Главная страница
Навигация по странице:

  • Сравнительный анализ стихотворений А.С. Пушкина "Предчувствие" и М.Ю. Лермонтова "Тучи Предчувствие

  • материал для подготовки к олимпиаде. Анализ стихотворений А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова Пророк в 1826 год


    Скачать 0.55 Mb.
    НазваниеАнализ стихотворений А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова Пророк в 1826 год
    Анкорматериал для подготовки к олимпиаде.doc
    Дата26.12.2017
    Размер0.55 Mb.
    Формат файлаdoc
    Имя файламатериал для подготовки к олимпиаде.doc
    ТипДокументы
    #13069
    страница1 из 8
      1   2   3   4   5   6   7   8

    Сравнительный анализ стихотворений

    А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова «Пророк»


    В 1826 году А. С. Пушкин, находясь в ссылке в Михайловском, пишет стихотворение “Пророк”. Чуть позже, отправляясь на аудиенцию к Николаю I, который вызвал А. Пушкина из Михайловского в Петербург, поэт захватывает листок со стихотворением с собой. Почему же Пушкин придал такое важное значение этому стихотворению? После расправы над декабристами Пушкин переживает сильное потрясение и долгое время не пишет стихов. Находясь в ссылке в Михайловском, преследуемый мыслью “о друзьях, братьях, товарищах”, он обдумывает свою новую роль в обществе и свои возможности влияния на ход русской истории через фигуру Николая I. Поэт сознает, что обладает огромной властью над современниками. Образ библейского пророка, поучающего и спасающего свой народ, служит для А. Пушкина примером.
    Стихотворение сложилось под непосредственным впечатлением от службы в церкви. Готовность к жертве, выраженная в библейской “Книге Исайи”, служит А. Пушкину примером. В отчаянном письме к Плетневу Пушкин восклицает: “Душа! Я пророк, ей-богу, пророк!”
    Вживаясь в образ пророка, А. Пушкин почти текстуально следует за теми главами “Книги Исайи”, где Исайя рассказывает нам, как обыкновенный человек превращается в пророка. Библейская лексика, обилие церковнославянизмов создают высокую торжественность стиля и сообщают пушкинскому стихотворению сакральный смысл. Ведь пророк доносит до людей не свои собственные мысли, а то, что он услышал от Бога.
    Подтвердим прямую связь пушкинского и библейского пророка текстуально.

    Библия:

    И послан бысть по мне един от
    Серафимов...
    И прикоснулся к устам моим и рече:
    се прекоснуся сие устам
    твоим, и... беззакония твоя, и
    грехи твоя очистит.

    В руце своей имаше угль горяшь...
    О, окаянный аз, яко.......
    И рече: или, и рцы людям

    У Пушкина:

    Глаголом жги сердца людей! сим...
    И шестикрылый Серафим на перепутье мне явился...
    И он к устам моим приник,
    И вырвал грешный мой язык,
    И празднословный И лукавый...
    И уголь, пылающий огнем...
    Как труп в пустыне я лежал.

    Конечно, славянский текст стихов Исайи творчески переосмыслен поэтом, и мы не можем говорить о простом заимствовании. Переложение псалмов и других библейских текстов — устойчивая традиция русской поэзии XVIII— XIX веков. В. К. Тредиаковский, М. В. Ломоносов, Г. Р. Державин — поэты русского классицизма — вспоминаются нам в связи с этой традицией. И А. Пушкин, сохраняя завораживающе торжественный стиль, свойственный классицистическим переложениям священных текстов, создает величайший философский манифест. По-моему, не столько перелагающий смысл Библии, сколько утверждающий мысль самого Александра Сергеевича Пушкина о жертвенном служении народу мудреца и поэта-пророка. Пушкинское стихотворение разные исследователи прочитывали по-своему. Некоторые ставили его в один ряд со стихотворениями о роли поэта и поэзии (“Поэт”, “Поэту”, “Поэт и толпа”), кое-кто рад был расценить пушкинского “Пророка” как политический демарш. Глубоко верующие люди видят в образе поэта-пророка посредника между Богом и людьми.
    Проблему взаимоотношения пророка со всеми людьми, а не только с “мирской властью” решает и М. Ю. Лермонтов в своем стихотворении “Пророк”, являющемся откликом на пушкинское (написано спустя 15 лет, в 1841 г.). Лермонтов начинает с того, чем закончил Пушкин:

    С тех пор как Вечный Судия
    Мне дал всеведенье пророка...


