молодая_гвардия. Александр Фадеев Молодая Гвардия
 Скачать 5.3 Mb.
|
|
Глава двадцать первая В первую военную зиму, после смерти отца, Володя Осьмухин, вместо того чтобы учиться в последнем, десятом, классе школы имени Ворошилова, работал слесарем в механическом цехе треста «Краснодонуголь». Он работал в цехе до того дня, как его свезли в больницу с приступом аппендицита. С приходом немцев Володя, разумеется, не собирался вернуться в цех. Но после того как вышел приказ немецкого коменданта о явке по месту службы и начались репрессии и пошел слух, что всех уклонившихся угонят в Германию, Володя, посоветовавшись с другом своим, Толей Орловым, решил вернуться в цех. Начальником цеха был старик Лютиков, выдвинувшийся из старых опытных мастеровых. Это был тот самый Лютиков, фамилию которого Шульга в разговоре с Иваном Проценко назвал в числе коммунистов, оставленных в Краснодоне для подпольной работы. Володя, конечно, не знал этого, но Лютиков был издавна близок с семьей его матери, семьей Рыбаловых, и хорошо знал Володю. И, став на работу в цех, Володя именно с Лютиковым завел разговор о том, что он Володя, хотел бы применить свои силы в подпольной работе против немцев. Лютиков был старым человеком, ноне был старым членом партии. И по натуре своей, он, будучи хорошим человеком, не был общественно-деятельным человеком. Он вступил в партию, потому что с годами чувствовал себя все более неловко, как это он, старый русский мастеровой, до сих пор не состоит в своей партии. Подпольной работы он раньше не вел, хотя ему и приходилось помогать подпольщикам-большевикам. Ив тот момент, когда Володя обратился к нему, Лютиков находился в состоянии крайней растерянности, вызванной внезапными странным исчезновением Шульги. В первый же день, как вышел приказ немецкого коменданта о явке на работу, Матвей Шульга, зачисленный в цех под именем Евдокима Остапчука, одним из первых явился к станку. Работы в цехе никакой не было, кроме того, что забегали немецкие солдаты, ефрейторы и офицерские денщики с консервными банками, наполненными сливочным маслом или медом, и требовали запаять банки для отправки в Германию. У Матвея Костиевича нашлась возможность поговорить с Лютиковым наедине. В дни эвакуации районный комитет партии, по указанию Проценко, не вывез шрифтов районной типографии. Они были закопаны в парке, и Матвею Костиевичу в последний момент был передан план сточным указанием места, где они закопаны. В беседе с Лютиковым Матвей Костиевич очень беспокоился, что шрифты могут быть найдены немецкими зенитчиками и солдатами автопарка. Матвей Костиевич объяснил, где закопаны шрифты, и дал Лютикову задание тем или иным способом узнать, в сохранности ли шрифты, и, если будет возможность, перенести их в. другое место. Матвей Костиевич дал это задание и исчез. Он не явился на работу ни наследующий день, ни на третий, ни через неделю. Квартиры Матвея Костиевича Лютиков не знал. Кто еще из коммунистов был оставлен в городе для подпольной работы, этого Лютиков тоже не знал. Все знал один Матвей Костиевич, но Матвей Костиевич исчез. Жора Арутюнянц, вернувшись из неудачной эвакуации, сразу вступил в откровенные дружеские отношения с Володей и Толей Орловым. Только с Люсей Осьмухиной отношения у него сложились напряженно официальные. Осьмухины жили в районе, через который шел главный поток немецких войск. АЖ ора жил в маленьком домике на выселках, - немцы не жаловали этих мест. И друзья большей частью встречались у Жоры Арутюнянца. В тот день, когда Володя получил от Лютикова задание разведать, в каком положении находятся шрифты, все трое сошлись у Жоры Арутюнянца, у которого была совсем крохотная, такая, что едва умещались кровать и письменный столик, но все