Берт Хеллингер - Счастье, которое остается. БертХеллингер Счастье, которое остается Куда нас ведут семейные расстановки
 Скачать 400 Kb.
|
|
Быть в созвучии с нашими границами Когда мы встречаем кого-то, находящегося в сложной ситуации, часто бывает так, что мы хотим, чтобы у него все хорошо разрешилось. Мы хотим ему помочь. Но можем ли мы сделать это и имеем ли мы на это право? Иногда мы чувствуем, что мы не можем и не имеем право делать это. Что-то внутри нас запрещает нам это. Тогда нам следует признать: мы подошли к границе. Подобное бывает во многих партнерских отношениях. Один из партнеров находится в плену у чего-то, и другой партнер не знает, почему. Очень часто это что-то из его родительской семьи. Но не всегда. Иногда партнера берет в плен что-то другое. Например, иногда это бывает аборт, который берет в плен партнера и тянет его прочь из отношений, иногда даже в смерть, как минимум, в мыслях и стремлении к ней. Второй партнер хотел бы ему помочь, но чувствует, что это не в его силах. И ему бывает сложно удерживать себя и ничего не предпринимать. Он должен признать, что у него не хватает сил или что его понимания недостаточно для того, чтобы помочь другому. И в этой ситуации соразмерная внутренняя позиция состоит в следующем. Я соглашаюсь с ситуацией такой, какая она есть — со всеми последствиями для него и для меня, для нас обоих. В этот момент я нахожусь в созвучии с чем-то Большим. Тогда я могу подождать. И может быть, через какое-то время возникнет что-то освобождающее и исцеляющее. Но иногда ничего не появляется. И тогда это может привести к расставанию. Каждый из партнеров последует за своим предназначением и пойдет своим путем. Некоторые считают, что это плохо, что было бы лучше найти другое решение. Мы относимся с пониманием к подобному стремлению помочь. Но имеем ли мы право на то, чтобы вмешиваться? Любовь, которая продолжается Любовь, которая удается, является человеческой, она близка к обычному, земному. Она признает, что нам нужны другие люди, что без других людей мы чахнем. Если мы признаем это в отношении друг друга, мы что-то даем другому человеку, и что-то принимаем от него. Мы радуемся тому, что мы можем что-то получить, и мы радуемся тому, что мы можем что-то дать. И если мы, взаимно уважая друг друга, продолжаем давать и брать, относимся доброжелательно друг к другу и желаем, чтобы все было хорошо, как у нашего партнера, так и у нас самих, значит, мы поняли, что это значит — любить по-человечески. Эта любовь начинается с отношений между мужчиной и женщиной. Все остальные отношения позже вырастают из этой любви. Они являются основой всех межличностных взаимоотношений, и нас непреодолимо тянет к ним. Потому что мужчине для того чтобы быть целостным, нужна женщина, и женщине для того чтобы быть целостной, нужен мужчина. Их ведет друг к другу сильное влечение. Это влечение, которое некоторые люди иногда в отрицательном смысле называют инстинктом, является самым мощным движением жизни. Оно двигает жизнь вперед. Поэтому это влечение и это стремление глубочайшим образом связаны с первоосновой жизни. Когда мы это признаем, мы в этой любви становимся одним целым с первоосновой жизни. Эта любовь и это влечение связывают нас с полнотой жизни. Тот, кто идет на эту любовь, получает вызов. Из этого стремления и из этой любви следует как высшее счастье, так и глубочайшее страдание. В ней мы растем. Тот, кто решился пойти на эту любовь, через какое-то время выходит за ее пределы. Эта любовь выходит далеко за рамки партнерских отношений, например, когда эта любовь приносит детей. Тогда эта любовь идет дальше и становится любовью родителей к детям. И любовь, которую познают дети, возвращается обратно и течет к родителям. Так растут дети, до тех пор, пока они сами не начнут искать мужчину или женщину, и тогда поток жизни продолжает свой путь и течет через них дальше. Итак, если любовь начинается, со временем она включает в себя все больше и больше. Она охватывает и других. Но только в том случае, если мы познали и приняли эту любовь в себе как человеческую. С этой точки зрения очень большая любовь является самой обыкновенной. Именно эта любовь обладает силой, и она продолжается. Рай Еще одно важное понимание. Счастье ждет человека за пределами