фывфыв. Динамика русской языковой картины мира вербализация концептуального пространства 'мужчина' 'женщина'
 Скачать 0.54 Mb.
|
|
На правах рукописи УДК 811.161.1+81'1 Ефремов Валерий Анатольевич ДИНАМИКА РУССКОЙ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЫ МИРА: ВЕРБАЛИЗАЦИЯ КОНЦЕПТУАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА «'МУЖЧИНА' – 'ЖЕНЩИНА'» Специальность 10.02.01 – русский язык А В Т О Р Е Ф Е Р А Т диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук Санкт-Петербург 2010 2 Работа выполнена на кафедре русского языка государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена». Научный консультант: доктор филологических наук, профессор Черняк Валентина Данииловна Официальные оппоненты: доктор филологических наук Дидковская Виктория Генриховна доктор филологических наук Проскуряков Максим Русланович доктор филологических наук, профессор Токарев Григорий Валерьевич Ведущая организация: ГОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет» Защита состоится 13 мая 2010 г. в 16 часов на заседании совета Д 212.199.04 по защите докторских и кандидатских диссертаций в Российском государственном педагогическом университете им. А. И. Герцена по адресу: 199053, Санкт-Петербург, 1-я линия В.О., д. 52, ауд. 47. С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена (191186, Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, д. 48, корп. 5). Автореферат разослан 5 апреля 2010 г. Ученый секретарь совета доктор филологических наук, профессор К. П. Сидоренко 3 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Диссертация посвящена исследованию фрагмента русской языковой картины мира (ядерные и периферийные лексические вербализаторы концептов «мужчина» и «женщина») в двух плоскостях: в аспекте функционирования гендерных стереотипов, играющих важную роль для концептуализации представлений о мужчине и женщине, и в аспекте семантико-прагматических, обусловленных динамикой развития языка трансформаций основных номинаций мужчины и женщины. Актуальность исследования определяется, с одной стороны, возросшим в современной лингвистике вниманием к когнитивной и этнокультурной составляющим картины мира, с другой стороны, бурным развитием гендерологии. Диссертационное исследование проведено на стыке нескольких лингвистических дисциплин: когнитивной и гендерной лингвистики, лингвистической семантики, лексикологии и лексикографии, психолингвистики и лингвокультурологии. Именно интегральный подход обеспечивает наиболее адекватный ракурс исследования такого сложного по своей природе объекта, как концептуальное пространство «'мужчина' – 'женщина'». Актуальность исследования обусловлена и обращением к следующим современным проблемам отечественной лингвистики: постоянное и изменяющееся (константы и трансформации) в семантике лексических единиц, универсальное и идиоэтническое в языковой картине мира, гендерная составляющая языковой картины мира, взаимовлияние когнитивного и лингвистического в концептосфере языка. Научная новизна диссертационного исследования связана с тремя основными аспектами.Во-первых, несмотря на наличие лингвистических исследований, в той или иной степени посвященных анализу концептов «мужчина» и «женщина» в русской языковой картине мира, обобщающих работ, связанных с описанием и структурированием этого фрагмента концептосферы, нет. Большое количество исследований, проведенных в русле гендерной лингвистики, зачастую обращено лишь к детальному описанию тех или иных вербализованных гендерных стереотипов и асимметрий, гендерных метафор и проявлений андроцентризма русского языка, но не к анализу лингвистической и когнитивной природы названных концептов. Во-вторых, в диссертации новое наполнение получает понятие, определяющее специфический тип организации знания, – концептуальное пространство как сложно структурированный объект, состоящий из двух частей, каждая из которых формируется по соотносимым векторам концептуализации. Еще в 70-е гг. XX в. Ю. Д. Апресян писал о специфической семантической природе лексем со значением пола, которые не укладываются в рамки классических представлений об антонимии. Введение данного понятия позволяет по-новому взглянуть как на особую когнитивную природу некоторых «сгустков знаний», так и на осложненные гипо-гиперонимией антонимические, 4 предопределенные особым устройством фрагментов действительности, отношения в системе языка. В-третьих, в работе впервые выявлена