Диплом м. Эрих ФроммИскусство любить

• Название: Эрих ФроммИскусство любить
• Анкор: Диплом м
• Дата: 05.06.2022
• Размер: 0.53 Mb.
• Имя файла: Fromm_Ye._Iskusstvo_Lyubit.a4.pdf
• Тип: Документы; #570383
• страница: 2 из 8

подчинении группе, ее обычаям, образу жизни и верованиям. Эта форма также претерпела значительные изменения входе своего развития.
В первобытном обществе группа невелика она объединяет родственников, живущих на одной территории. С развитием культуры группа увеличивается она объединяет уже граждан полиса, граждан государства, членов церкви. Самый бедный римлянин гордился тем, что мог сказать Я – римский гражданин Рим и империя были его семьей, его домом,
его миром. Точно также ив современном западном обществе соединение с группой – преобладающий способ преодоления отчужденности. Это соединение, где индивидуальное «Я»
в значительной степени исчезает и где основная цель – принадлежать к толпе. Если я похож на любого другого, если у меня нет мыслей и чувств, которые отличали бы меня от других,
если в привычках, в одежде, в мыслях я следую общепринятому образцу, – я в безопасности;
я спасен от ужасающего переживания одиночества. Диктатура добивается этого подчинения угрозами и террором, демократия – внушением и пропагандой. Конечно, между этими системами имеется существенное различие. В демократиях неподчинение возможно и отнюдь не полностью отсутствует при тоталитарной системе лишь немногие герои и мученики способны отказаться от повиновения. Но, несмотря на это различие, ив демократических странах подчинение, безусловно, преобладает. Дело в том, что потребность в соединении
должна быть удовлетворена, и если нет другого, лучшего способа, тогда преобладающим становится способ соединения путем подчинения толпе. И только осознав, насколько глубока потребность не быть отчужденным, можно постичь всю силу страха быть не таким, как все, страха хоть на шаг отойти от толпы. Иногда этот страх неподчинения рационализиру- ется как страх перед реальными опасностями, которые могут угрожать непокорному. Нона самом деле люди гораздо сильнее хотят подчиняться, нежели их к этому вынуждают, – по крайней мере в западных демократиях. Большинство людей даже не осознают этой потребности подчиняться. Они свято уверены в том, что следуют своим собственным вкусами склонностям, что они индивидуалисты, что они пришли к своим мнениям в результате собственных размышлений, а то, что их мнения совпадают с мнением большинства, – чистая

Э. Фромм. Искусство любить»
10
случайность. Общее единодушие служит доказательством правильности их взглядов. А
если все же существует потребность в некоторой степени ощутить себя индивидуальностью,
она удовлетворяется различием в мелочах надпись на сумке или на свитере, именная табличка банковского кассира, принадлежность к демократической, а не к республиканской партии, к обществу Лосей, а не «Шрайнеров»
3
– вот в чем выражаются индивидуальные различия. Рекламная формула, гласящая Не такое, как у других, сама по себе свидетельствует о жгучей потребности отличаться, тогда как на самом деле нет никаких отличий.
Эта возрастающая тенденция к устранению различий тесно связана с концепцией равенства в том виде, в каком она развилась в передовых индустриальных странах. В религиозном контексте равенство означало, что все мы – дети Бога, что у всех нас одна и та же божественно-человеческая сущность, что все мы – одно. Это свидетельствовало также о том,
что сами различия между индивидами заслуживают уважения, что если верно, что все мы одно, то верно также и то, что каждый из нас – единственная сущность и сам по себе – вселенная. Такое убеждение в единственности индивида выражено, например, в изречении из
Талмуда, в котором спасший одну жизнь считается спасшим целый мира погубивший чью- то жизнь – погубившим целый мир. И философы западного Просвещения также понимали равенство как условие развития индивидуальности. Это означало (как яснее всего сформулировал Кант, что ни один человек не должен служить средством для достижения целей другого, что все люди равны, поскольку все они суть цели, и только цели, и никоим образом не средства друг для друга. Следуя идеям Просвещения, социалистические мыслители различных школ определяли равенство как уничтожение эксплуатации человека человеком,
независимо оттого, жестокая эта эксплуатация или «гуманная».
В современном капиталистическом обществе смысл понятия равенство претерпел изменения. Под равенством понимается равенство автоматов, равенство людей, потерявших свою индивидуальность. Равенство теперь означает скорее единообразие, нежели
«единство». Это – единообразие людей, которые выполняют одинаковую работу, одинаково развлекаются, читают одни и те же газеты, одинаково чувствуют и одинаково думают. С этой точки зрения к таким нашим достижениям, как, скажем, равенство женщин, превозносимое как признак прогресса, следует отнестись с известным сомнением. Нечего и говорить, что я не против равенства женщин но положительные стороны этого стремления к равенству не должны вводить нас в заблуждение. Это часть общей тенденции к устранению различий.
Равенство покупается именно этой ценой женщины равны с мужчинами, поскольку они больше не отличаются от них. Положение, выдвинутое философией Просвещения Душа не имеет пола, получило применение повсюду. Противоположность полов исчезает, а вместе с ней и эротическая любовь, основанная на этой противоположности. Мужчина и женщина стали одинаковыми, вместо того чтобы стать равными как противоположные полюсы.
Современное общество проповедует этот идеал равенства без индивидуальности, потому что нуждается в человеческих атомах, неотличимых друг от друга, чтобы заставить их функционировать всех в совокупности как единый механизм, без сбоев и без трения чтобы все подчинялись одними тем же приказаниям, но при этом каждый был уверен, что руководствуется своими собственными желаниями. Как современное массовое производство требует стандартизации товаров, таки общественное развитие требует стандартизации человека, и эта унификация называется «равенством».
Единение через подчинение не носит бурного, неистового характера оно достигается спокойно, в силу заведенного порядка, и именно поэтому его часто бывает недостаточно,
чтобы устранить порожденное отчуждением беспокойство. Распространение в современ-
3
Лоси – один из американских благотворительных братских орденов. «Шрайнеры» – члены американской масонской организации Мистическая святыня (Mystic Shrine). – Примеч. пер

