Дифференциальная психофизиология мужчины и женщины
 Скачать 1.3 Mb.
|
|
Образ детей разного пола в сознании родителей. В. Л. Ситников (2001) выявил половые особенности в образе детей у отцов и матерей. Образы ребенка в сознании отцов больше соответствуют Я-образам детей, тогда как образы ребенка в сознании матерей больше соответствуют Я-образам матерей. Отцы более внимательны к тому, как дети воспринимают себя. Они, в отличие от большинства матерей, чаще принимают детей такими, какими они сами себя представляют, и меньше подвержены влиянию стереотипов в отношении детей. Правда, как замечает В. Л. Ситников, он не может распространить полученные различия на всех отцов, так как, в отличие от опрошенных матерей, отцы в большинстве своем ответов не дали. Так что есть вероятность специфичности данной выборки отцов, и вывод о лучшем понимании детей отцами касается только тех из них, которые желают заниматься воспитанием своих детей, не боятся показать этого и действуют соответствующим образом. Однако это не отрицает выявленные различия между родителями разного пола, желающими заниматься воспитанием своих детей. У матерей стабильно, от возраста к возрасту увеличивается позитивность восприятия своих детей, у отцов же обнаружена противоположная тенденция. Своих детей-подростков отцы оценивают выше, чем матери (у отцов в 2 раза меньше отрицательных характеристик детей). При оценке же детей-старшеклассников количество положительных характеристик, даваемых отцами, резко падает, а количество отрицательных — увеличивается. Отцы отличаются гораздо большей гендерной избирательностью. У них образы сыновей и дочерей достоверно отличаются друг от друга, в то время как у матерей таких различий нет. Прежде всего это касается телесно-физических характеристик, которых в образах дочерей у отцов существенно больше, чем в образах сыновей. Для отцов характерна недооценка способностей своего ребенка. Они больше обращают внимание на его социальные достижения. Уход за ребенком. Матери, в отличие от отцов, очень беспокоятся по поводу аппетита ребенка. У них ярко выражено доминантное стремление накормить ребенка, причем это касается не только кормления грудью, что вообще-то объяснимо, но оно продолжается и после отнятия ребенка от груди. Плохой аппетит ребенка является источником многочисленных огорчений матери, и ее настроение подчас находится в прямой зависимости от количества съеденного им. В то же время встретить отца, у которого испорчено настроение по поводу отсутствия у ребенка аппетита, довольно трудно. По данным зарубежных авторов, отцы, в отличие от матерей, почти не взаимодействуют ни с сыновьями, ни с дочерьми на протяжении первого года их жизни. Поэтому, по данным О. С. Баранник (1999), у отцов эмоциональная близость с детьми находится на низком уровне. И. С. Кон (1988) пишет по этому поводу, что «сравнительная холодность и наличие социальной дистанции во взаимоотношениях ребенка с отцом, часто рассматриваемые как свидетельство снижения отцовского авторитета, являются скорее пережитками нравов традиционной патриархальной семьи, в которой к отцу не смели приблизиться и сам он был обязан держаться на высоте» (с. 234). Традиционно мужская роль отрицательно влияет на отцовство и не только на частоту общения с детьми, но и на тесноту этого общения. Проявление нежности, ласки, заботы о ребенке многим отцам даются с трудом в силу гендерного стереотипа, ограничивающего их экспрессивность. Правда, последние данные показывают, что и отцы стали уделять внимание младенцам (J. Pleck, 1985; S. Ricks, 1985). Отцы способны обеспечить полный уход за ребенком: они умеют его купать, пеленать, кормить, качать (R. Parke, 1981), и младенцы могут привязаться к отцам не меньше, чем к матерям. У отцов, уделяющих много времени заботам о младенце, устанавливаются с ним прочные отношения привязанности, и детям это приносит большую пользу (S. Ricks, 1985). Однако, несмотря на свои возможности, большинство отцов не берут на себя основную ответственность в уходе за ребенком. Вследствие этого, отношения отца с младенцем часто отличаются от материнских отношений. Если же отец берет на себя основную заботу о ребенке, он склонен вести себя так, как это делает мать (T. Field, 1978). Г. Рассел (G. Russel, 1978) выявил, что более активно и постоянно занимаются своими детьми андрогинные отцы, т. е. те, у кого мужские и женские особенности поведения выражены в равной степени (об андрогинии см. раздел 13.3). В связи с этим В. X. Манеров (2001) справедливо ставит вопрос о воспитании отцов и о подготовке мужчин к отцовству. Стили взаимодействия с детьми отцов и матерей. Различное поведение матери в зависимости от пола ребенка обращает на себя внимание уже с первых недель его жизни. В течение первых месяцев матери чаще находятся в физическом контакте с сыновьями, однако с девочками они больше разговаривают. После шестого месяца в этих отношениях наступает изменение: у матерей увеличивается физический контакт с девочками. В последующем мальчиков отлучают от физического контакта раньше, чем девочек. Предполагается, что это способствует большей самостоятельности мальчиков (C. Greenblat, 1980). Опрос родителей, проведенный В. Д. Еремеевой и Т. П. Хризман (2001), показал, что мамы поощряют детей разного пола по-разному. Мальчиков мамы поощряют словом, а для девочек, кроме добрых, радостных слов, используют и другие виды поощрения: делают маленькие подарки, устраивают неожиданные праздники, целуют, обнимают девочек, гладят их по головке. Авторы полагают, что именно мальчикам требуется теплое участие родителей, чтобы у них развивалась способность непосредственного, а не на слово, проявления эмоций. Иначе у него не разовьются сопереживание, стремление оказывать содействие. Стиль взаимодействия отцов с маленькими детьми отличается от стиля взаимодействия с ними матерей. В то время как матери общаются с детьми прежде всего в процессе ухода за ними, отцы взаимодействуют с ними в процессе игры (R. Parke, 1981), часто проявляя больше физической силы, активности и стихийности в обращении с детьми. Игра между отцом и ребенком носит циклический характер, за вспышками возбуждения и проявления взаимного внимания следуют периоды минимальной активности. Матери вовлекают детей в нежные, спокойные, предсказуемые игры или же затевают традиционные игры, например «ладушки». Отцы же склонны устраивать