молодая_гвардия. Александр Фадеев Молодая Гвардия
 Скачать 5.3 Mb.
|
|
И всему этому пришел конец. Григория Ильича больше не было, а они, две беспомощные женщины, старая и молодая, остались в руках у немцев. И слезы сами собой лились, лились из глаз Ефросиньи Мироновны. А Любка все говорила ей таинственным ласковым шопотом: - Не плачь, мама, голубонька, теперь у меня есть квалификация. Немцев прогонят, война кончится, пойду работать на радиостанцию, стану знаменитой радисткой, и назначат меня начальником станции. Я знаю, ты у меня шуму не любишь, и я тебя устрою у себя на квартирке при станции, - там всегда тихо, тихо, кругом мягким обшито, ни один звук не проникает, да и народу немного. Квартирка будет чистенькая, уютная, и будем мы жить с тобой вдвоем. На дворике возле станции я высею газона когда немного разбогатеем, устрою вольерчик для курочек, будешь у меня разводить леггорнок да кохинхинок, - таинственно шептала она, прижмурившись, обняв мать за шею и невидно поводя в темноте маленькой белой рукой с тонкими ноготками. И в это время раздался тихий стук в окно пальцем. И мать и дочь одновременно услышали и розняли руки, и, перестав плакать, обе прислушались- Не немцы - шопотом, покорно спросила мать. Но Любка знала, что не так бы стучали немцы. Шлепая босыми ногами, она подбежала кокну и чуть приподняла край одеяла, которым окно было завешено. Месяц уже зашел, но из темной комнаты она могла различить три фигуры в палисаднике мужскую, у самого окна, и две женские, поодаль- Чего надо - громко спросила она в окно. Мужчина прильнул лицом к стеклу. И Любка узнала это лицо. И точно горячая волна хлынула ей к горлу. Надо же было, чтобы он появился именно сейчас, здесь, в такую пору, в самую тяжелую минуту жизни!... Она не помнила, как пробежала через комнаты, ее снесло с крыльца, точно ветром, и от всего благодарного, несчастного сердца она охватила шею юноши своими ловкими сильными руками и, заплаканная, полуголая, горячая после материнских объятий, прижалась к нему всем телом- Скорей. Скорей. - оторвавшись от него и взяв егоза руку, сказала Любка, увлекая его на крыльцо. И вспомнила о его спутницах. - Это кто с тобой - спросила она, всматриваясь в девушек. - Оля Нина. Голубоньки вы мои- Иона, обхватив обеих своими сильными руками и притянув их головы к своей, осыпала страстными поцелуями лицо одной и другой. - Сюда, сюда. скорей. - лихорадочным шопотом говорила Любка. Глава двадцать третья Они стояли у порога, не решаясь войти в комнату, такие они были грязные и запыленные, - Сергей Левашов, небритый, в одежде не то шофера, не то монтера, и девушки, Оля и Нина, обе крепкого сложения, только Нина покрупнее, обе с бронзовыми лицами и темными волосами, точно припудренными серой пылью, обе в одинаковых, темных платьях и с вещевыми мешками за плечами. Это были двоюродные сестры Иванцовы, которых по сходству фамилий путали с сестрами Иванихиными, Лилей и Тоней, - с Первомайки. Была даже такая поговорка Если среди сестер ты видишь одну беленькую, то знай, что это сестры Иванихины». (Лиля Иванихина, та самая, что сначала войны ушла на фронт военным фельдшером и пропала без вести, была беленькая.) Оля и Нина Иванцовы жили в стандартном доме, неподалеку от Шевцовых, их отцы работали на одной шахте с Григорием Ильичем. - Родненькие вы мои Откуда же выспрашивала Любка, всплескивая своими беленькими руками она предполагала, что Иванцовы возвращаются из Новочеркасска, где старшая, Оля, училась в индустриальном институте. Но странно было, как Сергей Левашов попал в Новочеркасск- Где были, там нас нет, - сдержанно сказала Оля, чуть искривив в усмешке запекшиеся губы, и все ее лицо, с запыленными бровями и ресницами, как-то ассиметрично сдвинулось. - Не знаешь, у нас дома немцы