Автореферат диссертации информационные технологии в контексте постмодернистской философии
 Скачать 326.29 Kb.
|
|
Далее в диссертации отмечается, что, наряду с терминологическими двусмысленностями и хронологическими неопределённостями, трудности в интерпретации постмодернизма создает его принципиальная незавершенность и поливариантность. Первая связана с тем, что постмодернизм выражает мировоззрение современной нам эпохи, находящейся в стадии становления, постоянного изменения и корректирования выбранных направлений развития, и поэтому его исследователи оказываются слишком включены в ее реалии, чтобы окончательно и беспристрастно их оценить. Что касается поливариантности постмодернизма, то она заключается в том, что последний не представляет собой единую, целостную теорию, а включает в себя широкий спектр различных по своей направленности и рассматриваемой проблематике идейных течений. Причём, различные версии постмодернизма, даже если они и являются альтернативными, не взаимоисключают друг друга, а скорее наоборот, дополняют, признавая законность претензий каждой из них на равноправное сосуществование. Подводя итог рассмотрению сущности постмодернизма, диссертант предлагает понимать его как специфическое мировоззрение, получившее распространение в конце ХХ века, главной отличительной чертой которого является плюрализм, т.е. допущение одновременного сосуществования разнообразных точек зрения. По его мнению, принцип плюрализма является фундаментальным для осмысления постмодернизма, и уже непосредственно из него вытекают такие производные его характеристики как фрагментарность, децентрация, изменчивость, контекстуальность, неопределенность, ирония, симуляция. Непосредственно под философией постмодернизма предлагается понимать совокупность различных теорий, получивших распространение в конце ХХ века, в которых теоретически обобщается постмодернистское мировоззрение. задачи, которые ставят перед собой эти теории можно резюмировать следующим образом: критика принципов классического рационализма и традиционных ориентиров метафизического мышления; интерпретация процессов, происходящих в современном обществе; разработка основ нового мировоззрения, которое будет способствовать преодолению кризисных явлений в культуре, ставших следствием внедрения модернистских проектов. Во втором параграфе первой главы, названном «Постиндустриальное общество и культура постмодерна», выявляется взаимосвязь и взаимозависимость изменений в обществе, позволяющих говорить о вхождении его в постиндустриальную стадию, и о тех трансформациях в культуре и мировоззрении, которые расцениваются в качестве постмодернистских. По мнению автора, говоря о становлении постмодерна, наряду с событиями, происходящими в области философии, науки, искусства, политики, и т.д., необходимо учитывать и такой существенный, базисный фактор, как преобразования в производственной сфере. Последние наиболее адекватно описываются теорией постиндустриального общества, основу которой положили Д. Белл, Д. Рисман, А. Тоффлер, З. Бжезинский, Дж. Гэлбрейт, А. Турен и др. Главной отличительной чертой постиндустриального общества является приоритет информационной деятельности, т.е. на передний план в нем выходит не материальное производство непосредственно, а производство информации и знаний. В связи с этим, постиндустриальное общество понимается также в качестве информационного, что более четко указывает на его сущностные особенности. Вместе с тем, характеристика общества как «информационного» или «постиндустриального», указывает на довольно ограниченный срез социальной действительности, главным образом, связанный с наукой и новыми информационными технологиями, и, к тому же, носит, в определенной степени, технократический оттенок. Такой подход, по мнению автора, недостаточен для философского обобщения совокупности перемен, происходящих в обществе конца второго тысячелетия, и, чтобы наиболее полно описать весь их спектр, он предлагает взять на вооружение понятия «постмодерн» и «постмодернизм». С целью доказать правомерность использования этих категорий для описания не только современной культуры, но и всего общества в целом, диссертант рассматривает конкретные социокультурные феномены, в описании которых сходятся постмодернистская и постиндустриальная теории, и на основании которых можно провести параллели между постмодернистским мировоззрением и научно-технологическими новациями последних десятилетий. Для анализа реалий информационного общества используются такие основные категории постмодернистской философии, как плюрализм, децентрация, фрагментарность, изменчивость, контекстуальность. С их помощью осуществляется философское исследование наиболее существенных для постиндустриального мира процессов, среди которых выделяются: демассификация и разукрупнение производства; утверждение разнообразия в типах техники, товарном