Том 1. Восток в древности. Э. Л. Эрман Художественный редактор
 Скачать 6.64 Mb.
|
Глава VIII СИРИЯ, ФИНИКИЯ И ПАЛЕСТИНА в III-II тысячелетиях до х.э.Однако в дальнейшем — может быть, в связи с постоянным движением племени войск по сиро- палестинским тропам или в связи с недостатком сырья, необходимого для техники медно- каменного и затем бронзового века, — развитие общества здесь определенно замедлилось по сравнению с Южной Месопотамией и Египтом во второй половине III тысячелетия до х.э. подлинные города-государства типа шумеро-аккадских возникли здесь лишь в Северной Сирии где процветал, в числе прочих, важный город Эбла, связанный со Средней и Южной Месопотамией, а также водном пункте на финикийском побережье — в г. Библ, центре вывоза драгоценного кедра в Египет. Изучение древнейших географических названий на этой территории и отчасти непосредственные данные египетских и месопотамских текстов заставляют считать, что Восточное Средиземноморье по крайней мере с III тысячелетия до х.э. было заселено различными группами западных семитов. Они могут быть классифицированы по некоторым особенностям их говоров. Условно эти говоры можно разделить так эблаитский говор оседлого населения Северной Сирии и Северо-Западной Месопотамии аморейские говоры преимущественно скотоводческого населения этих же или несколько более широких территорий ханаанейские говоры Палестины и Финикии; арамейские говоры племен, выступивших на историческую арену несколько позже, а пока обитавших в глубине Аравийского полуострова в контакте с племенами арабов. Помимо этого с III тысячелетия до х.э. с гор вокруг озер Вани Урмия (на территории совр. Турции и Ирана, а в конечном счете из Закавказья отдельными волнами через Верхнюю Месопотамию и Сирию шло продвижение хурритских племен, о которых речь шла в предыдущих главах первая волна во второй половине III тысячелетия до х.э. достигла Северной Палестины. При династии Аккаде (XXIII в. до х.э.) в Северную Сирию проникали месопотамские войска, а позже, при III династии Ура (XXI в. до х.э.), на Северную Сирию и Библ временно распространило свою власть царство Шумера и Аккада. Несколько позднее начали свои набеги на Палестину фараоны египетского Среднего царства Библ на некоторое время становится изолированным центром египетской культуры среди семитского населения (древние египтяне, как известно, говорили на афразийском языке другой, не семитской ветви. Однако к концу III тысячелетия до х.э. Библ и его египетский храм были сожжены возможно, именно тогда, как гласит предание, на берегах Средиземного моря обосновалась та группа племен, вышедших из Северной Аравии и говоривших на западносемит-ском наречии ханаанейской группы, которая позже носила имя финикийцев. Севернее Библа сохранился говор аморейского типа, в частности в г. Угарит, впоследствии удачно соперничавшем с Библом. К концу III тысячелетия до х.э. уже все Восточное Средиземноморье покрывается сетью раннеклассовых городов-государств; города были укреплены стенами, в центре их находились святилища и резиденции местных правителей, окруженные лепившимися друг к другу глинобитными и кирпичными домами, обычно двухэтажными, с открытой или зарешеченной галереей на верхнем этаже, где обитали хозяева. В нижнем, часто каменном, хранились запасы и ютились рабы. Города располагались почти исключительно по долинам нагорья были мало населены, а по окраинам — в дамасском оазисе, Заиорданье ив других областях по краю пустыни — люди жили в шатрах и весной, когда степи цвели, откочевывали со стадами от засеянных в оазисе полей. Жизнь этих племен красочно описана в древнеегипетской Повести о Синухете», а позже — в повествованиях Библии о племенных патриархах. Основной ячейкой общества пастухов-амореев этого времени была родовая община, составлявшая часть племени, а иногда и племенного союза. Власть главы патриархальной большой семьи распространялась помимо его жени детей также на семьи сыновей, на чужаков, присоединившихся к роду или усыновленных им, на рабов и рабынь. Патриарх распоряжался жизнью и смертью и всем имуществом этих лиц. Делами племенной общинной группы ведали совет старцев и вождь, которого выкликали на сходке всех взрослых мужчин-воинов. Время от времени вокруг того или иного предводителя складывались боевые дружины, которые могли явиться ядром родоплеменного ополчения. Иной раз споры между соседями решались единоборством силачей стой и другой стороны Оседлое земледельческое население, однако, преобладало. Крупнейший город Северной Палестины — Хацор