почти каждый крупный философ, начиная со стародавних времен. Однако Шопенгауэр утверж- дал, что история философии вообще - история новоевропейской фи- лософии в частности и в особенности - все же не смогла воздать должное категории воли. Отталкиваясь от кантонской идеи о примате практического разума, важнейшим компонентом которой и была свободная, "автономная" воля, Шопенгауэр стал отстаивать примат воли над разумом, т. е. начал дви- гаться скорее в антикантовском, антиклассическом направлении. На этом пути Шопенгауэр развил немало интересных и здравых идей о специфике волютивных (связанных с волей) и эмотивных (свя- занных с эмоциями) сторон человеческого духа, их роли в жизни лю- дей. Например, он критиковал классический рационализм за противоре- чащее реальной жизни превращение воли в простой придаток разума. На деле же, рассуждал А. Шопенгауэр, воля, т. е. мотивы, желания, побуждения к действию и сами процессы совершения его, устремления человека специфичны, относительно самостоятельны и в значительной степени определяют направленность, результаты разумного познания. Правильно подчеркивая специфику, значимость воли и эмоций челове- ка, Шопенгауэр, однако, использовал свои изыскания для того, чтобы существенно скорректировать идеи классической философии относи- тельно разума. "Разум" классической философии он объявил всего лишь фикцией. Традиционный рационализм в целом был отвергнут им как придуманная профессорами и ставшая им необходимой басня о непосредственно и абсолютно познающем, созерцающем или восприни- мающем разуме. На место разума и должна быть, по Шопенгауэру, поставлена воля. Но чтобы воля могла "померяться силами" с "всемо- гущим" разумом, каким его сделали философы-классики, Шопенгау- эр, во-первых, представил волю независимой от контроля разума, превратил ее в "абсолютно свободное хотение", которое якобы не имеет ни причин, ни оснований. Во-вторых, воля была им как бы опрокинута на мир, вселенную: Шопенгауэр объя- вил, что человеческая воля родственна "неисповедимым силам" вселен- ной, неким ее "волевым порывам". Итак, воля была превращена в первоначало и абсолют, в онтологический, гносеологический и этический принцип, что и означает: мир в изображении Шопенгауэра стал "волей и представлением". Идеализм рационализма, "мифология разума" классической философии уступили место идеалистической "ми- фологии воли". Эта тенденция затем нашла продолжение в философии Ницше. В философии Шопенгауэра нас подстерегает еще один неожидан- ный парадокс. Если мир есть и представление, и воля, то логично предположить согласованность этих двух аспектов в шопенгауэровском учении. Между тем дело обстоит иначе. Тезис о мире как воле Шопен- гауэр мыслит обосновать, сначала показав всю шаткость, антиномичность утверждения о мире как представлении. (Здесь Шопенгауэр, кстати, готов был использовать термин "антиномия", хотя к кантовскому уче- нию об антиномиях относился критически.) Мир как представление, рассуждает Шопенгауэр, как бы рассекает- ся на две части, что служит источником многих противоречий и раздо- ров в классической философии. На одной стороне - представления об объектах с их пространственно-временными формами; на другой - пред- ставления о субъекте. Обе "половинки", ограничивая друг друга и конкурируя друг с другом, тем не менее уживаются в каждом отдель- ном человеческом существе. Открытие и исследование этой двойствен- ности Шопенгауэр считал главной теоретической заслугой Канта. Не менее важным достижением Канта объявляется то, что он открыл раз- двоенность мира созерцаний и мира понятий. Но Канту не удалось, настаивает Шопенгауэр, по-настоящему почувствовать, какая драма свя- зана для человека с превращением мира в мое представление, превраще- нием, однако, неминуемым, неизбежным. Хотя Кант и кантианцы вся- чески пытались избавиться от (вытекающего из трансцендентализма представлений) превращения мира в сновидения и иллюзию, их реше- ния не были правильными. Кант то и дело возвращался к материализ- му, а последний, согласно Шопенгауэру, просто "нелеп" для тех, кто уже встал на путь трансцендентализма. (Правда, Шопенгауэр призна- вал определенные преимущества материализма, который предоставляет естествознанию удобную, хотя и неверную позицию, когда простран- ство и время объявляются действительными сущностями.) Кант не понял, заявляет Шопенгауэр, что не вымышленные антино- мии, а одна главная и реальная антиномия сковывает все человеческое познание, как, впрочем, и бытие человека в мире. В чем суть этой изначальной антиномии? С одной стороны, бытие мира оказывается зависимым от первого познающего существа, каким бы несовершенным оно ни было. С другой стороны, это первое существо само зависит от целой цепи событий в мире, предшествующих его жизни. Значит, уже над первым представлением, с которого и начинается бытие мира, тяго- теет коренное и притом неразрешимое противоречие. Оно неразрешимо ни для эмпиризма, ставящего во главу угла представление, ни для рационализма, опирающегося на лишенный наглядности мир абстракт- ных понятий. Антиномия вела бы к настоящей утрате мира, когда бы на помощь не пришло "слово-разгадка". Это