Доклад КЦПН. Доклада iv. Факторы побед и поражений. Общие кадровые трудности "корпусов народной милиции"
 Скачать 2.01 Mb.
|
|
IV-14. Медиа. “Потемкинские деревни” для внутреннего и внешнего употребления. Помимо огромной обычной бумажной отчетности, которая весьма характерна для практически любой “армии мирного времени” и полностью оторвана от реальности, на местную почву была перенесена из РФ система фотоотчетов. “Контролирующим органам” хочется некоторого эффекта присутствия в этом вымышленном мире исправно проводимых плановых занятий по боевой подготовке подразделений. Ни на что, кроме количества офицеров, которые смогут после войны сносно зарабатывать свадебными фотографами, эта система серьезно не повлияла, породив массу локальных мемов, примерно аналогичных американскому Powerpoint rangers (“Рейнджеры от Powerpoint” - специалисты высокого класса по составлению презентаций в компьютерной программе Microsoft Powerpoint). Уровень материалов и их объем, требуемые для полноценного удалённого объективного контроля такого рода таковы, что, поддерживая их, офицер собственно подготовкой занятий и их полноценным проведением заняться не успеет. Временная вилка диктует выбор - или собственно занятия, или отчёт об этих занятиях, позволяющий удалённо оценить их истинное качество. Соответственно, как эффективный инструмент фотоотчёты не работают - кто хочет и может учить людей военному делу настоящим образом, тот и так учит, просто тратит еще какое-то время на фотоотчеты, кто не хочет - всегда может сделать красивый отчёт о том, как он это делает. В итоге в сочетании с показательными выступлениями на прекрасно оборудованных полигонах сложилась законченная конструкция потемкинской деревни, обращенной внутрь армейской системы, типовая для “армий мирного времени” и при этом губительная для армии воюющей, тем более для воюющей контрактной армии, какой являются Корпуса Народной Милиции Республик. 76 Помимо этого в ситуации, когда реальная боевая работа на передовой становится все более и более зависима от работы волонтерских организаций и соответствующей медийной активности, руководство Народной Милиции заняло позицию “У нас всё есть, нам ничего не нужно”, которую транслирует вниз, в войска с упорством, достойным лучшего применения, подвергая взысканиям личный состав, “засветившийся” в Интернете и соцсетях получением гуманитарной или военно- технической помощи. При этом официальные СМИ и аккредитованные при Корпусах военкоры обязаны показывать только парадно выглядящих бойцов в “пикселе”, что вызывает смех у личного состава, который вынужденно предпочитает носить на передовой более стойкие к износу “горки” или другие прочные, добротно сшитые гражданским производителем, камуфлированные костюмы - “Когда уже военкоры начнут с собой специальный гардероб возить, чтобы перед съемками переодевать бойцов в штатное?”. IV-15. Отражение войны в головах. В этой главе мы кратко затронем тему, которая сама по себе в полной мере заслуживает отдельного серьезного исследования. Как идущая война отражается в медиа воюющих сторон, и как эти отражения влияют на боевые действия? Мы не будем пытаться здесь рассказать об изменении подачи этой войны в различных медиа в течении нескольких лет, остановимся на нескольких важных точках. Пять лет назад, когда война только начиналась, российская государственная пропаганда работала на войну и на всякий случай готовила российскую публику к потенциально возможному прямому вмешательству России в конфликт. Реальность описывалась словами “Майдан”, “Антимайдан”, “восстание на Донбассе”, “ополченцы Донбасса”, “украинский фашизм”. Киевское правительство называлось “киевской хунтой” и так далее. За пять лет ситуация изменилась и в реальности и в медиа. Вышеупомянутые слова пять лет назад были точным описанием реальности и заставляли людей записываться в добровольцы, воевать и умирать. Но слова стираются от использования как монеты. Сейчас за этими выражениями почти ничего не стоит. И они точно никого не зажигают. Равно как и на стороне противника не зажигают никого “идеалы Майдана “ и “революция достоинства”. Современная проблема для потенциального исхода войны заключается в том, что картина мира, которую подают сейчас украинские СМИ для украинского гражданского населения и военнослужащих, более приближена к наблюдаемой реальности, чем картина конфликта в российских и республиканских СМИ. В украинских СМИ все происходящее в целом называется “российской оккупацией” или “русско-украинской войной”. Наши войска в укросми называют “Вооруженные формирования РФ”, “Незаконные вооруженные формирования”, “Российские оккупационные силы”, “Российско-оккупационные войска”, “Российско- террористические войска”. 