Доклад КЦПН. Доклада iv. Факторы побед и поражений. Общие кадровые трудности "корпусов народной милиции"

• Название: Доклада iv. Факторы побед и поражений. Общие кадровые трудности "корпусов народной милиции"
• Анкор: Доклад КЦПН
• Дата: 15.04.2023
• Размер: 2.01 Mb.
• Имя файла: Doklad-KCPN.pdf
• Тип: Доклад; #1064535
• страница: 6 из 14

IV-4. Автопарки и в целом логистика частей народной милиции. Невозможность
полноценно обеспечить даже оборону.
Корнем текущих проблем автопарков частей НМ, которые в нынешнем своем состоянии не способны обеспечить даже длительных полноценных оборонительных боев, не говоря уже о наступлении, помимо вышеупомянутых общих факторов, являлось первичное комплектование их случайным контингентом в период взрывного роста численности НМ ЛНР и ДНР осенью-зимой 2014-2015 и последующее неприменение к ним отдельных специальных мер повышения боевой готовности - сначала по нежеланию, а теперь уже - по невозможности таковых.
Результатом взрывного роста численности войск и повальной записи в водители
“Уралов” любых обладателей водительских прав хотя бы на легковой автомобиль стало огромное количество дорожно-транспортных происшествий зимой 2014-2015 гг, когда боевые действия шли в сложных метеоусловиях, при гололёде и в тумане. С тех пор автопарки воинских частей волочат за собой “хвост” из огромного количества повреждённых и частично неисправных машин, деньги на ремонт которых собираются с личного состава, добываются содержанием “мертвых душ” или “экономией” солярки. Однако, поскольку постоянных действенных специальных мер по повышению готовности парков и уровня подготовки водителей не проводится (“Это же просто водители! Зачем их обучать? Сел-поехал!”), машины продолжают регулярно выходить из строя как из-за ДТП, так и из-за неправильной эксплуатации. Ни по одной из марок используемого армейского автотранспорта нет необходимого документально- технического сопровождения, которое позволило бы личному составу определять необходимые параметры эксплуатации техники не “на глаз”, а в соответствии с нормативной документацией. Когда необходимых документов нет в свободном доступе в Интернете, эксплуатация техники становится опасной и приводит к преждевременному выходу её из строя.
Одним из типовых, ежедневно повторяемых грубых нарушений техники безопасности, вызванных, среди прочего, и нехваткой транспорта, является практикуемая повсеместно перевозка артиллерийских боеприпасов, в основном – миномётных мин и танковых снарядов, без ящиков, в снаряженном состоянии, навалом до 200-300 шт. в кузове одного грузовика. Мощнейший взрыв в начале 2017-го года на “Мотеле” в
Донецке – подрыв аналогичной машины, нагруженной ВВ и БК с грубыми

41 нарушениями техники безопасности. В средствах массовой информации тогда рассказали о прилете украинской ракеты комплекса “Точка-У”.
Так как уровень подготовки кадров за прошедшие годы поднят не был, в том числе и в части, касающейся автомашин и их обслуживания, машины продолжают постоянно выходить из строя и отправляться в долгосрочный ремонт, в том числе – в РФ. На оставшихся автомашинах зачастую критически изношены покрышки (хотя в отчётности российских тыловиков можно встретить совершенно другую информацию), что временами приводит к невозможности доставки критически важных грузов на передовую. Так, например, в феврале-марте 2018 гг во время резких скачков температуры через ноль по Цельсию создалась ситуация, когда, из-за обледенения дорожного покрытия, на несколько дней часть позиций были недосягаемы для полноприводных(!!!) армейских(!!!) грузовых машин. Таким образом отсутствие нормальной резины и цепей-грунтозацепов на некоторое время полностью обессмысливало содержание обширного автопарка тяжелых полноприводных грузовиков.