Э. Фромм. Искусство любить»
11
ном западном обществе алкоголизма, наркомании, навязчивой сексуальности, самоубийств признак того, что подчинение толпе недостаточно эффективно. Кроме того, такое решение затрагивает в основном психику, а не тело, и это еще одна причина, в силу которой она проигрывает в сравнении с оргиастическими решениями. У подчинения толпе есть только одно преимущество оно постоянно и не носит судорожного характера. Уже в возрасте трех- четырех лет индивид начинает следовать схеме подчинения и затем никогда не теряет связи с толпой. И даже его похороны, которые он сам представляет себе как свое последнее важное общественное дело, проходят в строгом соответствии с принятыми стандартами.
Наряду с подчинением как способом облегчить порожденное отчуждением беспокойство следует рассмотреть еще один характерный для современной жизни фактор ту роль,
которую играют в ней однообразная, привычная работа и однообразные, привычные развлечения. Человек становится «отсиживателем с девяти до пяти, частью рабочей силы или частью бюрократической силы клерков и менеджеров. Ему ненужно проявлять инициативу,
его задачи предопределены организацией работы даже между теми, кто находится наверх- ней и нижней ступеньках служебной лестницы, существует лишь незначительная разница.
Все они выполняют задания, предопределенные структурой организации в целом, с заранее конкретной скоростью и заранее обозначенным способом. Предопределены даже чувства:
жизнерадостность, терпеливость, уверенность в себе, честолюбие, способность ладить со всеми без трений. Удовольствия также следуют заведенному порядку, хотя и не столь неукоснительно. Книги навязываются читательскими клубами, фильмы – владельцами киностудий и кинотеатров и ими же оплачиваемой рекламой остальное также стандартизировано воскресная прогулка в автомобиле, сидение у телевизора, карты, вечеринки. От рождения до смерти, от понедельника до понедельника, сутра до вечера – все действия запрограммированы и производятся в соответствии с заведенным порядком. Как же человеку, попавшему в эти сети повседневной рутины, не забыть, что он человек, неповторимая индивидуальность,
тот, кому дарована только эта, единственная возможность жить, жить со своими надеждами и разочарованиями, со своими печалями и страхами, со своей страстной потребностью в любви и ужасом перед пустотой и отчужденностью?
Третий способ достичь соединения – творческая деятельность, деятельность художника или ремесленника. В любом виде творческой деятельности человек объединяется с материалом, который представляет окружающий мир. Будь это плотник, сколачивающий стол, или ювелир, делающий украшение, будь это крестьянин, растящий хлеб, или живописец, пишущий картину, – во всех видах творчества работники предмет его труда объединяются человек достигает соединения с миром в процессе творчества. Это, однако, касается только плодотворного труда – труда, при котором я сам планирую, произвожу и вижу результаты своей работы. В современном трудовом процессе у служащего или у рабочего на конвейере мало что остается от этой объединяющей функции труда, работник здесь становится всего лишь придатком машины бюрократической организации. Он перестал быть самим собой – и поэтому для него не существует способов единения с миром, кроме подчи- нения.
Единство, достигнутое в плодотворном труде, не является межличностным единство,
возникшее в оргиастическом слиянии, преходяще; единство за счет подчинения – лишь псевдоединство. Таким образом, все это лишь частичные решения проблемы человеческого существования. Полное решение проблемы – в достижении межличностного единства, в слиянии с другим человеком, в любви.
Это страстное стремление к единству с другим человеком сильнее всех других человеческих стремлений. Это самая главная страсть, это сила, которая скрепляет в единое целое В оригинале – «nine-to-fiver»; nine to five – с девяти до пяти. – Примеч. пер

Э. Фромм. Искусство любить»
12
семью, клан, общество, весь человеческий род. Неудача в достижении такого единства влечет к сумасшествию или уничтожению, будь то самоуничтожение или уничтожение окружающих. Без любви человечество не могло бы просуществовать ни дня. Однако, назвав достижение межличностного единства любовью, мы сталкиваемся с серьезным затруднением.
Слияние может достигаться разными путями, и различия между разными формами любви не менее важны, чем сходство. Можно ли все эти формы назвать любовью Или лучше оставить это слово лишь для какого-то особого вида соединения, которое считается идеалом добродетели во всех великих гуманистических религиях и философских системах в течение последних четырех тысячелетий истории Запада и Востока?
Как и всегда, когда речь идет о смысле слов, ответ на этот вопрос можно выбрать произвольно. Важно только знать, какое соединение мы имеем ввиду, говоря о любви, – зрелое решение проблемы существования или те незрелые ее формы, которые можно назвать симбиотической связью В последующем изложении я буду называть любовью только первое.
Однако сначала рассмотрим второе.
Биологический прообраз симбиотической связи — связь между матерью и зародышем в ее утробе. Их двое, и все же это – одно целое. Они живут вместе (греч. – «sym – они нуждаются друг в друге. Зародыш – часть матери, он получает от нее все необходимое;
мать – его мир она его питает, защищает, но и ее собственная жизнь стимулируется им.
В психической симбиотической связи тела независимы друг от друга, но психологически налицо связь того же типа.
Пассивной формой симбиотической связи является подчинение, или, выражаясь медицинским языком, – мазохизм. Мазохистская личность избавляется от невыносимого чувства одиночества и отчуждения, становясь неотъемлемой частью другого человека, который направляет его, руководит им, защищает его частью того, который становится для него как бы его жизнью, его воздухом. Сила того, кому он покорился, будь это человек или божество, невероятно преувеличивается он – все, а я – ничто, я значу что-то лишь постольку,
поскольку я – его часть. И, будучи его частью, ятем самым становлюсь причастен к его величию, его силе, его уверенности. Мазохистская личность никогда не принимает никаких решений, никогда не рискует она никогда не остается в одиночестве, но и никогда не бывает независимой ей не хватает целостности этот человек еще не вполне родился. В религиозном контексте предмет поклонения называется идолом, но ив светском контексте механизм взаимоотношений, основанных на мазохистской любви, по сути своей тот же самый идолопоклонство. Мазохистское отношение может сочетаться с физическим половым влечением в этом случае человек покоряется не только душой, но и телом. Бывает мазохистская покорность судьбе, болезни, поп-музыке, оргиастическим состояниям, вызванным наркотиками или гипнозом, – и во всех этих случаях личность отрекается от своей целостности,
становится орудием кого-то или чего-то внешнего по отношению к себе, ей ненужно решать проблему жизни посредством созидательной деятельности.
Активная форма симбиотической связи – господство, или, если пользоваться соотнесенным с мазохизмом психологическим термином, – садизм. Садистская личность стремится освободиться из плена и избежать одиночества, делая другую личность своей частью.
Она растет в собственных глазах и поддерживает себя тем, что включает в себя как часть другую личность, которая ее боготворит.
Садистская личность также зависима оттого, кто ей покоряется, как этот последний зависим от нее ни один из них не может жить без другого. Различие лишь в том, что садистская личность распоряжается, эксплуатирует, унижает, причиняет боль, а мазохистская подчиняется распоряжениям, терпит эксплуатацию, унижение и боль. В реальном смысле это значительное различие нов смысле более глубоком, эмоциональном, здесь больше общего, нежели различного и то, и другое есть слияние без целостности. Если мы это пой