особая значимость для концептуализации представлений о мужчине и женщине гендерных стереотипов, играющих важную роль как в истории развития языковой картины мира, так и в становлении языкового сознания человека. В мировоззрении индивида и общества разнообразные гендерные стереотипы, асимметрии и другие гендерно окрашенные элементы человеческого сознания оказывают значительное влияние на способ членения действительности, в связи с чем изучение языковой картины мира в гендерной парадигме приобретает особую актуальность. В качестве базовой исследовательской гипотезы выдвигается положение о том, что основные динамические процессы русского языка, обусловленные разнообразными социокультурными причинами, в достаточно полной мере могут быть описаны через динамику лексической вербализации концептуального пространства «'мужчина' – 'женщина'». Объект исследования – ядро фрагмента языковой картины мира, вербализующего концепты «мужчина» и «женщина», а именно номинации, связанные с полом и – отчасти – возрастом человека (девушка, баба, мужик, пацан и др.), то есть те лексемы, ядерные семы значений которых указывают на половую принадлежность человека. Следует отметить, что за пределами рассмотрения в диссертации, кроме особо оговоренных случаев, оказались следующие группы вербализаторов периферийной части концептуального пространства «'мужчина' – 'женщина'»: а) сверхсловные и перифрастические номинации типа представитель сильного пола или дочь Евы; б) идиоматические единицы типа мужик в юбке, маменькин сынок или базарная баба; в) номинации, обозначающие брачный статус человека, типа вдова, холостяк или старая дева. Цель исследования – анализ ядра фрагмента русской языковой картины мира «'мужчина' – 'женщина'» с точки зрения динамики (прежде всего в XIX – начале XXI вв.) его лексической составляющей (константы и трансформации). Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач: 1) определение понятия «концептуальное пространство» и его места среди других рядоположенных когнитивных и лингвистических единиц; 2) описание ядерных и периферийных единиц лексической системы русского языка, характеризующих мужчину и женщину в целом (вне социальной, этнической, профессиональной, конфессиональной или иной принадлежности), в разные периоды существования русского языка; 3) описание динамики лексического состава анализируемого фрагмента языковой картины мира на протяжении XIX – начала XXI вв.; выявление лексических, стилистических и прагматических трансформаций вербализаторов концептуального пространства; 4) исследование форм экспликации гендерных стереотипов в русской лексикографической практике; 5 5) выявление гендерных стереотипов, структурирующих концепты «мужчина» и «женщина», в истории русского языка (в филогенезе) и в становлении языковой личности (в онтогенезе); 6) реконструкция специфики концептуализации и вербализации представлений о мужчине и женщине в общем жаргоне русского языка; 7) экспликация этнолингвистической составляющей концептуального пространства «'мужчина' – 'женщина'» в русской языковой картине мира. Таким образом, в диссертационном исследовании не только реконструируется отдельный культурно значимый фрагмент русской языковой картины мира (концептуальное пространство «'мужчина' – 'женщина'»), но и анализируются те изменения, которые претерпевают в ходе развития языка (и общества) ядерные и периферийные компоненты данного участка концептосферы. Материалом исследования послужили: 1) широкий круг лексикографических источников разных типов (толковые, исторические, идеографические, словообразовательные, диалектные и др. словари; всего – более 70 наименований); 2) художественные и публицистические тексты ХVIII – начала ХХI вв. (прежде всего, база Национального корпуса русского языка); 3) данные ассоциативных словарей и экспериментов. В качестве базовых методов исследования использованы: историко-этимологический анализ, контекстуальный и интерпретационный анализ, метод семантических трансформаций, дефиниционный и компонентный анализ, концептуальный анализ, сплошная выборка из лексикографических источников, сопоставительный анализ лексикографических изданий, методы количественного анализа. Теоретическая значимость работысвязана с многоаспектностью исследования, а также с особым осмыслением понятия «концептуальное пространство», с описанием его структуры и способов репрезентации в лексической системе языка. Важное теоретическое