Интересно, что зачастую руководство подразделений само не имеет представления о том, в каком состоянии находится автопарк подразделения и где можно получить об этом объективную информацию. Отлично иллюстрирует эту ситуацию пример одного из подразделений НМ ДНР, в котором в 2017-м году боец миномётной батареи, записанный водителем, но де факто выполнявший функции номера или командира расчёта миномёта, был отправлен командованием для ревизии автопарка и составления таблицы готовности/исправности автомобильной техники подразделения.
Так как боец даже не знал, где именно на корпусе машины он может посмотреть заводской серийный номер шасси, он обратился за помощью к военнослужащему, выполнявшему задачи персонала автопарка. Тот, узнав о задании бойца, указал ему на стол уволившегося начальника, заваленный бумагами, предложив искать там документ, который потребовали составить от бойца. Документ, составленный уволившимся начальником, был найден, причём оказался более полным в плане данных о технике, чем требовавшийся руководством изначально.
Естественно, повсеместно и на самых разных уровнях проводятся всевозможные махинации с топливом к автотранспорту и автомобилям-арттягачам и, конечно же, гусеничной технике. Неоднократно отмечались даже факты полного расхищения
“войскового запаса”, который должен храниться в частях – в баках машин и в цистернах автозаправщиков. В случае резкого обострения ситуации значимая часть техники не сможет выйти из боксов просто потому, что топливо по той или иной причине слито, хотя считается, что машины полностью заправлены.
Предметом особого интереса разного рода махинаторов являются бензиновые грузовые автомобили, позволяющие списывать огромные объемы бензина, уходящего на продажу. В одном из подразделений НМ ЛНР имел место курьёзный случай, когда за сутки были поданы наряды и путевые листы более чем на 24 часа эксплуатации такой машины. При том, что сам грузовик всё время активной эксплуатации его, подробно описанное в фиктивных бумагах, стоял в парке на колодках.

42
В сочетании с некомплектом автопарков исправными машинами дополнительную кадровую проблему автопарков Народной Милиции составляет то, что часто военными водителями являются люди, имеющие в связи с возрастом или хроническими заболеваниями серьезные ограничения по режиму несения службы. В случае необходимости выполнять наличным парком исправных машин планы по перевозке грузов в ходе даже оборонительной операции эти люди будут подвергаться повышенным нагрузкам, что может привести к выбыванию из строя. Характерный пример - смерть от сердечного приступа престарелого военного водителя НМ ЛНР на учениях в 2016-м году.
Отдельным острым вопросом в ситуации возобновления активных боевых действий станет то, что значимая часть достаточно профессиональных водителей, пришедших в ряды Народной Милиции в период “позиционной войны”, будут не готовы работать в условиях постоянного риска для жизни. Проще говоря, будет сложно найти водителя, готового ехать на батарею с грузовиком, набитым снарядами.
В результате сочетания действия всех этих факторов начало активных, пусть даже оборонительных, действий по всей линии фронта Корпусов НМ приведет к достаточно быстрому “схлопыванию” реального рабочего автопарка как в чисто техническом, так и в кадровом отношении.
IV-5. Танки. Грозного вида трактора и их экипажи.
Танковые подразделения Народной Милиции Республик представлены суммарно 2 отдельными танковыми батальонами и 11 танковыми батальонами в составе мотострелковых полков и бригад суммарной штатной численностью 400-450 машин.
Для противника, судя по его диверсионной активности, эта информация, равно как и места базирования танковых частей, никакой тайны не составляет. Не составляет для противника никакой тайны и численность реально боеспособных машин, полностью рабочих и укомплектованных по ходовой части, вооружению и связи. Средний процент
“полной боеспособности” по матчасти и эксплуатационным навыкам экипажей колеблется где-то между 25 и 30 процентами от общей численности. Данное плачевное состояние имеет две плотно взаимосвязанные группы причин – кадровые и технико-снабженческие.