Э. Фромм. Искусство любить»
13
мем, тоне удивимся, обнаружив, что чаще всего человек ведет себя то как садистская, то как мазохистская личность, – обычно по отношению к разным объектам. Гитлер вел себя преимущественно по-садистски по отношению к народу, но по-мазохистски по отношению к судьбе, к истории, к высшей власти природы. И его конец – самоубийство среди всеобщего разрушения – также характерен для него, как и его мечты о мировом господстве
5
В противоположность симбиотической связи зрелая любовь есть связь, предполагающая сохранение целостности личности, ее индивидуальности. Любовь – действенная сила
в человеке, сила, разрушающая преграду между человеком и его собратьями, сила, которая объединяет его с другими любовь помогает человеку преодолеть чувство одиночества и отчуждения и вместе стем позволяет ему оставаться самим собой, сохранить свою целостность. Парадокс любви в том, что два существа составляют одно целое и все же остаются двумя существами.
Признав любовь деятельностью, мы сталкиваемся, однако, с определенной трудностью, которая состоит в неоднозначности слова деятельность. Под деятельностью в современном употреблении слова обычно понимается действие, предполагающее некоторую затрату энергии и влекущее за собой изменение существующего положения вещей. Так,
деятельным считается человек, занимающийся бизнесом, изучающий медицину, работающий на конвейере, изготовляющий столы или занимающийся спортом. Все эти виды активности имеют между собой то общее, что все они направлены на достижение некоторой внешней цели. Что же касается мотивов деятельности, то они не принимаются во внимание. Вот,
например, человек, который взялся за нескончаемую работу, движимый чувством одиночества и неуверенности или другой – движимый честолюбием или жадностью. В любом из этих случаев человек – раб своей страсти, и его активность есть на самом деле пассивность, потому что он гоним этой страстью. Его роль страдательная, а недействительная. С другой стороны, человек, неподвижно сидящий и созерцающий безо всякой видимой цели, кроме разве что переживания своего единства с миром, считается «пассивным»,
потому что он ничего не делает. Нона самом деле такое состояние сосредоточенной медитации самая высшая форма деятельности из всех, какие возможны деятельность души,
возможная только при условии внутренней свободы и независимости. Одно понятие деятельности принятое в наше время – означает затрату энергии ради достижения внешних целей другое понятие деятельности означает работу внутренних сил человека, независимо оттого, изменится ли что-нибудь от этого во внешнем мире. Определение деятельности в этом последнем смысле наиболее четко сформулировано Спинозой. Он проводит различие между активными и пассивными воздействиями – между действиями и «страстями».
Производя активное воздействие – действие, человек свободен, он хозяин своего воздействия производя пассивное воздействие, человек движим какими-то внешними мотивами и является их объектом, не осознавая их. Таким образом, Спиноза приходит к выводу, что способность и добродетель – одно и тоже. Зависть, ревность, честолюбие, всякого рода жадность – это страсти любовь же – всегда действие, проявление человеческой силы, что возможно только в условиях свободы и никогда – вследствие принуждения.
Любовь – это деятельность, активность, а не пассивный эффект это «пребывание»
в некотором состоянии, а не впадение в него. Наиболее общее определение активного Ср. более детальное рассмотрение вопроса о садизме и мазохизме в книге «Escape from Freedom» (Бегство от свободы В оригинале – activity, что означает не только активность, но и деятельность. – Примеч. пер См Спиноза Б. Этика. МЛ. Ч. 4. С. 142.
8
См. сноску нас Примеч. пер

Э. Фромм. Искусство любить»
14
характера любви можно сформулировать так любить – значит прежде всего давать, а не получать.
Что значит давать Как ни прост на первый взгляд этот вопрос, в действительности он таит в себе множество неясностей и сложностей. Наиболее распространено ложное
(неверное) понимание слова давать как отдавать что-то безвозвратно, чего-то лишаться,
чем-то жертвовать. Для людей, не поднявшихся в своем развитии выше установки на получение, использование, накопление, давать означает именно это. Человек с «рыночной»
психологией охотно отдает, нов обмен непременно хочет что-то получить отдать, ничего не получив, – значит для него быть обманутым. Люди с «неплодотворной» установкой, отдавая, чувствуют себя обедневшими. Поэтому такие люди по большей части отказываются давать. Те, кто считает, что давать – значит жертвовать, подчас возводят это в добродетель. Им кажется, что нужно давать именно потому, что это причиняет страдание добродетельность этого акта для них в томи состоит, что они идут на жертву. Моральная норма
«лучше давать, чем получать означает для них лучше терпеть лишение, чем испытывать радость».
Для людей с установкой на плодотворную деятельность давать означает совсем другое. Давать – это наивысшее проявление могущества. Когда я отдаю, я ощущаю свою силу, свою власть, свое богатство. И это переживание моей огромной жизненной силы и моего могущества наполняет меня радостью. Меня переполняет ощущение жизни, ощущение силы, переливающейся через края, и от этого мне радостно. Отдавать много радостнее,
чем получать, – не потому, что это лишение, а потому, что, отдавая, я ощущаю, что живу.
В справедливости этого принципа нетрудно убедиться на конкретных примерах.
Самый простой пример дает сфера половых отношений. Наивысшее проявление мужской половой функции состоит в том, чтобы отдавать мужчина отдает женщине себя, свой половой орган. В момент оргазма он отдает ей свое семя. Он не может не отдавать, если он нормальный мужчина если он не может отдавать, он импотент. Для женщины этот акт означает тоже самое, хотя здесь дело обстоит несколько сложнее. Она тоже отдается она открывает доступ к центру своего женского естества получая, она отдает если она не может отдавать,
а способна только получать, она фригидна. Потом этот акт «отдавания» повторяется в ней уже не в ее любовной, а в материнской ипостаси. Она отдает себя растущему внутри нее зародышу, отдает младенцу свое молоко и тепло своего тела. Не отдавать было бы для нее страданием.
В материальной сфере отдавать – значит быть богатым. Не тот богат, кто много
имеет, а тот, кто много дает. Скряга, ревниво оберегающий свое богатство от каких бы тони было потерь, на самом деле с психологической точки зрения – нищий, как бы велико ни было его состояние. Богат тот, кто способен отдавать. Он чувствует, что способен подарить себя другим. И только тот, у кого ничего нет, кроме самых мизерных средств к существованию, лишен радости отдавать материальное. Но повседневный опыт показывает, что минимум самых необходимых средств к существованию в понимании того или иного человека вне меньшей степени зависит от его характера, чем от реальных размеров его имущества.
Хорошо известно, что бедняки отдают охотнее, чем богачи. Тем не менее бедность может дойти до такой степени, что отдавать будет уже нечего тогда начинается разложение личности не только из-за страданий, непосредственно причиняемых нищетой, но и из-за того,
что бедняк лишается радости отдавать Ср. более подробное исследование этого типа характера в книге «Man for Himself» (Человек для себя. N.Y., 1947.
Ch. 111. P. 94—117.
10
Ср. определение радости у Спинозы.

