Домашнее задание по философии. Анализ текста Платон о сущности идей
 Скачать 123.91 Kb.
|
|
Контрольные вопросы Как Парменид предлагает рассмотреть бытие, какие шесть его основных признаков выделяет в своей работе? Почему бытие неделимо? Согласны ли вы с тем, что то, что существует, обязательно вечно? Как вы думаете, что является исходным пунктом для Парменида, телесность или мыслимость бытия? Можно ли воспринимать его философию как прообраз материализма? Какие две основные философские проблемы ставит он в своей работе? Опираясь на принцип всеобщей связи Парменида, приведите современные идеи, основанные на этом принципе. Вариант 6 Анализ текста «Аристотель о душе» «Что касается части души, которая познает и разумеет (отделима она или нераздельна пространственно, важен логический аспект – kata logon,), то необходимо рассмотреть ее специфические характеристики, то, как функционирует мышление. Если мышление сходно с ощущением, то оно испытывает что-то умопостигаемое или нечто в этом роде. Эта часть души должна быть бесстрастной, способной воспринимать формы, т. е. по возможности уподобляться форме, но не совпадать с ней; подобно тому, как чувственная способность относится к ощущаемому, так разум – к умопостигаемому. Поскольку ум способен обдумывать все, то, как говорил Анаксагор, ему нельзя быть смешанным; чтобы познавать и властвовать надо всем, ему надобно быть чистым. Ведь чуждое, например интуиция, будучи рядом, мешают действиям ума и заслоняют его. Таким образом, ум по природе своей является способностью души. То, что мы называем умом в душе до того, как он начинает мыслить, не есть нечто актуально существующее. Поэтому неразумно и необоснованно говорить, что ум смешан с телом. Ведь в этом случае он оказался бы наделенным неким качеством, стал бы холодным или теплым, имел бы какой-то орган, как имеет его чувственная способность. Но ничего такого нет, поэтому правы те, кто полагает, что душа является обителью всех форм с той лишь оговоркой, что это не вся душа, а лишь мыслящая ее часть содержит формы, и не в действительности, а в возможности. Чтобы понять, насколько неодинакова бесстрастность чувственной души и умопостигающей ее способности, нужно рассмотреть органы чувств и восприятия. Чувствами мы не в состоянии воспринимать более слабые звуки на фоне ощущаемых громких шумов, как нельзя ни слышать, ни видеть, ни обонять слабые цвета и запахи среди слишком ярких цветов и резких запахов. Ум же, напротив, когда мыслит нечто с большим напряжением, обдумывает и то, что требует меньшего напряжения, не хуже, а еще и лучше. Дело в том, что способность к чувственным восприятиям невозможна без тела, ум же существует отдельно и независимо от него. Когда ум становится одним из своих объектов в том смысле, в каком говорят о действительно знающем и мудром (а это бывает, когда ум способен действовать, опираясь на самого себя), то и тогда он есть нечто в возможности, но не так, как прежде, до обретения знания, ведь теперь он может мыслить самого себя. Так как не одно и то же величина и сущность (to einai) величины, вода и сущность воды (так и с прочими, но не со всеми вещами, ибо у некоторых предметов они совпадают), то, спрашивается, может ли душа отличить плоть от существа плоти с помощью чего-то, находящегося в иных условиях и ином состоянии? Ведь плоти нет без материи, подобно приплюснутости как определенной формы определенной материи. Ибо чувственная способность различает тепло и холод, т. е. то, некоторое соотношение чего и является плотью. Другая способность, существующая отдельно от чувственной, – как ломаная линия относится к себе, но выпрямленной, – различает плоть и выделяет сущность плоти. В случае отвлеченных предметов прямая линия подобна кривой (поскольку это единство в непрерывности). Если же сущность прямой отлична от самой прямой, то в этом случае сущность прямизны воспринимается чем-то иным: здесь будет двоица. Стало быть, душа различает все это или с помощью другой способности, или той же, но в другом состоянии. Стало быть, как формы вещей отделимы от материи, так это происходит и с умом. Можно спросить: если ум прост и бесстрастен, как утверждает Анаксагор, ни на что не похож, то, как он будет мыслить, если само мышление предполагает претерпевание? (В самом деле, вещи имеют нечто общее, когда одна действует, а другая страдает и терпит.) Далее: может ли ум мыслить сам себя? Значит, либо и другие существа наделены умом, если разум не обдумывается чем-то другим, если разумное есть нечто специфически единое; либо ум смешан с чем-то, что делает его мыслимым наподобие других вещей. Или страдательное состояние ума имеет общий смысл, о котором уже было сказано, что в возможности ум некоторым образом есть то, что он мыслит, но в действии он не совпадает с тем, что мыслится. Здесь все так, как на дощечке для письма, на которой пока ничего не написано. Таков же и ум: он мыслим, как и все мыслимое. Действительно, в случае предметов без материи мыслящий субъект и обдуманный объект суть одно и то же, ибо теоретическое познание и его предмет совпадают (почему разум не мыслит постоянно – эту причину надлежит выяснить). В случае с материальными предметами каждое мыслимое существо мыслимо лишь в возможности. Следовательно, материальные особи лишены разума (ведь разум – это познавательная способность нематериальных существ), но все мыслимое ему будет принадлежать. Одушевленное отличается от неодушевленного наличием жизни. Мы считаем, что нечто живет, когда есть хотя бы один из следующих признаков: ум, ощущение, пространственное движение и покой, а также движение в смысле питания, роста и упадка. […] Из разных чувств животным присуще прежде всего осязание. Как способность питания возможна отдельно от осязания, так осязание возможно отдельно от других чувств. […] Теперь заметим, что начало указанных способностей – это душа, ее отличают растительное свойство, способности ощущать, размышлять и двигаться. Является ли каждая из этих способностей душой или ее частью, или они лишь мыслимо отделимы, ответить затруднительно. Так, рассеченные части растений продолжают жить отдельно друг от друга, словно в каждой части есть одна реальная душа (entelecheia), а в возможности их много, что бывает и у рассеченных на части насекомых. Каждая из частей