психотерапия. Детскородительская психотерапия
 Скачать 135 Kb.
|
|
Гибкость родительской позиции рассматривается как способность перестраивать влияние на ребенка в процессе его воспитания и в связи с различными изменениями условий жизни семьи. Гибкая родительская позиция должна быть не только способной изменяться в соответствии с изменениями в ребенке, она должна быть опережающей, прогнозирующей. В дисгармоничных семьях, где воспитание ребенка стало проблематичным, изменение позиции родителей выявляется достаточно отчетливо по одному или всем трем выделенным показателям. Родительские позиции неадекватны, теряют качество гибкости, становятся неизменными и непредсказуемыми. Это попытка описать взросление в семье через роли, которые играет ребенок. Роль определяется как совокупность моделей поведения по отношению к ребенку в семье, как совокупность чувств, ожиданий, действий, оценок, направленных на ребенка взрослыми членами семьи. Роли детей отчетливо выявляются в семьях, когда родительские позиции теряют свою гибкость и адекватность. К наиболее типичным можно отнести четыре роли: «козла отпущения», «любимого», «примирителя», «ребенка». «Козел отпущения». Эта детская роль возникает в семье, когда семейные проблемы родителей передаются ребенку. Он как бы забирает у родителей чувства, которые они на самом деле испытывают друг к другу. "Дорогой". Это происходит, когда у родителей нет чувств друг к другу, а эмоциональный вакуум заполняется чрезмерной заботой о ребенке, чрезмерной любовью к нему. "Малыш". В этой роли ребенок дистанцируется от родителей, он как бы вытесняется из семейной общности, ему раз и навсегда предписано быть в семье только ребенком, от которого ничего не зависит. Эта роль возникает, когда супруги очень близки друг другу. "Примириться". Ребенок в этой роли рано включается в сложности семейной жизни, занимает самое важное место в семье, регулирует и устраняет супружеские конфликты. Родительская позиция – это вид целостного воспитания, это реальная направленность воспитательной деятельности родителей, возникающая под влиянием воспитательных мотивов. Вид родительской позиции, реализуемой во взаимодействии с ребенком, зависит, во-первых, от соотношения осознанных и бессознательных мотивационных тенденций. 5. Психотерапевтические методы и подходы В работе с семьей может использоваться широкий спектр психотерапевтических методов и подходов (психодинамический, системный, эклектический и др. ), но следует обратить внимание на ряд общих для них моментов. Семейная терапия, независимо от того, к какой школе она принадлежит, должна учитывать, что в терапевтический процесс одновременно вовлечены несколько человек с разными взглядами, интересами, позициями по отношению к одному и тому же вопросу. Задача специалиста - уметь запомнить все разные точки зрения членов семьи, иметь свою точку зрения и, самое главное, гармонично интегрировать все это в единый процесс помощи семье. Поскольку часто члены проблемной семьи находятся в эмоционально заряженных отношениях друг с другом и каждый из них пытается эмоционально привлечь психотерапевта «на свою сторону», психотерапевту необходима позиция со стороны, чтобы иметь возможность участвовать в ситуации максимально объективно. Возникает важная методологическая и этическая проблема: специалист не должен впадать в предвзятое отношение и незаметно навязывать семье свои решения проблем. Отсюда ясно, что терапевт должен хорошо осознавать модель семьи, в которой он вырос, и в своей работе дистанцироваться от этой модели, исходя из того, что в мире не существует двух одинаковых семей. Психолог помогает самой семье прийти к однозначному решению о собственной судьбе. Терапевт выступает в качестве переводчика, чтобы помочь членам семьи научиться говорить на понятном всем языке. Семейная терапия может проходить как в групповой форме, так и в виде индивидуальных консультаций каждым из членов семьи. Индивидуальные консультации, какими бы индивидуальными они ни были, всегда учитывают общий семейный контекст и цель положительно повлиять на семью в целом. В ряде случаев, когда по ходу работы становится очевидным, что семья исчерпала свои ресурсы и неизбежно движется к распаду, психотерапевт ставит своей целью нейтрализацию возможных травмирующих и деструктивных тенденций. Тема психотерапии детско-родительских отношений очень обширна и глобальна, поэтому рассмотрим ряд наиболее важных моментов. Таким образом можно представить идеальные отношения между родителями и детьми. Родитель видит в ребенке ценное существо с уникальным набором характеристик и талантов, которые он помогает развивать. И даже в маленьком ребенке он видит личность, а не имущество или объект для осуществления своих нереализованных амбиций. Ребенок, напротив, чувствует, что его принимают, любят, он понимает эмоциональные реакции своих родителей, он чувствует себя в безопасности в том смысле, что ни при каких обстоятельствах не будет ими брошен. В своих воспитательных тенденциях родители не противоречат друг другу; на примере их конструктивных взаимоотношений ребенок формирует и моделирует собственное отношение к людям, к себе и к миру в целом. В