Б. П. Болдырев философия учебное пособие
 Скачать 2.29 Mb.
|
|
Чернышевский Н.Г. (1828–1889). Родился в г. Саратове в семье священника. После окончания духовной семинарии поступил на историко-филологическое отделение Петербургского университета. В 1855 году защитил магистерскую диссертацию по эстетике. Работал школьным учителем, затем в журналах Отечественные записки и Современник. В 1862 году был арестован за революционную деятельность и приговорен к каторжным работами бессрочной ссылке в Сибирь. В 1883 году переведен из Иркутска в Астрахань. Незадолго до смерти вернулся в Саратов. Философские взгляды Чернышевского сложились подвоз- действием идей Гегеля и Фейербаха. Они изложены в его работе Антропологический принцип в философии. В ней он объявляет себя сторонником материализма, утверждая, что последний основывается на открытых естественными науками истинах посредством самого точного анализа фактов. Он также отстаивает принцип партийности в философии, считая, что авторы различных философских концепций создавали их, находясь под сильнейшим влиянием того общественного положения, к которому принадлежали. Критикуя идеализм, Чернышевский настаивает на том, что его сторонники принадлежат к консервативным слоям общества, незаинтересованным в общественном прогрессе. И, наоборот, материализм, по его мнению, – идеология тех, кто стремится к изменению существующих порядков. В учении о природе усилия Чернышевского сосредоточены на попытке объединить гегелевскую диалектику с материалистическими взглядами Фейербаха. Все, что существует, он считает материей, с которой неразрывно связаны пространство и время. Природа, как чисто материальное целое, развивается в соответствии с законами диалектики. Движущей силой ее развития является противоречие между формой и содержанием, где первичным 218 является содержание, в своем развитии взрывающее форму. Так осуществляется переход от одной формы к другой, который выражает всеобщий закон развития мира – закон вечной смены форм. Действие закона перехода количественных изменений в качественные Чернышевский показывает на примере различных процессов в физике, химии, психологии, в социальных явлениях, подчеркивая в последних роль революционных скачков. Решающее значение в развитии и природы, и общества философ отводит закону единства и борьбы противоположностей. Он считает, что каждый процесс стремится стать преобладающим, отчего различные процессы сталкиваются друг с другом, между ними возникает борьба. Человек, сточки зрения Чернышевского, является частью природы, и все явления человеческого организма есть частные случаи проявления законов природы. Однако это такая часть природы, которая все более удаляется от последней, борется с ней, переделывает ее, подчиняет себе. В учении о человеке Чернышевский проводит так называемый антропологический принцип, который заключается в подходе к человеку как к единому существу, имеющему только одну натуру. Нетрудно понять, что и здесь отстаивается материалистический подход, исключающий деление человека на тело и душу. Каждую сторону деятельности человека Чернышевский предлагает рассматривать как деятельность либо всего организма, либо как отправление какого-нибудь органа в его связи совсем организмом. Он, правда, отмечает, что в человеке есть два различные рода явлений явления… материального порядка (человек ест, ходит) и явления… нравственного порядка (человек думает, чувствует, желает. Но это вовсе не доказывает, что человек двойственен. Для наличия явлений нравственного порядка в нем совсем ненужна вторая натура. Они (эти явления) в принципе причинно обусловлены внешними обстоятельствами. В своей работе Чернышевский постоянно обращается к выводам естественных наук физиологии, зоологии, медицине, – заявляя, что они не допускают мысли о дуализме человека. В учении опознании философ также отталкивается от достижений естественных наук, заявляя, что в основе человеческого мышления лежит деятельность нервной системы. С другой стороны, оно вызывается внешним воздействием материальных объектов. Проводя в теории познания диалектические принципы, Чернышевский говорит об относительности знаний, о конкретности истины, отстаивает конкретно-исторический подход к явлениям действительности и необходимость всестороннего рассмотрения исследуемых объектов. Критерием истины он считает практику, включая в нее, правда, и эксперимент, и материальную и умственную деятельность. Общество Чернышевский рассматривает как единый, цельный сложный организм. Однако движущей силой общественного