Петровские преобразования. Дискуссия о предпосылках преобразования общественного строя и характере процесса модернизации в России в xviii веке

• Название: Дискуссия о предпосылках преобразования общественного строя и характере процесса модернизации в России в xviii веке
• Анкор: Петровские преобразования
• Дата: 02.04.2022
• Размер: 78.85 Kb.
• Имя файла: Referat_po_Petrovskim_preobrazovaniam_-_18_vek.docx
• Тип: Реферат; #436157
• страница: 7 из 8

3.2. О предпосылках и характере русской модернизации в XVIII веке

Начало модернизационных процессов в Российском государстве следует отсчитывать от времени правления Петра I. Здесь нужно оговориться, что у исследователей перехода от традиционного общества к индустриальному нет единого мнения относительно его старта. И. В. Побережников провел первичный анализ различных мнений на этот счет и пришел к выводу: точка отсчета российской модернизации лежит в интервале от XVI до рубежа XIX–XX вв. [21; 24] Для периода от XVI до середины XVII в. идея начала модернизации в России была еще не так актуальна. Приведем свои рассуждения на этот счет.

В основе европейской модернизации лежали в первую очередь такие процессы, как промышленный переворот (с его трансформациями не только экономической сферы, но и социальной); Возрождение, Реформация и Просвещение, заложившие основы духовного перехода к новым ментальным установкам в мировоззрении человека западного типа, а также либерализация политических процессов, результатом которой явились основы формирования правового государства и гражданского общества. К концу XVII в. в Западной Европе произошел духовный переворот на основе: Ренессанса – эпохи, которая привела к обоснованию антропоцентризма и складыванию гуманистических ценностей; Реформации, положившей начало религиозному плюрализму, оформлению протестантизма с его особой этикой трудовых отношений и ростками секуляризации общественного сознания, а также Просвещения – периода установления рационализма, продолжившего тенденцию выведения из-под влияния церкви основных мировоззренческих принципов европейцев. Относительно же экономических трансформаций следует отметить, что даже в передовой экономической державе того времени – Англии – только создавались предпосылки для промышленного переворота, хотя именно в этой стране уже победила «славная революция», что стало основой для демократизации политического строя [25, c. 79].

Следует учесть, что эти процессы были хронологически не сильно разделены во временном интервале, коррелировали друг с другом и проходили естественным путем, когда политическая элита не была основополагающим фактором их проведения. В этом заключается органичность западного типа модернизации. Однако к концу XVII в. большая часть остальных европейских государств в отличие от Англии таким прорывом в модернизационном направлении не отличалась [17].

Исследователь В. Г. Федотова сформулировала выводы о влиянии Запада на остальной мир в модернизационном ключе следующим образом: «Неизбежен вопрос: заставлял ли Запад броситься остальной мир вдогонку, ломая привычный ход событий, болезненно ускоряя прогресс и для этого круша традиции, попирая парадигму мышления наций? Во многих случаях заставлял, и делал это самым насильственным образом, когда, например, войска колонизаторов покоряли столицы инков и индусов. Но в других случаях – в Пекине, Стамбуле – мощь государств была еще достаточно сильной, чтобы не допустить прямого военного насилия. Однако эти страны сопротивлялись уменьшению своего веса в мире, и с появлением такого соперника, как Запад, они могли сделать это, только ускорив свое развитие» [31, с. 38]. Примерно в такой же ситуации оказалась и Россия накануне начала процессов модернизации, только основной задачей для нее было не сохранение своих позиций, а увеличение влияния на международной арене. Опираясь на эти рассуждения, необходимо заключить, что в XVI и даже в середине XVII в. для России такие цели ставить было рано, да и Запад в то время еще не был готов к своей мессианской роли. Однако из всего вышесказанного следует, что Россия оказалась в числе стран, которые относились к государствам «второго эшелона» при развитии капиталистических отношений, поэтому для характеристики ее модернизационных процессов часто применяют термин «догоняющая модернизация», с чем мы полностью согласны.

Основные характеристики модернизации догоняющего типа достаточно четко сформулировала В. Г. Федотова: «Видя неожиданный подъем Запада, многие незападные страны также вступили на путь модернизации, взяв Запад за образец и стремясь догнать его. Среди них была и Россия. Догоняющая модернизация отличалась от западной. Это был неорганически-мобилизационный тип развития, вовлекавший страны доиндустриального развития. У него был внешний источник – успешный пример Запада, воспринимавшийся как основание для решения внутренних задач преодоления отсталости и ускорения развития. Характер развития – догоняющий, неравномерный, имеющий циклический характер: возвраты назад и возвращение к модернизации. Механизм развития – мобилизация. Темпы развития – медленные. К культурным, духовным предпосылкам относится вера прозападных элит в прогресс, рассмотрение своих стран как отсталых. Образ будущего – вхождение в семью западных народов или приближение к Западу. На пути такой модернизации достигнуты существенные успехи, но вместе с тем процесс явился незавершенным» [31, с. 115].

