2003 Пухан Иво Римское право. Допускается использовать исключительно в образовательных целях. Запрещается тиражирование информационных ресурсов

• Название: Допускается использовать исключительно в образовательных целях. Запрещается тиражирование информационных ресурсов
• Анкор: 2003 Пухан Иво Римское право.doc
• Дата: 25.12.2017
• Размер: 2.27 Mb.
• Имя файла: 2003 Пухан Иво Римское право.doc
• Тип: Документы; #12922
• Категория: Юриспруденция. Право
• страница: 37 из 51

Глава двенадцатая. ДЕЛИКТЫ КАК ИСТОЧНИКИ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ

§ 250. Понятие и возникновение частных деликтов

Термин "delictum" имел широкое значение. Он означал всякое противоправное действие, влекущее за собой какое-либо наказание или какие-либо другие негативные последствия для совершившего такое действие, т. е. для деликвента. По санкциям, применяемым к деликвенту, и по природе ущерба, наносимого противоправными действиями, деликты делились на delicta privata и delicta publica. (467)

Delicta publica или crimina, точнее уголовные деяния, являлись противоправными действиями, влекущими за собой физические наказания нарушителей или денежный штраф, выплачиваемый в пользу государственной казны. Как правило, delicta publica являлись такими противоправными действиями, которые по своим последствиям или по своей интенсивности представляли собой серьезную общественную опасность. Напротив, delicta privata являлись противоправными нарушениями интересов частных лиц и влекли за собой или возмещение ущерба или poena privata, т. е. денежный штраф, который деликвент выплачивал потерпевшему.

Delicta publica или crimina, если влекли за собой только роепа publica, не являлись источником обязательств. Источниками обязательств были главным образом delicta privata. На основании delicta privata устанавливалось правовая связь, дающая право потерпевшему требовать от деликвента однократного или многократного возмещения ущерба или выплаты определенной суммы денег, предусмотренной римскими законами в качестве санкции против совершающих такие противоправные действия.

Между тем, delicta privata не всегда были источниками обязательств. В древние времена в случае посягательства на интересы других лиц, если потерпевший и деликвент принадлежали к разным общественным группам, было принято, чтобы потерпевший или вся его группа мстили или деликвенту или членам его семьи, т. е. его роду или консорциуму. Тогда действовал принцип талиона: око за око, зуб за зуб: si membrum rupsit, ni cum eo pacit, talio esto. (468) Исходя из этого, в этот период — период мести или талиона — содеянные деликты не давали права потерпевшему требовать возмещения ущерба или выплаты роеnа privata. Содеянные деликты вызывали не обязательство, а месть.

Система мести удерживалась в Риме до тех пор, пока хозяйственные и другие общественные отношения не обусловили ее отмену. В связи с тем фактом, что римляне жили оседло и представители различных общественных групп (родов, консорциумов и семейств) часто соприкасались, и в связи с тем, что развитие хозяйства привело и к увеличению производства, стало материально возможным и социально необходимым избегать опасностей мести и заменять ее правовым регулированием. В это время обычным путем был введен договор о примирении, или композиции. Договор о композиции или примирении заключали представители потерпевшей общественной группы с общественной группой, к которой принадлежал деликвент. На основании этого договора представители потерпевшей общественной группы отказывались от права мести, а представители общественной группы деликвента обещали за ущерб определенное количество материальных ценностей как откуп от мести.

Согласно этому, и на данной ступени общественного развития деликты, или противоправные действия, все еще не были непосредственным источником обязательств. Непосредственным источником обязательств в то время был договор о композиции, если право мести непосредственно проистекало из деликта ni cum eo pacit, talio esto. В связи с тем, что договор о композиции не должен был заключаться при всяком совершенном деликте, заключение договора зависело от воли сторон. Договор являлся факультативным способом откупа от права мести. Это был период т. н. факультативной композиции.

Деликты стали непосредственным источником обязательств только в период т. н. легальной композиции: когда правовыми предписаниями была запрещена месть, так как заранее определялось, сколько должен уплатить деликвент пострадавшему, если противоправными действиями нанес ущерб его защищаемым интересам. В этом случае потерпевший не имел права мстить деликвенту, так как право мести путем закона было заменено требованием заранее установленного возмещения (poena privata или за действительно нанесенный ущерб). За исключением редких пережитков талиона и факультативной композиции по Законам XII таблиц деликты являлись уже обычным источником облигаций, т. е. в то время возобладала легальная композиция.