слово - воля. Шопенгауэр собирает в истории философии (опираясь на Августина, Спинозу и др.) все утверждения или оговорки, где природе приписывается сходное с волей "устремление". Он опирается и на высказывания естествоиспы- тателей, которые, подобно Эйлеру, предполагали "склонность и стрем- ление" существующими в самой природе. В "жизненных силах" природы Шопенгауэр усматривает "низшую ступень объективации воли", тогда как "непосредственные проявления воли" в живых существах он представляет в виде своеобразной лестни- цы всеобщего развития волевых начал и импульсов, увенчиваемых высшей, т. е. человеческой волей с ее объективациями. "То, что явля- ется в облаках, ручье и кристалле, это - слабый отзвук воли, которая полнее выступает в растении, еще полнее в животном и наиболее полно в человеке", - пишет Шопенгауэр в "Мире как воле и представле- нии"". В мире, согласно Шопенгауэру, "объективируется" не только воля, но и "соперничество", которое можно наблюдать и в мире живот- ных, и в неживой природе. "Высшее", которое возникает из "низших" проявлений природы, поглощает собою все низшие ступени и в то же время "объективирует" их "стремления". При этом Шопенгауэр предо- стерегает против подмены пустыми ссылками на волю конкретных при- чинных исследований вполне определенных явлений природы и челове- ческой жизни. Воля, "разлитая" в природе и культуре, нужна филосо- фу больше, чем естествоиспытателю. Однако Шопенгауэр предсказы- вает, что и естествознание будет то и дело изобретать свои способы "оживления", одухотворения природы. Несмотря на передержки во- люнтаризма эта тенденция философии Шопенгауэра весьма актуальна. У Шопенгауэра сегодня есть немало последователей среди тех, кто стремится установить новые -"доверительные", "родственные" - от- ношения человека и природы. Именно за такие отношения ратовал и их всегда философски обосновывал Шопенгауэр. В его рукописном насле- дии есть такая запись: "Когда я вижу гору, то я и есть не что иное, как эта гора, это небо, эти лучи: объект выступает, является, в его чистом схватывании, в бесконечной красоте"^. Так рождается шопенгауэровс- кая "метафизика природы", где понятие воли соседствует, переклика- ется с понятием красоты. Этика Шопенгауэра Центральное значение категории воли характерно и для этики Шопенгауэра. Но и тут дело не обошлось без парадокса. С одной стороны, концепцию морали Шопенгауэр строит так: воля, про- двигаясь по "лестнице" устремлений и импульсов, обращается на саму себя и отчасти против самой себя. Ведь от воли исходит "тотальное себялюбие". Но воля же, толкая к осознанию себя как свободы, спо- собствует особому человеческому познанию и самопознанию: появляет- ся универсальное осознание человеком собственной вины и греховнос- ти; умеряется и смягчается себялюбие. Воля, в конечном счете, ведет к новой мудрости, к простоте и достоинству человека. С другой стороны, в концепции мудрости Шопенгауэр редко прибегает к манипуляциям с вездесущей, универсально значимой категорией воли. "Житейская мудрость" оказывается знакомой, близкой и дорогой мыс- лящему и страдающему человеку. Книгами Шопенгауэра зачитывались и до сих пор зачитываются люди, которые ценят в авторе собеседника, передающего им, как эстафету, вековую мудрость человечества, ее жиз- ненные правила - простые и одновременно бесконечно ценные, как сама жизнь. Мыслитель так начинает свои "Афоризмы житейской мудрости": "Аристотель (Eth. Nicom., 1, 8) разделил блага человеческой жизни на три группы: блага внешние, духовные и телесные. Сохраняя лишь трой- ное деление, я утверждаю, что все, чем обусловливается различие в судьбе людей, может быть сведено к трем основным категориям. 1. Что такое человек; т. е. личность его в самом широком смысле слова. Сюда следует отнести здоровье, силу, красоту, темперамент, нравственность, ум и степень его развития. 2. Что человек имеет; т. е. имущество, находящееся в его собствен- ности или владении. 3. Что представляет собою человек; под этими словами подразуме- вается то, каким человек является в представлении других; как они его себе представляют - словом, это мнение остальных о нем, выражаю- щееся вовне в его почете, положении и славе" (Афоризм 18). Самым ценным для счастья, рассуждает Шопенгауэр, является наша личность. В отличие от других благ она не может быть отнята у нас, и в этом смысле ее ценность абсолютна, тогда как ценность других благ только относительна. Рассуждая о таких ценностях, как здоровье, обеспечен- ность и т. д., Шопенгауэр далек от моралистичности и назидательности. Он признает, что от здоровья зависит девять десятых всех благ и возможностей нашей жизни. А потому забота о здоровье понятна, есте- ственна, целесообразна, если это не перерастает в маниакальную заботу о самосохранении. Шопенгауэр принимает Эпикурово деление потребностей на естест- венные и необходимые, естественные, но не необходимые, и неестест- венные и не необходимые. "Не думаю, что опозорю мое перо, если посоветую о сохранении заработанного и унаследованного состояния... Состояние - это иммунитет, гарантия против присущей человеческой жизни нужды и горестей, избавление от