необычные, энергичные игры, которые детям особенно нравятся (M. Lamb, J. Lamb, 1976). Когда ребенок подрастает, взаимодействие отца с ним усиливается. Отцы начинают еще чаще вовлекать детей в различные импровизированные игры, связанные с возней и неразберихой, больше общаются со своими малышами в общественных местах: парках отдыха, зоосаде, музеях (M. Lewis, 1987). Неудивительно, что у мужей возникает много разногласий с женами по поводу воспитания дочек. Речевая коммуникация родителей с детьми. Дж. Глисон (J. Gleason, 1975) выявила, что обращение к маленькому ребенку матери и отца может существенно различаться. Отцы меньше, чем матери, склонны подстраивать свою речь под уровень понимания ребенка. В частности, отцы, по данным автора, употребляют менее знакомую ребенку лексику и более сложные грамматические построения (последнее, правда, не получило подтверждения в работе П. К. Кериг, 1990). Таким образом, отец играет роль «мостика» между узким семейным кругом и внешним миром, расширяя лингвистический и практический опыт ребенка. Матери, по данным Дж. Глисон, а также Д. Рондал (J. Rondal, 1980) и П. К. Кериг (1990), больше приспосабливаются к уровню развития речи ребенка. Р. Мелоун и А. Гуи (R. Malone, A. Guy, 1982) показали, что речь отца, обращенная к трехлетнему сыну, характеризовалась более частым употреблением повелительного наклонения и вопросов, требующих ответов «да» или «нет», в то время как речь матери была менее директивной и более приспособленной к восприятию ребенка. В присутствии матери отцы, играя с ребенком, говорили меньше, в особенности обращаясь к сыновьям (Z. Stoneman, G. Brody, 1981). Воспитание детей родителями разного пола. В исследовании Т. А. Гурко (1997) показано, что матери занимаются воспитанием ребенка чаще, чем отцы; только 26 % отцов занимаются с ребенком наравне с матерью. Поэтому дети хотят быть чаще с отцами, жалуются на частое отсутствие отца дома. И не случайно в литературе закрепился термин — «невидимый родитель», который отражает степень участия отцов в воспитании детей. Если отцы часто общаются со своими маленькими детьми, они превращаются для них в важную ролевую модель и в последующие годы детства. У отцов, которые недосягаемы для маленьких детей, могут возникнуть трудности в налаживании с ними прочных эмоциональных связей в последующем. Есть вероятность того, что они будут негативно влиять на ребенка, когда тот станет старше (Ricks, 1985). Показано, например, что одинокие женщины (не вышедшие замуж) обнаруживают тесную корреляцию между отношением к отцу и к противоположному полу. Это может означать, что несложившиеся в детстве отношения дочери с отцом приводят к ее одиночеству во взрослой жизни вследствие имеющегося у нее отрицательного отношения к мужскому полу и сексу (Г. Н. Казанцева, 2001). Различия в психологических особенностях мальчиков и девочек накладывает отпечаток и на процесс их воспитания: мальчиков воспитывать труднее. Мысли мальчиков часто блуждают далеко от того, чем они должны заниматься. Отсюда если от девочек с их прилежанием, аккуратностью, добросовестностью, исполнительностью достаточно потребовать,чтобы они сделали уроки или что-то по дому, то мальчиков приходится заставлять это делать. Меньшее внимание мальчиков к себе и повседневным занятиям приводит к тому, что их труднее приучить держать в порядке свое рабочее место, а приходя с улицы, не разбрасывать свою одежду. В отличие от девочек, мальчиков трудно уговорить что-то надеть, если это что-то не соответствует их представлениям о том, как должен одеваться мальчик. Грязная и порванная одежда их трогает гораздо меньше, чем девочек. Родителям значительно труднее заставить как следует учиться сыновей, чем дочерей. Связано это с меньшей организованностью и ответственностью первых (особенно в младших классах), с их малой мотивированностью на учебу и на отметки, с большей их недисциплинированностью. У девочек же причинами низкой успеваемости во всех классах, как отмечает Ю. К. Бабанский (1977), в большинстве случаев является слабое здоровье, т. е. объективная причина. По данным А. В. Филь (2001), родители строже относятся к сыну, чем к дочери. Последних они ограждают от возможных трудностей, больше утешают, когда девочки огорчены, чаще их одобряют, чем мальчиков. Так, несмотря на то что двухгодовалые девочки в 3 раза чаще просят помощи родителей, чем мальчики, родители более положительно относятся к их просьбам, чем к просьбам мальчиков (B. Fagot, 1978). Отцы предпочитают физические наказания, а матери — непрямые или психологические воздействия как на сыновей, так и на дочерей (G. Margolin, G. Patterson, 1975). Мальчиков чаще подвергают физическим наказаниям, чем девочек. На авторитарный стиль воспитания мальчики-подростки реагируют агрессивностью и непослушанием, а девочки чаще остаются пассивными и зависимыми (J. Kagan, H. Moss, 1962). Большую требовательность родителей к сыновьям и вследствие этого большую дистанцированность сыновей от родителей выявили Ю. Е. Алешина и А. С. Волович (1991). Правда, по данным западных авторов, матери более снисходительны и терпимы к сыновьям и разрешают им больше проявлять агрессию, чем девочкам (M. Lewis, L. Rosenblum, 1975). Возможно, это связано с тем, что в русских семьях воспитание более авторитарно, чем в западных; в последних воспитание носит более либеральный характер. А возможно, что это относится только к проявлению мальчиками агрессивности как «мужского» качества. Как показала О. С. Баранник (1999), больше контролируют дочерей матери, а сыновей — отцы. Отцы проявляют вдвое большую активность во взаимодействии с сыновьями, чем с дочерьми. И не случайно Ф. Парсонс (F. Parsons, 1955) видит роль отца в том, что он помогает сыну преодолеть зависимость от матери, возникшую в раннем детстве. В семьях, где нет отца, мужские черты возникали у мальчиков медленнее, они были менее агрессивными и более зависимыми; особенно сильно это сказывается на детях до 4 лет (H. Biller, 1971). Выявлено (О. Б. Чиркова, 2000), что отец играет более важную роль в формировании ответственности у ребенка, чем мать. Происходит это, очевидно, потому, что отцы, придающие большое значение самостоятельности, предоставляют подросткам возможность отвечать за свои действия, с большим уважением, чем матери, относятся к стремлению подростков к независимости. Вследствие этого у подростков меньше