Доклад КЦПН. Доклада iv. Факторы побед и поражений. Общие кадровые трудности "корпусов народной милиции"
 Скачать 2.01 Mb.
|
|
СИБЗ - бронежилеты и кевларовые каски. Постоянный дефицит современных СИБЗ на передовой, вызванный невосполнением их боевых потерь и постоянной утратой вследствие продажи их на “черном рынке” СОЧинцами, приводит к необходимости их закупки частным порядком, в том числе на интернет-барахолках и тех же самых рынках. 3. Передовые позиции. Не предусмотрен штатными расписаниями подвоз горячей пищи на передовую или приготовление её там, все расходы на это - за счёт бойцов напрямую или из “общего котла”. Газовые баллоны и газ для них, самодельные буржуйки для отопления блиндажей и матрасы для спальных мест, бензопилы, скобы, мешки для грунта… Всё, что касается обеспечения как самого устройства окопов первой линии, так и обеспечения жизнедеятельности личного состава в них - за счёт бойцов и командиров. При местных тяжёлых грунтах одни постоянные закупки лопат, ломающихся пополам после нескольких дней работы, составляют значительные для бойцов суммы. Электрификация позиций и вынесенных НП, предусматривающая закупку значимого количества электропроводов и носимых аккумуляторных батарей, также проводится за счёт бойцов и командиров, занимающих позиции, или за счёт волонтерских организаций, или приводит к ещё большему дефициту “полёвки”, используемой в качестве суррогатной электропроводки. В дополнение к настоящему пункту весной 2019 можно сказать следующее. За вторую половину 2018 и начало 2019 года благодаря усилиям командования Луганского корпуса и ряда старших начальников в нем, радикально и во многих местах улучшилась ситуация со снабжением войск продовольствием. По крайней мере, эта важнейшая проблема решена. 22 4. Техника. Техника, поступавшая в войска уже в плачевном состоянии(часто из РФ “спихивается некондиция”), которое усугублялось постоянной неквалифицированной эксплуатацией, штатными ремонтными подразделениями отремонтирована в необходимые сроки быть не может. Дефицит запчастей и комплектующих люди вынуждены компенсировать собственными средствами, покупая на рынках запчасти на автотехнику, аккумуляторы на автомашины и бронетехнику, шлемофоны, нагрудные переключатели для ТПУ. Топлива для транспорта, отпускаемого по нормам для мирного времени и расположения частей в ППД, после воровства на разных уровнях остается столько, что штатные грузовые автомашины (чаще всего неисправные в массе своей и разбираемые на запчасти для исправных) не могут быть использованы для доставки на передовую людей, боеприпасов, необходимых материалов, топлива и для других необходимых перемещений личного состава по территории республик. В результате личный состав встает перед выбором - или заправлять “Уралы” из своего кармана, или вскладчину покупать более экономичные машины, которые будут работать в качестве дежурного транспорта подразделений. 5. Боеприпасы. На некоторых участках меры по контролю за соблюдением нашими войсками “Минских соглашений” привели к тому, что цинки и ящики с боеприпасами, находящиеся на передовой опечатывались, и на срыв печатей требовалось получить разрешение от вышестоящего командования. Как следствие, бойцы в окопах первой линии стояли со своими личными боеприпасами в магазинах и лентах, купленными на “черном рынке”. 6. Оборудование ППД и ПВД, ведение штатной документации. Все затраты по оборудованию заброшенных и неиспользуемых зданий под пункты временной и постоянной дислокации войск (включая сюда и дополнительное строительство, и отделку, и мебель, и хоз.имущество) возложены на личный состав и формируемые им денежные фонды подразделений. Поэтому совершенно не удивительно, что при переезде с места на место подразделения оставляют за собой не просто голые стены - снимают купленные за свой счёт двери, выключатели и розетки. При этом если свои основные ППД части практически не меняют, то вот ПВД рот и батальонов, расположенные ближе к позициям время от времени меняются, опустошая карманы личного состава. Помимо всего этого войска регулярно оплачивают и титанические объемы бумаги и тонера для принтеров, переводимые штабами на “документооборот мирного времени “. П ринтеры, МФУ, компьютеры также покупаются и ремонтируются за счёт войск. 