процесса считает то материальные условия быта, то знание, которому подчинены и политика, и промышленность, и все остальное в человеческой жизни. Человека он оценивает как существо доброжелательное, но все же любящее себя более всего на свете. А поскольку средств, предоставляемых природой для удовлетворения потребностей человека, для всех людей явно недостаточно, это порождает вражду между ними. С общего согласия для примирения интересов в обществе вводятся различные законы, регулирующие отношения между частными людьми. По мнению Чернышевского, в истории действуют такие же непреложные законы, как ив природе. Однако скорость закономерно совершающегося события и способ его свершения зависят от обстоятельств ив первую очередь, от сильных личностей, которые, правда, без опоры на народные массы бессильны. История человечества, по Чернышевскому, – это борьба классов. Российский пролетариат и крестьянство он рассматривал как один класс. Революцию он считал необходимой, но для России преждевременной. Народ к ней надо готовить путем политического просвещения. Целью революции является социализм. В России переход к социализму может произойти легче, чем в Западной Европе, которая, перейдя от общинного землевладения к частному, должна будет при социализме вновь вернуться к общинному. Ведь у нас частный сектор неразвита потому его можно миновать. Социализм Чернышевский считал обществом демократическими ратовал за внедрение законности, справедливости и правосудия и за увеличение индивидуальной самостоятельности. Он считал, что при социализме будет возможно добиться соответствия действительности интересам отдельных 220 индивидуумов. Взгляды Чернышевского сыграли значительную роль в становлении философии народничества, политической деятельностью которого была окрашена история России последней четверти Х1Х века. Литература Учебники Ильин В.В. История философии / Учебник для вузов. – СПб.: Питер, 2003. Философия / Учебник для вузов // Под ред. В.В. Миронова. – М Норма, 2009. Философия / Учебник для вузов // Под ред. А.Ф. Зотова, В.В. Миронова, А.В. Разина. – М Академический Проект Трикста, 2004. Дополнительная литература Зеньковский В.В. История русской философии. – Л, 1991. – Т. 1–2. Лосев А. Владимир Соловьев и его время. – М, 1990. Лосский НО. История русской философии. – М, 1991. Соловьев В.С. Сочинения в двух томах. – М, 1990. Чернышевский Н.Г. Избр. философ. соч. – М, 1950–1951. – Т. 1–3. Чернышевский Н.Г. Что делать – М, 1987. Часть 2 Вместо введения 221 Основное противоречие современной философии Вторая часть представляемого учебного пособия посвящена современной философской мысли. Традиционно ее начало относят к середине XIX века, хотя признание и широкое распространение она получила преимущественно в XX веке. Характерной чертой этой философии становится столкновение иррационализма, представленного, в основном, школами, порожденными так называемой философией жизни, хотя не только ими, и рационализма в лице целого ряда философских концепций, как материалистических, таки идеалистических марксизма, позитивизма, неопозитивизма, неотомизма, структурализма, феноменологии и других. Если философы-рационалисты обосновывают разум как основное средство постижения действительности, тов противоположность им, иррационалистические школы ограничивают возможности разумного познания и выдвигают в качестве средств гносеогенного освоения мира такие, как непосредственное созерцание, чувство, интуицию, мистическое озарение и т.п., помещая в основу бытия нечто недоступное или иноприродное разуму. Конфликт этих двух направлений происходит как в области мировоззрения, таки в методологии познания, хотя центральным пунктом дискуссии оказываются, все-таки, вопросы, относящиеся к методологии, которая явно или неявно связана с постановкой и решением многочисленных мировоззренческих проблем. К примеру, определенная доза скептицизма по отношению к рациональным методам познания, присущая иррационалистиче- скому направлению в новейшей философии, порождает мировоззренческую проблему одиночества человека, встречающуюся, пожалуй, только в ряде школ именно этого направления. А попытки обосновать независимость процесса познания в гуманитарных дисциплинах от методов, на которых базируются естественные науки (методологическая проблема, аргументируются некоторыми иррационалистическими школами отсутствием непосредственной обусловленности человеческих поступков, или свободой воли обладающего сознанием субъекта, то есть положениями, носящими мировоззренческий характер. При