конфликтов с отцами (H. Grotevant, C. Cooper, 1985). Интересен, однако, тот факт, что для подростков с высоким уровнем ответственности более значимы их отношения с матерью, а для подростков с низким уровнем ответственности — отношения с отцом. В то же время матери оказывают существенное влияние на формирование у дочерей мотива достижения: дочерей работающих женщин отличает, как правило, более высокий мотив достижения и большее стремление сделать карьеру, чем дочерей, чьи матери не работают вне дома (L. Hofmann, 1989). Кроме того, при определении своего профессионального пути (выборе вуза) дети чаще советуются с матерью, чем с отцом (соответственно в 40 % и 23,7 %) — В. П. Светлакова, М. А. Токмакова (2001). Разнонаправленное воспитание детей отцом и матерью проявляется в том, что отец учит ребенка тому «что»,а мать — тому «как»,отец учит ребенка «быть кем-то»,а мать — «кем-то для кого-то» (Исаев Д. Н., Каган В. Е., 1979). К. Кларк-Стюарт (K. Clarke-Stewart, 1978) обнаружила, что влияние матери на ребенка носит обычно непосредственный характер, тогда как отец влияет на малыша часто опосредованно через мать. 10.8. Отношение детей к матери и отцу В глазах детей отец — это сильный, смелый, уверенный, решительный, выносливый, активный и ответственный человек. Мать же в их представлении — это заботливая, ласковая, нежная, ответственная, мягкая, активная женщина (Т. А. Арканцева и Е. М. Дубовская, 1999). У отца выше оцениваются воля, доминирование, деловая активность. Общительность у матери и отца оценивается одинаково (В. Е. Каган, 1987). Большинство дошкольников привязаны к матери и зачастую хотят «владеть» ею единолично, чтобы она всегда была рядом. Дети воспринимают ее как внешне мягкую и добрую, а внутренне напряженную и готовую «выпустить коготки» в любой момент. Цветовое исполнение образа матери указывает на наличие у детей чувства страха и недоверия по отношению к ней, несмотря на достаточно сильную к ней привязанность (О. С. Баранник, 1999). К отцу, по данным этого автора, у дошкольников отношение довольно противоречивое и колеблется от глубокой привязанности до отвержения. Дети испытывают страх по отношению к его вербальной и физической агрессии. Такое же различие в отношении детей к отцу и матери сохраняется и в последующем. В. Е. Каган (1987) выявил, что эмоциональное отношение к матери в изученных им возрастных группах 13-14 лет и 16-17 лет независимо от пола детей выше, чем к отцу. Сходные данные приводят А. А. Реан и Я. Л. Коломинский (1999): общением с матерью удовлетворены 31,1 % подростков, а общением с отцом — только 9,1 %. Опрос 6000 подростков из 10 разных стран выявил, что рассматривают свою мать как плохую 9 % подростков, а своего отца как плохого 13 % подростков (D. Offer et al., 1988). Та же тенденция отмечена и в нашей стране. Так, отношение трудных детей к отцу хуже, чем к матери (С. Ф. Устименко, 1984). Влияние пола детей на восприятие родителей. Данные, имеющиеся в литературе по этому вопросу, противоречивы. Одни авторы отмечают, что девочки, по сравнению с мальчиками, воспринимают отцов более заботливыми и ласковыми, а мальчики воспринимают матерей, по сравнению с девочками, менее ласковыми. Другие данные получили психологи Вроцлавского университета, которые изучали, как подростки (учащиеся 8-го класса) воспринимают родительские позиции в семье, воспитательное воздействие матери и отца. Мальчики считают, что матери к ним более требовательны, чем к девочкам, но в то же время и больше их защищают. Девочки чаще испытывают чувство отчужденности со стороны отцов, мальчики — со стороны матерей. В проявлении положительных родительских чувств (любви, защиты, требовательности) высшую оценку получили матери. Это говорит о том, что в представлении 14-15-летних подростков ведущей фигурой в семье является мать. Возможно, эти расхождения связаны с разным возрастом опрошенных детей. У мальчиков образы матери и отца отличны по степени выраженности маскулинных качеств (у отца они выражены больше), у девочек отличия наблюдаются в оценке фемининных качеств (у матери они выражены сильнее). У девочек-подростков в качестве эталонов для подражания выступает только мать, у мальчиков несколько чаще эталоном является отец (по данным И. Дементьевой, 1995) либо в одинаковой степени оба родителя (по данным Г. В. Лозовой и Н. А. Рыбаковой, 1998). По данным И. Дементьевой, более негативно относятся к обоим родителям мальчики, а по данным Г. В. Лозовой и Н. А. Рыбаковой, — девочки. На вопрос «Хотели бы вы перенять опыт в семейных отношениях у своих родителей?» только 17 % юношей и 4 % девушек ответили утвердительно. Не захотели перенимать этот опыт 35 % юношей и 54 % девушек. Согласились перенять частично 48 % юношей и 42 % девушек (Н. В. Ляхович). Дочери более привязаны к семье и к дому, чем сыновья. Может быть, поэтому дочери значительно чаще, чем сыновья, ухаживают за своими старыми родителями (E. Brody et al., 1987; M. Gatz et al., 1990; G. Spitz, J. Logan, 1990). 10.9. Семья и работа в жизни женщины В последние десятилетия произошло некоторое изменение установок в отношении работающих женщин, а также уменьшение доли женщин, отдающих предпочтение роли домохозяйки. Так, по данным опроса в США, проведенного в разные годы, было выявлено, что в 1974 г. остаться дома хотели 60 % женщин, а работать — 35 %, в 1980 г. — соответственно 51 % и 46 %, в 1985 г. — 45 % и 51 %. Последнее соотношение сохранилось и в начале 1990-х гг. В действительности же количество семей, в которых муж работает, а жена ведет хозяйство и воспитывает двоих и более детей, значительно меньше — около 7 %. Около половины опрошенных горожанок считают работу и семью важными для себя в равной степени. При этом 25 % предпринимательниц-руководителей считают, что работа для них важнее, чем семья, и только 13 % отдают предпочтение семье. Чуть больше ориентированы на семью женщины-руководители организаций (22,5 %). В остальных группах семья как сфера реализации основных жизненных интересов явно преобладает. С распределением обязанностей в семье, когда муж зарабатывает деньги, а жена занимается домашним хозяйством и детьми, согласны 41 % женщин. Лишь 13 % женщин признали это ненормальным явлением. Для них работа является ценностью, от которой они не хотели бы отказываться. Среди предпринимателей таких женщин 20 %, но и среди них три четверти считают, что