значение для дальнейших исследований в области исторической семантики русского языка имеет сама процедура анализа семантико-прагматической судьбы единиц языка для «выхода» в когнитивное пространство его концептосферы. Работа вносит вклад в решение ряда вопросов когнитивной науки (гипо-гиперонимическая структура концепта, соотношение концепта и гендерного стереотипа как основы концептуализации, соотношение слова и концепта) и гендерной лингвистики (экспликация гендерных стереотипов, динамика гендерных концептов, гендерные асимметрии и словообразование). Теоретическое значение имеет реализованное в работе совмещение гендерного и когнитивного анализа для исследования определенных фрагментов концептосферы языка. В диссертационном исследовании продемонстрирована методология лингвистической экспликации гендерных стереотипов в языковом материале различного типа: от лексикографических изданий до художественных текстов. 6 Практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы для описания гендерно маркированных лексических единиц при лексикографировании, в переводческой деятельности, в практике преподавания русского языка в аспекте межкультурной коммуникации и лингвокультурологии, а также широкого круга дисциплин лингвистического и общегуманитарного профиля. Материалы исследования могут стать основой для отдельных разделов учебных пособий по дисциплинам «Когнитивная лингвистика», «Гендерная лингвистика», «Историческая лексикология», «Психолингвистика», «Лингвокультурология». Основные положения, выносимые на защиту: 1. Концептуальное пространство – специфический тип когнитивной единицы, представляющий собой симметрично структурированные самостоятельные концепты, находящиеся друг с другом в контрадикторной оппозиции, но вместе с тем через комплементарные отношения образующие в сознании носителя и концептосфере языка определенную целостность. 2. В диахроническом аспекте ядерные вербализаторы концептуального пространства «'мужчина' – 'женщина'» имеют симметричные векторы развития и проходят сходные этапы семантико-прагматической эволюции. 3. В качестве первоначального мотивирующего признака основных номинаций мужчины и женщины в русском языке послужили гендерные стереотипы патриархатного сознания, отражающие социальную иерархию и социальные роли членов патриархального общества. 4. Значимую роль в концептуализации представлений о мужчине и женщине в языковой картине мира играют гендерные стереотипы. 5. Концептуализация гендерной составляющей картины мира и базовых представлений о мужчине и женщине в сознании ребенка определяется освоением вербализованных гендерных стереотипов, часть из которых восходит к патриархатному мировидению. 6. Гендерные стереотипы регулярно эксплицируются в лексикографической практике: это связано с описанием наивной языковой картины мира или со словарной традицией. В некоторых случаях актуализация гендерных стереотипов приводит к появлению в словарях гендерно нетолерантных дефиниций, речений, цитат. 7. Архетипические концепты, как и гендерные стеротипы, в субстандартной лексике имеют особые способы вербализации, отражающие специфическую, характерную для определенных субкультур концептуализацию представлений о мужчине и женщине. 8. Основные трансформации языка отражаются на судьбе вербализаторов базовых концептов. Динамические процессы, имевшие место в русском языке и связанные с трансформациями русской концептосферы, в достаточно полной мере могут быть описаны через динамику концептуального пространства «'мужчина' – 'женщина'». 7 Апробация работы осуществлялась в виде докладов и сообщений на 32 научных конференциях и симпозиумах различных уровней, в том числе 11 всероссийских: в Екатеринбурге (2003), Новосибирске (2007), Череповце (2007), Санкт-Петербурге (2002-2009) – и 13 международных: в Екатеринбурге (2001, 2002), Санкт-Петербурге (2001, 2008), Таллине (2007, 2008), Нарве (2008), Минске (2008, 2009 (дважды), Москве (2001, 2008, 2010). Часть материалов и выводов диссертационного исследования внедрена в учебный процесс в виде авторского курса «Основы гендерной лингвистики» для студентов магистратуры филологического факультета РГПУ им. А. И. Герцена. Основные положения и результаты исследования изложены в 44 публикациях (общим объемом 45 печатных листов), включающих монографию (11,5 п. л.), учебно-методическое пособие (7,5 п. л.), разделы и главы учебников, учебных пособий и справочников для высшей школы, а также 