    Лермонтовский пророк уже не посредник между Богом и людьми. У М. Лермонтова пророк — гонимый людьми гений. Главная мысль стихотворения в том, что “нет пророка в отечестве своем”. Отверженный, не понятый людьми “прорицатель”, “дух изгнанья” Демон, гордый Мцыри — это герой Лермонтова-романтика. Отказываясь от смысловой соотнесенности с “Книгой Исайи”, где высшим долгом пророка является донесение до людей гласа Божьего, М. Лермонтов рисует своего пророка как романтического героя-изгнанника. (Хотя некоторые, возможно не осознанные самим М. Лермонтовым заимствования из “Плача” пророка Иеремии недавно отмечены исследователями.)
    Духовная “пустыня мрачная” из пушкинского стихотворения приобретает у М. Лермонтова черты некой романтической пустыни, неведомой экзотической земли, освещенной звездами и противопоставленной “шумному граду”.
    Таким образом, сопоставив два стихотворения, мы видим их безусловную связь и общие черты: метафоричность, обращение к библейскому образу. Однако по стилю пушкинское стихотворение более философическое, в нем больше церковнославянизмов, оно ближе к традициям классицизма, хотя ни в коей мере не сводится к ним. М.Лермонтов же раскрывает тему пророка, как тему трагического непонимания людьми свободной творческой личности, намеренно отказываясь от архаизмов и используя глубоко проникновенные печальные разговорные интонации, свойственные романтикам.

    А.С.Пушкин

    1. Используя библейские образы (пророк, Серафим, пустыня), поэт изображает прозрение пророка, рождение вдохновения, свойственного пророкам и поэтам.

    В основе сюжета стихотворения встреча поэта с Серафимом.

    Духовной жаждою томим

    В пустыне мрачной я влачился

    И шестикрылый Серафим

    На перепутье мне явился.

    1. Автор обращается к церковно-славянской лексике, которая наиболее полно может воссоздать колорит легенды из Книги Исайи.

    1. использование неполногласных сочетаний:

    влачился /волочился/

    угль /уголь/

    глас /голос/

    1. окончание прилагательных:

    мудрыя /мудрое/

    1. старославянская лексика:

    духовная жажда – жажда мудрости, открытия, приобщения к высшему знанию

    томиться – испытывать сильные душевные мучения, страдания

    перепутье – «быть на перепутье» – находиться в состоянии сомнения

    зеницы – глаза

    вещий – мудрый

    горний (уст.) – небесный

    лукавый – лживый

    внимать – понимать, слышать, впитывать

    уста – губы

    восстань – возродись

    виждь – видеть

    1. Серафим – шестикрылый ангел, посланник Бога на землю

    Пустыня мрачная – до встречи с Серафимом поэт одинок, кругом мрак, он слеп, не знает куда идти. Возникает перепутье – момент сомнения и поиска. Только после встречи с Серафимом и своим преображением все вокруг просветлело, наступает момент прозрения физического и духовного.

    1. Основная идея стихотворения заключается в том, что одного внешнего преображения совсем недостаточно, чтобы стать настоящим поэтом

    «Как труп в пустыне я лежал…»

    Нужна еще высокая цель, высокая идея, во имя которой поэт творит и которая оживляет, дает смысл, содержание всему тому, что он так глубоко и точно видит и слышит, и так тонко и мудро умеет выразить в слове. Эта «цель» поэтически обозначена как «Бога глас», взывающий к пророку:

    Восстань пророк

    И виждь, и внемли,

    Исполнись волею моей,

    И, обходя моря и земли,

    Глаголом жги сердца людей.

    Основное предназначение поэта, по мысли автора, – это словом направлять людей на истинный путь, на путь добра. Истинное слово – великая сила, которой поэт способен воздействовать на умы людей.

    М.Ю.Лермонтов

    1. Поэт заимствовал из Библии образ пророка и стремился быть верен библейскому сказанию. Отсюда:

    изгнание пророка

    выражение скорби

    /голову посыпали пеплом/

    наказание «отступников» от веры предков /их забрасывали камнями/

    В основе сюжета стихотворения встреча поэта с людьми, ради которых он претерпел все изменения, «восстал» и мечтал «глаголом жечь сердца людей».