обладает способностью двигаться и чувствовать, а если есть ощущение, т. е. и стремление, печаль и радость, а где они, там есть и желание. […] Так вот, то, благодаря чему мы прежде всего живем, ощущаем и размышляем, – это душа, так что именно в ней есть смысл и форма, а не только материя и субстрат. О сущности мы говорили в трех значениях: во-первых, это форма; во-вторых, это материя; в-третьих, то, что состоит из одного и другого; из них материя есть возможность, форма – энтелехия. Поскольку одушевленное существо состоит из материи и формы, то не тело – энтелехия души, а душа – энтелехия определенного тела. Поэтому правы те, кто полагает, что нет души без тела и душа не есть тело. Ведь душа есть не тело, а нечто ему принадлежащее, потому она и пребывает в теле, а именно в определенном теле, и не так, как об этом думали наши предшественники, не уточнявшие, что за тело и какое оно, тогда как мы видим, что не любая вещь воспринимается любой. Ведь энтелехия вещи бывает только в ее потенциальности, т. е. в возможности, свойственной для ее материи. Следовательно, душа есть энтелехия и смысл возможности быть одушевленным существом.» (Аристотель О душе. // Антисери Д. Реале Дж. Западная философия от истоков до наших дней. Античность и Средневековье (1-2). С-Петербург, Пневма, 2003. С. 118.) Контрольные вопросы 1. Как, согласно Аристотелю, соотносятся ум и душа? 2. Какие функции души выделяет в данном фрагменте автор? Что означает определение души как энтелехии тела? 3. Опираясь на данный текст и знание учения Аристотеля, опишите: какие три части (вида) души выделяет Аристотель? Вариант 7 Анализ текста «Аристотель о добродетели (этике)» «Человеческое благо – деятельность души сообразно самой полной и совершенной добродетели. Но и одна ласточка не делает весны, как и один теплый день. За один день и в краткое время блаженными и счастливыми не делаются. […] Ни быка, ни коня, ни ребенка счастливыми не назовешь, ведь для счастья нужны полнота добродетели и полнота жизни […] но нелепо, если живых не хотят признавать счастливыми из-за возможных перемен. Есть иное естество (physis) души, лишенное суждения, оно все же как-то ему причастно (metekhoysa logoy). […] Но есть и другая часть души, существующая вопреки суждению (para logon), которая борется с суждением и тянет в обратную сторону […] когда рука или нога дают маху, это заметно, но что происходит с душой, этого мы не видим. […] Таким образом, часть души, лишенная суждения, тоже представляется двусложной. Одна часть – растительная – никак не участвует в суждении, другая – подвластна влечению, послушна суждению или не повинуется ему. Когда мы говорим «суждение имеет отца и друзей», то подразумеваем далеко не математическое отношение. Даже лишенная суждений часть души в каком-то смысле им подчиняется, без чего невозможны были бы поощрения и обвинения. Тогда двусложной будет часть души: с одной стороны, она и обладает суждением, и сама по себе, с другой – слушается суждений, как ребенок отца. Учитывая это различие, подразделяют и добродетели, ибо одни мы называем дианоэтическими, мыслительными, а другие – этическими, нравственными. Мудрость, сообразительность, рассудительность – это умственные достоинства, а щедрость и благоразумие – нравственные. Рассуждая о склонностях, мы не говорим, что человек мудр или сообразителен, но говорим, что он уравновешен и благоразумен. Но и мудрого мы хвалим за настрой души, а заслуживающие похвалы склонности называем добродетельными. (Аристотель Никомахова этика. // Антисери Д. Реале Дж. Западная философия от истоков до наших дней. Античность и Средневековье (1-2). С-Петербург, Пневма, 200. С.119-151.) Контрольные вопросы 1. Какие части души упоминает Аристотель в данном фрагменте? 2. Какие два вида добродетели выделяет Аристотель? 3. Что, согласно Аристотелю, необходимо человеку для счастья? Согласны ли вы с ним? Вариант 8 Анализ текста «Августин о времени» Что же такое время? Если никто меня об этом не спрашивает, я знаю, что такое время; если бы я захотел объяснить спрашивающему - нет, не знаю. Настаиваю, однако, на том, что твердо знаю: если бы ничто не проходило, не было бы прошлого времени; если бы ничто не приходило, не было бы будущего времени; если бы ничего не было, не было бы и настоящего времени. А как могут быть эти два времени, прошлое и будущее, когда прошлого уже нет, а будущего еще нет? и если бы настоящее всегда оставалось настоящим и не уходило в прошлое, то это было бы уже не время, а вечность; настоящее оказывается временем только потому, что оно уходит в прошлое. Как же мы говорим, что оно есть, если причина его возникновения в том, что его не будет! Разве мы ошибемся, сказав, что время существует только потому, что оно стремится исчезнуть? … И, однако, мы говорим "долгое время", "краткое время" и говорим это только о прошлом и будущем. О сроке, например, в сто лет как в прошлом, так и в будущем мы говорим, как о "долгом времени"; "кратким временем" назовем предположительно для прошлого и будущего промежуток дней в десять. Но как может быть долгим или кратким то, чего нет? Прошлого уже нет, будущего еще нет. Не будем же говорить о прошлом просто "долго", но скажем "было долго", а о будущем: "будет долго". Боже мой, Свет мой, не посмеется ли истина Твоя и здесь над человеком? Долгое прошлое стало долгим, когда уже прошло, или раньше, когда было еще настоящим? Оно могло быть долгим тогда, когда было то, что могло быть долгим; но ведь прошлого уже нет - как же долгим может быть то, чего вовсе нет? Не будем, следовательно, говорить: "долгим было прошлое время"; мы ведь не найдем ничего, что было долгим: прошлое прошло, и его больше нет. Скажем так: "долгим было это настоящее время", будучи настоящим, оно и было долгим. Оно еще не прошло, не исчезло, и поэтому и было то, что могло быть долгим; когда же оно прошло, то сразу же перестало быть долгим, потому что перестало быть вообще. И самый этот единый час слагается из убегающих частиц: улетевшие - в прошлом, оставшиеся - в будущем. Настоящим можно назвать только тот момент во времени, который невозможно разделить хотя бы на мельчайшие части, но он так стремительно уносится из будущего в прошлое! Длительности в нем нет. Совершенно ясно теперь одно: ни будущего, ни прошлого нет, и неправильно