8 статей в рецензируемых научных изданиях, рекомендуемых ВАК: «Известия РГПУ им. А. И. Герцена», «Мир русского слова», «Русская речь», «Русская словесность», «Русский язык в школе» и «Сибирский филологический журнал». Объем и структура работы. Диссертационное исследование объемом 406 стр. состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, включающей в себя 450 наименований, в том числе 35 – на иностранных языках. СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении дается обоснование выбора темы, актуальности и научной новизны исследования, формулируются цель и задачи работы, описываются материал и методы исследования, его теоретическая и практическая значимость, приводятся положения, выносимые на защиту, и данные об апробации работы. Отечественная лингвистика имеет достаточно разработанную теоретическую базу изучения такого лингвоментального объекта, как концепт. Для диссертационного исследования методологически важными были два исходных положения: во-первых, представление концепта как полевой структуры, которую можно описать в терминах ядра и периферии (E. Rosch, Е. В. Рахилина, З. Д. Попова, И. А. Стернин и мн. др.), и, во-вторых, концепция двухъярусной модели репрезентации человека в языке: метагендерный (общечеловеческий) и гендерный (маскулинный и феминный) уровни (А. В. Кирилина, С. А. Коновалова, В. В. Макаров и др.). Таким образом, анализируемое концептуальное пространство «'мужчина' – 'женщина'», с одной стороны, является важнейшей составляющей суперконцепта «человек», с другой стороны, само включает в себя ряд субкоцептов («девушка», «юноша», «пацан» и др.). Подобный 8 методологический ракурс соответствует современному философскому осмыслению природы концепта, представленному, например, в работах французских постструктуралистов (Делёз, Гваттари 1998). Сам выбор для исследования концептов «мужчина» и «женщина» обусловлен представлением о том, что они относятся к разряду архетипических (для человеческого сознания) и ключевых (для культуры) ментальных единиц. Усиливающийся в современной русистике интерес к проблеме концептуального анализа и к исследованиям отдельных фрагментов русской концептосферы до сих пор не был в полной мере обращен к названным базовым концептам. Несмотря на обилие работ, посвященных актуальным для современной науки гендерным проблемам (андроцентризм и сексизм языка, языковые гендерные асимметрии, коннотация маскулинных и феминных образов в языковой картине мира), собственно концепты «мужчина» и «женщина» изучены фрагментарно. Так, частично, в связи с иными исследовательскими задачами, лингвистическое воплощение в русском фольклоре образа женщины (и лишь отчасти – мужчины) было проанализировано в работах: Телия 1996, Кирилина 1999, Малишевская 1999, Муратова 2002, Георгиева 2005, Коваль 2005, Коновалова 2005, Эмирова 2005, Вишнякова 2005, 2006. Психолингвистическому исследованию концепта «женщина» в русском языковом сознании посвящена кандидатская диссертация Л. В. Адониной (2007). При этом в большинстве случаев внимание к концепту «женщина» определяется сопоставительным аспектом исследования, прежде всего английского и русского языков: Артемова 2000, Семенова 2006, Калугина 2008, Соловьева 2008, Эфендиева 2004 и др., а также иных языков в сопоставлении с русским: Лейвен-Турновцова 2001, Аминова и Махмутова 2003, Дзасежева 2006, Бадмаева 2008 и Досимова 2008. Как самостоятельный предмет анализа концепт «мужчина» рассматривался лишь в психолингвистическом исследовании Е. Е. Сапоговой (2005), основная цель которого не столько реконструкция концепта, сколько «психологическая интерпретация мужской концептосферы». Изучению трансформаций тех или иных участков русской концептосферы в диахроническом аспекте посвящены работы: Зинковская 2006, Иванова 2006, Крючкова 2009, Терина 2007, Чернова 2004. Среди разнообразных факторов, влияющих на диахронические изменения концепта, можно выделить следующие: изменения системы социальных отношений, ослабление или усиление влияния тех или иных философских и религиозных парадигм, изменение языковой моды и множество других. Первая глава, «Концептуальное пространство «'мужчина' – 'женщина'» и его вербализаторы», посвящена, с одной стороны, описанию теоретических оснований исследования, с другой стороны, анализу ядерных номинаций мужчины и женщины в истории русского языка. Несмотря на существующие различия между подходами к интерпретации концепта (собственно