77 В республиканских СМИ нашего противника называют “украинские террористы”, “Украинские карательные подразделения”, “Вооруженные формирования Украины” и просто прекрасное выражение “Боевики ВСУ”. В России, в официозных средствах массовой информации все происходящее имеет название “конфликт на Юго-Востоке Украины”. А украинские военные в зависимости от ведомственной принадлежности называются “карательными батальонами“ или “украинскими силовиками”. Если абстрагироваться от актуальной политики и сформулировать реальную суть конфликта, то это гражданская война на Украине превратившаяся в межгосударственную войну Украины и России. Очевидно, что при всем вранье и безумии укроСМИ они сейчас дают более последовательную и адекватную картину мира для среднего украинского солдата и среднего украинского обывателя, чем российские сми для русских солдат и мирных жителей. Войну-то Россия ведет, а вот назвать ее правильными, точными и зовущими к Победе словами не получается. И то, что слова противника чуть более точны, это не повод их употреблять. Мы не называем происходящие события “русско-украинской войной”. Нам не нравятся дискурс противника просто потому, что это дискурс врага. Не меньше, а куда более, чем приборы ночного видения, тепловизоры и цифровая связь, нам нужны слова, правильно описывающие войну, которую мы ведем. Слова, которые должны отрицать само существование Украины как отдельного от России понятия. У нас есть идея, что идущая война должна называться “войной с украинством” или “войной с украинствующими”, но, наверное, можно создать и лучший вариант. Мы на это надеемся... IV-16. Итоги. Подводя итоги всего вышеизложенного, нельзя не удивиться их парадоксальности. Казалось бы, с приходом в “махновщину” образца лета-осени 2014-го года “военного- порядка”, у восставшего Донбасса должна была постепенно появиться полноценная армия. Критерием “полноценной армии” является, прежде всего, ее управляемость, происходящая из предсказуемости результатов применения войск при определенных имеющихся вводных. Этого не произошло. Чем дальше, тем больше существует липовых отчётов об укомплектованности и боеготовности, за которые отвечает своими погонами огромное количество военных, которые не хотят их потерять, и тем большим сюрпризом будут для командования в РФ результаты боевого применения войск Корпусов НМ Республик. 78 Казалось бы, приход “советников”, обучающих “местный” личный состав, должен был за 4 года хоть как-то решить кадровые проблемы Корпусов. В реальности же кумовство и очковтирательство, способствующие созданию и эксплуатации коррупционных схем, приводят к тому, что потенциальные офицеры, люди, по уровню образования и способностей, подходящие для офицерских должностей, годами остаются рядовыми или сержантами, а когда и если все-таки становятся младшими офицерами, не получают ничего, кроме дополнительных проблем и расходов, и, в итоге, чаще всего увольняются, уступая место новым оборотистым участникам упомянутых схем. Как результат - развитие Корпусов, фактически, загнано в тупик тем, что в кадровом отношении основная масса личного состава Корпусов настолько изменилась по сравнению с 2014-м годом, что к концу 2018-го в большинстве воинских частей любые попытки ввести реальную полноценную боевую подготовку, начать полномасштабное приведение техники в полностью боеготовое состояние (при наличии запчастей и всего необходимого) и т.д. будут восприняты неадекватно, встречены "в штыки" и массово просаботированы на всех уровнях. Казалось бы, с приходом централизованного армейского снабжения, боеспособность войск должна была перестать зависеть от деятельности волонтерских организаций, однако чем дальше, тем больше обеспечение дееспособности войск зависит от волонтеров и всевозможных частных усилий. Реально работающие БПЛА, современная оптика (в том числе ночная), закрытая радиосвязь, современные средства полевой медицины - всё это непосредственно работающие на передовой подразделения, способные этим полноценно воспользоваться, могут получить только от волонтеров или закупить на свои средства. И на большую часть требуемого средств не хватает. Кто-то другой на нашем месте может и порадовался бы росту собственной значимости, но мы, трезво оценивая ситуацию, предельно насторожены подобным ходом дел и вынуждены констатировать не только масштабнейший системный провал военного строительства в Республиках, но и отсутствие рефлексии этого провала руководством РФ, что свидетельствует о системном кризисе в области военного строительства в РФ, который вдвойне опаснее потому, что, за счёт сформированной за последние годы медийной картинки, обществом успехи военного строительства также оцениваются очень высоко. В итоге проигрыш неизбежного военного столкновения на Донбассе с украинской армией, поддерживаемой НАТО, может произвести на общество эффект Цусимы 1905 года со всеми вытекающими из этого последствиями. 