этом как постановка, таки решение этих проблем, ими ровоззренческих, и методологических, осуществляются иррацио- налистами в духе противопоставления их рационалистическим взглядам представителей других направлений, для которых свобода воли человека вовсе не является поводом для впадения в скептицизма отсутствие особых успехов в применении рациональных методов в гуманитарной области знания служит, скорее, признаком недостаточной зрелости наук о духе, то есть говорит об отсутствии опыта сознательного применения этих методов к специфическому предмету этих наук – человеку и обществу. Впрочем, то, что мы здесь называем конфликтом, является лишь внешней стороной процесса развития философии ХΙХ–ХХ веков. Ведь очевидно, что рациональное отношение человека к миру (его мышление и поступки) далеко не исчерпывает всего того многообразия связей с действительностью, в котором протекает его существование и через которое он эту действительность постигает. Чувства, эмоциональная жизнь составляют не менее важную сторону бытия человека и являются как существенным элементом в формировании картины окружающей его реальности, таки стимулом в его действиях. Поэтому новейшая иррациональная философия, избравшая своим предметом именно эмоции и отстаивающая их приоритет в потоке человеческой жизни, всего лишь абсолютизирует одну из действительных сторон сущего, по сути, дополняя тот его образ, который формируют рационалистические философские концепции. Конечно же, отношением рационализма и иррационализма современная философская жизнь не исчерпывается. Плюрализм философских концепций в наше время, кажется, достиг своего апогея. Многообразие форм духовной жизни, характерное для наших дней и получившее название постмодернизм, нашло свое выражение ив философии. Ничто не отвергается, все признается. Лозунг Гегеля возможно все, что мыслимо, обрел сегодня на мозаичном фоне пестроты сменяющих друг друга мировоззренческих концепций статус императива. И все же рационализм и иррационализм остаются теми главными опорами или стержнями, цепляясь за которые тянутся к свету побеги философских мыслей самых разных направлений. Главными потому, что отражают реальное противостояние господствующих в мире идеологических течений, вызванных к жизни не столько фантазией официальных философов, сколько самой действительностью. Именно их синтез, сточки зрения некоторых мыслителей, только и может дать наиболее полную картину бытия История науки и современная философия. Особую роль в становлении новейшей философии сыграли процессы, происходившие в науке во второй половине XIX века. Открытия в области микромира поставили перед ее представителями проблемы, выходящие за пределы возможностей научной методологии, заставили их обратиться – осознанно или неосознанно к философии, ее спекулятивным методам. Типичным для конца XIX – первой половины ХХ века стал уход в философию блестящих ученых – естественников и гуманитариев. Эдмунд Гуссерль и Бертран Рассел, Эрнст Махи Рудольф Карнап, Клод Леви-Строс и Карл Ясперс – вот лишь часть наиболее известных имен из обширного перечня ученых, большую часть своей жизни посвятивших размышлениям над философскими проблемами, сделавших их решение смыслом своего существования. Но чтобы понять сущность происходивших в науке процессов и механизм их влияния на философское мышление рассматриваемой эпохи, необходимо хотя бы вкратце познакомиться с историей научного познания. Что, однако, надо понимать под наукой Любое ли знание независимо от способа его получения можно назвать научным На эти вопросы в настоящее время существуют вполне определенные и четко сформулированные ответы. Под наукой понимается вид специализированной деятельности по производству знаний, осуществляемой в социально организованной форме то есть в виде системы отлаженных связей как внутри этого института, таки с внешним миром, и на основе исторически выработанных и развиваемых собственных методов. Как и любое производство, наука не является деятельностью, навсегда заключенной в рамках одной и той же неизменной группы алгоритмов. Подобно всему, имеющему начало и причи- 115 Вспомните хотя бы рассуждения Владимира Соловьева о цельном знании 224 ну возникновения, наука постоянно меняется, иногда медленно, без радикального пересмотра своих взглядов, иногда стремительно, с крутой ломкой выработанных прежде представлений. И если происходит последнее, мы говорим о научной революции и о смене этапов развития научного знания. Само собой разумеется, что наука не могла появиться сразу в готовом