Фредерик Коплстон История философии. Древняя Греция и Древний Рим. Том ii

• Название: Фредерик Коплстон История философии. Древняя Греция и Древний Рим. Том ii
• Дата: 01.04.2023
• Размер: 1.14 Mb.
• Имя файла: koplston._istoriya_filosofii._tom_2.doc
• Тип: Документы; #1030219
• страница: 8 из 23

Глава 32

Политическая теория Аристотеля

1. Государство (под государством Аристотель понимал греческий полис), как и всякая общность людей, существует ради какой-то цели. В случае с государством это высшее благо человека, обеспечение условий для его нравственной и интеллектуальной жизни. Семья – это примитивное сообщество, существующее ради продолжения жизни и обеспечения повседневных потребностей людей; когда несколько семей поселяются вместе и ставят перед собой цель обслуживать не только кратковременные, но и другие свои потребности, возникает селение. Когда же несколько селений объединяются и создают единое сообщество, «достигшее, так сказать, в полной мере самодовлеющего состояния»1, появляется государство. Оно возникает ради насущных потребностей, но существует ради достижения благой жизни, поэтому Аристотель утверждал, что государство отличается от семьи и селения не только в количественном, но и в качественном отношении, то есть по своей природе. Только в государстве человек может прожить достойную жизнь в полном смысле этого слова, а поскольку такая жизнь является естественной целью человека, то государство можно с полным правом назвать естественным образованием. (Поэтому ошибались софисты, полагавшие, что государство – продукт простого договора между людьми.) «Из всего сказанного явствует, что государство принадлежит к тому, что существует по природе, и что человек по природе своей есть существо политическое, а тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств живет вне государства, – либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек»2. Наделив человека речью, природа тем самым создала его для общественной жизни, а социальная жизнь в своей завершенной форме, по мнению Аристотеля, и представляет собой государство. Государство выше семьи и отдельного человека, поскольку, в отличие от него, ни один человек и ни одна семья не могут быть самодостаточными. «А тот, кто не способен вступить в общение или, считая себя существом самодовлеющим, не чувствует потребности ни в чем, уже не составляет элемента государства, становясь либо животным, либо божеством»3.

Взгляд Платона и Аристотеля на государство как на образование, помогающее человеку достичь своей цели – прожить достойно свою жизнь или стать счастливым, – которое, по природе своей, выше отдельного человека и семьи, оказал огромное влияние на всю последующую философию. В Средние века христианские философы (что было для них совершенно естественно) отдали пальму первенства личности и семье и создали новую концепцию «совершенного общества», под которым они понимали Церковь. Ее цель более возвышенна, чем цель государства (это объяснялось еще и тем, что национальные государства в Средние века отличались известной слабостью). Однако стоит только вспомнить о Гегеле в Германии и Брэдли и Бозанкете в Англии, как становится ясным, что греческая концепция государства не умерла вместе с греческой свободой. Более того, хотя в этой концепции роль государства была сильно преувеличена (особенно там, куда не дошел свет христианства и не смог внести коррективы в это одностороннее преувеличение), она отличается большим разнообразием и находится ближе к истине, чем концепция Герберта Спенсера, например. Ибо государство существует ради благополучия своих подданных, то есть играет положительную, а вовсе не отрицательную роль; подобная позитивная концепция государства имеет полное право на существование, если она, конечно, не отягощена мистическими преувеличениями тоталитарного государства. Несмотря на то что горизонт Аристотеля был ограничен рамками греческих городов-государств (хотя он и поддерживал связь с Александром Великим) и он почти ничего не знал о нациях и империях, он сумел гораздо глубже познать сущность и назначение государства, чем теоретики laissez-faire⁷ и британской школы от Локка до Спенсера.

