Доклад КЦПН. Доклада iv. Факторы побед и поражений. Общие кадровые трудности "корпусов народной милиции"
 Скачать 2.01 Mb.
|
|
IV-6. Линейные мотострелковые части. Нищие “смертники”. Мотострелковые подразделения бригад и полков Народной Милиции, а также территориальных батальонов, несущие на себе основную тяжесть боев на линии 48 соприкосновения, находились и находятся в ужасающем кадровом, материальном и организационном положении. Вышеописанные общие кадровые проблемы Корпусов Народной Милиции за четыре года войны “не оставили камня на камне” даже от того весьма не блестящего состояния кадров мотострелковых подразделений, с которым Народная Милиция Республик закончила Дебальцевскую операцию. На протяжении этих лет плачевность кадрового положения не находила достаточного отражения в отчётной документации за исключением одного случая уже почти трехлетней давности, когда заместитель по работе с личным составом одного из подразделений в ДНР, исправно выполнив свои обязанности, составил анкету для личного состава, по заполнению которой можно было судить о готовности бойца участвовать в интенсивных боевых действиях. Результатом обработки анкет стал рапорт, поданный руководству, о том, что примерно 65% личного состава подразделения участвовать в интенсивных боевых действиях не готовы, не доверяют своему командованию и т.д. Впоследствии эта цифра, 65%, неоднократно фигурировала в вопросах проверяющих, прибывавших из РФ - “Правда это или нет?” Грамотно проделанная работа, единственная на фоне множества типовых рапортов о полной готовности, создавала впечатление провокации и дезинформации. За прошедшее с тех пор время ситуация с кадрами и их мотивацией в линейных подразделениях только ухудшалась, местами - критически. Отсутствие активных боевых действий и ситуация, в которой наиболее серьезными и важными задачами, решаемыми войсками, становятся отчетные и демонстрационные мероприятия для приезжающих “комиссий” и “проверяющих”, привело, среди прочего, к укреплению в рядах комсостава кумовства и переквалификации взводных и ротных командиров в “завхозов” и “прорабов”, занятых не ведением боевых действий, а обустройством собственной жизни “при войне”. Уже упоминалось, что за взятку в 1,5-2 или, максимум, 3 месячных размера денежного довольствия приобретаются должности взводных и ротных командиров даже на “горячих” участках фронта. В сложившейся ситуации должность взводного или ротного командира не обязывает к риску для жизни, он может большую часть времени вообще не находиться на позициях, занимаясь, например, вопросами распила на металл заброшенных объектов промышленности и инфраструктуры в зоне своей ответственности. На фоне подобных ситуаций в большом дефиците командиры, которые, цитируя бойцов, “не побегут, когда начнётся”. Выше уже приводился список денежных отчислений, которые требуются от личного состава, чтобы элементарно обеспечить возможность нормального функционирования подразделений. Помимо вещей, не предусмотренных штатным снабжением, деньги во многих случаях собираются на то, что штатным снабжением предусмотрено, но по тем или иным причинам не выдаётся. Помимо этого подразделения постоянно вынуждены собирать средства на оборудование очередных “показных” объектов(помимо полигонов), и не могут в результате дооборудовать свои передовые позиции, те, на которых они реально ведут бои. Сколько-нибудь вменяемых кандидатов на жизнь в передовых блиндажах за смешные деньги становится всё меньше и меньше, как следствие - военкоматы пропускают людей с судимостями, алкоголиков, которых 49 просто некем заменить. Как следствие, передовые траншеи и блиндажи становятся на многих участках линии соприкосновения территорией алкоголизма, фатализма и апатии. Типовой становится ситуация массового ежедневного пьянства личного состава во главе со старшим на позиции командиром. И даже без спиртного исполнение личным составом своих непосредственных обязанностей может быть принесено в жертву просмотру телепрограмм, DVD или сну без выставления необходимого боевого охранения, чем уже не раз пользовались вражеские ДРГ. В результате чудовищного кадрового голода некоторые точки, обозначенные на карте у высшего командования как “огневые позиции” на самом деле “обороняются” одним бойцом, мирно спящим в блиндаже. Сознательные младшие командиры, неоднократно