кабалы, составляющей удел всех сынов земли" (Афоризм 43). Опираясь на традиции этики, Шо- пенгауэр формулирует простые и здравые поучения и правила поведения. Так, он согласен с древними, что мудрец должен искать не наслаждений, а избавления от страданий. Человеку лучше не быть чувствительным к мелочам. Не стоит предъявлять к жизни слиш- ком высокие требования. Надо идти трудным, но доступным человеку путем самопознания. Ориентации на настоящее и будущее следует сохранять в разумном балансе. Необходимо извлекать уроки из про- шлого. Следует помнить, стремясь к счастью, о благотворности самоог- раничений. Общение с другими людьми полезно, если общительность умеренна и необременительна. Зависть к другим людям естественна и вряд ли устранима, но следует помнить, что она - порок. Необходимо стойко переносить несчастья, если они обрушатся на вас. Воздержан- ность, концентрированность и сосредоточенность в труде и выполнении благородных жизненных целей - другие заповеди этики Шопенгауэра. Эти правила - афоризмы спокойной, взвешенно-рассудительной и даже светлой "житейской мудрости" - резко контрастируют и, однако же, парадоксальным образом уживаются в учении Шопенгауэра с пес- симистическими основаниями его философской метафизики, о которых уже шла речь. Согласно Шопенгауэру, пессимизм зиждется на глубоких и достаточных основаниях. Философ отстаивает идею о предопределенности, жесткой детерминированности всего, что имеет- ся в являющемся нам ("феноменальном") мире. Что же касается воли (которая трактуется как вещь сама по себе, т. е. как "ноуменальная реальность"), то она, не имея сознательной цели и во многих своих формах оставаясь слепой, темной волей, делает мир вечным становле- нием, бесконечным потоком. Мир как поток, становление наделен у Шопенгауэра такими антро- поморфными свойствами, как бесконечный поиск, тоска, внутреннее противоборство, страдание. Пессимизм в шопенгауэровском учении становится неизбежным следствием не зависящего от человека устрой- ства самой вселенной. Человек же мыслится как воплощение особенно- го глубокого противоречия. В своей жизни он детерминирован проти- воречивым взаимодействием причин - следствий, стимулов - реак- ций, мотивов - действий. "Свобода воли", о которой так много спори- ли философы, для Шопенгауэра не более, чем иллюзия невежд, плод их воображения. Из фаталистического детерминизма как будто бы должен был выте- кать безраздельный пессимизм в оценке жизни и возможностей человека. Между тем и здесь мы опять сталкиваемся с характерным шопенгауэров- ским парадоксом. Шопенгауэр смотрит на человеческое существование как на неизбывную и неотвратимую трагедию. Она коренится и в об- щем характере бытия мира, и в особенностях человеческого существо- вания, в специфике общества. Человек, как всякое животное, по при- роде своей одержим желаниями и стремлениями. А это значит, что он обречен на страдания уже из-за детерминированности своими потребностя- ми. Но Шопенгауэр вынужден признать, что человек все же располага- ет определенной мерой свободы. Она проявляется прежде всего в том, что человек способен к познанию, к "возвышению сознания". Однако отсюда проистекает еще более глубокое страдание. Итак, человеческая жизнь "уже по самому своему характеру неспособна к истинному бла- женству, а является по существу многообразным страданием и состоя- нием вполне несчастным..."^. В человеческом мире "все лучшее с тру- дом пролагает себе путь, благородное и мудрое очень редко проявляет себя и воздействует, ему редко внемлют, все же абсурдное и преврат- ное в сфере мысли, плоское и безвкусное в сфере искусства, злое и коварное в сфере поступков действительно утверждают свое господ- ство, прерываемое лишь изредка и ненадолго"^. Если самого закорене- лого оптимиста "провести по больницам, тюрьмам, застенкам, через поля битв и места казни", если "открыть перед ним все темные обители нищеты", то от его оптимизма, скорее всего, не останется и следа*. И все же это не последнее слово метафизики и этики Шопенгауэра. Парадоксальным образом одним из следствий пессимизма, доводимого до крайней степени, оказывается призыв мыслителя к поистине титани- ческим усилиям человека, все-таки способного к "спасению", "избавле- нию" (Eriosung) среди юдоли зла и страданий. Чем меньше человек поддается напору потребностей, страстей и желаний, чем аскетичнее и праведнее его жизнь, чем сдержаннее воля, чем больше сострадание к другим людям, тем больше надежд на спасение. Таковы основные идеи и парадоксы философии Шопенгауэра. Воздействие Шопенгауэра на последующую мысль является доволь- но значительным. (Нередко влияние Шопенгауэра опосредовалось вос- приятием его философии такими мыслителями, как Ф. Ницше.) Необ- ходимо отметить, что философ оказал глубокое воздействие на культу- ру и философию в России. Через увлечение философией Шопенгауэра прошли, в частности, Л. Толстой и Вл. Соловьев. Правда, оба они были критиками шопенгауэровского пессимизма. Философия А. Шопенгауэра актуальна и в наши дни: о ней пишут книги, ей посвящают конференции и симпозиумы; существует Между- народное Шопенгауэровское общество, которое издает свой Ежегодник^ |