говорить о существовании трех времен, прошедшего, настоящего и будущего. Правильнее было бы, пожалуй, говорить так: есть три времени - настоящее прошедшего, настоящее настоящего и настоящее будущего. Некие три времени эти существуют в нашей душе и нигде в другом месте я их не вижу: настоящее прошедшего это память; настоящее настоящего - его непосредственное созерцание; настоящее будущего - его ожидание. (Блаженный Августин Исповедь // Творения: В 4 т. Т. 1: Об истинной религии. - СПб.: Алетейя; Киев: УЦИММ-Пресс, 2000. – с. 669-677) Контрольные вопросы Что означает вечность и время по Августину? Существовало ли бы, согласно Августину время, если бы ничто не исчезало? Каким образом мы можем измерять промежутки времени, если времени не существует (прошлого уже нет, а будущего еще нет)? Вариант 9 Анализ текста «Ф. Аквинский о доказательствах бытия Бога» … надлежит сказать, что бытие Божие может быть доказано пятью путями. Первый и наиболее очевидный путь исходит из движения. В самом деле, несомненно и подтверждается чувствами, что в мире имеется нечто движимое. Но все, что движимо, движимо чем-то иным. .... А если то, благодаря чему нечто движется, [также] движимо, то и оно должно быть движимо чем-то иным, и то иное, [в свою очередь, тоже]. Но так не может продолжаться до бесконечности, поскольку тогда не было бы первого движущего, а следовательно, и какого-либо иного движущего, поскольку вторичные движущие движут лишь постольку, поскольку движимы первым движущим. Так посох движет [что-либо] лишь потому, что движим рукой. Следовательно, мы должны необходимо придти к некоему первому движущему, которое не движимо ничем, а под ним все разумеют Бога. Второй путь исходит из смыслового содержания действующей причины. В самом деле, в чувственно воспринимаемых вещах мы обнаруживаем порядок действующих причин, но мы не находим того (да это и невозможно), чтобы нечто было действующей причиной в отношении самого себя, поскольку в этом случае оно предшествовало бы себе, что невозможно. Но невозможно и то, чтобы [порядок] действующих причин уходил в бесконечность. Поскольку во всех упорядоченных [друг относительно друга] действующих причинах первое есть причина среднего, а среднее — причина последнего (неважно, одно это среднее или их много). Но при устранении причины, устраняется и ее следствие. Следовательно, если в [порядке] действующих причин не будет первого, не будет последнего и среднего. Но если [порядок] действующих причин уходит в бесконечность, то не будет первой действующей причины, а потому не будет и последнего следствия и средней действующей причины, что очевидным образом ложно. Следовательно, необходимо допускать некую первую действующую причину, которую все называют Богом. Третий путь исходит из [смыслового содержания] возможного и необходимого, и он таков. В самом деле, мы обнаруживаем среди вещей некие такие, которые могут как быть, так и не быть, поскольку мы обнаруживаем, что нечто возникает и разрушается, и, соответственно, может как быть, так и не быть. Но невозможно, чтобы все, что является таковым, было всегда, поскольку то, что может не быть, иногда не есть. Если, следовательно, все может не быть, то когда-то в реальности не было ничего. Но если это истинно, то и сейчас не было бы ничего, поскольку то, чего нет, начинает быть только благодаря тому, что есть; если, следовательно, ничего сущего не было, то невозможно, чтобы нечто начало быть, а потому и сейчас не было бы ничего, что очевидным образом ложно. Следовательно, не все сущие являются возможными, но в реальности должно существовать нечто необходимое. Но все необходимое либо имеет причину своей необходимости в чем-то еще, либо нет. Но невозможно, чтобы [ряд] необходимых [сущих], имеющих причину своей необходимости [в чем-то еще], уходил в бесконечность, как это невозможно в случае действующих причин, что уже доказано. Следовательно, необходимо полагать нечто само-по-себе-необходимое, не имеющее причины необходимости в чем-то еще, но являющееся причиной необходимости прочего. И таковое все называют Богом. Четвертый путь исходит из степеней [совершенств], обнаруживаемых в вещах. В самом деле, среди вещей обнаруживаются более и менее благие, истинные, благородные и т.д. Но "более" и "менее" сказывается о различных [вещах] в соответствии с их различной степенью приближения к тому, что является наибольшим. Так "более горячим" называется то, что более близко к наиболее горячему. Следовательно, существует нечто наиболее истинное, наилучшее и благороднейшее и, соответственно, в высшей степени сущее, ибо, как сказано во II книге "Метафизики", то, что в высшей степени истинно, является в высшей степени сущим. Но то, что называется наибольшим в определенном роде, есть причина всего того, что относится к этому роду. Например, огонь, который есть наиболее горячее, есть причина всего горячего, как говорится в той же книге. Следовательно, существует нечто, являющееся причиной бытия всех сущих, а также их благости и всяческого совершенства. И таковое мы называем Богом. Пятый путь исходит из управления вещами [универсума]. В самом деле, мы видим, что нечто, лишенное познавательной способности, а именно природные тела, действует ради цели, что очевидно из того, что они всегда или почти всегда действуют одним и тем же образом, так, что стремятся к тому, что является [для них] лучшим. Поэтому ясно, что они движутся к цели не случайно, но намеренно. Но то, что лишено познавательной способности, может стремиться к цели только в том случае, если оно направляемо кем-то познающим и мыслящим: так стрела [направляется в цель] лучником. Следовательно, существует нечто мыслящее, которым все природные вещи направляются к [своей] цели. И таковое мы называем Богом. (Святой Фома Аквинский Сумма Теологии. Ч.1.Вопросы 1-64., М.: Издатель Савин С.