лингвистический, психолингвистический, 9 лингвокогнитивный, лингвофилософский, лингвокультурологический, лингвоконцептологический), можно утверждать, что концепт – это гетерогенное ментальное образование, не имеющее фиксированной структуры и единственного способа репрезентации и выполняющее ряд функций: 1) представлять знания о действительности; 2) служить базой для создания и переработки новых знаний; 3) аккумулировать знания о фрагментах действительности; 4) отражать содержательные единицы коллективного сознания; 5) структурировать фрагменты концептосферы и языковой картины мира; 6) воплощать элементы культуры в сознании индивида. Философы-постструктуралисты обращают внимание и на такую важную характеристику концепта, как его взаимообусловенность другими концептами, структурирующими его изнутри и снаружи. Окружающий мир, постоянно изменяясь и влияя на человеческое сознание, требует от него быстрого реагирования и трансформации полученных ранее знаний; следовательно, основная единица передачи и хранения такого знания – концепт – тоже должна быть достаточно гибкой и подвижной. Таким образом, концепт предстает как динамическая система, которая получает многообразные и многочисленные вербальные воплощения. Более того, если концепты не являются однородными сущностями (реалии, которые они отражают, не одинаковы по своей природе), то закономерно предположить наличие разнообразных форм существования этих «квантов нежестко структурированного знания» (Е. С. Кубрякова). Одним из важнейших типов концептуальной структуризации следует признать контрадикторные отношения, определяемые в классической логике как отношения «между противоречивыми понятиями, которые вместе не могут быть ни истинными, ни ложными; из двух контрадикторных понятий одно и только одно истинно, а другое непременно ложно» (Кондаков 1975). Для когнитивной лингвистики и описания разнообразных семантических взаимоотношений в системе языка анализ контрадикторных отношений может стать весьма продуктивным. Так, например, будучи самостоятельными, концепты «мужчина» и «женщина» в любом естественном языке вступают в комплементарные отношения, создавая в сознании его носителя некую целостность, которая определяется тем, что актуализация одного из концептов неминуемо предполагает актуализацию второго. Такой тип структурирования концептов назван в диссертации концептуальным пространством. Наличие такого рода когнитивной структуры подтверждается и психолингвистическими исследованиями. Так, результаты ассоциативных экспериментов убедительно доказывают, что лексемы мужчина и женщина в языковом сознании связаны теснейшим образом. По данным «Русского ассоциативного словаря», оба слова являются самой частотной и значительно превышающей иные ответы реакцией друг на друга: мужчина → женщина (13%) и женщина → мужчина (16%). Языковое сознание респондентов 10 регулярно актуализирует и такие реакции, как и женщина (на стимул мужчина пятая по частотности реакция; 2%), и мужчина (на стимул женщина; 1%). Концептуальное пространство включает в себя не только сам концептуальный бином, но и элементы других концептов: например, концептуальное пространство «'мужчина' – 'женщина'» имеет зоны пересечения с концептами «семья», «возраст» и рядом других. Важное отличие концептуального пространства от других типов объединения концептов – «симметричная» структурированность: векторы концептуализации его частей во многом параллельны. Так, и для концепта «мужчина», и для концепта «женщина» значимыми являются такие когнитивные признаки, как возраст, семейное положение, физические и интеллектуальные данные, социальные и гендерные роли. В качестве примера других концептуальных пространств можно назвать следующие: «'истина' – 'ложь'», «'жизнь' – 'смерть'», «'свой' – 'чужой'» и иные. Следует отметить, что подобного рода биномы некоторые исследователи (Н. Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, Е. В. Рахилина, Е. В. Урысон и др.) относят к базовым оппозициям языковой картины мира. Вводимое понятие концептуальное пространство соотносено в диссертационном исследовании с такими понятиями, как ментальные пространства (концепция Ж. Фоконье и М. Тернера) и фрейм (М. Минский). Концептуальное пространство является фрагментом концептосферы языка, следовательно, обращено к картине мира. Обобщая многочисленные исследования природы и сущности картины мира, можно выделить две плоскости ее описания: содержательную и формальную, которые вступают в сложные диалектические взаимоотношения друг с другом и содержат диалектические противоречия внутри себя. К содержательным свойствам картины мира относят: наличие элементов человеческой субъективности, деятельностный характер, антропоморфность (например, идея концептуального воплощения (conceptual embodiment) человеческого сознания, выдвинутая Дж. Лакоффом и М. Джонсоном), интерпретативность, облигаторность, внутренняя достоверность для субъекта, единство стабильности и изменчивости. Среди наиболее важных формальных свойств картины мира можно выделить следующие: мозаичность и одновременная целостность, лакунарность, лабильность, непрерывность становления, наглядность и образность, системность. Исследование концептов и концептуальных пространств позволяет с наибольшей полнотой эксплицировать диалектический характер картины мира и ее отношения с языком: только динамическая природа концепта может обеспечивать постоянное уточнение того или иного фрагмента действительности при наличии некоей матрицы, которая формируется в человеческом сознании еще в детстве. Эта матрица постоянно корректируется, дополняется, уточняется по мере накопления опыта и знаний конкретным индивидом (онтогенетический аспект) и социумом (филогенетический аспект). 11 Осознавая дискуссионность вопроса и наличие в современной лингвистике разных точек зрения на его решение, можно утверждать, что картина мира воплощается в двух тесно связанных, но не идентичных друг другу плоскостях: концептуальной и языковой. Под концептуальной картиной мира понимаем представление о действительности, сформировавшееся в результате непосредственного познания мира и включающее в себя как знание об окружающей действительности, так и совокупность разного рода когнитивных и поведенческих (в том числе гендерных) стереотипов, которые обусловливают осознание тех или иных явлений действительности. Языковая картина мира – это результат объективации концептуальной картины мира в языке, также существующий в двух плоскостях: как часть лингвоментального пространства народа и как часть ментального мира конкретного индивида. Языковая картина мира не равна концептуальной: вербализируется не все содержание ментального мира, а лишь коммуникативно и культурно значимые для индивида и/или народа ментальные единицы. При этом концептуальная картина мира изменяется гораздо быстрее языковой: она отражает результаты постоянной познавательной и социальной деятельности человека. Одновременно некоторые фрагменты языковой картины мира дольше сохраняют архетипические, «реликтовые» представления о мироздании. К области этих реликтовых представлений и относится большинство гендерных стереотипов, генезис и существование которых обусловлены древнейшими пластами человеческого сознания. Сама оппозиция мужчина/женщина базируется на архетипическом биноме ‘мужское – женское’, который в древней картине мира был не только отражением биологических различий, но и семиотическим выражением целого ряда социальных оппозиций: экзогамии, дифференциации хозяйственных ролей и профессий, религиозно-ритуальных сфер внутри семьи и в коллективе, гендерной закрепленности ритуалов. Именно с архаичным, свойственным андроцентричной, патриархатной картине мира представлением о женщине как источнике греха и зла связан, например, гендерно стереотипизированный и прагматически маркированный образ бабы в ее различных концептуализациях. По данным этнографических исследований, это слово весьма активно использовалось во многих славянских языках в качестве обозначения не только знахарки или ведьмы, но и любого злого женского духа вообще, а также номинации таких «аномальных» явлений действительности, как непогода или болезнь (новг. бабушка, твер. бабуха ‘оспа’). Так через номинацию «отрицательных» денотатов в языковой картине мира древнего человека эксплицируется гендерная составляющая его мировоззрения и стереотипизированное отношение к женщине как девиации. Один из наиболее продуктивных способов реконструкции концептосферы языка – анализ лексикографических источников: чем шире по лексическому охвату и протяженнее по историческому периоду оказывается привлеченная совокупность словарей, тем точнее можно исследовать специфику 12 трансформаций не только тех или иных лексем или лексических пластов, но и того или иного фрагмента концептосферы, ими представленного. Комплексный анализ массива лексикографических источников позволяет не только проследить исторические пути изменения семантики отдельных слов (например, барышня, дама, девушка, муж, парень), но и способы появления/утраты тех или иных значений в процессе взаимодействия литературного языка с другими стратами (например, семантические метаморфозы лексем девка, мадемуазель, мужик, пацан). Особое внимание при исследовании ядерных вербализаторов того или иного концепта следует уделить внутренней форме номинации как первичному мотивирующему признаку. Для того чтобы ментальные, не всегда вербализованные единицы (представления, понятия, образы и т.