2. В «Политике» обсуждение вопроса семейных отношений сведено фактически к описанию отношений между хозяином и рабом и способов приобретения богатства. Рабство (раб, по мнению Аристотеля, это живое орудие для выполнения тех или иных действий, то есть помощь хозяину в жизни) совершенно естественно. «С самого момента своего рождения одни предназначены для того, чтобы повиноваться, а другие – для того, чтобы властвовать»4. «Очевидно, во всяком случае, что одни люди по природе свободны, другие – рабы, и этим последним быть рабами и полезно и справедливо»5. Для нас это утверждение кажется чудовищным, однако не следует забывать, что оно строилось на вере Аристотеля в то, что все люди различны по своим интеллектуальным и физическим способностям и потому должны занимать разное положение в обществе. Мы сожалеем, что Аристотель одобрял современный ему институт рабства, но в те времена человек не мог думать иначе. Если отвлечься от исторических условий, в которых жил Аристотель, то неприемлемым для нас должно стать не признание различий в способностях и приспособляемости людей (это настолько очевидно, что не требует доказательств), а та жестокость, с которой Аристотель подразделял всех людей на два класса, и его уверенность в том, что раб по своей природе стоит ниже свободного человека. Однако слова Аристотеля о том, что хозяин не должен злоупотреблять своей властью, поскольку интересы хозяина и раба совпадают, и что всем рабам следует оставлять надежду на освобождение, в какой-то мере служат для него оправданием. Более того, он признавал, что ребенок раба по природе не обязательно тоже должен быть рабом, и порицал обращение в рабство людей, захваченных во время войны, на том основании, что высшая власть не всегда бывает совершенной, а война может быть и несправедливой. Тем не менее его одобрение рабства само по себе – весьма прискорбный факт, который свидетельствует об ограниченности мировоззрения философа. Ведь Аристотель фактически отрицал законность исторического источника рабства (захват пленных во время войны) и в то же время оправдывал рабство и подводил под него философскую основу!

3. Существуют в целом два разных способа наживать состояние и один занимающий среднее место между этими двумя.

i) «Естественный» способ заключается в накоплении необходимых для жизни средств с помощью занятий земледелием, скотоводством и охотой.

ii) Способ, занимающий среднее место, – это натуральный обмен. В нем вещь используется «не по назначению», но поскольку она используется для приобретения того, что нужно для жизни, то мы можем назвать обмен естественным способом приобретения состояния.

iii) Третий, «неестественный», способ заключается в накоплении денег, которые можно обменять на товары. Нам кажется странным, что Аристотель с таким презрением относился к торговле, однако оно в значительной степени определялось обычным для греков отношением к коммерции как к чему-то нечестному и потому недостойному свободного человека. Очень важно отметить презрение Аристотеля к «ростовщичеству», или порождению денег деньгами, как он его назвал. «Деньги были созданы для обмена, а не для того, чтобы приносить прибыль». Такое заявление отвергает все способы получения прибыли, но Аристотель, по-видимому, имел в виду деятельность ростовщиков, которые наживаются на тех, кто испытывает нужду, легковерен или невежествен, хотя конечно же Аристотель обосновывал свое отношение к ростовщичеству идеей «естественного» предназначения денег. Численность коров, овец, а также плодов увеличивается естественным образом, зато количество денег таким путем увеличиваться не может. Деньги были созданы только для обмена, и ни для чего больше. Служить средством обмена – это их естественное предназначение, а если они не меняются на товары и не служат для оплаты труда, а пускаются в рост – это неестественный способ использования денег. Следует ли говорить, что Аристотель и представить себе не мог современной финансовой системы? Если бы он жил в наше время, трудно предвидеть, как бы он отреагировал на современные финансовые операции – отверг их полностью или, может быть, пересмотрел свои взгляды.

4. Аристотель, как и следовало ожидать, не позволил себе увлечься картиной идеального государства Платона. Он не думал, что радикальные преобразования, предложенные Платоном, так уж необходимы; не считал он их и желательными, даже если бы их можно было осуществить. Он отвергал, например, Платонову идею о яслях для детей стражей на том основании, что общие дети – это ничьи дети. Уж лучше быть двоюродным братом в собственном смысле, чем сыном в том смысле, в каком понимал его Платон! Аналогичным образом он критиковал коммунистические принципы организации такого государства, поскольку они способны только породить раздоры и привести к неэффективному использованию общей собственности и т. д. Обладание собственностью вызывает чувство удовольствия, и Платону не следовало говорить, что государство станет процветать, если лишить стражей этого источника счастья, ибо если стражи будут несчастны, то кто же тогда будет счастлив? Платон в целом стремился ко всеобщей унификации. Аристотель в целом не одобрял накопления богатств, но он хорошо понимал, что необходимо не столько уравнять всех граждан в отношении собственности, сколько отучить их от стремления к наживе, а если кого-нибудь отучить не удастся, то надо поставить его в такое положение, чтобы он не смог чрезмерно обогатиться.