наблюдая неадекватных “советников”, прибывших из российской “армии мирного времени”, приезжающих на передовые позиции, задающих бессмысленные вопросы и требующих соблюдения норм, которые не могут быть в текущей ситуации соблюдены, массово сообщают о том, что ненавидят этих “подкидышей” уже значительно больше, чем противника. Если ещё год-полтора назад можно было говорить о том, что большую часть своего времени комбаты, ротные и взводные командиры линейных мотострелковых частей, занимающих передовые позиции, тратят на борьбу с противником, то в данный момент уже очевидно, что подавляющая часть сил младшего и среднего комсостава уходит на борьбу с собственными тылами, “войну формата А4”, отписки, “показные мероприятия” и прочую “покраску газонов”. Типовым форматом “отписки”, например, является оформление и переоформление красочных расписаний боевой подготовки, которые в реальности не просто не соблюдаются, но не могут быть соблюдены по причине невозможности собрать для занятий немногочисленный реально задействованный в боевых действиях личный состав, который или находится на позициях, или в отпуске/увольнении, или занят остро необходимыми работами на территории части и в парках техники (здесь также следует заметить, что в погоне за хоть каким-то укомплектованием воинских частей их командование идёт на компромиссы с новобранцами, “с порога” заявляющими о том, что они готовы нести службу в тылу, но не будут ездить “на передок”. То есть в случае активных боевых действий некоторые службы частей будут просто парализованы самим фактом активных боевых действий, вне зависимости от того, каковы будут их первые итоги). Суммарная численность боеготового личного состава в полках и бригадах - примерно одна треть. То есть на линии фронта от каждой бригады или полка находится на постоянной основе примерно усиленная рота из личного состава одного из мотострелковых батальонов, сменяющаяся с определенной периодичностью такими же ротами из состава двух других батальонов и дополненная группой разведчиков из разведроты полка/бригады. Состояние боевых машин пехоты мотострелковых подразделений и уровень снабжения её запчастями и ГСМ в корне подрывает боевую мощь мотострелковых 50 подразделений, так как БМП, перманентно находящиеся в среднем ремонте, на которые выделяется мизер солярки, мотострелки не могут воспринимать иначе как обузу, хлопотный и бесполезный предмет постоянных расходов. Как основное огневое средство мотострелкового отделения БМП, как правило, не воспринимается. Мотострелки, собрав из денежного довольствия деньги на ремонт техники, оснащение её аккумуляторами, пригодными к нормальной эксплуатации, и всем потребным инструментом и запчастями, вынуждены охранять свою машину от несознательных бойцов собственного подразделения, готовых украсть что-то с машины у боевых товарищей для продажи ради покупки спиртного. После этого на маневрах, не имея достаточной практики вождения и стрельбы, личный состав получает выговор от приезжего начальства за неправильное выполнение учебных задач, и окончательно убеждается в том, что “от бэхи одни проблемы”, ибо, даже если она находится на позициях, находится она там, как правило, в небоеспособном состоянии из-за демонтированных аккумуляторов, которые нет возможности подзаряжать работой двигателя из-за дефицита “экономящейся” на всевозможные хознужды и просто разворовываемой на разных уровнях солярки. Несоответствие штатных расписаний текущим задачам подразделений в сочетании с дефицитом ЗИПов на крупнокалиберные пулемёты “Утёс” (и самих пулемётов) и выстрелов к автоматическому гранатомёту АГС-17, порождают крайне слабое огневое взаимодействие основной массы разбросанных на больших пространствах передовых пунктов обороны. Временами это удаётся компенсировать крупнокалиберными пулемётами ДШК старого образца и другими внештатными средствами, например СПГ- 9, однако чаще всего выход из строя огневых средств по износу или их неполноценная работа никак и ничем не компенсируется. Огневая подготовка простого стрелка, как правило, слаба, встречаются люди, которые, прослужив несколько лет на не самых спокойных участках фронта, тем не менее, не могут выполнить 1-е Упражнение Учебных Стрельб из автомата даже на оценку “удовлетворительно”. Постоянный, не “показной” уход за оружием, как правило, или не осуществляется или