рая. Рост существует только за пределами рая. Творческое и созидательное началось после того, как нас изгнали из рая. Большая любовь начинается после того, как проходит райская любовь. Преданность / самоотдача В преданности я, с одной стороны, удаляюсь от себя. Я отпускаю в себе что-то. С другой стороны, я иду к чему-то. Я посвящаю себя ему, таким образом, я принадлежу не себе, а тому, кому я себя отдал. Что со мной происходит? Я теряю себя в преданности? Или я снова нахожу себя в преданности, только по-новому, более наполнен-но? Она одновременно позволяет что-то оставить и что-то найти. Вопрос состоит в следующем: где начинается преданность? Начинается ли она у меня? Исходит ли она от меня? Или сначала меня притягивало что-то, находящееся вне меня? Не является ли моя преданность только ответом на что-то, что предшествовало ей? Например, преданность работе, игре, интересам, особенной музыке и, прежде всего, конечно же, людям, которых мы любим? Например, преданность нас как детей нашим родителям, преданность мужчины и женщины любимому партнеру, преданность нас как родителей нашим детям? Преданность начинается, когда нас охватывает движение, которое увлекает нас за собой и делает нас собранными. В этот момент мы отпускаем что-то и отдаемся этому движению. Странным образом именно в преданности мы по-настоящему находимся в контакте с собой. В преданности прекращаются хлопоты. В ней мы находимся как вне себя, так и внутри себя, самозабвенно и в то же время полностью здесь. В ней мы находимся в чем-то другом и в то же время в движении. Где мы чувствуем преданность больше всего? Когда мы собранно смотрим на то мощное, что стоит напротив нас и притягивает нас и все равно остается непостижимо таинственным. И это созерцание является чистой воды преданностью и самоотдачей без движения. Это преданность, которая остается, преданность как настоящее присутствие «здесь и сейчас». Искренность / близость Искренний означает исходящий изнутри. Искренняя связь исходит изнутри, от одного к другому. Что же является у нас самым глубинным? Наша душа и наше сердце. Искренняя связь соединяет одну душу с другой и одно сердце с другим сердцем. Что это за душа? Что это за сердце? Это моя душа? Это мое сердце? Или это общая душа, общее сердце? И, может быть, это такая душа, которая выходит как за пределы меня, так и за пределы тебя? Может быть, это такое большое сердце, которое превосходит мое сердце и твое сердце? Тогда где мы становимся искренними? Внутри себя или снаружи? Или внутри чего-то, что охватывает нас обоих? Становясь близкими друг с другом, мы одновременно становимся близкими с чем-то еще, но при этом сохраняем дистанцию. Потому что это другое остается за пределами нас. Поэтому мы одновременно и близки, и все-таки не близки. Но мы близки не снаружи. Мы становимся близкими друг другу в чем-то, что охватывает нас. То есть мы близки друг другу в чем-то большем, и это дает нам уверенность в нашей близости и искренности. Что же тогда происходит с нами, когда мы любим друг друга как мужчина и женщина? Мы находимся внутри, и в то же время мы находимся за пределами себя. Счастливые дети Что делает детей счастливыми? Дети счастливы, когда их счастливые родители смотрят на них. Не один, а оба родителя. Когда оба родителя, глядя на ребенка, счастливы? Когда они уважают, любят и с радостью принимают в ребенке то, что есть в нем от партнера, мужчины или женщины. Мы много говорим о любви. Но как любовь проявляется наилучшим образом? Когда я рад своему партнеру, именно такому, какой он есть. И когда я рад своему ребенку, именно такому, какой он есть. И происходит тогда, когда родители вдруг начинают воспринимать ту власть, которой они располагают в отношении ребенка, как поручение. Не как собственную власть, а как власть на какое-то время во благо ребенка. Это, прежде всего, касается матерей, так как они познают эту власть очень глубоко, потому что долгое время живут в симбиозе с ребенком. Некоторое время назад я был на одном курсе, где присутствовала женщина с пятимесячным ребенком, которого она кормила грудью. Она сидела рядом со мной. Я сказал ей: «Смотри шире, за границы своего ребенка, на что-то, что находится далеко за ним». Она посмотрела за него. Вдруг ребенок глубоко вздохнул и