Э. Фромм. Искусство любить»
15
Но самое важное – отдавать нематериальные, а специфически человеческие ценности.
Что же отдает один человек другому Он делится с ним самим собой, своей жизнью, самым дорогим, что у него есть. Это отнюдь не значит, что он обязательно должен жертвовать жизнью ради другого, – просто он делится тем, что есть в нем живого своей радостью, своими интересами, своими мыслями, знаниями, своим настроением, своей печалью – всеми проявлениями своей жизни. Итак, делясь своей жизнью, человек обогащает другого, увеличивая его жизненную силу и тем самым также и свою. Он отдает не затем, чтобы получить:
отдавать – само по себе для него радостно. Но, отдавая, человек непременно привносит что- тов жизнь другого, и это «что-то» так или иначе возвращается к нему поэтому, отдавая, он все-таки получает получает то, что к нему возвращается. Отдавая, мы побуждаем другого,
в свою очередь, тоже отдавать, и, таким образом, мы оба разделяем эту радость, которую мысами вызвали к жизни. Когда двое отдают, нечто рождается, и тогда оба благодарны за новую жизнь, которая родилась для них обоих. Непосредственно по отношению к любви это значит,
что любовь есть сила, порождающая любовь импотенция – это неспособность порождать любовь. Эта мысль блестяще выражена Марксом Если считать человека человеком, а его отношение к миру – человеческим, то за любовь можно платить только любовью, за доверие только доверием. Чтобы наслаждаться искусством, нужно быть соответственно воспитанным чтобы оказывать влияние на других, нужно обладать способностью побуждать людей к действию, вести их за собой, оказывать им поддержку. В какие бы отношения с человеком и с природой вы ни вступали, они непременно должны быть определенным выражением вашей
реальной, индивидуальной жизни, соответствующим объекту вашей воли. Если ваша любовь безответна, то есть если ваша любовь не порождает любовь если, проявляя свою любовь,
вы не добились ответа и не стали тоже любимы, – значит, ваша любовь немощна, значит,
она не удалась. Но отдавать означает получать не только в любви. Учитель учится у своих учеников, актера вдохновляет публика, психотерапевт излечивается благодаря своему пациенту – при условии, что они не рассматривают друг друга как объекты, а общаются искренне и плодотворно.
Излишне напоминать, что способность любить отдавая зависит от особенностей развития личности. Это предполагает, что личность должна выработать в себе преимущественную установку на плодотворную деятельность, преодолев зависимость, самолюбование, склонность к накопительству и к помыканию другими человек должен поверить в собственные силы, должен отважиться полагаться на себя в достижении целей. Чем менее развиты в человеке эти качества, тем больше он боится отдавать, а значит, боится любить.
Кроме того, что любить всегда значит отдавать, это всегда значит также заботиться,
нести ответственность, уважать и знать. Это тоже проявления активного характера любви, важнейшие черты, присущие всем ее формам.
То, что любовь – всегда забота, наиболее очевидно проявляется в любви материк ребенку. Ничто не убедит нас, что она его любит, если мы увидим, что она не заботится о своем младенце, небрежно относится к его кормлению и купанию, не стремится сделать так,
чтобы ему было хорошо и удобно и напротив, в любви заботливой матери мы никогда не усомнимся. И даже с любовью к животными цветам дело обстоит также. Если женщина говорит, что любит цветы, а мы увидим, что она забывает их поливать, то мы не поверим в ее любовь. Любовь есть деятельная озабоченность, заинтересованность в жизни и благополучии того, кого мы любим. Где нет такой деятельной озабоченности, там нет и любви.
Это свойство любви превосходно описано в книге Ионы. Бог повелел Ионе идти в Нине «Nationalökonomie und Philosophie» (Национальная экономика и философия) (1844), опубликовано в Karl Marx’
Die Fruhschriften, Alfred Kröner. Verlag, Stuttgart, 1953. S. 300, 301 (воспроизведено с английского перевода Э. Фромма). Примеч. пер

Э. Фромм. Искусство любить»
16
вию и предупредить ее жителей, что их ждет близкая гибель, если они не перестанут творить злодеяния. Иона не исполняет своей миссии, потому что боится, что люди раскаются в своих грехах, и Бог смилостивится и простит их. Это человек, привыкший подчиняться,
но не умеющий любить. Пытаясь избежать своей миссии, он по воле Бога в наказание за свою черствость попадает во чрево кита – символ плена и одиночества. Бог освобождает его, и Иона покорно идет в Ниневию. Он проповедует жителям Ниневии то, что повелел ему
Бог. И вот случается то, чего он больше всего боялся люди раскаиваются в своих грехах.
Бог прощает их и отменяет свое решение разрушить их город. Иона разочарован и рассержен. Он хотел справедливого суда, а не милосердия. Иона устраивается в тени дерева,
которое выросло по воле Бога, чтобы заслонить Иону от палящих лучей солнца, но вот Бог делает так, что дерево засыхает, и опечаленный Иона ропщет на Бога. Бог же отвечает Ты сожалеешь о растении, над которым тыне трудился и которого не растил, которое в одну ночь выросло ив одну же ночь и пропало. Мне лине пожалеть Ниневии, города великого,
в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой,
и множество скота (Иона. 4: 10–11). Ответ этот надо понимать символически. Бог объясняет Ионе, что сущность любви заключается в том, чтобы потрудиться, чтобы «что-то»
вырастить, что любовь и труд неразделимы. Любят то, над чем трудятся, и трудятся над тем,
что любят.
Тесно связан с заботой еще один аспект любви – ответственность.
В наше время ответственность часто отождествляется с обязанностью, с чем-то навязанным извне. Но ответственность в настоящем смысле этого слова – полностью добровольный акт это мой ответ на нужды другого, выраженные или невыраженные. Быть
«ответственным» – значит быть способными готовым ответить. Иона не почувствовал ответственности за жителей Ниневии. Он мог бы, подобно Каину, спросить Разве я сторож брату моему Тот, кто любит, отвечает. Жизнь его брата касается не только его брата, но и его самого. Он чувствует себя также ответственным за своих собратьев, как за себя. В случае материи младенца эта ответственность относится прежде всего к заботе, к физическим потребностям. В любви взрослых это относится прежде всего к душевным нуждам другого.
Ответственность могла бы легко опуститься до подавления и до отношения к человеку как к собственности, если бы не третья составляющая любви – уважение. Уважение – это не страхи не благоговение слово уважение происходит от польского uwazac – быть внимательным, наблюдать – и, следовательно, обозначает способность видеть другого человека таким, каков он есть, осознавать его индивидуальность. Уважать человека – значит быть заинтересованным в том, чтобы он развивался по своему собственному пути. Таким образом, уважение исключает использование одного в целях другого. Я хочу, чтобы любимый человек развивался для себя самого и по-своему, а не для того, чтобы служить мне. Если я люблю, я ощущаю себя как одно с любимым человеком, нос ним таким, каков он есть, а нес таким, какой он нужен мне для каких-то моих целей. Ясно, что я могу уважать другого,
только если я сам независимый человек, если я могу стоять и ходить без поддержки и не нуждаюсь в том, чтобы использовать кого-то в своих целях. Уважение существует только на основе свободы как поется водной старой французской песне, любовь – дитя свободы»;
дитя свободы, а не господства.
Но уважать человека невозможно, не зная его забота и ответственность были бы слепы, если бы они не направлялись знанием. А знание было бы бессодержательно, если бы оно не было обусловлено озабоченностью и заинтересованностью. Существует много уровней знания то знание, которое является одной из сторон любви, никогда не остается поверх Это место в переводе изменено. В оригинале речь идет об английском слове respect, происходящем от латинского respicere – смотреть, наблюдать. – Примеч. пер