Существенным дополнительными факторами, влияющими на кадровую ситуацию в танковых частях НМ Республик, являются “танкобоязнь” и пассивная роль основной массы танковых частей в период Минских соглашений, предусматривающих отвод тяжёлой техники, в том числе танков, в глубокий тыл, неучастие танкистов в боевых действиях.
“Танкобоязнь” как боязнь службы в танковых частях и подразделениях объясняется, как это ни странно, в первую очередь успехами Ополчения и затем “Северного ветра” в поражении вражеских танково-механизированных колонн летом 2014-го года.
Практически каждый взрослый житель Республик осенью 2014 года имел возможность лично осмотреть множество сгоревших Т-64 и Т-72, принадлежавших ВСУ с

43 отлетевшими в сторону башнями. Бои за Дебальцево с участием наскоро укомплектованных такими же Т-64 и Т-72 танковых подразделений Корпусов НМ убедили многих, что “это работает в обе стороны” и что с той, что с этой стороны танк – это “беспомощная железная коробка”, “братская могила для экипажа”. В то время как в реальности имеющихся условий (открытая степная местность и практическое отсутствие активных действий авиации) танкам, казалось бы, обеспечена доминирующая роль на поле боя.
Успешность исполнения танками этой роли очевидным образом зависит от тактической и технической подготовки личного состава. Но личный состав танковых подразделений, теряя потенциальные кадры за счёт “танкобоязни” и в силу прочих кадровых проблем, описанных нами ранее, и свойственных нашим войскам в целом, дополнительно теряет мотивированные кадры ещё и за счёт того, что танковые части, как правило, не участвуют в боестолкновениях на линии разграничения и основная масса танкистов, помимо попыток восстановления техники, рассыпающейся от старости, испытывает на себе в полной мере давление бездумной “уставщины”, насаждаемой неадекватными “советниками”, а также используется как погрузочно- разгрузочная команда на всевозможных хозяйственных работах. В этих условиях мотивированные люди, в поисках возможности наносить противнику прямой урон, рано или поздно, покидают танковые части, переходя в мотострелковые части или территориальные батальоны, участвующие в обороне опорных пунктов на Линии
Боевого Соприкосновения (ЛБС).
Помимо этого все большее влияние на боевую подготовку оказывает вопрос снабжения бронетанковых частей ГСМ, достигший, например, в ЛНР анекдотических ситуаций – нормы расхода ГСМ для танков со старыми изношенными двигателями установлены ниже, чем нормы, указанные в руководствах по данным образцам танков для новых машин и двигателей. Весьма неравномерно ведется работа по огневой подготовке танкистов – суммарный “настрел” батальонов на учениях в пределах одной республики может различаться в 5-10 раз.
Следствием всех вышеперечисленных причин является в среднем более высокая по отношению к мотострелковым частям “текучка” кадров в танковых частях Народной
Милиции. Танковые батальоны в период с осени 2014-го года пропустили через себя людей уже как минимум в 5 раз больше собственной численности (местами – уже существенно больше), однако, как правило, это не означает ни того, что “отобрали лучших”, ни того, что “подготовили много хороших танкистов-резервистов”.
Одним из самых болезненных кадровых вопросов танковых частей является отток младшего комсостава, обусловленный спросом на рабочую силу в сельскохозяйственном секторе на сопредельной российской территории. Фактически, лейтенант-танкист в условиях службы в Корпусах НМ ЛНР или ДНР, после всех взносов
“в общий котел” и личных денежных трат “в интересах службы”, получает на руки денег не больше, чем бригадир-тракторист в Ростовской области, который, в отличие от лейтенанта-танкиста, имеет возможность каждую ночь ночевать дома, лишен общества неадекватных “советников” и куда менее стеснён в вопросах употребления спиртных напитков в выходные и праздничные дни.