улыбнулся мне. Он стал счастливым. Итак, если родители смотрят на детей в контексте, выходящем за рамки личного, все они становятся более свободными — как родители, так и ребенок. Тогда они могут более свободно выполнять свое предназначением, радоваться ему, и таким образом они отпускают друг друга так далеко, насколько это необходимо. Что это за даль, в которую посмотрела женщина? Это собственная судьба каждого их них: ее и ее ребенка. Это даже что-то еще за пределами судьбы. Это что-то, что остается для нас скрытым. Перед этим мы остаемся смиренными, и, несмотря на это, мы знаем, что Оно особым образом ведет и несет нас. Как помочь трудным детям Знающая любовь Самые большие проблемы для детей создает их представление, что они могут или имеют право взять что-то на себя за своих родителей или предков. Это приводит к бесконечным проблемам для детей. А также определенным образом и для родителей тоже. Для того чтобы понять это, нужно кое-что знать о различиях между разными видами совести. Чистая и нечистая совесть Мы чувствуем нашу личную совесть как чистую и как нечистую или как невиновность и как вину. Многие люди думают, что это связано с добром и злом. Но это не так. Это связано с принадлежностью к семье. При помощи своей совести каждый инстинктивно знает, что он должен делать для того, чтобы принадлежать к своей семье. Ребенок инстинктивно знает, что он должен делать для того, чтобы принадлежать к семье. Если он ведет себя соответствующим образом, его совесть чиста. Чистая совесть означает: я чувствую, что имею право принадлежать к семье. Если ребенок отступает от этого, или если мы отступаем от этого, то у нас появляется страх потерять право на принадлежность. Мы ощущаем этот страх как нечистую совесть. То есть нечистая совесть означает: я боюсь, что я потерял свое право на принадлежность. Мы по-разному чувствуем чистую и нечистую совесть в разных группах. Мы даже чувствуем ее по-разному по отношению к разным людям. Например, в отношении отца у нас другая совесть, чем в отношении матери, а в профессии наша совесть отличается от нашей совести дома. То есть совесть постоянно изменяется, так как наше восприятие отличается от группы к группе и от человека к человеку, потому что в зависимости от группы и от человека нам приходится делать разные вещи для того, чтобы иметь право на принадлежность. Совесть помогает нам отличать тех, кто принадлежит к нам, от тех, кто к нам не принадлежит. Привязывая нас к нашей семье, совесть отделяет нас от других групп и людей, и она требует от нас отделиться от них. Поэтому часто, когда мы следуем голосу нашей совести, мы испытываем отрицательные или даже враждебные чувства в отношении других людей и групп. Это отвержение связано с потребностью в принадлежности, и оно имеет мало отношения или вообще не имеет никакого отношения к вопросам добра и зла. Итак, это одна совесть — личная совесть, та, которую мы ощущаем. С помощью этой совести мы делаем различия между добром и злом, но всегда относительно какой-то определенной группы. Переплетение Но есть еще другая, скрытая, архаичная, коллективная совесть. Эта совесть следует другим принципам, чем та совесть, которую мы чувствуем. Это совесть всей группы. Эта совесть следит за тем, чтобы в семье все подчинялись определенным порядкам, важным для выживания и сплоченности группы. Первое правило, относящееся к этим порядкам, состоит в том, что каждый, кто принадлежит к системе, имеет равное право на принадлежность. Но под влиянием личной совести, которую мы чувствуем, мы иногда исключаем из семьи некоторых ее членов. Например, тех, кого мы считаем плохими, а также тех, кого мы боимся. Мы исключаем их, потому что считаем, что они для нас опасны. Но эта другая, скрытая совесть не принимает то, что мы делаем с чистой личной совестью. Она не терпит, когда кого-то исключают. И, если это происходит, тогда кто-то, рожденный позже, под воздействием этой скрытой совести обрекается на то, чтобы бессознательно копировать жизнь исключенного и замещать его. Эту бессознательную связь с исключенным человеком я называю переплетением. Благодаря этому мы можем понять, что многие дети, в поведении которых мы замечаем странности, или у них есть стремление к самоубийству, или они имеют какую-то зависимость, или