же отдельная комнатка. И здесь их застал вернувшийся с хутора Нижне-Александровского Ваня Земнухов. Ваня еще больше похудел, одежда его износилась, он был весь в пыли, - он еще не заходил домой. Но он был в очень приподнятом деятельном настроении, и сего появлением план всей их дальнейшей жизни целиком перешел к Земнухову. Ваня тут же отрядил Толю Гром гремит разузнать, живут ли немцы у Кошевого и можно ли проникнуть к нему. Подойдя к домику Кошевых со стороны Садовой улицы, Гром гремит увидел, как из домика, возле которого стоял немецкий часовой, в слезах выбежала красивая, с пушистыми черными волосами, босая женщина в поношенном платье и скрылась в дровяном сарайчике, откуда послышались ее плачи звуки мужского голоса, успокаивавшего ее. Худая загорелая старуха выскочила в сени с ведром в жилистой руке, зачерпнула воды прямо из кадки и быстро ушла обратно в горницы. В доме происходила какая-то суета, слышался молодой недовольный барственный голос немца и словно бы извиняющиеся голоса женщин. Толя не мог больше задерживаться, чтобы не обратить на себя внимания, и, обогнув возле парка весь этот квартал, подошел к домику со стороны улицы, параллельной Садовой. Но отсюда ему уже ничего не было видно и слышно. Воспользовавшись тем, что в соседнем дворе, как и во дворе Кошевых, были калитки на обе улицы, Толя прошел огородом этого соседнего двора и с минуту постоял у задней стенки сарайчика, выходящей на огород. В сарайчике слышны были теперь три женских голоса и один мужской. Молодой женский голос, плача, говорил- Хоть убьют, не вернусь до дому. А мужской хмуро уговаривал- Ото дело А Олега куда А ребенок?. «Продажная тварь. За пол-литра прованского Продажная тварь. Ты еще обо мне услышишь, даты услышишь обо мне, ты пожалеешь обо мне говорил в это время Олег возвращавшийся от Лены Позднышевой, терзаясь вспышками ревности и муками самолюбия. Солнце, склонявшееся к вечеру, красное, жаркое, било ему в глаза, ив красных кругах, нанизывавшихся один на другой, наплывали снова и снова тонкое смуглое личико Лены и это тяжелое, темного рисунка, платье на ней, и серые немцы у пианино. Он все повторял Продажная тварь. Продажная тварь И задыхался от горя, почти детского. Он застал в сарае Марину. Она сидела, закрыв лицо руками, склонив голову, окутанную облаком пушистых черных волос. Родные обступили ее. Длинноногий адъютант в отсутствие генерала задумал освежиться холодным обтиранием и приказал Марине принести в комнату таз и ведро воды. Когда Марина стазом и ведром воды отворила дверь в столовую, адъютант стоял переднею совершенно голый. Он был длинный, белый - як глиста, - плача, рассказывала Марина. Он стоял в дальнем углу возле дивана, и Марина не сразу заметила его. Вдруг он оказался почти рядом с ней. Он смотрел на нее с любопытством, презрительно и нагло. И ею овладели такой испуг и отвращение, что она выронила таз и ведро с водою. Ведро опрокинулось, и вода разлилась по полу. А Марина убежала в сарай. Все ожидали теперь последствий неосторожного поступка Марины- Ну, что ты плачешь - грубо сказал Олег. - Ты думаешь, он хотел что-нибудь сделать с тобой Будь он здесь главный, он бы не пощадил тебя. Еще и денщика позвал бы на помощь. А тут он, действительно, просто хотел умыться. А тебя встретил голым, потому что ему даже в голову не пришло, что тебя можно стесняться Ведьмы же для этих скотов хуже дикарей. Еще скажи спасибо, что они не мочатся и не испражняются на наших глазах, как это делают их солдаты и армейские офицеры на постое Они мочатся и испражняются при наших людях и считают это в порядке вещей. У, как я раскусил эту чванливую, грязную породу, - нет, они не скоты, они хуже, они - выродки - с ожесточением говорил он. - И то, что