А., 2006. - С.25-28) Контрольные вопросы Какие доказательства бытия Бога предлагает Фома Аквинский? Какой логичесикй принцип применяет в своих рассуждениях Св. Фома? С какими положениями современной науки вступают в противоречие доказательства Аквината? Аргументируйте ответ. Вариант 10 Анализ текста «Тертуллиан о вере и разуме» Сын Божий распят – это не стыдно, ибо достойно стыда; и умер Сын Божий – это совершенно достоверно, ибо нелепо; и, погребенный, воскрес – это несомненно, ибо невозможно. Но как все это было в Нем истинно, если Сам Он не был настоящим, если и впрямь не имел в себе такого, что распиналось, умирало, погребалось и воскресало, – то есть плоти, пропитанной кровью, утвержденной костями, пронизанной нервами, оплетенной жилами, которая способна была родиться и умереть? Плоти без сомнения человеческой, ибо от человека рожденной? Поэтому она должна быть смертна во Христе, ибо Христос есть человек и Сын человеческий. Ибо как же Христос человек и Сын человеческий, если в Нем нет человеческого и Он не от человека? Разве только человек есть нечто иное, нежели плоть, или плоть человеческая происходит откуда-то еще, а не от человека; или Мария есть нечто иное, нежели человек, или человек – это Маркионов Бог. В другом случае Христос не назывался бы человеком – без плоти, – не назывался бы и Сыном человеческим – без родительницы человеческой. Равно Он не назывался бы Богом без Духа Божьего, а Сыном Божьим – без Бога-Отца. Итак, свойство той и другой природы (substantia) явило нам человека и Бога: здесь – рожденного, там – Нерожденного, здесь – телесного, там – Духовного, здесь слабого, там – Пресильного, здесь – умирающего, там – Живущего. Эти свойства обоих состояний, Божественного и человеческого, вне сомнения, с равной достоверностью засвидетельствованы для обеих природ – и для духа, и для плоти. Чудеса засвидетельствовали Дух Божий, страсти – плоть человеческую. Если чудодействия не без Духа, то и страсти не без плоти; если плоть со страстями ее была воображаемая, то и Дух с его чудодействиями не был настоящим. Что же ты разделяешь Христа надвое своей ложью? Он был истинен в цельности Своей. Поверь, Он предпочел родиться, нежели обманываться в чем-то и прежде всего в Себе Самом: носить плоть, прочную без костей, сильную без жил, кровоточащую без крови, покрытую без кожи, алчущую без голода, едящую без зубов, говорящую без языка, так что речь ее являлась слуху как призрак от воображаемого звука. Тогда, значит, Он был призраком и после Воскресения, когда предложил ученикам осмотреть руки и ноги Свои, говоря: Взгляните, вот Я; ибо дух не имеет костей, а вы видите, что Я имею (Лук. 24, 39). Это, без сомнения, руки, ноги и кости, которые имеет не дух, но плоть. Как объясняешь ты эти слова, Маркион, ты, выводящий Иисуса от Бога наилучшего, простого и только благого? Взгляни-ка: Он обманывает, заблуждает и затуманивает очи всех, чувства всех, которые подходят и осязают. Уж по этой причине тебе следовало бы выводить Христа не с неба, а из какой-нибудь шайки шарлатанов, представлять Его не Богом помимо человека, а просто человеком, магом, не жрецом спасения, а театральным актером, не воскресителем мертвых, а губителем живых. Но Он все же родился – даже если и был просто магом. (Тертуллиан - Избранные сочинения / Пер. с лат. А.Cтолярова. М.: Издательство: «Прогресс», «Культура», 1994. С. 166). Контрольные вопросы Какую философскую позицию о разуме и вере отражает фраза Тертуллиана «Это несомненно, ибо невозможно»? Как, согласно Тертуллиану, соотносятся между собой вера и разум? Аргументируйте, опираясь на приведенный фрагмент текста, мысль Тертуллиана о том, что «философия – служанка богословия». Вариант 11 Анализ текста «Пико делла Мирандола (1463–1494) о сущности человека, его месте во вселенной и предназначении» «…Закончив творение, пожелал Мастер, чтобы был кто-то, кто оценил бы смысл такой большой работы, любил бы ее красоту, восхищался ее размахом. Поэтому, завершив все дела, как свидетельствуют Моисей и Тимей, задумал наконец сотворить человека. Но не было ничего ни в прообразах, откуда Творец произвел бы новое потомство, ни в хранилищах, что подарил бы в наследство новому сыну, ни на скамьях небосвода, где восседал сам созерцатель вселенной. Уже все было завершено; все было распределено по высшим, средним и низшим сферам. Но не пристало отцовской мощи отсутствовать в последнем потомстве, как будто она истощена, не подобало колебаться его мудрости в необходимом деле из-за отсутствия совета, не приличествовало его благодетельной любви, чтобы тот, кто в других должен был восхвалять божескую щедрость, осуждал бы ее в самом себе. И установил наконец лучший Творец, чтобы тот, кому он не смог дать ничего собственного, имел общим с другими все, что было свойственно отдельным творениям. Тогда согласился Бог с тем, что человек – творение неопределенного образа, и, поставив его в центре мира, сказал: «Не даем мы тебе, о Адам, ни своего места, ни определенного образа, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо, и обязанность ты имел по собственному желанию, согласно своей воле и своему решению. Образ прочих творений определен в пределах установленных Нами законов. Ты же, не стесненный никакими пределами, определишь свой образ по своему решению, во власть которого я тебя предоставляю. Я ставлю тебя в центре мира, чтобы оттуда тебе было удобнее обозревать все, что есть в мире. Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформировал себя в образе, который ты предпочтешь. Ты можешь переродиться в низшие, неразумные существа, но можешь переродиться по велению своей души и в высшие, божественные». О, высшая щедрость Бога-Отца! О, высшее и восхитительное счастье человека, которому дано владеть тем, чем пожелает, и быть тем, кем хочет! Звери при рождении получают от материнской утробы все то, чем будут владеть потом, как говорит Луцилий. Высшие духи либо сразу, либо чуть позже становятся тем, чем будут в вечном бессмертии. В рождающихся людей Отец вложил семена и зародыши разнородной жизни, и соответственно тому, как каждый их возделает, они вырастут и дадут в нем свои плоды. Возделает растительные, – будет растением, чувственные, – станет животным, рациональные, – сделается небесным существом, интеллектуальные, – станет ангелом и сыном Бога. А если его не удовлетворит судьба ни одного из этих творений, пусть вернется к своей изначальной единичности и, став духом единым с Богом в уединенной мгле Отца, который стоит надо всем, будет превосходить всех. И как не удивляться нашему хамелеонству! Или, вернее, чему иному можно удивляться более?» (Пико делла Мирандола. Речь о достоинстве человека / Пико делла Мирандола // Эстетика Ренессанса: Антология: в 2-х т. Т. 1. М.: Искусство, 