    С тех пор как Вечный Судия

    Мне дал всеведенье пророка,

    В очах людей читаю я

    Страницы злобы и порока.

    1. Лексика, отдельные выражения воссоздают колорит легенды, передают стилистику речи Пророка.

    использование неполногласных сочетаний:

    град /город/

    глава /голова/

    гласить /говорить/

    устаревшие книжные и церковно-славянские слова, афористичные выражения:

    Вечный Судия – Бог, Всевышний

    всеведенье – обладание знанием обо всем. Именно это помогло Пророку понять тайные страсти и побуждения людей

    очи – глаза

    любовь – это не только любовь к близким, но и любовь к человеку, любовь активная, оказывающая помощь и поддержку тому, кто в ней нуждается

    чистые ученья – утверждение высокой нравственности и добродетели /Словарь Д.Н.Ушакова/

    ближние мои – (не близкие, т.е. ограниченный круг людей), по религиозно-нравственным представлениям – всякий человек для другого близок

    глава – голова

    дар Божьей пищи – духовная

    завет – наказ

    Предвечный – извечно существующий /а не Всевышний – выше сущего/, философское осмысление Бога

    тварь – живое существо

    старцы - /не отцы в значении родоначальники/ - старейшины, где явно подчеркивается преклонный возраст старейшин, их приверженность к устоявшимся каноном

    самолюбивый – человек, который любит почет и лесть, везде хочет быть первым /уст., словарь В.Даля/; порок, ослепляющий разум /словарь Академии Российской XIX в./

    1. Пророк находит для себя единственное пристанище – пустыню. Там – покой и полное единение с миром природы:

    И звезды слушают меня,

    Лучами радостно играя.

    Здесь воплотилась мечта самого поэта: гармония природы, в которой душа лирического героя обретает покой, счастье.

    Оценку деятельности Пророка дают старцы, самодовольно и безжалостно судящие поэта. Он для них – глупей! И не только глупец, а глупец наказанный Богом. Об этом говорит его бедственное положение

    Как он угрюм, и худ, и бледен!

    Смотрите, как он наг и беден,

    Как презирают все его!

    к которому они не испытывают никакого сочувствия. Это подтверждается словом «презирают». Они наоборот, удовлетворены тем, что перед ними изможденный человек, нищий, которого они изгоняют вторично.

    В речи старцев нет образности выражений, присущих Пророку. Убогая мудрость старцев к этому не располагает. Для них характерны простота лексики, присущие разговорной речи интонации, односоставные предложения и повторения слов:

    «смотрите: вот пример для вас!»,

    «смотрите ж, дети, на него…»,

    «смотрите, как он наг и беден…».

    1. Основная идея стихотворения – это судьба поэта в пору, когда он, обновленный, возрожденный и прозревший, обратился к людям с проповедью любви и справедливости, которые обществу оказались не нужны.

    Это стихотворение о изгнаннической судьбе, одиночестве, бесперспективности участи поэта в обществе, в котором царит «самолюбие».



    Сравнительный анализ стихотворений

    А.С. Пушкина "Предчувствие" и М.Ю. Лермонтова "Тучи

    Предчувствие

    Снова тучи надо мною
    Собралися в тишине;
    Рок завистливый бедою
    Угрожает снова мне...
    Сохраню ль к судьбе презренье?
    Понесу ль навстречу ей
    Непреклонность и терпенье
    Гордой юности моей?
    Бурной жизнью утомленный,
    Равнодушно бури жду:
    Может быть, еще спасенный,
    Снова пристань я найду...
    Но, предчувствуя разлуку,
    Неизбежный, грозный час,
    Сжать твою, мой ангел, руку
    Я спешу в последний раз.
    Ангел кроткий, безмятежный,
    Тихо молви мне: прости,
    Опечалься: взор свой нежный
    Подыми иль опусти;
    И твое воспоминанье
    Заменит душе моей
    Силу, гордость, упованье
    И отвагу юных дней.

    А.С. Пушкин

    Тучи

    Тучки небесные, вечные странники!
    Степью лазурною, цепью жемчужною
    Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники
    С милого севера в сторону южную.