ситуация, когда женщина ограничивает свои функции домашним хозяйством, приемлема. Это свидетельствует о том, что патриархальность сознания характерна для всех статусных групп российских женщин. Однако тот факт, что подавляющее число женщин (85 %) признает нормой патриархальную семью, скорее всего свидетельствует о том, что их заявления во многом носят декларативный характер. Так, только 32 % женщин согласились бы оставить работу и целиком посвятить себя семье, если бы имели достаточную материальную обеспеченность (среди них есть и такие, кто работает «чтобы развеять скуку», иметь общение с людьми, которые нравятся), а еще 25 % согласны бросить работу при определенных обстоятельствах, но с некоторым сожалением. Наконец, 42 % женщин не согласились бы бросить работу (среди предпринимательниц таких больше — 60 %, а среди малоквалифицированных работниц значительно меньше — 18 %). Занятость женщин работой вне дома зависит от наличия детей, их возраста, наличия мужа и его взгляда на устройство семьи (рис. 10.2).  (I — женщины с детьми младше 3 лет; II — матери, имеющие детей дошкольного возраста; III — замужние женщины, имеющие детей до 18 лет; IV — разведенные женщины с детьми) Рис. 10.2. Количество работающих женщин США в зависимости от семейных факторов По данным Е. Ф. Молевич с соавторами, женщины, имеющие детей, склонны считать семью более важной, чем те, кто не имеет детей. Так, 65 % молодых жен, имеющих детей, считают предпочтительным для себя не работать и заботиться о семье. Такого же мнения придерживается 81 % их мужей (Т. А. Гурко, 1996). Работе отдают предпочтение преимущественно те женщины, которые считают свою профессию престижной. На Западе распространен тот взгляд, согласно которому домашний труд женщины и выполнение ею роли «хранительницы домашнего очага» непрестижны. По полученным Бэтти Фридан (B. Friedan, 1963) данным, неудовлетворенность своим положением испытывают даже те женщины, чьей мечтой всегда была роль жены и матери. Жить в других — это не то же самое, что жить самому, заявляет Фридан. Домохозяйка оказывается «выброшенной за борт», она стоит в стороне от важнейших событий в жизни людей и поэтому не чувствует себя полноценным человеком. Любовь, дети и дом — это хорошо, но это еще не весь мир. Ф. Кросби (F. Crosby, 1991) сетует на то, что до сих пор продолжается идеализация материнства и утверждает, что существует чуть ли не заговор молчания относительно того, каким тяжелым делом оно в действительности является. Для фрустрации, переживаемой многими женщинами-домохозяйками, К. Таврис и К. Оффир (C. Tavris, C. Offir, 1997) ввели даже специальный термин — синдром домохозяйки (housewife syndrome).Рост числа работающих женщин укрепляет распространенное в обществе представление о том, что те, кто остается дома, ведут праздную и беспечную жизнь, и это еще больше увеличивает неудовлетворенность домохозяек. Не случайно у них более низкие самооценки, чем у работающих женщин (P. Shaver, J. Freedman, 1976). Утверждается, что сидящие дома женщины больше склонны к депрессии, чем работающие на производстве (W. Gove, 1972; C. Aneshensel, 1986). Анализ исследований, посвященных психическому здоровью работающих женщин, показал, что они более здоровы, чем домохозяйки (A. La Croix, S. Haynes, 1987). Другие авторы отмечают, однако, что польза работы для здоровья более очевидна, когда женщина незамужем и без детей или когда муж помогает по хозяйству, а также если она работает в доброжелательной обстановке (R. Repetti et al., 1989). Женщины, чувствующие, что их способности начальство недооценивает, психически менее здоровы, чем женщины, выполняющие «достойную их» работу (J. Iskovics, 1989). Впрочем, было бы странно, если бы было наоборот. Кроме того, некоторые авторы полагают, что менее здоровые женщины просто не идут работать. Считается, что работающая жена имеет ряд выгод, не только материальных, но и психологических. Первая из них — социальная поддержка, получаемая женщиной на работе. Она может обратиться к коллегам за советом, получить от них эмоциональную поддержку, найти в их лице друзей. Вторая — работа является источником повышения самоуважения и даже способом сохранения самообладания при возникновении дома конфликтов (J. Rodin, J. Iskovics, 1990). Третья — работа является «отдушиной» в случае неудачи при осуществлении одной из многих ролей, которые взрослый человек играет в своей жизни. Так, успешно работающая женщина может меньше расстраиваться, если в ее семье имеются какие-то неурядицы. Исследования показывают, что работающие женщины больше довольны своим домом и семейной жизнью, чем жены-домохозяйки (R. Burke, T. Weir, 1976; L. Walker, B. Wallston, 1985; F. Crosby, 1991). Имеются также данные, что работающие жены имеют больший вес в семье, чем сидящие дома (L. Beckman, B. Houser, 1979; F. Crosby, 1982). Работающие женщины считают, что в их положении гораздо больше достоинств, чем недостатков (G. Baruch, R. Barnett, 1987). Отсюда вроде бы только один выход: идти женщинам работать. Однако на Западе имеются и другие мнения относительно домохозяек. Шихан (Shehan, 1984), например, пишет, что, хотя неработающие жены и находят свои домашние обязанности скучными и изолирующими от общества, это не заставляет их страдать от психологического дискомфорта, поскольку роль домохозяйки оставляет достаточно времени для увлечений и общественной жизни в различных клубах и организациях. Ферри (Ferree, 1987) указывает, что домашний труд вознаграждает радостью от сделанного для любимых людей, удовлетворением от хорошо выполненной работы. Выявлена прямая зависимость между степенью удовлетворенности женщины своей ролью дома и на работе и тем, какое значение она придает этой роли. Так, работающие женщины, которые считали, что их доход важен так же, как и доход мужа, имели большую удовлетворенность, чем работающие женщины, которые не были уверены, что их работа нужна. Но и на работающую женщину в обществе часто смотрят косо. Причем негативный взгляд на такую женщину сохраняется не только у многих мужчин, но и у значительной части женщин, что типично для России. В исследовании, проведенном Л. Ю. Бондаренко (1997), две трети мужчин и половина женщин согласились с «естественным женским предназначением», т. е. ролью домохозяйки. Пятьдесят один процент мужчин и 37 % женщин считают, что занятость последних на работе негативно влияет на