находится на крайне низком уровне. Те мотострелки, кто вообще занимается регулярной чисткой оружия, делают это, как правило, с помощью отработанного машинного масла или, в лучшем случае, солярки. Новобранцу, отправляемому на полигон для обучения, сослуживцы доверительно сообщают - “На полигоне тебя ничему не научат, на фронте - научат”. Но, как правило, на фронте боец уже не имеет для этого ни времени, ни сил, ни командира, способного к обучению подчиненных, обладающего какими-либо полезными знаниями. Считанные, единичные подразделения, постоянно находящиеся на передовой, способны перед отправкой на фронт обеспечить бойцу сколько-нибудь полезную подготовку к боевой работе на передовой, аналог армейского КМБ (курса молодого бойца). 51 Мизерной численности команды смертельно уставших и хронически нищих людей, наблюдающие фронт (“обороной” это назвать нет ни малейшей возможности), большую часть времени, свободного от наблюдения за противником, проводят в решении бытовых проблем - очистке и укреплении окопов после дождей, приготовлении еды, сне и “лечении нервов” с помощью алкоголя. Жесткие лимиты на расход боеприпасов даже к стрелковому оружию, доходящие временами до пломбирования ящиков с боеприпасами с требованием запрашивать разрешения на вскрытие пломб у командования, приводят к тому, что личный состав вынужден дополнительно нести расходы на приобретение боеприпасов на “черном рынке”, чтобы иметь возможность, в случае обострения ситуации, дожить до получения разрешения на вскрытие пломб. Состояние средств связи мотострелковых частей, несущих службу на передовой, будет подробно рассмотрено в разделе IV-13. Что же касается оснащения мотострелковых подразделений оптикой, в том числе ночной, то оно целиком и полностью производится за счет личных средств бойцов и командиров, а также волонтерскими организациями. Подавляющее количество находящихся в войсках прицелов и приборов ночного видения советского производства требует ремонта и/или не имеет годных штатных аккумуляторных батарей и зарядных устройств. Единственными формами профилактики ночных нападений вражеских ДРГ на наши посты являются, таким образом, беспокоящий огонь из стрелкового оружия по прилегающим к позициям полями и посадкам и хаотичное минирование пехотой подступов к собственным позициям, зачастую с такими нарушениями техники безопасности, что установленные мины куда опаснее для тех, кто находится на позициях, чем для вражеских ДРГ. Слабая суммарная эффективность наших снайперов(причины которой будут подробно рассмотрены в разделе IV-9) на фоне постоянной плотной и эффективной работы снайперов противника в сочетании с отсутствием системных контрснайперских мероприятий приводит к тому, что бойцы, находясь на передовой под постоянным прессингом меткого вражеского огня, несут неоправданно высокие потери. В среднем “позиционная война” эпохи бесконечно сменяющих друг друга фиктивных “перемирий” обходится Республикам в одного убитого или тяжело раненого, не способного вернуться в строй, каждый день или даже больше. Каждый год Республики теряют минимум батальон полного состава. Основные причины смертей - снайперский огонь противника, огонь вражеских пулемётов, гранатомётов и 82-мм и 120-мм миномётов, подрывы на минах, в том числе и в основном - собственных. В довершение всего этого снижение качества кадров мотострелковых частей и уровня их мотивации и рост количества алкоголиков и асоциальных элементов среди личного состава приводят к ситуации, когда снабжение значимой части мотострелковых частей ценными средствами связи и оптическими приборами за счет волонтерских организаций не имеет смысла. Если ценная техника выдаётся “снизу”, без фиксации в документах части, она присваивается несознательными бойцами, продаётся, обменивается. Если же ценное оборудование выдаётся в часть “сверху”, через 52 командование, то очень часто оно или вообще не доходит до передовой, или, будучи зафиксированным в документации части, становится “материальной ценностью, выдаваемой под роспись“. В результате чего даже сознательный командир, которому жизненно необходим для полноценного выполнения его боевых задач современный ПНВ, не будет брать его в соответствующей службе своей части “под роспись”, так как будет бояться, что его несознательные бойцы сломают или потеряют его, или изобразят потерю, чтобы