§ 251. Элементы частных деликтов

Уже в Законах XII таблиц delicta privata понималась кaк противоправное ущемление интересов римских граждан, влекущее за собой poena privata или возмещение ущерба, которое деликвент должен был выплатить потерпевшему. Для того, чтобы возник деликт, требовалось выполнение нескольких условий, которые составляли существо самого деликта и являлись составными частями или элементами деликта. Элементами любого деликта являлись следующие признаки:

а) деликт возникал в результате совершения какого-либо внешнего действия (delicta in commissione). Только в классическом праве деликтом стало считаться также воздержание от какого-либо действия (delicta in omissione). Само намерение осуществить какое-то действие или воздержаться от какого-то действия, если оно не было ни сообщено, ни осуществлено, не являлось деликтным действием: de internis non judicat praetor;

б) для деликта требовалось, чтобы предпринятые действия имели какие-либо последствия. Если эти действия не вызывали никаких последствий, считалось, что частного деликта не существует. Такие действия оценивались как попытка совершения чего-либо;

в) деликт возникал только тогда, когда между совершенными действиями и их последствиями существовала действительная причинная связь, или каузальный нексус. Если связь между действием и последствиями была только временной и мнимой, деликта не существовало;

г) для возникновения деликта требовалось, чтобы предпринятое действие являлось противоправным, а его последствия наносили ущерб другому лицу. Действие, предпринятое каким-либо лицом для осуществления какого-либо своего права, если и приводило к ущемлению чужих материальных и нематериальных интересов, не могло являться деликтным действием: nullus videtur dolo facere qui suo jure utitur. (469)

Но с тех пор, как в классическое право проник принцип: malitiis non est indulgendum (470), противоправными действиями считались и действия, которые определенное лицо имело право предпринять, но совершало их не для осуществления своих интересов, а лишь для нанесения ущерба другому. Между тем, считалось, что предпринятые противоправные действия, даже повлекшие за собой повреждение чужого имущества, не являются противоправными, если речь шла о случаях самообороны или нужды (inculpata tutela);

д) для возникновения деликта требовалось, чтобы совершивший его знал или хотя бы мог знать о последствиях своего действия, иными словами, для возникновения любого деликта требовалась виновность или ответственность деликвента. Степенями ответственности являлись dolus, или умысел (471), culpa lata, или грубая небрежность, и culpa levis, или легкая небрежность. Между тем, ответственность деликвента не всегда определялась лишь на основании субъективной вины. В древнем праве были частыми случаи т. н. объективной ответственности, т. е. ответственности за физическое вызывание каких-либо последствий, если нельзя было определить, знал ли или мог ли знать исполнитель о последствиях своего действия, а также слцчаи ответственности за действия, спровоцированные другими лицами.

е) и, наконец, для возникновения частного деликта требовалось, чтобы он влек за собой или poena privata, или возмещение ущерба. Poena privata являлась частным штрафом, заранее определенным законом или наложеным судом после совершения деликта. При его определении не принималось во внимание соотоношение между действительно нанесенным ущербом и денежным возмещением, которое деликвент должен был выдать потерпевшему. Впервые соотношение (реляцию) между действительно нанесенным ущербом и денежным возмещением принял во внимание lexAquilia. Co времени lex Aquilia деликты, ущемляющие имущественные интересы потерпевшего влекли за собой однократную или многократную выплату причиненного ущерба, т. е. возмещение ущерба, а деликты, наносящие вред нематериальным ценностям, влекли за собой poena privata, или денежную сумму, определенную законом или судом, которая и далее служила откупом от права мести и моральной сатисфакцией для потерпевших лиц.

§ 252. Черты обязательств из деликтов

Обязательства, проистекающие из деликтов, некоторыми своими чертами отличались от обязательств, проистекающих из договоров. Эти различия происходили из того факта, что деликты являлись противоправными действиями, которые ущемляли защищаемые интересы римских граждан и лучше всего могли быть рассмотрены при деликтных исках, которыми были защищены жертвы деликтов.

а) В отличие от договорных обязательств, которые кроме обязательственных отношений, заключенных intuitu personae, были передаваемыми и наследуемыми, деликтные обязательства являлись непередаваемыми и ненаследуемыми. Ненаследуемость и непередаваемость деликтных обязательств объяснялась тем, что с исчезновением заинтересованных лиц деликтных обязательственных отношений исчезала и необходимость мести.