стоят - спросила она, по привычке, которая у нее выработалась за дни скитаний, быстро, одними глазами оглядывая комнату- Стояли, как и у нас, - сегодня утром уехали, - сказала Любка. Черты лица Оли еще больше сместились в гримасе не то насмешки, не то презрения она увидела на стене открытку с портретом Гитлера- Для перестраховки- Пускай повисит, - сказала Любка. - Вы, поди, есть хотите- Нет, если квартира свободна, - домой пойдем- А если и несвободна, вам чего бояться Сейчас многие, кого немцы завернули на Дону или на Донце, возвращаются по домам. Ане то говорите прямо - гостили в Новочеркасске, вернулись домой, - быстро говорила Любка. - Мы и не боимся. Таки скажем, - сдержанно отвечала Оля. Пока они переговаривались, Нина, младшая, молча, с выражением вызова, переводила широкие свои глаза тона Любку, тона Олю. А Сергей, сбросивший на пол выгоревший на солнце рюкзак, стоял, прислонившись к печке, заложив руки за спину, и с чуть заметной улыбкой в глазах наблюдал за Любкой. «Нет, они былине в Новочеркасске, подумала Любка. Сестры Иванцовы ушли. Любка сняла затемнение с окон и потушила шахтерскую лампу над столом. В комнате все стало серыми окна, и мебель, и лица- Умыться хочешь- Ау наших немцы стоят, не знаешь - спрашивал Сергей, пока она, быстро снуя из комнаты в сени и обратно, принесла ведро воды, таз, кружку, мыло- Не знаю. Одни уходят, другие приходят. Даты скидай свою форму, не стесняйся Он был так грязен, что вода сего руки лица стекала в таз совсем черная. Но Любке было приятно смотреть на его широкие сильные руки и на то, как он энергичными мужскими движениями намыливал их и смывал, подставляя горсть. У него была загорелая шея, уши большие и красивые, и складка губ мужественная и красивая, и брови у него былине сплошные, они гуще сбирались у переносицы, даже на самом переносье росли волосы, а крылья бровей были тоньше и менее густые и чуть приподымались дугами, и здесь, на концах крыльев, образовались сильные морщины на лбу. И Любке было приятно смотреть, как он обмывал свое лицо большими широкими руками, изредка вскидывая глаза на Любку и улыбаясь ей- Где же ты Иванцовых подцепил - спрашивала она. Он фыркал, плескал налицо себе и ничего не говорил ей- Ты же пришел ко мне, - значит, поверил. Чего ж теперь мнешься Мыс тобой с одного дерева листочки, - говорила она тихо и вкрадчиво- Дай полотенце, спасибо тебе, - сказал он. Любка замолчала и больше ни о чем не спрашивала его. Голубые глаза ее приняли холодное выражение. Но она попрежнему ухаживала за Сергеем, зажгла керосинку поставила чайник, накрыла гостю поесть и налила водки в графинчик- Вот этого уже несколько месяцев не пробовал, - сказал он, улыбнувшись ей. Он выпили принялся жадно есть. Уже развиднело. За слабой серой дымкой на востоке все ярче розовело и уже чуть золотилось- Не думал застать тебя здесь. Зашел наугад, а оно - вон оно как. - медленно размышлял он вслух. В словах его был как бы заключен вопрос, каким образом Любка, учившаяся вместе с ним на курсах радистов, оказалась у себя дома. Но Любка не ответила ему на этот вопрос. Ей было обидно, что Сергей, зная ее прежней, мог думать, что она, взбалмошная девчонка, капризничает, а она страдала, ей было больно- Ты ж не одна здесь Отец, мать где - расспрашивал он- Тебе разве не все равно - холодно отвечала она- Случилось что- Кушай, кушай, - сказала она. Некоторое время он смотрел на нее, потом снова налил себе стаканчик, выпили продолжал есть уже молча- Спасибо тебе, - сказал он, окончив есть и утершись рукавом. Она видела, как он огрубел за время своих скитаний, ноне эта грубость оскорбляла ее, а его недоверие к ней- Закурить у вас, конечно, не найдется - спросил он- Найдется. - Она прошла на кухню и принесла ему листья прошлогоднего