ты плачешь и что все мы здесь столпились, - ах, какое событие - это обидно и унизительно Мы должны презирать этих выродков, если мы не можем пока их бить и уничтожать, да, да, презирать, а не унижаться до плача, до бабьих пересудов Они еще свое получат - говорил Олег. Раздраженный, он вышел из сарая. И как же отвратительно показалось ему снова и снова видеть эти голые палисадники, всю улицу отпарка до переезда, точно обнаженную, и немецких солдат на ней! Елена Николаевна вышла вслед за ним- Я взволновалась, так долго не было тебя. Что Леночка - спросила она, внимательно и испытующе глядя в сумрачное лицо сына. У Олега дрогнули губы, как у большого ребенка- Продажная тварь Никогда больше не говори мне о ней. И, как это всегда бывало, он, незаметно для себя, рассказал матери все - и то, что он увидел на квартире у Лены, и как он поступил- А что же, в самом деле. - воскликнул он- Тыне жалей о ней, - мягко сказала мать. - Ты потому так волнуешься, что ты о ней жалеешь, а тыне жалей. Если она могла так поступить, значит она всегда была не такая, как. мы думали. - Она хотела сказать как ты думал, но решила сказать как мы думали. - Но это говорит дурно о ней, а не о нас. Большая степная луна по-летнему низко висела на юге. Николай Николаевичи Олег не ложились и молча сидели в сарае у распахнутой дверцы, глядя в небо. Олег расширенными глазами смотрел на эту висевшую в синем вечернем небе полную луну, окруженную точно заревом, отсвет которого лежал на крышах домов и на немецком часовому крыльца, и на листьях капусты и тыкв в огороде, - Олег смотрел на луну и точно видел ее впервые. Он привык к жизни в маленьком степном городе, где все было открыто и все было известно, что происходит на земле и на небе. И вот все уже шло мимо него и как народился месяц-молодик, и как развивался, и как взошла, наконец, эта полная луна на синее небо. И кто знает, вернется ли когда-нибудь в жизни эта счастливая пора беззаветного полного слияния совсем, что происходит в мире простого, доброго и чудесного? Г енерал барон фон Венцель и адъютант, хрустя мундирами, молча прошли в дом. Все спало вокруг. Только часовой ходил возле дома. Николай Николаевич посидели тоже лег спать. А Олег с расширенными детскими глазами все сидел у распахнутой дверцы, весь облитый лунным сиянием. Вдруг позади себя, за дощатой стенкой сарая, выходившей на соседний двор, он услышал шорох- Олег. Ты спишь Проснись, - шепгал кто-то, прижавшись к щели. Олег водно мгновение очутился у этой стенки- Кто это - прошептал он- Это я. Ваня. У тебя дверца открыта- Яне один. И часовой ходит- Я тоже не один. Можешь вылезти к нам - - Могу. Олег выждал, когда часовой отошел к калитке Саплиных, и, прижимаясь к стенке, снаружи обошел сарайчик. О бок соседнего огорода, в полыни, на которую падала густая тень от сарайчика, лежали веером на брюхе трое- Ваня Земнухов, Жора Арутюнянц и - третий, такой же, как они, долговязый парень, в кепке, затемнявшей его лицо- Тьфу, чорт! Такая светлая ночь, едва пробрались к тебе - сказал Жора, сверкнув глазами и зубами. - Володя Осьмухин, из школы Ворошилова. Можешь быть абсолютно уверен в нем, как во мне- сказал Жора, убежденный в том, что дает наивысшую аттестацию, какую только можно дать товарищу. Олег лег между ними Ваней- Признаться, совсем не ждал тебя в этот запретный час, - шепнул Олег Ване с широкой улыбкой- Если их правила соблюдать, с тоски сдохнешь, - сказал Ваня с усмешкой- А, ты ж мой хлопчик гарный - засмеялся Кошевой и большой своей рукой обнял Ваню за плечи. - Устроил их - шепнул он Ване в самое ухо- Смогу я до света посидеть в твоем сарае - спросил Ваня. - Я ведь еще дома не был, у нас, оказывается, немцы стоят- Я же тебе сказал, что можно у