5. Аристотель определял обязанности граждан исходя из практики афинской демократии, которая сильно отличалась от современной выборной системы. По его мнению, все граждане должны научиться властвовать и быть подвластными, а для этого они должны попеременно пребывать и в том и в другом состоянии, кроме того, они обязаны участвовать в работе совета и суда. Таким образом, «о том, кто участвует в законосовещательной или судебной власти, мы можем утверждать, что он и является гражданином данного государства».

Аристотель считал, что гражданин обязан участвовать в работе совета и заседать в суде, поэтому он исключил из числа граждан ремесленников и мастеровых, как не имеющих для этого необходимого досуга. Другой причиной, по мнению Аристотеля, было то, что ручной труд закрепощает душу и делает ее невосприимчивой к истинной добродетели.

6. Обсуждая различные виды государственного устройства, Аристотель разделял их на те, которые защищают общие интересы, и те, которые преследуют свои личные цели. Каждый из этих двух видов делится на три вида хороших конституций и три вида плохих, или отклонений от нормы. Отклонением от монархии, которую Аристотель считал правильным способом правления, является тирания, отклонением от аристократии – олигархия, а отклонением от политии – демократия. В своем описании разных способов правления Аристотель продемонстрировал тонкое политическое чутье. Для него идеальным правителем был такой человек, который настолько превосходит всех других граждан по своим достоинствам, что его можно назвать правителем по природе или монархом. Однако таких совершенных людей не бывает, да и вообще, героев столь выдающихся достоинств можно встретить только в примитивных обществах. Поэтому аристократия, как правление немногих достойных людей, предпочтительнее монархии. Аристократия – это наилучшая форма управления, поскольку «аристократическое начало предполагает также народную массу, которая способна, не поступаясь своим достоинством свободнорожденных людей, отдать управление государством людям, призванным к тому благодаря их добродетели». Однако Аристотель признает, что для современного государства и аристократия является, по-видимому, недостижимым идеалом, и потому высказывается в пользу «политии», в которой «народная масса, будучи в состоянии и подчиняться и властвовать на основании закона, распределяет должности среди состоятельных людей в соответствии с их заслугами»5. Полития, таким образом, – это государство, где у власти стоит средний класс; этот тип правления располагается где-то посередине между олигархией и демократией. В таком государстве власть принадлежит большинству – в отличие от олигархии, – однако к управлению не допускается чернь, лишенная собственности, как в демократии, поскольку возможностью служить в тяжеловооруженной пехоте, к примеру, обладают только люди, владеющие собственностью. В качестве образца политии Аристотель, вероятно, рассматривал конституцию Афин 411 года до н. э. – хотя он прямо и не говорит об этом, – когда власть принадлежала пяти тысячам горожан, служившим в тяжеловооруженной пехоте, и когда плата за посещение собраний была уже отменена. Это была конституция Ферамена, которой Аристотель восхищался. Однако его утверждение, что средний класс является наиболее стабильным классом, поскольку и бедняки, и богачи больше доверяют представителям этого класса, чем друг другу (поэтому ему не надо опасаться никаких коалиций против себя), вовсе не кажется нам таким убедительным, каким оно казалось самому философу, хотя конечно же доля истины в этом есть.

7. Аристотель показал себя тонким знатоком политического анализа, описывая различные типы переворотов, соответствующие различным видам конституций, причины, порождающие их, и способы их предотвращения. Благодаря своим обширным историческим познаниям он сумел привести яркие исторические примеры положений, которые он отстаивал. Он указывает, к примеру, что революционные настроения порождаются главным образом односторонним пониманием справедливости – демократы думают, что люди, равные по своему свободному рождению, должны быть равны во всем; олигархи же полагают, что, поскольку люди не равны по богатству, они не должны быть равны ни в чем. Он подчеркивает, что правители не должны обладать возможностью наживаться за счет своего поста. Аристотель говорит, что те, кто намерен занимать высшие государственные должности, должны обладать тремя следующими качествами: «во– первых, сочувствовать существующему государственному строю; затем, иметь большие способности к выполнению обязанностей, сопряженных с должностью; в-третьих, отличаться добродетелью и справедливостью». К какому бы типу ни относилась конституция государства, не следует ударяться в крайности, ибо, если при демократии или олигархии жизнь одних групп населения будет очень сильно отличаться от жизни других, то недовольство обиженных непременно приведет к перевороту.