виде. Сначала должен был сформироваться вид познавательной деятельности, послуживший мостиком для перехода от ненаучных форм отражения действительности к научным. Такой вид был назван историками «преднаукой». Он возник на Востоке (Шумеро-аккадское царство, Вавилон, Египет, древние Индия и Китай) и характеризовался такими признаками, как эмпирический характер происхождения и обоснования знания, его впле- тенность в непосредственную деятельность с предметами, рецеп- турность (предназначенность в качестве набора указаний в практической деятельности, подчиненность практическим потребностям (математика – искусству измерения и счета, астрономия – составлению календарей и обслуживанию религиозных культов, механика – техническим усовершенствованиям орудий производства и строительства и т.д.). Знание в преднауке не представляло собой системы, отдельные положения которой были бы логически связаны с ее началом и, следовательно, могли быть выведены из него посредством дедукции, а существовало в виде набора готовых формул и рецептов, единственный путь освоения которых заключался в механическом заучивании. Собственно наука появляется впервые в Древней Греции. Ее отличает от восточной независимость от практики, теоретичность источником научного знания служит мышление, логическая доказательность. Однако то, что поднимает античную науку над преднаукой, является одновременно ее недостатком. При ее неразвитости и однобокости, обусловленной отрывом от практики, истинный результат процесса познания вряд ли мог быть гарантирован. Советский историк философии В.Ф. Асмус следующим образом охарактеризовал античную науку При рано возникшей острой научной пытливости древние греки могли удовлетворить ее только в тех условиях и границах, которое представляло им слабое развитие техники и почти полное отсутствие эксперимента… Вследствие этого основными способами научного исследования были только наблюдение и опиравшиеся на наблюдение, ноне допускавшие экспериментальной проверки аналогияи гипотеза Так как при разработке гипотезы мысль идет от действия к его причине, а одно и тоже действие может вызываться различными причинами, тов условиях невозможности экспериментальной проверки в умах различных мыслителей, принадлежавших к высокоодаренному народу, возникали различные гипотезы обод- них и тех же явлениях природы. Смена массового мировоззрения, происшедшая с принятием преемницей греческой культуры Римской Империей христианства в качестве государственной идеологии, привела к тому, что свои достижения наука была вынуждена сверять с догмами христианской религии. Теперь она ориентируется на веру и обслуживает социальные и практические потребности религиозного общества. Отсюда такие ее черты, как схоластика и догматизм. Они делали средневековую науку антиподом как восточной, таки античной наук. И лишь в эпоху Ренессанса появляются признаки формирования познавательного процесса, который можно назвать прообразом современной науки. У ее истоков стояли Галилео Галилей, Николай Коперник, Иоганн Кеплер, Рене Декарт и другие великие исследователи эпохи Возрождения и Нового времени. Поскольку философия науки является самостоятельным курсом, читаемым в вузах аспирантами соискателям, в этом пособии, посвященном общим проблемам мировой философии, подробный анализ признаков и свойств классической науки был бы неуместен. Тем не менее, на главных понятиях, характеризующих ее, остановиться необходимо. Эти понятия – рациональность и истина. Они отражают характерные признаки науки на любом этапе ее развития. Долгое время считалось, что их содержание очевидно и не Аналогия – форма умозаключения, когда на основании сходства между явлениями делается вывод об их сходстве в других отношениях. Гипотеза – научное предположение, выдвигаемое для объяснения какого-либо явления. 117 Асмус В.Ф. История античной философии/В.Ф.Асмус. – е доп. изд. – М Высшая школа, 1976, с. 5. 