79 V.ДЕБАЛЬЦЕВО И ПУСТОТА. НЕИЗВЛЕЧЕННЫЕ УРОКИ или ЧТО МЫ ЗНАЕМ О КРУПНЕЙШЕМ СРАЖЕНИИ ЭТОЙ ВОЙНЫ ЧЕТЫРЕ ГОДА СПУСТЯ? Сражение, которое американские комментаторы называют самым крупным и ожесточенным военным столкновением в Европе со времен Второй Мировой войны, дало, казалось бы, огромный массив информации к размышлению российским военным на тему того, как им организовать военное строительство в Республиках, чтобы его результаты соответствовали заданным целям. В то время как американские аналитические центры, занимающиеся разработкой тактики и стратегии для ВСУ, активно обрабатывали и обрабатывают опыт, полученный как в ходе всей Донбасской войны, так и, особенно, в ходе сражения за Дебальцево, состояние дел в военном строительстве Республик свидетельствует о том, что с нашей стороны опыт или сочтен малоинтересным или успех военного строительства его, строительства, целью не является. Что же показало Дебальцево? 1. Немотивированные вольнонаемные, над которыми не висит традиционная для призывных армий угроза серьезного тюремного срока или расстрела за дезертирство в случае попытки привлечь их к серьезным боевым действиям просто разбегаются. Нет смысла держать армию прорабов, вахтеров и завхозов. И сворачивание “3 в 1”, обратное классическому развертыванию “1 в 3”, в этом случае тоже не работает, так как из схемы выпадает огромное количество критически важных для боя служб, становящихся из-за пассивности личного состава и дезертирства просто недееспособными. 2. Ложь стоит дорого. Липовая отчетность об успешном формировании Корпусов зимой 2014-2015 гг обошлась очень дорого, когда начались попытки реализации военных планов, рассчитанных на то, что отчеты более-менее правдивы. В свою очередь оптимистичные доклады наверх украинских военных о ситуации в Дебальцево, приведшие к окружению, стоили им и потери людей, и потери города. 3. Подразделения без централизованной сети закрытой радиосвязи на поле боя не существуют. Подразделения, которыми командир не может полноценно управлять, из-за боевых и небоевых потерь, “дружественного огня” и дезертирства очень быстро сокращаются до той численности, которая соответствует наличным средствам управления. 4. Кадры решают всё и, в первую очередь, - массово подготавливаемые технические специалисты, способные обеспечить боеготовность техники, и грамотные инициативные командиры уровня рота-взвод, способные грамотно управлять войсками непосредственно на поле боя. 5. Численность войск играет куда меньшую роль, чем оснащенность современными средствами связи и целеуказания, средствами РЭБ, мобильными ПТРК. 80 6. В успешной работе артиллерии и РСЗО играет ключевую роль скорость и качество взаимодействия артиллерии с разведкой, квалификация артиллерийских корректировщиков, возможность прямой закрытой радиосвязи между корректировщиком и батареей непосредственно в момент ее работы. 7. Танки на поле боя в отсутствие прямой связи и взаимодействия с сопровождающей пехотой и в том случае, если пехота не мотивирована и за танками не идет, очень быстро уничтожаются огнем ПТРК, а в случае подхода на близкие дистанции - и сосредоточенным огнем РПГ. 8. Грамотный снайперский огонь оказывает на плохо подготовленную и оснащенную немотивированную пехоту парализующее воздействие, что существенно повышает ценность снайпера на поле боя. На протяжении четырех лет после того, как все эти уроки были преподаны, российские руководители военного строительства в Республиках сделали, кажется всё возможное и невозможное, чтобы ликвидировать все немногие имевшиеся у Ополчения преимущества перед ВСУ и создать все условия для появления у ВСУ “козырей”, которые Корпусам нечем “крыть”. Прежде, чем рассматривать сценарии возможного “обострения”, перечислим ещё раз кратко эти “козыри”, сохраненные противником с весны 2015 года или созданные за прошедшее время: 1. Американские аналитические и инструкторские кадры, детально проанализировавшие события 2014-2015 гг и сделавшие необходимые выводы для реорганизации военных усилий Киева, обучающие украинские части спецназначения и комсостав. 