    Кто же вас гонит: судьбы ли решение?
    Зависть ли тайная? злоба ль открытая?
    Или на вас тяготит преступление?
    Или друзей клевета ядовитая?

    Нет, вам наскучили нивы бесплодные...
    Чужды вам страсти и чужды страдания;
    Вечно холодные, вечно свободные,
    Нет у вас родины, нет вам изгнания.

    М.Ю. Лермонтов

    Предчувствие" Александр Сергеевич пишет в 1828г. (уже подавлено восстание декабристов, близкие друзья и единомышленники в ссылке, сам Пушкин испытывает все большее давление властей, находится под надзором, его литературные произведения подвергаются жесткой цензуре). Это стихотворение содержит в себе глубокие философские размышления поэта о жизни и смерти, о вечности и бренности бытия. Будущее Пушкин видит мрачным и безрадостным, предчувствует новые беды и тревоги:

    "Снова тучи надо мною
    Собралися в тишине;
    Рок завистливый бедою
    Угрожает снова мне.."

    Символический образ сгущающихся туч усиливает ощущение тревоги и безысходности.
    Сможет ли он, поэт, противостоять грубой действительности, сможет ли сохранить духовные ценности и нравственную чистоту, юношеские идеалы?

    "…Понесу ль навстречу ей
    Непреклонность и терпенье
    Гордой юности моей?..."

    Разрушение привычного круга общения, потеря друзей, утрата легкости и беззаботности юных лет приводят Пушкина к ожиданию вечной разлуки, близкого конца. На смену бурным эмоциям, легкой и светлой жизнерадостности приходит спокойная сдержанность, почти фатализм: "…Равнодушно бури жду…"
    И все же в душе поэта, несмотря ни на что, еще теплится надежда:


    "…Может быть, еще спасенный,
    Снова пристань я найду…"

    В ожидании близкого конца жизнь приобретает новый свободный от чувственности, одухотворенный смысл:

    "…Ангел кроткий, безмятежный,
    Тихо молви мне: прости…
    И твое воспоминанье
    Заменит душе моей
    Силу, гордость, упованье
    И отвагу юных дней"

    Абстрактные понятия (рок, судьба, непреклонность и др.) приобретают у Пушкина реальную, материальную сущность, это то, из чего складывается окружающий поэта мир.
    Однако, несмотря на глубоко трагическое содержание, "Предчувствие", благодаря легкой форме, ритму и рифме не оставляет гнетущего и мрачного впечатления.
    Стихотворение "Тучи" написано Лермонтовым в 1840г., когда поэт уже приобрел широкую известность и признание. Творчество Михаила Юрьевича вообще (и данное стихотворение в частности) пронизано чувством глубокого одиночества, разочарования, диссонанса с окружающим миром. Поэт ощущает себя изгнанником, непонятым странником во враждебном ему мире:

    "Нет, я не Байрон, я другой,
    Еще неведомый избранник,
    Как он, гонимый миром странник,
    Но только с русскою душой….."

    Ни известность, ни слава не в силах изменить личность Лермонтова. Он талантлив и одинок, признан как поэт, но не понят, как личность, окружающее его общество - враждебно.
    Стихотворение "Тучи" Лермонтов начинает с ассоциативного ряда: тучки - странники - я - изгнанники, сопоставляя себя со странствующими по небу белыми облаками.
    Поэт мучительно ищет причину собственного одиночества:

    "…Кто же вас гонит: судьбы ли решение?
    Зависть ли тайная? Злоба ль открытая?
    Или на вас тяготит преступление?
    Или друзей клевета ядовитая?..."

    Вопросы, которые волнуют Лермонтова на протяжении всего творческого пути, так и не находят ответов. Невозмутимая и холодная красота природы свободна и никому не подвластна, а страстная душа поэта имеет неразрывную связь с Родиной, для которой он чужой.
    Это стихотворение необыкновенно напевно, мелодично по форме, однако оставляет после прочтения чувство тоски и безысходности.

    Что же общего в этих стихотворениях и в чем их различие?
    Стихотворения объединяют размышления поэтов о прожитой жизни, сожаления об утраченной юности и несбывшихся мечтах. В данных произведениях явственно чувствуется психологическая и моральная усталость и душевные страдания поэтов.