226 изменно. Однако исследования историков и философов науки показали, что это ошибочное мнение. Понятия и истины, и рациональности изменялись в разные периоды существования научного знания, благодаря постоянному расширению горизонта науки и включению в перечень ее объектов и предметов все новых и новых явлений и аспектов действительности. Зарождающаяся в эпоху Ренессанса классическая наука многое переняла в трактовке этих понятий у античности. Как игре- ческие мыслители, ученые эпохи Возрождения и Нового времени понимали под истиной знание, тождественное предмету познания. Главным свойством истины они считали ее объективность, то есть независимость знания от субъекта познания. Древние греки, в частности, Парменид, по сути, говорили о том же, противопоставляя путь мнения и путь разума. Мнение субъективно, разум объективен. Он познает предмет таким, каков он есть, без привнесения в представление о нем того, чего в нем нет, что существует только в голове исследующего его субъекта. Творивший на рубеже эпохи Возрождения и Нового времени философ Фрэнсис Бэкон также считает идеалом знания объективную истину, хотя и утверждает, что в сознании человека постоянно присутствуют идолы, или призраки, препятствующие постижению действительности в чистом виде. Он полагает, что хотя абсолютно от их влияния освободиться невозможно, нужно неустанно стремиться к его минимизации, чтобы постепенно постигать вещи такими, какими они существуют в реальности. Такому представлению об истине соответствует и представление ученых периода классической науки о рациональности. Она (рациональность) в их представлении состояла в способности разума к постижению действительности такой, какая она есть. А представление это основывалось на убеждении в тождестве бытия и мышления. Такая убежденность была присуща еще древним грекам. Все тот же Парменид говорил Одно и тоже есть мысль и то, о чем она мыслит (Перевод С.Трубецкого) или, в другом переводе Ведь мышление и бытие одно и тоже Мыслители Нового времени вернулись к этому тезису. И подобно грекам под бытием они понимали не эмпирическую дей- 118 Досократики/Пер. с др.греч. А. Маковельского. – Мн Харвест, 1999, с. 458 (В 227 ствительность, а нечто, лежащее в ее основе и определяющее ее. Отличие лишь в том, что античные философы воспринимали это нечто как некие открытые только умозрению сущности (бытие Парменида, идеи Платона, формы Аристотеля, в то время каких последователи в Новое время – как принципы, в соответствии с которыми устроен и функционирует мир. Заблуждения же в познании возникают из-за вмешательства чувств (ощущений, эмоций) или же из-за отклонения рассудочного мышления отправил логики, судя по всему являющихся мысленными копиями вышеназванных принципов. Иными словами, заблуждение – результат вмешательства в процесс познания субъективного в человеке. Отсюда – закономерный вывод чтобы постичь истину, надо освободиться от всего субъективного, вынести егоза скобки познавательных действий. Субъект должен находиться как бы в стороне от объекта, не смешиваясь с ним, дистанцироваться от него. Такое соотношение субъекта и объекта в процессе познания философы и историки науки изображают схемой O S, где O означает объекта субъект познания. Эти представления об истине и рациональности продержались вплоть до конца XIX – начала ХХ века. Необходимость их пересмотра была вызвана великими открытиями в физике, положившими конец господству механистической картины мира, и становлением социально-гуманитарных наук как особой области знания. Речь идет, прежде всего, о создании А. Эйнштейном специальной теории относительности и о становлении квантовой теории. В 1881 году американский ученый Майкельсон поставил эксперимент (впоследствии получивший название эксперимента Майкельсона-Морли) по определению направления и абсолютной скорости движения Земли вокруг Солнца. В качестве точки отсчета он собирался использовать гипотетическое вещество эфир, якобы заполняющее все космическое пространство. Инструментом измерения Майкельсон избрал свет, о котором было известно, что он имеет постоянную скорость, равную приблизительно 300 тысячам километров в секунду. Предполагалось, что если бы луч света двигался параллельно движению Земли, он должен был бы испытывать сопротивление эфира и замедлять свою скорость. 228 В случае же его движения перпендикулярно движению Земли, его скорость замедлялась бы заметно меньше. Эксперимент проводился на вращающемся столе с системой зеркал, увеличивающей длину пробега луча света. Но опыт не дал никаких результатов. Время прохождения света через систему зеркал в обоих случаях оставалось одними тем же. Пытаясь объяснить отсутствие эффекта, ученые (Фитцд- жеральд, Лоренц) предположили, что свет все же замедляет движение, но давление эфира сокращает длину стола (свет проходит меньшее расстояние) и замедляет ход часов, скрывая этим разницу скорости прохождения луча в разных направлениях. Правда, само существование эфира было весьма сомнительным фактом, так как он был недоступен исследованию, никак себя не проявляли должен был заключать в себе ряд несовместимых свойств. Некоторые исследователи отказывались верить в него. В