воспитание детей; 40 % мужчин и столько же женщин полагают, что между работой женщин и ростом преступности в обществе имеется прямая зависимость; 50 % мужчин и 25 % женщин осуждают женщину, работающую ради собственной карьеры. Т. А. Гурко (1983), изучавшая факторы стабильности молодой семьи в крупном городе, пришла к выводу, что важной является согласованность мнений супругов о том, в какой степени жена должна посвятить себя профессиональной деятельности, а в какой — семейным обязанностям. От этого решения зависит стиль отношений в семье — традиционный или современный и устойчивость семьи. Совпадение мнений в удачных браках было выявлено Т. А. Гурко в 74 %, а в неудачных — лишь в 19 %. Мужчины чаще, чем женщины, отстаивают традиционные взгляды, особенно в неуспешных браках. Среди опрошенных в 1991 г. вступающих в первый брак молодоженов 53 %невест и 61 % женихов считали, что «главное место женщины — дома» (Т. А. Гурко, 1996). Несмотря на то, что в настоящее время в западной культуре отношения мужчин и женщин в семье стали более равноправными, во многих случаях в худшем положении оказывается жена, особенно если она работает. Большому числу работающих и имеющих малолетних детей женщин (по данным М. Е. Баскаковой, 1995, — около 30 %) не удается достичь равновесия между семьей и профессиональной деятельностью. Эти женщины постоянно находятся в конфликтной ситуации, разрываясь между домом и работой. У работающих женщин часто возникает особая разновидность психической напряженности, получившей название «синдрома деловой женщины»,который в большей степени выражен у матерей-одиночек и заключается в чувстве вины. Чувство вины работающих жен. В последние десятилетия этот вопрос стал объектом пристального внимания психологов. Вина является следствием внутриличностного конфликта, когда женщина стремится соответствовать роли и хранительницы семейного очага, и хорошего профессионала. Так, по данным Э. Е. Новиковой с соавторами (1978), 90 % опрошенных женщин оценивают свои семейные и профессиональные роли как одинаково значимые. Эти две роли предъявляют к женщине противоречивые требования, и часто им просто не хватает физических и психических ресурсов, чтобы хорошо исполнять и ту, и другую роль. Понимая это, женщина начинает переживать вину перед детьми, мужем, перед начальством на работе (Дж. Виткин, 1996; B. Berg, 1986; J. Barling, 1990), что может вылиться в психосоматические симптомы. Чувство вины перед семьей заставляет женщину меньше внимания обращать и на себя, так как другие (дети и муж) остаются без ее внимания. Чувство вины перед детьми (очевидно, особенно остро переживаемое, когда женщина после рождения ребенка возвращается на работу и как бы покидает его) продуцирует определенные паттерны поведения с ними, в частности — сверхкомпенсационное поведение, которое Л. Хоффманом было названо «подавляющей любовью». Сверхкомпенсация принимает разные формы. В одном случае, мать, придя вечером с работы, пытается компенсировать ребенку весь день своего отсутствия плотным общением и заботой, выполнением всех его желаний, не давая возможности ему расслабиться. Вечером большинство детей после такой материнской опеки становятся психически «издерганными». Другая форма сверхкомпенсации — покупка ребенку большого количества игрушек, особенно если мать была в командировке или задержалась с работы. Б. Берг называет такое поведение «поведением для себя», так как игрушки нужны не столько ребенку, сколько матери, пытающейся загладить таким путем свою вину. Все это приводит в конечном итоге к неправильному воспитанию ребенка, к развитию у него несамостоятельности, тревожности и другим личностным искажениям. <Сейчас дети попали под жернова самой страшной болезни — женского тщеславия, которое проявляется в том, что женщины бегут на работу потому, что там легче, чем дома, — только бумаги разложишь, а уже кофе, чай. К. Раш> Считается, что переживание вины делает женщину как мать менее эффективной. Ребенок, поняв, что мать испытывает перед ним вину, начнет манипулировать ею, специально вызывать у матери это эмоциональное переживание. Это, в свою очередь, может вызвать у матери гнев и даже ненависть к ребенку. К. Борман с соавторами (K. Borman et al., 1984) утверждают, что когда женщина винит себя за то, что она недостаточно хорошо справляется со своими материнскими обязанностями, ее общение с ребенком очень часто сопровождается многочисленными вспышками «беспричинного» гнева. В отношениях с супругом чувство вины у работающей женщины может проявляться в отказе от помощи мужа в домашних делах. Женщина преднамеренно не просит мужа о помощи, чтобы «не разочаровать» его как хозяйка дома. По данным Ю. Е. Алешиной и Е. В. Лекторской (1989), вина у жены выражена тем меньше, чем лучше относится муж к профессиональной деятельности жены и чем более супруги удовлетворены своим браком. Таким образом, ролевой конфликт женщин снимается за счет «дома». Удовлетворенность работой тоже способствует снижению чувства вины. Поэтому важными факторами снятия «синдрома деловой женщины» являются морально-психологический климат, в котором женщине приходится жить и работать, а также наличие поддержки и помощи со стороны друзей (A. McBride, 1990). 10.10. Супружеская неверность (измена) Понятие «супружеская измена» возникло лишь на определенных стадиях сексуальной жизни людей. В примитивных племенах мужчины и женщины обладали большой свободой и могли вступать в сексуальные связи с любым партнером противоположного пола, в том числе и со своими детьми. Только после возникновения моногамной семьи и укрепления имущественных прав мужчины возник вопрос о супружеской верности жены, так как муж хотел, чтобы его наследство досталось именно его наследнику, а не постороннему ребенку, несущему чужеродные гены. Таким образом, измена сексуальному партнеру из рядового биологического поступка со временем превратилась в серьезное преступление против нравственности и общественного порядка, что подкреплялось и религиозными канонами о супружеской верности и расценивании прелюбодеяния как большого греха. Только с конца XIX в. отношение общества к супружеским изменам стало постепенно смягчаться. Однако сексуальная мораль с давних времен была строже по отношению к женщинам, чем к мужчинам. Еще в 325 г. до н. э. Демосфен писал: «Достойный эллинский муж обладает правом иметь девушек для наслаждений, гетер