7. Оборудование полигонов. Для командования корпусов народной милиции и приезжающих из РФ инспекций, обитающих в мире “штабов”, в тылу бригадами и корпусами возводятся игрушечные “окопы” - полигоны. Естественно, все затраты на оборудование этих площадок для “показух”, обеспечение проживания там личного состава и т.д. также возложены на личный состав. Туда же уходят остро необходимые на передовой маскировочные сети, полевой телефонный кабель, полевые телефоны и коммутаторы. 23 8. Внештатная оптика и средства связи, БПЛА. Поскольку текущая форма ведения боевых действий с чудовищно растянутыми боевыми порядками в виде цепочки наблюдательных пунктов никакими уставами и штатными расписаниями не предусмотрена, оптика и внештатные средства радиосвязи приобретаются личным составом на свои средства или предоставляются волонтерскими организациями. Точно так же за свои средства приобретаются БПЛА-квадрокоптеры, в основном DJI Phantom и Mavic, обеспечивающие подразделениям рота-батальон хотя бы минимальный уровень тактической разведки, так как штатные подразделения БПЛА его обеспечить для фронта не в состоянии (см.соотв.раздел). 9. Медицина. Все медикаменты, необходимые для лечения раненых в станционарах, приобретаются, как правило, на средства личного состава. Личный состав вынужден сам или за счёт волонтерских организаций снабжать себя перевязочными материалами и лекарствами, необходимыми в полевых условиях зимой - противопростудными, противовирусными средствами. Если какие-то медикаменты и поступают по линии снабжения корпусов, то это, как правило, оказываются препараты с истекающим сроком годности. Пособия семьям погибших формируются также из собственных средств воинских частей. Поскольку в войсках находится достаточный процент “пятнадцатитысячников”, в том числе алкоголиков и наркоманов, пришедших в армию только ради зарплаты и не увольняемых из неё в рамках заботы об уровне комплектования частей, на характер сборов в общие фонды начинает влиять эта “забота о комплектовании”. Как следствие - основная тяжесть поборов ложится на немногочисленных оставшихся “сознательных идейных бойцов”. Одновременно с этим несознательная часть ломает, портит или пропивает всё, что остальным удалось купить/достать для подразделения. Как результат - “сознательных” становится ещё меньше в процентном отношении. В ответ на уход людей из подразделений корпусов НМ руководство корпусов и военкоматы предпринимают очередные усилия по привлечению людей в армию, утратившую львиную долю авторитета в глазах населения. Собираются очередные партии “пятнадцатитысячников”, часто с уголовным прошлым и видимыми признаками запойного алкоголизма, и отправляются в части. Немногие исключения, хоть сколько-нибудь мотивированные, в том числе молодые люди, только достигшие 18-ти лет, отправляются в подразделения, где ситуация с укомплектованием наиболее плачевная. Так как она там плачевна в силу определенных ранее существовавших обстоятельств, описанных выше, пришедший неадекватный контингент её ухудшает, а адекватный - получает “прививку от армии” и вскоре покидает службу. Естественно, в случае любых обострений и боевых ситуаций шансов погибнуть больше всего у адекватных бойцов, которые пытаются хотя бы что-то сделать, а не просто сбегают. Прогрессирующий “кадровый кризис низов”, вымывание и выбивание противником адекватного рядового личного состава из частей приводит к “кризису адекватных взводных и ротных командиров”, которых также становится всё меньше и меньше. 