занял к этому времени площадь в 50 га, очень большую по тогдашним временам. Хацор вел торговлю далеко — даже с Марина Евфрате. В Финикии и приморской Сирии не только Библ, но и Угарит и ряд других поселков превратились хотя ив гораздо меньшие, чем Хацор (обычно разв десять, но процветающие городки. Причиной расцвета было раннее развитие торговли в Финикии, и прежде всего с Египтом финикийцы возили туда на кораблях строительный лес, и египтяне стремились держать в Библе своих царских чиновников. В тоже время, как показывают торговая переписка из Каниша в Малой Азии и известия о постоянном следовании египетских царских людей через пастушеские районы, сухопутная торговля через Сирию как с Египтом, таки с Месопотамией и Малой Азией тоже имела серьезное значение. Важнее всего была, конечно, торговля транзитная, но и сама Сирия торговала лесом, вьючными ослами и слоновой костью (в Сирии тогда еще водились слоны. В соответствии с направлениями торговли, если на побережье ощущалось египетское влияние (в Библе найдено много египетских надписей, то во внутренних частях страны — также и аккадское здесь не только много людей умели говорить по-египетски, но встречались и такие, кто мог писать клинописью. Еще недавно считалось, что в III тысячелетии до х.э. Внутренняя Сирия не достигла уровня цивилизации эта точка зрения изменилась после находок итальянской экспедиции на городище Телль-Мардих, под которым скрывался древний город Эбла. Теперь, таким образом, установлено существование в Сирии уже в III тысячелетии до х.э. цивилизации, несвязанной с речной ирригацией. Тексты из Эблы писаны шумерским письмом, сохраняющим архаические особенности времен РД II, хотя они современны периоду РД III в Нижней Месопотамии (XXVI—XXIII вв. до х.э.), но предназначены эти тексты для чтения по семитским правилам, однако не по-аккадски, а на ранее неизвестном семитском языке, который условно назван «эблаит-ским». Большинство текстов — хозяйственные документы, хотя имеются также шумеро-эблаитские словари и небольшое число религиозных текстов. Эбла представляла собой город-государство, вероятно наиболее сильное в пределах земель по Евфрату, вплоть до долины р. Оронт: от Марина среднем Евфрате до Катны в Южной Сирии именно эти земли, возможно, соответствуют ареалу распространения «эблаитского» языка, но государственные пределы самой Эблы были значительно меньше. Вокруг городов здесь обитали уже тогда аморейские скотоводческие племена. Территория собственно Эблы делилась на центральную (название не поддается прочтению) и периферийную (шум. уру-бар). Обе части земли были подчинены дворцу (или дворцу-храму), но первая входила в дворцовое хозяйство, а люди земли уру-бар были лишь обязаны поставками дворцу многие из них были оседлыми скотоводами. Существовала ли еще земля, вовсе дворцу не подчиненная, — из документов невидно. Положение лиц, работавших на дворец, видимо, походило на плотское, но это подлежит еще уточнению. Правитель Эблы носил титул маликум, буквально тот, кому советуют в большинстве позднейших семитских языков, кроме аккадского, этот термин означает царь, в отрезках текстов, писанных по-шумерски, он называется эн. При маликуме Эблы состояли два советника (в других городах — несколько) и ряд начальников — шаррум шум. лу-галь). Дворец Эблы выходил на небольшую площадь, обнесенную лоджиями, 132 под одной из них был постамент, возможно для кресла правителя здесь принимали послов и купцов из-за рубежа и, вероятно, поставщиков дани из владений самой Эблы. Сам дворец имел усложненную планировку нанизываемой структуры — к нему постоянно пристраивались новые помещения, ив конце концов он стал сползать с холма-цитадели на плоскость (в пределах городских стен). Эбла была крупным центром международной торговли в документах часто упоминаются странствующие торговцы, лу-кар — люди пристани (рынка. Во дворце были найдены большие запасы необработанного бадах-шанского лазурита (из Афганистана) и обломки алебастровых сосудов из Египта, в том числе с надписями фараонов Хефрена и Пиопи Однако такие товары привозили иноземцы, а не эблаитские купцы просмотр документов показывает тесные связи Эблы только с городами Северной (сирийской) Месопотамии (Абарсаль, Мари, а также с областью за Тигром (Гасур) и с северным Шумером (Киш). Даже Угарит, всего в сотне километров к западу от Эблы на побережье Средиземного моря, упоминается только в словарном списке названий местностей, ноне в деловых документах. Ни разу не упомянуты ни Библ, ни другие города Палестины и Сирии, не говоря уже о Египте, Малой Азии или Иранском нагорье. Египетские и подобные изделия попадали в Эблу, очевидно, через многих посредников. Из сообщений царей династии Аккада (Саргона Древнего и Нарам-Су-эна) следует, что они совершали походы против Эблы, и есть все основания считать, что Эбла была разрушена вправление ее последнего царя, Ибби-Зикира, Нарам-Суэном аккадским в конце XXIII в. до х.