1981. С. 249.) Контрольные вопросы В чём полагает достоинство человека Пико делла Мирандола? Чем отличается его понимание человеческой природы, места в бытии и предназначения от средневеково-христианской? Есть ли в антропологической картине Пико, черты, которые сближают её с самосознанием современного человека? Если да, то какие? Вариант .12 Анализ текста «Джордано Бруно (1548–1600) о “древней мудрости”, божественности природы и магии» «Египтяне же, чтобы добиться известных благодеяний и даров от богов, согласно глубокой магии, прибегали к посредничеству определенных вещей природы, в коих до известной степени была скрыта божественность и через которые она могла и хотела проявляться и сообщать себя. Вот почему египетское богослужение не было пустым вымыслом, но живым голосом, доходившим до самых ушей богов (…) Египтяне хотели достичь того, чтобы мы (боги) их понимали, посредством обрядовых действий над вещами природы: ведь в противном случае мы (боги) были бы так же глухи к их мольбам, как какой-нибудь татарин к греческой речи, которой он никогда не слышал. Эти мудрецы знали, что Бог находится в вещах, и что божественность, скрытая в природе, проявляясь и сверкая по-разному в разных предметах и посредством различных физических форм, приобщает их всех к себе в известном порядке, приобщает, говорю, к своему бытию, разуму, жизни. Потому-то, конечно, сообразно с тем, какого рода и сколько даров желали для себя, египтяне различным образом подготовлялись к принятию их. Значит, когда желали победы, то приносили жертву великодушному Юпитеру в образе орла, так как в орле скрытно пребывает его божественное свойство; для осмотрительности в действиях делали возлияние мудрому Юпитеру в змее, против предательства грозному Юпитеру – в крокодиле; точно так же и для прочих бесчисленных целей приносили жертвы другим бесчисленным видам животных – и все то делалось не без магических и действеннейших оснований. (…) У глупых и бессмысленных идолопоклонников нет никакого основания насмехаться над магическим и божественным культом египтян. Египтяне во всякой вещи и во всяком явлении, согласно с особым смыслом каждого, созерцали божество и умели посредством разного рода вещей, пребывающих в лоне природы, получать от нее те благодеяния, каких им хотелось: природа же, подобно тому, как из морей и рек дарит рыбу, из пустынь – диких животных, из рудников – металлы, с деревьев – плоды, так от известных частей, от известных животных, от известных зверей, от известных растений – известное счастье, добродетели, судьбы и внушения». (Дж. Бруно Изгнание Торжествующего Зверя. Пер. Алексея Золотарева. Самара: Издательство «АГНИ», 1997 С. 213–218). Контрольные вопросы Какие тенденции и черты ренессансного мировоззрения нашли наиболее полное выражение в творчестве Джордано Бруно? В каком отношении находятся друг к другу Бог и природа, по мысли Бруно? В чем состоят ключевые принципы “египетского” культа, на взгляд этого философа? Вариант .13 Анализ текста «Никколо Макиавелли (1469–1527) о нравственном кризисе, новой политической теории и совершенном властителе» «Но, имея намерение написать нечто полезное для людей понимающих, я предпочел следовать правде не воображаемой, а действительной – в отличие от тех многих, кто изобразил республики и государства, каких в действительности никто не знавал и не видывал. Ибо расстояние между тем, как люди живут и как должны бы жить, столь велико, что тот, кто отвергает действительное ради должного, действует скорее во вред себе, нежели на благо, так как, желая исповедовать добро во всех случаях жизни, он неминуемо погибнет, сталкиваясь с множеством людей, чуждых добру. Из чего следует, что государь, если он хочет сохранить власть, должен приобрести умение отступать от добра и пользоваться этим умением смотря по надобности. (…) Что может быть похвальнее для государя, нежели соединять в себе все лучшие из перечисленных качеств [моральных добродетелй]? Но раз в силу своей природы человек не может ни иметь одни добродетели, ни неуклонно им следовать, то благоразумному государю следует избегать тех пороков, которые могут лишить его государства, от остальных же –воздерживаться по мере сил, но не более. И даже пусть государи не боятся навлечь на себя обвинения в тех пороках, без которых трудно удержаться у власти, ибо, вдумавшись, мы найдем немало такого, что на первый взгляд кажется добродетелью, а в действительности пагубно для государя, и наоборот: выглядит как порок, а на деле доставляет государю благополучие и безопасность. (…) Излишне говорить, сколь похвальна в государе верность данному слову, прямодушие и неуклонная честность. однако мы знаем по опыту, что в наше время великие дела удавались лишь тем, кто не старался сдержать данное слово и умел, кого нужно, обвести вокруг пальца; такие государи в конечном счете преуспели куда больше, чем те, кто ставил на честность. (…) Разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание. Такой совет был бы недостойным, если бы люди честно держали слово, но люди, будучи дурны, слова не держат, поэтому и ты должен поступать с ними так же. А благовидный предлог нарушить обещание всегда найдется. Примеров тому множество: сколько мирных договоров, сколько соглашений не вступило в силу или пошло прахом из-за того, что государи нарушали свое слово, и всегда в выигрыше оказывался тот, кто имел лисью натуру. (Н. Макиавелли Государь // Макиавелли Н. Сочинения исторические и политические. Сочинения художественные. Письма. М.: НФ «Пушкинская библиотека»; ООО «Издательство АСТ», 2004. С. 101–107). Контрольные вопросы Что отличает антропологические воззрения Макиавелли от тех, что в целом были свойственны гуманистам Ренессанса? Как в этико-политических рассуждениях Макиавелли отразился кризис средневековой христианской этики, имевший место в его эпоху? Как вы считаете: приемлемы ли, те альтернативы, которые мыслитель предложил традиционным моральным нормам, и насколько распространен «макиавеллизм» в современной политике, а также других сферах жизни? Вариант 14 Анализ текста «Б.