табака- самосада. Отец каждый год высаживал его на гряды, снимал несколько урожаев в году, сушили, по мере надобности, мелко крошил бритвой на трубку. Они молча сидели за столом, Сергей, весь окутанный дымом, и Любка. В комнате, где Любка оставила мать, попрежнему было тихо, но Любка знала, что мать не спит, плачет- Я вижу, у вас горе в доме. По лицу вижу. Никогда ты такой не была, - медленно сказал Сергей. Взгляд его был полон теплоты и нежности, неожиданной в его грубоватом красивомлице. - У всех сейчас горе, - сказала Любка. - Коли б ты знала, сколько я насмотрелся за это время крови - сказал Сергей с великой тоскою и весь окутался клубами дыма. - Сбросили нас в Сталинской области на парашютах- ткнулись мы туда, сюда, все явки завалены. Завалены не потому, что кто-нибудь предала потому, что он, немец, таким частым бреднем загребал- тысячами, и правых и виноватых, - ясно, кто мало-мальски на подозрении, в тот бредень попадался. В шахтах трупами стволы забиты - с волнением говорил Сергей. - Работали мы порознь, но связь держали, а потом ужи концов нельзя было найти. Напарнику моему перебили руки и отрезали языки была б и мне труба, коли б я на улице в Сталино случайно Нинку не встретил. Ее и Ольгу, еще когда Сталинский обком был у нас в Краснодоне, взяли связными, и они уж это во второй разв Сталино пришли. А тут стало известно, что немцы уже на Дону. И им, дивчатам, ясно, что тех, кто их послал, уже в Краснодоне нет, и на мои позывные тоже уже никто не отвечает. Передатчик я сдал в подпольный обком, ихнему радисту, и решили мы уходить домой, и вот шли. Как я за тебя -то волновался - вдруг вырвалось у него из самого сердца. - А что, думаю, если забросили тебя, вот также, как нас, в тыл к врагу, и осталась ты одна Ане то завалилась, и где-нибудь в застенке немцы твою душу терзают, - говорил он глухо, сдерживая себя, и его взгляд уже нес выражением теплоты и нежности, а со страстью таки пронзал ее- Сережа - сказала она. - Сережа - И опустила свою золотистую голову на руки. Большой, с набухшими жилами рукою он осторожно провел один раз по ее голове и руке- Оставили меня здесь, - сам понимаешь, зачем. Велели ждать приказа, и вот скоро месяца никого и ничего, - тихо говорила Любка, не подымая головы. - Немецкие офицеры лезут, как мухи на мед, первый разв жизни выдавала себя не за того, кто есть, чорт знает что вытворяла, изворачивалась, противно, и сердце болит за самое себя. А вчера люди, что с эвакуации вернулись, сказали - отца убили немцы на Донце вовремя бомбежки, - говорила Любка, покусывая свои ярко-красные губы. Солнце всходило над степью, и слепящие лучи его отразились от этернитовых крыш, тронутых росою. Любка вскинула голову, тряхнула кудрями- Надо уходить тебе. Как думаешь жить- Как и ты. Сама же сказала, мыс одного дерева листочки, - сказал Сергей с улыбкой. Проводив Сергея через двор, задами, Любка быстро привела себя в порядок, одевшись, впрочем, как можно проще ее путь был на Голубятники, к старому Ивану Гнатенко. Она ушла вовремя. В дверь их дома страшно застучали. Дом стоял поблизости от Ворошиловградского шоссе, это стучались на постой немцы. Весь день Валько просидел на сеновале не евши, потому что нельзя было проникнуть к нему. А ночью Любка вылезла из окна в комнате материи провела дядю Андрея на Сеняки, где на квартире знакомой вдовы, верного человека, назначил ему свидание Иван Кондратович. Здесь-то Валько и узнал всю историю встречи Кондратовича с Шульгою. Валько знал Шульгу ив юности, как земляка-краснодонца, и на протяжении последних лет, по работе в области. И у Валько не было теперь сомнений, что Шульга был одним из тех людей, кто оставлен во главе краснодонского подполья. Но как было найти его- Не поверил он, значит, тебе - с грубоватой усмешкой