э. После этого Эбла вновь возродилась вначале тысячелетия до х.э., но уже никогда не имела прежнего значения. Население ее к этому времени слилось с окружающими амореями. В начале II тысячелетия до х.э. в Северной Сирии выдающуюся роль играло могущественное государство Ямхад со столицей в г. Халеб — аморейское по составу населения, аккадское по культуре. А в Южную Сирию (Катна) и даже вплоть до финикийского побережья проникает политическое влияние верхнемесопотамского царя Шамши-Адада В городах-государствах Сирии, о которых мы имеем мало письменных данных (исключение составляют недостаточно изученные архивы XVIII в. до х.э. из г. Алалах к северу от нижнего Оронта), социальное устройство было, по-видимому, очень сходным с описанным ранее (гл. VI) для хуррит-ского общества Аррапхи. Это объясняется не только тем, что в Алалахе жило много хурритов, но прежде всего одинаковым характером экономики и уровнем ее развития. Любопытно, что здесь царь города иногда жаловал или продавал своим имущественным агентам или просто приближенным целые общины документы сформулированы именно как сделки дарения или купли-продажи, хотя полагают, что на самом деле речь идет лишь о передаче права получать с этих селений налоги и повинности. По-видимому, существовали как обратимые, таки необратимые сделки об отчуждении земли, иногда скрывавшие изъятие имущества за долги. Ростовщичество было сильно развито. Давали в долги отдельные хозяева, и целые сельские общины. Очевидно, происходило интенсивное имущественное расслоение общества с обнищанием рядовых общинников, многие из них бежали и становились хапиру 1 , скрываясь в пустынных районах Сирии. От высказывавшегося ранее предположения о том, что в термине «хапиру» следует ви- 133 Между концом XVIII и началом XVI в. до х.э. произошло просачивание в дельту Нила воинственных скотоводческих племенных групп — так называемых гиксосов — из Палестины или с Синая. Боевые отряды пришельцев постепенно захватили власть в северных номах Египта, и их вожди стали присваивать себе фараонские титулы. В Египте гиксосы потеряли свою этническую обособленность и слились с местным населением. Остается неясным, в какой мере они сохраняли господство в местах своего первоначального обитания. Но именно в это время наблюдаются признаки роста благосостояния в городах и сельских местностях Палестины однако богатые, обширные и комфортабельные дома знати контрастировали с жалкими хижинами бедноты процесс резкого имущественного расслоения шел и здесь. Палестина не была в это время политически едина. На частые междоусобные войны указывают мощные укрепления городов и археологические следы их разновременного разрушения неприятелями. Возможно, тем не менее, что палестинские города номинально признавали верховную власть гиксосского царя в г. Аварис; вторым гиксосским центром могла быть Газа в южной части палестинского побережья. МИТАННИ И ФАРАОНОВСКИЙ ЕГИПЕТ Во второй половине XVII в. до х.э. царство (или царства) гиксосов в Египте начинает клониться к упадку. Сначала в. в Восточном Средиземноморье появляется сразу несколько новых важных политических факторов. На севере хурритская держава Митанни поглотила мелкие аккадские, хурритские и аморейские царства, не исключая могущественного некогда царства Ямхад на Евфрате, державшего ключи от Сирии. Идри-Ми, один из царей Алалаха того времени, рассказывает в своей надписи, как в его городе произошел переворот, как он вынужден был бежать на колеснице с одним верным колесничим к горным хапиру и провел там несколько лет, прежде чем снова смог овладеть городом, но уже, по-видимому, на условиях признания верховенства Парраттарны, царя Митанни. Непосредственно государственная власть Митанни к западу от Евфрата вряд ли была когда- нибудь прочной, но распространение митаннийского влияния было значительным. Индоиранские и хурритские имена династов встречаются вплоть до конца XV в. до х.