2. Понимание того “За что воюем?” Высшее военно-политическое руководство противника, при всех имеющихся у него недостатках, четко понимает свои цели в этой войне, четко их формулирует, может связно описать последовательность действий, необходимую для их достижения. Несколькими ступенями ниже по командной лестнице воюющий против нас украинский офицер при всех недостатках своего положения ощущает себя частью условного “Запада”. Помимо “Единой Украины” критерии победы в войне за которую ему очевидны - возврат Крыма и Донбасса, у него есть (тут не важно, насколько именно оно реалистичное, главное - он сам верит) представление о собственном будущем даже в случае поражения. Для Запада он - “свой”. Получит канадское гражданство и работу в ЧВК. Возможность аналогичного ощущения себя частью России для бойцов и командиров Корпусов была за четыре года практически уничтожена. Не говоря уже о том, что воевать приходится за соблюдение “Минских соглашений”, по которым Донбасс возвращается Украине. Четыре года уверений и обещаний, перемежающихся одергиваниями “Чего вы хотите? Вы не так встали!” и камланиями в духе “Украина вот-вот развалится!” произвели и на население, и на завербовавшийся из его числа личный состав предельно гнетущее впечатление. 81 3. Кадровый состав. Противник, в отличие от нас, не только пропустил через АТО большое количество призывников, превратив их в опытных резервистов, которых сможет снова поставить в строй, но и сформировал за четыре года достаточно профессиональный офицерский корпус, костяк боевых подразделений, качественно превосходящий имевшийся в 2014-м году. 4. Танки. При формальном паритете в базовых вопросах оснащения танковых войск, где у обеих сторон конфликта основную массу составляют танки Т-64 и Т- 72 устаревших модификаций на первый план выходят вопросы технического состояния машин(напомним - у противника в тылу, в Харькове, основная советская база производства Т-64) и вопросы связи и взаимодействия танков с пехотой и артиллерией. Именно в вопросе взаимодействия и связи бронетехники и пехоты ВСУ сделали титанический рывок вперёд, начав массово оснащать свою “броню” закрытой радиосвязью. Наличие в каждой боевой машине мощной радиостанции закрытой связи обеспечит противнику совсем другие возможности маневренной войны, не перекрываемые имеющимися у Корпусов, как реально, так и потенциально, средствами РЭБ в силу величины тех пространств, на которых противник сможет вести свои маневренные действия, опираясь на такую связь. 5. Артиллерия противника, озаботившись планомерным обучением личного состава, резко подняла уровень своей работы, оперативно получает данные от радиоперехвата и с БПЛА, точно поражает цели. 6. Средства связи. Противник сумел настытить свои войска как необходимым количеством аппаратуры и кабеля для проводной связи, так и единообразной закрытой связью, которая, в случае активных боевых действий, обеспечит ему необходимое плечо хорошо управляемого маневра, смог, что еще важнее, подготовить кадры для служб связи, РЭБ и радиоперехвата. 7. ПТУРы. За все то время пока российские журналисты занимались аргументированным доказательством того, что “Джавелины” ВСУ от США не получат, а если получат, то мало и старые, а если даже немало, и не старые, то никакого существенного влияния “Джавелины” на ситуацию на Донбассе не окажут, украинский ВПК наладил производство собственных современных ПТУР “Стугна-П” с лазерным наведением и эффективной дальностью стрельбы до 5 километров, после чего не просто испытал их на передовой против подразделений НМ ЛНР и ДНР, но и выложил видеосъемки этих испытаний. С появлением этого оружия целый ряд украинских позиций на передовой, ранее позиционировавшиеся в СМИ Республик как “ловушки” и “мясорубки”, в которые противник сам добровольно залез, моментально превратились в “ножи у горла” для наших опорных пунктов, воспрещая передвижение транспорта к ним и от них в дневное время. “Джавелины” противник тоже получил, что, в сочетании с собственными разработками, позволит ему сформировать высокомобильные и трудно 82 идентифицируемые с воздуха группы спецназа, способные предотвратить контрудары танковых подразделений НМ ЛНР и ДНР в тех размерах, в которых они могут быть проведены. (тема подробно разобрана ранее одним из авторов вот здесь - https://kenigtiger.livejournal.com/1865709.html ) |