Э. Фромм. Искусство любить»
17
ностным, оно проникает в самую суть. Это возможно, только если я могу подняться над заботой о себе, увидеть другого с позиции его собственных интересов. Я могу знать, например, что человек рассержен, даже если он этого не показывает, не проявляет свою злобу открыто ноя могу знать его еще глубже, и тогда я увижу, что он встревожен и обеспокоен,
что его мучает одиночество и чувство вины. Тогда я пойму, что его раздражение всего лишь проявление чего-то более глубокого, я увижу, что он стеснен и озабочен, что он не столько сердится, сколько страдает.
Знание связано с любовью еще водном, ипритом более существенном, отношении. Фундаментальная потребность слиться с другим человеком, чтобы вырваться из плена отчуждения, тесно связана с еще одним специфически человеческим желанием – познать
«тайну человека. Если жизнь даже в своих чисто биологических проявлениях есть чудо и тайна, то человек в своих человеческих проявлениях тем более есть непостижимая тайна для самого себя – и для своего собрата. Я знаю себя, но как бы я ни старался, я все-таки себя не знаю. Также я знаю и своего ближнего, и все-таки я его не знаю, потому что я не вещь и мой ближний не вещь. Чем дальше мы проникаем в глубину нашего существа или существа нашего ближнего, тем дальше отодвигается цель нашего познания. И мы не можем не стремиться постичь тайну человеческой души, проникнуть в самую суть того, что есть человек.
Есть отчаянный способ постичь эту тайну добиться неограниченной власти над другим человеком, власти, способной заставить его делать то, что мы хотим, думать и чувствовать так, как мы хотим власти, превращающей человека в мою вещь, мою собственность.
Крайнее проявление склонности познавать таким способом – садизм, желание и способность мучить, причинять другому человеку страдания, пытать его, чтобы заставить в муках выдать свою тайну. Ив этом страстном желании проникнуть в тайну человека, а значит, ив тайну собственного Я – одна из главных причин жестокости и стремления к разрушению.
Эту мысль очень точно выразил Исаак Бабель. Его герой, участник Гражданской войны в
России, затоптавший до смерти своего бывшего барина, говорит Стрельбой, я так выскажу,
от человека только отделаться можно стрельбой до души не дойдешь, где она у человека есть и как она показывается. Ноя, бывает, себя не жалею, я, бывает, врага час топчу или более часу, мне желательно жизнь узнать, какая она у насесть Откровенное стремление к познанию таким способом часто можно наблюдать у детей.
Ребенок ломает вещь, чтобы узнать, что у нее внутри стараясь разгадать тайну живого существа, он с удивительной жестокостью отрывает крылья у бабочки. Таким образом, жестокость имеет глубокую причину – желание познать тайну вещей и тайну жизни.
Другой путь познания тайны – любовь. Любовь – это деятельное проникновение в другое существо, в котором моя жажда познания утоляется путем соединения. В слиянии я познаю тебя, я познаю себя, я познаю каждого, ноя ничего не узнаю. Я познаю тайну всего живого единственно возможным для человека способом – переживая это соединение,
а непутем размышления. Садизм порождается потребностью познать тайну. Ноя знаю также мало, как и раньше. Я разрываю живое существо на части, но этим я уничтожаю его и ничего больше. И только любовь – в акте соединения – может удовлетворить мое желание познать тайну. Только любя, отдавая себя другому и проникая в него, я нахожу себя, я открываю себя, я открываю нас обоих, я открываю человека.
Страстное желание познать себя и своего ближнего выражено в изречении Дельфийского оракула Узнай самого себя. Из этого выросла вся психология. А поскольку желание состоит в том, чтобы узнать все о человеке, то есть выведать его самую сокровенную тайну,
его нельзя удовлетворить, используя обычные знания, полученные только путем размышления. Знай мы о самих себе даже в тысячу раз больше, мы все равно никогда не исчерпали бы Бабель И. Избранное. Кемерово, 1966. С. 72.

Э. Фромм. Искусство любить»
18
всего. И мысами, и окружающие оставались бы для нас такой же загадкой. Единственный способ достичь полного познания – это любовь-действие. Это действие выходит за пределы слови размышлений, так как это – всепоглощающее переживание, переживание соединения. Тем не менее интеллектуальное, то есть психологическое, знание – необходимое условие полного познания в любви как в действии. Мне нужно знать другого и себя объективно,
чтобы понять, каков он на самом деле, или, вернее, избавиться от иллюзий и изменить то искаженное представление, которое я о нем имею. И только создав для себя это объективное представление, я смогу познать самую сокровенную сущность человека в любви
14
Проблема познания человека перекликается с религиозной проблемой познания Бога.
Традиционная теология Запада пытается познать Бога мыслью, делать умозаключения о
Боге. Считается, что я могу познать Бога размышлением. В мистицизме, который закономерно порождается монотеизмом (как я попытаюсь показать далее, размышление как путь познания Бога отвергается и заменяется переживанием соединения с Богом, в котором нет места знаниям о Боге, да и нужды в них.
Переживание единства с человеком, или, выражаясь религиозным языком, с Богом,
вовсе не является иррациональным. Напротив, это, как указывал Альберт Швейцер, самый фундаментальный и самый отважный вывод из рационализма. В его основе лежит наше знание принципиальной, а неслучайной ограниченности нашего познания, знание о том,
что нам никогда не постичь тайны человека и Вселенной, но что мы тем не менее можем познавать в действенной любви. Психология как наука имеет свои ограничения, итак же как мистицизм есть логическое следствие теологии, любовь – необходимое и окончательное следствие психологии.
Забота и ответственность, уважение и знание взаимосвязаны. Это неразрывный комплекс установок, которые должны быть у зрелого человека, то есть человека, который плодотворно развивает свои возможности, который отказался от нарциссических мечтаний о всеведении и всемогуществе, которому свойственна скромность, порожденная внутренней силой. Атакую силу может дать лишь настоящая созидательная деятельность.
До сих поря говорило любви как о способе преодоления человеческой отчужденности,
как об удовлетворении страстного желания соединения. Но кроме всеобщей, экзистенциальной потребности соединения возникает и более специфическая, биологическая потребность:
стремление к соединению мужского и женского полюсов. Идея о поляризации наиболее ярко выражена в мифе о том, что изначально мужчина и женщина составляли одно целое, а потом их разрезали пополам, и с тех пор каждая мужская половина обречена искать свою утраченную женскую, чтобы опять соединиться с ней. (Та же мысль об изначальном единстве полов содержится в библейском рассказе о том, что Ева была создана из ребра Адама, хотя здесь, в духе патриархализма, женщина оказывается вторичной по отношению к мужчине) Значение этого мифа достаточно ясно существование противоположных полов заставляет человека искать соединения на особом путина пути соединения с другим полом. Противопоставление мужского и женского начала существует и внутри каждого мужчины и каждой женщины. Также как физиологически в организме мужчины и женщины присутствуют гормоны противоположного пола, они двуполы также и психологически и несут в себе начала получения и проникновения, начала материи и духа. Мужчина и женщина обретают единство внутри себя только в соединении с противоположным полом. Эта противоположность лежит в основе любого созидания Отсюда вытекает важное следствие относительно роли психологии в современной западной культуре. Хотя большой интерес к психологии, без сомнения, свидетельствует об интересе к знаниям о человеке, он в тоже время выдает фундаментальный недостаток этой культуры в отношениях между людьми в наши дни не хватает любви. Таким образом,
психологическими знаниями подменяют полное познание в любви, вместо того чтобы использовать их как первый шаг к такому познанию