для развлечений и жену для продолжения рода своего. Жена же даже в помыслах своих не смеет изменить супругу, а любая неверность должна примерно наказываться публично, вплоть до умерщвления» (цит. по Т. В. Андреевой, 1998, с. 71). И до сих пор мужчины в большей мере оправдывают внебрачные связи и в меньшей мере осуждают их, чем женщины (С. И. Голод, 1990). В то же время по данным опроса жителей Германии изменяют своим супругам мужчины и женщины одинаково часто — в 30 % случаев (З. Шнабль, 1990). Считается, что женская измена имеет большие негативные последствия для устойчивости брака, чем измена мужчины. Для последнего измена чаще всего кратковременный эпизод в жизни, без глубокой привязанности к другой женщине. Женщина же, влюбляясь, целиком отдается своему чувству. О. Лосева (1990) отмечает различия в мотивировках измен у мужчин и женщин. Мужчины чаще всего объясняют это половой потребностью, не связанной с эмоциональными сторонами общения и поэтому удовлетворяемой в одной трети случаев со случайными, малознакомыми партнершами, либо (в четверти всех случаев) с помощью кратковременных, «мимолетных» связей с давними знакомыми, сослуживицами, женами друзей. Способствуют этим связям алкогольное опьянение, отъезд жены в командировку или отпуск, ссора с женой и т. д. Среди причин называются также неудовлетворенность браком, любовь к другой женщине и любопытство. «Причины, которые приводят к измене мужчину: Во всех изменах виноваты гормоны, делающие мужчин мужчинами. Виновато мнение, кстати, весьма распространенное, которое разделяет большинство мужчин, а именно, что кратковременная сексуальная связь на стороне изменой не является. Это лишь интрижка, которая лишь подтверждает в их глазах собственную мужественность. Виноваты стереотипы поведения, которые мальчик получает в семье. Чаще всего потом мужчины строят свою семейную жизнь по тем образцам, которые закрепились в их детской памяти. Дурной пример родителей, для которых верность — не самая главная ценность мужской жизни. Для некоторых мужчин измена — это способ самоутвердиться. Не везет в карьере, не удается купить престижную машину, вот он и пытается доказать самому себе, что уж в постели-то он лев и тигр, каких поискать, ни одна женщина не может ему отказать... После смерти родителей мужчина чувствует себя одиноким. Чтобы отгородиться от горя, он ищет утешения в любви. Он просто жаждет объятий и любовных ласк. Плохо, если жена не поймет и не поддержит его. В таком душевном состоянии мужчина как никогда готов к измене. Виноваты женщины, для которых обручальное кольцо на пальце мужчины не является табу. Виноваты жены, которые не уделяют сексуальным отношениям с мужем необходимого внимания» (М. Рипинская, 2001, с. 45-46). У женщин среди причин измены на первом месте стоит неудовлетворенность браком, хотя одна треть — четверть их изменяли и при отсутствии этой причины. Для женщин измена больше связана с эмоциональными отношениями: неудовлетворенные в браке, они ищут серьезной привязанности во внебрачных отношениях. «Причины, почему женщины бросаются в объятия любовников: Чем раньше девушка выходит замуж, тем больше шансов, что чувство, приведшее ее в загс, постепенно начнет угасать. А за этим непременно последует измена. Психологически женщина «готова» к измене, если ее брак не ладится. При этом она вовсе не ищет «связи на стороне», как принято думать, а лишь восполняет недостающий психологический пробел. Желание проверить себя и самой себе доказать, что она еще на многое способна. Если женщина уже в возрасте, то желание доказать себе, что она еще «о-го-го» и что старость ей нипочем. В этом случае, как правило, ее любовник будет значительно моложе мужа. Бывает, что вступить в сексуальную связь женщину побуждает не «бешеное желание», а то, что «кавалер» ее настойчиво домогается. И она идет на рандеву по принципу «легче уступить, чем объяснять, почему ничего не хочется». Иногда причиной становится любопытство. Женщина может «заиграться» во флирт или кокетство. Женщина ищет Идеального Любовника. И это не обязательно супермен в постели. Достаточно, если он просто мягок, нежен, деликатен и умеет сопереживать. Эти качества любовника многие даже суперактивные женщины предпочтут всем изыскам отчаянных донжуанов. Для большинства женщин любовник — это «шаг отчаяния». Было бы хорошо, если бы мужчины это осознавали. Иногда женщина решается завести любовника, чтобы отомстить мужу-изменнику. Если женщина изменила мужу однажды, она изменит еще не раз... Некоторых мужей устраивает, когда у жены есть (или может появиться) любовник. Не потому ли, что тогда они чувствуют себя свободными? Есть и еще одна причина измен: женщина просто «не может собой владеть». Практически каждый незнакомый мужчина кажется ей каким-то суперменом. И она хочет в этом лично убедиться. В постели, разумеется. Правда, подобное сексопатологи рассматривают как своего рода отклонение от нормы. Быть может, женщина попросту нимфоманка?» (М. Рипинская, 2001, с. 45-46). По наблюдениям У. Харли, мужчины долго не могут разорвать любовный треугольник, женщины же предпочитают ставить точку сразу. У мужчин существует опасность возврата к любовнице даже через 5-6 лет после разрыва связи. Женщины лучше подготовлены к возможным разрывам интимных отношений. Они легче решают возникающие при этом проблемы, скорее устанавливают новые интимные отношения. Поэтому вероятность психических заболеваний как следствие разрыва интимных связей у женщин меньше, чем у мужчин (Т. В. Андреева, 1998). 10.11. Развод и повторный брак В последние десятилетия разводов становится все больше. В период с 1965 по 1989 г. количество разводов на Западе увеличилось в 4 раза. По мнению многих психологов, основным фактором, вызывающим рост числа разводов, является возросшая независимость женщин. Как правило, вопрос о разводе первой поднимает жена. Женщины часто раньше и сильнее начинают испытывать неудовлетворенность браком, однако это не означает, что окончательное решение о разводе всегда принимается ими (J. Kelly, 1982). По американской статистике, за исключением возраста 15-19 лет, чаще разводятся мужчины, чем женщины (рис. 10.3).  