спрашивал Валько Кондратовича. - Ото дурний!. - Он не понимал поступка Шульги. - А как сын - Валько хмуро подмигнул- А кто его знает, - потупился Кондратович. - Я его спросил напрямик Пойдешь к немцам служить Говори мне, отцу, честно, чтобы я знал, чего я от тебя могу ждать. А он Что я, - говорит, - дурак - служить им Я итак проживу при них не хуже- Сразу видать, человек сообразительный, не в отца, - усмехнулся Валько. - А ты это используй. Раструби по всем перекресткам, что он при советской власти судился. И ему хорошо, и тебе при нем будет спокойнее от немцев- Эх, дядя Андрей, не думал я, что ты меня будешь таким шуткам учить - с досадой сказал Кондратович своим низким голосом- Эге, брата ты - старый человека хочешь немцев одолеть в беленькой рубашке. Тына работу встал, нет- Какая ж работа Шахта-то взорвана- Ну, як кажуть, по месту службы явился- Что-то я тебя не понимаю, товарищ директор. - Кондратович даже растерялся, настолько то, что говорил Валько, шло вразрез стем, как он, Кондратович, наметил жить при немцах- Значит, не явился. А ты явись, - спокойно сказал Валько. - Работать ведь можно по- разному. А нам важно своих людей сохранить. Валько таки остался у этой вдовы, нона другую ночь сменил квартиру. Новое его местопребывание знал только один Кондратович, которому Валько безгранично верил. В течение нескольких дней Валько с помощью Кондратовича и Любки, а также Сергея Левашова и сестер Иванцовых, которых ему рекомендовала та же Любка, разнюхивал, что предпринимают в городе немцы, и завязывал связи с оставшимися в городе членами партии и известными ему беспартийными людьми. Но таки не мог обнаружить Шульги. Единственной ниточкой, которая могла связать его с областным подпольем, была Любка, но по характеру Любки и ее поведению Валько догадывался, что она разведчица, и до поры до времени ничего не откроет ему. Он решил действовать самостоятельно, в надежде, что все пути, ведущие в одну точку, рано или поздно сойдутся. И направил Любку к Олегу Кошевому, который мог ему теперь пригодиться- Я м-могу лично повидать дядю Андрея - спрашивал Олег, стараясь не показать своего волнения- Нет, лично повидать его не можно, - говорила Любка с загадочной улыбкой. - У нас ведь, правда, дело любовное. Ниночка, подойди, познакомься с молодым человеком! Олег и Нина неловко подали друг другу руки, и тот и другая смутились- Ничего, вы скоро привыкнете, - говорила Любка. - Я вас сейчас покину, а вы пройдитесь куда-нибудь под ручку и поговорите по душам, как жить будете. Желаю вам счастливо провести время - сказала она и, блеснув глазами, полными лукавства, и мелькнув ярким своим платьем, выпорхнула из сарая. Они стояли друг против друга Олег - растерянный и смущенный, Нина - с выражением вызова на лице- Здесь нам оставаться нельзя, - сказала она с некоторым усилием, но спокойно, - лучше куда-нибудь пойдем. И будет, правда, лучше, если ты возьмешь меня под руку. На невозмутимом лице дяди Коли, прогуливавшегося по двору, выразилось крайнее изумление, когда он увидел выходящего со двора племянника об руку с этой незнакомой девушкой. Они, и Олеги Нина, были еще настолько неопытны и юны, что долго не могли избавиться от чувства взаимной неловкости. Каждое прикосновение друг к другу лишало их дара слова. Руки, продетые одна в другую, казались им раскаленным железом По вчерашнему уговору с ребятами, Олег должен был разведать ту сторону парка, в которую упиралась Садовая улица, ион повел Нину поэтому маршруту. Почти во всех домах по Садовой и вдоль парка стояли немцы, но, едва вышли за калитку, Нина сразу заговорила о деле - тихим голосом, как если бы она говорила о чем-нибудь интимном- Дядю Андрея тебе видеть нельзя, ты будешь держать связь со мной. На это не обижайся, я тоже его