б) Если при совершении деликта было несколько деликвентов или если одним деликтом ущемлялись личные интересы нескольких лиц, деликтные обязательства приводили к кумулятивной солидарности или к обязательствам каждого деликвента (исполнителя, соучастника, подстрекателя, помощника) уплатить всю роеnа privata. Напротив, при договорных обязательствах действовал принцип элективной солидарности.

в) Деликтные обязательства являлись ноксальными. Согласно принципам ноксальной ответственности, pater familias объективно нес ответственность за деликты лиц alieni juris и рабов, даже животных, поскольку эти лица или существа находились под его властью. С другой стороны, за их договоры он отвечал лишь в случаях т. н. actiones adjecticiae qualitatis.

г) Деликтные обязательства, кроме обязательств древнего jus civile, действовали в течение года, в то время как договорные обязательства действовали долгие годы. Поэтому деликтные обязательства именовались временными (temporarie), а договорные — постоянными (perpetuae).

д) Деликтные обязательства погашались ipso jure и обычным соглашением, в то время как договорные обязательства в таких случаях погашались ope exceptionis.

Иными словами, основными чертами деликтных обязательств, в отличие от договорных, являлись непередаваемость и ненаследуемость, кумулятивность, ноксальность, временность и погашение ipso jure обычным pactum.

§ 253. Деление частных деликтов

Римские частные деликты в основном делились по природе наносимого ущерба и по времени своего возникновения.

На основании природы наносимого ущерба деликты делились на деликты, при которых повреждалось имущество, и на деликты, наносящие вред психофизической целостности человека: телесной целостности, свободе, чести, морали. Деление деликтов по этому основанию имело значение при определении санкций, которыми были защищены потерпевшие лица.

По времени возникновения деликты делились на деликты по древнему праву, или деликты Законов XII таблиц, и на деликты, которые, введением особых санкций, утверждали римские преторы.

А) Деликты по древнеримскому праву

§ 254. Injuria

По предписаниям Законов XII таблиц injuria являлось всякое повреждение чужих материальных и личных ценностей, не влекущее за собой специально предписанных санкций: Si injuria faxsit, viginti quinque poenae sunto (472). Предметом посягательства при injuria являлись материальные и личные ценности pater familias и представителей его domus-a, а действиями этих деликтов — действия, не предусмотренные как специальные деликты.

Наказание было единственным: штраф в 25 ассов. (473)

При введении lex Aquilia (около 286 или 287 года до н. э.) содержание древнего деликта injuria было разделено на два отдельных деликта: с этого времени деликтами damnum injuria datum считались все посягательства на материальные ценности отдельных patres familias, а деликтами injuria в новом значении — все посягательства на личные или нематериальные ценности. Такой injuria стал обозначать общий деликт, при котором наносился вред личным ценностям римских граждан.

Общий деликт injuria как деликт, при котором повреждались личные ценности римских граждан, регулировался и эдиктами преторов. По характеру посягательства injuria делился на несколько видов: covincium, или брань, или публичное оскорбление; libellum famosum, или сочинение пасквилей; adtemtata pudicitia, или моральный ущерб (особенно лишение сексуальной невинности). Вина деликвента определялась по принципу субъективной ответственности. Санкция уже не определялась заранее. (474) На основании иска, называемого actio injuriarum aestimatoria, санкция назначалась от случая к случаю и зависела от того факта, шла ли речь об injuria atrox или об обычной injuria. Injuria atrox, или тяжкий injuria, возникал, когда его действие квалифицировалось facto, tempore, loco и persona, т. е. когда действия этого деликта были особенно тяжкими, совершенными в неудобное время (днем) и в неудобном месте (публично) и против особо значительных лиц.