продать на “барахолке”. В результате снабжение фронтовых подразделений волонтерскими организациями ограничено только теми частями, использование техники в которых для волонтерских организаций является достаточно прозрачным и контролируемым процессом. Подобного рода “прозрачность” очевидно достигается за счёт того, что кто-то из волонтеров или сам служил в частях Народной Милиции, или имеет достаточно старых, проверенных друзей в данных частях, которые не допустят разбазаривания и бездарной утраты доставшихся им приборов и техники. Описанный в начале нашего доклада общий рисунок антропотоков, “вымывающих” мотивированных людей и ветеранов из частей Народной Милиции, касается и этих друзей тоже, что, в свою очередь, даже без снижения общей мощности волонтерских фондов, сужает круг подразделений, снабжаемых волонтерами. Параллельно с вышеописанными фронтовыми реалиями нищих измотанных разуверившихся во всем людей, среди пьянства, наркомании и “распила на металл” прифронтовых промзон хоть как-то держащих фронт силой своего “упорства обреченных”, существует и совершенно отдельный от них мир штабов этих же самых мотострелковых бригад и полков, где у офицеров двухчасовой обеденный перерыв, все одеты “по пикселю”, и уже в пятницу после обеда трудно найти офицеров на рабочем месте. Устроившись “при войне” оборотистыми завхозами и прорабами, называя “службу” “работой”, многие люди, составляющие бравурные отчеты о боеготовности и укомплектованности, даже не пытаются представить свои действия в случае реального масштабного обострения боевых действий, целиком полагаясь на “Северный ветер”. IV-7. Артиллерия. Сумерки “Богов войны”. Наиболее вопиющим показателем того, насколько мощное отрицательное влияние на кадровый состав Народной Милиции имеет текущая динамика проходящих через нее антропотоков, являются результаты простейших проверок, проводимых офицерами- энтузиастами в артиллерийских подразделениях и их группах артразведки. В ходе подобного рода проверок с завидной регулярностью выясняется, что личный состав, в обязанности которого в ходе ведения боевых действий входит быстрое, практически автоматическое, решение обратной геодезической задачи для получения дальности от точки стояния до цели и дирекционного угла, не может этого сделать самостоятельно даже в “тепличных” условиях. То есть, фактически, основная масса артиллеристов и артразведчиков совершенно непригодна к полноценной боевой работе. 53 Получившие широкое распространение компьютерные программы типа “Блокнот артиллериста” не способны компенсировать эту непригодность, так как программы, ускоряя и автоматизируя вычисления, требуют осознанного ввода данных и полноценного осмысления полученных результатов. Боевая подготовка артиллеристов настоящим образом ведётся только там, где в силу каких-то причин остались группы энтузиастов, мотивированных людей, стремящихся как можно лучше подготовиться к будущим масштабным боевым действиям. Особенно эффективна эта подготовка там, где артиллерия уже имеет постоянное боевое применение в ходе принуждения противника к соблюдению Минских соглашений. В подразделениях, не сталкивающихся с регулярной необходимостью полноценного эффективного применения артиллерии в реальных сложных боевых условиях, все системные усилия по боевой подготовке артиллерии носят демонстративно-показной характер. “Выучка”, демонстрируемая расчётами “циркачей”(показными командами) на давно изученных полигонах с хорошо известными целями для стрельбы, моментально исчезает, как только ставится настоящая задача, с неизвестными заранее вводными. В результате этого, например, гаубичный расчёт, многократно отрабатывавший на “отлично” показные стрельбы, получив во вводной вместо привычного обычного места развёртывания новые координаты банально не сумел сориентироваться на местности и найти указанную точку. Описания подобного рода казусов с артиллерийскими подразделениями выглядит злонамеренной дезинформацией и клеветой на артиллеристов, для которых грамотная работа с картой и расчёты - главный ключ к успешному поражению целей. Но “блуждание” целых мотострелковых и танковых колонн во время учений является досадной “нормой жизни”. Даже бойцы батарей 120-мм миномётов, основного оружия поддержки пехоты, огонь которого чаще всего используется при обострениях для принуждения противника