24 Преимущества взводного в денежном довольствии над солдатом ликвидируются тем, что любой офицер, в том числе взводный, постоянно существующий между “окопами” и “штабами”, обязан на свои средства содержать, ремонтировать и заправлять легковую автомашину, обслуживающую организационно-транспортные задачи его подразделения. (Здесь заслуживает упоминания недавно оформившаяся политика корпусов по отношению к ДТП с участием военных, добавившие новых затрат в семейные бюджеты “местных” офицеров. Недовольное количеством ДТП с участием военных, происходивших из-за отсутствия квалификации у водителей и неисправностей техники, военное руководство Луганского корпуса пришло к довольно ожидаемому решению - в случае ДТП с участием военного за рулём увольнять военного “задним числом”. Соответственно, даже если в ДТП была виновата другая сторона, военный будет ремонтировать машину виновного за свой счёт, так как любая попытка отстаивать свои интересы приведёт к регистрации ДТП и, соответственно, увольнению.) Вместе с погонами взводного и, затем, ротного человек не получает ничего кроме дополнительной ответственности за контингент, неадекватность которого со временем только возрастает. Зачастую младший комсостав, хорошо зная степень адекватности своих подчиненных, отказывается получать “под роспись” даже остродефицитные и критически необходимые подразделению средства связи и наблюдения - “поломают/потеряют/пропьют, а я потом не расплачусь”. Таким образом, аппаратура или вообще не используется, или используется только комсоставом, что резко снижает её эффективность. Если взводный или другой младший офицер успешно “тянет” наваливающиеся на него обязанности, то этим неизбежно начинают пользоваться те, кто пришёл в армию благодаря кумовству, личным связям, пришёл за зарплатой и долей в коррупционных схемах. “Кто везёт, на том и возят”. Естественно, адекватные люди, тем более семейные, оказавшись в ситуации, когда за их “сознательность” следует немедленное “наказание” постоянно возрастающими нагрузками и финансовыми потерями, какое- то время выдерживают эту нагрузку, но потом просто уходят “на гражданку”, где за те же самые деньги имеют на работе куда меньше проблем и стрессов. Помимо этого давление финансового груза вышеперечисленных затрат воюющих подразделений приводит к тому, что даже мотивированные и честные командиры вынуждены прибегать к различным способам нелегальной добычи средств - распилу на металл “ничейных” объектов в своей зоне ответственности, “экономии” солярки, штрафам за алкоголизм. Входя в эти схемы, они становятся легкой мишенью для служебных интриг сплоченных групп людей, делающих на аналогичных схемах деньги для себя лично. Группа недоброжелателей, собирающаяся “экономить” солярку масштабно, с размахом и в свой карман, не забывая делиться с вышестоящим начальством, несомненно выдавит со службы того, кто на скромные средства от “сэкономленной” солярки обустраивает быт личного состава и “не делится” с командованием. 25 Таким образом, спустя 4 года “военного строительства” в Республиках на месте “ополчения”, относительно успешно оборонявшегося летом 2014-го против украинской армии, состоявшей из офицеров-завхозов, офицеров-прорабов, офицеров- вахтёров и неумёх-срочников, оказался её практически полный аналог - среди офицеров все больше завхозов-прорабов-вахтёров, завязанных в коррупционных схемах, а подчиняется им ничему не обученный “молодняк”, пришедший в армию зачастую только по причине отсутствия других способов заработать на жизнь. И каждая попытка военкоматов “закачать” в “корпуса” ещё сколько-то асоциального элемента естественным образом приводит к ухудшению ситуации - уходят адекватные рядовые, уходит адекватный младший комсостав. Кроме того, регулярно сменяются “советники”, и из тех мест, куда приехали неадекваты, начинается дополнительный отток людей. Армия деградирует, возможно, что уже необратимо, так как системные факторы работают против боеспособности. Хоть какой-то рост боеспособности наблюдается в подразделениях, где собрались сплоченные группы “местных” командиров младшего и среднего звена, личные качества которых способствовали созданию более здоровой атмосферы в подразделениях. Но даже в них со временем в личном составе всё ярче заметны два возрастных полюса, вокруг которых группируется основная масса военнослужащих. 