нас ночевать - возмущенно сказал Жора- До вас больно далеко. Это для тебя с Володей ночь светлая, а я погибну навеки в каком-нибудь сыром шурфе! Олег понял, что Ваня хочет поговорить с ним наедине- До света можно, - сказал он, пожимая Ване плечо- У нас новость исключительная, - чуть слышно, шопотом сказал Ваня - Володя установил связь с одним подпольщиком и уже получил задание. Даты сам расскажи. Ничто так не возбудило бы деятельной натуры Олега, как это неожиданное появление ребят ночью и особенно то, что рассказал ему Володя Осьмухин. На мгновение ему показалось даже, что это некто иной, как Валько, мог дать Осьмухину такое задание. И Олег, почти припав лицом к лицу Володи и глядя в его узкие темные глаза, стал допытываться- Как ты нашел его Кто он- Назвать его я не имею права, - немного смутившись, но твердо, сказал Володя. - Мыс Жорой хотим сейчас разведку сделать, да вдвоем, конечно, трудно. Толя Орлов просился, да больно кашляет, - усмехнулся Володя. Олег некоторое время молча смотрел мимо него- А я бы не советовал делать этого сегодня, - сказал он. - Всех, кто подходит к парку, видно, а что делается в парке, невидно. Проще все это проделать днем, без всяких фокусов. Парк был огорожен сквозным забором, и по всем четырем направлениям к парку прилегали улицы. И Олег, с присущей ему практической сметкой, предложил завтра же направить по каждой улице в разное время по одному пешеходу, на обязанности которого будет только запомнить расположение крайних к улице зениток, блиндажей и автомашин. То возбуждение деятельности, с которым ребята пришли к Олегу, несколько упало. Но нельзя было не согласиться с простыми доводами Олега. Случалось ли тебе, читатель, плутать в глухом лесу в ночи, или одинокому попасть на чужбину, или встретить опасность один на один, или впасть в беду, такую, что даже близкие люди отвернулись от тебя, или в поисках нового, неизвестного людям, долго жить непонятыми непризнанным всеми Если случалась тебе одна из этих бед или трудностей жизни, ты поймешь, какая светлая мужественная радость, какое невыразимое сердечное чувство благодарности, какой прилив сил необоримых охватывают душу человека, когда он встретит друга, чье слово, чья верность, чье мужество и преданность остались неизменными Ты уже не один на свете, с тобою рядом бьется сердце человека. Именно этот светлый поток чувств, их высокое стеснение в груди испытал Олег, когда, оставшись наедине с Ваней, при свете степной луны, передвинувшейся по небу, увидел спокойное, насмешливое, вдохновенное лицо друга с этими близорукими глазами, светившимися добротой и силой- Ваня - Олег обхватил его большими руками и прижал к груди, и засмеялся тихим счастливым смехом. - Наконец-то я вижу тебя Что ты так долго Я изныл б-без тебя Ах ты, ч-чорт эдакий - говорил Олег, заикаясь и снова прижимая его к груди- Пусти, ты ребра мне поломал, - я ведь не девушка, - тихо смеялся Ваня, освобождаясь от его объятий- Не думал я, что она т-тебя на цепку возьмет - лукаво говорил Олег- Как тебе не совестно, право, - смутился Ваня, - разве я мог после всего, что случилось, покинуть их, не устроив, не убедившись, что им не угрожает опасность А потом ведь это необыкновенная девушка. Какой душевной ясности, какой широты взглядов - с увлечением говорил Ваня. Действительно, за те несколько дней, что Ваня провел в Нижней Александровке, он успел изложить Клаве все, что он продумал, прочувствовали написал в стихах за девятнадцать лет своей жизни. И Клава, очень добрая девушка, влюбленная в Ваню, молча и терпеливо слушала его. И когда он что-нибудь спрашивал, она охотно кивала головой, во всем соглашаясь с ним. Не было ничего удивительного в том, что чем больше Ваня проводил времени с