что-то еще, связаны с исключенным человеком. Они находятся с ним в переплетении. Поэтому им можно помочь только тогда, когда они и другие члены семьи снова начинают смотреть на этого исключенного человека, принимают его обратно в семью и дают ему место в собственном сердце. Тогда дети освобождаются от переплетения. Для того чтобы помочь этим детям, другие члены семьи, которые раньше смотрели в другую сторону, должны, наконец-то, посмотреть на семью и увидеть сложившуюся в ней ситуацию. И те, кто злились на кого-то или отвергали его, должны с любовью повернуться к нему и снова принять его в семью. Переплетения являются причиной многих проблем, возникающих у детей, и беспокойства родителей в отношении них. Слепая любовь Но в отношении этой другой, скрытой совести, действует еще один закон. Этот закон также приводит к проблемам для детей. Этот закон требует, чтобы те, кто появился в семье раньше, имели преимущество перед теми, кто пришел позже. То есть между членами семьи, появившимися в семье раньше, и членами семьи, появившимися позже, существует иерархия. И ее необходимо соблюдать. Но многие дети берут на себя что-то за своих родителей для того, чтобы помочь им. При этом они нарушают иерархию. Потому что тогда ребенок под влиянием своей личной совести внутренне говорит матери или отцу такие фразы, как: «Я беру это на себя за тебя», «Я искупаю вину за тебя», «Я заболеваю за тебя», «Я умираю за тебя». Все это происходит из любви, но эта любовь слепа. Эта слепая любовь ведет к такому образу жизни, как зависимость, или опасность самоубийства, или агрессивное поведение. Но этот образ жизни и подобное нанесение себе вреда связаны с попыткой взять на себя что-то за своих родителей. Так дети ставят себя выше родителей и нарушают порядок. Порядок Когда человек знает об этой иерархии, он может ее восстановить. Это означает, что родители сами должны нести последствия своего поведения и своих переплетений, и сами отвечать за них. Если они это делают, тогда ребенок становится свободным. И ему не нужно брать на себя то, что не имеет к нему никакого отношения, а касается других. Все дело в том, что нарушение изначальной иерархии тяжело наказывается скрытой совестью. Каждый ребенок, который пытается взять на себя что-то за своих родителей или других членов семьи, которые пришли в систему до него, терпит крах. Ни одна попытка взять на себя что-то за своих родителей не имела успеха. Она всегда обречена на неудачу для всех людей. Это нужно знать. Поэтому детям помогают освободиться от подобного вмешательства в дела взрослых. Но для этого в первую очередь смотрят на родителей, чтобы они сначала решили свою проблему, вместо того чтобы смотреть на детей. Если родители разрешили проблему для себя, тогда и дети свободны. Они опять умиротворены и чувствуют, что с ними все в порядке. Итак, есть два основных закона, которые нужно держать в поле зрения и понимать их, если хочешь помочь трудным детям. Все дети хорошие и их родители тоже Когда я говорю: «Все дети хорошие — и их родители тоже», некоторые люди, возможно, несогласно покачают головой. Как это возможно? Это высказывание заходит слишком далеко. Оно в одно и то же время утверждает, что и мы хорошие, и что, будучи детьми, мы тоже были хорошими и остаемся хорошими до сих пор. Они говорят, что наши родители тоже хорошие, потому что и они были детьми, что они, будучи детьми, были хорошими, и, став родителями, также остаются хорошими. Я хочу объяснить кое-что, стоящее за этой фразой, и для этого я отойду от стоящих на переднем плане суждений типа: «Но ребенок сделал то и то, и родители сделали то и то». Да, они сделали это. Но почему? Из любви. Вывод здесь такой: каждый человек хорош, такой, какой он есть. Он хорош как раз потому, что он именно такой, какой он есть. И поэтому мы не должны беспокоиться в отношении нас самих, наших детей и наших родителей, хорошие они или нет. Но иногда наше поле зрения затемнено, и мы не видим, что мы хорошие, что дети хорошие, и что их родители хорошие. Далее я объясню вам это в перспективе. Духовное поле Благодаря семейным расстановкам стало ясно, что мы включены в более крупную систему, в родовую систему. К этой системе принадлежат не только наши родители, братья и сестры, но и бабушки