20 лет – молодые люди, часто пришедшие в армию “потому что надо послужить в армии" , из- за отсутствия работы “на гражданке” и т.д. и 45+ лет – зрелые мужчины, мотивированные и опытные, часто воюющие с самого начала войны. Что касается попыток руководства улучшить материальное положение личного состава теми же методами, то есть “просто дать больше денег”, то даже слухи о значительном, в два раза, повышении “боевых” выплат в 2019 году, рядовые бойцы встречают с весьма сдержанным оптимизмом. Наблюдая предыдущие скачки цен в Республиках, они не без оснований полагают, что и это повышение зарплат в текущих реалиях экономической жизни Республик будет встречено торговцами новыми ценниками. Анализ исключений из описанных процессов. Одним из наиболее заметных исключений из описанных кадровых реалий является 14- й БТрО НМ ЛНР “Призрак”, переформированный из “Механизированной бригады “Призрак” Луганского Народного Ополчения. Это подразделение куда меньше подвержено влиянию вышеописанных факторов, чем все остальные, в силу того, что в процессе переформирования кадровый состав прошёл двойной отбор, находясь при этом постоянно в боевой работе на Линии Боевого Соприкосновения. Во-первых, на начальном этапе, после получения “штатки” батальона территориальной обороны, бригада долгое время по численности превосходила этот штат примерно втрое и каждый из бойцов и командиров получал по одной трети от зарплаты, что моментально отсеяло людей, заинтересованных в службе только зарплатой. 26 Во-вторых, когда, спустя некоторое время, было получено указание разоружить “внештатников” и распределить по другим подразделениям, у командования появилась возможность отобрать в БТрО наиболее сильный состав. Дополнительным фактором сохранения и укрепления кадрового состава и образования собственной кадровой школы послужило отлаженное взаимодействие с различными волонтерскими организациями. (Это позволило, например, только в обеспечение БТрО полноценной закрытой цифровой радиосвязью вложить несколько миллионов рублей, не изымая их из денежного довольствия личного состава.) Парадоксально, но у “махновцев” и волонтеров КЦПН, надевших погоны в ноябре 2014-го года, армия получилась лучше, чем у профессиональных российских военных, имевших несоизмеримо больше ресурсов. Картина, если вдуматься, настолько же радостная для волонтеров, насколько катастрофичная для нашей страны в целом. Другим заметным исключением из общей плачевной ситуации является 9-й отдельный полк морской пехоты НМ ДНР. Занимая один из наиболее трудных участков фронта в ДНР, где противник постоянно действует своими ДРГ, производит обстрелы и “разведки боем”, полк подвергается воздействию всех вышеописанных системных факторов, способствующих снижению боеспособности. Однако, несмотря на всё это, несмотря на некомплект личного состава и качество присылаемых “новобранцев”, полк продолжает удерживать свои позиции. Объясняется это тем, что руководит полком сплоченная группа добровольцев и ополченцев, снять которых с должности уже не представляется возможным - без них оборона на участке просто рухнет. Руководство полка организовало сбор денег и взаимодействие с волонтерскими организациями для решения всевозможных текущих задач - от закупок остро необходимых внештатных средств связи до проведения “Снайперской школы”. При столкновении с активной работой снайперов противника, было развернуто собственное производство “окопных перископов”. Наиболее “громким” конфликтом руководства полка с “советниками”, выплеснувшимся в публичное поле, стал конфликт вокруг танкового батальона полка, состояние матчасти которого российский советник с позывным “Наука” скрывал от руководства всеми возможными способами вплоть до умышленного ухудшения этого состояния в интересах сокрытия фактического состояния дел. При приезде проверяющих танки, в том числе заведомо небоеспособные по вооружению, выгонялись из парка “в поля, на боевые” с импровизированными самодельными прокладками в двигателе, не