Спиноза о понятии субстанции» …Время, мера и число суть не что иное как модусы мышления (cogitanoli), или, лучше сказать, воображения (imaginandi). Поэтому не удивительно, что все пытавшиеся понять ход природы (progressus natarae) при помощи такого рода понятий (да к тому же плохих понятий) до того запутывались, что в конце концов не могли никак выпутаться без того, чтобы не разломать всего и не прибегнуть к абсурдным и абсурднейшим допущениям. Ибо так как существует много такого, что никоим образом не может быть постигнуто воображением, но постигается одним только разумом (интеллектом) (каковы субстанции, вечность и др.), то если кто-то пытается трактовать такого рода предметы с помощью упомянутых выше понятий, которые являются только вспомогательными средствами воображения, то он достигает ничуть не большего, чем если бы он старался о том, чтобы сумасбродствовать своим воображением. Даже модусы субстанции никогда не будут правильно поняты, если мы будем смешивать их с подобного рода рассудочными понятиями (сущностями – entria rationis) или вспомогательными средствами воображения. Ибо этим мы отделили бы их от субстанции и от того способа, каким они проистекают из вечности, а без этого они не могут быть правильно поняты. Спиноза Б. Письма некоторых ученых мужей к Б. Спинозе и его ответы, проливающие немало света на другие его сочинения // Избранные произведения: в 2-х т. Т. 1. – М., 1957. -С. 426. …Прежде всего, скажу несколько слов о следующих четырех понятиях: о субстанции, модусе, вечности и длительности. Относительно субстанции я должен заметить следующее: во-первых, что существование принадлежит к самой ее сущности, то есть, что из одной только ее сущности и определения следует, что она существует. Если мне не изменяет память, я уже доказывал Вам это устно, без помощи других положений. Во-вторых, как это следует из предыдущего, не может быть нескольких субстанций одной и той же природы, но лишь одна. В-третьих, наконец, всякая субстанция не может мыслиться иначе, чем бесконечною. Состояния же субстанции я называю модусами, определение которых, поскольку оно не есть само определение субстанции, не может заключать в себе существования. Поэтому хотя они и существуют, но мы можем мыслить их и несуществующими, откуда, далее следует, что если мы примем в соображение только сущность модусов, а не порядок всей природы в цепом, то из того, что они сейчас существуют, мы не можем заключить о том, будут ли они существовать или несуществовать в будущем и существовали они или нет в прошедшем. Из всего этого явствует, что существование субстанции мыслится нами как нечто принципиально иное, чем существование модусов. Отсюда происходит различие между вечностью и длительностью… (Спиноза Б. Письма. // Избранные произведения: в 2-х т. Т.2. – М., 1957. – С. 424). Контрольные вопросы Что такое субстанция у Спинозы? Что такое модус? Вспомните, какие еще подходы к пониманию субстанции существуют в философии и опишите их. Приведите примеры субстанций, существующих в мире. Вариант 15 Анализ текста «И.Г.Фихте о философии» …Каждый, имеющий притязание на общее умственное развитие, должен в общих чертах знать, что такое философия; несмотря на то, что он сам не участвует в этих исследованиях, он все же должен знать, что она исследует; и, несмотря на то, что он сам не проникает и ее область, он все же должен знать границы, отделяющие эту область от той, на которой находится он сам, чтобы не бояться опасности, угрожающей со стороны совершенно другого и абсолютно чуждого ему тому миру, в котором он находится. Он должен это знать, по крайней мере, для того, чтобы не совершать несправедливости по отношению к тем людям науки, с которыми ему все же приходится жить вместе, как человеку, чтобы не давать ложных советов доверяющимся ему и удерживать их от всего того, за пренебрежение к чему они в будущем могут жестоко поплатиться. По всем этим соображениям каждый образованный человек должен, по крайней мере, знать, чем философия не является, каких намерений она не имеет, чего она не способна делать. Достигнуть же этого познания не только возможно, но даже и нетрудно. Научная философия, несмотря на то, что она возвышается над естественным воззрением на вещи и над обыкновенным человеческим рассудком, тем не менее обеими ногами стоит на почве последнего и исходит из него, несмотря на то, что она в дальнейшем, конечно, выходит за его пределы… …Философия прирождена человеку; это общее мнение, и поэтому каждый считает себя вправе судить о философских предметах. Я здесь совершенно оставляю в стороне, как обстоит дело с этой прирожденной философией – об этом я буду говорить в своем месте; и только утверждаю о новейшей, но должна быть изучена… …Относительно новейшей философии здесь следует только иметь в виду и помнить, что она ни в какой мере не отрицает за обыкновенным человеческим рассудком права судить о… предметах, но что она, наоборот, признает за ним это право, как мне кажется, в гораздо более сильной степени, чем какая-либо из предшествующих философий; но она за ним признает это право лишь в его сфере и в его собственной области, но ни в коем случае не в области философско-научной, в области, которая совершенно не существует для обыкновенного рассудка, как такового. Обыкновенный рассудок может рассуждать об этих предметах; и, может быть, даже очень правильно, но не может обсуждать их философски, ибо этого не может никто, кто не учился этому и не упражнялся в этом… …Наукоучение есть систематическое выведение чего-то действительного, первой степени сознания; и оно относится к этому действительному сознанию как описанная выше демонстрация часов к действительным часам. Оно, в качестве чистого наукоучения, безусловно, не желает в каком бы то ни было из всех возможных отношений, хотя бы наряду с этим и т. д., быть чем-либо большим, чем это, и оно не желает совсем существовать, если оно не может быть этим. Каждый, кто выдает его за что-либо иное за нечто большее, совершенно не знает его. Его объект – это, в первую очередь, основные определения сознания, как таковые, как определения сознания; но отнюдь не как вещи, действительно существующие вне знания. Дальше мы яснее увидим, что в нем и для него оба суть одно и то же… (Фихте И. Г. Ясное как солнце сообщение широкой публике о подлинной сущности новейшей философии. -М., 1937.