    Однако в исследуемых стихотворениях мы находим множество различий:
    Пушкин в стихотворении "Предчувствие" подводит итог определенного промежутка жизни, рассуждает о жизни и смерти, о будущем, окутанном мраком, земные страсти более не волнуют поэта. Образ нависших над ним туч (тяжелых, грозовых) - символ рока, неведомой судьбы.
    Лермонтов в стихотворении "Тучи" размышляет о причинах одиночества, об ощущении непонятости, отчужденности от окружающих, о несовершенстве общества, о человеческих пороках. Образ облаков - символ свободы не обремененный земными страстями, недоступный страстной душе поэта.

    Духовный кризис человека в обществе отразился в стихах двух великих поэтов России, они предстают перед читателями не как бронзовые памятники, не как великое достояние, не как "наше все", а как страждущие, ищущие, страдающие люди. Искренне и задушевно великие поэты открывают самые потаенные глубины человеческого сердца, отыскивают и видят свет там, где, казалось бы, царит кромешная тьма.

    Сравним лирику Лермонтова и Пушкина. Для лирического героя Пушкина время и связанные с ним понятия (движение, развитие, эволюция, смена поколений, смена жизненных циклов) всегда наполнены положительным смыслом (см. «Телега жизни», «Воспоминание»). Для героя Лермонтова время всегда отрицательный, обременяющий фактор; чувствуется стремление вырваться за его пределы. Ср.: взаимоналожение прошлого, настоящего и будущего, воспоминания и предчувствия в стихотворении «Сон» («В полдневный жар, в долине Дагестана...»); взаимоналожение нескольких эпох в стихотворении «Ветка Палестины» 1837 г.; найдите также косвенное указание на время как на трагический фактор в стихотворении «Выхожу один я на дорогу...». Такое неприятие времени — важная особенность поэтического мира Лермонтова. Понятие времени несет в себе напоминание о неизбежности смерти (как писал русский философ, богослов и поэт В. С. Соловьев: «Смерть и Время царят на земле...») Неприятие времени — это неприятие смерти, тоска по Вечности, по бессмертию. В соответствии с этим конфликт мечты и реальности может выражаться как конфликт с временем — не столько в смысле социально-политическом, сколько в философском: неудовлетворенность настоящим, тоска по прошлому, мечта о будущем. Романтический идеал связывается с прошлым или будущим, противопоставляется неудовлетворительному «настоящему». Таким образом, характерное романтическое «двоемирие» коренится в психологии поэта, структуре его личности. Идеальный образ прошлого имеет определенные мифологические истоки: утерянный человеком рай (идеальное прошлое человечества в целом) и жизнь души до рождения (идеальное прошлое отдельного человека).

    В частности, тема стихотворения «Ангел» — мировая тоска, «томленье» души, принесенной ангелом на землю, по тому миру, откуда она пришла, по небесной родине («И звуков небес заменить не смогли // Ей скучные песни земли»).

    Эти мифологические мотивы могут проецироваться на реальный мир и порождать целый ряд производных тем и мотивов: Тоска по старине. Старина поэтизируется, идеализируется, резко противопоставляется современности. Возможны отсылки к фольклору, народному преданию, героическим страницам национальной истории. У Лермонтова: мотив «Святой Руси» в «Песне про... купца Калашникова» или высказывание старого офицера: «Да, были люди в наше время, // Не то, что нынешнее племя: // Богатыри — не вы!» — в стихотворении «Бородино», 1837 г. «Печально я гляжу на наше поколенье...» («Дума», 1841 г.) — типичная для Лермонтова формула. Ностальгическая тоска по детству. Эта тема присутствует, например, в стихотворении «Как часто, пестрою толпою окружен...» Идеальный образ будущего представлен в стихотворении «Отрывок» («На жизнь надеяться страшась...»). Этот образ мифологичен (мир уже не людей, но ангелоподобных существ), но реальное будущее мало привлекает героя (см. также «Гляжу на будущность с боязнью...», «Предсказание»). В стихотворении «Из Гёте» — с идеальным будущим отождествляется смерть («Подожди немного, //Отдохнешь и ты»). В поэме «Мцыри» мотив возвращения на родину, где проходило детство (ср. идеальный образ прошлого) сливается с мотивом смерти (см. конец поэмы). В стихотворении «Выхожу один я на дорогу...» отчетливо звучит тема неприятия смерти и появляется мифологический мотив вечного сна (подобного летаргическому) — в таком «сне» и видится герою идеал.