ассортименте и видах услуг; отход от централизованных и директивных методов управления; отказ от глобальных проектов, интегрирующих огромные массы людей и подчиняющих их универсальным идеям; дефрагментация социальной структуры общества, проявляющаяся в стирании ярко выраженных граней между классами, расами и национальностями; возникновение так называемой «контркультуры», распадающейся на множество различных, в той или иной степени маргинальных групп и движений; вхождение «культурного измерения» в производственно-экономическую сферу, выражающееся в приоритете эстетических, символических и психологических составляющих товара и др. Особое внимание уделяется роли информационных и иных высоких электронных технологий в формировании постмодернистского мироощущения, вместе с тем, указывается на то, что именно постмодернизм, направленный против любых попыток абсолютизации и наделения привилегированным статусом какого-либо знания, несет в себе ту идеологию, которая могла бы оградить культуру от подавления силой техники, тотальность охвата которой создает угрозу превращения информационного общества в нечто подобное оруэлловскому государству. На основании осуществленного анализа автор приходит к выводу о невозможности рассмотрения общества конца ХХ века исключительно как постиндустриального или информационного, т.е. без учета мировоззренческих и культурных трансформаций, зафиксированных в постмодернистской философии. С целью наиболее полного отражения реалий общества на рубеже третьего тысячелетия диссертант считает целесообразным характеризовать его не только как «информационное», но и как «постмодерное». Им утверждается, что введение данного понятия в арсенал социальной философии будет способствовать более глубокому и комплексному пониманию современности, которое излишне сциентизированная и технологически детерминированная концепция постиндустриального общества в полной мере обеспечить не может. В третьем параграфе, озаглавленном «Сегодняшнее состояние и перспективы развития постмодернизма», рассматривается вопрос о соотношении конструктивного и деструктивного содержания в постмодернистских концепциях, а также оцениваются тенденции дальнейшего развития постмодерного общества. Прежде всего диссертантом отмечается определенные трудности, с которыми в настоящее время сталкивается утверждение постмодернизма, а именно, экономические, связанные с различным уровнем жизни в различных странах и регионах; политические, обусловленные стремлением наиболее сильных в военном и экономическом плане держав к мировой гегемонии; и, безусловно, философские, выражающиеся в стойком неприятии постмодернизма некоторыми мыслителями, среди которых наиболее заметной фигурой является Ю. Хабермас. Полемизируя с подобными подходами, автор предлагает связать становление постмодернистского мировоззрения с вхождением в жизнь людей электронных информационных технологий – наиболее значительным событием, коренным и глобальным образом затронувшим все сферы жизнедеятельности в последние десятилетия. В связи с этим утверждается, что понимание постмодернизма как специфического мировоззрения информационного общества, а не как расплывчатой конгломерации эклектичных концепций, придаст данному понятию более весомый, конкретный и объективный статус. Кроме того, высказывается тезис о том, что если доказать приложимость средств постмодернистской философии для раскрытия сущности информационных технологий, то будет обоснована характеристика сегодняшнего общества не только как информационного, но и в качестве постмодерного. Далее подчеркивается, что при исследовании постмодернизма не следует подходить к нему как к сугубо положительному феномену, ибо он представляет собой неоднозначное, гетерогенное явление, имеющее как положительные, так и отрицательные стороны, и последние обязательно должны быть выявлены и детально рассмотрены. Но, прежде чем непосредственно перейти к анализу деструктивных черт постмодернизма, автор считает целесообразным разграничить его реальное негативное содержание от поверхностной, наносной критики, обусловленной, как правило, неспособностью оценить всю глубину перемен охвативших современное общество. Так, среди наиболее распространенных и при этом довольно противоречивых выпадов в адрес постмодернизма, выделяются обвинения в неспособности создать что-то новое, в полном разрыве с традициями, в тотальном нигилизме и т.п. Для того чтобы показать всю несостоятельность и надуманность подобного инкриминирования постмодернизма, диссертант обращается к философскому наследию Ф. Ницше - мыслителя, чьи взгляды оказали значительное влияние на формирование постмодернистской философии. Применительно к анализу сегодняшнего состояния постмодернизма используются такие ницшеанские идеи, как «Вечное возвращение», «переоценка всех ценностей», «смерть Бога», с помощью которых не только подтверждается необоснованность вышеназванных обвинений постмодернизма, но и высказывается тезис о том, что последний представляет собой промежуточный период или первую фазу новой эпохи, которую в полной мере еще предстоит определить. То, что для обозначения реалий сегодняшних дней главным образом применяются термины с приставками «пост» (постмодернизм, постиндустриализм, постструктурализм, посткоммунизм и т.