При Сулле деликт injuria был заново изменен. Потерпевшие лица тогда получили право, если были избиты или ранены, а также при вторжении в их дом, ссылаться на lex Cornelia de injuriis и требовать присуждения деликвента к poena publica. С предоставления такой альтернативы потерпевшим гражданам — защищать личные ценности с помощью actio injuriarum aestimatoria или в уголовном порядке преследовать деликвента по quaestiones реrреtuae — началось преобразование деликта injuria в delictum publicum, или в уголовное дело. Эта альтернатива сохранилась и в постклассическом праве. (476)

§ 255. Furtum

По предписаниям Законов XII таблиц furtum являлся деликтом, состоящим в похищении чужих предметов с намерением создания для себя выгоды. Согласно этому, предметом деликта являлось создание для себя имущественной выгоды противоправными действиями. Действия могли быть различными:

Furtum manifestum, или открытой кражей, являлось всякое похищение чужого движимого имущества, при котором деликвент был схвачен на месте преступления или непосредственно после похищения вещи (cum corpore delicti). В таком случае собственник вещи был правомочен убить деликвента, если кража совершалась ночью, а днем — если нарушитель оказывал вооруженное сопротивление.

Furtum пес manifestum, или тайной кражей (кражей в истинном смысле слова) являлось всякое нападение на чужое имущество, завершающееся тайным уносом чужой движимой вещи.

Furtum conceptum, или обнаруженная кража, возникал в случае, когда у какого-либо лица, может быть, и не являющегося вором, обнаруживалась похищеная вещь.

Furtum oblatum возникал в случае, когда похищенная вещь подбрасывалась кому-либо и обнаруживалась у него.

Furtum lance et licio являлся кражей, обнаруживаемой при ритуальном обыске дома. Это случалось, когда подозреваемый препятствовал обычному осмотру своего дома. Когда такое случалось, собственник украденной вещи, если он не мог войти в дом подозреваемого, должен был снять одежду, подпоясаться веревкой, и с копьем в руке обойти дом. Если обыск оказывался успешным, лицо, в доме которого была обнаружена вещь, независимо от того, сам он украл ее или она была ему подброшена, нес ответственность за furtum manifestum.

Все приведенные виды furtum не входили в delicta privata. Delicta privata в истинном смысле являлись furtum nес manifestum, furtum conceptum и furtum oblatum. За furtum nee manifestum назначался штраф в двойном, за furtum conceptum и furtum oblatum в тройном размере от стоимости похищенной вещи. Furtum manifestum и furtum lance et licio входили в delicta publica. За furtum manifestum устанавливались различные наказания: если деликт совершался рабом, он сбрасывался с Тарпейской скалы; если его совершали свободные и совершеннолетние лица, их побивали и обращали в рабов, а если это совершали малолетние, то их также били, при этом pater familias должен был решить, платить ли за них штраф или отдать их "in noxam", чтобы они отработали причиненный ущерб. Так же наказывался и furtum lance et licio.

Furtum по Законам XII таблиц охватывал все случаи противоправного присвоения чужих предметов. Это был деликт с очень широким содержанием.

Разделение furtum времени Законов XII таблиц на особые виды деликтов началось при Сулле. Тогда от содержания древнего деликта furtum был отделен rapina (грабеж), охватывающий наиболее тяжкие виды прежнего furtum manifestum, и тогда же исчез furtum lance et licio. Вместо него был введен furtum prohibitum, или деликт, состоящий в отказе допустить осмотр долга, как и furtum nоn exibitium, или деликт, состоящий в отказе выдачи найденной вещи. Следовательно, furtum в классическом праве охватывал furtum manifestum, furtum nес manifestum, furtum conceptum, furtum oblatum, furtum prohibitum и furtum non exibitum. Все эти приведенные виды furtum в классическое время представляли собой delicta privata, так как штрафовались в размере многократной стоимости похищенной вещи: furtum manifestum, furtum prohibitum и furtum exibitum в размере четырехкратной, furtum conceptum и furtum oblatum — тройной, a furtum nec manifestum — двойной стоимости похищенной вещи.

Однако и после таких изменений деликт furtum оставался общим деликтом, состоящим в противоправном присвоении чужих движимых вещей. Между тем, в связи с тем фактом, что в классическое время были точно определены понятия собственности, владения и пользования вещами, классические юристы, определяя furtum, принимали во внимание и то, что имущественная выгода от чужих вещей могла быть достигнута и без присвоения вещи, как и то, что и сами собственники, в случаях, когда на их вещи устанавливался какой-либо jus possidendi несобственников, могли получать противоправную выгоду от собственных предметов. В первом случае — когда кто-либо неправомочно пользовался чужой вещью с выгодой для себя, хотя и не имел на это права —- это называлось furtum usus, а во втором случае — когда собственник неправомочно отнимал владение у лиц, имеющих право владеть его вещью — furtum possessions. При таком расширении содержания furtum считалось всякое противоправное присвоение чужой движимой вещи (furtum usus), как и всякое противоправное отнятие владения у лиц, имеющих право владения (furtum possessionis: furtum est contrectatio rei fraudulosa lucri faciendi gratia vel ipsius rei vel etiam usus ejus possessionisque. (477)