частности, физики философ, автор эмпириокритицизма Эрнст Мах. Той же точки зрения придерживался и Альберт Эйнштейн. В 1905 году он обнародовал свою Теорию относительности, построив ее на двух постулатах, вызывавших у большинства современных ему физиков большие сомнения в их совместимости. Первый постулат указывал на то, что не существует способа, чтобы установить, находится тело в состоянии покоя или равномерного движения. Второй говорило том, что независимо от движения своего источника свет всегда движется через пустое пространство с одной и той же постоянной скоростью. С позиции классической физики эти постулаты действительно несовместимы. Ведь если скорость света – величина постоянная, то именно свет может стать точкой отсчета для определения движения тела. Иными словами, если тело движется навстречу лучу света, то их относительная скорость должна превышать скорость луча. Если тело движется вдоль светового луча, то луч должен проходить мимо тела со скоростью меньшей его абсолютной скорости. Ну, а в том случае, когда тело покоится, свет должен двигаться мимо него со своей собственной скоростью – 300 тыс. км/сек. Но, как показал опыт Майкельсона-Морли, этого не происходит. Почему Потому что время и пространство не являются неизменными величинами. Существует их зависимость, ноне от сопротивления эфира, а 229 от скорости движения тела, - отвечает Эйнштейн. С увеличением скорости движения системы (тела) ее пространство (длина) сокращается, а время в ней замедляется, что видно из формул Лоренца, описывающих эти изменения. Чтобы понять, как взаимосвязаны постоянство скорости света и изменения пространства и времени в движущихся системах, поставим мысленный эксперимент, который представим в расположенной ниже схеме. А Б Схема 6. Вообразите себе движущееся с огромной скоростью транспортное средство, или инерциальную систему с вооруженным часами наблюдателем внутри нее. Снаружи, в неподвижной системе, находится другой наблюдатель. От задней стены транспортного средства в сторону движения посылается луч света. Предположим, что зато время, за которое луч достигнет противоположной стены, система перейдет из положения А в положение Б. Тогда наблюдатель внутри движущейся системы отметит за этот промежуток времени траекторию луча от одной стены к другой, ас точки зрения внешнего наблюдателя луч пройдет гораздо большее расстояние от источника света в позиции А до передней стены транспорта в положении Б. 119 Система, движущаяся прямолинейно и равномерно, в которой выполняются законы классической механики Сточки зрения классической механики разница в оценках наблюдателей объясняется, исходя из принципа Галилея наблюдатель внутри системы ориентируется на неподвижные для него стены транспортного средства. Тогда как внешний наблюдатель видит, что свет перемещается вместе с вагоном. Соответственно его скорость возрастает. Она равна его собственной скорости плюс скорость движущейся системы классический принцип сложения скоростей. Нонам известно, что скорость света не зависит от движения его источника. Поэтому в данном случае объяснение полученного эффекта с позиции классической механики не годится. Объяснение дает специальная теория относительности Эйнштейна. В системах, движущихся со скоростями, сопоставимыми со скоростью света, время замедляется. Скажем, если для наблюдателя в неподвижной системе промежуток времени, за который транспортное средство переместилось из положения А в положение Б оказалось равным трем единицам, то для наблюдателя в самом транспортном средстве этот промежуток будет равен одной. Поэтому свет в движущейся системе отсчета пройдет расстояние в три раза меньшее, чем в неподвижной. Именно из-за изменения пространственно-временных параметров в движущихся системах скорость света в них всегда остается постоянной, независимо от их собственных скоростей. А потому свет не может служить точкой отсчета для определения направления и скорости движения систем. Таким образом устраняется несовместимость двух постулатов теории относительности. А отсюда с необходимостью вытекает положение о равнозначности всех инерциальных систем сточки зрения постижения истины. Речь идет о том, что одни и те же физические процессы и события могут восприниматься по- разному в зависимости оттого, находится ли наблюдатель внутри данной системы отсчета или вне ее. При этом оба наблюдателя имеют равное право на утверждение объективной истинности описываемых или наблюдаемых ими экспериментальных данных. В рассмотренном нами мысленном эксперименте эта мысль