8. В седьмой и восьмой книгах «Политики» Аристотель высказывает свои идеи о том, каким должно быть идеальное государство.

i) Государство должно быть достаточно большим, чтобы обеспечить себя всем необходимым (конечно же Аристотелево представление о самодовлеющем сообществе сильно отличается от нынешнего), однако оно не должно быть чрезмерно крупным, поскольку таким государством трудно управлять. Иными словами, оно должно иметь столько населения, сколько позволит ему достичь своих целей. И конечно же количество населения, необходимое для этого, не может быть определено а priori.

ii) Аналогичным образом обстоит дело и с территориальными размерами государства. Оно не должно быть слишком маленьким, ибо в этом случае население не сможет наслаждаться досугом и свободой (а поэтому не будет развиваться культура), но и не слишком большим, чтобы не потворствовать стремлению к роскоши. Город– государство не должен ставить перед собой целью накопление богатств – он должен ввозить лишь то, что ему необходимо, и вывозить излишки в другие страны.

iii) Граждане. Городу нужны землепашцы и ремесленники, но они не должны иметь гражданских прав. Гражданами в полном смысле этого слова могут быть только воины. В юном возрасте они будут служить в войске, в зрелом – выполнять государственные обязанности, а в преклонном станут жрецами. Каждый гражданин должен владеть одним земельным наделом недалеко от города и другим – у границ государства (чтобы все были заинтересованы в защите своей страны от нападения). Эту землю должны обрабатывать работники, не имеющие гражданских прав.

iv) Образование. Аристотель придавал огромное значение образованию и, как и Платон, считал это делом государства. Образование должно начинаться с заботы о теле, поскольку тело и его потребности развиваются раньше, чем душа и ее способности; однако тело следует тренировать ради души, а его потребности удовлетворять ради развития разума. Образование, таким образом, в первую очередь и по существу своему должно быть нравственным образованием, поскольку гражданину никогда не придется зарабатывать себе на жизнь трудом землепашца или ремесленника, поэтому его следует воспитать так, чтобы он стал сначала хорошим воином, а потом – хорошим правителем. Этот упор на нравственное воспитание проявился и во взглядах Аристотеля на заботу о ребенке и на игры детей. Организаторы образования должны очень серьезно относиться к этим вопросам и не считать игры детей и истории, которые им рассказывают воспитатели, чем-то несущественным и недостойным их внимания. (В отношении музыкального образования Аристотель высказывает такое смешное замечание: «Если погремушка Архита подходит для малых детей, то такой же погремушкой в воспитании более взрослых мальчиков является обучение музыке»6.

К сожалению, до нас не дошел полный текст «Политики» – отсутствуют главы, посвященные обучению наукам и философии, поэтому мы не можем сказать, каким Аристотель представлял себе высшее образование граждан. Тем не менее для нас совершенно очевидно, что и Аристотель и Платон имели возвышенную и благородную концепцию образования идеального гражданина. Вряд ли они одобрили бы систему образования, направленную в первую очередь на техническое обучение и приобретение практических навыков, поскольку такое образование не развивает высших свойств души, а ведь достижение этой цели и является задачей образования. И хотя нам может показаться, что воспитание по Аристотелю превращает человека в винтик государственной машины, это не так: в его глазах цель государства и цель отдельного человека совпадают, но не в том смысле, что государство должно полностью подавить личность человека, а в том, что государство станет процветающим только в том случае, если его граждане будут добропорядочными людьми и смогут достичь целей своей жизни. Единственной реальной гарантией стабильности и процветания государства является порядочность и нравственная чистота его граждан, и наоборот, граждане никогда не станут достойными людьми, если государство безнравственно и система образования не подчинена разумному началу. Личность развивается и достигает совершенства благодаря своему жизненному опыту, который неотделим от жизни общества или государства, а государство, в свою очередь, достигает своей цели только через совершенство своих подданных. Аристотель вовсе не считал государство огромным Левиафаном, стоящим над добром и злом, и это хорошо видно из его критики Спартанского государства. Было бы большой ошибкой считать, говорит он, что война и господство над другими народами – это главное предназначение государства. Государство существует ради благой жизни и должно подчиняться тем же моральным законам, что и личность. Аристотель утверждал, что «высшее благо и в общественной, и в частной жизни – одно и то же»7. И разум, и история говорят нам, что законодатель должен подчинять все свои военные и другие начинания одной задаче – упрочению мира. Милитаризованные государства устойчивы только до тех пор, пока они воюют, но, создав свою империю, они ржавеют, подобно металлу, и гибнут. И Платон, и Аристотель в своем стремлении утвердить по-настоящему культурную политическую жизнь выступали против желания военных подчинить жизнь государства своим захватническим целям.