д.) стали фактами языковой системы, в процессе номинации они должны быть переструктурированы в соответствии с теми формами и правилами, которые характерны для системы данного языка. Именно поэтому один и тот же фрагмент действительности может получить несколько названий (вербализаторов): разные внутренние формы закрепляют разные ракурсы «видения» одного и того же обозначаемого объекта. Развивая идею представления самого понятия ‘концепт’ как зародыша (лат. conceptum ‘утробный плод’), внутреннюю форму слова, давшего имя концепту, можно интерпретировать как некий сгусток информации, залог дальнейшего семантического и прагматического потенциала развития слова. Отталкиваясь от внутренней формы корня слова, номинирующего концепт, сквозь призму сложных изменений в семантике и прагматике тех или иных лексем легче выявить постоянное (константы) и меняющееся (трансформации) в концептуальном пространстве «'мужчина' – 'женщина'» русской языковой картины мира. Кроме историко-этимологического анализа номинаций, для реконструкции концепта необходимо использовать и классический лексико-семантический анализ: ядерные вербализаторы концепта образуют синонимический ряд, следовательно, анализ синонимов, особенно однокоренных, позволяет точнее эксплицировать пути концептуализации представлений об их общем денотате. Результаты исследования доказывают, что анализ семантических и прагматических трансформаций внутри синонимических рядов, вербализующих концептуальный бином, выявляет общие механизмы и пути развития концептов в истории картины мира. Концепты «мужчина» и «женщина» как архетипические для человеческого сознания относятся к разряду универсальных, представленных в любом языке, так как характеризуют фундаментальное биологическое, психологическое и социальное разделение людей по полу. Вместе с тем эти базовые «кванты знания» имеют разные принципы лексической вербализации в системах разных лингвокультур. Так, универсальной характеристикой представителя того или иного пола будет указание на его возраст (мальчик, юноша, парень, старик и т.д.). 13 Однако степень семантической дифференциации возрастных групп и ее связь с другими социокультурными параметрами в разных языках и даже в разные периоды истории одного языка может значительно различаться (см., например, первоначальные значения слов отрок ‘тот, кому отказано в праве говорить’ → ‘слуга; раб’ и парубок ‘мальчик-слуга’; диалектные значения слов малец ‘юноша’, детина ‘(холостой) молодой человек’ и др.). Более того, сам список слов, обозначающих мужчин и женщин, с ходом времени претерпевает неизбежные изменения, что особенно заметно на примере близких к исследуемой группе лексики терминов родства. Так, в связи с разрушением в русском обществе патриархального института многопоколенных семей и семейно-общинного уклада жизни в разряд агнонимов перешли такие лексемы, как стрый ‘дядя по матери’, мизинец ‘младший сын’, братан ‘двоюродный брат’ и многие другие. В ходе анализа семантических и прагматических трансформаций лексем, обозначающих мужчину, женщину, юношу и девушку, в истории русского языка XVIII – начала XXI вв., был получен ряд результатов, подтверждающих гипотезу о влиянии социокультурных изменений в картине мира на эволюцию ядерных вербализаторов архетипичных концептов. Так, данные этимологических исследований доказывают, что внутренние формы основных вербализаторов концептов «мужчина» и «женщина» содержат в себе древние гендерные стереотипы: • общеславянский корень *mǫž- (муж-) восходит др.-инд. manus ‘человек, муж’. Этимологический анализ эксплицирует андроцентризм индоевропейских языков и один из базовых гендерных стереотипов архаичной картины мира: человек – это только мужчина; • общеславянский корень *žen- (жен-), обозначающий лицо женского пола детородного возраста, восходит к и.