В праве Юстиниана деликт furtum делился на: furtum manifestum и furtum nес manifestum. Furtum conceptum, furtum oblatum, furtum prohibitum и furtum non exibitum были отменены. (478) штраф за furtum manifestum устанавливался в четырехкратном, а за furtum nес manifestum в двойном размере стоимости вещи. Такие же штрафы устанавливались и для лиц, являющихся соучастниками при отдельных видах furtum. Из-за отвращения к ворам (odio furtum) лица, у которых было что-либо похищено, были защищаемы и actio furti, и condictio furtiva, и обычными существующими исками, как и специальным уголовным иском, так как furtum начал преобразовываться в delictum publicum. (479)

§ 256. Другие деликты по Законам XII таблиц

Деликты injuria и furtum являлись самыми значительными частными деликтами, предусмотренными Законами XII таблиц. Кроме того, Законы XII таблиц знали и другие частные деликты: foenus, или ростовщичество, штрафующееся в размере четырехкратной суммы неправильно взимаемых процентов; tignum junctum, или неправомочное встраивание чужого материала в собственное строение; depositum, или утаивание отданной на хранение вещи; продажа чужих вещей, а также нанесение ущерба имуществу подопечного со стороны опекуна или попечителя.

Во всех приведенных случаях деликвенты штрафовались в размере двойной стоимости причиненного вреда. В delicta privata входили и непреднамеренные поджоги сельскохозяйственных угодий (frumentum combustum), как и уничтожение и ночные кражи сельскохозяйственных насаждений (fruges aratro quaesitas), если они совершались несовершеннолетними лицами. Преднамеренные поджоги штрафовались в размере стоимости причиненного вреда (480), а уничтожение и кража сельскохозяйственных насаждений — согласно принципу ноксальной ответственности. (481)

§ 257. Damnum injuria datum

По предписаниям lex Aquilia, принятым около 286 года до н. э., деликт injuria времени Законов XII таблиц был разделен на два отдельных вида: injuria, охватывающая все повреждения личных ценностей, если это не было санкционировано каким-либо другим способом, и damnum injuria datum, охватывающий все повреждения чужих материальных ценностей, если это не было связано с имущественной выгодой деликвента.

Lex Aquilia состоял из трех глав, в которых регулировались вопросы возмещения ущерба в тех случаях, когда ущерб был вызван уничтожением чужих вещей или чужих требований. Первая глава закона Аквилия предписывала, что за убийство раба и за уничтожение рабочего скота деликвент должен выплачивать возмещение в размере максимальной стоимости убитого раба или рабочего скота в течение последнего года; вторая глава определяла, что второстепенный кредитор (adsti pulator), который с намерением причинить ущерб главному кредитору простил долг должнику, обязан выплатить прощенный долг кредитору; третья глава постановляла, что в случае ранения чужого раба или чужого рабочего скота деликвент должен выплатить возмещение в размере максимальной стоимости раба или животного, которую они имели в месяц, когда был нанесен ущерб.

В классическое время злонамеренное прощение долга со стороны adstipulator-a не входило в состав деликта damnum injuria datum, так как после санкционирования договора поручения пострадавший кредитор мог применить actio mandati directa. (482) С этого времени деликт damnum injuria datum охватывал лишь противоправное нанесение ущерба материальным вещам без извлечения имущественной выгоды для деликвента.

По предписаниям классического права для возникновения деликта damnum injuria datum требовалось: 1) внешнее позитивное действие, наносящее ущерб. Этот деликт мог возникать лишь при позитивных действиях — осуществлении (delictum in comissione). Если ущерб возникал из-за неосуществления какого-либо действия, речь шла о каком-либо другом деликте, санкционируемом асtiones utiles; 2) между действием и последствиями требовалась непосредственная связь: damnum corpore corpori datum. Деликты, возникающие путем опосредованного причинения ущерба, санкционировались другим способом; 3) действие должно было быть противоправным, т. е. запрещенным для деликвента. Если деликвент имел право совершить это действие, деликт damnum injuria datum не возникал, хотя ущерб и наносился, (483); 4) для возникновения деликта damnum injuria datum требовалось и наличие ответственности деликвента. Деликвенты несли ответственность за всякую слабость (infirmitas) и просчет (imperitia), т. е. отвечали за малейшую небрежность in lege Aquilia culpa levissima venit. (484)

Всякое уголовное, противоправное и непосредственно вызывающее ущерб физическим предметам без извлечения имущественной выгоды для деликвента действие, т. е. damnum injuria или аквилианский ущерб, влекло за собой штраф в размере стоимости причиненного ущерба.