обеспечивающими сколько-нибудь значимого безаварийного пробега. Проверяющие видели пустой парк и удовлетворялись этим - “Все танки исправны, стоят на позициях”. В реальности неисправные танки стояли там, где их застал отказ двигателя. Итогом конфликта стало выдворение “Науки” из полка и управление “местными силами”. Итогом же фронтовой работы полка за годы войны стало, среди прочего, первое место по количеству уничтоженных Героев Украины. Значимую роль в этом первенстве, как и в случае с 14 БТрО НМ ЛНР, сыграло взаимодействие командования полка с 27 волонтерскими организациями и отдельными частными жертвователями, которые позаботились о снабжении полка снайперской оптикой и другим необходимым оборудованием. Ограничивая данный “разбор исключений” только этими двумя примерами, мы не хотим сказать, что в Республиках не существует других подразделений разного уровня, от взводов до батальонов, которые в силу наличия прочного “кадрового ядра” успешно противостоят влиянию вышеописанных отрицательных системных факторов. Просто именно эти два примера позволяют наиболее наглядно показать, насколько много на самом деле стало зависеть от наличия такого мотивированного “ядра”, способного сплоченными действиями группы лиц перебарывать, хотя бы временно и частично, системные факторы. Роль внекорпусных спецподразделений, подчинявшихся МО ДНР и другим ведомствам, подотчётным покойному главе ДНР А. В. Захарченко. Регулярная смена “советников” в подразделениях корпусного подчинения в сочетании с постоянно ухудшающимся качеством присылаемых из России советнических кадров сделала процесс “вымывания” качественных местных кадров из войск необратимым. Там, где при более-менее адекватном советнике хотя бы на некоторое время группа людей, местных офицеров, могла обеспечить своим солдатам нормальные условия службы, боевой работы и учебы, рано или поздно появлялся буйный неадекватный алкоголик, присланный из РФ в качестве “наставника” и люди увольнялись или переводились в другие подразделения. Таким образом поток адекватных людей, желающих сражаться, проходивший на протяжении 2015-2018 гг через структуры корпусов НМ ДНР и ЛНР в значимой части завершал свой путь в различных подразделениях, не подчинявшихся прямо корпусному командованию и лишенных присутствия “советников”: - в спецподразделениях МО ДНР, объединённых впоследствии в Полк Специального Назначения, - в Республиканской Гвардии ДНР, - в вооруженных формированиях МЧС и Министерства Доходов и Сборов, - в подразделениях Внутренних Войск МВД ДНР и ЛНР. Кроме этих подразделений боеспособный и мотивированный личный состав также концентрировался в батальонах территориальной обороны Республик, также лишенных прямой опеки “советников”, хотя и подчиняющихся корпусному командованию. Все эти подразделения были лишены штатного тяжелого вооружения, танков и артиллерии, а легкой бронетехникой и автотранспортом комплектовались по остаточному принципу. Таким образом создавался и закреплялся разрыв между мотивированной пехотой и средствами усиления. Расформирование ведомственных спецназов и перевод полка спецназначения в подчинение ВВ МВД ДНР ситуацию мало изменило. Внутренние войска ДНР и территориальные батальоны Республик 28 продолжают оставаться мотивированной пехотой, лишенной прямой поддержки танков и тяжелой артиллерии. В частности, постоянное присутствие БТрО на передовой не позволяет проводить совместные учения с танковыми и артиллерийскими подразделениями бригад, которым подчинены БТрО, что отражается на совместном использовании танков и артиллерии бригадного подчинения и пехоты территориальных батальонов в боевых действиях. При этом данные подразделения зачастую не занимались планомерной боевой учебой и подготовкой к боевым действиям даже с тем легким стрелковым вооружением, которое было у них в наличии. “Учиться некогда - все время воюем”. Так, например, на осень 2018 года даже в разведроте полка специального назначения МО ДНР значимое количество автоматов у бойцов не было приведено к нормальному бою. |