э. в самых разных городах обеих этих стран, притом что языками населения Сирии и Палестины оставались ханаанейские (на юге) и аморейские (на севере) западносемитские говоры (лишь отчасти также хурритские). Такое положение объясняется скорее всего тем, что династы были родичами митаннийских царей, потому что живого индоиранского языка за пределами Иранского нагорья в Передней Азии тогда не существовало. Возвышение Митанни совпало со временем, когда были сделаны два важных изобретения, способных обогатить Сирию и Финикию. Около XVIII—XVII вв. до х.э. хурриты Верхней Месопотамии изобрели способ деть древнейшую форму этнического названия еврей, большинство современных исследователей решительно отказались, оно поддерживается лишь немногими. 134 изготовления мелкой посуды из непрозрачного цветного стекла. Эта техника распространилась впоследствии также в Финикии, Нижней Месопотамии и Египте, нов течение некоторого времени хурриты и финикийцы были монополистами в международной торговле стеклянными изделиями. Не позже конца XVI в. до х.э. в Финикии открыли способ окраски шерсти в лилово-красный и лилово-синий цвета пурпуром — краской, добываемой из морского моллюска. В связи с этим большое хозяйственное значение приобретает ввоз дешевой некрашеной шерсти (сама краска была нетранспортабельна). В маленьких городках ханаанейской Финикии стали скапливаться большие запасы хлеба и металлических изделий, поступавших в изобилии в обмен на пурпурную шерсть. Начинается оживленная торговля (а также и разбой) финикийцев в более отдаленных частях Средиземноморья. Примерно с 1400 г. до х.э. в Сирии и Палестине как свидетельство происходившей торговли появляется микенская и кипрская керамика весьма вероятно, что финикийцы стали ввозить морем также испанское олово, что удешевило изготовление бронзы в Передней Азии (но это, может быть, происходило уже позже). Возросшая роль купцов замедлила развитие в Финикии монархического строя месопотамского или египетского типа хотя почтив каждом городке были цари, нов целом управление в них носило олигархический характер с известными пережитками первобытной демократии. Расцвет ханаанейских городов Палестины и Финикии, аморейских и хурритских городов Сирии, которого можно было ожидать в этих условиях, не состоялся из-за начавшегося вскоре после 1600 г. до х.э. египетского завоевания. Гиксосская власть в Египте была уничтожена, а фараоны новой, XVIII династии перешли от отдельных набегов к планомерному наступлению на Палестину— Финикию—Сирию. Фараон Яхмес I занял последний оплот гиксосов в Южной Палестине в последней четверти XVI в. фараон Тутмос I совершил поход до самого Евфрата после мирного правления женщины-фараона Хатшепсут со времени ее преемника Тутмоса III начинается длительное кровавое и систематическое разорение ханаанейских городов. Каждый египетский поход завершался не включением пройденной территории в состав Египта, а лишь грабежом сели городов (особенно дворцов, угоном скота и людей. Административные мероприятия фараонов были весьма примитивны. Было создано несколько египетских крепостей, контролировавших основные дороги и перевалы. Наличие гарнизонов побуждало местных правителей в течение возможно более длительного времени умиротворять завоевателя дарами и данью в виде гарантии к египетскому двору забирали в качестве заложников их детей сыновей воспитывали в духе преданности фараону, дочерей отдавали в его гарем. Но фараоны никогда не пытались распространить внутреннюю административную систему египетского государства на Палестину и Сирию в целом. Небольшие отряды, которые они держали при дворах отдельных царьков, имели значение скорее наблюдательное. Взимание налогов, например, не входило в их задачи и ценности, и рабочая сила выкачивались из Палестины, Финикии и Сирии нерегулярным обложением, а более или менее постоянными военными походами, сопровождавшимися грабежом и погромами на уже покоренной территории. Списки добычи, высеченные на стенах египетских каменных храмов (хотя, вероятно, не вполне достоверные по приводимым в них цифрам, перечисляют цветные ткани, лес, колесницы, слоновую кость и поделки из нее, золотые и серебряные изделия во множестве, большие количества зерна, масла, десятки и сотни тысяч угнанных 135 людей, сотни тысяч голов скота. Царьки и их знать, несомненно, старались наверстать потерянное усиленной эксплуатацией и закабалением своих же граждан, попавших в неоплатные долги. Значительная часть населения городов и окрестных сел, как видно, бежала из них, пополняя ряды хапиру. Потери сиро-палестинских государств от египетских нашествий к концу XV в. до х.