к соблюдению Минских соглашений, временами демонстрируют потрясающее легкомыслие и чудовищно низкие мотивацию и ответственность. Так, например, достаточно массово отмечаются случаи демонтажа с миномётов предохранителей от повторного заряжания под предлогом того, что они при стрельбе требуют регулярной чистки, при отсутствии которой стрельба становится проблематичной. На части миномётов в принципе отсутствуют оптические прицелы, хотя их повсеместного наличия требуют сложившиеся условия боевого применения. Говоря об этих условиях как применительно к миномётам, так и к работе артиллерии вообще, мы, в первую очередь, имеем в виду следующее. Противник, обладая артиллерией сопоставимой или даже превосходящей нашу мощности, постоянно применяет БПЛА как для разведки целей, так и для контрбатарейной борьбы, имеет агентуру, сообщающую ему в режиме реального времени о маршрутах движения колонн. Это требует применения артиллерии , основанного на оперативном обнаружении целей, доступных огню артиллерии, скрытном и быстром синхронном развёртывании одновременно нескольких батарей или даже отдельных огневых взводов артдивизиона в разных местах и их быстрой синхронной работе, корректируемой наблюдателями с передовых позиций или с БПЛА. Для того, чтобы обеспечить подобного рода эффективную тактику боевого применения, артиллеристам 54 требуется не только значимо большее, нежели штатное, количество артиллерийских буссолей(ПАБ-2М) или лазерных приборов разведки (ЛПР) для передовых наблюдателей, но и оперативно работающие в интересах корректировки их огня БПЛА большого радиуса действия, а также общая для командования, огневых позиций и наблюдательных постов достаточно гибкая и мобильная система закрытой радиосвязи, позволяющая корректировать огонь и управлять выдвижением и развертыванием/свертыванием огневых взводов и батарей. Такого рода системы связи и БПЛА, работающие хотя бы в масштабе дивизиона, как правило, не только дороги и практически недоступны для самостоятельной закупки подразделениями, несущими из без того большое бремя расходов для обеспечения своей боевой работы, но и не могут быть полноценно развёрнуты в первую очередь по кадровым причинам. Кадровый дефицит, дефицит полноценно подготовленных специалистов по связи и БПЛА в войсках чудовищен и выправление его потребует времени и огромных системных усилий. В данный момент частные отклонения от общего печального фона ситуации - плод напряженных усилий групп энтузиастов, поддерживаемых волонтерскими организациями. В то же время уровень работы артиллерии противника в сочетании с насыщенностью войск противника БПЛА достиг к настоящему моменту весьма высокой планки. Противник уже несколько раз продемонстрировал, что, за счет дорогостоящей оптики (например, тепловизионной), установленной на БПЛА, способен обнаруживать орудия и бронетехнику в условиях плохой видимости, ночной темноты или тумана, и корректировать огонь, успешно поражая со второго выстрела цели, никак не проявившие себя на огневой позиции. Так постепенно складываются условия полного технического превосходства противника,, серьезно усложняющие применение нашей артиллерии. Оперативность применения противником корректируемого огня артиллерии в “горячих точках” линии соприкосновения также достигнута впечатляющая. Через 5-7 минут после начала стрелкового боя над местом боестолкновения появляется беспилотный аппарат, готовый корректировать огонь вражеских орудий и миномётов. В сочетании с тем, что бригады противника располагают самоходными 152-мм САУ “Акация”, в то время как гаубичные самоходные дивизионы наших бригад вооружены менее дальнобойными 122-мм САУ “Гвоздика”(у нас 152-мм орудия находятся только в артбригадах, напрямую подчиненных Корпусам), такая оперативная корректировка огня может постепенно превратить “артиллерийские дуэли” в одностороннее безнаказанное избиение. В этих условиях прибытие из РФ неквалифицированных “артиллеристов”, требующих от “местных” работы по стандартам мирного времени (вплоть до отсыпки гравием дорожек к показным огневым позициям на полигонах), деморализует личный состав, значимая часть которого уже на своем личном опыте могла убедиться в том, насколько высок уровень подготовки противника, который 4 года последовательно и, главное, системно работает над повышением качества работы своей артиллерии. |