Рис. 10.3. Показатели количества разводов для мужчин и женщин в зависимости от возраста (по данным National Center for Health Statistic, Monthly Vital Statistics Report, March 22, 1995) По отечественным данным, у мужчин наблюдается два пика разводов (А. Г. Хрипкова, Д. В. Колесов, 1982). Первый приходится на 25-29 лет и характерен для тех, кто вступил в брак в молодые годы (часто с женщинами старше себя) с целью обеспечения себя городским жильем и постоянной пропиской в годы учебы или поступлении на работу. Когда брак по расчету утрачивает значение способа с удобствами прожить относительно трудный период жизни, неизбежно следует решение, что пора разводиться. Второй пик (около 20 % от общего числа разводов) приходится на возраст 35-39 лет, и его причинами являются интимные связи с другими женщинами, особенно во время долгих отлучек в семье в связи с поездками на учебу при повышении профессиональной квалификации (аспирантура, краткосрочные курсы и т. п.). «Современная женщина — это самостоятельный человек, часто экономически от мужа не зависящая (в 25 % случаев она и зарплату получает большую, чем муж). Благодаря возможности содержать и себя, и ребенка, замужние женщины сравнительно легко идут на развод. Не случайно чаще всего (две трети случаев) инициатором развода являются именно они» (В. Т. Лисовский, 1986, с. 78). Несколько иные сроки кризисов семейных отношений приводит С. Кратохвилл (1991): первый кризис наступает на 3-7-м году совместной жизни (для мужчин это возраст 27-33 года, а для женщин — 22-28 лет), второй — через 17-25 лет совместной жизни (для мужчин — в возрасте 42-50 лет, для женщин — в 37-45 лет) — рис. 10.4. По С. Кратохвиллу, важен не возраст мужчины и женщины, а стаж их совместной жизни.  Рис. 10.4. Развитие кризисов в семейных отношениях И. В. Берно-Белленкур (1998) показала связь разводов с нарушениями полоролевой самоидентификации. Л. А. Коростылева (2000) выделяет следующие причины разводов у женщин и мужчин:
Другие авторы отмечают также, что у женщин часто причиной развода являются их конфликты со свекровью, у мужчин — неумение жены вести хозяйство. Женщины при разводе сильно переживают, что ее больше не любят, что она плохая мать. Они воспринимают более эмоционально трудности развода, часто негодуют по поводу того, что их бывшие мужья освобождены от всякой ответственности за детей. Их возмущает, что они перегружены бытовыми проблемами и ответственностью за воспитание детей, в то время как их бывшие мужья вольны жить так, как им хочется. Однако несмотря на это женщины скорее приходят к психологическому равновесию. Мужчины на некоторое время «забываются», «бегут от себя», погружаясь в свое хобби, но затем испытывают длительную неудовлетворенность. Многие мужчины завидуют своим женам и испытывают приступы враждебности к бывшим женам, так как им остались дом, квартира, дети (E. Hetherington et al., 1977). Переживание неблагополучия растягивается у мужчин на длительное время (Н. Соловьев, 1985). Главными для мужчин становятся хозяйственно-финансовые проблемы: организация и ведение домашнего хозяйства, недостаток финансовых средств, которые они вынуждены делить с прежней семьей, в результате чего они вынуждены искать дополнительную работу. По данным Лутейна (Luteijn, 1994), у разведенных мужчин чаще обнаруживается социальная тревожность, а у разведенных женщин — высокая доминантность. Кроме того, и у тех и у других имеется высокий нейротизм или низкая самооценка. При разводе страдают и дети, у которых поначалу появляется чувство вины. Девочки, живущие с матерью, как правило, испытывают негативные чувства к отцу. Кроме того, большинство из них испытывают трудности в отношениях с противоположным полом, как со сверстниками, так и со старшими мужчинами (E. Hetherington, 1972). Повторный брак. Возможности вступления в повторный брак у мужчин выше, особенно в мусульманских странах, где культура очень сурова по отношению к разведенным женщинам, и поэтому их шансы на повторный брак весьма призрачны. Затрудняет вступление женщин в повторный брак и то, что дети, как правило, остаются с ними. Это объясняет факт, установленный Л. А. Коростылевой (2000): в службу знакомств с целью найти супруга значительно чаще обращаются женщины, чем мужчины (соотношение 8:1), причем основным контингентом (80 %) являются разведенные. Правда, эти соотношения между мужчинами и женщинами в возрасте старше 40 лет выглядят по-другому: чаще в службу знакомств обращаются уже мужчины. И вообще, большинство мужчин (клиентов службы знакомств) относятся к возрастной группе 40-50-летних, в то время как основная масса женщин имеет возраст 30-40 лет. Причину этих различий Л. А. Коростылева видит в том, что именно в 40-50-летнем возрасте мужчины часто расстаются с первой женой. В повторные браки после разводов мужчины и женщины вступают одинаково часто: соответственно 25 % и 23,3 % (С. И. Голод, 1998). Иную статистику приводят западные источники: мужчины вступают в повторный брак в 3 раза чаще, чем женщины; большинство разведенных мужчин в возрасте старше 40 лет женятся снова, в то время как лишь треть разведенных женщин этого возраста снова выходят замуж (G. Spanier, E. Furstenberg, 1982). При повторном браке мужчины, как правило, выбирают женщину несколько или значительно моложе себя, поскольку они хотят построить новую полноценную (с детьми) семью. Женщины чаще предпочитают мужчин несколько старше себя, либо ровесников, однако есть и такие, которые останавливают свой выбор на мужчинах значительно старше себя. Их прельщает зрелость и налаженность жизненного уклада. Отчимы и мачехи. В результате повторных браков мужчины могут оказаться в новой для них роли отчима, а женщины — мачехи. Мачехи часто сталкиваются с большим количеством проблем, чем отчимы. Им приходится преодолевать огромные трудности, чтобы достичь взаимопонимания с детьми мужа, отчасти из-за существования стереотипа «злой мачехи» (вспомним многие сказки, в которых мачеха старается погубить падчерицу), а частично из-за того, что мачехи проводят с детьми больше времени, чем отчимы. Вносят свой «вклад» и пасынки с падчерицами, в случае, если они не согласны с разводом своих родителей. С отчимом сформировать хорошие отношения девочкам труднее, чем мальчикам (E. Hetherington, 1989). Предполагается, что это происходит потому, что после развода у девочек бывают тесные отношения с матерью, и она рассматривает появление отчима как вторжение в них; у мальчиков же после развода часто бывают конфликтные отношения с матерями. 