Клавой, тем более широкими казались ему ее взгляды- Вижу, вижу, т-ты пленен - заикаясь, говорил Олег, глядя на друга смеющимися глазами. - Тыне серчай, - вдруг серьезно сказал он, заметив, что этот тон его неприятен Ване, - я ведь так, озорую, а я рад твоему счастью. Да, я рад, - сказал Олег с чувством, и на лбу его собрались продольные морщины, ион несколько мгновений смотрел мимо Вани- Скажи откровенно, это не Валько дал задание Осьмухину? - спросил он через некоторое время- Думаю, что нет- Я боюсь за него, - сказал Олег. - Давай, однако, пробираться в сарай... Они прикрыли за собой дверцу и, не раздеваясь, пристроились оба на узком топчане и долго еще шептались в темноте. Казалось, нет неподалеку от них немецкого часового и нет вокруг никаких немцев. В который уже раз они говорили- Ну, хватит, хватит, надо трошки поспать. И снова начинали шептаться. Олег проснулся оттого, что дядя Коля будил его. Земнухова уже не было- Ты что ж одетым спишь - спросил дядя Коля с чуть заметной усмешкой в глазах и губах- Сон свалил богатыря. - отшучивался Олег потягиваясь- То-то, богатыря Слышал я все ваше заседание в бурьяне под сараем. И что вы с Земнуховым трепали- Т-ты слышал - Олег с заспанно-растерянным выражением лица сел на топчане. - Что ж ты нам сигнала не подал, что не спишь- Чтоб не мешать- Не ждал я от тебя- Ты еще многого от меня не ждешь, - говорил Николай Николаевич своим медлительным голосом. - Знаешь литы, например, что у меня есть радиоприемник, прямо под немцами, под половицей? Олег до того растерялся, что лицо его приняло глупое выражение- К-как? Ты в свое время не сдал его- Не сдал- Выходит, утаил от советской власти- Утаил- Ну, Коля, д-действительно. Не знал я, что ты такой лукавец, - сказал Олег, не зная, то ли смеяться, то ли обижаться- Во-первых, этим приемником меня премировали за хорошую работу, - говорил дядя Коля, - во-вторых, он заграничный, семиламповый. - Их же обещали вернуть- Обещали. И теперь он был бы у немцев, а он - у нас под половицей. И я, когда ночью слушал тебя, понял, что он очень нам пригодится. Выходит, я кругом прав, - без улыбки говорил дядя Коля- Все ж таки молодец ты, дядя Коля Давай умоемся да сгоняем партию в шахматы до завтрака. Власть у нас немецкая, и работать нам все равно не на кого - в отличном настроении сказал Олег. И в это время оба они услышали, как девичий звонкий голос громко, навесь двор, спросил- Послушай-ка ты, балда Олег Кошевой не в этом доме живет- Was sagst du? lch verstehe nicht * (*- -Что ты говоришь Яне понимаю (немецк.). - отвечал часовой у крыльца- Видала ты, Ниночка, такого обалдуя Ни черта по-русски не понимает. Тогда пропусти нас или позови какого-нибудь настоящего русского человека, - говорил звонкий девичий голос. Дядя Коля и Олег, переглянувшись, высунули из сарая головы. Перед немецким часовым, немного даже растерявшимся, у самого крыльца стояли две девушки. Та из них, что разговаривала с часовым, была такой яркой внешности, что и Олеги Николай Николаевич обратили внимание прежде всего на нее. Это впечатление яркости шло от ее необыкновенно броского, пестрого платья по небесно-голубому крепдешину густо запущены были какие-то красные вишенки, зеленые горошки и еще блестки чего-то желтого и лилового. Утреннее солнце блестело в ее волосах, уложенных спереди золотистым валом и ниспадавших на шею и плечо тонкими и, должно быть, тщательно продуманными между двух зеркал кудрями. А яркое платье так ловко обхватывало ее талию итак легко, воздушно облегало ее стройные полные ноги в прекрасных телесного цвета чулках ив кремовых изящных туфельках на высоких каблуках, что от всей девушки исходило ощущение чего-то необыкновенно естественного, подвижного, легкого, воздушного. |