п.), в которых фиксируется лишь только то, чем мир уже перестал быть, указывает на отсутствие более содержательных понятий, способных выразить то, чем мир становится. Подобное неопределенное состояние проистекает из-за имеющихся реальных проблем внутри постмодернистского дискурса, в качестве основных из которых автором выделяются следующие: проблема трудности выбора в условиях постулируемой равнозначности, проблема выработки ориентиров в гетерогенном и фрагментарном мире и проблема гармонического сочетания новейших технологий с общегуманистическими ценностями. Первые две из проблем обусловлены амбивалентностью принципа плюрализма, который, с одной стороны, обеспечивает максимальное воплощение свободы, а с другой – ставит человека в ситуацию бесконечных поисков в мире, где в условиях неограниченного выбора становится все труднее найти устойчивые ценностные ориентиры. По мнению автора, созвучному взглядам представителей «новой философии» Б.-А. Леви, Г. Лардро, К. Жамбе и др., а также позиции христианского философа постмодернистского толка П. Козловски и российского исследователя современной культуры Б.Л. Губмана, решение этой антиномии возможно только путем отказа от искушений тотальной деконструкции и обращения к гуманистическим и духовным традициям. Но в возвращаемом в постмодернистской интерпретации гуманизме не должно быть места универсальной этике, диктующей определенную модель поведения, упор в нем должен делаться на обеспечении общечеловеческих ценностей, которые следует понимать не как общие идеи, а как конкретные ценности каждого отдельного человека, без которых его собственноличная жизнь теряет смысл. Отсюда вытекает третья проблема, которую должна решить постмодернистская философия, заключающаяся в ответе на вопрос, как возможно совместить новейшие технологии, в особенности информационные с общегуманистическими ценностями и идеалами и при этом избежать крайностей полного отказа от техники равно как и полного в ней растворения. Таким образом, можно резюмировать, что сегодняшнее состояние постмодернизма диссертант понимает как состояние рефлексии, цель которой выявить пропорции между его конструктивным и деструктивным содержанием, а перспективы развития постмодернизма связываются с решением тех проблем, которые реально препятствуют ему в полной мере утвердиться в качестве позитивного мировоззрения. Вторая глава диссертации «Информационное пространство постмодерна» непосредственно посвящена анализу наиболее знаковых для сегодняшнего общества информационных технологий, осуществляемому с помощью средств постструктуралистско-постмодернистской философии. В этой части работы наглядно иллюстрируется приложимость категорий философии постмодернизма для выявления сущности и специфики новейших информационных технологий, а также исследуется их роль и место в современной социальной действительности. В первом параграфе второй главы, названном «Виртуальная реальность и симулякры», осуществляется философский анализ технологий виртуальной реальности, в ходе которого активно используются такие специфически постмодернистские категории как «симулякр» и «симуляция». Диссертантом отмечается, что в развитии информационных технологий в конце 90-х годов наблюдается качественный прорыв, связанный с активным распространении новых форм передачи и восприятия данных, получивших название «технологии виртуальной реальности». Если первоначально данный эпитет относился главным образом к области информатики и компьютерной техники, то в последнее время он получил распространение в качестве понятия, характеризующего информационную деятельность вообще, в результате чего проблема, касающаяся распространения виртуальных технологий, вышла за рамки специальных наук. «Виртуальная реальность», лавинообразно охватывая все новые и новые сферы, становится своего рода символом действительности информационного общества. Подобная ситуация настоятельно указывает на необходимость ее философского анализа в качестве социально значимого феномена. Прежде чем перейти к выявлению его сущности, автором прослеживается историческое развитие содержания понятия «виртуальность», и отмечается, что статус философской категории данный термин обретает в средневековой схоластической философии (Фома Аквинский, Дунс Скотт). На основании этого, современные исследователи виртуальной реальности, например Н.