    2. Образы, связанные с пространством. Тоска по родине («Мцыри»; в символических образах — «Листок», 1841 г.); враждебность к родине и мечта о чужбине («Жалобы турка», 1829 г., «Прощай, немытая Россия...», 1840 г.); отсутствие родины, весь мир как чужбина, бесприютность, одиночество, странствия, скитания («Парус», 1832 г. , «Нет, я не Байрон, я другой...», 1832 г., «Тучи», 1840 г.); мечта о ком-то далеком («На севере диком...», 1841 г., «Когда волнуется желтеющая нива...», 1837 г., «Утес», 1841 г.). Мотив побега. Побег — тема, выражающая идею неприятия действительности, стремления вырваться из нее. Это символ, характерный прежде всего для поэзии романтизма (ср. у Пушкина в послании «К морю»: «Мой романтический побег»). Тема побега лежит в основе нескольких поэм Лермонтова («Исповедь», «Боярин Орша», «Беглец», «Мцыри») и особенно трагическу звучит в поэме «Мцыри». 3. Социальные мотивы. В гражданской лирике Лермонтова конфликт мечты и реальности выражается в таких темах, как критика современного поколения и светского общества. Критика поколения звучит в стихотворениях «Дума», 1841 г., «Поэт», 1838 г., «Не верь себе», 1839 г. (?) и других. (Найдите этот мотив в предисловии к роману «Герой нашего времени».)
    Критика светского общества. В стихотворениях на тему светского общества прослеживаются «байронические» темы (фальшь и лицемерие «света», несчастная любовь, дружба-вражда) и настроения (горькая ирония, сарказм, обличительный пафос). Особое трагическое звучание ощущается в связи с мотивом «одиночество в толпе». Сквозным мотивом при изображении светского общества является тема бала, а также связанный с ней образ маски (в том числе в переносном смысле: лицо как маска, люди как куклы) — этот символ лежит в основе сюжета драмы «Маскарад». Этой теме посвящены стихотворения «Как часто, пестрою толпою окружен...», «Я не хочу, чтоб свет узнал...», «И скучно, и грустно...» (в последнем стихотворении речь идет уже не только о светской жизни, но и о жизни вообще).

    4. Неудовлетворенность своей судьбой. В стихотворении «Благодарность» (название имеет иронический смысл) этот мотив звучит как обида, на Бога, и эта своеобразная «антимолитва» заканчивается призыванием смерти. В стихотворении «Мое грядущее в тумане...» сначала говорится о неудовлетворенности данной от Бога судьбой («Зачем не позже иль не ране // Меня природа создала? // К чему Творец меня готовил?..»), а затем предлагается особое понимание судьбы: познать людей и обрести власть над ними («Я дерзко вник в сердца людей // Сквозь непонятные покровы // Приличий светских и страстей...») ценой частичной утраты доброго начала в себе («С святыней зло во мне боролось, // Я удушил святыни голос...»). Мотивы этого стихотворения воспроизводятся в дневниковой записи Печорина от 16 июня (начиная со слов: «Два часа ночи... Не спится...»). Сравним это стихотворение с пушкинским «Пророком». У Пушкина пророк должен нести что-то людям, и к этому его призывает Бог. У Лермонтова герой стремится, напротив, взять что-то от людей, обрести власть над ними и готов во имя этой цели изменить добру. Это придает образу героя демонический оттенок.

    5. Тема одиночества. При раскрытии этой темы необходимо показать ее связь с конфликтом мечты и реальности, выделить связанные с ней социальные мотивы (внутренняя обособленность человека в современном поколении, одиночество в светском обществе), а также показать, какое воплощение эта тема получает в пейзажной лирике. С темой одиночества связана и тема изгнания, странствий, скитаний и образ «вечного странника». В стихотворении «Нет, я не Байрон, я другой...» этот мотив назван как сближающий с Байроном. В некоторых . стихотворениях тема одиночества одновременно связана с темой разлуки с родиной («Листок»).