Э. Фромм. Искусство любить»
19
Эта же противоположность мужского и женского служит основой созидания человека.
В биологическом плане это проявляется очевидным образом в результате слияния спермы и яйцеклетки зарождается новая жизнь. Но ив чисто психологическом отношении происходит тоже самое в любви мужчина и женщина возрождаются. (При гомосексуальном извращении такого единства противоположностей достичь невозможно, и поэтому гомосексуалист страдает от непреодолимого, мучительного одиночества также, впрочем, страдает и нормальный человек наиболее распространенного типа, неспособный любить.)
Такая же противоположность мужского и женского начала существует в природе и не только в животном и растительном мире – что очевидно, – но ив противоположности двухосновных функций получения и проникновения. Это противоположность земли и дождя,
реки и океана, ночи и дня, тьмы и света, материи и духа. Эта мысль блистательно выражена великим мусульманским поэтом и мистиком Руми:
Воистину, всегда того, кто любит,
Его возлюбленная ищет, как ион ее.
Когда стрела любви огнем проникла
В его сердце, знай,
Что ив ее сердце есть любовь.
Если ты возлюбишь Бога в своем сердце,
Не сомневайся, что Бог любит тебя.
Хлопка не будет, когда не две
Ладони в нем соединятся.
По мудрой воле Бога мы друг друга возлюбили,
Предначертанию свыше повинуясь.
Все так устроено в природе,
Что каждая частица мира свою имеет половину.
Он – Небо, а она – Земля;
Земля в себя приемлет то, что посылает Небо,
И вскармливает плоды его.
Когда ж Земле тепла недостает,
Его ей Небо посылает;
Оно же возвращает Земле утраченную влагу
И свежесть.
И Небо совершает ход свой,
Как муж-кормилец, что жену свою питает;
Земля ж хранит очаг домашний,
Во чреве носит, пестует младенцев.
Не скажешь разве ты, что разумом наделены Земля и Небо?
Ибо труды их суть труды существ разумных.
Когда б отрады эти двое друг в друге не обретали,
Зачем тогда б они стремились, как влюбленные, друг к другу?
Когда бы не было Земли, как было б цвесть цветку и древу?
Какой бы плод тогда рождали
Тепло и влага, исходящие от Неба?
Как в мужа и жену вложил Господь желанье для того,
Чтобы вселенная союзом их была сохранена,
Так каждую частицу мира
Он наделил стремленьем к другой частице.
И хоть по виду День и Ночь – враги

Э. Фромм. Искусство любить»
20
Они единой служат цели,
В любви взаимной общие свои труды приумножают.
Когда б не Ночь, как в человеке могло б скопиться
Богатство то, что щедро тратит День?
15
В связи с проблемой противоположности мужского и женского необходимо рассмотреть еще некоторые вопросы, касающиеся любви и отношений полов. Я уже писал, что
Фрейд ошибался, видя в любви выражение – или сублимацию – полового инстинкта и не учитывая, что само половое влечение есть одно из проявлений потребности в любви и соединении. Но заблуждение Фрейда было даже более серьезным. В соответствии со своей физиолого-материалистической установкой он рассматривал половой инстинкт как результат мучительного напряжения, химического по своей природе, которое требует разрядки.
Цель полового влечения – снять это мучительное напряжение осуществление этого снятия и есть половое удовлетворение. Такой взгляд был бы оправдан, если бы половое влечение действовало на организм точно также, как голод или жажда. С этой точки зрения половое влечение подобно зуду, а половое удовлетворение состоит в устранении этого зуда. В сущности, если встать на эту точку зрения, то идеальным способом полового удовлетворения был бы онанизм. Фрейд, как это ни парадоксально, оставляет в стороне психобиологическую сферу сексуальности – противоположность мужского и женского – и желание преодолеть эту противоположность в соединении. Этому странному заблуждению, возможно, способствовала и его крайне патриархальная установка, которая привела его к представлению, что сексуальность по существу – мужское качество, и тем самым к игнорированию специфически женской сексуальности. Он выразил эту мысль в своих Трех статьях к вопросу о теории пола, утверждая, что либидо имеет, как правило, мужскую природу независимо от того,
у мужчины или у женщины оно возникает. В рационализированной форме этаже мысль выражена в утверждении Фрейда о том, что маленький мальчик воспринимает женщину как кастрированного мужчину, а сама она всячески стремится компенсировать отсутствие мужского полового органа. Но женщина – не кастрированный мужчина, и ее сексуальность – по своей природе специфически женская, а не мужская.
Взаимное влечение полов лишь отчасти мотивировано потребностью снять напряжение это прежде всего потребность соединения с противоположным полюсом. В действительности эротическое влечение проявляется отнюдь не только в виде сексуального влечения. Существуют мужские и женские черты в характере, также как ив сексуальных функциях. Мужской характер можно определить как такой, которому присущи способность преодолевать препятствия и руководить, активность, дисциплина, предприимчивость;
женскому характеру присущи способность плодотворно воспринимать, покровительствовать женский характер отличается реализмом, выносливостью, материнским отношением к людям. (Нужно всегда иметь ввиду, что в каждом индивиде присутствуют и те, и другие качества, но преобладают именно характерные для его или ее пола) Очень часто, если мужские качества в характере мужчины выражены слабо, потому что эмоционально, психически он остался ребенком, он старается восполнить этот недостаток, придавая особое значение своей мужской роли в половых отношениях. В результате получается Дон Жуан, который испытывает потребность проявить свои мужские достоинства в сексе, потому что не уверен в своей мужественности в характерологическом смысле. При самых тяжелых формах недостаточности мужских качеств характера главными извращенным – их заменителем Перс англ См, например, Бегство от свободы (см. сноску нас. Приложение Человеческий характер и социальный процесс Примеч. пер

Э. Фромм. Искусство любить»
21
становится садизм (стремление к насилию. Ослабленная или извращенная чувственность у женщины превращается в мазохизм или стремление к зависимости.
Фрейда немало критиковали за преувеличение роли секса. Часто эта критика вызывалась стремлением устранить изучения Фрейда те черты, которые особенно раздражали консервативно настроенных людей. Фрейд это ясно осознавали именно поэтому сопротивлялся любым попыткам изменить его теорию пола. Действительно, в то время теория Фрейда носила бунтарский, революционный характер. Но то, что было верно в 1900 г, стало неверным лет спустя. Нравы изменились настолько, что теория Фрейда уже не шокирует средние классы западного общества, и когда сегодня ортодоксальные психоаналитики все еще считают себя смелыми и передовыми, потому что защищают фрейдовскую теорию пола, это радикализм, достойный Дон Кихота.
В действительности этот вид психоанализа – конформистский, он не пытается ставить психологические вопросы, ведущие к критике современного общества.
Что касается меня, то я критикую теорию Фрейда не зато, что он переоценил роль секса, аза то, что он понимал секс недостаточно глубоко. Фрейд сделал первый шаг к раскрытию значения страстей в отношениях между людьми в соответствии со своими философскими посылками он объяснял их физиологически. Входе дальнейшего развития психоанализа необходимо исправить и углубить концепцию Фрейда, переведя его прозрение из физиологического в биологический и экзистенциальный аспект 17
Фрейд сам сделал первый шаг в этом направлении в своей более поздней концепции инстинктов жизни и смерти.
Его концепция инстинкта жизни (эроса) как источника синтеза и объединения есть концепция совершенно иного плана,
чем либидо. Но хотя ортодоксальные психоаналитики и приняли теорию инстинктов жизни и смерти, это не привело к фундаментальному пересмотру концепции либидо, в особенности в том, что касается клинической практики