А. Носов (6), предпринимают попытки найти ключ к интерпретации этого феномена в средневековой философии. Признавая определенную эвристическую ценность подобного подхода, автор, все-таки не может с ним согласиться. По его мнению, понятие «виртуальная реальность» нельзя рассматривать в отрыве от социокультурного контекста, в рамках которого оно получило широкое распространение. А получило оно такое распространение только в информационном обществе и в связи с информационными технологиями. Исходя из того, что мировоззрением информационного общества является постмодернизм, диссертант резонно предлагает осуществить анализ виртуальной реальности с помощью постмодернистской философии, а именно теории «симулякров», разработанной главным образом Ж. Делезом и Ж. Бодрийяром в рамках постструктурализма. Прежде чем перейти к рассмотрению их взглядов, диссертантом отмечается, что оттенки смыслового значения понятия «симулякр» (от лат. simulare – притворяться), меняется в зависимости от модели применения, а именно, репрезентативной или нерепрезентативной. В контексте репрезентативной модели (Платон), симулякр следует понимать как копию копии, искажающую свой прототип, а так как истинность в данной парадигме определяется исходя из сходства или несходства вещи с идеей, то симулякры осуждаются как подделки и вымыслы. Нерепрезентативная модель, напротив, опровергает подход, утверждающий эквивалентность знака своему референту и ставящий в зависимость от этого соответствия его онтологический статус. Так, по мнению Делеза, симулякр – это не просто копия копии, так как он ставит под вопрос само понятие модели и копии (7). Последние различны по самой своей природе, ибо симулякр, в отличие от копии, которая живет подобием, создает лишь внешний эффект сходства, а на самом деле обнаруживает свою подлинную сущность в расхождении, становлении, вечном изменении и различии. В отличии от Делеза, который разрабатывал преимущественно онтологические аспекты симуляции, Бодрийяр сосредотачивает свое внимание на социальных сторонах этого явления и выдвигает тезис об «утрате реальности» в постмодернистскую эру, на смену которой приходит «гиперреальность», в которой знаки больше не обмениваются на «означаемое», а замыкаются сами на себя, тем самым обращаясь в симулякры (8). Таким образом, симуляция не только деконструирует глубинную реальность модерна, но и начинает выступать в качестве тотальной практики постмодерного мира. Резюмируя взгляды Делеза и Бодрийяра, автор приходит к выводу, что симулякр можно определить как знак, обретающий свое собственное бытие, творящий свою реальность, и, в сущности, переставший быть знаком, а превратившийся в виртуальный объект. Исходя из этого выводится определение виртуальной реальности, как организованного пространства симулякров – «отчужденных знаков», которые в отличии от знаков-копий фиксируют не сходство, а различие с референтной реальностью. На основе такого понимания полагается, что в противоположность актуальной действительности, выражающей целостность, стабильность и завершенность, виртуальная реальность является источником различия и многообразия, воплощением возможности творческой, генерирующей деятельности, и по сути имманентна самой структуре бытия. То есть потребность в создании виртуальной среды всегда была присуща человеку и даже находила воплощение в тех или иных формах, но только с развитием информационной и электронной техники и утверждением сопутствующего этим процессам постмодернистского мировоззрения, человек наиболее близко подошел к ее воплощению, тем самым сделав виртуальность вполне реальной. Новейшие компьютерные и сетевые технологии уже позволяют вести речь о создании особого виртуального мира – киберпространства, в котором реализуется эффект полного присутствия путем сочетания графической динамики с возможностью непосредственного воздействия на события. Киберпространство – это специфическая сфера информации, являющая собой по сути альтернативу материальному миру, в связи с чем возникает ряд вопросов, требующих философского рассмотрения. Среди них автором выделяется проблема субъективности в электронную эру, заключающаяся в слиянии субъекта и симулякра, т.е. обращении субъекта в собственный симулякр, при котором физически, телесно оставаясь в действительном мире, он ментально переходит в мир виртуальный, пространство симулякров, где наделяется новым, виртуальным телом, не имеющем ничего общего с его телесностью. Учитывая, что киберпространство предполагает возможность непосредственных контактов с другими виртуально трансформированными субъектами, по новому встает проблема коммуникации, которая приобретает весьма амбивалентный характер ввиду расщепления самости индивида на две ипостаси – реальную и виртуальную. Но главная проблема, возникающая в результате активного использования виртуальных технологий, заключается в вытеснении социальности симуляцией, что имеет место в случае полного ухода индивида в киберпространство от всех тревог и несовершенства реального мира. |