отношениях родитель-ребенок нет места для эксплуатации, для отыгрывания своих невротических конфликтов, для неразрешимых сбивающих с толку противоречий. Отношения ясны и эмпатичны. Эмоционально-познавательный смысл легко прочитывается за каждым событием и поступком. Родители соблюдают баланс между безусловной и обусловленной любовью. Даже в идеале конфликты неизбежны, но безусловная любовь между родителями и детьми сохраняется. Родители чувствуют, что в ответ на свою любовь они получают волну взаимной резонансной любви к ребенку. В случае развода родителей каждый из них старается сохранить отношения между ребенком и разведенным супругом. Как и любой идеал, идеал детско-родительских отношений труднодостижим. Самое главное в другом, чтобы она не была серьезно нарушена и искажена, ведь в этом случае неизбежно возникают дисфункциональные состояния, которые могут привести к психической патологии. В следующих статьях описаны варианты неблагополучных отношений в различных контекстах, а также способы и методы их исправления. Для создания здоровых отношений и укрепления эмоциональных связей в паре родитель-ребенок психотерапевты практикуют методы сенсорной стимуляции двигательного и когнитивного развития, а также использование невербальных действий. Статья Дайаны Милиа [1] о книге Л. Пру «Укрепление эмоциональных связей с помощью арт-терапии родитель-ребенок» представляет собой краткое изложение книги, опубликованной издательством Jessica Kingsley Publishers, Лондон и Филадельфия (2003). 1. Пру — арт-терапевт из Монреаля, много лет проработавший в детской психиатрии. Материал, изложенный в ее книге, — это опыт, накопленный в течение длительного времени как с детскими коллективами, так и с детско-родительскими парами. Использует широкий спектр нетрадиционных методов сенсорной стимуляции двигательного и когнитивного развития; Использование невербальных действий помогает создать здоровые отношения между детьми и родителями. 2. Пру подходит к заботе о детях и родителях, рассматривая их как единое целое. «Парадоксально, — пишет она, — родитель становится психотерапевтом ребенка, ребенок — психотерапевтом родителей, а арт-терапевт — фасилитатором) ». Книга начинается с краткого обзора литературы по теории привязанности, поддержке родителей и детей и развитию ребенка. Л. Пру подробно описывает работу своих групп, акцентируя внимание на материале и процессе символического представления родителя ребенком, а ребенка родителем. Она обсуждает влияние раннего сенсорного опыта на внутреннюю неврологическую организацию и эмоциональное развитие. Это теоретическая основа, которой руководствуется Л. Пру в выборе соответствующих возрасту материалов, «ритуалов» и направлении построения терапии, укрепляющей связь между родителем и ребенком. Заключение книги посвящено практическим аспектам применения этой теории. В частности, Л. Пру описывает ритуалы, используемые для привития последовательности и предсказуемости, и то, как она направляет и вмешивается во время сеанса с символическим использованием материала. На основе примеров представлены 16 типовых художественных направлений. В каждом случае описывается общая психологическая проблема и рассматриваются пути ее решения. Отмечается, что книга Л. Пру легко читается, в ней сохраняется оптимальное соотношение между теоретическими рассуждениями и описаниями практического применения этих идей. Семейная терапия очень эффективна в оказании помощи членам семьи при разводе. Исследованию родительских позиций после развода посвящена статья Мелинды С. Маркхэм, Лоуренса Х. Ганонга, Мэрилин Коулман [2] «Совпадение родительских позиций и сотрудничество матерей в отношениях между родителями». Известно, что после развода родители должны осознать и создать себя как сородителей. При этом главную роль в этой работе играют матери, поскольку именно они, как правило, определяют уровень общения между ребенком и отцом. Изучено, чего ждет женщина от бывшего мужа и как она оценивает его ожидания, какую роль выбирает для себя, берет ли на себя обязательства по совместному воспитанию ребенка, мотивирована ли женщина на уступки. Оказывается, способность матери чувствовать то, что ожидает от нее отец, и ее собственные ожидания, а также стремление к единству требований к ребенку напрямую связаны с уровнем понимания и ощущения родительского единства. Интересно, что ни давление общественного мнения, ни требования закона не являются значимым мотивом для установления женщиной хороших отношений с бывшим супругом как сородителем; это только забота о благополучии ребенка и душевном спокойствии. Поэтому одна из основных задач психотерапевта, работающего с разведенными матерями, — помочь женщине осознать, что самое лучшее для детей после развода — это совместное воспитание биологических родителей. Для этого внимание терапевта должно быть направлено на то, чтобы помочь женщине осознать и принять ее новую позицию совместного воспитания. В статье А. Греттон [3] «Отчет о годовой работе с матерью и сыном, которым угрожает диагноз аутизм» описывается работа с матерью, у сына которой подозревают аутизм. Работа проводилась в рамках исследовательского проекта по наблюдению