Э. Фромм. Искусство любить. Любовь между родителями и детьми
В момент рождения ребенок испытывал бы страх смерти, если бы милостивая судьба не предохранила его от всякого осознания тревоги, связанной с отделением от материи прекращением внутриутробного существования. И после рождения ребенок немногим отличается оттого, чем он был перед рождением он еще не узнает предметы, не осознает себя и не осознает мир как внешний по отношению к себе. Он испытывает только приятные ощущения от тепла и пищи и не отделяет еще тепло и пищу от их источника – матери. Мать – это и есть
тепло, это и есть пища, это и есть эйфорическое состояние удовлетворенности и безопасности. В терминологии Фрейда это состояние есть состояние нарциссизма. Окружающая действительность, люди и предметы имеют для него значение лишь постольку, поскольку они положительно или отрицательно влияют на внутреннее состояние его организма. Реально лишь то, что внутри то, что вне меня, реально лишь постольку, поскольку это касается моих потребностей, а нес точки зрения собственных качеств или потребностей окружающих.
Когда ребенок растет и развивается, он приобретает способность воспринимать вещи такими, какие они есть он начинает отличать удовлетворение, связанное с сытостью, от соска, грудь от матери. Постепенно ребенок начинает воспринимать жажду, утоляющее ее молоко, грудь и мать как различные сущности. Он учится воспринимать и многие другие предметы как существующие раздельно. При этом он учится называть их. В это же время он учится обращаться с предметами узнает, что огонь горячий и причиняет боль, что тело матери теплое и приятное, что дерево твердое и тяжелое, что бумага легкая и ее можно порвать. Он учится обращаться с людьми узнает, что мать улыбнется, когда он будет есть,
возьмет его на руки, когда он заплачет, похвалит, если он сходит на горшок. Все эти переживания кристаллизуются и соединяются водно меня любят. Меня любят потому, что я мамин сын. Меня любят, потому что я беспомощен. Меня любят, потому что я прекрасен и достоин восхищения. Меня любят, потому что я нужен маме. Все это можно обобщить так:
меня любят зато, что я есть, или, точнее, меня любят потому, что я есть. Это переживание, что ты любим матерью, пассивное. Мне ничего ненужно делать, чтобы меня любили, материнская любовь безусловна. Все, что я должен делать, – это быть, быть ее ребенком.
Любовь матери – это блаженство и покой, ее ненужно добиваться и ненужно заслуживать.
Но в безусловности материнской любви есть и отрицательная сторона. Ее не только ненужно заслуживать – ее невозможно добиться, невозможно создать, ею нельзя управлять. Если она есть, это как благословение если нет – это подобно тому, как если бы из жизни ушло все ее очарование, и ничего нельзя сделать, чтобы эта любовь возникла.
Для большинства детей младше 8,5–10 лет проблема почти исключительно в том,
чтобы их любили, чтобы их любили зато, что они есть. До этого возраста ребенок еще не может любить он только благодарно и радостно отвечает на любовь к нему. Теперь вступает в действие новый фактор ребенок начинает чувствовать, что он порождает любовь своими собственными действиями. Впервые ребенок думает о том, чтобы дать что-то матери
(или отцу, чтобы что-то создать стихотворение, рисунок или что-нибудь еще. Впервые в жизни у ребенка понятие любви преобразуется из быть любимым влюбить, порождать любовь. От этого начала до созревания чувства любви пройдет много лет. Постепенно,
мало-помалу ребенок – может быть, становясь уже подростком – преодолевает свой эгоцентризм другой человек перестает быть прежде всего средством удовлетворения его потребностей. Потребности другого человека становятся для него также важны, как свои собствен-
18
Ср. описание этого развития в Межличностной психиатрии Салливэна (Sullivan H. S. The Interpersonal Theory of
Psychiatry. N.Y., 1953).

Э. Фромм. Искусство любить»
23
ные, и даже важнее. Давать становится приятнее, чем получать, любить – важнее, чем быть любимым. Любя, он освобождается из плена одиночества и изоляции, создаваемых его нар- циссизмом и эгоцентризмом. Он испытывает новое чувство соединения, участия, единства.
Более того – он чувствует, что в его силах создать любовь своей любовью, а не зависеть оттого, что он получает, когда его любят, для чего он должен быть маленьким, беспомощным,
больным, то есть хорошим. Детская любовь следует принципу Я люблю, потому что
меня любят. В основе зрелой любви лежит принцип Меня любят, потому что я люблю».
Незрелая любовь говорит Я люблю тебя, потому что ты мне нужен. Зрелая любовь говорит Ты мне нужен, потому что я тебя люблю».
С развитием способности любить связано развитие объекта любви. Впервые месяцы и годы ребенок самым тесным образом привязан к матери. Эта связь начинается еще до рождения, когда мать и дитя еще составляют одно целое, хотя их и двое. Рождение в некоторых отношениях изменяет ситуацию, ноне настолько сильно, как может показаться. Ребенок,
хотя и живет теперь вне утробы, все еще полностью зависит от матери. Нос каждым днем он становится все более независимым он учится ходить, говорить, учится сам исследовать мир его связь с матерью в известной степени теряет жизненную значимость. Зато все большую важность приобретают отношения с отцом.
Чтобы понять этот сдвиг от материк отцу, нужно принять во внимание существенную разницу между материнской и отцовской любовью. О материнской любви мы уже говорили. Материнская любовь безусловна по самой своей природе. Мать любит своего новорожденного младенца потому, что это ее дитя, а не потому, что ребенок выполняет какие-то ее условия или оправдывает какие-то ее надежды. (Конечно, говоря о материнской и отцовской любви, я имею ввиду идеальные типы – по терминологии Макса Вебера – или архетипы по терминологии Юнга) Я вовсе не хочу сказать, что каждый отец и каждая мать любят именно так. Я имею ввиду отцовское и материнское начало, которое представлено в личности материи отца. Безусловная любовь отвечает одному из самых страстных стремлений не только ребенка, но и любого человека. С другой стороны, когда тебя любят за какие- то твои достоинства, когда ты заслуживаешь любовь, всегда возникают сомнения а вдруг я почему-либо перестану нравиться тому, чьей любви я добиваюсь всегда есть страх, что любовь может исчезнуть. Кроме того, заслуженная любовь может оставлять горькое чувство, что тебя любят не ради тебя самого, а только потому, что ты нравишься что тебя, если разобраться, вообще не любят, а используют. Неудивительно, что мы все никогда не перестаем страстно желать материнской любви – ив детстве, и став взрослыми. Большинству детей все же достается материнская любовь (в какой степени – будет сказано ниже. Взрослому удовлетворить это стремление гораздо труднее. При наиболее благоприятных условиях развития это становится частью нормальной эротической любви часто это проявляется в религиозной форме, и еще чаще – в форме неврозов.
Отношения с отцом совсем другие. Мать для нас – наш родной дом, природа, земля,
океан; отца мы не представляем таким природным домом. Отец мало связан с ребенком впервые годы его жизни, и его важность для ребенка в этот ранний период не идет нив какое сравнение с важностью матери. Ноне представляя мир природы, мир естественный, отец представляет другой полюс человеческого существования мир мысли, мир вещей, сделанных своими руками, мир закона и порядка, дисциплины, мир путешествий и приключений.
И именно отец обучает ребенка, указывает ему путь в этот мир.
К этой функции отца близка другая, связанная с социально-экономическим развитием.
Когда появилась частная собственность и когда она стала переходить по наследству от отца к одному из сыновей, отец стал хотеть такого сына, которому он мог бы оставить свою собственность. Естественно, это был сын, наиболее достойный, по мнению отца, стать его преемником, сын, больше всего похожий на него и потому самый любимый. Любовь отца – это