44
В итоге ежегодно проводимые “Танковые биатлоны”, конечно, демонстрируют выучку лучших экипажей, однако “средняя температура по больнице”, которую в полной мере смогут выявить только “полноценные маневренные боевые действия”, обещает оказаться значительно ниже всех, даже самых пессимистических расчетов как российских, так и местных, корпусных, штабов.
Существенным препятствием в обучении личного состава танковых частей, вооруженных на 50-70% танками Т-64, является отсутствие в частях наглядных пособий по этой машине и полной(!) сопроводительной технической документации, а также зачастую плохое знание “советниками” матчасти этого танка, практически весь парк которого был при разделе ВС СССР передан ВСУ и который, таким образом, в РФ на вооружении практически не состоял и повсеместно был заменен на Т-72 и Т-80 различных модификаций. Проблемы возникают постоянно – с юстировкой прицельных комплексов, с ремонтом и обслуживанием приводов поворота башни, с диагностикой электронных компонентов.
По запчастям на Т-64, помимо целого набора наиболее востребованных войсками и ремонтными батальонами корпусов узлов и деталей, наиболее критическое положение, мало изменившееся с 2014 года и мизерными по размеру и стоимости запчастями, вернее их отсутствием, при этом выводящее из состояния боевой готовности наибольшее число бронеединиц, – с резиновыми прокладками для двигательно-трансмиссионной группы Т-64.
Снабжение бронетехники, в особенности танков, аккумуляторами производится, видимо, сугубо по остаточному принципу, производит на личный состав впечатление
“измены в тылу” и порождает слухи о том, что хорошие новые аккумуляторы, присылаемые на замену изношенных, тут же отправляются командованием на продажу в магазины. Массовая закупка личным составом за свой счет аккумуляторов на танки, САУ, БМП и грузовые автомобили (с последующей их охраной от желающих
“переподчинить”) стала явлением постоянным и повсеместным. Но, несмотря на все усилия, прилагаемые личным составом, в случае начала активных и массовых боевых действий, значимая (если не основная) масса бронетехники будет заводиться “с толкача” уже заведёнными машинами и дольше не будет выключать двигатели из-за невозможности быстро завестись, что приведёт к резкому повышению расхода ГСМ и износу матчасти. А слаженная одновременная работа техники, лишенной аккумуляторов, из капониров и складок местности, на которой строится оборонительная тактика танковых засад, вообще становится невозможной.
Сравнимым по масштабу с нехваткой прокладок и аккумуляторов бедствием является отсутствие в подразделениях предохранителей (плавких вставок) соответствующих номиналов для танковых переговорных устройств (далее - ТПУ), радиостанций и их блоков питания. Массовая установка “жучков” вместо предохранителей приводит к выходу из строя аппаратуры связи, абсолютно критичной для боеспособности бронетехники.

45
Именно отсутствие постоянной устойчивой связи с приданной мотопехотой превращает танки в “беспомощные железные коробки” и “братские могилы для экипажа”. Особенно остро эта проблема стоит в связи с получением противником современных ПТРК “Джавелин” с тандемной БЧ, против которой малоэффективна динамическая защита первого поколения, установленная на имеющихся в НМ
Республик танках Т-64 и Т-72 модификаций А, Б и БВ. Фактически, единственным средством борьбы с такого рода противотанковыми средствами противника, являются предельно слаженные совместные действия танков, пехоты, артиллерии и БПЛА, которые должны обеспечивать раннее обнаружение маневренных групп расчётов
ПТУР противника (БПЛА), максимальное затруднение их выхода в район назначенного им оборонительного рубежа и развёртывания на нем (артиллерия) и как можно более раннее обнаружение и быстрое уничтожение уже развёрнутых расчетов (мотострелки, двигающиеся впереди танков, - обнаружение, танки - уничтожение).