10.12. Взаимоотношения невестки и свекрови Житейский опыт показывает, что в расширенной семье, т. е. когда молодожены живут с родителями одного из супругов, особую сложность приобретают взаимоотношения не между зятем и тещей, а между невесткой и свекровью. Эти конфликты во многих случаях разрушают семью. В Италии, например, одна треть всех разводов происходит по этой причине. Изучение этого вопроса Т. В. Андреевой и Л. Н. Савиной (2000) показало, что чуть более половины невесток воспринимает свекровь как чужого человека. Восемьдесят три процента невесток считают свекровь авторитарной, 70 % — неотзывчивой и ждут от нее большего самопожертвования. Невестки хотели бы видеть свекровь уступчивой, кроткой, уживчивой, искренней, бескорыстной. Возможно, что ожидание большой выраженности этих качеств приводит к тому, что невестки не совсем адекватно оценивают эти качества у свекрови. К сожалению, авторы не исследовали позицию свекрови по отношению к невестке, хотя и видят необходимость такого изучения. «Мне двадцать лет. Вероятно, я скоро выйду замуж, — пишет в журнал "Крестьянка" Наташа С. из Астрахани. Используя опыт трех маминых невесток, я решила создать правила для будущей невестки. 1. Я буду к своей свекрови относиться с уважением, всегда останусь внимательной и доброй, даже если буду знать, что она меня не хотела брать в невестки. Она не виновата, что сын полюбил не ту, о которой она мечтала. 2. Не буду плохо говорить о свекрови людям, тем более мужу, чтобы не ранить его сердце, зная, что ему так же дорога мать, как и мне моя мама. 3. Буду искренне радоваться, если она меня будет чему-нибудь учить, чего я еще не знаю. 4. Не стану кичиться превосходством в образовании, если вдруг сложится, что оно будет. Постараюсь уступать ей во имя семейного счастья и спокойствия, учитывая ее немолодые годы и состояние здоровья. 5. Никогда не буду требовать материальной помощи и не поскуплюсь на благодарность, если свекровь поможет, чем может. 6. Никогда не буду упрекать свекровь, если моя мать «дала больше», «сделала лучше». Сама буду одаривать свекровь и свою маму одинаково. 7. Буду доверять свекрови своих детей, как себе, как своей матери. 8. Если у нас с мужем обострятся отношения, не буду ставить это в вину его матери. Не побегу скорее в отчий дом, к своей маме, а пойду советоваться к свекрови. Она оценит это и постарается направить, если надо будет, своего сына» (В. Т. Лисовский, 1986, с. 166). Муж считает свою мать более зависимой и альтруистичной, чем его жена. В общем, это и неудивительно: позиции мужа и жены различны. Сын оценивает свою мать по отношению к нему самому, а невестка — по отношению к собственным детям, и это отношение ее не всегда устраивает. В качестве причин неблагоприятных отношений называются: недовольство свекрови выбором сына, разные семейные уклады и взгляды на жизнь, слишком большая любовь матери к сыну и ее вмешательство в дела супругов, личностные качества свекрови (деспотизм, назойливость) и невестки (обидчивость, негативизм), отсутствие необходимой помощи и отношение к внукам. Может внести свой «вклад» и сын, в порыве влюбленности в жену нарушающий сложившиеся ранее между ним и матерью отношения. Это хорошо отражено в одной из популярных в свое время советских песен: Помнишь, мама моя, Как девчонку чужую Я привел к тебе в дочки, Тебя не спрося. Строго глянула ты На жену молодую И заплакала вдруг, Нас поздравить забыв. Я ее окружил И теплом и заботой. Не тебя, а ее Я хозяйкою звал, Я ее целовал, Уходя на работу, А тебя, как всегда, Целовать забывал. Песня это кончается весьма оптимистично. Но это в песне, а в жизни чаще всего бывает совсем не так. Ущемленная в своих правах хозяйки в своем собственном доме, вдруг лишившаяся проявления теплоты со стороны сына, которому она отдала свою жизнь, мать видит причину всех этих изменений не в сыне, а в невестке. Отсюда и вражда к ней. При конфликте между невесткой и свекровью в самом сложном положении (как бы между двумя жерновами) оказывается муж-сын. Наиболее оптимальной его позицией является выполнение им роли «миротворца» или «буфера», когда мужчина, не устраняясь из взаимоотношений, не принимает ничью сторону, выслушивая упреки и претензии каждой и не передавая одной из сторон мнения другой. 10.13. Вдовство и пол Оставшись в преклонном возрасте вдовой, женщины в 8 раз реже снова выходят замуж, чем женятся мужчины-вдовцы. Поэтому в возрасте около 70 лет в браке состоят 75 % мужчин и только 35 % женщин. Одинокий образ жизни в этом возрасте ведут около 30 % женщин и 17 % мужчин. Очевидно, этим в какой-то степени можно объяснить тот факт, что в этом возрасте, по данным Ю. А. Потаниной (1999), не чувствуют себя в безопасности чаще женщины, чем мужчины (соответственно 39 % и 22 %). В то же время женщины легче переносят одиночество, легче мирятся с отдельным проживанием взрослых детей (Н. Ф. Шахматов, 1996). Пожилые женщины чаще, чем мужчины, посещают церковь, активно ищут поддержку в религии, поэтому, вероятно, депрессивных состояний у них меньше, чем у мужчин. Церковь как основную опору в жизни рассматривают в нашей стране, по данным Н. Ф. Шахматова, 6,7 % мужчин и 14,6 % женщин. Статистика показывает, что мужья ненадолго переживают умерших жен, причем смерть у вдовцов наступает по самым разным причинам. На длительности же жизни женщин смерть мужей практически не сказывается. Высокая смертность овдовевших мужчин объясняют отсутствием навыков самообслуживания и разрушением стереотипов организации быта. Выдвигается и такая причина: несмотря на то что у мужчин может быть более широкий круг общения, чем у женщин, оно носит более поверхностный характер; действительно сильная эмоциональная связь у них одна (со своей женой), в то время как женщины имеют более широкий круг людей, которые служат им опорой в трудную минуту. Контрольные вопросы 1. Как представляют себе будущего супруга юноши и девушки? Какие мотивы вступления в брак у них имеются? 2. Как представляют себе семейную жизнь жена и муж, как распределяются между ними семейные обязанности? 3. Кто должен быть главой семьи: муж или жена? 4. Какие наблюдаются особенности воспитания и общения с детьми отцов и матерей? 5. Какие особенности наблюдаются в воспитании сыновей и дочерей? 6. Что такое «вина работающих женщин»? 7. Какова специфика отношения к родителям дочерей и сыновей? 8. Каковы причины развода у жен и мужей? 9. В чем специфика взаимоотношений невестки и свекрови? |