Э. Фромм. Искусство любить»
24
любовь на определенных условиях. Ее принцип Я люблю тебя, потому что ты оправдываешь мои надежды, потому что ты исполняешь свой долг, потому что ты похож на меня».
В обусловленной отцовской любви, как ив безусловной материнской, можно найти и отрицательную, и положительную сторону. Отрицательная сторона именно в том, что отцовскую любовь надо заслужить, что ее можно потерять, если не оправдаешь ожиданий. В
самой природе отцовской любви заложено то, что послушание становится главной добродетелью, а непослушание – главным грехом, который карается лишением отцовской любви. Ноне менее важна и положительная сторона. Если любовь возникает на определенных условиях, то я могу что-то сделать, чтобы завоевать ее, я могу добиться ее, приложив усилия;
в отличие от материнской любви любовью отца можно управлять.
Позиции отца и матери по отношению к ребенку отвечают его потребностям. Младенцу нужна безусловная материнская любовь и забота, как физиологически, таки психически. После шести лет ребенок начинает испытывать потребность в отцовской любви, в его авторитете и руководстве. Функция матери – обеспечить ему безопасность в жизни функция отца – учить его, направлять его в решении задач, которые ставит перед ребенком то общество, в котором он родился. В идеальном случае материнская любовь не пытается препятствовать взрослению ребенка, не культивирует его беспомощность. Мать должна быть уверена в жизни и, значит, не должна тревожиться сверх меры, чтобы не заразить своей тревогой ребенка. Желание, чтобы ребенок стал независимыми постепенно отделился от нее, должно быть частью ее жизни. Отцовская любовь руководствуется принципами и ожиданиями она должна быть скорее спокойной и терпеливой, нежели властной и устрашающей. Она должна обеспечивать растущему ребенку все более сильное чувство уверенности в своих силах и со временем позволить ему самому распоряжаться собой и обходиться без отцовского руководства.
Мало-помалу зрелый человек приходит к такому состоянию, когда он сам становится для себя и матерью, и отцом. Он как бы совмещает в себе материнское и отцовское сознание.
Материнское сознание говорит Никакой дурной поступок, никакое преступление не смогут лишить тебя моей любви, я всегда буду желать тебе счастья. Отцовское сознание говорит Ты поступил дурно, и тебе придется смириться с известными последствиями твоего дурного поведения а главное – тебе придется изменить его, если ты хочешь, чтобы я тебя любил. Зрелый человек освобождается от внешнего присутствия материи отца и создает их образ внутри себя. Однако, в отличие от фрейдовской концепции суперэго, он создает их внутри себя не тем, что делает мать и отца частью себя, но создает в себе материнское сознание из своей способности любить и отцовское сознание – из своего разума и нравственного чувства. Более того, взрослый человек любит и по-матерински, и по-отцовски, несмотря на то что материнское и отцовское сознания в нем, по видимости, противоречат друг другу.
Если бы он сохранил в себе только отцовское сознание, он стал бы жестокими бесчеловечным если бы он сохранил в себе только материнское сознание, он мог бы потерять способность к оценками помешать собственному развитию и развитию других.
Это развитие от привязанностей, концентрирующихся вокруг материк привязанно- стям, концентрирующимся вокруг отца, и их постепенное соединение образуют основу духовного здоровья и позволяют достичь зрелости. Отклонение от нормального пути этого развития составляет основную причину неврозов. Хотя в этой книге мы не собираемся подробно развивать эту идею, все же кратко поясним это утверждение.
Одна из причин невротического развития может состоять в том, что у мальчика любящая, но слишком снисходительная или слишком властная мать и слабый и равнодушный отец. В этом случае он может задержаться на стадии ранней младенческой привязанности к материи развиться в человека, зависимого от матери. Он будет чувствовать себя беспомощным, у него будут преобладать стремления, характерные для рецептивной личности полу

Э. Фромм. Искусство любить»
25
чать, быть под защитой, быть предметом заботы. У него не будет отцовских качеств организованности, независимости, умения самому распоряжаться своей жизнью. Возможно, он будет искать мать в каждом – иногда в женщинах, иногда в мужчинах, у которых он находится в подчинении. С другой стороны, если мать холодная, равнодушная и властная, он может либо перенести свою потребность в материнской защите на отца и впоследствии на его образы – тогда конечный результат будет таким же, как ив предыдущем случае, – либо развиться в одностороннюю личность с ориентацией на отца, которая живет исключительно по принципу закона, порядка и авторитета и неспособна ожидать или получать безусловную любовь. Развитие в этом направлении происходит особенно легко, если холодность матери усугубляется авторитарностью отца, который в тоже время сильно привязан к сыну. Для всех этих типов невротического развития характерно то, что одно из начал – отцовское или материнское – остается неразвитым или, в случае более тяжелого невроза, что роли и отца, и матери смешиваются как в отношении других людей, таки внутри личности. Более глубокое исследование может показать, что некоторые типы неврозов, такие, как невроз навязчивых состояний, развиваются преимущественно на основе односторонней привязанности к отцу,
тогда как другие – например, истерия, алкоголизм, неспособность к самоутверждению и к реальному взгляду на жизнь, а также депрессии – возникают в результате односторонней концентрации привязанностей вокруг матери

Э. Фромм. Искусство любить. Объекты любви
Неверно было бы считать, что любовь – это прежде всего отношение к какому-то конкретному человеку это – установка, ориентация характера личности, определяющая отношение личности к миру в целом, а не к одному лишь объекту любви. Если человек любит только одного из других людей и равнодушен ко всем остальным своим собратьям, его любовь – это нелюбовь, а всего лишь симбиотическая привязанность, иначе говоря – расширенный эготизм. Однако большинство людей полагает, что любовь определяется объектом, а неспособностью. То, что они не любят никого, кроме любимого человека, они даже считают доказательством силы своей любви. Это заблуждение сродни упомянутому выше.
Поскольку люди не понимают, что любовь есть деятельность, душевная сила, они думают,
что нужно только найти настоящий объекта остальное приложится потом само собой. Эту установку можно сравнить с установкой человека, который хочет рисовать, но вместо того чтобы учиться этому искусству, говорит, что ему нужно лишь дождаться подходящей натуры,
и стоит ему ее найти, как он создаст прекрасное полотно. Если я в самом деле люблю одного человека, то я люблю всех людей, я люблю весь миря люблю жизнь. Если я могу сказать кому-то: Я тебя люблю, то нужно, чтобы я мог этим сказать В тебе я люблю всех любя тебя, я люблю весь мир, в тебе я люблю и себя самого».
Из утверждения, что любовь – это установка, относящаяся ко всему, а не только к одному человеку, не следует, однако, что разные виды любви не отличаются друг от друга в зависимости от особенностей ее объекта.