-С.2-5, 31-34, 78, 79, 82, 83). Контрольные вопросы Для чего человеку знать, что есть философия, по мысли Фихте? Как вы понимаете мысль: «Философия прирождена человеку». Что это значит? Согласны ли вы с таким мнением Фихте? Чем философия отличается от других наук. Выделите признаки философии. Является ли вообще она наукой? Вариант 16 Анализ текста «Г.В.Ф. Гегель: Кто мыслит абстрактно» Кто мыслит абстрактно? – Необразованный человек, а вовсе не просвещенный… В обоснование своей мысли я приведу лишь несколько примеров, на которых каждый сможет убедиться, что дело обстоит именно так. Ведут на казнь убийцу. Для толпы он убийца – и только. Дамы, может статься, заметят, что он сильный, красивый, интересный мужчина. Такое замечание возмутит толпу: как так? Убийца красив? Можно ли думать столь дурно, можно ли называть убийцу – красивым? Сами, небось, не лучше! Это свидетельствует в моральном разложении знати, добавит, может быть, священник, привыкший глядеть в глубину вещей и сердец. Знаток же человеческой души рассмотрит ход событий, сформировавших преступника, обнаружит в его жизни, в его воспитании влияние дурных отношений между его отцом и матерью, увидит, что некогда этот человек был наказан за какой-то незначительный проступок с чрезмерной суровостью, ожесточившей его против гражданского порядка, вынудивший к сопротивлению, которое и привело к тому, что преступление сделалось для него единственным способом самосохранения. Почти наверняка в толпе найдутся люди, которые – доведись им услышать такие рассуждения – скажут: да он хочет оправдать убийцу!… Это и называется “мыслить абстрактно” – видеть в убийце только одно абстрактное – что он убийца и называнием такого качества уничтожать в нем все остальное, что составляет человеческое существо. Гегель Г. Кто мыслит абстрактно? // Работы разных лет: в 2-х т . T .1. – М., 1970. – С. 390, 391. Чистая наука, стало быть, предполагает освобождение от противоположности сознания (и его предмета). Она содержит в себе мысль, поскольку мысль есть также и вещь сама по себе, или содержит вещь самое по себе, поскольку вещь есть также и чистая мысль. В качестве науки истина есть чистое развивающееся самопознание и имеет образ самости… …Для того, чтобы представление по крайне мере понимало, в чем дело, следует отбросить мнение, будто истина есть нечто осязаемое… (Гегель Г. Наука логики. Т.1. – М., 1970. – С. 102-104). Контрольные вопросы Сформулируйте позицию Гегеля по поводу того, что мыслит абстрактно только необразованный человек. Почему он так считает? Что означает абстрактное мышление? Какому виду мышления оно противопоставляется? Согласны ли вы с позицией Гегеля по поводу абстрактного мышления? Вариант 17 Анализ текста «К. Маркс, Ф. Энгельс о материалистическом понимании истории» Предпосылки, с которых мы начинаем, – не произвольны, они – не догмы; это – действительные предпосылки, от которых можно отвлечься только в воображении. Это – действительные индивиды, их деятельность и материальные условия их жизни, как те, которые они находят уже готовыми, так и те, которые созданы их собственной деятельностью. Таким образом, предпосылки эти можно установить чисто эмпирическим путем. Первая предпосылка всякой человеческой истории – это, конечно, существование живых человеческих индивидов. Поэтому первый конкретный факт, который подлежит констатированию, – телесная организация этих индивидов и обусловленное ею отношение их к остальной природе. Мы здесь не можем, разумеется, углубляться ни в изучение физических свойств самих людей, ни в изучение природных условий – геологических, орогидрографических, климатических и иных отношений, которые они застают. Всякая историография должна исходить из этих природных основ и тех их видоизменений, которым они благодаря деятельности людей подвергаются в ходе истории. Людей можно отличать от животных по сознанию, по религии – вообще по чему угодно. Сами они начинают отличать себя от животных, как только начинают производить необходимые им жизненные средства – шаг, который обусловлен их телесной организацией. Производя необходимые им жизненные средства, люди косвенным образом производят и саму свою материальную жизнь. Способ, каким люди производят необходимые им жизненные средства, зависит прежде всего от свойств самих жизненных средств, находимых ими в готовом виде и подлежащих воспроизведению. Этот способ производства надо рассматривать не только с той стороны, что он является воспроизводством физического существования индивидов. В еще большей степени это – определенный способ деятельности данных индивидов, определенный вид их жизнедеятельности, их определенный образ жизни. Какова жизнедеятельность индивидов, таковы и они сами. То, что они собой представляют, совпадает, следовательно, с их производством – совпадает как с тем, что они производят, так и с тем, как они производят. Что представляют собой индивиды – это зависит, следовательно, от материальных условий их производства. Это производство начинается впервые с ростом населения. Само оно опять-таки предполагает общение [Verkeh] индивидов между собой. Форма этого общения, в свою очередь, обусловливается производством. (Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Избранные произведения. – В 3 т. – М., 1985. – Т. 2. – С. 14–15) Контрольные вопросы В каком отношении друг к другу стоят способ производства и образ жизни людей в историческом материализме? Чем определяются мораль, религия, политика, искусство и философия согласно историческому материализму? Что такое идеология? Вариант 18 Анализ текста «А. Камю: возможен ли прогресс человечества? Научное мессианство Маркса имеет буржуазное происхождение. Прогресс, будущее науки, культ техники и производительных сил – все это буржуазные мифы, ставшие в XIX в. настоящими догмами. Любопытно отметить, что «Коммунистический манифест» вышел в свет в том же году, что и «Будущее науки» Ренана. Этот труд, скучноватый с точки зрения современного читателя, дает, однако, исключительно четкое представление о почти мистических надеждах на будущее, пробужденных в XIX в., развитием промышленности и поразительными успехами науки. Эти надежды неотделимы от самого буржуазного общества, являющегося зачинателем технического прогресса. Понятие прогресса зародилось в эпоху Просвещения и буржуазной революции. Можно, разумеется, отыскать его провозвестников и в XVII в.: уже так называемый «спор Древних и Новых» ввел в европейскую идеологию совершенно