и дедушки, прабабушки и прадедушки и более давние предки. К этой системе принадлежат также и другие люди, которые были тем или иным образом важны для системы, как, например, прежние партнеры наших родителей или бабушек и дедушек. В этой системе всеми управляет одна общая сила. Эта сила следует определенным законам. Родовая система — это духовное поле. Внутри этого духовного поля — и при помощи семейных расстановок это можно увидеть— все находятся в резонансе со всеми. В этом поле иногда бывает беспорядок. Беспорядок в духовном поле возникает тогда, когда исключают, или отвергают, или забывают кого-то, кто также принадлежит к этому полю. Эти исключенные или забытые люди находятся в резонансе с нами и оказывают влияние на нас в настоящем. Это происходит потому, что в этом поле действует основной закон: все люди, принадлежащие к системе, имеют равное право на принадлежность. Никто не может быть исключен. В этом поле никто не пропадает и не исчезает, он продолжает воздействовать. Если кого-то в роду исключили, не важно по какой причине, то под влиянием этого поля, благодаря действующему резонансу, другой (более младший) член семьи будет вынужден замещать исключенного. Поле как бы назначает его на эту роль. Тогда этот член семьи, например, ребенок, ведет себя странно. Возможно, он станет зависимым, или агрессивным, или совершит преступление, или заболеет. Возможно, он даже станет убийцей или шизофреником. Но почему? Потому что этот человек смотрит с любовью на исключенного. И своим поведением он вынуждает нас тоже посмотреть с любовью на этого отвергнутого или исключенного. Это «плохое» поведение является проявлением любви к кому-то, кого в роду исключили. Вместо того чтобы смотреть на такого ребенка с озабоченностью и пытаться его изменить (что в любом случае обречено на неудачу, потому что здесь работают более мощные силы) мы вместе с этим ребенком смотрим на духовное поле, к которому мы принадлежим, до тех пор пока под руководством этого ребенка мы не сможем посмотреть туда, где исключенный человек ждет, что мы вновь на него посмотрим и примем его обратно в нашу душу, в наше сердце, в нашу семью, в нашу группу, а может быть, и в наш народ. Итак, все дети хорошие, если мы позволяем им быть хорошими. Если мы вместо того чтобы смотреть только на детей, смотрим туда, куда они смотрят с любовью. Семейные расстановки привели к большому открытию. Вместо того чтобы беспокоиться об этих детях или о других людях и думать о них: «И как они могут вести себя подобным образом?», лучше вместе с ними посмотреть на исключенного человека и принять его. Как только этот человек будет принят в душу родителей, семьи и группы, ребенок с облегчением вздыхает, и наконец-то, может освободиться из этого переплетения с другим человеком. Когда мы это знаем, то можем подождать, пока не поймем, куда нас ведет поведение этого ребенка, куда он нас ведет как родителей или как других членов семьи (рода). Если мы вместе с детьми идем туда и принимаем обратно другого человека, это освобождает детей. Кто еще освобождается? Родители и другие члены семьи. Мы вдруг становимся другими, и это обогащает нас, потому что в своей душе мы снова дали место чему-то исключенному внутри нас. И сейчас, в настоящем, все получают возможность действовать по-другому. С большей любовью, с большим снисхождением, по ту сторону наших дешевых суждений о добре и зле, из-за которых мы часто думаем, что мы — лучше, а другие — хуже, хотя другие, которых мы считаем плохими, просто иначе проявляют свою любовь. Если мы вместе с детьми посмотрим туда, где они любят, то попытки провести различие между добром и злом прекращаются. Еще одним выводом является то, что наши родители также являются хорошими, и что за всем тем, что нам, возможно, не нравится в наших родителях, действует любовь. Но эта любовь течет не к нам, а в какое-то другое место, туда, куда они смотрели, будучи детьми, к кому-то, кого они хотели вновь вернуть и включить в семью. Если мы начинаем давать всем этим исключенным место в своей душе, тогда и мы вместе с нашими родителями смотрим туда, куда течет их любовь. Тогда и мы и наши родители становимся свободными. Вдруг мы познаем себя в совершенно иной ситуации и учимся тому, что на самом деле означает любовь. |