В подтверждение рассуждений, изложенных выше, наметим общие исторические контуры тезиса о том, что именно масштабные и неудачные в плане результативности для России войны с Западом стали главным «вызовом» для процессов российской модернизации, и это следует определить, как механизм ее реализации.

Первым инициирующим фактором российской модернизации стала Северная война. По своим масштабам и результатам она не должна была сыграть такую роль, так как являлась локальным конфликтом, и Россия по ее итогам одержала одну из самых славных побед в своей истории. Однако начальный этап этой войны был крайне печальным опытом для Петра I, но в то же время показал необходимые ориентиры для развития Российского государства. Швеция к первой четверти XVIII в. «стала самой сильной страной Балтийского региона и Скандинавии и одной из великих держав Европы» [20, с. 338], в ней уже была осуществлена королевская Реформация, а реформы Густава II Адольфа явились образцом для многих преобразований Петра I.

Практически с самого начала российская модернизация приобрела неорганичный характер, который выразился в асинхронности ее процессов в различных подсистемах жизнедеятельности общества [23, с. 46]. Наиболее значительным изменениям подверглась экономика как сфера, наиболее подготовленная к модернизации. Налоговые реформы, развитие торговли и рост мануфактурного производства являются в данном случае весомыми доказательствами, но их не стоит переоценивать, так как речь идет лишь о начальном этапе становления рыночных отношений в Российском государстве. Аналогичный характер носили и изменения социальной сферы: здесь, в первую очередь, имеется в виду активизация процессов социальной мобильности за счет: а) введения нового принципа комплектования армии, который способствовал изменению сословной принадлежности определенного количества людей, подлежащих рекрутской повинности; б) изменения деятельности дворянского сословия, связанного с обязательной государственной службой; в) наконец, Табели о рангах, позволявшей менять социальный статус. Политические реформы Петра I не способствовали формированию правового государства и гражданского общества, а ментальные установки и быт оказались под влиянием модернизации преимущественно только у дворян, в то время как главные элементы духовного мира крестьянства и преобладающей доли представителей других сословий русского общества остались незатронутыми в этом плане. В итоге неорганичный характер модернизационных процессов обещал России сложный, длительный и противоречивый переход от традиционного общества к современному.

При преемниках Петра I в XVIII в. особенности российской модернизации сохраняли свое постоянство. Противостояние со Швецией 1700–1721 гг. не имело аналогов в плане масштабности и результативности для модернизационных процессов в этот период. Практически все военные конфликты послепетровского периода XVIII в. закончились для России положительным исходом, поэтому следует говорить о модернизационном импульсе Северной войны для изменений и реформ в Российском государстве вплоть до наполеоновских войн.

В авангарде модернизации по-прежнему находилась экономическая сфера: относительно быстрыми темпами продолжало развиваться мануфактурное производство, в котором повышался удельный вес вольнонаемного труда; ощутимые последствия имели меры российских монархов в отношении торговли; сельское хозяйство – основная отрасль экономики того времени – втягивалось в рыночные отношения. Однако эти тенденции, как и социальная сфера, на пути перехода к индустриальному обществу сдерживались наличием в России крепостного права. Процессы социальной мобильности, и без того слабые в первой четверти XVIII в., замедлили темпы своего развития при преемниках Петра I, но в данный период немного повысился уровень урбанизации [15, с. 129–131].

Политический строй Российского государства характеризовался как абсолютная монархия, и в данном случае не важно какого типа – полицейская или просвещенная. Отмечаемые историками черты правового государства при Екатерине II [6, с. 457] очень далеки от современных трактовок этого термина. Указанные выше ментальные установки русского населения и в этот период не претерпели никаких существенных изменений. Таким образом, в XVIII в. при преемниках Петра I процессы российской модернизации шли под воздействием Северной войны, но они утратили динамику своего развития.

Ведутся споры по вопросу, является ли Петр I основателем промышленного производства, или почва для развития этой отрасли была все-таки заложена именно в XVII столетии в результате экономической политики первых Романовых. Параллельно с вопросом о развитии отечественной экономики в XVIII веке современные историки ставят и другой вопрос, касающийся исторического разрыва между XVII и XVIII веками, связанного с восшествием на престол Петра I: реформы Петра Алексеевича – вынужденная мера или закономерные шаги, обусловленные различными факторами внутреннего развития страны и ее международным положением. Так, Л. И. Бородкин, Е. В. Квасова и другие современные историки рассматривают деятельность российского правительства XVIII в экономической сфере с позиций модернизационного подхода. Начало модернизации они традиционно связывают с правлением Петра I, выделяя в качестве особенности нацеленность этих процессов на поддержание военно-политической деятельности. Авторы вслед за В. О. Ключевским считают, что определенное влияние на характер модернизационных процессов оказал природно-климатический фактор. Этот период также охарактеризован как доиндустриальная фаза модернизации. В то же время, А. Б. Каменский пишет, что модернизация, проводимая в XVIII веке, вызвана двумя факторами – внешнеполитической деятельностью России и кризисом традиционализма в стране, назревшем в конце XVII в. Этот вопрос является дискуссионным и в настоящее время, и роль самих государственных деятелей в истории нашего государства также оценивается неоднозначно.