прозвучала бы так кто из двух наблюдателей прав внутренний, убежденный, что свет за известный промежуток времени прошел от пола до потолка транспортного средства, или внешний, увидевший, что этот путь в разы длиннее Ответ – правы оба. Так был сформулирован принцип предпосылочности, или относительности, научного знания. Он заключался в утверждении зависимости знания от системы наблюдения. Принцип относительности Эйнштейна нашел свое дальнейшее развитие в квантовой теории Нильса Бора. Этот ученый применил его при оценке экспериментальных данных, полученных в процессе выявления природы света. Дело в том, что опыты со светом на различных экспериментальных установках давали взаимоисключающие результаты. Опыты в камере Вильсона (цилиндр, наполненный насыщенным паром) фиксировали траекторию света как частицы (корпускулы. А эксперимент пропускания света через прорезь в щите давал картину разложения света на спектры, что говорило о его волновой природе. Эти два свойства волны и корпускулы – несовместимы. Встал вопрос о том, являются ли результаты экспериментов следствием взаимодействия света с различного рода приборами, или они объективны. Но тогда каким образом противоположные свойства сосуществуют водном и том же объекте Бор отреагировал на эту проблему следующим образом Общее понятие относительности, – написал он в своей книге Атомная физика и человеческое познание, – выражает существенную зависимость всякого явления от системы отсчета, которой пользуются для его локализации в пространстве и времени. Ученый, естественно, имел ввиду зависимость от средств наблюдения, и утверждал равноправие результатов, полученных на различных экспериментальных установках. Такое широкое понимание относительности подводило к изменению понятия истины, ставило истину в зависимость от позиции наблюдателя. Формула «O – S» с этой точки зрения уже не отражала действительного отношения субъекта и объекта, отношения, составляющего сущность познавательного процесса. На самом деле это отношение выглядит, как «O/S – S», то есть «объект/субъект – субъект. Поскольку прибор мог влиять на итоги эксперимента, физики, описывая результаты наблюдений явлений микромира, теперь должны были в дополнение к этому описывать характеристики и работу прибора, посредством которого 232 наблюдение производилось. Но прибор создавался, исходя из определенных представлений исследователя, то есть субъекта, об изучаемом объекте. Так субъективное представление просачивалось в знание об объекте. Получалось, что истина, в результате, лишается такого своего свойства, как объективность, поскольку невозможно абсолютно изолировать объект от субъекта. К аналогичному с физиками выводу пришли и представители социально-гуманитарных дисциплин. Дело в том, что эти дисциплины изучают отношения, существующие в обществе. Общество же отличается от природы наличием действующего субъекта – человека. В этом его специфика как объекта познания. Я – действующий субъект – являюсь одновременно объектом себя же, как действующего субъекта. Отсюда происходит вторая особенность гуманитарных наук, заключающаяся в том, что Я, как часть общества, будучи объектом самого себя, знаю кое-что о себе, благодаря не науке, а повседневному опыту и специализированной деятельности, которой непосредственно занят политике, искусству, религии, экономике, праву и т.д. Политик, искусствовед, юрист – неученые, а их знание ненаучное, даже если они опираются на научные источники. Тем не менее, это знание также является средством познания объекта в социально-гуманитарных науках. Таким образом, ив социально-гуманитарных науках объект оказывается неотделимым от субъекта, и их познавательное отношение, как ив естественных науках, соответствует схеме «O/S– S». В связи совсем сказанным становится очевидным, что вместе с изменением представления об истине должно измениться и представление о рациональности. Поскольку объективная истина оказывается недостижимой, то есть тождество мышления и бытия ставится под сомнение, рациональность превращается в возможность достижения с помощью научных знаний (неважно, правильно отражают они объективную реальность или нет) поставленной практической цели. Эту точку зрения наиболее отчетливо выразил известный немецкий социолог Альфред Вебер, утверждавший, что рациональность – это способность методически достигать запланированных результатов с помощью расчета. 