Величина ущерба определялась как damnum emergens и как lucrum cessans. Иском при этом служил actio Aquiliana.

В праве Юстиниана деликт damnum injuria datum остался в основном неизмененным. Серьезным изменением было лишь то указание, что свободные лица, претерпевшие телесные повреждения, могли требовать возмещения согласно предписаниям lex Aquilia (actio aquiliana utilis), а не только actio injuriarium aestimatoria. (485)

§ 258. Rapina

Rapina, или грабеж, являлся деликтом, который в бурные времена гражданских войн был отделен от содержания furtum manifestum. По эдикту претора Теренция Лукулла как rapina, или грабеж, наказывалось всякое отнятие чужих вещей, совершенное бандой деликвентов или с оружием в руках (homines coacti vel armati). Против грабителей применялся actio vi bonorum raptorum, по которому могло быть вынесено решение о штрафе в четырехкратном размере стоимости отнятой или поврежденной вещи.

Б) Деликты по преторскому праву

§ 259. Dolus

Когда в римское право проникло понимание того, что все правовые акты должны быть основаны на принципах доброй воли и честности (quod aequum et bonum est, bona fides, aequitas), т. е. должны соответствовать морали и толковаться сообразно стечению обстоятельств, предшествующих и сопровождающих заключение правовых актов, претор Аквилий Галл в первом веке до н. э. ввел правовые средства (actiones et exceptiones), которые должны были устранить негативные правовые последствия обманных действий, осуществляемых при заключении договора или в течение срока его действия. Так возник специальный деликт по частному праву, названный dolus.

Dolus (486) являлся частным деликтом, возникающим при обмане контрагентов в момент заключения договора или недобросовестном отношение к нему в течение существования обязательственных отношений. Для устранения негативных последствий для добросовестного контрагента, как и для наказания недобросовестных лиц, были введены exceptiones doli и actio doli. Exceptiones doli применялись как средства защиты обманутых лиц, обязанных исполнять принятые обязательства. Если шла речь о правовых актах bonae fidei, право применять exceptio doli не требовало специального договора (exceptio doli inest bonae fidei judiciis). (487) Различались два вида таких возражений, или exceptiones. Exceptio doli specialis, или exceptio doli praeteriti, являлся иском, по которому ответчик сознавался, что обман существовал уже в момент заключения договора, a exceptio doli generalis, или exceptio doli praesentis, являлся эксцепцией, по которой ответчик признавался, что выполнение договора противоречило принципам доброй воли и честности из-за обмана истца в отношении действий договора или из-за общего несоответствия договора началам aequitas. (488)

Обманутые лица, исполнившие какое-либо обязательства, если можно было доказать, что обязательства возникали из-за обманных действий конрагента, и если эти лица не могли защитить себя каким-либо иным способом, имели право предъвить actio doli: quae dolo malo facta esse dicentur si et his rebus alia actio non erit et justa causa esse videbitur, intra annum judicium dabo. (489) Иск мог быть предъявлен в течение одного года после совершения обмана. Решение в таких случаях предписывало возместить причиненный ущерб и сопровождалось бесчестием осужденного лица.

§ 260. Metus

Почти в то же время, когда dolus был провозглашен delictum privatum, как приватный деликт был введен и metus, т. е. угроза. Metus являлся деликтом, состоящим в противоправных действиях физической природы (vis absoluta) и противоправных действиях психической природы, или угрозах, предназначенных для побуждения какого-либо лица согласиться на нечто, чего он иначе не хотел бы: si liberum esset noluissem sed coactus volui. (490) Для защиты контрагентов, вынужденных выполнить нечто, чего они не совершили бы без существования принуждения, претор Октавий ввел exceptiones quod metus causa и actio quod metus causa.