Текущее состояние средств связи в танковых подразделениях следует охарактеризовать как крайне плачевное как в количественном, так и в качественном отношении. В то время как противник на конкурсной основе (!!!) проводит массовое оснащение своих бронетанковых подразделений средствами закрытой цифровой связи стандарта MOTOTRBO, интегрированными в ТПУ танков и БМП, в корпусах народной милиции подобные модификации остаются уделом энтузиастов, имеющих поддержку волонтёров. Единственным батальоном, имеющим полноценную единую интегрированную систему цифровой закрытой связи пехоты и её боевых машин, является 14 БТрО “Призрак” НМ ЛНР. Ни один танковый батальон на данный момент такой системы не имеет и централизованных плановых мероприятий по какому-либо массовому переоснащению строевых машин средствами закрытой связи руководством
Корпусов не намечено. Там, где какие-то усилия предпринимаются, они предпринимаются инициативно личным составом и волонтерами.
Танковые подразделения в своей учебной и боевой работе вынуждены пользоваться штатными открытыми средствами связи, радиостанциями Р-123 и Р-173, установленными на танках, и носимыми радиостанциями Р-159. Радиостанции Р-159 как в силу своего наличного числа в войсках и штатных расписаниях, так и в силу своих массогабаритных характеристик, в современных условиях не могут претендовать на роль средства связи “первой линии пехоты” с собственными БМП и приданными танками. (Отдельным образом следует отметить практическую невозможность организации в условиях активных маневренных боевых действий постоянной подзарядки достаточного количества штатных батарей для радиостанций Р-159 – по- прежнему не хватает ни “свежих” батарей, ни зарядных устройств к ним, ни полевых энергосистем, способных обеспечить этот процесс).
Несколько смягчить проблему тактического взаимодействия “брони” и пехоты могла бы поставка в войска менее мощных, но более портативных радиостанций Р-158 отечественного образца, однако в ситуации с ними вопрос “свежих” батарей ещё острее, чем в случае с Р-159.
Другим возможным решением проблемы была бы передача в войска Народной
Милиции Республик более современных портативных радиостанций Р-169П1-01

46
“Гранит”, массово производившихся в последние десятилетия в РФ и унифицированных по аккумуляторам с радиостанциями Kenwood TK-2107/3107.
Парадоксально и немного дико звучит, но в итоге наибольшие усилия для решения этой первостепенной проблемы боеспособности танков Народной Милиции предприняли не в командовании Корпусов, а в волонтерских организациях. С февраля- марта 2017-го по январь 2019-го сторонники ОД “Новороссия” Игоря Стрелкова с помощью КЦПН передали в танковые и мотострелковые подразделения Республик более 100 единиц выкупленных на интернет-аукционах британских радиостанций комплекса Clansman, работающих в требуемом стандарте связи. Станции данного комплекса модели PRC351/352 при наличии в комплекте 20-ти ватного усилителя превосходят по возможностям Р-159 и оснащены ручным генератором для подзарядки батареи в полевых условиях. А станции моделей PRC 350 и, в особенности, PRC349 значимо компактнее Р-159 с сохранением основного требуемого “первой линии пехоты” фукнционала. При этом, что крайне важно, питание радиостанции PRC349
(90% поставленных в войска станций) производится от батарейной кассеты на 10 элементов AA, которая может быть снаряжена как многоразовыми аккумуляторами, так и обычными “пальчиковыми” батарейками.
Помимо этого КЦПН на частные пожертвования закупил, отремонтировал, укомплектовал и передал в войска 33 радиостанции марки “Гранит” требуемого стандарта открытой связи, как в портативном (Р-169П1-01 – 29 шт.), так и в базовом
(2Р21-М - 4 шт.) варианте.
Многие подразделения сами, на личные средства экипажей и командиров, закупали радиостанции аналогичного частотного диапазона.
Однако, кроме “пехотной” стороны у этой проблемы есть также и сторона “танковая” – помимо того, что экипажи танков, как правило, не могут сами полноценно перенастроить радиостанции Р-123, танки, как правило, не укомплектованы в необходимой степени исправными нагрудными переключателями (тангентами) ТПУ и шлемофонами.