абсурдное понятие прогресса в искусстве. Более серьезные предпосылки можно извлечь из картезианской идеи о неудержимом развитии науки. Но только в 1850 г. Тюрго дает первое ясное определение нового закона. «Преобладающее большинство рода человеческого, чередуя покой с борением и добро со злом, неустанно, хоть и медленно, движется ко все большему совершенству». Этот оптимизм станет сутью риторических рассуждений Кондорсе, официального поборника прогресса как такового, который был для него неотделим от прогресса государственности и жертвой которого он, в конце концов, оказался: просвещенное государство вынудило его принять яд. Сорель был совершенно прав, утверждая, что философия прогресса как нельзя лучше подходит для общества, желающего наслаждаться материальным благополучием, зависящим от технического прогресса. Когда ты уверен, что завтрашний день, в силу самого порядка вещей, принесет тебе больше благ, чем сегодняшний, ты можешь спокойно почивать на лаврах. То есть прогресс, как это ни парадоксально, может служить оправданием консерватизма. Основанный на вере в будущее, он позволяет господину жить со спокойной совестью. А рабу, который сегодня прозябает в нищете и уже не может рассчитывать на загробное воздаяние, он обещает, что уж будущее-то наверняка будет за ним. Таким образом, оно превращается в единственный вид собственности, которую господа охотно уступают рабам. Все эти рассуждения, как видим, нельзя считать неактуальными. Они актуальны, поскольку революционный дух подхватил эту двусмысленную и удобную идею – идею прогресса. Речь, разумеется, идет об иной разновидности – ведь даже у Маркса встречается немало насмешек над рациональным буржуазным оптимизмом. И однако, мысль его определяется нелегким поступательным движением к светлому будущему. Гегель и марксизм сокрушили формальные ценности, освещавшие якобинцам прямой путь истории к счастью. И в то же время сохранили саму идею этого поступательного движения, спутав ее с социальным Прогрессом и объявив исторической необходимостью. Таким образом, они оказались продолжателями буржуазной мысли XIX века. [...] Что касается неизбежности эволюции, то Огюст Конт еще в 1842 г. дал ей систематическое определение посредством закона о трех стадиях. Эра позитивизма, пришедшая на смену эпохам теологии и метафизики, должна была совпасть с появлением «Религии человечества». Анри Гуйе точно определил деятельность Конта, что она сводилась к поискам человека, лишенного и намека на божественное. Первоначальная цель Конта, заключавшаяся в повсеместной замене абсолютного относительным, вскоре сменилась обожествлением этого относительного и проповедью новой универсальной религии, лишенной трансцендентного. Конт видел в якобинском культе разума одно из провозвестий позитивизма и с полным правом считал себя истинным преемником революционеров 1789 г. Он продолжал и развивал эту революцию, искореняя из нее трансцендентные принципы и последовательно заменяя их религией рода человеческого. Его девиз «Устранить Бога во имя религии» ничего иного и не означает... Он надеялся увидеть в церквах «статуи обожествленного человечества на месте прежних алтарей бога» и рассчитывал, что ему удастся начать проповедь позитивизма в соборе Парижской богоматери никак не позже 1860 г. Этот расчет не так смехотворен, как может показаться. Осажденный позитивистами собор все еще не сдается. Но проповедь «религии человечества» и впрямь началась во второй половине XIX в.; Маркс который, конечно же, не читал Конта, стал одним из ее пророков. Он понял одно: религия бестрансцендентного должна называться политикой. Впрочем, и сам Контне мог этого не знать или, по крайней мере, не отдавать себе отчета, что его «религия» обожествляет социум и предполагает политический реализм, отрицание прав личности, установление деспотизма. Общество, в котором ученые исполняют роль священников, а две тысячи банкиров и технократов властвуют над ста двадцатью миллионами европейцев, общество, в котором личная жизнь абсолютно неотделима от жизни общественной, а абсолютное послушание всемогущему первосвященнику осуществляется «на деле, в мыслях и сердце», – такова утопия Конта, ставшая прообразом того, что можно назвать «горизонтальными революциями» нашего времени. Подлинная утопичность этой утопии состоит, кстати говоря, в том, что ее создатель, уверенный во всемогуществе науки, забыл предусмотреть в своем обществе полицию. Его последователи оказались более практичными, и «религия человечества» и в самом деле была основана, но только на людской крови и страданиях. Если ко всем этим соображениям добавить, что мысль об исключительной роли промышленного производства была заимствована Марксом у буржуазных экономистов, а суть своей теории трудовой стоимости он взял у Рикардо, экономиста времен буржуазной промышленной революции, то будет позволительно говорить о его буржуазных пророчествах. Наши сопоставления призваны лишь доказать, что учение Маркса, не будучи началом и концом человеческой мысли, как того хотелось бы современным – разнузданным марксистам, представляется, напротив, выражением его человеческой натуры: Маркс был сначала чьим-то продолжателем, а потом чьим-то предшественником. Его учение, которое он считал реалистическим, и было таковым в эпоху обожествленной науки; дарвиновской теории эволюции, паровых двигателей и текстильной промышленности. Но ведь через сотню лет наука столкнулась с относительностью, неопределенностью и случайностью, а экономике пришлось считаться с электричеством, черной металлургией и атомной энергией. И неспособность «чистого марксизма» усвоить всю эту массу достижений оказалась также свидетельством краха современного ему буржуазного оптимизма. Этот крах делает смехотворными попытки марксистов цепляться за устаревшие на сто лет, а потому переставшие быть научными, истины. Мессианство XIX в., как революционное, так и буржуазное, не устояло перед, развитием той науки и той истории, которые были им в той или иной степени обожествлены. (Камю А. Бунтующий человек. – М., 1990. – С. 268–271.) Контрольные вопросы Какая связь между философией позитивизма и политическими течениями XIX и XX веков? В чем глубокое коренное родство пророчеств Маркса и буржуазной идеологии XIX века? В чем связь прогрессизма и деспотизма? |