э. составили уже, видимо, огромный процент населения. Хотя фараонам удалось оттеснить митаннийские силы за Евфрат, сломить Митанни они не сумели. Митаннийские цари поддерживали постоянную связь с силами неорганизованного, но непрекращающегося сопротивления фараонам в их собственном сиро-палестинском тылу. Однажды египетским воинам удалось, например, схватить агентов митаннийского царя, несших нашейных шнурках глиняные таблички с клинописным текстом обращения к местным царькам. Главное же заключалось в том, что, чем роскошнее и богаче была добыча фараона, тем более замирала торговля по сиро-палестинскому пути, а без нее страна была недостаточно богата, чтобы непрерывно снабжать Египет всеми видами ценностей. В конце концов фараон Тутмос IV был вынужден договориться о мире и разделе сфер влияния с митаннийским царем Артадамой I. Северная Сирия с выходом к Средиземному морю осталась в зоне Митанни, а в своей зоне египетские фараоны сделали попытку наладить выкачивание средств без ежегодных военных погромов. Конец XV — начало XIV в. до х.э. выделяются обычно в истории Палестины—Финикии—Сирии в качестве «Амарнского периода потому формальному признаку, что это время довольно подробно освещено дипломатическими клинописными документами, сохранившимися частью на городище Телль-Амарна в Египте (древняя столица фараона Аменхетепа IV — Эхнатона), частью на городище Богазкёй (древняя столица царей Хеттской державы. Участники дипломатической переписки пользовались клинописью и разными языками касситские и митаннийские цари — аккадским (митаннийские — также и хурритским), хеттские — аккадским же и хеттским, царьки Восточного Средиземноморья — странным, искусственным полуаккадским, полуханаанейским языком. В это время фараон держал своих резидентов в трех пунктах — на юге Палестины, на юге Сирии и на севере Финикии. В остальном порядок управления оставался прежним. Любопытно, что любого местного сиро-палестинского правителя могли именовать тремя разными обозначениями для фараона он был человек такого-то города, в дипломатических документах — градоначальника для собственных подданных — царь. Только правитель Хацора решался называть себя царем даже в письмах к фараону. Власть градоправителя, во всяком случае, всегда была ограничена советом старейшина в ряде случаев совет или даже сыны города (те. народное собрание) преспокойно правили городом и без царя, даже непосредственно сносились с другими правителями и с великими державами. Из палестинских городов-государств важнее других были Газру (Гезер), Лахиш, Иерусалим, Мегиддо, Хацор, в Финикии — Библ важный торговый пункт Угарит на Средиземноморском побережье Сирии принадлежал скорее к митаннийской зоне влияния в Южной Сирии особое значение имел город Кинза с ханаанейским прозвищем Священная (Кудшу; более известен под условным египтологическим обозначением Кадеш), Кинза-Кадеш закрывала доступ с юга в долину р. Оронт. 136 3. НАРОДНОЕ ДВИЖЕНИЕ ХАПИРУ В самом начале XIV в. до х.э. в горах между Финикией и Сирией возникло новое, весьма любопытное государство. Основное его население составляли хапиру, атак как они не имели определенного единого племенного или территориального происхождения, то и название новое государство получило весьма неопределенное — Амурру; до конца XV в. это по-аккадски означало просто запад, местообитания пастушеских племен (которые поэтому назывались «амореями», те. западными их самоназванием, видимо, было сутии). Хапиру уже и раньше, где могли, образовывали собственные самоуправляющиеся общины часть из них шла на военную службу к местным царям (преимущественно подальше от фараоновского Египта, и все они были враждебны царской власти вообще и фараоновской в особенности. Этими-то хапиру решил воспользоваться как орудием честолюбивый создатель царства Амурру — Абди-Аширта. По донесению, полученному фараоном Аменхетепом III, он произнес перед своими сторонниками такую речь Соберитесь, и нападем на Библ. И если там не будет человека, который освободил бы его из рук врага, то выгоним градоначальников из их областей, и тогда все области присоединятся к хапиру; и пусть настанет справедливость" для всех областей, и пусть будут в безопасности от порабощения юноши и девушки навеки. А если фараон пойдет против нас, то все области будут ему враждебны — что же он тогда сможет нам сделать Под термином справедливость в древней Передней Азии, как уже было сказано, понималось прежде всего освобождение от долгов и возвращение заложников, а по возможности также отнятых или скупленных земель. Итак, подданным всех мелких государств предлагалось прогнать своих градоначальников (царьков) и стать вольными хапиру, долговая кабала должна была быть отменена, а военной силе противопоставлено единодушие восставших. Неудивительно, что фараоновское правительство издавна преследовало, ловило и отправляло хапиру на рабский каторжный труд, например в каменоломни Абди-Аширта и после него его сын Азиру в своих письмах фараону из осторожности прикидывались его верными слугами, но одновременно через своих агентов систематически призывали население убивать своих градоначальников, что и происходило там и сям по всей Финикии и Палестине кое-где дело доходило до выступлений отдельных вооруженных групп рабов. Между тем в х годах XIV в. до х.