Тангенты ТПУ, являющиеся единственным свободно висящим неметаллическим предметом внутри танка, при массовой подготовке танкистов и, тем более, при ведении боевых действий, фактически, становятся расходным материалом. Кабель нагрудного переключателя постоянно перебивается или люками, не поставленными на стопор, при выходе экипажа из танка или “каруселью” автомата заряжания при погрузке БК. В танках Т-72 разъем ТПУ на блоке БВ34 расположен так, что входящий в машину командир, как правило, задевает его правым ботинком и, со временем, от постоянных ударов разъем разламывается, а колодка разъема выкрашивается.
Подготовка командира или наводчика-оператора танка, таким образом, обходится в среднем примерно в две поврежденные “тангенты” на человека до того, как обучаемый член экипажа выработает навык машинально убирать провод тангенты после отключения от ТПУ так, чтобы его случайно не задеть. Казалось бы, мелкая и незначительная с виду для стороннего наблюдателя деталь на самом деле имеет решающее значение – танкист в бою мало что видит сам, ничего непосредственно сам

47 слышать не может из-за грохота двигателя и вооружения и весь его информационный обмен с другими членами экипажа и с внешним миром происходит через ТПУ.
Повреждена тангента, в разъеме или в кабеле, - выключен из полноценной работы член экипажа. Как показала практика ВС РФ, на знакомых полигонах в тепличных спортивных условиях “танкового биатлона” можно даже занимать призовые места, управляя действиями механика-водителя при помощи “вожжей”, однако в реальном бою условия куда сложнее.
Масштаб проблемы дефицита тангент ТПУ таков, что не представляется возможным не только укомплектовать боевые машины танковых батальонов по нормативу, предусматривающему постоянное наличие в ЗИПе танка полного запасного комплекта тангент экипажа, но даже на 100% закрыть потребность в основных комплектах.
Аналогичным образом обстоит дело со шлемофонами.
И перебитые тангенты и сломанные шлемофоны как аппаратура, лишенная защитного твердого корпуса и подвергающаяся постоянным нагрузкам, требуют высокой квалификации ремонтного персонала, которая не всегда достижима во взводах связи танковых батальонов и практически не достижима во взводах связи мотострелковых батальонов, и запчастей – разъемов, которые невозможно приобрести на месте в
“гражданских” радиомагазинах. Единых же корпусных баз для быстрого централизованного и высококачественного ремонта таких остро необходимых компонентов боевой техники за четыре года войны на местах не создано, несмотря на то, что проблема остро стояла с первых дней организации Народной Милиции. Не создано и баз централизованного ремонта блоков ТПУ, а поставляемые в воинские части блоки ТПУ Р-124 и Р-174 на замену выходящим из строя зачастую оказываются неисправными.
Отношение многих “советников” к вопросам сбережения этого оборудования и общий уровень их опыта и компетенции хорошо иллюстрируется анекдотичным случаем, произошедшим осенью 2016 года в танковом батальоне одной из бригад НМ ДНР.
“Советник” потребовал от танкистов оставить шлемофоны в танках, которые планировалось на две недели оставить на полигоне. За эти две недели матерчатые основы шлемофонов и часть проводов были съедены полевыми мышами. “На ровном месте” танковый батальон лишился связи и стал небоеспособен, и убыль шлемофонов потом компенсировалась усилиями экипажей и волонтёров.
Суммой действия всех факторов, действовавших на протяжении четырех лет войны, применительно к танковым подразделениям стала полная противоположность изначальной установке на достижение предсказуемости результатов применения войск. Кадровая “текучка” и вышеописанные проблемы технического состояния танков приводят к тому, что совершенно невозможно заранее предсказать, сколько и какого качества танков и танкистов окажутся по боевому приказу в требуемой точке.