за детьми с аутизмом. Основными проблемами отношения матери к сыну были: чувство боли от признания болезни сына, пережитое ею отчаяние, чувство вины и отверженности ребенка. Мать воспринимала сына как маленького монстра. Новые барьеры в общении матери и сына привели к развитию дальнейших недоразумений, возникновению повышенного возбуждения у ребенка, что расценивалось матерью как признак болезни. Однако работа психотерапевта с ребенком показала, что мальчик вполне доступен для контакта. После серии сеансов мальчик оказался достаточно восприимчивым к психотерапевтическому воздействию, после чего продемонстрировал нормальный уровень развития, и вопрос о диагнозе «аутизм» был снят. Более сложную работу проводил психотерапевт с матерью. На первом сеансе она показала признаки переноса и контрпереноса. Чувствуя себя несколько отвергнутой своими детьми и воспитывая их одна, она проявляла в своем поведении скорее мужские, чем женские черты. Обсуждаются проблемы переноса и контрпереноса в отношениях матери и психотерапевта. Нежелание, проявляемое матерью на первых этапах работы с психотерапевтом, стремление покинуть помещение, где психотерапевт работал с ребенком, трактуется как проявление переноса отношений в семье, неуверенности в получении необходимую помощь. В то же время здесь имел место и контрперенос: мать привыкла чувствовать себя отвергнутой своими детьми и бессознательно ожидала такого же отношения от психотерапевта. В статье подробно описаны этапы психотерапевтической работы и достижение психотерапевтического альянса с матерью, что позволило скорректировать отношения между матерью и сыном и добиться большего взаимопонимания и эмпатии. В результате мальчик был признан не нуждающимся в психиатрической помощи и соответствующим нормальному развитию. В другом исследовании П. Каммелла [4] «Привязанность и повторение травмы» также описывается опыт работы с семьей мать-сын, где ребенок страдает различными поведенческими нарушениями: склонностью к рискованному поведению и стремлением к чрезмерному употреблению наркотиков и вредных для здоровья веществ. Мать эмигрировала из одной из стран Восточной Европы в Австралию, так как происходила из семьи, подвергшейся репрессиям после Второй мировой войны, и вдобавок имела опыт неудавшегося брака с проявлениями жестокости и деспотизма со стороны мужа, которые были склонны к алкоголизму, немотивированным проявлениям истерик и наблюдались у психиатров с диагнозом биполярное расстройство. Этот брак распался до рождения сына. На приеме у психотерапевта трудно было определить, где заканчиваются ее проблемы и начинаются проблемы сына: о них она говорила и с одинаковым волнением, и с видимым проявлением стрессового состояния. Оба казались ей одинаково значительными и неразлучными. В то же время она проявляла неподдельную заботу и беспокойство о состоянии сына и была даже несколько склонна к чрезмерной опеке. Она искала помощи в преодолении поведенческих проблем сына в различных организациях – медицинских и социальных, а также работала в школе, где учился сын, чтобы поддержать его. Несмотря на свои хорошие способности, мальчик находился в положении изгоя в школе. Иногда, помимо рискованного поведения (выпрыгивания на дорогу перед автомобилем, прыжков с крыши, причинения себе вреда и угроз матери самоубийством), у сына проявлялись периоды страха и беспокойства, близкие к параноидным симптомам: он внезапно начинал панический страх перед старыми постройками, соседями, насекомыми. Я слышал «внутренние» голоса. На приеме в присутствии матери он демонстративно отказался от продолжения разговора и занялся чем-то посторонним (своим ноутбуком). Анализ взаимодействия матери и сына проводится на основе теории привязанности – в частности, обсуждаются проблемы дезориентации и дезорганизации привязанности ребенка к значимому взрослому, которые проявляются лишь в виде немотивированного страха и непредсказуемость поведения, проявляющаяся в присутствии этого взрослого. Такое поведение сигнализирует о том, что в период формирования привязанности в детстве ребенок был напуган поведением значимого взрослого, а его поведение формировалось недостаточно целенаправленно (дезорганизованно) из-за проявления беспомощности матери, занятой переживаниями собственного проблемы. Психотерапевтический процесс был призван дать возможность матери более объективно, спокойно и дистанцироваться от ситуации переформулировать свои комментарии о поведении сына и обсудить только те проблемы, которые имеют место в настоящее время, не обращаясь к своему травмирующему прошлому. При психотерапии также необходимо было создать безопасную обстановку для проявления чувств, которые обычно подавлялись и не обсуждались матерью и сыном дома. В данной психотерапии рассматривается использование интервью привязанности у взрослых, что позволяет выделить четыре основных типа установок в их ранней привязанности: автономная, избегающая, озабоченная и неразрешимая. При автономном типе фигуры привязанности в раннем детстве рассматриваются как обладающие как положительными, так и отрицательными качествами, а само качество привязанности оценивается сдержанно, уравновешенно. |