э. хеттский царь Суппилулиума I начал разгром союзника фараонов — царства Митанни. Амурру оказалось в позиции буфера между Хеттской и Египетской державами, однако царь его Абди-Аширта занял прохеттскую позицию. С самого начала хеттского наступления на Сирию всем стало ясно, что хеттская власть легче египетской. Хеттский царь определял свои отношения с подчиненными письменными договорами, скрепленными страшной клятвой именами всех богов, которым поклонялись договаривающиеся стороны, ив общем соблюдал договоры. Дань, которую взимали хетты, и воинские контингенты, которых они требовали, — все это было гораздо менее тяжко, чем тот грабеж, который учиняли фараоновские войска и чиновники. Поистине дорогой ценой обошлось Восточному Средиземноморью высокохудожественное, роскошное убранство фараоновских дворцов и гробниц Хетты пока еще не привыкли 137 к подобной роскоши, и их держава представляла собой такой же конгломерат союзных, хотя и неравноправных, государств, как до нее держава Митанни. Азиру, второй из царей Амурру, к тому времени крупнейшего государства Сирии, платил хеттскому царю 2,5 кг золота в год, цену около сотни рабов это много, но фараону он должен был бы заплатить гораздо больше. Понятно, что почти все слои населения Восточного Средиземноморья, за вычетом фараоновских приверженцев из знати, предпочитали владычество хеттов. Аменхетеп IV, занятый своей утопической религиозной реформой (см. гл. XXI), не хотел или не мог послать достаточно войск, чтобы удержать азиатские владения Египта. Но Суппилулиума I их пока не захватывал нужно было покончить с Митанни. Азиатская империя фараонов разваливалась под ударами Азиру и дамасского владетеля, тоже окружившего себя отрядами хапиру. В Финикии на сторону хапиру перешел царь Сидона (нес тех ли пор значение Сидона превзошло значение Библа на Средиземном море. Несмотря на бездействие фараоновских властей, большинство царьков, слишком скомпрометировавших себя сотрудничеством с захватчиками, сохраняли верность Египту, но земля горела у них под ногами. По следам хапиру хеттские войска начали наступление на юг. Около середины XIV вони продвинулись до Северной Палестины. О хапиру мыс тех пор более почти не слышим очевидно, они слились с остальным ха-наанейским населением возможно, им удалось несколько улучшить условия своего существования или даже частично вернуться по домам но, конечно, коренного изменения общественного строя не могло произойти. Царство Амурру стало обычным небольшим сирийским государством и просуществовало, сохраняя выход к Средиземному морю, до конца XII в. до х.э. 4. ХЕТТЫ И ФАРАОНОВСКИЙ ЕГИПЕТ После падения XVIII династии Египта фараоны следующей, XIX династии — Сети I и Рамсес II — должны были начинать завоевание Палестины, Финикии и Сирии заново. Положение хеттов в Сирии тоже было далеко непросто, и хеттским царям приходилось вести сложную политическую игру. После уничтожения Митанни переправам через Евфрат в Северную Сирию стала угрожать новообразованная Ассирийская держава, а сирийские государства усвоили, что, хотя хеттское господство мягче египетского, оно жестче митаннийского: все договоры с Хеттской державой содержали условие, лишавшее подчиненное государство права на самостоятельную внешнюю и тем более военную политику, а также другие пункты, сильно ограничивавшие его самостоятельность. В результате ряд сирийских царств отложился от хеттов, и их приходилось силой приводить к покорности царство Амурру лавировало между Хеттской и Египетской державами. Главной опорой хеттов в Сирии стал город Каркемиш на Евфрате, где царями сидели хеттские царевичи другой такой опорой для себя хетты хотели бы видеть приморский город Угарит. Государственный архив Угарита дал нам ценные сведения о сирийском обществе XIV—XIII вв. до х.э. В самых общих чертах устройство угаритского общества видно из дипломатического послания хеттского царя Хаттусили III к царю Угарита. Из |