Exceptio quod metus causa, или эксцепция о том, что какой-либо договор неправомочен, потому что заключен под влиянием угроз, могло применить любое лицо, еще не выполнившее обещанную престацию, если могло доказать, что правовой акт был заключен с противоправными, серьезными и тяжкими нарушениями из-за угроз со стороны контрагента. "Quod metus causa gestum erit, ratum non habebo". — гласил преторский эдикт.

Actio quod metus causa предъявляли стороны, уже исполнившие какую-либо престацию под влиянием угроз. Срок предъявления иска определялся в один год. Такой иск завершался присуждением выплаты четырехкратной стоимости совершенной престации, если истец не соглашался принять предмет престации натурой. Если иск предъявлялся по истечении одного года, он завершался присуждением штрафа в размере стоимости совершенной престации. При этом иске пассивно легитимированными являлись лица, у которых находился предмет спора. Иск выступал in rem scripta.

§ 261. Fraus creditorum

В случаях, когда должник сознательно пытался обмануть кредиторов и сделать невозможным уплату долга, заключая с приятелями симулированные (фиктивные) сделки или даруя им имущество, он преследовался согласно предписаниям т. н. fraus creditorum. (491) В приведенных случаях против недобросовестных поступков должников кредиторы имели в своем распоряжении: interdictum fraudatorium, actio Pauliana и restitutio in integrum obfraudem.

Interdictum fraudatorium являлся быстрым и эффективным средством, с помощью которого претор осуществлял защиту кредитора при обманном отчуждении материальных предметов имущества должника. Любой кредитор имел право протестовать против недобросовестного отчуждения вещей имущества должника и требовать, чтобы отчужденные предметы вновь были включены в это имущество. Если лицо, получившее вещи должника не соглашалось с требованием интердикта, доходило до судебного разбирательства, в котором кредитор должен был доказать, что отчуждение указанных вещей действительно было совершено in fraudem creditorum.

Судебное разбирательство о недобросовестном уменьшении имущества должника, как путем отчуждения вещей, так и путем распоряжения какими-либо правами (нематериальными вещами) велось согласно предписаниям actio Pauliana. Активной легитимацией по павлианскому иску обладали все кредиторы неплатежеспособного (инсольвентного) должника. Пассивно легитимированными являлись неплатежеспособные должники и все лица, заключившие с ними какие-либо сделки, наносящие ущерб кредиторам. Истец должен был доказать: 1) что сделка, действие которой он опротестовывал, действительно привела к обеднению должника. Обеднение должно было произойти в результате позитивной деятельности должника. Если шла речь о несовершении каких-либо действий (facta in ommitendo), иск отклонялся; 2) что в результате заключенной сделки кредитору был действительно причинен ущерб (eventus damni). To есть, если должник и после произведенного уменьшения имущества был платежеспособен, иск отклонялся; 3) что должник заключил опротестовываемую сделку, сознавая тот факт, что этим вредит кредитору (conscius fraudis или consilium fraudandi). Как правило, сознательность действий должника предполагалась сама собой, но должник мог попытаться опровергнуть это; 4) что и контрагенту должника был известно то, что должник поступает in fraudem creditorum (conscius fraudis). Если контрагенту этот факт не был известен, он отвечал лишь в размере стоимости своего обогащения. Когда кредитору удавалось доказать существование указанных обстоятельств, выносилось решение, имеющее целью устранение всех убытков кредитора, причиненных обманными действиями должника. (492)

В виде исключения, особенно при защите малолетних кредиторов от fraus creditorum, могло применяться и требование restitutio in integrum ob fraudem.

§ 262. Другие деликты по преторскому праву

Кроме приведенных наиболее важных деликтов, санкционированных как источники обязательств в преторских эдиктах, существовали и некоторые другие, хотя и менее важные, иски, служащие для защиты частных интересов отдельных граждан, решения по которым присуждали poena private. Среди этих исков существовали: actio adversus mensorem qui falsum modum tuberit, или иск против землемеров при предоставлении ими ложных данных о величине участков; actio adversus publicanos, или иск против лиц, взимающих налоги при помощи совершаемых ими злоупотреблений; actio propter alienationem judici mutandi causa, или иск против лиц, совершивших какие-либо действия для продления rei vindica-tio; actio servi corrupti, или иск против лиц, влияющих на чужих рабов таким образом, чтобы у тех ухудшились профессиональные или моральные качества; actio sepulchri violati, или иск из-за осквернения могил (jus sepulchri).