233 Мы уделили так много внимания неклассическому этапу развития науки потому, что он положил начало процессу дальнейшего пересмотра таких, на первый взгляд незыблемых, понятий, как истина и рациональность. Уже в середине ХХ века эти понятия вновь изменились. Наука вступила в новую фазу своего развития, так называемую постнеклассическую, что было связано с появлением особых объектов исследования – исторически развивающихся систем. К ним относится Вселенная как система взаимодействия микро-, макро- и мегамира, Земля как система взаимодействия геологических, биологических и техногенных процессов и другие. В тоже время на базе разработки некоторых идей термодинамики возникает новое направление в науке – синергетика, которая по отношению к вышеупомянутым системным объектам получает статус методологической концепции. В ее основе лежит представление о переходе исторически развивающихся систем от одного относительно устойчивого состояния к другому. При этом каждое последующее состояние рассматривается ею как имеющее новую уровневую организацию элементов системы и новый способ ее саморегуляции. В исследуемом синергетикой процессе перехода от одной уровневой организации к другой она фиксирует моменты состояния неустойчивого равновесия систем, так называемые точки бифуркации. В этих точках система имеет веерный набор возможных путей развития. Просчитать, какой из путей ею (системой) будет выбран, в принципе невозможно, так как на этот выбор может повлиять любое, даже весьма незначительное воздействие. В этих условиях носителем решающего воздействия может стать сам исследователь, то есть субъект познания. С другой стороны, в современной культуре сформировался взгляд на мир (наиболее ясно описанный в синергетике, который предполагает идею взаимосвязи и гармонического отношения между людьми, человеком и природой, составляющими единое целостное образование. В основе этого взгляда лежит представление о целостном космосе, органично включающем человека, представление об объектах действительности как исторически 234 развивающихся человекоразмерных системах. Образно выражаясь, наш мир, с этой точки зрения, как бы рассчитан на естественное участие в нем человека, на включенность в процесс развития мира человеческой деятельности, человеческой практики. С учетом всего сказанного, можно сделать вывод, что пост- неклассический период развития науки формирует у научного сообщества точку зрения, согласно которой неприемлемо ни абсолютное противопоставление субъекта и объекта в познании, отстаиваемое классической наукой, ни такая схема их отношений, как O/S – S, принятая в неклассической науке и отражающая лишь невозможность познания объекта таким, каким он существует вне границ влияния субъекта. Согласно этой точке зрения, системный объект должен сне- обходимостью включать в себя деятельность человека и, соответственно, описываться формулой O/S/P – S, где O и S – объект и субъекта практика. Однако человеческая практика обусловлена целым рядом факторов, находящихся вне пределов научной компетенции, без которых картина исторически развивающейся системы окажется неполной. К ним относятся социальные цели и оценки политические, этические, эстетические, религиозные и т.д., – истинность которых определяется ненаучными исследованиями, а повседневным опытом, общественным мнением, эмоциональными реакциями, вкусом, верой и другими, не сводимы- ми к научным методам, средствами. Следовательно, постнеклассический тип рациональности должен соотносить характеристики получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, как это делается в неклассической науке, но и с ее (деятельности) ценностно-целевыми структурами. А это ведет к другому, на взгляд классической науки, парадоксальному выводу при изучении системных саморазвивающихся объектов рациональное познание не имеет безусловного приоритета перед дорациональны- ми и внерациональными, ненаучными познавательными формами. Что касается понятия истины, которое, как это уже было от См Степин В.С. Философия науки. Общие проблемы/В.С.Степин. Ред. В.И. Евсевичев. – М Гардарики, 2006, с. 359–360. 235 мечено, тесно связано с типом рациональности, тов последнем случае явно прослеживается тенденция к отказу от принципа единственности истины, к признанию истинности множества теорий, объясняющих одну и туже проблему, если они отвечают определенному перечню критериев. И это логически вытекает как из допущения в изучении объектов вненаучных средств познания, таки все чаще применяемых в современной науке не имеющих под собой опытной основы умозрительных методов, необходимость которых объясняется невозможностью экспериментального исследования ряда системных объектов. |