ни разу не видела. Дядя Андрей велел узнать нет ли у тебя таких ребят, кто мог бы разнюхать, кто из наших сидит у немцев арестованный- Один парень, очень боевой, за это взялся, - быстро сказал Олег- Дядя Андрей велел, чтобы ты рассказывал мне все, что тебе известно. И про своих и про немцев. Олег передал ей то, что рассказал ему Тюленин о подпольщике, выданном немцам Игнатом Фомиными то, что сообщил ему ночью Володя Осьмухин. - П-пока мыс тобой разговариваем, - с улыбкой сказал Олег, - я насчитал т-три зенитки, правее школы, туда, вглубь, а рядом б-блиндаж, а автомашин невидно- А счетверенный пулемет и двое немцев - на крыше школы - вдруг спросила она- Яне заметил, - с удивлением сказал Олег- А оттуда с крыши весь парк просматривается, - сказала она немного даже с укоризной- Значит, ты тоже все высматривала Разве тебе тоже поручили - с заблестевшими глазами допытывался Олег- Нет, я сама. По привычке, - сказала она и, спохватившись, быстро с вызовом взглянула на Олега из-под могучего раскрылия своих бровей - не слишком ли она раскрыла себя. Но он был еще достаточно наивен, чтобы заподозрить ее в чем-либо. - Ага. вон машины, - целый ряд Носами в землю зарылись, только края кузовов торчат, и там у них кухня походная дымит Видишь Только тыне смотри туда, - с увлечением говорил Олег- И нет никакой надобности смотреть пока со школы не снят наблюдательный пост, шрифтов все равно не выкопать, - спокойно сказала она- В-верно. - он с удовольствием посмотрел на нее и засмеялся- Тыне скажешь мне, как найти Осьмухина, если дядя Андрей спросит? Олег дал адрес Жоры Арутюнянца. Они уже привыкли друг к другу, шли не торопясь, и полная большая женственная рука Нины доверчиво покоилась на руке Олега. Они уже миновали парк. Справа от них вдоль улицы, возле стандартных домиков, стояли немецкие машины, то грузовые, то легковые разных марок, то походная радиостанция, то санитарный автобус, и всюду виднелись немецкие солдаты. А слева тянулся пустырь, в глубине которого, возле каменного здания казарменного типа, немецкий сержант в голубоватых погонах с белым кантом проводил ученье с небольшой группой русских в гражданской одежде, вооруженных немецкими ружьями. Они то строились, то рассыпались, ползли, схватывались врукопашную. Все они были уже пожилые. На рукавах у них были повязки со свастикой- Жандарм фрицевский. Учит полицаев, как нашего брата ловить, - сказала Нина, сверкнув глазами- Откуда ты знаешь - спросил он, вспомнив то, что рассказывал ему Тюленин. - Я уже их видела- Сволочь какая - сказал Олег с брезгливой ненавистью. - Таких давить и давить- Стоило б, - сказала Нина - Ты хотела бы быть партизаном - неожиданно спросил он- Хотела бы- Нет, ты представляешь, что такое партизан Работа партизана совсем не показная, но какая благородная Он убьет одного немца, убьет другого, убьет сотню, а сто первый может убить его. Он выполнит одно, второе, десятое задание, а на одиннадцатом может сорваться. Это дело требует самоотверженности. Партизан никогда не дорожит своей личной жизнью. Он никогда не ставит свою жизнь выше счастья родины. И если надо выполнить долг перед родиной, он никогда не пожалеет своей жизни. Ион никогда не продаст и не выдаст товарища. Я хотел бы быть партизаном - говорил Олег с такой глубокой, искренней, наивной увлеченностью, что Нина подняла на него глаза, ив них выразилось что-то очень простоватое и доверчивое- Слушай, неужели мы будем с тобой встречаться только по делу - вдруг сказал Олег- Нет, почему же, мы можем встречаться. когда свободны, - сказала Нина, немного смутившись- Где ты живешь- Тыне занят сейчас. Может быть, ты проводишь меня Я хотела бы познакомить тебя со своей старшей сестрой Олей, - сказала она, не совсем уверенная, что она хочет именно этого. |