-е. *gĕn-, глубинная семантика которого связана с идеей рода и его продолжения: лат. genus – ‘просхождение’, ‘род’; греч. γυνή – ‘жена’, γυνήα – ‘рождение’; ‘род’. При этом затемнение внутренней формы в современном языке не свидетельствует о ее забвении: этимологическое значение, даже утраченное сознанием носителя языка, продолжает играть роль направляющего фактора развития семантики лексической единицы; • почти все основные номинации юноши, существовавшие в истории русского языка (юноша – детина – малой – малец – парень – хлопец – парубок – пацан), первоначально обозначали ребенка как недееспособного, бесправного члена общества. В такой внутренней форме отражена древняя социальная иерархия и гендерная стереотипизация молодого и/или холостого человека как неполноценного индивида. При этом все названные слова, кроме юноша, первоначально были маркированы как стилистически сниженные, то есть как существующие на периферии языка, – в этом также можно видеть проявление социальной стереотипизации; • общеславянский корень *dev- (дев-), родственный ст.-слав. детя, восходит к и.-е. *dhe(i) ‘сосать; кормить грудью’. По утверждению 14 О. Н. Трубачева, первоначальное значение корня дев- – ‘кормящая (грудью)’. Формирующий обширный синонимический ряд, обозначающий молодую незамужнюю женщину, этот этимон также содержит во внутренней форме гендерный стереотип: значение дева как ‘не вступившая в брак’ – это более поздний лексико-семантический вариант, развившийся из первоначального значения ‘могущая стать матерью; готовая к материнству’. Подробный лексикографический анализ толковых словарей русского языка XVIII – XXI вв., а также данных Национального корпуса русского языка позволил выявить и описать эволюцию и диахроническую иерархию ядерных лексем, вербализующих представление о мужчине (муж – мужчина – мужик), женщине (жена – женщина – баба – дама), юноше (юноша – детина – парень – хлопец – парубок – юнец – пацан) и девушке (дева – девица – девка – девушка – барышня – дивчина – мадемуазель). Отражение социокультурных изменений и появление новых, связанных с ними социальных и гендерных стереотипов проиллюстрировано в диссертации рядом семантических и прагматических трансформаций ядерных вербализаторов концептуального пространства «'мужчина' – 'женщина'». Так, в диахроническом аспекте семантико-прагматическая судьба базовых номинаций мужчины и женщины имеет легко обнаруживающиеся симметричные векторы развития: например, образование вторичного значения ‘супруг(а)’ у лексем с первоначальным родовым значением ‘мужчина’ (муж) и ‘женщина’ (жена); появление у слов, внутренняя форма которых обозначает не полностью дееспособного члена общества, значения ‘слуга’ (мальчик, девушка, девка) или пейоративной окраски (мужик, девка, малой). Уже в ранний период формирования русской языковой картины мира концептуализация мужчины, помимо противопоставления женщине, содержала еще два облигаторных когнитивных признака. Первый – указание на возраст и связанную с ним оппозицию дееспособности/недееспособности мужчины (мужь vs мальць, отрокъ, старьць и т.п.). Второй – обозначение социального статуса через противопоставление свободный человек vs люди низших социальных классов (мужь vs рабъ, слоуга и т.д.). И если первая оппозиция связана с семантической универсалией: нельзя назвать человека по полу, не актуализировав семантический компонент ‘возраст’, то вторая, просуществовавшая в эксплицитном виде до начала XX в., обусловлена социальной иерархией русского общества: муж (человек) – раб; муж (человек) – слуга; господин – мужик; барин – мужик (последняя характерна для языковой картины мира XVIII – XIX вв.). С оппозицией, отражающей социальное устройство патриархатного общества, связана и судьба слова мужик, диминутивный (с этимологической точки зрения) характер которого исторически объясняется тем, что людей, более низких в правовом отношении, обозначали как несовершеннолетних. Этот диминутивный характер номинации предопределил и прагматические трансформации слова: в XVIII – XIX вв. в речи представителей верхних социальных слоев у слова появляется пейоративная коннотация. 15 Однако в современном языке под влиянием очередного витка вульгаризации слово утрачивает отрицательную оценочность. В литературных произведениях, художественных фильмах, речи образованных людей все чаще слово мужик используется либо в нейтральном контексте, либо с положительной коннотацией (ср. клишированные «настоящий мужик», «ст |