    Судьба поколения 30-х гг. в лирике М. Ю. Лермонтова

    Эту тему можно осмыслить как в узко литературном контексте, так и в глубокой социальной и историко-культурной перспективе. У Лермонтова тема обреченного поколения вытекает из общего романтического конфликта мечты и реальности, из основополагающего для этого поэта мотива неудовлетворенности своей судьбой, местом и временем своего рождения. Но наряду с этим субъективным аспектом присутствует объективный: расцвет творчества Лермонтова приходится на эпоху «безвременья» (А. И. Герцен), временного спада социальной активности, и это ощущается поэтом как личная трагедия (чтобы понять это, достаточно сопоставить Лермонтова с молодым Пушкиным). «Поэт». Стихотворение, в котором аллегорически изображается кризис современной поэзии, объясняемый социальной апатией. Характерно, что себя лирический герой Лермонтова не отождествляет с таким «поэтом». Напротив, он обращается к этому «поэту» с гневной филиппикой, обличением-отповедью, призывая его «проснуться» и снова вернуть себе достоинство «пророка».

    «Не верь себе». Снова Лермонтов обращает к современному поэту слова горькой отповеди. Лирический герой становится на точку зрения «толпы», показывая, что ее бытие достойно глубокого осмысления, призывает увидеть беду этого поколения.

    «Дума». В этом стихотворении дана подробная характеристика поколения, во многом перекликающаяся с мотивами предисловия к роману «Герой нашего времени». Внутренний конфликт поколения связан с утратой духовных ценностей, равнодушием, душевным «холодом» при «огне» в крови (ср. апокалиптический образ «теплохладности», наводящий на мысль, что лермонтовский герой мучается, как в аду). Одновременно здесь присутствует и «внешний» конфликт: эпоха не дает возможности реализовать себя; об этом же говорит Печорин. В «Думе» лирический герой полностью отождествляет себя с отрицательным образом поколения, видя в этом свою глубокую трагедию.

    Образы и мотивы, характерные для темы поколения:
    1. Образ «сверстника» (главный акцент на том, что «годы проходят, все лучшие годы», мотив рано состарившегося юноши, «морщины на челе» и др. «Ужасная судьба отца и сына // Жить розно и в разлуке умереть...» — биографический контекст).

    2. Образ «современника» (главный акцент на характеристике эпохи, здесь тема поколения получает эпическое направление, тенденция к сильному обобщению в стихотворении «Дума»). Отрицательное осмысление своего поколения через антитезу: «Да, были люди в наше время, // Не то, что нынешнее племя: // Богатыри — не вы!» («Бородино»).

    3. Отождествление себя с каким-нибудь другим поколением (например, с поколением Андре Шенье: «За дело правое, быть может, я паду...»), где поколение воспринимается уже как символ.

    4. Характерные образы-символы: «до времени созрелый» плод («Мое грядущее в тумане», «Дума»), заржавевшее оружие («Поэт»), мотив «юноши-старика» (в целом ряде стихотворений). Тема поколения сопряжена и с темой светского общества («Как часто, пестрою толпою окружен...», «Я не хочу, чтоб свет узнал...», «И скучно и грустно...»), более подробный анализ которой также помогает понять лирического героя и поэтический мир Лермонтова. Человек и природа в поэзии М. Ю. Лермонтова В романтической поэзии очень актуальна натурфилософская проблематика, которая включает вопрос о человеке и природе, их взаимоотношениях, о месте человека в мире-космосе, о соотношении природного и культурного начала в жизни человека. Она представлена в таких жанрах, как элегия, пейзажная миниатюра, философский «отрывок» и других.

    Для лирики Лермонтова очень характерен жанр пейзажной миниатюры. Пейзаж переходит в философскую медитацию о смысле жизни и смерти («Горные вершины...»), одиночестве («Выхожу один я на дорогу...», «На севере диком стоит одиноко...», «Утес»), о родине («Родина»), о Боге («Когда волнуется желтеющая нива...»). Образы природы аллегоричны и символичны, в них воплощаются мысли и чувства поэта, раскрывается мир лирического героя, передаются его настроение и состояние («Парус», «Тучи»). Лермонтов предпочитает южный экзотический пейзаж («Кавказ»), но в поздней лирике появляется пейзаж русской деревни, в котором заметна пушкинская традиция («Родина»).

    «Когда волнуется желтеющая нива...» (1837). Это обобщенный мифологический пейзаж, развернутый как бы вне времени .(поскольку в нем запечатлены сразу несколько времен года).
      1   2   3   4   5   6   7   8


    написать администратору сайта